Текст книги "Сто пять ракет, затмивших звезды"

– Конечно. Могли бы и не напоминать.

– Пожалуйста, не обижайся, Вадир. Ты даже представить не можешь, как иногда сложно работать с вашими парнями.

– Еще как могу.

– Тогда тебе более не следует обижаться.

– А кто сказал, что я обижаюсь? Это делают только слабаки, а я себя таковым не считаю.

– Вот и молодец. Тебе выделили место на базе или ты намерен покинуть ее?

– Уеду. У меня есть дела в частях, расположенных у Идлиба, но я постоянно буду на связи, – ответил Вадир.

– Хоп, держим связь по необходимости.

Майор Бади Вадир покинул помещение.

– А тебе, Юра, как младшему по званию, придется составлять план, – сказал подполковник Авилов майору Муханову.

– Но я старше тебя по должности.

– Будем спорить?

– Хорошо. Вам работать в тылу духов, мне же сидеть на базе. План подробно составлять?

– Да как хочешь. Все одно он будет выполняться только до того момента, как мы окажемся у Сабара. А вот дальше не знаю. Там уж как пойдет. В общем, по обстановке. Так что расписывай что хочешь. И представь его на утверждение генерала Кубатова.

– Ну уж нет. У заместителя командующего могут возникнуть вопросы. Если он захочет обсудить варианты вероятных действий группы, что я ему отвечу? Извините, дескать, это в компетенции командира боевой группы.

Авилов улыбнулся и сказал:

– Ладно, я представлю. – Он повернулся к Суслову: – Ну а ты что думаешь по задаче, Миша?

– Не нравится мне эта база с лабораторией.

Авилов усмехнулся:

– А кому она может понравиться? Это не музей, не театр, а база боевиков, готовящих чудовищную провокацию.

– Я не в этом смысле, Даниил. Как-то слишком наивно все. Этот самый Харбани, у которого в подчинении отряд, пусть даже не особо многочисленный, всего в тридцать рыл, вдруг оказывается в разрушенном селении. При нем пара помощников, столько же рядовых боевиков, наложница и два химика. Он оборудует лабораторию и свободно производит боеприпасы с отравляющим веществом. Это происходит всего лишь в сорока километрах от Дамаска. Где его основные силы, совершенно непонятно. Рядом с ним профессиональный разведчик, но он представления не имеет о том, где находится отряд. Этот Ваис, насколько я понимаю, спокойно сбрасывает информацию о лаборатории своему начальнику, тот принимает ее, наверняка передает выше и что? Да ничего. Никаких мер сирийцы по этому объекту не предпринимают. Послали бы вертолеты да разбомбили бы к чертям собачьим этот гадюшник. Но нет. Лаборатория работает. Всем известно, что планируется химическая атака на один из пригородов Дамаска, и опять никаких действий. Я получил по нашим каналам данные о появлении в Восточной Гуте представителей «Белых касок». Эти ребята просто так никуда не приезжают. Значит, провокация действительно готовится, но опять-таки сирийцы не предпринимают никаких действий. Вопрос: почему?

– Ну здесь, по-моему, все довольно просто. Сейчас основные силы сирийской армии блокируют пригороды столицы, обеспечивают выход из них гражданского населения и боевиков, которые уходят в Идлиб, – ответил Муханов. – Там уже собралась серьезная группировка, состоящая из таких вот вооруженных «беглецов». Но давай вернемся к главной теме. У сирийцев есть спецназ, но нет уверенности в том, что он отработает задачу в Сабаре. Либо они не желают оставлять без него войсковые подразделения, дислоцированные в пригородах. Авианалет? Неделю назад, если мне не изменяет память, в районе Баркуса боевики сбили «стингерами» два вертолета «Ми-8», осуществлявших воздушное патрулирование района. Не в этом ли причина, что сирийцы сейчас опасаются применять авиацию? К тому же они срочно перебрасывают технику с ближайших к Дамаску аэродромов на дальние из-за угрозы ракетного удара США. В общем, наши боевые друзья пошли самым легким путем. Скинули на нас решение этой проблемы. Ну а наше командование отказать им не могло. Тем более что недавно Асад был в Москве. Наверняка просил активизировать наши действия. А ему разве откажут? Вот и получилось, что дерьмо в Сабаре придется разгребать нам.

