Текст книги "Танковая буря"

Глава 5

К сожалению, они еще на некоторое время задержались в этом месте: пострадавший во время боя грузовик упорно не хотел заводиться. Фридриху Зауэру пришлось повозиться с системой зажигания, прежде чем двигатель заработал. Водитель сел на свое место, Шубин рядом с ним, а Дозоров пристроился отчасти на коленях у Шубина, отчасти на сиденье. Но все же они ехали, они приближались к цели.

Правда, какова эта цель, знал только Шубин. Остальные не имели понятия, и это их беспокоило. Первым не выдержал Зауэр.

– Куда мы едем, господин русский? – спросил он. – Скоро будет развилка, там поворот на юг, на город Волгодонск. Мне ехать прямо, на Морозовский, или налево?

– Поезжай прямо, – скомандовал Шубин. – Мы еще долго будем ехать прямо. Нам нужно в город Луганск – слышал о таком?

– Что-то слышал краем уха, – ответил немец. – Но не знаю, где это.

– Ничего, узнаешь, – успокоил Зауэра Шубин. – Я знаю дорогу, покажу.

Тут забеспокоился Дозоров.

– Ты что говоришь, капитан? – тихо по-русски спросил он. – Зачем нам в Луганск?

– А я туда и не собираюсь, – так же тихо ответил Шубин. – Я ведь тоже не слишком доверяю нашему водителю. Он не должен знать, куда нам нужно на самом деле. Помнишь, куда нам нужно? Туда мы и поедем. Только названий при нем не произноси.

Грузовик, дребезжа разбитыми бортами, слегка покачиваясь, добрался до развилки, миновал ее и покатил дальше, к Морозовской.

– Слушай, Фридрих, – обратился Шубин к водителю, – а почему мы так медленно двигаемся? Ты не можешь ехать побыстрее?

– Не могу, господин русский, – ответил водитель. – Я уже пробовал прибавить скорость, но машина не слушается. То ли акселератор испортился, то ли в двигателе что-то отказало. По-хорошему, этой машине нужен хороший ремонт.

– Тут ты совершенно прав, – с важным видом кивнул Шубин. – Только у нас нет времени на ремонт. Поэтому мы поступим по-другому. Скажи, вон те дома за поворотом – это уже Морозовская?

– Да, мы скоро въедем в село, – кивнул немец.

– Нет, ехать в село нам не нужно, – заявил Шубин. – В Морозовскую мы не въедем, а войдем пешком. Понимаешь, иногда полезно прогуляться по свежему воздуху. А сейчас нам нужно… Вон, видишь слева от дороги балку? Поезжай прямо туда.

– Но ведь туда нет дороги! – воскликнул водитель. – Как же я туда поеду?

– А, значит, ты не умеешь ездить по бездорожью! – воскликнул Шубин. – Какой же ты в таком случае военный водитель? Вылезай, я сам сяду за руль. А ты, Сережа, – он обернулся к Дозорову, – тоже вылезай, здесь подожди. Мы ненадолго.

– Что-то я не пойму, что ты задумал, – пробурчал Дозоров, вылезая из кабины.

– Ничего, скоро все поймешь, – заверил лейтенанта Шубин.

Он сел за руль, Зауэр устроился рядом с ним. Уже совсем рассвело, все кочки на поле были хорошо видны. И Шубин, не обращая внимания на эти кочки, повел грузовик в сторону от шоссе, в балку. Он хотел поскорее спрятать разбитую машину, пока на шоссе не началось интенсивное движение. Он прекрасно понимал, что на этой колымаге они не смогут доехать до цели, до штаба Манштейна в Котельниково.

Трясясь на ухабах, дребезжа и постанывая, грузовик вкатился в балку. Шубин провел его еще полсотни метров вглубь, чтобы машину не было видно с дороги. Затем приказал водителю:

– Бери отвертку, вылезешь и отвернешь номера машины. Оба номера, и спереди, и сзади. Чего встал? Вперед!

Сам он остался наблюдать, как немец отвинчивает номера с грузовика. Затем он приказал Зауэру спрятать эти номера под свою шинель, и они вернулись на шоссе и зашагали в сторону станицы.

