Текст книги "Удар «Стрелы»"

На этот раз согласился Вьюжин:

– Да, с вооружением у них проблем нет. О чем это говорит?

– О том, что не так уж спокойно чувствуют себя таджики на своей, как вы выразились, территории. Отсюда и страховка. Они не исключают вероятности нападения и на караван Тамерлана, и на собственные персоны.

– Возможно! Наверняка в Горном Бадахшане присутствуют силы, противостоящие сепаратистам. Не следует также забывать, что жизнь здесь в большой степени зависит от наркоты. А следовательно, территория поделена местными кланами, а это может провоцировать междоусобицу.

– Что гадать, майор? Пора подумать о маскировке. Горцы идут прямо на нас.

Вьюжин осмотрелся. Чтобы остаться незамеченными, им с Гончаровым придется отойти в балку. Он начал отползать, чтобы посмотреть на трещины в склонах, но его удержал Гончаров:

– Майор! Абреки тормознулись!

Вьюжин вернулся к подчиненному:

– Да? Где? Ага, вижу! И почему встали?

Горцы остановились на небольшой возвышенности, создав круг. О чем-то переговорили, спешились. Сняли с лошадей тюки.

Гончаров воскликнул:

– Черт! Этой банды нам как раз и не хватало. Горцы делают то, что более всего влияет на наши предстоящие действия.

– Что вы имеете в виду?

– То, что чертовы абреки скорей всего решили на этой возвышенности установить пост наблюдения за плоскогорьем и встречи банды Тамерлана. Представляешь, насколько это усложняет наше положение. Любое перемещение вне балки будет замечено этим постом.

В ответ старший лейтенант только вздохнул.

Вьюжина вызвал непоседливый Лебеденко:

– Вьюн! Лебедь! Движения духов фиксируешь?

– Нет! Это ты один у нас такой глазастый, что заметил маневр противника!

– И чего они споткнулись на этой возвышенности? Решили здесь встречать Тамерлана? Если так, то хреново! Мы лишаемся возможности не только маневра, но и перемещения по плоскогорью. А если снять их к чертовой матери? Прямо сейчас, пока они все, как мишени, на виду?

– А если у них налажена и оговорена постоянная связь с Актебе, а впоследствии и с Тамерланом? Ты вместо них будешь с бандитами разговаривать?

Но Лебеденко не сдавался:

– Так я не говорю, всех завалить! Среди горцев есть старший, тот, что в каракулевой папахе. Его возьмем. Остальных в минус. Мы ж почти постоянно так работаем!

Майор поправил подчиненного:

– Работали ранее! И с чего ты взял, что именно дух в папахе старший группы?

– А кто ж еще? Он и одет лучше других, и лошадь у него помастистей, и команды вроде от него исходят. А впрочем, какая разница? Главное – взять духа и заставить работать на себя.

В принципе, майор был согласен с Лебеденко. Горцев придется отрабатывать в любом случае, иначе подгруппа просто не займет позиции в ущелье, что реально грозит срывом операции. Но не сейчас! Если Тамерлан совершит прорыв границы в полночь, то сюда, до узкого участка ущелья, его банда будет добираться часов пять-шесть. Значит, выйдет к месту засады где-то на рассвете. Вот за час до рассвета можно будет и отработать горцев. Не ранее.

Вьюжин спросил в микрофон:

– Лебедь, приблизиться к посту духов сможешь?

– Как только сядет солнце и на плато появится ночная живность. Иначе меня учуют лошади! Хотя… ветер с их стороны. Есть тут ложбина. Потихоньку проползти метров сорок можно.

– Где окажешься?

– Возле валуна, что от вас слева и впереди, метрах в пятнадцати-двадцати от стоянки боевиков.

Майор приказал:

– Тогда вот что, Андрюша! Как убедимся, что группа, действительно заняла стационарный пост встречи банды, а не остановилась на привал, то поползешь к валуну.

– С задачей?

– Контролировать боевиков, слушать их разговоры, если что услышишь и поймешь, а также с задачей по моей команде отработать горцев из бесшумного «вала»! Ясно?

Лебеденко ответил:

– Ясно-то ясно, но как определить, на привале духи или зависли здесь окончательно?

– Это определит время! Работать, при необходимости, тебе придется часа в четыре. Думаю, до этого времени мы узнаем намерения бандитов?

– До этого-то узнаем! Когда мне начать выдвигаться к валуну?