Авилов поставил точку в разговоре:

– Как бы то ни было, господа офицеры, а задачу решать надо. Гадать, что и почему делают сирийцы, не стоит. Дело это неблагодарное. Мы на свои вопросы ответа не получим. Будем готовиться.

– Ты мне свою карту дай, Даниил. Я наложу на нее кодированную сетку и верну. С картами подчиненных поработаешь сам.

Время как-то незаметно подошло к полудню.

Муханов закончил составление плана. Авилов с Сусловым ознакомились с ним.

– Ну и как? – спросил помощник начальника управления.

– Нормально. Мог бы и не усердствовать, – ответил Авилов.

– А я и не усердствовал, участвовал в разговоре вместе со всеми.

– Ладно, я к генералу, потом к своим, ставить предварительную задачу и готовить к вылету. – Даниил взглянул на Муханова: – Ты, Юра, контактируй с Орловым и разведкой. Ну а подполковник Суслов знает сам, что ему делать.

На этом офицеры и разошлись.

Кубатов посмотрел план, потом, не задавая вопросов, черкнул в верхнем левом углу «Утверждаю», поставил свою размашистую подпись со временем и датой.

– План утвержден, приступайте к подготовке, – заявил он. – Надеюсь, все вопросы, касающиеся работы на базе, вы отработали?

– Было бы что отрабатывать. Мутную тему вы нам, товарищ генерал, подбросили.

– А что делать, подполковник, когда я имею приказ генерал-полковника Стешина.

– Командующий в курсе предстоящей акции?

– Он, Даниил, в курсе всего, что происходит в Сирии и рядом с ней, в сопредельных государствах. Такая у него должность. Когда вылетаете?

– В 16.00!

– Время сам определил?

– Так точно!

– Ну тогда удачи. Связь держать с Сусловым, в случае крайней необходимости выходи на меня.

– Думаю, этого не потребуется.

– Удачи тебе, подполковник.

– Благодарю. Разрешите идти?

– Иди.

Авилов покинул генеральский кабинет, прошел в модуль. Там никаких лишних движений, все спокойно, все на местах. Офицеры опытные, профессионалы высшей категории. Такие люди не суетятся ни при каких обстоятельствах.

Авилов объявил группе сбор в отсеке, предназначенном для совещаний. Был и такой в модуле. Там стояли стол с двумя стульями и четыре ряда кресел, как в кинотеатре. Окна плотно занавешены. У стены подставка для обычной карты, сканер, определяющий наличие прослушивающих устройств.

На его корпусе мерцал зеленый огонек, показывая, что никто помещение не прослушивает. Мерно шуршали два кондиционера.

Бойцы группы опустились в кресла, Авилов с Рязановым заняли места на «сцене», за столом. Перед этим заместитель командира группы повесил на подставку большую крупномасштабную карту района, прицепил рядом указку.

Авилов осмотрел своих подчиненных. Они были спокойны и сосредоточенны.

Он довел до них поставленную задачу. Это заняло считаные минуты.

Затем командир перешел к вооружению своей группы.

– Оружие берем штатное, – заявил он. – Операторы противотанковых комплексов оставляют «Корнет» на базе, берут с собой «РПГ-7» с сумкой на четыре выстрела. По два кумулятивных и осколочных. Кроме этого капитан Касатко, старшие лейтенанты Лобан и Маслак вооружаются одноразовыми гранатометами «Муха».

Капитан Драгин встал и спросил:

– А зачем нам, командир, столько гранатометных выстрелов, если на базе всего два пикапа, которые можно и из «ПК» распотрошить? Или будем здание рушить?

– Объясняю, Рома. Мы идем на базу, где функционирует лаборатория по производству химических боеприпасов. Сирийская военная разведка утверждает, что на базе всего четверо боевиков, способных к сопротивлению, во главе с Харбани. Сам агент, естественно, в счет не идет. Но это вовсе не значит, что где-то рядом нет основного отряда духов.

– Разведчик обязательно узнал бы о них и доложил, – проговорил старший лейтенант Ефремов – пулеметчик группы.

