Текст книги "Он, она и патроны"

Аппарат включился, осталось тридцать процентов зарядки. Суетились по экрану какие-то забавные человечки. Мансур машинально проверил баланс: 70 евро… Куда звонить? В полицию? В иракский Комитет национальной безопасности? Во французскую Генеральную дирекцию внешней безопасности? В Федеральную службу защиты конституции Германии? Бред!.. Террористы выкрутятся, а ему и Виам конец! Мозги лихорадочно трудились. Кто еще заинтересован в поимке террористов? Россия? Диктор в «ящике» упомянул, что во время теракта погибли шестеро граждан России. Эти кровно заинтересованы… Но с номерами как-то небогато…

Он отчаянно размышлял, ломал голову. Его отец Саджид Хамиль был полковником иракской армии, служил в Главном штабе сухопутных войск. Погиб в первые дни американского вторжения в марте 2003-го. Мансуру было восемь. Сестра и мать давно умерли, в семье остались только двое мужчин. Он помнил этот страшный день. Стрельба, бомбежка. Военный джип остановился у дома, возбужденный отец в рваной форме, гневно раздувая усы, ворвался в квартиру. «Сынок, три минуты на сборы, уезжаем!» И помчался обратно в машину, где призывно пищала рация. Мансур волок тяжелую сумку по ступеням, когда во дворе прогрохотал взрыв. Он выбежал на улицу… и замер в оцепенении. От джипа осталась гора дымящегося железа, полковника Саджида Хамиля разорвало на куски… Странно, что после этого он не преисполнился ненавистью к янки. Мал еще был, и склад характера имел другой. Его забрал к себе брат отца Махмуд и его жена Аят. Детей этой паре Аллах не дал, и они вырастили парня как родного сына…

Свою работу Махмуд не рекламировал – до выхода в отставку работал в военной разведке. И Махмуд, и отец учились в Советском Союзе в Военной академии. У Махмуда были друзья в России, такие же военные, он о них не распространялся, но они точно были. С новыми иракскими властями дядя Махмуд почти не контактировал, отзывался о них с презрением. Но и с исламистами дружбу не водил. «Звони, племянник, если что, – сказал дядя перед расставанием. – Телефоны знаешь. И постарайся не ввязываться в неприятности, не создан ты для них».

Но уже ввязался! Мансур дико волновался, когда набирал номер. У него была идеальная память на цифры. Сотовый телефон Махмуда был отключен. Вот шайтан! Он чуть не взвыл от отчаяния. Нет, все в порядке, надо соблюдать спокойствие. Есть еще телефон в квартире. Махмуд был не какой-нибудь бродяга, у него даже личный автомобиль имелся! Прорезались гудки, затем сонный женский голос проговорил: «Алло, алло…».

– Тетушка Аят, не кладите трубку… – прохрипел Мансур. – Это я…

– Кто это? – не понимала женщина.

– Это я, Мансур, племянник дяди Махмуда… У меня все в порядке, ни о чем не спрашивайте… Мне нужен дядя Махмуд, я могу его услышать?

Аят радостно вскликнула, заохала, но тут Махмуд отобрал у нее трубку:

– Мансур, что случилось? Ты где?

Тот зачастил, как израильский автомат – дядюшка не понимал половины слов, переспрашивал, сердился. Потом отрезал: так, юноша, немедленно успокоиться – и все заново! Мансур насилу отдышался, начал излагать относительно внятно. Дядюшка окаменел. В какое же дерьмо занесло его племянника! Да, разумеется, он в курсе, что на Французской Ривьере произошел крупный теракт – в его доме по-прежнему есть телевизор! Но при чем тут его племянник? Мансур каялся, что не хотел, он не убийца, его заставили! Иначе какого шайтана он стал бы звонить?

– Все, мальчик, успокойся! – опомнился дядюшка. – Еще раз, спокойно и по порядку.

На этот раз у Мансура все получилось. В конце он добавил, что хочет уйти из банды. Эти свиньи должны сдохнуть, чтобы больше никто не пострадал. Но он не знает, как это сделать. «В теме» не только арабы, но и европейцы – причем не простые, а с деньгами и связями.

– Где вы находитесь?