– Скажи, Фридрих, а в немецкой армии у всех грузовиков ключи одинаковые? – на ходу спросил Шубин у водителя.

– Почему вы так решили? – удивился немец. – Нет, у каждой машины свой ключ.

– Значит, не имея нужного ключа, машину нельзя завести?

– Конечно, нельзя!

– Однако тебе придется это сделать, – жестко произнес Шубин. – И не говори мне, что ты этого не умеешь. Иначе получится, что ты плохой водитель. А зачем мне плохой водитель? В таком случае я тебя уволю. Понимаешь?

– Понимаю, – буркнул Зауэр. – Я постараюсь…

– Да уж, ты постарайся, – сказал Шубин. – Для нас это очень важно – завести машину, на которой мы поедем дальше. А если для нас важно, значит, и для тебя тоже.

Было около девяти утра, когда они добрались до окраины станицы и зашагали по главной улице. Пока они шли, Шубин оглядывался по сторонам. Его интересовали стоявшие по обочинам грузовики. Но их было мало, и возле каждого копошились водители, готовясь к поездке.

Шубин так внимательно следил за машинами, что пропустил момент, когда им навстречу попался немецкий офицер. Он вдруг почувствовал, что Дозоров, шедший сбоку, дернул его за рукав шинели. И одновременно увидел, как шедший слева Зауэр отдает честь офицеру. Шубин тут же поднес руку к фуражке. К счастью, офицер не заметил, что какой-то рядовой отдал ему честь с заминкой. И просто прошел мимо. Однако Шубин осознал свою оплошность, а также ее причину. До сих пор он всегда переодевался в форму немецких офицеров и привык, что простые солдаты его почтительно приветствуют. Он никогда не был в шкуре немецкого солдата. Теперь надо было привыкать, вживаться в этот образ. Ошибка, задержка с приветствием, могла им дорого обойтись.

Тем временем они дошли до длинного одноэтажного здания, над которым развевался нацистский флаг. А перед зданием стоял десяток автомобилей, как легковых, так и грузовых.

– Это что, штаб какой-нибудь дивизии? – спросил Шубин у немца.

– Почему штаб? – удивился Зауэр. – Это столовая. Справа – помещение для рядовых, слева – для господ офицеров.

– Столовая – это прекрасное место, – заявил Шубин. – Мы давно не ели, пора подкрепиться. Только сначала надо подыскать подходящий транспорт для дальнейшего путешествия.

– Знаю я тебя, – заметил Дозоров, говоря на русском языке. – Сначала ты будешь подыскивать подходящий транспорт, а потом, когда найдешь, захочешь его немедленно захватить и уехать. И мы опять останемся без обеда. Хотя у меня вообще возникает сомнение: надо ли нам идти в эту столовую? Ведь здесь наш немец окажется среди своих, и у него возникнет соблазн нас выдать. Что мы тогда будем делать? На мой взгляд, идти с ним в столовую – неоправданный риск.

– Возможно, ты и прав, – отозвался Шубин. – Но есть-то когда-нибудь нужно, верно? Из нас троих только Зауэр может завести машину, не имея ключа. И только он знает, как вести себя в немецкой столовой. В то же время его нельзя оставлять одного возле машин – вот тут он сразу сбежит и выдаст нас. И заходить с ним в столовую тоже опасно. В общем, это похоже на задачку про волка, козу и капусту, которых мужик должен перевезти через реку, а место в лодке есть только для одного. Надо подумать, как же быть… – Он с минуту постоял в задумчивости, потом заявил: – Кажется, я придумал. Зауэр в столовую заходить не будет. А мы с тобой зайдем порознь. Думаю, мы люди бывалые, как-нибудь разберемся, как там себя вести. Рейхсмарки у нас есть, расплатиться мы можем. Сделаем так: ты иди в столовую первый, а мы с другом Фридрихом пойдем посмотрим машины. Затем ты останешься с Зауэром, а я пойду поем. А ему купим что-нибудь в качестве сухого пайка.

Он повернулся к немцу и спросил:

– Скажи, Фридрих, что ты любишь: вареные яйца или булку на меду? Или, быть может, ты любишь кровяную колбасу с бутылкой пива?