Авилов глянул на него и спросил:

– А тебе, Сережа, не приходило в голову, что агента сирийской разведки духи могли раскрыть и заставить передавать в центр дезинформацию? Или он ограничен в перемещениях территорией селения? А Харбани с ним не особо откровенничает?

Ефремов пожал плечами и ответил:

– Такое, конечно, может быть, но если он под контролем боевиков, то выходит, что мы идем в западню.

– Возможно и такое. Поэтому работать нам предстоит очень аккуратно. Кто и что конкретно будет делать в заданном районе, я определю дополнительно, на месте, когда сам пойму, что к чему. Сейчас главное – подготовка. Получить оружие, экипировку, боевые аптечки, по два дополнительных магазина на каждый штатный ствол, ручные гранаты. Каждому иметь по две наступательных «РГД-5» и оборонительных «Ф-1». Проверить работу средств связи, для чего использовать всю территорию базы. Это сразу после обеда. Врачу, капитану Зуеву иметь два больших санитарных пакета. Вопросы?

– Коптер берем с собой? – осведомился капитан Валевич.

– Да! Майору Рязанову получить и настроить спутниковую станцию.

– Настроить «Фокус» могу и я, – сказал Тимнев.

– Значит, ты этим и займешься. Еще вопросы?

Больше вопросов не было.

После совещания офицеры проследовали на обед в столовую, потом занялись подготовкой к выходу.

В 14.20 они разошлись по территории и включили портативные радиостанции «Эхо-50» малого радиуса действия, предназначенные для общения в боевых условиях без всякого риска перехвата и пеленгации.

В 15.30 майор Рязанов отдал команду на построение внутри модуля. Офицеров группы, убывающих на боевое задание, не должны были видеть в экипировке даже специалисты базы.

В этот самый момент на телефон Авилова прошел сигнал вызова.

– Гроза на связи, – ответил он.

– Это Суслов!

– Слушаю, Миша!

– Срочная информация по теме.

– Давай свою информацию!

– Не по телефону. Я у «вертушек», вы подъедете, поговорим.

– Хорошо. Значит, новости у тебя серьезные, не так ли?

– Думаю, да.

– Ясно. Сюрпризы начинаются еще до выхода. Плохая примета.

– Ты веришь в приметы?

– Нет!

– Тогда чего…

Авилов прервал начальника разведки:

– До встречи, Миша!

Группа подъехала к пункту управления полетами на автобусе, хотя пешком от модуля идти было не более десяти минут. Но так положено.

Автобус подошел чуть ли не вплотную к «Ми-8». Лопасти несущего винта «вертушки» уже медленно вращались. У лестницы-трапа стояли подполковник Суслов и пилот в синей куртке.

Суслов представил командира экипажа:

– Капитан Грибов.

Офицеры улыбнулись, пожали друг другу руки.

Начальник разведки посмотрел на них и спросил:

– Вы же работали вместе, так?

– Было дело, – подтвердил капитан.

– А кто на прикрытии? – осведомился Авилов.

– Ваши давние знакомцы еще по Алеппо – экипажи Лазарева и Зубарева, – ответил Грибов.

– Они что, тут больше года сидят?

– Нет. После боя у Алеппо, когда ваша группа, подполковник, отбилась от трехсот духов, экипажи были отправлены в Россию. Но недавно их прислали обратно. Сами знаете, что здесь очень нужны опытные летчики.

– Да уж, опыта вам не занимать.

– Ну так что, Даниил? Группу в машину?

– Да!

Авилов отдал приказ, и бойцы «Альфы» быстро пересели из автобуса в десантный отсек вертолета. Поднялся в кабину и командир экипажа.

– Что за срочная информация, Миша? – спросил Даниил. Давай оперативно, время вылетать.

– В общем, Даниил, ситуация такая. Где-то в пятнадцать часов пара сирийских «Ми-24» проводила патрулирование района между Баркусом и Эль-Кутафом. Пилоты обнаружили одиночный пикап. Пулемета в кузове не было, людей тоже. Такие цели «вертушки» не трогают, но одного из летчиков заинтересовал тот факт, что в кузове машины находились какие-то ящики. Командир пары решил посмотреть, что это такое. Оказалось, ящики из-под ПЗРК. Ты знаешь, что недавно сирийцы потеряли два своих «Ми-8». Духи сбили их «стингерами». Короче, вертолеты атаковали пикап и разнесли его в клочья. Пилоты увидели почти бесцветное облако, которое поднялось над машиной и тут же рассеялось по плато. В него попал боевик, успевший выпрыгнуть из пикапа. Он тут же начал корчиться от удушья.

