Текст книги "Человек с двойным лицом"

Не прошло и десяти минут, как из своей хаты вышел агент по снабжению Рылов.

Семен пробурчал про себя:

– Твоей морды протокольной тут как раз не хватало.

Но мельком посмотрел на его обувь. Обувь как обувь. Сапоги – это не ботинки.

Рылов поздоровался:

– День добрый, Семен!

– Здорово, дядя Мирон.

– Ты чего тут сидишь, не заходишь? Николай должен выйти?

– Тебе-то, дядь Мирон, какое дело?

– Просто спросил. И чего ты на меня косишься все, Семен, я тебе, что – дорогу перешел?

– Да не кошусь я. Просто не по нраву ты мне, честно говорю.

– Это хорошо, что честно. Хоть и непонятна мне причина твоего предвзятого ко мне отношения.

– Смотри, каких слов нахватался. Ты бы, Мирон Авдеевич, лучше обязанностями своими занимался. А то машина колхозная третий день простаивает. Председатель мечется, ищет запчасти, а тебе все равно.

– Нет, не все равно. Алексей Викторович говорил мне, что надо найти запчасти, а сам машину не дает.

– Хочешь сказать, нашел бы?

– Думаю, да.

– Так скажи Тетерину, он даст тебе машину.

– Не дает, просил уже. Нам ведь не только запчасти нужны, автомобиль требуется председателю и для других дел. Чего-то не выходит Николай-то.

– Выйдет, придет время. А ты бы шел дальше, дядя Мирон.

Рылов пожал плечами и направился к конторе.

Как только агент по снабжению ушел, Коробов кинулся смотреть отпечатки его сапог. Но не успел он как следует присмотреться, как услышал позади себя несмешливый ребячий голос:

– Ты чего, дядя Семен, на земле вынюхиваешь, потерял чего?

– Пятак! А ты чего тут?

– Да просто. Гуляю.

Это был паренек с Центральной улицы, деревенские звали его Пашка-Пескарь. Рыбу любил ловить. Пропадал на реке целыми днями, если, конечно, председатель не выгонял всех в поле мотыжить или косить.

– Пятак, говоришь, а если найду, мой будет?

– Раскатал губу.

– Ну тогда сам ищи.

– Ты на реку?

– Ну.

– А чего без снастей?

– Удочки у меня там под кустом спрятаны, рядом с лодками.

– Расчетливый. Это чтобы не таскать туда-сюда?

– Ну да.

– Не зря тебя Пескарем прозвали.

– Дураки прозвали. А мне все равно. Ладно, не нужен мне твой пятак, пойду, надо еще червей навозных накопать.

– Да иди ты, куда хочешь. Хотя, погодь. – в голове у Коробова мелькнула мысль, – погоди-ка, Паша. Ты вчера тоже рыбачил?

– Знамо дело, и рыбачил, и купался. Но только вечером, днем отец заставил на огороде горбатиться.

– Не перетрудился?

– Ты, гляжу, тоже. Шоферить – не в поле гнуться.

– Много ты понимаешь! Значит, вечером ты был на реке?

– Сказал же – да.

– А далеко от огорода Махановых?

– Выше по течению, недалеко.

– И до ночи был на реке?

– Покуда совсем не стемнело.

– Скажи, Пескарь, кто-нибудь отплывал на лодке?

Парень задумался:

– При мне нет, а вот попозже…

Коробов воскликнул:

– Что попозже?

– Я с реки ушел, а домой-то не пошел. К Натахе заглянул… черт…

– Да ладно, говори. Всей деревне и так известно, что ты к дочке председателя липнешь.

– В общем, пошел я к Натахе. Встал у плетня, жду – выйти она должна была. Долго ждал, она так и не пришла. Так вот, пока я ждал, почудилось мне, к реке кто-то вышел. Потом скрипнули уключины, плеснула вода, и все стихло.

– Значит, кто-то отплывал?

Парень вздохнул:

– Не могу точно сказать, дядя Семен, может мне почудилось…

Коробов прервал парня:

– Чего ж ты на реку не вернулся, не проверил?

– А оно мне надо? Я Натаху ждал, а она обманула. Сегодня выговор ей сделаю.

– Ты где будешь?

Пескарь не без удивления взглянул на Семена:

– Сказал же, на реке.

– Река большая.

– А чего ты так интересуешься?

– Можешь понадобиться.

– Ну уж нет. Я ничего не видел, ничего не слышал.