– Это особняк, Гюнтер-штрассе, 29, в глубине квартала… У них серьезная охрана, прикрытие, дом принадлежит каким-то европейским дельцам…

– Перечисли, кого ты знаешь.

Он перечислил.

– Что далее планируют террористы?

– Это Испания, город Сан-Муринос, какой-то торговый центр… Сайдулла сказал, что поедем через три дня, но планы могут измениться…

– Ты сможешь позвонить мне завтра в это же время?

– Хорошо, дядюшка, я постараюсь…

– До завтра, мальчик, пусть Всевышний хранит тебя!..

Мансур трясущимися руками отключил телефон, сунул его в тайник, придавил плитку с помощью жевательной резинки. Прислушался – все тихо. Имелся риск, что в особняке ловят все радиосигналы. Хотя, с другой стороны, зачем? Они уверены, что проживающим негде раздобыть телефоны. Он перевел дыхание и на цыпочках вышел из санузла…

В квартире, находящейся в центральной части Багдада, седовласый мужчина отрешенно застыл с трубкой в руке. Опомнился, положил ее на рычаг. Данный номер не прослушивался – как бывший офицер разведки, он мог себе такое позволить. Западную цивилизацию отставной подполковник Махмуд Тарани, мягко говоря, не любил. Но безжалостных животных из Исламского государства не любил еще больше.

– Что с Мансуром, Махмуд? – высунулась из спальни пожилая маленькая женщина. – Он попал в неприятность? Я так и думала! Этот мальчик такой неприспособленный и такой впечатлительный!

– Женщина, спать! – насупился мужчина.

Супруга сделала скорбную мину и исчезла. Ночь еще не кончилась. Бархатное небо усыпали мириады звезд. В Багдаде этой ночью, всем на удивление, было спокойно. Махмуд задумался. Он с младых ногтей впитал в кровь несложную истину: всегда помогай попавшим в беду близким. Еще раз обдумав ситуацию, открыл шкаф, где находился вмурованный в стену сейф, набрал нужную комбинацию. Через минуту, вооружившись сотовым телефоном, сим-карту которого старался не афишировать, вышел на балкон, пристроился на перевернутом ящике от противогазов. Пошел сигнал в далекую, пока еще холодную в марте Россию. Отозвался заспанный мужской голос.

– Это Тарани, Володя, Махмуд Тарани, – почти без акцента пробормотал Махмуд. – Славный город Багдад приветствует спящую Россию.

– А он не мог бы ее утром поприветствовать? – машинально отозвался абонент – полковник СВР в отставке Русаков Владимир Николаевич.

– Утром может быть поздно, – назидательно проговорил Махмуд. – Впрочем, могу позвонить в Лэнгли – там моей информации точно обрадуются и легко придумают, куда ее пристроить.

– Отставить Лэнгли! – опомнился Русаков. – Шуток не понимаешь, дружище?

Мужчины сдержанно засмеялись. Впрочем, в дальнейшем им было не до смеха. Тарани излагал внятно и доступно. Собеседник молчал, впитывая серьезную информацию.

– Я правильно понял, что в ходе буллонского теракта погибли шесть граждан России?

– Пятеро, – неохотно отозвался Русаков. – Двое – туристы, остальные проживают во Франции, имея двойное гражданство. Еще пострадала женщина из Петербурга, ей 34 года. Врачи говорят, что выживет, но останется слепой.

– Не боитесь, что однажды эти сволочи придут и к вам домой? – хмуро поинтересовался Тарани.

– Приходили уже, Махмуд, – вздохнул Русаков, – И не такие сволочи приходили. Впрочем, когда приходили в последний раз, – хмыкнул отставник, – дома никого не оказалось… Спасибо, Махмуд, за информацию, ты настоящий друг. Как там у вас в Багдаде?

– Как в сказке про Аладдина, – ответил Тарани. – Но только сегодня. Большая просьба, Владимир. Мансур действительно хороший мальчик. Я верю, что он этого не хотел. Думаю, он согласится помочь. Это же зачтется?

– Не сомневайся, Махмуд. Хороших мальчиков мы в беде не оставляем. Будь здоров, приятель!

