Текст книги "Кипящая переправа"
Автор книги: Александр Тамоников
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
И он достал пистолет. Одинокий пистолетный выстрел нарушил лесную тишину.
– Мы что, правда ему и Пете могилу будем рыть? – спросил Воробьев.
– Нет, конечно, – отвечал Шубин. – У нас и лопат нет. Давайте отыщем какую-нибудь яму поглубже, положим их туда и закидаем ветками, бревнами…
Спустя несколько минут Петр Коржаков и Пауль Толлер лежали рядом под слоем сучьев.
Группа шла на север до темноты. За это время разведчики дважды натыкались на немецкие части – ими был нашпигован весь лес вблизи Держи. Когда стемнело, Шубин стал чаще останавливаться и сверяться с картой. Они приближались к месту, где позапрошлой ночью переправились на западный берег реки. И капитан хотел точно выйти именно в это место, которое так удачно нашел сержант Воробьев.
Шли еще два часа, затем Шубин резко свернул на восток, к реке. Вскоре запахло сыростью, впереди появилось широкое пространство речной заводи.
– Вроде бы то самое место, – тихо сказал Шубин, обращаясь к Воробьеву. – Ты как считаешь?
Сержант прошелся вдоль берега, взглянул направо, налево. Потом вернулся назад и ответил:
– Да, товарищ капитан, то самое.
– Тогда пошли, – скомандовал Шубин.
На этот раз у них не было лодки, в которую можно было сложить оружие и вещмешки. Пришлось нести их с собой, стараясь держать оружие над головой. Но, с другой стороны, на берегу не было немецких разведчиков, стороживших реку: по расчетам капитана Книппера, разведчики должны были переправляться через Держу еще вчера. И всю прошлую ночь немцы, как проклятые, сторожили берег. И, как оказалось, напрасно…
Шубин отметил, что уровень реки стал выше: вода доходила разведчикам до подбородка, а в одном месте им пришлось даже плыть. «Не зря дожди два дня льют, – подумал он. – Уровень реки может еще подняться. Как тогда частям переправляться?»
К полуночи группа была уже на своей стороне. А еще через четверть часа, наскоро переодевшись в сухую одежду, Шубин отправился в штаб дивизии, чтобы доложить о результатах разведки.
Глава 4
Подходя к дому, в котором размещался штаб, и видя темные окна, Шубин решил, что командир дивизии полковник Городовиков скорее всего спит и ему придется отложить свой доклад до утра. Но когда он поднялся на крыльцо и увидел часового, тот, ничего не спрашивая, открыл перед ним дверь и сказал:
– Вас ждут.
Войдя в комнату, Шубин остановился в удивлении. В помещении было не меньше десятка человек. Кроме самого Городовикова и его начальника штаба полковника Белецкого, здесь находились также командиры всех полков, входивших в дивизию, а главное – во главе стола сидел знаменитый «красный латыш», командир 20-й армии генерал Макс Рейтер.
Когда Шубин вошел, все взгляды обратились к нему.
– Ага, вот и мой начальник разведки, – сказал Городовиков. – Прибыл точно в срок, как обещал. Ну что, Шубин, тебе есть что нам рассказать?
– Есть, товарищ полковник, – ответил Шубин. – Можно мне достать свою карту?.. Значит, начнем с Погорелого Городища…
Результаты рейда своей группы Шубин докладывал больше часа. Сначала он рассказал о Погорелом Городище, о его оборонительных сооружениях. Затем перешел к танковым и артиллерийским частям, расположенным в глубине немецкой обороны, к югу от Городища, в сторону Сычевки. Подробно доложил о третьей и четвертой линиях немецкой обороны, о которых ему рассказал лейтенант Толлер. Рассказал Шубин и о бродах через Держу, и о том, что после дождей уровень воды в реке быстро поднимается.
– Ну, вот теперь вроде все, – сказал Шубин под конец доклада. – Остались кое-какие мелочи…
И тут заговорил генерал Рейтер.
– Как же тебе, капитан, удалось так подробно изучить оборону этого узла? – спросил он, ткнув пальцем в Погорелое Городище. – Ты так рассказываешь, словно немцы тебе там экскурсию устроили…
– В определенном смысле так и было, товарищ генерал, – ответил Шубин.