– Это ты милиции скажешь.

– Милиции? – Парень открыл от удивления рот.

– Ну да. И милиции, и Осипу Макаровичу нашему, Кулько.

– А чего я-то?

– Так где ты будешь? Только точно.

– Там, где ивы, между мостков, с которых бабы белье полоскают.

– Это позади огорода Степана Маханова?

– Ну, почти, чуток правее, если с берега смотреть.

– Ясно! Ступай, но оттуда ни ногой. Дело серьезное, Паша.

– Ладно. А чего случилось-то?

– Ты Николая Ивановича Маханова видел?

– Это сына Ивана Ивановича?

– Да.

– Видел, как не видеть. Его дед Фомич на подводе из района привез.

– Вечером видел?

– Вечером – нет. А что, неужто пропал?

– Ты язык держи за зубами! А то привлекут.

– За что?

– За то.

– Испортил ты мне всю рыбалку, дядя Семен, а я таких червей накопал!

– Ничего, в другой раз наловишь. Иди.

Парень, шмыгнув носом, направился к реке.

Вскоре вернулся Кулько:

– Позвонил в район. Сюда едет начальник отделения НКВД, участковый и эксперт Золотов.

– Как насчет собаки?

– В районном отделении разыскных собак нет. Из города вряд ли вызывать станут.

Коробов стал докладывать:

– Был тут Пашка-Пескарь.

– И что?

– Он вчера слышал, как кто-то отплывал на лодке.

– Слышал или видел?

– Слышал.

– Мало ли чего он слышал! А как он прознал, что это была лодка?

– Я же говорю, он слышал скрип уключин и всплеск воды. Хотя сам он сомневается, что это была лодка. А я вот почему-то уверен, что так оно и было. Кто мог незаметно уходить из деревни? Только Рылов!

Парторг покачал головой:

– И чего тебе этот Рылов покоя не дает?

– Мутный он мужик.

– Мало ли таких, себе на уме?

– Есть, не спорю, но у нас на деревне он – один. Я вот что думаю, Осип Макарович, надо бы дом Рылова осмотреть.

– С чего бы?

– Сами посудите, ну не мог Колька взять так просто и исчезнуть. Чую, похитили его.

– Ну ты даешь! Зачем?

– А вот этого я не знаю. Вы по-моему хотели сличить следы тут и на кладбище?

Кулько вздохнул:

– Уже сличил. Из правления прошел до кладбища, посмотрел вокруг могилы Ивана Ивановича. Следов много, но таких, как тут, нет.

– Значит, чужак. Опять-таки, к кому мог приехать чужак? Только к Рылову. Он один живет, другие все на виду.

Кулько улыбнулся:

– Хорошо сказал. Но у нас нет оснований для осмотра хаты Рылова. Для этого ордер прокурора требуется.

Коробов усмехнулся:

– Да ладно! Когда других брали, никто никаких бумаг не видел!

Кулько заметил:

– Не видел и не было – две разные вещи. Поверь мне, ни один арест не проходит без санкции прокурора. Другое дело, когда задержали с поличным на месте преступления. А у нас нет преступления. Только подозрения, Сеня, а этого маловато. Надо бы мне самому с Пескарем поговорить. Где он?

– На реке. Между двух мостков под ивами.

– Пойдем, прогуляемся.

Пашка-Пескарь оказался на месте. Успел вытащить тройку приличных лопырей. Был доволен. Увидев парторга и Коробова, сплюнул, забросил наживу, положил удочку на самодельную рогатку и вышел навстречу.

Кулько поговорил с ним и велел идти домой, находиться там неотлучно до приезда оперативной группы.

Через полчаса в деревню прибыли майор Авдеев Владимир Александрович, лейтенант Поленко Игнат и средних лет мужчина в штатском, похожий на ученого, с чемоданом и в очках круглой формы.

«Эмку» вел участковый. Они подъехали к дому Маханова, как и просил Кулько. Все трое вышли из машины, Авдеев подошел к Кулько. Они хорошо знали друг друга и общались без формальностей:

– Ну, здоров, Осип, что тут у тебя за происшествие?

– Приветствую, Володя. Да вот Колька Маханов, что вчера из Москвы на похороны отца приехал, пропал.

– Пропал, говоришь? А может, уехал?