– Сейчас 18.40! В 19.30 и начнешь выдвижение.

– Принял!

– Выполняй, Андрюша! А мы, если что, отвлечем горцев. Но лучше, если обойдемся без этого.

Боевики не пошли к ущелью! Стреножив лошадей и сбив их в табун, загнав в лощину, они достали из тюков одеяла, кошму, брезент, пакеты с пищей, канистру с водой, дрова. Выложили из мелкого камня подобие конуса, внутри которого разожгли костер. Сами разместились на кошме и одеялах вокруг самодельного очага. Вскипятили в закопченном чайнике воду. Работами по оборудованию стоянки занимались все четверо. Никто из них за плоскогорьем в это время не наблюдал. Подобное поведение не преминул отметить Вьюжин. Да, бандиты неплохо вооружены, но на открытой местности они никого не опасаются. И это хорошо! План полковника Гаврилова пока осуществляется без сбоев. Посмотрим, как пойдут дела дальше.

В половине восьмого к посту горцев ящерицей пополз Лебеденко. Ему удалось незаметно достичь валуна. Откуда старший лейтенант, приглушая голос, вызвал командира группы спецназа:

– Вьюн! Я на месте!

Вьюжин ответил:

– Вижу! Разговор духов не слышишь?

– Слышу, но неразборчиво. Говорят по-таджикски. Но потянуло дымом анаши. Если ребятки хорошо раскумарятся, то, возможно, что членораздельное и уловлю!

– Давай! Устроился нормально?

– Ага! Лучше не бывает.

– Как услышишь что важное, сразу доклад мне! Сам не высовывайся. О всех движениях бандитов мы тебе сообщим.

Майор отключил станцию, взглянул на старшего лейтенанта Гончарова:

– Давай, Саня, следи за обстановкой. Я спущусь в балку, отдохну. До 1.00. Затем сменю тебя. Передай Бурлаку, пусть тоже до часу покемарит. Если что, сразу поднимай меня!

Старший лейтенант начал вызывать своего первого номера боевой «двойки». Вьюжин устроился прямо на камнях, выбрав место, где они были мельче. И тут же уснул, заставив себя спать, переключив станцию на прием от Гончарова. Теперь Лебеденко мог связаться только с Гончаровым или Мамаевым. Но и у того пока не появилось повода тревожить главный пост диверсионной группы.

Глава третья

Повод для вызова командира у Лебеденко появился, когда обкуренные горцы заговорили во весь голос о цели своего прибытия на горное плато.

Лебеденко запросил Вьюжина, но ответил ему Гончаров:

– Слушаю тебя, Лебедь!

– Гончар, ты? А Вьюн где?

– Отдыхает!

– Нормально! Вы там смены себе устроили, а Лебеденко пасись всю ночь на корточках за валуном.

– Кто на что учился, Андрюш! Но ладно, что у тебя?

Напарник Мамаева доложил:

– Духи обкурились не слабо и базар повели в открытую. Кто-то из них спросил, когда должен объявиться Тамерлан, тот, что в папахе, сказал, что на рассвете. Другой дух поинтересовался, где конкретно абреки должны встретить банду, в ущелье или на плоскогорье? И вот тут саксаул ответил, наверное, самое важное для нас. А именно, какой-то их Саид приказал дождаться Тамерлана на плато. Как раз там, где они и устроили стоянку. Далее проводить банду через перевал и на время по домам.

Гончаров проговорил:

– Понятно! Информация действительно важная. Не совсем для нас удобная, но… об этом пусть Вьюн думает. Такой вопрос, Андрюш, старшой горцев или кто еще из бородачей за время твоего наблюдения рацией не пользовались?

Лебеденко ответил категорично:

– Нет! И никто не будет пользоваться никакими рациями.

– С чего ты это взял?

– Да все из того же базара духов! У них и станций при себе нет. Саид посчитал лишним связь и с базой, и с ним самим. Это тоже их старшой сказал, когда его все тот же дух спросил, не будут ли они, горцы то есть, связываться с Тамерланом на подходе банды к плоскогорью и должен ли этот саксаул, имя не услышал, докладывать хозяину о встрече!

– И что ответил старший?

– Я ж сказал, их Саид посчитал лишним горцам выходить в эфир. Почему он так решил, спроси у него сам. Адрес у духов узнать можно, они же и дорогу до Актебе покажут. Прогуляйся к хозяину горцев, если есть желание. На все вопросы ответы получишь. Причем быстро, одной пулей или движением кинжала.