– А ты точно в отставке, Владимир? – уточнил Тарани.

– Конечно, – удивился Русаков. – Что заставляет тебя в этом усомниться? Мне 65 лет – как и тебе. Дача, внуки, ворчливая жена – полный набор российского пенсионера.

Положив трубку на аппарат, отставной полковник задумался, а потом набрал нужный номер и, несмотря на время – была только половина четвертого утра, – бодро представился:

– Русаков моя фамилия.

– Ты считаешь, я не знаю, как твоя фамилия, Владимир? – съязвил заместитель директора Службы внешней разведки генерал-лейтенант Каманин. – Хотя в такое время суток, знаешь ли…

– Время как время, – пожал плечами Русаков. – Слушай сюда, Георгий. Мне только что звонил мой старинный иракский товарищ, проработавший всю сознательную жизнь в саддамовской разведке…

Собеседник слушал, не перебивая. Потом закряхтел:

– М-да уж… Ты уверен, что ничего не пропустил?

– Уверен, Георгий. Мы не те люди, которые что-то пропускают. Уверен, что это не дезинформация. Как-то тупо, согласись. Любой адрес в наше время легко проверяется. Доложи Володарскому – нет смысла ждать утра. Стоит ли информировать немцев и французов? Дело ваше, но я бы не стал. Толку будет мало, все равно упустят. И не надо брать нахрапом этот особняк – лучше последить. Не забываем про «европеоидов», с которыми контактируют террористы. Кто они? Публика явно респектабельная.

– Ладно, не учи отца… – проворчал Каманин. – Спасибо, Владимир, информация действительно важная.

Ждать утра генерал-лейтенант не стал – сразу же перезвонил генерал-полковнику Володарскому Александру Михайловичу – начальнику Главного управления противодействия террору. Тот не стал ворчать – информация заслуживала внимания. Четыре дня назад качественно тряхнуло юг Франции. Ответственность за теракт взяли на себя боевики Исламского государства (кто бы сомневался). Погибли пять граждан России. Еще одна женщина – в числе пострадавших. Французские спецслужбы – ни бе ни ме. Но это нормально, у европейцев своеобразная тактика борьбы с радикальными исламистами: сидеть и ждать, пока у тех смертники закончатся. Сразу после теракта Володарского и Каманина вызвали в Администрацию Президента, поставили задачу: заняться поиском террористической группы и ее уничтожением. Контактировать ли с европейскими коллегами – на усмотрение. Имеется подозрение, что именно в этой группе провалился ценный агент российской разведки, тело которого впоследствии нашли в лагере беженцев на границе Греции и Македонии. Если это так, то дело серьезное, террористов надо выслеживать и уничтожать. В тот же день подключили всех агентов, но полезной информации так и не дождались.

– Ты уверен, Георгий Алексеевич, что мы не играем в «испорченный телефон»? – проворчал Володарский.

– Не думаю, Александр Михайлович, информация вполне конкретная. Следующий теракт произойдет предположительно в Испании – город Сан-Муринос. Хотя и необязательно…

– Черт, и почему мы должны этим заниматься? – Генерал-полковник не скрывал раздражения.

– Европейцы все запорют, – резонно заметил Каманин. – А где у них следующая акция – мы не знаем. Может, в Эрмитаже, может, под стенами древнего Кремля… Не буду объяснять тебе, Александр Михайлович, что скрывается под словом «Сайдулла».

– Да знаю я, что скрывается под этим словом… Хорошо, будем работать, Георгий Алексеевич.

В тот же ранний час генерал-полковник Володарский связался с начальником отдела особых операций своего управления – полковником Синявиным. Ввод в курс дела занял не больше трех минут.

– Кто у нас в Европе, Михаил Евдокимович?

– Группа майора Корнилова выполняет работу во Франкфурте-на-Майне, – подумав, сообщил полковник. – Больше в этом районе – никого… Точно никого. Вы помните об их задании – нейтрализация некоего Гроссера, подозреваемого в финансировании шейха Намира, аффилированного с Исламским государством…

– Да, я помню. И как у них успехи?

– Успехи будут, Александр Михайлович.