– На чем? Из деревни никто сегодня не выезжал, ночью – тем более. Вечером Маханов был дома, вот свидетель – колхозный шофер Семен Коробов. Они с Махановым еще с детства дружат, вчера вместе были. Не пешком же Николай Иванович пошел? Никакой надобности в этом не было. Фомич рядом, это сосед Маханова, Дубко Николай Фомич, он встречал Маханова в Олевске.

Авдеев повернулся к Золотову:

– Павел Яковлевич, вместе с участковым осмотрите участок Маханова. Я буду здесь.

– Хорошо, товарищ майор.

Эксперт и участковый пошли к крыльцу.

Коробова отправили за Пашкой-Пескарем. Авдеев подробно его опросил. Пашка отвечал подробно, но больше, чем до этого, сказать не мог.

Коробов настаивал на осмотре дома Рылова. Тот тоже объявился после прибытия оперативной группы – весть о пропаже Маханова облетела деревню мгновенно. Пришел и дядя Николая, Степан. Начала собираться толпа.

Майор Авдеев расспросил сначала Степана Маханова, потом взялся за Рылова:

– Что-то у вас, товарищ агент по снабжению, вид усталый. Не спали ночь?

– Почему же, спал. А вид? Нездоровится что-то, может, простыл – искупался вчера.

– Да чего простывать-то, вечером тепло было, – возразил Семен.

– У каждого свой организм, – недовольно отозвался Рылов.

Авдеев прищурился:

– А скажите, Мирон Авдеевич, вчера к вам гости не приходили?

Вопрос был неожиданным для всех.

Рылов как будто был готов к нему. Он умело изобразил удивление:

– О каких гостях вы говорите, товарищ майор? Ко мне никто не приезжал, откуда? Если кто когда и приезжал, то все видели. У нас тут ничего не утаишь.

Начальник отделения кивнул:

– Это так. А сами вы лодкой ближе к полуночи не пользовались?

– Да что вы, товарищ майор! Куда плавать-то? Я, как только недомогание почувствовал, сразу спать лег.

– Может, слышали что на реке?

– Нет, ничего не слышал.

– Вы сейчас домой?

– Да, отпросился у товарища Тетерина. Выпью лекарство да отлежусь денек.

– Значит, дома будете?

– Да. Зайти желаете?

– Посмотрим.

– Заходите, я гостям всегда рад, да вот только никто ко мне не ходит. Чем-то я не угодил людям, а чем – понять не могу. Так я дома буду, дверь оставлю открытой. Будет нужда – милости просим.

Рылов кивнул и направился к своему дому.

Как только он ушел, Коробов присел и стал разглядывать отпечаток сапог Рылова.

Майор усмехнулся:

– Местный следопыт?

Парторг ответил:

– Друг детства пропавшего Маханова. Рылова на дух не переносит. Просил осмотреть его хату.

– Это неплохо, что человек проявляет рвение. Побольше бы нам таких помощников.

– Все полезно в меру. А Семен иной раз такое выкинет, что подумаешь, лучше бы был, как Рылов, – незаметным.

– Это его, Рылова, сына репрессировали?

– Да.

– Сам злобу на советскую власть затаил?

– Отчасти это проявляется.

Из калитки вышел эксперт:

– Осмотрели, Владимир Александрович.

– Есть что-нибудь интересное?

– След один, отличный от других, больше ничего, да и немудрено – похороны были, сколько людей прошло! Но один след есть. Его явно неместный оставил. Пойду к реке.

– Тебе кого-нибудь в помощники дать?

Эксперт посмотрел на Пашку-Пескаря, сидевшего поодаль на бревне:

– Не надо, обойдусь.

– Ну дело твое. Работай, Павел Яковлевич.

Эксперт ушел.

Кулько и майор закурили. В это время прибежал сын писаря.

– Товарищ майор Авдеев?

– Да, а что?

– Вам срочно надо прийти в совет.

– Что случилось?

– Вас к телефону вызывают – начальник областного Управления Наркомата государственной безопасности.

Кулько присвистнул:

– Ух ты, из Управления НКВД по области? Это серьезно, Владимир Александрович.

Но тот уже не слышал – спешил в здание конторы.

Глава четвертая

В субботу, 21 июня, майор ГБ Петр Анатольевич Платов выехал на объект «Сосны». Тридцать километров «Эмка» Платова прошла за полчаса. С шоссе вышла на второстепенную дорогу, проехала еще пять километров по лесу и, миновав КПП, остановилась во дворе главного корпуса.