– А другой погиб в машине?

– Да. Первый выпрыгнул до начала атаки и принялся стрелять из «ПК» по кабине вертолета. Это тоже сыграло роль в принятии решения об атаке пикапа. Облако заинтересовало сирийское командование. В район, где был уничтожен пикап, оно направило взвод химической защиты. Солдаты взяли пробы, забрали труп. Результатов экспертизы пока нет. Это и понятно. Материал только доставлен в Дамаск. Но по внешнему виду боевика химики предполагают поражение его зарином.

– Но зарин же бесцветный газ, не имеющий запаха. Откуда взялось облако?

– Я задал вопрос Вадиру. Это он информировал меня об инциденте. Так вот специалисты утверждают, что газ мог иметь такой окрас, если это вагрин – аналог зарина. Ты же наверняка помнишь, что сам зарин имеет низкую стойкость. Его поражающее действие в таких вот условиях ограничено двумя-тремя часами. Но это не наше дело. Главное в том, что пикап с отравляющим веществом шел от Баркуса до Эль-Кутафа. Баркус находится недалеко от Сабара, по дороге в селение Эль-Барте. Получается, что он вполне мог выехать именно из Сабара и по пути попал под удар «Ми-24».

– Это понятно, – сказал Авилов. – Если эксперты подтвердят наличие следов вагрина в почве и в крови боевика, то это будет означать, что в Сабаре действительно работает лаборатория. Боеприпасы, специально уложенные в контейнеры из-под ПЗРК, боевики везли как раз оттуда. Эль-Кутаф же находится примерно в трех километрах от ближайших пригородов Дамаска. Да, собственно, он тоже является таковым, хотя и не обладает подобным статусом. Ладно, ты сообщи мне, какие будут результаты экспертизы.

– Конечно, Даниил.

– Еще вот что. Сегодня агент Вадира должен передать ему новую информацию.

– Я тоже жду ее. И тебе сообщу, что узнаю.

– Давай, договорились, до связи! – сказал командир группы «Альфа» и поднялся на борт «Ми-8».

Бортовой техник поднял трап, закрыл дверь, прошел в кабину пилотов.

Авилов присел на скамейку рядом с Рязановым. Вертолет покатил вперед, вскоре оторвался от земли и начал подъем с увеличением скорости.

– Что сказал Суслов? Если, конечно, это не секрет? – спросил майор.

– Какой от тебя и всех парней секрет? – Авилов рассказал своему заместителю о происшествии в районе Баркуса.

Рязанов задумался, затем проговорил:

– Значит, производство духами химических зарядов все-таки налажено. Если не в Сабаре, то где-то еще.

– Да, но почему не в Сабаре? Там как раз самое удобное место. Ладно, Макс, посмотрим. Надо закрыть это производство, чтобы духи не спровоцировали ракетный удар коалиции.

Рязанов усмехнулся и проговорил:

– Думаешь, если у боевиков не будет отравляющего вещества, они не устроят спектакль? Экипажи кораблей и самолетов коалиции приведены в полную готовность. Это значит, что удар будет нанесен в любом случае.

– Интересно, а наши ответку дадут, если хоть один россиянин погибнет?

– Мое мнение, Даниил, вряд ли.

– А надо бы. Стоило бы затопить к чертям собачьим их фрегаты и крейсеры, сбить самолеты, ракеты, нанести удар по базам, откуда они вылетели. Это был бы дивный подарок Трампу. Уверен, в США поднялся бы такой шум, который снес бы не только президента, но и госдеп. Однако не будем об этом.

Рязанов чуть помолчал и сказал:

– Я в одном уверен. Если духи нас каким-то образом уничтожат, то об этом и знать никто не будет. Наши станут тупо отнекиваться, официально заявят, что в районе Дамаска российские специальные подразделения не применялись. Похоронят нас тихо и укажут в документах – погибли при исполнении воинского долга.