Гончаров усмехнулся:

– Нет уж, Лебедь! Обойдусь и без прогулки. За предложение спасибо, но как-нибудь без этого! Давай, слушай духов дальше. И если что новое услышишь, сразу сообщай мне. До 1.00 я на посту.

Лебеденко отключился.

Вскоре вновь раздался сигнал вызова.

Гончаров подумал – Лебеденко, сказал:

– Слушаю.

Но ответил другой голос:

– Я – Невод! Кто на связи?

– Стрела-33!

– А где Вьюжин?

– Отдыхает, товарищ полковник! Хотя…

Старший лейтенант услышал шорох сзади, обернулся, увидел поднимающегося по склону майора:

– Хотя, уже бодрствует!

– Пусть включится!

Вьюжин уже включил станцию:

– На связи, полковник!

– Доложите обстановку на плоскогорье.

– Минуту.

Прикрыв ладонью микрофон, командир группы спросил у Гончарова:

– От Лебедя ничего не было?

– Как же! Было.

И старший лейтенант изложил суть переговоров с напарником. Выслушав его, Вьюжин передал полученную информацию Гаврилову:

– Вот такие у нас новости!

Полковник ответил:

– Понятно! Ну, а у нас все идет по плану. В полночь бандиты пошли на прорыв границы по трем направлениям. Связали пограничников и подставной «спецназ» позиционным боем, что позволило банде Тамерлана уйти в глубь Таджикистана. Так что часов в семь жди основных гостей! Надеюсь, к встрече подготовился основательно?

– Более чем! Одна заноза – этот наблюдательный и встречающий банду пост духов. Но раз они не имеют связи ни с Тамерланом, ни с Актебе, устраним проблему без напрягов.

– Учти, майор, пост следует убрать непосредственно перед выходом группы на позиции.

Эти слова неприятно подействовали на майора спецназа, и он ответил довольно грубо:

– Вот только не надо, полковник, учить меня, как работать против отрядов боевиков.

В ответ ожидал услышать тоже нечто нелицеприятное, но Гаврилов сказал:

– Извини, майор! Действительно, не мне учить командира диверсионной группы.

– Ладно, проехали! Считаю до окончания операции выходить в эфир делом ненужным. Вызову вас, когда понадобится «вертушка» для эвакуации группы!

– Посмотрим по обстановке. Ты уверен в своих силах?

– Иначе, полковник, меня здесь не было бы!

– Понял! Удачи тебе, Стрела!

– Всем нам удачи! Отбой!

Вьюжин отключил станцию, взглянул на Гончарова:

– Ну что, Саня? Прорвал Тамерлан границу. Банда идет к нам. Пойди и ты отдохни.

Гончаров молча спустился на каменистое дно балки.

Вьюжин вызвал Лебеденко:

– Лебедь! Вьюн!

– На связи! С добрым утром, майор!

– А чего так недовольно?

– Недовольно? Что вы? Никаких причин для недовольства не имею! Просто пожелал доброго утра!

– Сейчас полночь! Это к твоему сведению. Что делают горцы?

– Вырубились. Лежат вокруг костра.

– Вижу огонь. Отдохни до пяти и ты.

– Ну, спасибо! Было бы еще где!

– Отойди на прежнюю позицию. Смысла дальше находиться у валуна не вижу.

Лебеденко ответил:

– Понял! Это дело!

– Давай! Начнем отработку поста в 5.30. Точнее, в 5.30 ты отработаешь пост.

5.00. Ночь еще вовсю властвовала над горами и ущельями, когда Вьюжин отдал приказ подгруппе, находящейся на плоскогорье:

– Внимание, Бурлак и Лебедь! Доложить обстановку!

Первым ответил Лебеденко, вернее, пробурчал:

– Командир! Дай хоть глаза протереть. А обстановка? Что с ней будет? Сейчас поднимусь на склон, посмотрю пост!

– Он в порядке. По крайней мере, я вижу тлеющие угли костра и тела, завернутые в одеяла, вокруг него.

– Тогда о какой обстановке вы спрашиваете?

– Об общей.

– Не понял.

– Ты помнишь, что должен сделать через полчаса?

– Конечно!

– Тогда выдвигайся к валуну и готовься к работе.