Корпусов было всего два: один производственный, другой жилой, для персонала конструкторского бюро. Семьи сотрудников проживали в Москве, а их самих в последнее время отпускали домой очень редко, только по уважительным причинам.

Навстречу прибывшим спешил капитан госбезопасности Ройман. Он успел подскочить к машине до того, как вышел Платов, услужливо распахнул дверку:

– Здравия желаю, товарищ майор!

– Приветствую, Леонид Львович. – Платов потянулся: – Хорошо у вас здесь. Сосновый лес, природа, прямо как в санатории.

– Так в этом ваша заслуга, Петр Анатольевич.

– Не преувеличивай и не лебези, капитан, не люблю я этого.

– Так я же с уважением, почему «лебези»? Обидно.

Платов улыбнулся:

– Ладно, докладывай, что у вас тут, мне еще к товарищу Берии надо до ужина успеть.

Капитан скривился, как от зубной боли:

– У нас, товарищ майор, как бы это сказать, – ЧП!

– Чего? – Платов посмотрел на начальника объекта. – Ты чего мямлишь? Говори, что произошло?

– Да пока ничего страшного. Ведущий конструктор Маханов не вернулся вовремя.

Планов смотрел на Роймана:

– В смысле не вернулся. А куда он выезжал?

– Домой, в Москву.

– На каком основании?

– Подал заявление – по личным, так сказать, мотивам.

– Дальше.

– А вы разве не знаете?

– Ройман, стал бы я тебя спрашивать, если бы знал?

– Ну, Гриневский, обманул.

– Да в чем дело, доложишь ты наконец или нет?

– Пройдемте ко мне в кабинет.

Они зашли в главный корпус, на первом этаже которого находился просторный кабинет Роймана. Здесь стоял стол, обитый зеленым сукном, такие же с зеленой обивкой стулья, посреди стола возвышалась стопка бумаги, в шкафу у стены – сейф и стеллаж с полками. На окнах – строгие темные шторы.

Платов сел на место начальника бюро, капитану пришлось устраиваться напротив, там, где обычно сидели сотрудники.

– Так в чем дело, капитан? – повторил свой вопрос Платов.

– У Маханова умер отец, телеграмму он получил поздно вечером, когда уже был дома. Как говорит главный конструктор, Николай Иванович пытался дозвониться до меня, чтобы отпроситься на похороны, но не смог, хотя я постоянно на связи. Видимо, знал, что не отпущу. А главный конструктор, Гриневский, сказал ему: «Езжай, только туда и обратно».

Платов повысил голос:

– Разве главный конструктор наделен полномочиями отпускать сотрудников в отпуск?

– Нет, это на мне. Но я ничего не знал.

– Куда уехал Маханов?

– Сейчас, в личном деле есть адрес.

Он порылся в папке и протянул начальнику листок.

– Еще не лучше, – проговорил Платов, – деревня в Украинском Полесье!

– Но это раньше там была граница, а сейчас она отодвинута, если вы намекаете на это!

– Капитан, я никогда, ни на что не намекаю. Я констатирую факт: вами допущена преступная халатность, в результате которой ведущий конструктор бюро, посвященный в работу под грифом «совершенно секретно»… да что там посвященный – являющийся одной из ключевых фигур в разработке новейших средств связи для нашей внешней разведки, самовольно покинул объект. Вы представляете, что вам за это грозит?

Капитан побледнел. Он-то уж очень хорошо знал, как работает карательная машина НКВД.

– Но, товарищ майор, я не отпускал Маханова, это все Гриневский.

– Когда уехал Маханов?

– Так, сейчас соображу. Домой его отпустили 18-го числа, когда вечером он получил телеграмму. Уехал он 19-го, похороны обычно проходят на третий день, значит 20-го он должен был прибыть на место… – Ройман заглянул в личное дело Маханова: – В деревню Горбино Олевского района. Это пятьдесят километров от областного центра. И соответственно должен был вернуться в понедельник утром на объект.

Платов встал из-за стола, прошелся по кабинету:

– Ты представляешь, Ройман, в какую ситуацию ты себя загнал? Главного конструктора не арестуют, от него слишком многое зависит, не тронут и Маханова, он тоже нужен для продолжения работы. А вот тебя… легко заменить. И, чтобы секреты, в которые ты посвящен, не ушли на сторону, приговор тебе вынесут быстро, и ты знаешь, какой.