Авилов взглянул на заместителя и произнес:

– Не нравится мне твое настроение, Макс!

– Оно мне самому не нравится. Как и вся эта операция.

– Помолчим.

– Согласен.

Старшие офицеры задремали под мерный шум двигателей и слабую вибрацию корпуса вертолета.

Спустя полтора часа в десантный отсек вошел бортовой техник, прапорщик Вася Марин.

– Господа, спешу обрадовать вас, начинаем снижение, ищем площадку, – заявил он. – Время 17.27. Прошу уважаемых приготовиться покинуть наш люксовый номер.

Авилов посмотрел на него и спросил:

– Весело тебе, Вася?

– А чего мне грустить-то, товарищ подполковник? Дома все в порядке, на службе тоже, командировочные солидные капают каждый день, в гарнизоне квартиру дали, даже медалью наградили. Еще с месячишко, и можно до дому до хаты.

– Ты еще проживи этот месячишко, – произнес майор Рязанов.

– Проживу как-нибудь.

Вертолет начал снижение.

Через иллюминатор было видно, что два «Ми-24», сопровождавшие десантный вертолет, остались на прежней высоте в три тысячи метров. Они встали в «круг». Это означало, что экипаж «Ми-8» подобрал площадку. Машина приближалась к ней.

Снижение заняло несколько минут. Наконец вертолет замер на земле, и экипаж сбросил обороты двигателей.

Из кабины пилотов вышел и командир экипажа капитан Грибов.

– Прибыли, Даниил, – сказал он. – Отклонение от заданной точки составляет какие-то метры. Можно сказать, попали в десятку. Мы находимся в семи километрах от селения Гурат и пятнадцати от Сабара.

Борттехник открыл дверь, спустил трап.

– Все на выход! – приказал Авилов.

Бойцы, не пользуясь лестницей, выпрыгнули из отсека и разбежались по сторонам. На удалении метров в пятьдесят они заняли круговую оборону. В данной ситуации эти действия являлись совершенно обязательными.

Командир экипажа спросил Авилова:

– Докладывать на базу о прибытии будете? Можете по бортовой станции.

– Буду, но не с борта. У меня есть своя спутниковая станция.

– Понял. Ну тогда мы обратно, да?

– Да, конечно.

– Основной район эвакуации обозначен здесь, но если надо будет, подойдем, куда скажете.

– Договорились.

– Удачи, товарищ подполковник.

– И вам мирного неба!

– Чего тут остро не хватает, так это именно мирного неба. Но все, до связи, до встречи.

– Давай!

Авилов пожал руку Грибову, спрыгнул на грунт и машинально пригнулся, хотя прекрасно понимал, что винты не заденут его и в полный рост.

Командир экипажа занял место в кабине пилотов. Борттехник поднял трап, захлопнулась дверь, взревел двигатель, поднялась пыль. «Ми-8» оторвался от грунта, качнулся, начал медленно набирать высоту, развернулся и пошел на северо-восток. Там его ждали «Ми-24», продолжавшие нарезать круги. Вскоре машины исчезли, пропал и рокот двигателей.

– Внимание всем! Доклад обстановки. Третий, что у тебя? – проговорил Авилов.

Офицеры один за другим доложили, что вблизи места десантирования ни людей, ни техники, ни животных не обнаружено. Командир группы приказал им собраться возле него. Вести наблюдение он поручил капитану Зуеву, прекрасному врачу и профессионально подготовленному бойцу.

Группа встала в шеренгу. Офицеры поправили оружие, ранцы, сумки, прочую экипировку. Шлемы они не надевали, было жарко. Термометр показывал двадцать семь градусов. Спецназовцы знали, что температура с каждым часом будет снижаться. Где-то ночью она дойдет до минимального значения в четырнадцать-пятнадцать градусов. Но на марше и это многовато.