Зауэр удивился такому вопросу. Ответил так:

– Я бы, конечно, предпочел горячий куриный суп. Но кровяная колбаса с пивом – замечательная вещь, я бы не отказался. И булка с медом тоже неплохо.

– Вот видишь, – сказал Шубин своему напарнику, – все и устроилось. Ступай, получи свою порцию горячего куриного супа. Или какой-нибудь бараний бок с кашей.

– Кашу немцы не едят, – буркнул Дозоров. – Пора бы запомнить…

Но больше возражать не стал и направился ко входу в столовую. А Шубин поманил за собой немца, и они вдвоем пошли вдоль машин, выстроившихся в ряд перед зданием столовой. Первыми там стояли два здоровенных артиллерийских тягача. Возле них Шубин задержался лишь на минуту. Он знал, что у этих машин просторная кабина, рассчитанная на трех человек. Но, с другой стороны, эти машины были слишком заметны. Как правило, они не ездили пустыми, без орудий, тем более на далекое расстояние. А прихватывать с собой еще и орудие в планы разведчиков не входило. Да и медлителен тягач, любая другая машина его обгонит.

Далее следовали две легковушки, одна роскошней другой. Возле них Шубин даже не стал задерживаться: троим рядовым нечего было делать в таких дорогих машинах, предназначенных для офицеров. А вот затем шел обычный грузовик, похожий на тот, который они захватили на шоссе, а затем оставили в балке.

Шубин не стал останавливаться возле этого изделия фирмы «Мерседес», а отошел в сторону и спросил немца:

– Скажи, Фридрих, что ты думаешь вот об этой машине?

– Вот о той, зеленой?

– Ну да.

– Хорошая машина. Мотор работает как часы. Я на такой долго ездил, знаю ее как свои пять пальцев.

– Сможешь ее завести без ключа?

– Я никогда не пробовал, но если потребуется…

– Потребуется, Фридрих, очень потребуется. Мы на этой машине поедем далеко. И ты с нами поедешь.

– А куда мы поедем, господин русский? Или это секрет?

– Почему же секрет? – удивился Шубин. – Мы поедем в Ростов. И когда доберемся до места, там тебя отпустим. Договорились?

– Да, я согласен, – сказал Зауэр.

– Сколько времени тебе понадобится, чтобы завести эту машину?

– Думаю… думаю, пяти минут мне хватит.

– Вот и отлично. В таком случае дождемся моего напарника и поедем.

– А как же вы? Ведь вы еще не обедали. И как мой сухой поек?

– Да, действительно. Ладно, я сбегаю, куплю сухой паек и на тебя, и на себя. А потом…

Тут Шубин замолчал, потому что увидел, как к выбранной им машине подошел тучный немец – как видно, ее водитель. Он обошел вокруг машины, постучал сапогом по колесам, проверяя, как они накачаны, затем не спеша залез в кабину… Было ясно, что сейчас он уедет. Шубин стал думать, как не упустить добычу. Не напасть ли на немца прямо сейчас, оглушить его или убить, а затем, уже где-нибудь в поле, избавиться от тела? Это было рискованно, очень рискованно, но вдруг у него получится?

Однако пока он об этом размышлял, возле машины появился офицер в чине лейтенанта. Как видно, он был командиром толстяка – водителя «мерседеса». Лейтенант вызвал толстяка из кабины и начал что-то ему выговаривать. До Шубина доносились только обрывки их разговора. Как можно было понять, речь шла о каких-то документах, которые водитель должен был оформить, пока офицер отлучался, но он этого не сделал. И теперь лейтенант требовал, чтобы толстяк немедленно отправился в контору снабжения армии и оформил документы надлежащим образом. На выполнение этого приказа лейтенант давал толстяку пять минут. А сам он в это время сходит в штаб корпуса, получит последние инструкции.

Пять минут! Как раз столько времени требовалось Зауэру, чтобы завести машину без ключа! Вот только поесть Шубину не удастся и сухой паек для немца купить. Но ничего, как-нибудь перетерпит. Все же они на войне, а не в какой-нибудь командировке.

Толстяк и лейтенант разошлись в разные стороны, возле машины никого не было.

– Давай, Фридрих, действуй! – скомандовал Шубин водителю. – Залезай в кабину и заводи машину.