– Серьезно? – удивился Володарский. – Превосходная новость, Михаил Евдокимович. Надеюсь, вы понимаете, что у нас в приоритете. К началу рабочего дня свяжитесь с Корниловым. Если есть возможность заморозить задание, пусть так и сделает. Гроссер – банкир, а эта публика, насколько знаю, бесследно не пропадает. Имеется мысль насчет «европеоидов», работающих с Сайдуллой? По мнению мальчишки Мансура, у них безупречное лондонское произношение.

– У Корнилова тоже безупречное лондонское произношение, – проворчал Синявин. – Не знаю, Александр Михайлович. Могу лишь предположить, что в дестабилизации мирового порядка заинтересованы не только строители мирового шариата, но и некоторые закулисные круги крупного европейского (или заокеанского) бизнеса. Как вам зловещий кружок гениев мирового злодейства – банкиров, спецслужб, военных и им подобных? Эдакое теневое мировое правительство, заключившее временную сделку с исламистами – назовем этот кружок «капитулом»…

– Тьфу на тебя! – буркнул Володарский и повесил трубку.

Но только к обеду полковнику Синявину удалось связаться с руководителем курируемой им группы. В этом не было ничего удивительного, люди работали, о планах начальства не подозревали. Но именно сегодня это страшно раздражало! Майор Корнилов, коротающий деньки во Франкфурте-на-Майне, соизволил наконец откликнуться на звонок. Его голос звучал чрезмерно жизнерадостно, фоном гремела «этническая» немецкая музыка.

– Йоганн, в чем проблема? – Полковник Синявин перешел на немецкий, которым владел на твердую четверку с минусом. – Йоганн, мы с тетей Кларой уже пытаемся дозвониться до тебя несколько часов!

– О, дядя Фридрих! – засмеялся абонент. – Как я рад тебя слышать! Передавай привет тете Кларе. Надеюсь, у нее все в порядке? Не украла еще кларнет у дедушки Карла?

– Ты работаешь?

– Конечно, – удивился законспирированный труженик. – Разве не слышно?

– И когда же результат?

– Через пять минут, дядя Фридрих, через пять минут! – беззаботно хмыкнул Корнилов.

– Надеюсь, ты не шутишь, племянничек, чтоб тебя… Слушай меня внимательно, Йоганн, дело серьезное. Перезвони, когда надоест кривляться. Если заканчиваешь работу – то поспеши. Похоже, мы наткнулись на гнездо маститых уродов. Это Сайдулла. Все, родной, жду звонка.

Он надавил на кнопку отбоя и недоуменно уставился на трубку. С этим Корниловым вечно какие-то сюрпризы.

Глава четвертая

– Дядюшка Фридрих, – объяснил статный 35-летний блондин эффектной шатенке в мини-юбке, сидящей напротив него. – Надоел уже. Тянет из меня деньги, как будто я ему банк… – Он отпил из граненого бокала и украдкой покосился по сторонам. Посетителей в баре отеля «Канцлер» на улице Цайль было немного. Двое сидели у барной стойки, помятый мужчина с молодой азиаткой – за столиком у окна (мужчина тоже морочил даме голову). Зевающий бармен протирал бокалы. Интерес вызывал молодой смуглый крепыш в кожаной куртке – он прохаживался у входа в отель и хорошо был виден сквозь стеклянный фасад. За стеклом бурлила Цайль – торговая улица в историческом центре Франкфурта между площадями Констеблервахе и Гауптвахте. Здесь находилось множество ресторанов, бутиков, универмагов с модными товарами. Напротив отеля красовался 10-этажный торговый центр «Цайльгалери» со смотровой площадкой на крыше, которая за вчерашний вечер уже порядком надоела.

– О, вы у нас преуспевающий? – лукаво посмотрела на него шатенка. – Бизнесом занимаетесь?

О тонкостях ее профессии можно было и не спрашивать – все как на ладони. Но девица была не вульгарна – это подкупало. Ко всему в этом мире, включая собственную личность, она относилась с иронией. Андрей не возражал заказать даме еще один дринк – деньги все равно ка– зенные.

– Нет, не бизнесом, фрейлейн, – качнул он головой. – Но зарплата твердая. А еще дополнительные подработки.