– Но… товарищ майор, я же не виноват. Я столько сделал, чтобы объект функционировал в полном режиме. Ни себя, ни людей не жалел.

– Это ты председателю суда скажешь.

Ройман заплакал:

– Но как же так? Я же не враг.

– Утри сопли, капитан!

– Да-да, конечно. Вы заберете меня с собой?

– Зачем? Я поставлю в известность начальника охраны, он присмотрит за тобой, чтобы ты глупостей не наделал, а заберут тебя другие люди. Ты это очень хорошо и без меня знаешь.

– Черт бы побрал этих конструкторов.

– Они пользу стране приносят, а ты – обеспечиваешь их работу. Улавливаешь разницу?

Ройман усилием воли заставил себя успокоиться.

– Вы правы, товарищ майор государственной безопасности, я совершил преступление и готов понести за это любое наказание… вплоть до расстрела.

Платов с иронией посмотрел на капитана:

– Прекрати, Ройман. Арестовать и предать тебя суду трибунала мы всегда успеем. Надо подумать, как исправить ситуацию.

Ройман встрепенулся:

– Я готов! Скажите, что делать?

– Это ты должен сказать мне, что делать.

– В первую очередь срочно связаться с Олевском и Горбино. Вызвать Маханова на связь, убедиться, что он на месте, передать ему приказ: немедленно вернуться в Москву. Обеспечить безопасность по всему пути. Обязать секретаря райкома или председателя исполкома предоставить Маханову автомобиль до города, а начальника отделения НКГБ по району – назначить сопровождающих. В Москве его встречу я, доставлю на объект, и больше он у меня отсюда ни ногой. Если только с вашего разрешения.

– Связывайся, – решил Платов.

Ройман замялся.

– Ну что еще, капитан?

– Вы, товарищ майор, товарищу Берии о произошедшем доложите?

– Конечно. Это мой долг.

Капитан обреченно вздохнул:

– Ну, тогда мне конец…

– Не спеши умирать, занимайся делами. Твоя жизнь никому не нужна, но искупить вину придется.

– Я готов, все что угодно – снимите с должности, разжалуйте до рядового, отправьте в войска.

– Это с твоими-то знаниями об объекте?

– Ну, тогда в охрану.

– Не суетись. Обеспечь скорейшее возвращение Маханова. Тогда я… замолвлю за тебя словечко.

– Спасибо, товарищ майор!

– Рано благодаришь, пока не за что.

Платов собрался было уходить, но остановился в дверях. Ройман смотрел на него испуганным взглядом.

– А стоит ли тебе светиться?

– Я представлюсь чужим именем.

– Считаешь, на местах дураки сидят? Они в момент раскроют тебя. Нет, Ройман, продолжай руководить бюро, а Махановым займусь я лично.

– Но тогда, мне в заслугу ставить будет нечего. Я остаюсь вне игры.

– На тебе секретный объект. И заметь, я не отстраняю тебя от должности. Все, хватит разговоров. Занимайся объектом, я поехал в Москву.

– Товарищ майор, вы уж там Лаврентию Павловичу…

– Я сказал, занимайся объектом и не вздумай прессовать профессора Гриневского. Второй оплошности тебе точно не простят. А у него, если не забыл, право прямой связи с товарищем Берией.

– Да я и не думал.

Платов вышел во двор. Водитель открыл дверку. Машина выехала с объекта «Сосны» и через сорок минут уже была в Москве.

– Дальше куда, Петр Анатольевич? – спросил водитель, сержант в штатском.

– На Малую Никитскую.

«Эмка» въехала во двор дома генерального комиссара государственной безопасности и остановилась у здания с табличкой «28». Это был особняк. Человеку такого ранга и жилье соответствующее полагалось. От пропускного пункта к машине подошел человек в штатском.

– Здравия желаю, товарищ майор.

– Лаврентий Павлович у себя?

– Да, но собирается в Кремль. Проедете внутрь?

– Пройду.

– Пожалуйста.

Офицер охраны сопроводил Платова во двор особняка.

Там его встретил порученец:

– Петр Анатольевич, у вас срочное дело?

– Да, как сказать, в принципе может подождать.

– Ну, тогда…

Он не договорил, ко входу подъехал черный «Паккард», из здания вышел Берия. Он был в светлом облегченном дорогом костюме, лакированных туфлях, при галстуке, в руках держал шляпу. Позади шел старший помощник с портфелем.