– А как же мой обед? – жалобно спросил водитель. – Моя колбаса? А еще вы обещали пиво…

– В другой раз выпьешь, – пообещал Шубин. – Сразу целую бочку поставлю. Хватит болтать, давай, заводи!

И, для скорости, разведчик подтолкнул водителя к кабине. Увещевание подействовало, Зауэр забрался в кабину и начал копаться в бардачке. Шубин догадался, что немец ищет отвертку, чтобы аккуратно разобрать кожух руля и заняться системой зажигания. Но у них не было времени проявлять аккуратность!

Шубин отстранил немца и изо всей силы грохнул кулаком по кожуху. Пластмассовое покрытие треснуло, а от второго удара разлетелось на куски; обнажились провода.

– Вот, теперь включай! – скомандовал Шубин.

Зауэр принялся возиться с проводами, размыкая их и соединяя по-другому. У Шубина не было сил смотреть на то, как медленно и тщательно действует немец. Так и хотелось вырвать у него пассатижи и сделать все самому, побыстрее. Но на этот раз разведчик сдержал себя. Он понимал, что сам он не сможет сделать так, как нужно. Приходилось терпеть проклятую немецкую аккуратность. И потом, разве так уж медленно действует немец? Шубин взглянул на часы. Прошло четыре минуты. У них в запасе есть еще минута, а может, и две. Вот если Зауэр не успеет и за две минуты…

Мотор внезапно чихнул – и завелся. Немец отжал сцепление и повернулся к Шубину.

– Вот, я завел, – обиженным тоном произнес он. – И что теперь прикажете делать?

Действительно, что было теперь делать? Дозорова не было, не могли же они уехать без него! И как его вызвать из столовой? Бежать самому? Но Шубин был готов спорить на что угодно, что за время его отсутствия немец нажмет на газ и уедет от столовой. А потом доедет до комендатуры и кинется рассказывать о русских диверсантах.

Послать в столовую Зауэра? Но кто помешает немцу, оставшемуся без присмотра, обратиться к первому же офицеру с сообщением о русских диверсантах? Опять возникала ситуация с историей про козу и капусту.

– Давай пока поезжай к столовой, – приказал Шубин. – А там…

Он хотел сказать «а там посмотрим», но это не потребовалось. Он увидел, как дверь столовой открылась и на пороге появился Сергей Дозоров. В руках он нес большую сумку.

И в ту же самую минуту Шубин разглядел еще двоих людей, которых ему видеть совсем не хотелось. В конце боковой улицы справа появился толстый водитель грузовика, а слева к машине шел лейтенант – командир толстяка. Они пока еще не видели чужаков, завладевших их машиной. Но спустя секунду они их увидят, и тогда…

– Жми на газ! – закричал Шубин прямо в ухо Зауэру. – Поезжай, шкура немецкая, а то я тебе шею сверну!

Видимо, эта фраза получилась у Шубина особо выразительной, потому что водитель и не подумал возражать. Он нажал на газ, мотор взревел, и машина резво подкатила к крыльцу столовой. Шубин высунулся и крикнул напарнику:

– Садись скорей, чего стоишь!

Он даже не смог назвать его по имени – потому что не запомнил, как теперь зовут лейтенанта по новым, немецким документам. Но Дозоров и так все прекрасно понял. Он подбежал к машине, распахнул дверцу, Шубин потеснился, и его напарник сел ему почти на колени, а сверху еще пристроил свою тяжелую сумку. Шубин вновь развернулся к водителю.

– И чего ты стоишь? – спросил он. – Поезжай в сторону Ростова. Поезжай быстро, как только можешь.

Повторять не потребовалось. Немец нажал на газ, и грузовик покатил прочь от столовой – сначала по главной улице, а потом свернул направо, еще направо, поехал на юго-запад. Тогда Шубин повернулся к напарнику.

– Что это у тебя в сумке? – спросил он. – Гранат, что ли, прикупил? Гранаты нам не помешают.

– Нет, какие гранаты? – удивился Дозоров. – Вот, смотри.

И он вытащил из сумки круг краковской колбасы, затем еще один, буханку хлеба, кусок сыра…

– Что заказывали, то я и взял, – сообщил Дозоров. – Вот только пиво мне не дали. Даже на смех подняли: какое, мол, тебе пиво на войне?