– Серьезно? – удивилась путана. – В какой же области в нашей стране такие удивительные зарплаты?

– Федеральная полиция, фрейлейн.

– Вообще-то фрау… – Девушка сглотнула и почти прошептала: – Знаете, я пойду. Скоро на работу, я преподаю детям в младших классах…

Она не допила виски, торопливо поднялась и удалилась, с достоинством покачивая бедрами. Крепыш в кожанке, слоняющийся у входа, покосился на нее и равнодушно отвернулся. Эта барышня была не в теме – обычная путана. «И что она преподает в младших классах? – невольно подумал майор Андрей Корнилов – командир группы специального назначения „Манул“ отдела особых операций. – Начальное половое воспитание? Неужели с ним действительно в Германии так плохо, как пишут? Сурово, конечно, – в третьем классе изучать физиологию и подробности полового акта. Бедные германские детишки, куда уходит их счастливое немецкое детство…»

– Ури, Ури! – проснулся наушник в ухе. – Это Персей. Клиент в номере, с ним работница древнейшей профессии. Один цербер в коридоре, я возьму его на себя. Клиент созрел.

Еще одна путана? Какая прелесть!

– Ты уже выяснил, где у него кнопка? – пошутил Андрей. – Кент, Вепрь – доложите обстановку.

– Это Вепрь, – прозвучал невозмутимый голос. – Жду в машине у торгового центра, обстановка спокойная. Подозрительный субъект у входа в отель – невысок, неказист, кожаная куртка, внешность восточная. Есть еще серый «Фольксваген Туарег» на парковке. Там трое, ребята для подстраховки, постараюсь их задержать.

– Это Кент, – подал голос четвертый сотрудник. – Я двумя этажами ниже, все чисто. Люди объекта контролируют лифт, поэтому пользоваться его услугами не рекомендую. Еще один курсирует по лестнице – в случае необходимости могу его нейтрализовать.

– Работаем, парни, – пробормотал Корнилов.

Крепыш на крыльце умирал от скуки и нетерпеливо посматривал на часы. Ни ума, ни фантазии у парня, мог бы убраться куда-нибудь в тень, не маячить тут, как тополь на Плющихе. Андрей поднялся, бросив на стол купюру в десять евро. Бармен с ленивым интересом покосился в его сторону. Что там бормочет сам с собой подтянутый светловолосый парень в однобортном костюме спортивного покроя песочного цвета? Посетители не смотрели в его сторону, все были заняты своими делами. Андрей вышел из бара, зашагал к лестнице через просторное мраморное фойе. Отель «Канцлер» выглядел помпезно и внутри, и снаружи, по праву соответствуя своим пяти звездам. Охранники на входе смерили его равнодушными взглядами. «Фейсконтроль пройден», – подумал Андрей. Он неспешно поднимался по лестнице, помахивая компактной кожаной сумочкой. Посмотрел через плечо – за спиной пока никого. Ему все не давали покоя слова полковника Синявина: «Перезвони, когда надоест кривляться. Это Сайдулла…» Террорист действительно плодовитый. Опытный, неуловимый, склонен к лицедейству и перевоплощению. Несколько лет держит в напряжении все «популярные» мировые спецслужбы: СВР, ЦРУ, МИ-6, Моссад… Организованные им теракты буквально взорвали мир. В России обошлось – чекисты сработали с опережением, но фактически им просто повезло – фантастическое стечение обстоятельств. В последний раз его присутствие засекли в Сирии, недалеко от Эр-Ракки, где он готовил очередную группу для засылки в Европу, потом следы опять оборвались. Для российских спецслужб дело чести – обезвредить этого демона. Сайдулла – «сценический псевдоним». Казбек Салиханов – уроженец Хасавюртовского района Дагестана. В первую чеченскую – сопливый юнец, но уже возглавлял банду. Во вторую – наводил ужас на Урус-Мартан. Позднее жил в Азербайджане на полулегальном положении. Вроде бы женился, учился заочно в Бакинском университете, знает английский, немецкий языки – полиглот, интеллектуал. Попутно изучал ислам, что явно не пошло ему на пользу. Недолгое время кантовался на Западе, обрастал связями. Когда разгорелся пожар в Сирии, всплыл в Эр-Ракке, «увлекшись» терроризмом. С появлением Исламского государства отдался ему всей душой и телом, хотя продолжал преследовать собственные туманные цели. Прочно заработал репутацию неуловимого демона – с собственной службой безопасности, разветвленной сетью агентов. Талантливый психолог, пропагандист, хитрый и тертый лис… Что произошло из ряда вон выходящего в последнее время? Неужели теракт во французском Буллоне – его «творчество»?

