Текст книги "Джон да Иван – братья навек"

– А это что за свалка? – спросил Тимохин.

– Полоса препятствий, – спокойно и улыбаясь ответил начальник Главного управления.

– Это полоса препятствий? По-моему, она за кучей металла начинается.

– Саша, то, что ты называешь свалкой, или кучей метала, на самом деле является американской полосой препятствий, которая соединена с нашей.

– Да? И для чего?

– Я уже говорил, в планах генерала Харсона тренировка в преодолении препятствий. Вот и будете преодолевать эту совмещенную полосу. Для «Ориона» не знакома американская часть, для «Ирбиса» – наша. Здесь и выяснится, кто ловчее.

– Но посмотреть-то на американскую часть нам дадут?

– Вряд ли Харсон допустит до полосы как «Орион», так и «Ирбис». Ты можешь посмотреть, оценить, чтобы рассказать ребятам, через что им предстоит пройти.

– Я посмотрю.

– Я тоже, если вы не возражаете, Сергей Леонидович, – попросил генерала Крымов.

– Давайте, но недолго.

Крымов с Тимохиным осмотрели полосу препятствий. Вернулись к Феофанову, присевшему на пень недавно срубленного дерева.

– Ну и как? – поинтересовался начальник управления.

Тимохин отмахнулся.

– Внешне смотрится впечатляюще, на самом деле – ерунда. Правда, будет непривычно прохождение коллектора с водой. Но прорвемся. А вот американцам на нашей «горке» придется посложнее. У них и проходы, и серпантины, и доски, и даже амбразуры больше, шире, а у нас «горка» раза в два уже, да и в окопчике тесновато. Америкосы со своей экипировкой могут и застрять. Ведь они на себе, как верблюды, тащат все, что надо и не надо, без чего вполне можно обойтись.

– На этот раз ничего лишнего у них не будет, – улыбнулся Феофанов.

– Резиновых баб дома оставят? Как же они без них обходиться будут? Ну, здесь им еще можно подогнать девочек, а в Афгане?

– Американцы, Сан Саныч, будут экипированы так же, как и «Орион».

– Не понял… – удивился Тимохин. – Что значит так же, как мы?

– Об этом позже. По полосе препятствий вопросы есть?

– По полосе – нет, а вот по экипировке есть.

– Э-э, как тебя данный вопрос задел… Сказано, об этом позже – значит, позже! На стрельбище пойдем?

– Американцы и там свои мишени поставят?

– Нет. Стрелять будете по штатным мишеням.

– Тогда на стрельбище делать нечего, оно и на полигоне до чертиков надоело. Помнится, вы что-то говорили о марш-броске и двусторонних учениях?

– Я говорил, что это не исключено. Но если Харсон решит провести и марш, и учения, то использует пересеченную местность, лес, заболоченную местность, что небольшими участками находится в лесном массиве, практически охватывая лагерь с северо-востока. А на встречный бой он выведет вас в поле. По крайней мере, я бы сделал так. Впрочем, что придумает Харсон, неизвестно, а посему тебе, Саша, – генерал взглянул на Тимохина, – следует просчитать все возможные варианты проведения совместных учений в данных условиях.

– Легко сказать, просчитать… Для этого по меньшей мере карта района нужна, а лучше – рекогносцировка местности.

– Карту ты получишь, рекогносцировки не будет. А теперь перейдем к вооружению и экипировке. В городке всему личному составу группы я данную тему раскрывать не стал, дабы не тянуть время, да и необходимости в этом не было. Тебе же, – Феофанов вновь взглянул на Тимохина, – доведу. Первое, и группа «Орион», и группа «Ирбис» будет иметь одинаковую форму, практически одно и то же оружие, за небольшим исключением, касающимся пистолетов и снайперского вооружения. Для связи с Крымовым, Харсоном или со мной у тебя, Тимохин, и у командира «Ирбиса» полковника Дака будут наши спутниковые станции «Орбита» последнего поколения и компактной укладки, а вот радиостанции малого радиуса действия используете американские – станции «Блик». То же касается и ночных прицелов. Отряд будет укомплектован «Триксами». Хорошими, между прочим, прицелами. Возможно, и дальномеры американцы подвезут. К ним сейчас начали поступать на вооружение портативные, размером с сигару, приборы «Малыш».

– Вы ничего не сказали об оружии…

– Отряд будет вооружен нашими «АКС-74» с подствольными гранатометами «ГП-25», автоматами бесшумной стрельбы «Вал». По снайперским винтовкам: «Орион» возьмет штатные «СВД-С» и «Винторез», у американцев снайперские «М-24» заменят штурмовые «М-16А2». Ну, и пистолеты: у нас «ПММ», у американцев «беретта» «М-9». Для всех облегченные бронекостюмы «КБ-14», походные ранцы полной комплектации, спальные мешки. Сферы американские. Ну, и снаряжение, необходимое в горах. Но об этом более подробно ты будешь иметь возможность переговорить с генералом Харсоном. Оружие и экипировку доставят сюда завтра, вместе с группой «Ирбис».

– С «барсами» придет Потапов? Или нам с Крымовым встретить заокеанских гостей?

– Это пока не решено.

– Значит, здесь мы проведем сутки. А дальше?

Феофанов глянул на Тимохина.