Старший лейтенант сказал:

– Мне мочить духов спящими от валуна несподручно будет. Надо бы поднять их.

– Ты будь готов быстро отработать цели, остальное не твои проблемы.

– Как скажете! Выдвигаюсь к валуну, отбой!

– До связи!

Следом за Лебеденко Вьюжину ответил капитан Бураков:

– Вьюн, у меня все в порядке!

– Хорошо! В 5.30 по посту начнет работать Лебедь. В случае чего прикрой его.

Майор взглянул на Гончарова:

– Надо поднять дичь, Саня!

– Пустить в костер сигнальную ракету?

– Ракету, говоришь?

– А что? Сначала выбьет искры в очаге и осыплет ими бандюков. Думаю, со сна, да еще после анаши, они не въедут, что произошло. Но проснутся. И поднимутся.

– Согласен, готовь ракету!

– А чего ее готовить? Вон она, в поясе.

Вьюжин вызвал Лебеденко, когда тот пополз к валуну. Несмотря на то, что противник спал, старший лейтенант соблюдал все необходимые меры предосторожности.

– Лебедь! Вьюн!

Лебеденко ответил:

– Слушаю!

– Вижу, ты на позиции. Это хорошо! Боевиков сигнальной ракетой поднимет Гончар. Как только духи встрепенутся, вали их!

– Принял!

– Мы в случае непредвиденного сбоя прикроем тебя.

5.30. Майор кивнул Гончарову, зажавшему в одной руке сигнальную ракету, в другой кольцо шнура пуска заряда:

– Давай, Саня, буди духов!

Старший лейтенант прицелился, если можно прицелиться сигнальной ракетой. Точнее, навел ее на цель, держа шнур. Яркий в ночи красный заряд молнией ударил прямо в затухающий костер, подняв столб искр, которые, как и рассчитывал Гончаров, накрыли спящих горцев и заставили их проснуться.

Вьюжин одобрительно заметил:

– И как ты умудрился точно в очаг попасть? Я думал, ударишь где-то рядом.

Гончаров довольно усмехнулся:

– Глаз – алмаз, командир! А вот и духи наши зашевелились.

Раздались слышные с позиции командира группы, но неразличимые по смыслу гортанные голоса боевиков. Они поднялись, сбросив одеяла, как бараны смотрели на развороченное выстрелом пепелище. И тут из-за валуна вышел Лебеденко.

Вскинул бесшумный «вал», переведенный в режим ведения одиночной стрельбы. Мгновенно прицелившись, он нажал на спусковой крючок. Раздались четыре хлопка, и бандиты упали. Старший, тот, что и спал в своей каракулевой папахе, прямо на очаг. Лебеденко не опускал автомата, переведя ночной прицел то на одного лежащего горца, то на другого, двинулся к их уничтоженному уже посту. Старший лейтенант действовал по инструкции. То, что офицер поразил все четыре цели, сомнений не вызывало. Но сразил ли он противника насмерть или ранил кого – на этот вопрос следовало ответить, осмотрев боевиков. Вскоре действия старшего лейтенанта оправдались. Лебеденко заметил, как третий боевик, в которого он стрелял четвертым патроном, слегка дернулся и медленно протянул руку к автомату, лежащему чуть в стороне. Раздался пятый хлопок, и раненый горец пробитым черепом уткнулся в камни. Лебеденко обошел место, где десять минут назад спокойно спали те, чьи души старший лейтенант отправил на небеса. Убедившись в выполнении задачи и оттащив бандита в шапке от кострища, вызвал командира группы.

– Вьюн! Лебедь!

– На связи!

– Пост уничтожен!

– Видел, как ты работал. Молодец!

– Служу Отечеству!

– Не иронизируй!

– Опять не так! Я ж по уставу.

– Ладно, все собираемся на моей позиции. Начинается главная работа.

Переговоры Вьюжина с Лебеденко слышал и Бураков, поэтому и он, приняв приказ на воссоединение подгруппы, пошел к позиции командира и своего напарника по «двойке» Гончарова.

В 5.45 основная часть подразделения спустилась в балку. Оттуда Вьюжин вызвал Мамаева:

– Мамай! Вьюн! Ответь!

Капитан среагировал на вызов немедленно:

– Слушаю тебя, Вьюн!

Майор спросил:

– К встрече банды готов?

– Конечно! А что, Тамерлан прорвал границу?