И он рассказал о том, как он в форме немецкого офицера приехал в Городище, как познакомился с генералом Сольцем, а затем с начальником корпусной разведки немцев Гансом Книппером и как герр Книппер провел его по всему Погорелому Городищу, объясняя, как устроена немецкая оборона. По мере его рассказа в штабе стал возникать смех. Сначала рассмеялся кто-то один из присутствующих, потом второй, третий, а под конец в помещении штаба стоял дружный хохот.
– Значит, этот немец сам тебе все объяснил? – сквозь смех выговорил полковник Городовиков. – А обедом случайно не предлагал накормить? А схему своей обороны не начертил?
– Пообедать и правда предлагал, а вот схему мне потом самому пришлось составлять, – признался Шубин. – Вот она, на этом листке. Он, правда, сильно мятый, но понять схему можно.
– Это ничего, что мятый, – сказал генерал Рейтер. – С помощью твоей схемы мы сможем вскрыть эту глубоко эшелонированную оборону. Ну а что тебе удалось выяснить на другом направлении – на Карманово, Сычевку?
Шубин принялся излагать новую порцию разведданных. Прошло не меньше часа, прежде чем он рассказал все, что знал. Когда он закончил рассказ, генерал Рейтер удовлетворенно кивнул. Повернувшись к Городовикову, сказал:
– Что ж, полковник, с такими данными грех нам будет не добиться успеха. Начинай подготовку, Басан Бадьминович. Четвертого числа идем в наступление.
– Как это – четвертого? – не сдержал удивления Шубин. – Мне говорили, ко второму успеть, я и спешил ко второму… Думал, наступление начнется уже сегодня, несколько часов до него осталось…
– Командующий решил перенести наступление на четвертое, – пояснил капитану начальник штаба полковник Белецкий. – Из-за дождей. Метеорологи обещают, что к четвертому дожди прекратятся и танки смогут двигаться. Кстати, для твоих разведчиков эта передышка весьма кстати. Пару дней сможете отдохнуть. А четвертого вместе со всей армией пойдете в наступление. Возле Городища прямо на местности будешь показывать, что и как. И будешь осуществлять оперативное сопровождение наступающих частей.
– Задачу понял, товарищ полковник! – ответил Шубин. – Да, но я не рассказал еще одну важную вещь. Этот самый Книппер мне сообщил, что если немцам удастся легко отразить наше наступление, то 46-й танковый корпус и некоторые другие части перебросят на юг, чтобы усилить немецкие войска, наступающие на Сталинград.
Генерал Рейтер, полковник Городовиков и другие старшие офицеры переглянулись. Все они сразу оценили важность сведений, которые сообщил Шубин.
– Хорошо, что рассказал, капитан, хоть и под занавес, – сказал Рейтер. – Эти сведения я немедленно передам наверх, командующему фронтом. Ну а теперь иди, готовься к наступлению.
Следующие два дня бойцы 20-й армии с тревогой прислушивались к известиям, которые долетали от соседей с Калининского фронта. Известия были, честно сказать, не слишком радостные. Войска 30-й и 29-й армий не смогли добиться большого успеха. Они несли огромные потери, но даже ценой этих потерь не смогли продвинуться дальше, чем на глубину 4 километров.
Шубин с особым вниманием следил за новостями от соседей. Ведь в составе войск 30-й армии воевала Настя Томилина. И воевала она не как медсестра, а как снайпер. А значит, подвергалась большой опасности. Как она там? Жива ли, не ранена? Последнее письмо от Насти Шубин получил 25 июля, перед самым рейдом в тыл врага. С тех пор прошла неделя, и нового письма до сих пор не было. А ведь обычно Настя писала каждые три-пять дней. Нет, конечно, Шубин понимал, что в разгар наступления, когда вокруг непрерывно кипит бой, не до писем. А с другой стороны, он по себе знал, что как раз в такие моменты, перед лицом смерти, особо хочется получить хоть строчку от любимого человека, обменяться с ним новостями. Сам он после возвращения из рейда уже написал Насте. И он готов был писать еще и еще, не соревнуясь, кто напишет больше, кто меньше. Но как хотелось получить от нее весточку!