– Так что, доблестным солдатам вермахта уже и пиво не положено? – с деланым возмущением спросил Шубин.

– Нет, пиво вообще-то там имелось, – принялся объяснять Дозоров. – Но только разливное, в кружках. Стеклянной тары у них нет. «В бутылке, солдат, будешь пить пиво в фатерланде, – так мне объяснил буфетчик. – Вот поедешь в отпуск – тогда и будешь пить пиво». Зато еды полно. Вы как будете есть – сейчас, на ходу, или чуть позже?

– Мне кажется, на ходу есть неудобно, – сказал Шубин. – Тем более в такой тесноте. Ты как думаешь, Фридрих?

– Если можно, то я бы и на ходу поел, – признался немец. – Если вы мне отрежете кусок хлеба, пару кусков колбасы и сделаете хороший немецкий бутерброд, я и за рулем поем. Я ведь не знаю, когда вы думаете сделать остановку.

– Не беспокойся, Фридрих, остановка будет скоро, – заверил немца Шубин. – Вот выедем из Морозовской, найдем подходящее место и остановимся. Но я тебя отговаривать не буду: хочешь свой бутерброд сейчас – получишь.

Он достал нож и действительно принялся готовить для водителя бутерброд. А приготовив, велел остановить машину, чтобы пересесть в кузов.

– Сейчас, на выезде из станицы, будет КПП, – объяснил Глеб. – И там обязательно нам укажут на то, что в кабине сидят три человека.

Так что Шубин залез в кузов и поехал там.

Глава 6

Действительно, не успели они проехать после пересадки и пару километров, как впереди на выезде из станицы показался немецкий контрольно-пропускной пункт. Впрочем, здесь грузовик задержали ненадолго: солдаты посмотрели документы Зауэра, заглянули в кузов, где среди ящиков сидел Шубин, и подняли шлагбаум. «Понятно, они еще не получили сообщение, что эту машину кто-то угнал, – подумал Шубин. – Но долго с этими номерами нам ездить нельзя. Надо их поскорее сменить. А еще – поскорее уехать подальше от Морозовской. И еще – избавиться от нашего умелого водителя…»

Поэтому, когда они выехали в степь и покатили на юго-запад, в направлении Ростова, Шубин вылез из укрытия и принялся смотреть на дорогу. Он высматривал какую-нибудь рощу, в которой можно было на время спрятать грузовик. И спустя двадцать минут увидел такую рощу справа от дороги. Тогда он заколотил в крышу кабины. А когда Зауэр остановил машину и высунулся, Шубин приказал ему сворачивать в эту рощу.

Грузовик свернул с трассы и, переваливаясь по заснеженным ухабам, въехал в посадки. Впрочем, снега здесь было не так уж много. Когда грузовик остановился, из-за туч выглянуло солнце, и стало почти тепло.

– Ну вот, здесь мы сделаем небольшую остановку, – сказал Шубин. Он спрыгнул на землю и прошелся вокруг машины. – Тут нам предстоит сделать кое-какие дела, необходимые для нашего дальнейшего путешествия.

Все это Шубин произнес по-немецки, чтобы водитель мог его понять. Разведчику требовалась от немца еще одна услуга, причем важная, поэтому надо было сохранить его доверие. А чтобы сохранить доверие, нужно говорить на его языке, тогда он поймет, что у него за спиной не строят против него коварные планы.

Однако Дозоров не знал об этих планах Шубина относительно Фридриха Зауэра, ему было все равно, как немец к ним относится, поэтому он решил продолжить разговор уже по-русски.

– И какие такие дела нам тут нужно сделать? – спросил лейтенант. – Разве что по-маленькому в кусты сходить, других нужных дел я не вижу.

– Если ты их не видишь, это не значит, что их нет, – ответил Шубин, и снова на языке Шиллера и Гёте. – Нам с Фридрихом нужно поесть. А ты пока займись нашей машиной. Нужно снять с нее те номера, что имеются, и повесить вот эти.

И Шубин с ловкостью фокусника извлек из-под шинели номера, свинченные с разбитого грузовика.

– Хорошо, сделаю, – буркнул Дозоров. – Поработаю, пока ты колбасу будешь лопать.