– Уточнение задачи, – объявил подполковник Авилов, – группа совершит марш по маршруту: место нахождения – северные холмы у селения Сабар. Протяженность маршрута около пятнадцати километров. Режим – три километра марша, привал десять минут. После прохождения рубежа в десять километров – большой привал. Скорость движения – три-четыре километра в час. Таким образом, мы ориентировочно в полночь должны выйти на рубеж подготовки штурма. Довожу порядок движения. Головной дозор – снайперы, капитаны Лапунов и Гарифуллин. Тыловое замыкание – старшие лейтенанты Лобан и Маслак. Левый фланг прикрывают капитан Краев и старший лейтенант Ефремов, правый – старшие лейтенанты Валиев и Ивазов. Остальные в колонне. Дистанция между дозором, замыканием и фланговыми прикрытиями – расстояние взаимной видимости, но не более ста метров. В случае обнаружения противника – доклад и действия по команде либо по обстановке. Время 17.50, головной дозор – вперед!

Лапунов и Гарифуллин выполнили приказ. Одновременно отошли во фланги офицеры прикрытия. В 17.55 двинулась в путь вся группа. Тыловое замыкание позволило основным силам удалиться на восемьдесят метров и пошло следом.

Начался марш группы «Альфа» к брошенному и разрушенному селению Сабар. Спецназовцы не знали, что ожидало их там. Но это происходило не в первый и даже не в десятый раз.

Глава четвертая

Во время большого привала в 21.40, спутниковая станция группы сработала сигналом вызова. Нес ее авианаводчик капитан Валевич. Он включил станцию, настроил, передал трубку командиру.

– Гроза на связи! – ответил Авилов.

– Это Суслов.

По спутниковым станциям и телефонам можно было говорить открытым текстом.

– Слушаю, Миша! Есть новости от агента в Сабаре?

– Нет! Сотрудник сирийской разведки сегодня не вышел на связь.

– Это плохая новость, Миша. Что по данному вопросу думает непосредственный начальник агента, майор Бади Вадир?

– Он в растерянности. Раньше такого не было. Ваис всегда выходил на связь либо передавал сигнал отсрочки, если не мог говорить.

– А сейчас никакого сигнала не было?

– Нет. Его станция сегодня не работала. Вадир сам пытался связаться с ним, но ничего из этого не вышло.

– Провал?

– Не знаю. Но возможно, что молчание агента связано с подрывом пикапа. Для боевиков это ощутимый удар. Не исключено, что полевой командир Харбани озадачил агента какой-нибудь работой вне селения, и он оттуда физически не мог выйти на связь.

Авилов чуть подумал и согласился:

– Что ж, такое вполне может быть. Химики готовили заряды, сделали свое дело, передали их людям шейха, а тех накрыли вертолеты. Понятно, что шум среди духов поднялся не слабый.

Суслов подхватил эту тему:

– Возможно, даже назначено расследование. В таких условиях не только не используешь спутниковую станцию, но и шага в сторону не сделаешь.

– Ты прав.

– Вы где сейчас? – спросил Суслов.

– Только что вышли на промежуточный рубеж. У нас сейчас будет большой привал, аж на сорок минут. Что по экспертизе? Есть информация.

– Да, я совсем с этим молчанием агента закрутился. Информация такая. В пикапе были два снаряда, напичканные отравляющим веществом под названием вагрин.

– Не важно! Значит, пикап перевозил боеприпасы, соответственно лаборатория существует. Агент сообщил правдивую информацию. Либо духи вынудили его сбросить ее наверх.

Суслов удивился и спросил:

– Вынудили? Но зачем?

– Боеприпасы подготовили?

– Да.

– Передали?

– Да.

– Значит, теперь можно что?

– Что? – спросил начальник разведки.

– Сообщить нам через агента о лаборатории.

– Но зачем? Ее и дальше можно использовать.

– Возможно, у шейха имеется свой взгляд на это. Но ладно, выйдем к Сабару, разберемся, что за хрень там происходит.

– Предполагаешь, умышленное заманивание спецназа в засаду?

– Почему бы и нет? Нас не единожды вот так пытались заманить.

– Да, я помню. Такое действительно случалось не раз. Но тогда получается, что весь ваш план летит к черту.

– А ты в этом сомневался?

– Какой смысл заходить в селение, Даниил? Похоже, духи действительно готовят там засаду. А раз так, то они сосредоточились в развалинах Сабара. Пара бомбардировщиков «Су-24» запросто похоронят всех боевиков, имеющихся у Харбани, вместе с ним самим.