Все эти два дня в начале августа в полосе будущего наступления происходило непрерывное движение войск. Прибывали все новые части, они размещались во временных траншеях, иногда прямо на земле. Шубин и сержант Воробьев постоянно общались с командирами прибывших частей, которым предстояло форсировать Держу, показывали удобные места для перехода на другой берег.
От командования поступило новое указание: пехоте переходить реку по деревянным мостикам или вброд, технику переправлять по понтонным мостам. И вблизи реки развернулись грандиозные саперные работы. Стучали молотки, звенели пилы, окрестные рощи редели, превращаясь в средства переправы.
Немцы, естественно, видели и слышали все эти приготовления. Они понимали, что русские готовятся перейти в наступление. Но в отличие от участка Калининского фронта, где Гансу Книпперу и его людям удалось точно узнать время начала наступления русских, здесь у немцев такой информации не было. И это внушало панику.
…4 июля в 6 часов 15 минут утра началась массированная артподготовка. Метеорологи не обманули: дождь стал значительно слабее, а потом и вовсе прекратился. Так что в действие смогла вступить не только артиллерия, но и авиация. Советские «Илы» и «Яки» совершали один налет за другим на немецкие позиции в Погорелом Городище. Причем бомбили они не по площадям, а прицельно били по каждому дому, по каждому дзоту.
Изучив данные Шубина, генерал Рейтер принял решение нанести удар не в лоб по немецким позициям, двигаясь к ним с восточного направления, а ударить южнее поселка, чтобы зайти немцам в тыл. И этот план полностью удался! Войска 251-й дивизии полковника Городовикова прорвали фронт 161-й немецкой дивизии, обошли Городище и вышли почти к окрестностям Зубцова. Немцы не готовились оборонять поселок с запада, и наши части ворвались в Городище, преодолев слабую в этом месте оборону противника. Пока немцы лихорадочно переставляли свои войска, советские части продолжали развивать успех. Шубин все время находился среди атакующих частей, показывал, где у немцев позиции укреплены сильнее, а где есть слабина.
В результате наступления наши войска в течение первого дня заняли Городище и захватили в плен два немецких батальона. Генерал Сольц со своим штабом едва успел бежать во Ржев. В первый же день наступления части 20-й армии продвинулись на 30 километров, выйдя к рекам Вазуза и Гжать. Это был настоящий успех!
Весь этот день Шубин со своими бойцами был в первых рядах наступающих. В три часа дня он вместе с Костей Погореловым снова стоял на центральной площади Погорелого Городища, где уже стоял пять дней назад с капитаном Книппером. Обойдя захваченные немецкие укрепления, Шубин вышел к железнодорожной станции. И здесь на путях они с Погореловым обнаружили вагоны с неиспользованным немецким оружием и инженерным имуществом. А проверив склады, они не поверили своим глазам: в одном из складов стояли 400 новеньких мотоциклов! Вот таких машин точно не хватало Красной армии.
Сообщив командованию о находке, разведчики снова окунулись в гущу боя. Следовало идти дальше на запад, к следующему водному рубежу. Надо было полностью занять восточный берег двух рек, Вазуза и Гжать, и постараться захватить плацдармы на их западном берегу. Эти места Шубин совсем не знал, их еще предстояло изучить. Но сейчас речь шла не об изучении – о бое. Так что его бойцам пришлось вести разведку боем.
К концу дня, когда командование подводило итоги наступления, настроение в штабе 20-й армии было бодрое. Еще бы! Немецкий фронт на участке армии был полностью прорван, 161-я пехотная дивизия уничтожена, 46-й танковый корпус врага понес значительные потери. Однако, когда генерал Рейтер связался с командующим фронтом генералом Жуковым, реакция генерала стала для командующего армией чем-то вроде ледяного душа.
– Ни одна задача толком не выполнена! – бушевал командующий фронтом. – Темп продвижения незначительный. Танки не используются как единое целое для прорыва немецкой обороны. Вы должны завтра же очистить от противника восточный берег Вазузы и закрепиться на ее правом берегу. А далее наступать на Сычевку. Я жду результата операции!