Но не стоит забегать вперед. Каждому овощу свое время. Андрей поднялся на четвертый этаж, замедлил шаг. Открылся длинный коридор, устланный ковровой дорожкой. Было тихо, как на заброшенном кладбище. Толстый ворс ковра скрадывал шаги. Все двери закрыты. Никого…

Но нет, шевельнулось что-то в нише в дальнем конце коридора, обозначилась мужская фигура. Праздного вида субъект что-то разглядывал в телефоне. Андрей медленно двигался мимо запертых дверей. Номер «420» примерно где-то в середине коридора…

Открылась дверь в подсобное помещение, молодой человек в комбинезоне уборщика вытолкнул в коридор сложное «транспортное средство», уставленное баками, швабрами и моющими порошками. Что-то насвистывая, он мимолетно покосился на Андрея, вежливо улыбнулся и повез свою «телегу» в дальний конец коридора. Андрей дождался, пока тот удалится, и подошел к нужной двери. Ключом от номера майор озаботился заранее (персонал отзывчивый в этом заведении), быстро приложил карту к считывающему устройству, одновременно расстегивая пуговицу пиджака, нащупал рукоятку пистолета…

Воевать, слава богу, не пришлось. Он вошел в номер, заперся. Получилось бесшумно, двое на кровати даже не среагировали. Хоть порно снимай! Давно минули времена Моники Левински, но дело Моники живет и побеждает! Грузный мужчина в распахнутом халате мурчал, как сытый кот, а худенькая девица «работала» так, что пот стекал по лбу. Андрей выразительно кашлянул, вынул пистолет. Девчонка ахнула, перемахнула за кровать, натянула на себя простыню. Мужчина закашлялся, начал дергаться, судорожно запахнул халат.

– Вы кто? – прохрипел он по-немецки.

– Здравствуйте, герр Гроссер, – вежливо поздоровался Андрей. – Мы с вами договорились по телефону о встрече. Йоганн ван Брехт, старший партнер «KDB Deutsche Kreditbank», мы с вами запланировали одну деликатную финансовую операцию, которую решили не афишировать…

– Что происходит, я не понимаю… – Обрюзгшее лицо покрывалось серостью. – Мы с вами договорились на три часа пополудни, а сейчас только…

– Раннее утро, согласен, – улыбнулся Андрей. – Не дотерпел, извините. – Он покосился на проститутку, которая, все поняв, лихорадочно облачалась, и вынул удостоверение: – Федеральное ведомство уголовной полиции, фрейлейн. Нам известно, кто вы такая и где вас найти. Вас вызовут позднее. Надеюсь, вы понимаете, что в вашем положении лучше никому не звонить и не совершать других неразумных поступков? А ну, марш в ванную! – вдруг рявкнул он. – Вас вызовут, когда понадобитесь!

Девица ахнула, подхватила сумочку и умчалась, сверкая пятками, в санузел. Грузный мужчина какими-то судорожными рывками пытался выбраться из кровати.

– Что вы себе позволяете?! Какое вы имеете право?! – бормотал он.

– Прекрасно вас понимаю, господин Гроссер, – продолжал улыбаться Андрей. – Неблагоприятные душевные условия, не так ли? Ну и что вы на меня уставились, как сенатор Маккейн на Эдварда Сноудена?

– Вы не Йоганн ван Брехт… – обреченно выдохнул толстяк.

– Я даже не работаю в федеральной полиции. А где я работаю, вы и сами догадались. А ну, замрите, Рудольф Карлович! – Андрей вскинул пистолет. Тот не успел выхватить аналогичную штуковину из прикроватной тумбочки, застыл, покрываясь смертельной бледностью. – Что это с вами, любезный? Это точно не в вашем стиле. Жест отчаяния? А если кровь из носа возьмем?