– Да, ему дали это сделать!

– Понятно! Когда ожидать гостей?

– Часам к семи, но банда может выйти к участку засады и раньше.

– Ясно!

Вьюжин добавил:

– Не исключено, даже наиболее вероятно, что Тамерлан будет преодолевать ущелье, соблюдая меры безопасности. Следовательно, сначала к утесу выйдет передовой дозор. Думаю, его главная цель – войти в контакт с группой, что недавно отдыхала на плато, но, возможно, дозор проведет разведку местности и непосредственно в районе выхода из ущелья. Если принять вариант тщательного осмотра склонов, тебя, Бутко и Дубова бандиты в трещине заметить могут?

Капитан ответил уверенно:

– Нет!

Это не понравилось Вьюжину:

– А ты не самоуверен, Стас, не переоцениваешь свои возможности?

И вновь в ответ уверенное:

– Нет! Мы за камнем залегли, оказался такой в пещере. Поэтому даже если разведка осветит трещину из мощных фонарей, то ничего подозрительного не заметит.

– Хорошо! Как быстро можете покинуть позицию ожидания?

– Да в считаные секунды. Позицию для обстрела тыла вражеской колонны выбрали. Она рядом с трещиной. Обзор с нее превосходный. Единственное, что может спутать наши планы, это если Тамерлан либо сам с небольшой свитой охраны пойдет в замыкании отряда на удалении метров в пятьдесят от него, либо применит тыловое охранение. Тогда нам сначала придется отрабатывать замыкание и только после этого переводить огонь на тылы основного отряда. Впрочем, я буду считать боевиков. Их банда насчитывает тридцать штыков?

Вьюжин подтвердил:

– Тридцать!

– Ну, вот и посмотрим, сколько духов пройдут передовым дозором, если таковой будет, а сколько основным отрядом. Исходя из полученной информации, скорректируем план штурма. Но Тамерлану и его ублюдкам-наемникам отсюда по-любому не уйти. Если только на небеса.

– Добро, Стас! Твой план одобряю! Мы начинаем работу сразу, как ты вступишь в бой. И помни, главная задача не стараться любой ценой уничтожить как можно больше бандитов, а заставить их занять оборону под утесом. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, командир! Сделаем, не впервой. Хотя твой замысел насчет утеса – что-то новое в тактике ведения боевых действий в условиях горной местности. По крайней мере, для нашей группы, да и отряда.

Вьюжин усмехнулся:

– Не зря же мудрецы говорили – век живи, век учись! В общем, задача уточнена, считай, что получил боевой приказ. Мы выдвигаемся на свою позицию и ждем твоих действий. Все, конец связи!

– Конец, командир! Один вопрос.

– Да?

– После акции летуны вытащат нас из ущелья? Или придется уходить вглубь и искать подъем на перевал?

– Это решим по обстановке! Но в ущелье вы не останетесь.

– С этим понятно! Не хотелось бы без страховки лезть на хребет. У Бутко же почти никакой практики по альпинизму.

– Все будет нормально, Стас!

Майор, отключившись от Мамаева, приказал группе начать выдвижение к ущелью.

На заранее определенные позиции подгруппа «Стрелы» вышла в 6.10.

Ущелье встретило спецназовцев устрашающей тишиной. Эта тишина давила на психику. Что ни говори, а неуютно ночью в горах. Даже для тех, кто не первый раз попадает в подобные условия. Мрачной огромной глыбой нависал под ущельем утес. Утес-могильщик! Но скоро все изменится. Стоит только немного просветлеть небу, и горы оживут, хотя жизнь в них не прекращалась и ночью. Но с рассветом станет веселее. И в прямом, и в переносном смысле. Потому как время рассвета – это время выполнения боевой задачи. Сам бой не страшен и скоротечен, особенно если подготовлен и продуман. Тяжко ожидание боя. И тяжело оно в равной степени как для бывалого офицера, так и для новичка, впервые вышедшего на настоящее задание. Но от ожидания не уйти. Лишь бы оно не затянулось, превышая ожидаемые сроки. Что сразу вызовет тревогу и родит сомнение, а все ли сделано правильно? И не разгадал ли противник замысел противостоящей стороны? А это уже нештатная ситуация, требующая сосредоточения всех сил, совладания с нервами. Нет ничего хуже нештатной ситуации, возникающей тогда, когда все готово к проведению акции. Вот чего опасался Вьюжин, находясь на позиции и глядя в глубину мрачного ущелья.