Понятно, что в таком духе и генерал Рейтер инструктировал своих подчиненных на завтрашний день. Поэтому, когда 5 августа бои возобновились, они сразу велись с большим ожесточением. Центр боя теперь сосредоточился на берегах реки Вазузы. И там, в самом центре, находилась рота Шубина.
Берега Вазузы были еще сильнее заболочены, чем берега Держи. Было вообще непонятно, как в этой местности можно применять танки. А ведь командующий фронтом поставил задачу не просто применять с толком те 800 танков, которые имелись в распоряжении 20-й и 31-й армий, но и осуществить танковый прорыв!
Поэтому Шубин в этот день разделил свою роту. Взвод лейтенанта Струмилина он направил на помощь саперам в налаживании переходов через реку. А силами оставшихся двух взводов Шубин добился того, что к середине дня все же форсировал Вазузу и ворвался в деревню Хлепень. Этот успех надо было закреплять: переправлять на западный берег реки танки и артиллерию, оборудовать позиции, готовиться к новому наступлению.
Однако немцы отлично понимали всю важность нового оборонительного рубежа. Ведь если Красная армия займет оба берега Вазузы, она сможет организовать наступление на Ржев с юга! А это скорее всего приведет к освобождению города. И весь Ржевский выступ, который немецкое командование велело оборонять из последних сил, будет уничтожен! Поэтому германское командование бросило все силы на то, чтобы вернуть себе эту деревеньку Хлепень.
Едва бойцы Шубина заняли деревню, капитан тут же приказал им копать траншеи и готовиться к обороне. Находившийся рядом командир пехотного батальона 251-й дивизии капитан Басаргин удивился такому приказанию.
– Зачем нам здесь окапываться? – спросил он, и в его голосе явно слышалось пренебрежение. – Командование нам ясно поставило задачу: только вперед! Чтобы к вечеру выйти к Зубцову, а завтра – ко Ржеву. Какие еще траншеи? Собирай своих бойцов, капитан, – и в атаку!
– Ты мне тут не командуй, я тебе не подчиняюсь, – напомнил ему Шубин. – Как ты собираешься атаковать? У тебя половина бойцов на этом берегу, а половина еще на том. И какой у солдат боезапас? Хотя бы на час боя хватит? Молчишь? Тогда слушай меня: мы сейчас окопаемся, и я с несколькими бойцами схожу в разведку. Надо знать, что впереди, какие немецкие силы.
Он оставил командиров взводов Ярыгина и Воробьева укреплять оборону, а сам вместе с проверенными бойцами Пастуховым и Погореловым, двигаясь по лощине, направился в сторону немецких позиций.
Долго искать неприятеля разведчикам не пришлось. Едва они выбрались из лощины, Шубин увидел прятавшиеся в роще немецкие средние танки «Панцир‐4», вооруженные 75-миллиметровыми пушками. Это был серьезный противник для наших «тридцатьчетверок». И таких танков Шубин насчитал восемь штук только в непосредственной близости. Позиции перед танками занимала пехота, которая поспешно окапывалась, – капитан видел, как из траншей повсюду вылетают комья земли. На брустверах устанавливали пулеметы, пространство перед окопами опутывали колючей проволокой.
«В чем-то этот Басаргин прав, – думал Шубин, наблюдая за немецкими приготовлениями. – Если атаковать сейчас, пока немцы не успели наладить оборону, потери будут меньше, и можно захватить немецкие окопы. Но чем мы будем воевать против танков? Нет, рваться в бой без подготовки нельзя. Но, может быть, эти танковые позиции можно обойти?»
И он с разведчиками двинулся влево, где местность снова понижалась. Шубин рассудил, что в низине скорее всего местность заболочена и там немцы вряд ли решатся расположить тяжелую технику.