Платов двинулся ему навстречу:

– Лаврентий Павлович?

– Петр Анатольевич? Что случилось? Только давай быстро, товарищ Сталин срочно вызывает в Кремль.

Платов замялся:

– Тогда разрешите прибыть позже?

– Я не знаю, когда освобожусь.

– В Управлении узнаю и подъеду сюда.

– Почему не в Кремль?

Платов отступил в сторону:

– Нечего там глаза мозолить высокому руководству.

– Я тоже не люблю Кремль – тесно в нем. Ладно, майор, будь в Управлении, как приеду – позвоню.

– Есть, товарищ генеральный комиссар государственной безопасности.

Берия сел в «Паккард», ворота особняка открылись. Машина Берии выехала первой, за ней пристроился «ЗиС-101» личной охраны. Лаврентий Павлович не любил, когда его охраняли, но таков был порядок обеспечения безопасности высших лиц государства.

Платов прошел к своей «Эмке», сел на переднее сиденье, кивнул водителю:

– В Управление.

– Есть, товарищ майор.

Народный комиссариат государственной безопасности, образованный в феврале 1941 года, находился недалеко, как и Комиссариат Внутренних дел, откуда, собственно, и была выделена структура Государственной безопасности.

В кабинете Платов снял трубку телефона:

– Соедините меня с областным Управлением НКГБ, с товарищем Фришем.

– Минуту.

Через некоторое время послышался хриплый мужской голос:

– Старший майор Фриш на проводе.

– Это майор Платов, приветствую, Давид Авидович.

– Добрый день. Не ожидал вашего звонка, товарищ Платов.

– У меня к вам просьба, Давид Авидович.

– Слушаю, Петр Анатольевич.

Платов рассказал начальнику областного Управления о происшествии с Махановым.

– Он должен находиться в деревне Горбино, Олевского района.

– И что надо сделать?

– Организовать его срочный выезд в Москву. Предоставить транспорт, билеты на поезд – в общем, все, чтобы он немедленно выехал в столицу. До города следует выделить сопровождение.

– Это такая важная личность?

– Неуместный вопрос, товарищ старший майор. Скажу одно, Маханов находится под личным контролем товарища Берии.

– Я все понял. – Голос областного начальника тут же изменился. – Сейчас же свяжусь с органами власти на местах, назначу ответственного, который займется отъездом товарища Маханова в Москву.

– Благодарю вас. Прошу сообщить мне, когда он сядет в поезд, номер вагона и места, хотя… Маханов ведь поедет с пересадкой в Киеве?

– Да.

– Тогда сообщите, кто будет сопровождать его до Киева.

– Сделаем, Петр Анатольевич. Если возникнет необходимость связаться с вами, как это сделать?

– Вы предполагаете, что-то может случиться?

– Всякое бывает.

– До вечера я буду в Управлении, звоните сюда.

– Понял, до связи!

– До связи, Давид Авидович.

Начальник областного Управления НКГБ после разговора с Платовым тут же приказал дежурному по пункту связи вызвать напрямую кого-нибудь из руководства колхоза «Звезда» в деревне Горбино.

Дежурный связался с сельсоветом:

– Председатель местного совета Бобрин Захар Федотович. Слушаю.

– Это начальник областного Управления НКГБ старший майор госбезопасности Фриш.

Председатель сельсовета подтянулся:

– Да, товарищ Фриш?

– У вас должен находиться товарищ Маханов Николай Иванович. Он приезжал на похороны отца. Мне необходимо срочно поговорить с ним.

– С Махановым? Но он… – Бобрин замялся.

Старший майор повысил голос:

– Что – «он»?

– Извините, вам лучше переговорить с начальником отделения НКВД, товарищем Авдеевым.

– Владимир Александрович у вас?

– Да, и не только он.

– Что случилось?

– Плохо слышу… Посылаю за товарищем Авдеевым.

– Хорошо, жду.

Председатель сельсовета аккуратно положил трубку на стол и вышел в коридор.

– Майор Авдеев.

– Старший майор Фриш.

– Добрый день, Давид Авидович.

– Приветствую, что вы делаете в Горбино?

– Я обязан отчитываться перед вами?

– Дело очень серьезное, майор. Где Маханов Николай Иванович?

– Исчез. Я здесь по этому делу.

Фриш как будто замер:

– Как это исчез?

– Вечером был на поминках, а утром исчез. Из деревни, по данным свидетелей, не выезжал. А почему такой шум, Давид Авидович?