К счастью, его опасения оказались напрасными.

Как только рассвело, командира группы вызвал капитан Мамаев:

– Вьюн! Слышишь?

Вьюжин ответил, предполагая, ЧТО скажет ему подчиненный:

– Слышу, Стас!

– Игорь, появились гости!

– Разведка?

– Нет, весь отряд!

– Тамерлан так беззаботен?

– Получается, беззаботен, но определить главаря не удалось, хотя банду пересчитал. Идут все тридцать человек. Вооружены неплохо, имеют и пулеметы, и гранатометы. Бойцы в отряде подготовлены физически неплохо. Совершив длительный марш, смотрятся прилично. Очевидно, что способны вести бой.

Майор поинтересовался:

– Банда уже миновала твою пещеру?

Мамаев ответил:

– Да! Отошли метров на сорок. Еще минута, и я начинаю!

Вьюжин воскликнул:

– Ага! Вот боевики и перед нами появились. Несколько человек, остановились. Почему остановились? Глянь, Стас, что с основным отрядом?

– Тоже встал!

– К чему бы это?

– А хрен его знает…

Тамерлан, остановив отряд перед утесом и выслав вперед немногочисленный передовой дозор, между тем извлек из накладного кармана камуфлированной куртки рацию, поднес ее ко рту:

– Саид?

Из Актебе ответили мгновенно:

– Салам, Рахмон! Салам, дорогой! Как твои дела?

– Неплохо!

– Ты сейчас где?

– Недалеко от выхода из ущелья. Надеюсь, ты обеспечил встречу отряду?

Саид заверил:

– Как же иначе, Тамерлан? На плато твоих джигитов ждут четверо моих людей. Они увидят вас, вы увидите их, старший группы встречи – Шерали. Мои люди проведут твой отряд через перевал, а в Актебе встречу и я, и специально прибывший из Душанбе Хайриддин, личный представитель Асадулло Шарипова.

Гайдаров спросил:

– Как мне связаться с твоим Шерали?

– Это невозможно, уважаемый!

– Почему?

– Группа встречи и сопровождения твоего отряда не имеет средств связи.

И вновь Гайдаров спросил:

– Почему ты не снабдил своих людей рациями?

– А зачем? Здесь, в Горном Бадахшане, все под нашим контролем.

– Ты уверен?

– Не забывай, Рахмон! Здесь я – хозяин. И поверь, я знаю, что происходит в моей вотчине. Правительственные войска сюда и носа не кажут.

– А русские?

– При чем здесь русские?

– При том, что они знали о прорыве границы и выставили за Пянджем заслон из подразделения своего спецназа. Хорошо, надежные люди предупредили об опасности, иначе я вполне мог попасть в ловушку!

Саид произнес:

– Граница – это не Бадахшан. Там могли быть русские. Они до сих пор поддерживают правительственные пограничные отряды. Но здесь, возле Актебе, противника быть не может. Повторяю, я полностью контролирую обстановку в регионе. Так что выходи из ущелья Ворона спокойно. Тебе осталось недолго испытывать лишения трудного марша. В городе получишь все сполна. Имею в виду отдых. И освежающий бассейн, и сытный завтрак, и мягкую постель с самыми красивыми и доступными девушками. Не останутся забытыми и твои люди.

Тамерлан, погладив бороду, произнес:

– Что ж! Если так, то так! Я доверюсь тебе и выхожу на плоскогорье. Но если не увижу твоих горцев…

Саид не дал договорить главарю банды, заверил:

– Ты увидишь их, Рахмон! До встречи у меня в особняке!

Отключив станцию, Тамерлан приказал отряду продолжить движение.

Вьюжин увидел это и вызвал Мамаева:

– Стас! С моей стороны боевики возобновили движение. Как у тебя?

Капитан ответил:

– Аналогично! Занимаю позицию действия!

– Давай!