Так и оказалось. Слева была долина, по которой лениво тек ручеек, приток Вазузы. В этих местах было много таких ручьев. Никаких танков здесь не было, лишь на склоне холма виднелся одинокий немецкий окоп. Шубин махнул Жене Пастухову рукой, предлагая обойти окоп еще левее, вдоль ручья. А чтобы отвлечь внимание немцев от движения товарища, он и Погорелов обозначили лобовую атаку на окоп: вскочили, пробежали метров двадцать, упали. Увидев врагов, немцы тут же начали стрелять. Сначала слышались только винтовочные выстрелы (судя по звукам, стреляли человек восемь), потом заработал пулемет. Шубин и Погорелов отвечали одиночными выстрелами. Они не надеялись вдвоем взять оборудованный окоп, в котором засели восемь немцев. Они надеялись на маневр Жени Пастухова.
Однако операцию по отвлечению внимания немцев нужно было продолжать. И Шубин снова вскочил и бросился вперед. Пулеметная очередь пронеслась прямо у него над головой, пуля царапнула щеку, пошла кровь. Бросившись на землю и сместившись немного в сторону, он оглянулся на товарища. С Погореловым все было в порядке – он тоже добежал до места и теперь вел огонь в сторону вражеских позиций.
Однако продолжать атаку было нельзя – кто-то из них обязательно нарвался бы на пулю. Следовало ждать. Ждать пришлось недолго. Впереди, там, где находился окоп, прогремел взрыв, затем прозвучала автоматная очередь. Шубин и Погорелов вскочили и бросились вперед. Впрочем, когда они добежали до окопа, их помощь уже не понадобилась. Все защитники окопа лежали мертвые.
– Ну вот, теперь нам никто не помешает пройти дальше и посмотреть, что еще нам приготовили фрицы, – сказал Шубин.
Двигаясь вдоль ручья, разведчики направились в глубь немецких позиций. Пройдя полкилометра, Шубин убедился, что в этом месте можно миновать немецкую оборону, никаких дзотов и окопов здесь нет. Совсем другая картина открылась разведчикам, когда они снова поднялись на холмы. Отсюда Шубин и его товарищи увидели, как в рощах и перелесках занимают позиции немецкие танки. И не простые легкие и средние танки, а знаменитые «Тигры», лишь недавно поступившие на вооружение вермахта. Шубин насчитал не меньше дюжины этих тяжелых машин. Между танками сновала пехота. Причем она не окапывалась – немцы явно собирались двигаться на восток, к Вазузе. Это была важная информация, и с ней надо было срочно вернуться к своим.
Обратно разведчики добрались без приключений. В деревне Хлепень, когда они туда прибыли, наших войск прибавилось: кроме пехотинцев, там появились минометчики, а также танкисты: четыре «тридцатьчетверки» успели переправиться через реку. Появился и человек, командовавший этой ударной группой: это был командир танкового полка майор Ришат Яксанов. Ему Шубин и сообщил результаты проведенной разведки.
– Атаковать немецкие позиции в лоб не имеет смысла, – закончил он свой рассказ. – Немцы успели окопаться, танки будут поддерживать пехоту огнем, а потом могут перейти в наступление. А главное – сзади у них находится второй эшелон, в который входят «Тигры». Они явно готовятся на нас напасть, отбросить нас назад, за Вазузу. Но мы можем пройти под холмом, не спускаясь к ручью, и выйти в тыл немцам. Этот маневр сорвет все их планы.
– Я вижу, капитан, ты уже все продумал, готовый план боевых действий составил, – усмехнулся Яксанов. – Ничего, я не в претензии. План у тебя хороший. Пусть пехота здесь окапывается, а я возьму свои «Т‐34», твоих разведчиков – и мы сходим к фрицам в гости.
Взревели танковые моторы, часть разведчиков пристроилась на броне, другие двигались рядом с машинами. Ударная группа покинула деревню и двинулась влево, в обход немецких позиций. Миновали окоп, который уже не мог им помешать, и направились дальше на запад. Когда проехали полкилометра, Шубин вскочил на танк, в котором ехал Яксанов, и крикнул майору:
– Вот здесь мы наверху видели «Тигры».
– Понял тебя, капитан, – ответил Яксанов. – Они, конечно, сильнее нас, но внезапная атака может дать результат.