– Что вы от меня хотите? – Гроссер сдулся, как проколотый воздушный шарик, и опустился на кровать – ноги от страха уже не держали.

– А хотим мы от вас, Рудольф Карлович, только одного, – объяснил Андрей. – Вернись, олень, в свою страну оленью, называется. Права зачитывать не буду, у вас их нет. Вы обвиняетесь в спонсировании террористической группировки Исламского государства через сеть контролируемых вами кредитных организаций. В отношении вас возбуждено дело по части 1 статьи 205.1. УК РФ – «Содействие террористической деятельности». Мера пресечения – взятие под стражу. Судебная перспектива – от десяти и выше, если оно вам интересно. И пусть вас не обольщает то, что мы находимся на территории другого государства, а кругом в отеле – люди ваших ближневосточных партнеров.

Быстрое движение – и под загривок господина Гроссера впилась тонкая игла. Он снова дернулся, клацнули зубы, глаза полезли из орбит. Но ствол «беретты» уже плотно контактировал с лысеющей макушкой.

– Вы не имеете права, я немецкий гражданин… – с трудом выдавливал слова толстяк.

– Терроризм не имеет гражданства, – наставительно произнес Андрей. – А также вероисповедания и тому подобное. Внимание, Рудольф Карлович, я ввел вам сильное психотропное вещество. Вы останетесь в сознании, сможете производить элементарные действия, но ничего резкого, договорились? Любое резкое движение вызовет у вас дикую боль, попытаетесь закричать – сразу потеряете сознание. Сейчас вы медленно одеваетесь, а я вас терпеливо жду. Потом мы покинем этот гостеприимный дом и отправимся туда, где вас заждались.

Он со снисходительной усмешкой наблюдал за фигурантом уголовного дела. Незадачливый банкир шевелился, как парализованный. Как в замедленной съемке, он надевал рубашку, трусы, вползал в мешковатые брюки. Насилу справился со шнурками. С тихим ужасом смотрел, как на его запястьях застегиваются наручники. Андрей покосился на дверь в ванную комнату. Девочка с «повышенной социальной безответственностью» благоразумно помалкивала. Видимо, слушала. Но что она могла понять в русском языке? Угрозу данная особа вряд ли представляла. Он вытолкнул Гроссера в коридор. Как и ожидалось, дорогу товарищи освободили. Арестованный дрожал, боялся что-то сделать не так, волочил ноги, не отрывая их от ковровой дорожки. Андрей держал его сзади за плечо, пистолет предусмотрительно убрал. На лестнице все было чисто.

– Ури, это Кент! – прозвучало в ухе. – Я на втором этаже, все спокойно, можете спускаться.

– Где парень, который контролировал лифт? – пробормотал Андрей.

– Как где? – удивился сотрудник. – В лифте. Там и контролирует. В этой связи лифт временно не работает.

– Рудольф Карлович, вы можете двигаться быстрее, – прошептал Андрей. – Но только плавно, умоляю вас, очень плавно…

Третий этаж, второй, фойе… Мерцал крепыш в кожаной куртке за стеклом на улице. Куда же он денется, родимый. По счастью, этот парень не видел, что происходит в фойе. За спиной послышались шаги – это праздного вида «модельный красавчик» пристроился в затылок. Гроссер вдруг начал вибрировать, издавать непонятные звуки. Плечистый работник службы безопасности отеля напрягся – клиент в наручниках проходил по категории VIP.

– В чем дело? – устремился он наперерез с нахмуренной физиономией.

– Не подходить! – Андрей «выстрелил» служебным удостоверением (на вид нормальным, но предельно фальшивым). – ВКА, Федеральное ведомство уголовной полиции, старший инспектор Людвиг Бах! Этот господин подозревается в совершении тяжкого уголовного преступления на территории земли Гессен!

– Но минуточку, господин инспектор… – растерялся охранник. – У вас есть ордер, подписанный судьей?

– Разумеется, есть! – прорычал Андрей. – И если вы подождете несколько минут, то прибывшие сотрудники моего ведомства вам охотно его покажут! Просьба не мешать! Или у вас имеются основания сомневаться в компетентности сотрудника федеральной полиции? – впился он гневным взглядом в охранника.