– Ну это еще не факт, – возразил Авилов. – Отряд может быть дислоцирован и вне населенного пункта. Нельзя исключать, что у бандитов есть заложники, какие-нибудь мирные чабаны. Если дело обстоит именно так, то получится, что российская авиация в очередной раз варварски уничтожает мирное население Сирии. Она, естественно, прикрывает правительственные силы во время химических атак, проводимых ими. Поэтому, Миша, банду надо ликвидировать.

– Ты профессионал, должен понимать, насколько усложняется обстановка в случае устройства боевиками засады в разрушенном селении, – сказал Суслов.

– Мы, Миша, от трехсот духов отбились, а у Харбани их тридцать, ладно, пусть пятьдесят и нет тяжелой техники. Против пикапов у нас есть оружие. Работаем по банде. Ее оставлять нельзя. И лабораторию тоже. Хорошо, что сирийские летчики оказались глазастыми, рассмотрели подозрительные ящики в кузове обычного пикапа. Будем надеяться на то, что других таких снарядов у духов нет.

– Они могут подвезти что-то в этом роде из других мест.

– Теоретически могут, но успеют ли до 11-го числа? Вряд ли. После сегодняшнего инцидента боевикам станет во много раз труднее подвозить что бы то ни было к пригородам Дамаска.

– А если боеприпасы в виде фугасов уже там?

– Тогда зачем было делать снаряды в Сабаре?

– Чтобы заманить туда спецназ.

– А до этого вывезти химию? Нет, Миша, возможно, у духов и есть план заманить в засаду спецназ. Но только после химической атаки на какой-то пригород сирийской столицы, скорее всего, Восточную Гуту. Люди Харбани как раз собирались это сделать. Они не могли просчитать, что пикап с боеприпасами попадет под удар вертолета. Снаряды в назначенное время были отправлены в район селения Эль-Кутаф. Оттуда боевики могли ударить из танка или любого орудия по Восточной Гуте. Но это дело у них сорвалось. Осталось разгромить спецназ. Ладно, пусть попробуют. Посмотрим, как это им удастся.

– У меня такое ощущение, что ты ловишь кайф, когда выходишь на задание, – проговорил Суслов.

– Кайф ловят наркоманы, любители спиртного и женщин, Миша. Я всего лишь делаю свою работу.

– Ладно, то, что было надо, я передал. Работай, удачи тебе!

– До связи, подполковник! – сказал Авилов, вернул трубку Валевичу и распорядился: – Переведи станцию в режим ожидания.

– Есть, командир.

– Теперь отдыхаем. Желающие могут перекусить, справить естественные надобности. Думаю, нет необходимости напоминать, что после нас нигде не должно остаться следов.

Офицеры с упреком посмотрели на своего командира.

Тот понял ладонь.

– Извините, парни, я обязан был сказать об этом. Капитан Зуев на высоту, остальным – разойтись! Привал сорок минут.

После привала группа продолжила марш.

В 0.10 головной дозор остановился. Старший поднял руку.

К нему подошли Авилов с Рязановым.

Капитан Лапунов указал на высоты, которые закрывали видимость, и произнес:

– Это последние холмы перед Сабаром. Мы находимся на рубеже подготовки штурма.

Авилов приказал Рязанову рассредоточить бойцов по высотам, отслеживать обстановку вкруговую. Потом он с Валевичем и Тимневым поднялся на самый крупный холм. Наверху оказались кусты. Почти полная луна светила достаточно ярко. Можно было не пользоваться приборами ночного видения.

Разбитое селение чернело внизу, выглядело весьма неприветливо, даже как-то угрожающе. Повсюду груды развалин, и только в середине, у полуразрушенной мечети сохранившийся дом.

Авилов все-таки использовал ночной прицел. В зеленоватом свете он увидел часового, стоявшего у дома, часть кузова пикапа.

– А вот и лаборатория, – проговорил Даниил.

Валевич и Тимнев тоже смотрели на развалины.

– Скорей всего, – согласился Тимнев. – Если она в Сабаре, то только в этом доме.

– В селении осталась еще пара полуразрушенных домов. Лаборатория наверняка находится в подвале. Может, и этих зданий.

– Охрана, – сказал Авилов, – она у уцелевшего дома.