– А заодно посмотри, что за груз мы везем, – добавил Шубин. – А то нехорошо будет, если нас кто-нибудь о нем спросит, а мы знать не знаем, что у нас в кузове.

Дозоров занялся сменой номеров. А Шубин повернулся к немцу и предложил:

– Пойдем, Фридрих, сядем вон на то бревнышко и съедим, что нам послало командование немецкой армии. А заодно немного поболтаем…

Собственно, цель Шубина состояла вот в этом «поболтаем». Пока они ехали от места, где после короткого боя был захвачен первый грузовик, разведчик сообразил, что захваченный в плен немец может пригодиться им не только как водитель, но и как источник самых разных сведений. Ведь они с Дозоровым хотели выдать себя за немецких солдат и несколько дней находиться среди солдат вермахта. Значит, они должны уметь ответить на любой вопрос о своем прошлом. Пока что они могли, да и то с трудом, назвать лишь имена и фамилии тех убитых солдат, документы которых они взяли на месте боя. Кое-какие интересующие Шубина подробности им мог сообщить только Фридрих Зауэр. Поэтому, когда они с немцем сели на бревнышке и развернули пакет с едой, Шубин принялся расспрашивать водителя, где он жил, как выглядел его дом, как называлась улица, на которой стоял этот дом, как назывались соседние улицы и переулки, где находилась школа, где – аптека, на каком транспорте он добирался до места работы… В общем, разведчика интересовали все подробности жизни Фридриха Зауэра, даже самые мелкие.

Дозоров довольно быстро закончил свою часть работы – свинтил старые номера с машины, приладил на их место новые, старые закопал в снег за деревьями. Еще он слазил в кузов, прочитал надписи на ящиках, отодрал у одного из ящиков доску и посмотрел содержимое. А после этого он подошел к Шубину и Зауэру, присел рядом с ними и тоже стал слушать беседу Шубина с немцем.

Но вот наконец последний кусок колбасы и сыра был съеден, последний вопрос задан. Можно было ехать дальше. Но Шубин уже решил, что дальше они поедут вдвоем – Фридрих Зауэр останется здесь, в этой роще.

– Покажи-ка мне, Фридрих, как ты заводишь машину без ключа, – попросил он немца.

Они залезли в кабину, и водитель объяснил, какие провода нужно соединить, чтобы зажигание сработало и двигатель завелся. После этого Шубин приказал ему поставить нейтральную передачу и пойти проверить, как накачаны колеса машины. И сам пошел вместе с ним. Когда немец склонился возле колеса, Шубин несильно ударил его кулаком в висок. Зауэр потерял сознание и упал, ткнувшись головой в снег. Шубин повернулся к Дозорову и сказал:

– Ну, вот и вся наша история с водителем Фридрихом. Сейчас мы его посадим возле дерева, укроем шинелью – и пусть сидит, пока не придет в себя.

– Но когда он придет в себя, он тут же побежит на шоссе. А потом, когда его доставят в какую-нибудь станицу, он сразу же сообщит своему командованию о нас и наших планах, – возразил Дозоров.

– О каких наших планах он может доложить?! – удивленно воскликнул Шубин. – По его сведениям, мы направляемся то ли в Ростов, то ли в Луганск, чтобы что-то там взорвать. Нашего настоящего места назначения он не знает. А еще он не знает, чьи документы мы себе взяли. Кстати, давай посмотрим наши с тобой «аусвайсы» и запомним, как друг друга зовут.

Они с Дозоровым дружно достали свои новые немецкие документы. Оказалось, что Шубина теперь зовут Эрнст Бауэр, а лейтенанта – Фриц Фишер.

– Ну вот, теперь мы хоть знаем, как нас зовут, – сказал Шубин. – А что насчет остального – думаю, ты понял, зачем я так подробно выспрашивал нашего друга Зауэра. Мы с тобой оба родом из Гамбурга. Я родился и вырос на Кайзерштрассе, ты – на улице Святого Бенедикта. Учились мы в одной школе и работали оба сначала на верфи, затем в порту. Потом вместе попали в армию, служили в одной части, а именно в тридцать шестой мотострелковой дивизии, были ранены и лежали в одном госпитале в Ростове. Вот основные факты нашей с тобой биографии. А сейчас поехали. Мы и так здесь что-то задержались. Хотя нет, остался еще один вопрос. Что в этих ящиках, которые лежат у нас в кузове?