И он скомандовал своим танкистам:
– Поворачивай наверх!
Четыре танка рванулись на холм. Немецкие танки все еще находились здесь: видимо, ждали приказа на выдвижение. Появление «тридцатьчетверок» стало для них полной неожиданностью. Пользуясь фактором внезапности, наши танки атаковали грозного противника. Прямым попаданием сорвало башню у одного «Тигра», загорелся второй… А разведчики огнем выкашивали немецкую пехоту. Но вот немцы разобрались в ситуации. Десять стальных чудовищ развернулись и двинулись на нахальных пришельцев.
– Вниз, в долину! – скомандовал Яксанов.
Советские танки снова спустились с холма и на полной скорости помчались по направлению к деревне. Немцы последовали за ними. Но «Тигры» намного тяжелее, чем «Т‐34». А в данной обстановке это имело решающее значение. Сначала один немецкий танк забуксовал, все глубже погружаясь в мягкую, пропитанную водой почву, затем второй… На этом погоня прекратилась. Немецкие экипажи достали лебедки и занялись вызволением своей техники из трясины.
Между тем советские танки, достигнув уничтоженного немецкого окопа, развернулись и снова двинулись в атаку. Теперь они атаковали основные немецкие позиции, которые защищали средние танки «Панцир‐4». И вновь наши танкисты использовали фактор неожиданности. С этой стороны немцы не ожидали атаки. Наоборот, они надеялись, что вот-вот подойдут «Тигры», о которых им сообщило начальство, и они пойдут выбивать русских из деревни.
Разгорелся ожесточенный танковый бой, в котором посильное участие принимала немецкая пехота, а также наши разведчики. В разгар боя снизу, из деревни, на помощь нашим подошли еще четыре танка, только что переправившихся через реку. Пошли в атаку и пехотинцы капитана Басаргина. Немцы дрогнули и стали отступать. Но тут подоспели «Тигры», успевшие вызволить свои машины из трясины. А за ними повалила массой немецкая пехота. Бой принял крайне ожесточенный характер. Уже горели три «тридцатьчетверки». Уже погибла часть бойцов из роты Шубина. На его глазах осколком танкового снаряда оторвало руку у Жени Пастухова. Шубин подбежал к своему бойцу, но помочь ему уже не мог – тот был мертв.
Шубин заметил, что один из «Тигров» заходит сбоку к нашему танку. Надо было его остановить! Капитан схватил связку противотанковых гранат и побежал к немецкому танку, стараясь держаться вне зоны обстрела из танковой башни. Вот танк уже близко… Бросок! Гусеница танка застучала, сваливаясь с направляющих, «Тигр» беспомощно закружился на месте.
Но Шубин не успел обрадоваться одержанной победе. Внезапно из-за деревьев показались немецкие пехотинцы, они на ходу вели стрельбу по смельчаку. Шубин метнулся за дерево, открыл ответный огонь. Теперь было важно все время двигаться, не оставаться на одном месте – тогда у него был шанс выжить. Если бы он занял позицию за каким-нибудь дубом, немцы быстро обошли бы его с разных сторон и застрелили бы сбоку. Но сейчас, непрерывно перемещаясь, стреляя, то и дело бросая гранаты, Шубин сдерживал наступление сразу двух десятков немецких автоматчиков.
Но, конечно, в одиночку он не мог долго вести такой трудный бой. Ему была нужна помощь. И эта помощь пришла! Подбежали бойцы капитана Басаргина, еще какие-то новые, незнакомые Шубину пехотинцы, и теперь уже немцы оказались в меньшинстве и начали отступать.
Шубин прислонился к стволу сосны и вздохнул с облегчением. Наконец он мог хотя бы немного перевести дух! «Сейчас, минут пять передохну – и снова в бой», – подумал разведчик.
Но «передохнуть пять минут» ему не дали. Внезапно прямо перед ним вырос огненный куст взрыва. Шубина подхватило, как щепку, швырнуло, ударило о дерево. «Что случилось…» – мелькнула в голове капитана мысль, и сознание погасло. Что происходило дальше на окраине деревни Хлепень в тот день, он уже не знал.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?