– А потому, – не сдержался Фриш, – что этот Маханов на особом контроле самого товарища Берии.

Авдеев растерялся:

– Обычный инженер?

– Что предпринимаете, майор?

– В деревне работает оперативная группа под моим руководством. Ищем Маханова, товарищ старший майор госбезопасности.

– Я бы посоветовал вам как можно быстрее найти этого человека, пока не последовали оргвыводы, а они могут быть очень серьезными.

– А мы тут при чем? Нас не поставили в известность, что в район приезжает такой важный человек. Предупредили бы – мы бы, как положено, выделили и охрану, и машину.

Начальник областного управления прервал майора:

– Это демагогия. У вас пропал человек, владеющий секретной информацией. Вы обязаны его найти! Потребуется помощь, звоните лично мне, начальника Управления НКВД я предупрежу. Не теряйте времени. Проверьте все, привлекайте местное население, пройдите реку неводом, не исключено, что он утонул, обыщите все дома. Не вас мне учить, как проводить следственные действия в сложившейся обстановке.

– Так точно, товарищ старший майор госбезопасности.

– И держите меня в курсе.

– Есть.

Начальник Управления отключился. Майор Авдеев положил трубку на рычаги аппарата. Тут же возник председатель сельсовета:

– У нас большие неприятности, Владимир Александрович?

– Вы даже представить не можете, какие большие. Мне нужно человек пять местного актива.

– Найдем. Куда прислать?

– К дому Маханова, я буду там.

– Слушаюсь.

Авдеев вернулся к участку Маханова. Взволнованный важным звонком, Кулько спросил:

– Что, Владимир Александрович?

– Маханова контролировал сам Берия.

– Вот так-та-а-к, ай да Коля, кто бы мог подумать!

– Понимаете, что теперь мы просто обязаны его найти, живым или мертвым?!

Кулько почесал затылок:

– Понимать-то понимаю, да где искать-то?

– Бобрин выделит людей из актива. Часть направим на реку. Пусть возьмут невод да пройдут от деревни вниз по течению, осмотрят берега, осоку.

– Думаете, потонул Николай?

– Ничего я не думаю.

– А как же Пескарь… то есть Павел Перегудов? Он же показал, что слышал, как от берега отходила лодка.

– Ты не разговоры разводи, а давай людей, будем обыскивать дома.

– Это народу не понравится.

– А мне плевать, кому что понравится. Я могу через начальника областного Управления целую роту сюда вызвать. Они церемониться не станут – вывернут твою деревню наизнанку.

– Ладно, не горячитесь, сделаем все, как надо.

Подошли пятеро активистов. Троих майор Авдеев отправил на реку, двоих оставил при себе. Плюс Коробов.

– С чего начнем? – спросил майор.

Вперед выступил Коробов:

– С хаты снабженца Рылова.

– Пожалуй, ты прав, шофер, у него крайняя хата, от нее и будем плясать.

Подошел эксперт:

– Были тут посторонние люди, Владимир Александрович, точно были. Пришли скорее всего на лодке. А лодку им предоставил кто-то из местных.

– У вас, Павел Яковлевич, тут работа еще есть?

– Нет.

– Тогда возглавьте вместе с участковым группу по осмотру домов. На вас – Центральная улица. Я с парторгом и шофером пойду по Речной, затем все вместе прочешем выселки вдоль леса.

– Лесной массив тоже осматривать будем?

Авдеев вздохнул:

– Чтобы его осмотреть нужен месяц и как минимум батальон солдат. Но если надо, будем смотреть и лес, все будем смотреть.

Участковый забрал двух активистов и эксперта, и всем скопом они двинулись к Центральной улице.

Авдеев, Кулько и Коробов направились к дому Рылова.

Снабженец встретил их у калитки.

Майор заявил:

– Мы должны осмотреть ваш дом, товарищ Рылов.

Снабженец изобразил удивление:

– Меня подозревают в похищении Николая Маханова?

– Я сказал, что нам нужно осмотреть ваш дом.

– Пожалуйста, прошу.

Рылов спокойно направился к крыльцу. За ним двинулись Авдеев и Коробов. Парторг Кулько остался осматривать хозяйственные постройки.

В доме Рылова было мрачно, но чисто. Немудрено – жил он один, сорить некому.

Осмотрели сени, подсобку, комнаты.

Рылов присел на табурет у стола.