– Снаряды для зенитных орудий, – ответил Дозоров. – Шесть ящиков снарядов.

– Ну, вот теперь у нас полная ясность, – заключил Шубин. – Мы везем зенитные снаряды из… скажем, со склада в Тацинской для группы армий «Дон» в Котельниково. Теперь можно ехать.

Они вдвоем пересадили немца, который оставался без сознания, в глубину рощи, подальше от посторонних глаз, накрыли его всяким тряпьем, которое нашлось в машине. После этого Шубин сел за руль, вывел грузовик на шоссе и продолжил путь на запад.

– Что, мы разве не будем возвращаться в Морозовскую? – удивился Дозоров. – Ведь оттуда самый короткий путь в Котельниково.

– Оттуда для нас самый короткий путь в немецкую комендатуру, а потом в гестапо, – ответил на это Шубин. – Ты что, не понимаешь, что в Морозовской нас сейчас ищут все, кому не лень? Да, оттуда ближе всего к Котельниково. Но самый близкий путь для разведчика – далеко не самый лучший, ты это должен знать.

– Да знаю я, знаю! – отмахнулся Дозоров. – И где же ты в таком случае намерен свернуть?

– Перед Тацинской есть поворот на Волгодонск, – ответил Шубин. – Там и свернем. Только оттуда мы не поедем прямо в Котельниково. Ты не забыл, что мы едем из госпиталя, расположенного в Ростове?

– Нет, не забыл, – сказал Дозоров. – Но из Ростова самая короткая дорога на Котельниково лежит как раз через Волгодонск, потом через Зимовники. Так в чем дело?

– Дело в этой машине, – пояснил Шубин. – Ты же понимаешь, что мы на ней не можем въехать не то что в Котельниково, но даже в Волгодонск. Надо проехать на ней какое-то время, а потом от нее избавиться. И в Котельниково нам правильнее всего въехать в составе какого-нибудь воинского эшелона, не привлекая к себе внимания. Но для этого нам нужно разжиться еще кое-какими необходимыми документами.

– Свидетельством о ранении? – догадался Дозоров.

– Совершенно правильно, друг Сергей, свидетельством о ранении, а также направлениями в воинскую часть. И такие документы мы ни у кого захватить не можем. Где и как мы их раздобудем – пока не знаю. Над этим вопросом надо думать.

– В таком случае давай я сяду за руль, – предложил Дозоров. – Я буду вести машину, а ты – думать над важными вопросами.

– Чуть позже так и сделаем, – согласился Шубин. – Вот доедем до поворота на Волгодонск, и я тебе уступлю руль. Мне и правда надо подремать, подумать.

К повороту на юго-восток напарники доехали уже в сумерках. Здесь, в Ростовской области, снега не было, было значительно теплее, чем в Чире или Морозовской. И Шубин, который попутно думал, где им сегодня спать, пришел к выводу, что можно будет поспать и в машине. А затем… На следующий день, 28 ноября, надо было решить вопрос с документами. «Если нужные документы нельзя забрать у немцев, значит, нужно их изготовить, – размышлял разведчик. – Стало быть, нам нужно какое-то немецкое учреждение, где есть пишущая машинка и печати. Скажем, комендатура или штаб. Или… или, допустим, госпиталь. Точно! Госпиталь будет лучше всего. В Волгодонске он точно имеется. Надо будет туда зайти и как-то выправить документы. Ладно, первую часть плана я продумал, теперь можно и подремать…»

Однако долго дремать ему не пришлось. Грузовик свернул на плохонькую трассу, шедшую на юг, и Дозоров разбудил напарника. Шубин сел за руль и повел машину в сторону Волгодонска. Наступила ночь, но разведчик не останавливал машину и не включал фары. Он хотел за сегодняшний день подъехать как можно ближе к городу, найти тихую рощу или овраг, куда можно загнать грузовик, и там переночевать. А уже завтра двигаться дальше на юг.

Дорога сделала очередной поворот, и вдруг впереди вспыхнул свет фар. Но это были не фары идущей навстречу машины. Нет, это светились фары мотоцикла, стоящего на обочине. А возле мотоцикла Шубин заметил двух автоматчиков, и оба держали оружие наготове.

