Текст книги "В пасти «тигра»"

Харпе на карте показал, где именно он собирается нанести контрудар. Гудериан, соглашаясь, кивнул.

– Я мыслил примерно так же, как и вы, Йозеф. Но ваши танки сейчас довольно далеко от этого места, и вы сможете осуществить свое намерение не ранее чем через два-три дня. А нам нужно начинать действовать немедленно. Я попробую отвлечь внимание русских от дальнейшего наступления и контратаковать их частями семнадцатой армии по направлению к деревне Майдан. – Гудериан указал на карте место предполагаемого контрудара. – Это позволит отрезать передовые части противника от основных сил, которые все еще продолжают переправляться. Но даже если эта контратака и не даст должного результата, вы, Йозеф, к тому времени успеете подогнать ваши танки для удара в тыл тех армий, которые вы только что перечислили.

– Думаю, что совместными усилиями мы сможем не только остановить наступление, но и выбить русских из Польши, – предположил Харпе. – Но даже если это сразу и не удастся, то у нас будет время для переброски нашей новой и весьма мощной бронетехники и дополнительных дивизий на этот участок. И пока Красная армия отвлекается на наши контрудары на восточном берегу Вислы, мы сумеем создать мощный кулак на западном берегу и ударить этим кулаком в самое сердце вымотанной в боях под Львовом армии Конева.

– Что ж, оберст-генерал, я думаю, что совместными усилиями мы выполним наказ нашего фюрера и ликвидируем так называемый пистолет у головы нашей империи, – подвел итоги разговора Гудериан. – Когда вы улетаете?

– Самолет до Варшавы будет готов через час. А потом, по прибытии в Польшу, я сразу же отправлюсь в Кельце, чтобы уточнить обстановку на плацдарме. Затем отправлюсь в Хмельник, где находится штаб генерала Брейта, чтобы уже там, на месте, принять решение о контрнаступлении и дождаться подхода наших тяжелых танков.

– Что ж, желаю вам удачи. – Гудериан протянул Харпе руку. – И еще желаю вам на этот раз не разочаровывать нашего фюрера. После покушения он плохо переносит плохие новости с фронта.

Глава третья

– Капитан Шубин, направлен в пятьдесят шестую гвардейскую танковую бригаду командиром разведроты. – Алексей Семенович Жадов глянул на Глеба из-под густых темных бровей и кивнул, словно бы подтверждая личность Шубина. – Да, капитан, долго тебе придется до своих добираться, хотя и недалеко твоя часть. Пятьдесят шестая танковая сейчас на том берегу ведет бои и расширяет плацдарм у Сташува для дальнейшего продвижения. Просто так до них не дойдешь. Видал, что на переправе делается? Жарко? Так вот на том берегу тем, кто уже переправился, еще жарче приходится… Сегодня какое число?

– Пятое августа, товарищ генерал-лейтенант, – напомнил Шубин.

– Вот то-то и оно, что пятое. А мы, а вернее, Первый Украинский фронт тут переправляется, считай, с двадцать девятого июля. И конца-краю переправе не видать. Немец нам жару дает и на том, и на этом берегу Вислы, только успеваем отбиваться. Мои гвардейцы, не успев толком выйти на тот берег, сразу же вступили в бой. Это как раз в районе Сташува, где и твоя танковая бригада сейчас воюет. Там сейчас самое горячее место. Хорошо хоть артиллерия подоспела. Стало легче отбивать атаки фашистов…

Генерал-лейтенант вдруг замолчал, задумался, а потом, вернув Шубину приказ о назначении, сказал, махнув рукой в сторону Вислы:

– Идите, капитан. И пусть в этом аду вам повезет попасть к своим.

Жадов был прав – вокруг и вправду царил ад. Снаряды рвались практически непрерывно. Немцы били и по берегу, и по воде, не давая советским войскам быстро переправляться через реку. В первые же дни инженерные войска, которые наводили понтонные мосты и обеспечивали переправу людей и техники через Вислу, понесли большие потери. Пехоте приходилось своими силами строить плоты и использовать другие плавсредства для переброски с одного берега на другой. А это занимало немало времени. Люди были вымотаны не только боями, но и работой, которую приходилось выполнять, чтобы продолжить дальнейшее наступление.

Мелец, к которому немцы подогнали свежие силы и от которого контратакой попытались выбить наши части из Баранува, только вчера был освобожден 33-м стрелковым корпусом.

– Слышали новость с того берега, товарищ капитан? – рядом с Шубиным, который ждал своей очереди у переправы, остановился незнакомый лейтенант. – Говорят, что ребята из пятьдесят третьей танковой почти дошли до самого Кракова.

– Так это же глубоко в тылу, – удивился кто-то из офицеров, стоявших рядом и слышавший сообщение. – Не может такого быть. Кто бы их туда пропустил?

– Проспали, значит, немцы, – заметил Шубин, который отчего-то поверил новости. – Если танкисты сразу, с наскоку проскочили их оборону… Или с тылу обошли… То запросто могли продвинуться вглубь.

– Ох, плохо это, – расстроенно заявил какой-то боец. – Теперь если немец поймет, что наши так далеко от основной армии оторвались, так точно попытается их окружить.

– Может и окружить, – согласился с бойцом лейтенант. – Если только сообразит. А может, и не узнают о них…

– Да как же не узнают, если целая бригада танков в их тылу разъезжает? – задался вопросом боец. – Беда…

– Не беги вперед телеги, деревня, – наставительно произнес кто-то из офицеров. – Думаешь, что командующий фронтом не в курсе, что наши танкисты к самому Кракову подошли? В курсе, ясен день. Значит, так надо. А если не надо, так вернут всех обратно – и вся недолга.

Переправа, переправа… Сколько раз уже приходилось Глебу Шубину переправляться через большие и малые реки – не счесть. Переправлялся он через них и в одиночку, и со своей разведгруппой, и вместе со всей своей частью, а то и целой армией, как вот и сейчас. И практически не было ни разу такого случая, будь то ночью или в светлое время суток, чтобы переход через водную преграду был спокойным и безопасным. Немец, словно зная уязвимость людей в этот момент, когда на воде нет возможности вести полноценный бой или хотя бы отстреливаться, пользовался этим обстоятельством и бил на полную мощность.

Переправа через Вислу не была исключением, и Шубин, стоя под прикрытием подлеска, что близко подходил к самому берегу, с беспокойством следил, как по воде, по плотам и понтонным мостам била авиация люфтваффе.

– Сегодня еще ничего, сегодня еще цветочки, – заметил лейтенант. – Не очень густо летят. Всего-то два самолета отправили бомбить переправу. Это ненадолго. Да и артиллерия фрицев молчит уже третий день. Видать, их на том берегу хорошо отодвинули. Спасибо нашим танкистам и артиллеристам.