– Где вход в подвал? – спросил Коробов.

– Как будто не знаешь. Дома-то в деревне – все одинаковые.

– Ну да.

Крышка люка обнаружилась в каморке у печи. Авдеев кивнул Рылову:

– Открывай да керосиновую лампу зажги.

Рылов вздохнул, но подчинился.

Майор внимательно смотрел за ним: хозяин дома вел себя по-прежнему спокойно. Это спокойствие и равнодушие давило на майора. Не может так вести себя человек, прятавший в доме похищенного соседа. Авдеев забрал лампу, спустился по лестнице вниз. Следом Коробов, позади – сам Рылов.

На полках стояли разные банки, корзины, чугунки, кастрюли, с потолка свисали гирлянды чеснока и лука. Один жил Рылов, а запасался под завязку. Хотя как в деревне без запасов? На те деньги, что платили в колхозе, без своего хозяйства не прожить.

Майор осмотрелся:

– А что это?

Он указал на стеллажи.

– Да вот сделал, в городе как-то такие видел. Удобно, все сразу в одном месте и опять-таки – порядок.

– Ну да.

Коробов подошел к стеллажам, покачал, потрогал полки, толкнул заднюю фанерную стенку – все крепко.

– Осторожней ты! Не для того делал.

– Не бойся, не сломаю. И где это ты такую конструкцию подглядел?

Рылов улыбнулся:

– Тоже хочешь сделать?

– Мы и без этого обойдемся. Так где?

– А ты, Сеня, что, уже в милиции работаешь? Ну, ладно-ладно, – огрызнулся Рылов, заметив, как набычился Семен, – не помню я, где точно.

– Здесь ничего, – прервал их перепалку Авдеев, – все наверх!

Не хотел уходить Коробов, словно чуял – тут надо искать, но майор приказал – надо было подчиняться. Поднялись в комнату.

Пришел Кулько.

– Посмотрел новый погреб, сарай, овин, сад, огород – ничего подозрительного. Свежей земли нигде нет, грунт везде твердый. Я там птицу распустил, Мирон, соберешь?

Рылов вздохнул:

– Соберу, куда деваться. Я же все понимаю.

– А где твоя лодка? – спросил Коробов.

Рылов бросил на Семена острый взгляд:

– Где ж ей быть? За огородом, на берегу.

– И весла там?

– Ты же знаешь, не принято их убирать, и лодку на замок не запирают.

Коробов взглянул на Авдеева:

– Я посмотрю, товарищ майор?

– Что? – не понял Авдеев.

– Лодку.

– Да чего ее смотреть? Даже и найдешь чего, так – лодку любой из деревни взять мог. Особенно пацанва. Идем к другому соседу.

– К Фомичу? Не-е, там искать без толку, – решительно заявил Коробов.

Авдеев наклонился к нему:

– Ты будешь мне указывать? А не хочешь – заставлю все сортиры на деревне проверить!

– Могу и сортиры, – ответил Коробов, – Колька мне друг, ради него что хочешь сделаю.

– Что ж не усмотрел за другом-то? – с укором спросил парторг.

– А я ему не охранник. Посидели, поговорили да разошлись.

– Вот и иди дальше. К Дубко.

До позднего вечера осматривали они дома, поле, реку, ближние опушки леса – Маханова нигде не было. В конце концов, Коробова с активистами отпустили домой.

В сельсовете остались майор Авдеев, участковый лейтенант Поленко, эксперт Золотов, секретарь парторганизации Кулько и председатель колхоза Тетерин. Бобрин ввиду недомогания жены ушел домой.

Расселись вокруг стола.

Авдеев снял трубку телефонного аппарата:

– Девушка, с городом соедините. Что значит – «линия занята»? Это майор Авдеев, мне нужен начальник областного Управления НКГБ… Вот, другое дело.

– Слушаю тебя, майор, – ответил на том конце провода старший майор госбезопасности.

Авдеев доложил о проведенных мероприятиях.

– Значит, не нашли Маханова?

– Нет, товарищ старший майор госбезопасности. Из деревни он не выезжал, мог, правда, уйти пешком, но…

– В ночь? Десять верст?

– Да кто знает этих московских?

– Ну, предположим, ушел Маханов в Олевск. И что ему там делать? Автобус в город идет в 16.00. Я подключил линейный отдел милиции. Не было Маханова в автобусе, и в поезд он не садился. Или, может, он до города пешком пошел?