Мамаев кивнул прапорщикам Бутко и Дубову, спецназовцы выбрались из пещеры-трещины, внешне почти незаметной на фоне скал, поэтому и не привлекшей внимания боевиков. Капитан установил пулемет меж камней. Залегли левее, ближе к середине дна каменистого ущелья. Отряд Тамерлана удалялся. Но стрелять было рано. Он еще не втянулся на участок, накрывающийся глыбой утеса. И как только основная часть бандитов оказалась под наклонной скалой, утреннюю тишину ущелья разорвала пулеметная очередь. Боевики никак не ожидали этого и в первые же минуты обстрела отряда с тыла понесли серьезные потери. Мамаев стрелял практически по живым мишеням. Бутко и Дубов пока молчали. Банда, видимо, следуя приказу командира, рассыпалась по ущелью, разделившись. Одна часть ударила в ответ Мамаеву, не видя цели, поэтому и не нанеся никакого вреда подгруппе спецназа, выполнявшей задачу с тыла вражеского отряда. Вторая же часть поспешила на выход из ущелья. И попала под массированный обстрел с фронта подгруппой Вьюжина. И здесь бандиты понесли ощутимые потери. Но главарь банды, видимо, оставался невредимым, так как боевики не впали в панику, а организованно, правда, бросая своих раненых товарищей, отошли на участок под утесом.

Вьюжин понимал, что Тамерлан может связаться с боевиками в Актебе, что уже не спасало отряд Рахмона Гайдарова, а вот эвакуацию «Стрелы» из зоны применения делало бы проблематичной. Поэтому он торопился. Убедившись, что со стороны плоскогорья боевики находятся под утесом, он вызвал Мамаева:

– Мамай! Где рассредоточились твои духи?

Капитан ответил:

– Под утесом!

Вьюжин, переключив станцию, извлек дистанционное устройство управления радиодетонатором взрывного устройства, заложенного в основание утеса. Нажал клавишу активации взрывателя. И тут же из-под скалы сверкнул ослепляющий огонь, по ушам ударил грохот взрыва, и скала, простоявшая среди склона ущелья Ворона столетия, вздрогнув, как и все вокруг, рассыпавшись на огромные глыбы, рухнула на дно ущелья, похоронив в одно мгновение под собой банду Тамерлана. И тех, кто занял позиции для ведения круговой обороны, и тех, кто лежал, раненный, среди камней участка подрыва части склона. В общем, падение утеса не оставило бандитам Тамерлана ни малейшего шанса выжить. А вместе с этим на время сняло угрозу активных действий мятежников Горного Бадахшана.

Не дожидаясь, пока рассеются тучи гари и пыли, Вьюжин вызвал Мамаева:

– Стас! Как ты?

В ответ услышал:

– Нормально! Не хилый сюрприз получили духи. Со стороны обрушение скалы выглядело потрясающе. Но мы теперь отрезаны от вас.

– Ничего! Вертолет вытащит тебя, Бутко и Дубова!

Капитан согласился:

– Вытащит лебедкой, если пилот аккуратно спустит «вертушку» на длину троса. А сделать это будет сложно.

– Ничего! Пилоты свою работу знают.

– Будем надеяться!

Вьюжин отключился, повернулся к Лебеденко:

– Лебедь! Пулей на выход из ущелья. Контролировать плоскогорье. Взрыв наверняка был слышан в Актебе. Как бы Саид не прислал на плато стаю своих шакалов до того, как мы свалим отсюда. Пошел!

Лебеденко бегом, перепрыгивая через камни, метнулся к выходу из ущелья.

А командир группы вызвал полковника Гаврилова:

– Невод! Я – Стрела! Прошу ответить!

И тут же в динамике:

– Я – Невод, слушаю тебя, майор!

– Докладываю, полковник! Задача по Тамерлану выполнена. Отряд наемников полностью уничтожен! С нашей стороны потерь нет. Срочно высылайте вертолет для эвакуации группы. Ее придется проводить в два этапа.

Полковник попросил:

– Уточните обстановку, майор! Что значит в два этапа?

Вьюжин объяснил, каким образом группа ликвидировала банду, в результате чего трое офицеров диверсионного подразделения остались за завалом в ущелье.

Гаврилов ответил:

– Понял! Короткий инструктаж пилотов, и через десять минут «вертушка» пойдет к вам. На всякий случай я отправлю с «Ми-8» пару машин огневой поддержки «Ми-24». Так что минут через сорок вертолеты будут в заданном районе. Позывной командира «Ми-8» – Борт-018. Он вызовет вас на подлете для согласования порядка эвакуации.

Командир диверсионной группы переключился на Лебеденко:

– Лебедь! Ты где?

Старший лейтенант ответил:

– Там, куда послали, на плато.

– Обстановку контролируешь?

– Контролирую.