Гроссер решил рискнуть – воззвать к помощи. Коварные русские похищают добропорядочного и честнейшего из банкиров! Пришлось надавить на шею, вернуть его к реальности. Растерянный охранник куда-то отошел. Ответственный момент – вынос тела! Разъехались стеклянные двери, и Андрей потащил через порог пособника террористов, у которого начали появляться первые признаки столбняка. Крепыш в кожаной куртке ошалел от такой наглости. Он застыл, не веря своим глазам, а когда пришел в себя, за спиной прозвучал негромкий хлопок. «Модельный красавчик» время не терял. Нога крепыша подломилась, штанина окрасилась кровью. Он не упал, оперся рукой в стеклянную стену с исказившимся лицом. Публика на улице пока никак не среагировала.

– Командир, давай быстрее, шире шаг… – выдохнул в спину «красавчик». – Серый «Пежо», стоит у тротуара, давай в него клиента…

Микрофон уже не требовался. Андрей ускорил шаг, волоча за собой Гроссера. Реакция окружающих его нисколько не волновала. Серый «Пежо» подогнали к входу заранее. Откуда транспорт, Андрей не выяснял. Понятно, что не напрокат взяли. «Красавчик» – а в реальной жизни капитан группы специального назначения Максим Полянский – вырвался вперед, распахнул заднюю дверь, сам сел на водительское место. Андрей втолкнул грузное тело на заднее сиденье, обежал машину и пристроился рядом.

– Ури, Ури… – прорезался в ухе взволнованный голос Вепря. – Парни в «Фольксвагене» вас видят, и им не нравится то, что вы делаете. У них оружие. «Туарег» выезжает с парковки…

– Вепрь, но ты же не спишь на рабочем месте? – огрызнулся Андрей. – Сделай так, чтобы нас не достали.

– Да уж постараюсь…

Невзрачный «Опель» (тоже не с номерами российской дипмиссии) отвалил от дальнего тротуара и приготовился к дуэли с «Туарегом».

«Пежо» рванулся вперед, Полянский яростно крутил баранку. До перекрестка метров тридцать, легковушка пролетела их за считаные секунды, вылетела с резким виражом на встречную полосу и ушла влево. За спиной гудели машины, но они уже были пройденным этапом. Не считая, конечно, «Туарега», который влетел за ними в переулок. Голосили испуганные прохожие, прижимаясь к стенам домов.

– Чертов Вепрь, прочесался! – ругнулся Полянский.

«Пежо» несся, едва не касаясь припаркованных машин. Рядом с Андреем на заднем сиденье трясся и истекал потом Гроссер. Он, похоже, молился – губы что-то шептали.

Полянский уверенно утапливал акселератор. Дорога пошла под гору. С треском отлетело боковое зеркало у запаркованного «жука»! Спешка оказалась уместной – Андрей обернулся и скрипнул зубами: «Туарег» вышел из-за поворота и мчался за ними! В этой части города не было ни лавочек, ни магазинов – и людей на тротуаре было немного. Полянский виртуозно объезжал припаркованный транспорт. Но «Туарег» неумолимо приближался – его водитель не церемонился с окружающими предметами. Что произошло потом, не сразу сообразили. Видимо, не зря Вепрь скрупулезно изучал план города. Ему удалось пробиться на своем «Опеле» боковыми улочками, и он смог догнать товарищей. «Туарег» с ревом сокращал дистанцию, вылетел на крохотный перекресток, где, по счастливой случайности, не было ни людей, ни машин. В это время разогнавшийся «Опель» и ударил ему в левый борт! Сотрудник успел покинуть машину перед столкновением – ничего сложного для тренированного спецназовца. Треск столкнувшихся машин перекрыл городской шум. Столкновение было эффектным. «Опель» врезался в «Туарег», словно пушечное ядро, не удержался на колесах, перевернулся. Весь капот был смят в лепешку. «Туарегу» досталось не меньше. Его развернуло, отбросило на стену старого кирпичного здания. Колесо оторвалось и куда-то укатилось, а сама машина с треском перевернулась на крышу, уцелевшие колеса бешено завращались.