Один из автоматчиков решительно поднял руку, приказывая водителю грузовика остановиться. Шубин заметил на его рукаве повязку с каким-то знаком и короткой надписью. Разведчик не знал устройства немецкой дорожной службы, но догадался, что перед ним – представитель военной автоинспекции. И тут же с запозданием осознал, что в последние полчаса гнал грузовик на предельной скорости, нарушая все мыслимые правила.

Он резко затормозил, одновременно ткнув в бок спавшего напарника. И тут же полез в карман за документами. Один из автоматчиков подошел к грузовику, посветил в лицо Шубину фонарем и резко потребовал:

– Документы!

Разведчик, изобразив на лице самое угодливое выражение, протянул солдатскую книжку Эрнста Бауэра. Дорожный патрульный осветил страницу книжки, потом спросил:

– Что везешь, Бауэр?

– Зенитные снаряды, господин инспектор, – ответил Шубин. – Шесть ящиков снарядов. Мы должны доставить их в Котельниково.

– А почему ты едешь ночью с выключенными фарами?

– Привычка, господин инспектор, – Шубин развел руками. – Вблизи линии фронта мы никогда не включаем фары, опасаемся самолетов и снайперов противника. Вот и здесь я как-то забыл их включить, хотя фронт далеко.

– Откуда ты едешь?

– Из Тацинской, господин инспектор.

– На каком складе получал снаряды?

Вот на этот вопрос Шубин не знал ответа! Он даже не знал, какие в Тацинской у немцев склады, сколько их.

– Я не знаю, как он называется, господин инспектор, – ответил разведчик. – Погрузкой командовал господин лейтенант. Он только приказывал мне: «Здесь поверни направо, здесь налево». Я не обратил внимания, как называется склад…

– Где документы на груз?

И снова вопрос ставил Шубина в тупик. Документов на ящики у него, конечно, не было…

– Так они остались у господина лейтенанта, – ответил разведчик чистую правду. – Он за нами должен ехать на легковой машине.

– Что за чушь! – возмутился инспектор. – Документы на груз должны быть у тебя с собой. И потом, что это ты мне дал? Это твоя солдатская книжка, вижу. А где водительские права? Где документы на машину?

Тут инспектор обернулся в темноту и позвал:

– Господин капрал, подойдите сюда! Тут что-то непонятное, надо разобраться.

На обочине дороги, позади мотоцикла инспекции, что-то блеснуло, послышался звук шагов. Шубин вгляделся в эту темноту – и разглядел в ней второй мотоцикл. А когда человек с этого второго мотоцикла подошел поближе, Шубин смог его рассмотреть. И первое, что он заметил, была эмблема на лацканах шинели подошедшего. Это был серебряный зигзаг в виде молнии. Знак войск СС – элитных частей германской армии.

Эсэсовский капрал подошел ближе и приказал:

– Водитель, быстро выйти из машины.

Шубин понимал, что спорить в данном случае бесполезно. С эсэсовцами не спорили – им подчинялись. Разведчик бросил короткий взгляд на напарника и спустился на землю.

– Дайте мне его документы, – приказал капрал инспектору.

Получив документы Эрнста Бауэра, он заглянул в них и спросил Шубина:

– Где водительские права?

Продолжать объяснения не имело смысла. Шубин понимал, что их с Дозоровым разоблачение и арест – дело ближайших минут. И он не стал ждать, когда их арестуют.

– Сейчас, господин капрал, – сказал он. – Они у меня здесь, здесь…

Он сунул руку за пазуху и выхватил ТТ.

Первый выстрел должен был достаться инспектору – ведь он стоял ближе. Но Шубин отлично понимал, кто его главный противник. И потому выстрелил в грудь эсэсовцу. А вторым выстрелом, почти в упор, свалил требовательного инспектора военной автоинспекции.

Одновременно с другой стороны машины послышался выстрел «вальтера» – лейтенант Дозоров уже не сидел в машине, он стрелял, укрывшись за кабиной; стрелял во второго автоинспектора, стоявшего возле мотоцикла, и стрелял в темноту, где находился второй, эсэсовский мотоцикл.