– И что можешь доложить?

– На плоскогорье пока все чисто. Перевал также пуст.

– Тебе Гончара в помощь не послать?

– Не надо! Сам справлюсь, тем более делать особо ничего не нужно.

– Хорошо! Если что, сразу доклад мне!

Лебеденко спросил:

– Вопрос разреши, командир?

Вьюжин разрешил:

– Давай, Андрюша! Только один, а то знаю тебя, разведешь дискуссию, не остановишь.

– Один, один, не волнуйся, майор. А вопрос такой, долго мы еще тут отираться будем? Если духи в Актебе встревожились, то им понадобится не более двух часов выйти на плоскогорье. И силами немалыми. А взрывать вам на ровной местности нечего, да и нечем. И боекомплект у нас ограничен.

Майор ответил:

– Вопрос принял! Слушай ответ. Вертолет эвакуации прибудет минут через сорок максимум. Полчаса на подбор из ущелья Мамая, Бутко и Дуба. Затем остальная группа загрузится в «вертушку». И на базу! А если к этому времени сумеют выйти на перевал Кейботал моджахеды Саида, то с ними проведут беседу два «Ми-24». Они прибудут с «Ми-8». Удовлетворен ответом?

– Вполне, майор! Дай бог, чтобы все прошло так, как вы расписали.

– Хорош базарить, Андрюша, смотри лучше за плоскогорьем.

– Есть, командир!

Вьюжин взглянул на часы. Прошло пять минут после сеанса с Гавриловым. Майор приказал спецназовцам пройти к месту обвала, посмотреть, не удалось ли после взрыва чудом спастись кому-нибудь из боевиков. Необходимости в этом не было, и без осмотра ясно, бандиты не могли выжить в результате обрушения на них десятков тонн горного камня. Отдал приказ для того, чтобы чем-то занять подчиненных и убить время до эвакуации.

Сам присел на земляной валун. Наконец, после длительного перерыва, с удовольствием закурил.

Рокот вертолетов Вьюжин услышал в 8.47.

Лебеденко доложил, что на плоскогорье по-прежнему все спокойно, подгруппа Вьюжина вернулась от обвала.

Станция Вьюжина выдала сигнал вызова:

– Я – Борт-018! Прошу ответить Стрелу!

Майор включил рацию:

– Стрела на связи!

– Я – Борт-018! Прошу обозначить себя!

– Каким образом? Я не вижу вас.

И тут же три вертолета прошли над ущельем.

Летчик спросил:

– А сейчас видите?

– Вижу! Наш ориентир – горный завал. Люди с той и с другой стороны.

«Ми-24» отошли в сторону, транспортный вертолет прошел над ущельем. Пилот доложил:

– Ваших людей зафиксировал. Порядок эвакуации?

– Первыми нужно вытащить ребят за обвалом. Сможете?

– Сможем! Лебедкой! Далее?

– Далее посадка на плоскогорье. На выходе из ущелья. Там примете на борт остальных – и на базу.

– Задача ясна! Выполняю! Предупредите своих офицеров за завалом, иду к ним.

– Они ждут вас!

– Вы же, майор, выводите остальных подчиненных на плоскогорье и там обозначьте место возможной посадки машины.

«Ми-8» пошел вдоль ущелья и завис над местом, где его ожидали капитан Мамаев, прапорщики Бутко и Дубов.

Вьюжин вывел группу на плоскогорье, где боевых друзей встретил Лебеденко, доложивший, что на пространстве до перевала Кейботал по-прежнему чисто. Но, как оказалось немного позже, только до перевала. А пока офицеры рассредоточились вокруг большой каменной плиты, блином лежащей правее прежней позиции Буракова. Лучшего места для посадки «Ми-8» найти было трудно. Да и не требовалось это. Все внимание спецназовцев было приковано к действиям экипажа многоцелевого вертолета, выполнявшего задачу по эвакуации Мамаева, Бутко и Дубова. По маневрам «вертушки» стало ясно, пилоты «Ми-8» столкнулись с проблемой спуска в ущелье до высоты, которая обеспечила бы подъем спецназовцев на борт с помощью лебедки. Винтокрылая машина то спускалась вниз, уходя из зоны видимости офицеров Вьюжина, то вновь поднималась над ущельем.

Майор, не выдержав, вызвал командира экипажа:

– Борт-018! Я – Стрела! Прошу ответить!