– А ты не находишь, командир, что маловато одного часового для охраны?

– Нет, не нахожу. Агент сирийской разведки сообщил всего о пяти мужчинах в селении. Это не считая химиков, которые действительно работают в подвале. Кстати, почему на связь не выходит Суслов? Он должен был сообщить о последней информации, полученной от агента. Станцию к работе, Толя! – приказал он Валевичу.

Капитан включил спутниковую станцию, набрал номер.

Суслов ответил:

– На связи.

– Даниил.

– Это я понял.

– Не до сна?

– У сирийцев непонятка.

– В чем дело?

– Звонил Вадир. Агент Саид Ваис сегодня так и не вышел на связь. Днем командир бандитов мог его куда-то отправить. Но сейчас-то что ему мешает? А как у вас дела?

– Дела нормально. Вышли к Сабару, смотрим за селением. Такое впечатление, что Харбани и его помощников уничтожение пикапа с боеприпасами ничему не научило. У нас тишина и покой.

– Тем более непонятно, почему агент не выходит на связь.

– Может, в его станции аккумуляторы сели?

– Оценил. Значит, говоришь, все тихо и спокойно?

– Да.

– Будешь ночную разведку проводить? – спросил Суслов.

– Да. Сейчас ребята посмотрят за селением, отдохнут после крайнего этапа марша и начнем.

– Что подсказывает твоя интуиция?

– Она говорит, что здесь все неправильно.

– Вот и я о том же.

– Тебе-то что. Ложись и отдыхай. Утром я сообщу результаты разведки.

– Кубатову докладывать о выходе к Сабару не будешь?

– Он тоже не спит?

– Отдыхает, но на связи его помощник.

– Сам передай помощнику, что мы вышли к объекту, а поговорим утром.

– Добро.

– Все, Миша, отбой!

– Аккуратней там.

Авилов отключил трубку, передал ее Валевичу и задумался, глядя на серые развалины. Он принял решение и по радиостанции «Эхо» вызвал к северному подножию высоты капитанов Лапунова, Краева и старшего лейтенанта Лобана.

Авилов оставил на вершине для наблюдения капитана Валевича, спустился с холма. Там он и поставил задачу офицерам, уже прибывшим туда.

– Ты, Денис, – обратился командир группы к Лапунову, – берешь с собой Гарифуллина. Вы спускаетесь в овраг, что тянется за холмами, осматриваете его, ждете команды.

Лапунов кивнул и заявил:

– Понял, командир.

Подполковник взглянул на Краева.

– Тебе, Слава, с Ефремовым обогнуть селение с запада, откуда мы подошли, выйти к южным холмам, оттуда еще раз оценить обстановку в селении и также ждать приказа.

– Принял, командир.

Авилов перевел взгляд на Лобана.

– Коля, с Михаилом выдвигаешься на восточный фланг. Действия те же, что и остальным: осмотреться, послушать. Далее по команде.

– Ясно.

– Вперед!

Офицеры ушли за холм.

Авилову захотелось курить, но сигареты на выход спецназовцы не брали. Он достал из кармана шоколадку, бросил в рот кусок. Какая-никакая, а все-таки замена.

К нему подошел Рязанов.

– Что, Макс? – спросил Авилов. – Мрачное селение Сабар, не правда ли?

– Да уж куда мрачнее, но я больше на местность вокруг смотрел. Сверялся с картой.

– И что?

– Помнишь, мы говорили о роще, что в пяти километрах на юго-запад.

– Помню!

– Проверим? Люди есть, время тоже. Не помешает.

– Бери с собой любого офицера – и вперед. Но… предельно осторожно. Если отряд Харбани здесь, в данном районе, то только в этой самой роще.

– И ты так спокойно говоришь об этом?

– Я, Макс, ничего не могу изменить. Если тут засада, то нашу разведку духи обязательно засекут.

– Но тогда надо захватить лабораторию.

– Именно этого и желает Харбани. Но мы не будем спешить. Надо, чтобы весь его отряд вышел из укрытий. А произойдет это только тогда, когда Харбани убедится в том, что нас тут всего несколько человек и все мы в ловушке, то есть в доме. Вот после этого духи и выползут из своих нор.