– Ты еще туркменские Келяджи не забыл?

– Горный учебный центр?

– Да.

– Я его долго помнить буду… Как там натаскивали нас перед формированием секретных боевых групп во времена афганской войны.

– Вот туда из России отправится «Марс».

– Разве в Туркмении сохранился учебный центр?

– Как такового его нет, но район подготовки спецподразделений еще в довольно приличном состоянии.

– И долго нам предстоит по горам Туркмении лазить?

– Этого сказать не могу. Думаю, до определения первой боевой задачи.

– Сначала будем работать на американцев?

– И этот вопрос еще решается. Понятно, что американцам желательно как можно быстрее использовать отряд против талибов, но и у нас свой интерес имеется.

– У нас-то какой?

– Уничтожение лабораторий и заводов по переработке опия-сырца в героин, а также блокирование маршрутов транзита наркоты из Афганистана в Таджикистан, Узбекистан и Туркмению с последующей переправкой в Россию. Есть и другие интересы. Работы по нашим целям хоть отбавляй.

– Понятно! – кивнул Тимохин.

– Ну и хорошо, что понятно… Да, здесь еще две вертолетные площадки имеются.

– Для отработки десантирования по-штурмовому?

– Я просто сказал, что в лагере есть две вертолетные площадки. А уж как их решит использовать бригадный генерал Харсон, мне неизвестно. По крайней мере, вертолеты он не заказывал. Ну что, товарищи офицеры, – Феофанов посмотрел на Крымова и Тимохина, – в целом по лагерю вопросы есть?

– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, – ответил Крымов.

– Ну тогда к машинам – и по домам!

– Вот если бы всегда получать такие приказы, – усмехнулся Тимохин. – К машине и домой!

Офицеры заняли места во внедорожниках, и «Лексус» с «Ниссаном» отправились в обратный путь. На Окружной дороге разошлись. Крымов повел «Ниссан» к закрытому военному городку, автомобиль начальника Главного управления по борьбе с терроризмом двинулся в сторону загородной резиденции спецслужбы.

Машина Крымова въехала на территорию секретного объекта в 14.55. Тимохин попросил остановить внедорожник у штаба.

– Зайду в магазин, сигарет возьму.

Крымов предложил:

– Слушай, Сань, до завтра, в принципе, нам делать нечего, а время всего 3 часа. Может, устроим все-таки женам подарок да организуем пикник?

– Ты считаешь, им сейчас до пикника?

– Тоже мне невидаль – мужья убывают в командировку! Не в первый и, к сожалению, не в последний раз.

– Надо подумать.

– А чего, Саня, думать? Да и времени на раздумья нет. Либо гуляем, либо сидим по домам до утра.

– А давай, Крым! – махнул рукой Тимохин. Если, конечно, жен удастся расшевелить. Шепеля возьмем?

– Кто же шашлык приготовит? Он на это дело у нас мастер непревзойденный… Кстати, а вон и твой Шепель сюда идет. Не сидится дома…

– Ты ставь тачку в парк и ступай домой. Я переговорю с Шепелем, с женой и позвоню. Постараюсь провернуть все быстро. С меня мясо и водка; с тебя – вино, приправа и уголь с розжигом.

– Заметано!

Крымов повел внедорожник в парк.

Шепель подошел к Тимохину:

– Ну что там в лагере, Сань?

– А тебе чего, дома с Валюшей и сыном не сидится? Или опять поссорились?

– Не опять, Саня, снова! Валентина в очередной раз завела свою шарманку: увольняйся, мол, на хрена эта служба, когда все есть для спокойной, обеспеченной жизни…

– Ну, твою реакцию на слова супруги просчитать несложно. Между прочим, она, Миша, права. Ты свой долг Родине отдал сполна, сотни жизней спас, еще больше ублюдков разных завалил…

– Так! Ты тоже в ту же дуду решил дуть? – прервал командира Шепель. – Я не инвалид, и мне на пенсии делать не хрена. Или ты хочешь, чтобы я на гражданке от тоски удавился к едрене фене?

– Погоди, остынь, Миша, – Тимохин взял друга под руку, – не обязательно увольняться в запас. Переговори с генералом, он тебя в штаб пристроит или в учебку. И на службе останешься, и жизнью спокойной жить будешь.

Шепель вырвал руку.

– А не пошел бы ты со своим штабом или учебкой куда подальше? Я боевой офицер, а не тыловая крыса!

– Ладно, успокойся, боевой офицер. И с начальником в подобном тоне разговаривать не советую.

– А пусть начальство чушь не несет.

– Все! Успокойся… Ты хотел узнать, что представляет собой лагерь?

– Да, если соизволишь ответить.

– Лагерь как лагерь, вот только полоса препятствий там хреновенькая.

– Да ерунда, – неожиданно спокойно ответил Шепель.

– Ерунда? – переспросил Тимохин. – Но я же тебе не сказал, что это за полоса. Сочлененка «американки» с нашей… А в общем, конечно, ерунда. Но тебе откуда знать?

– Да мы с Соловьевым поинтересовались в Интернете, что за полосы препятствий у спецназа морской пехоты США.

– И нашли информацию?

– Мы – нет, а вот аналитики выдали ее. Им только заяву сбрось, они тебе черта разыщут. Молодчики ребята!

– И что же выдали аналитики?

– Полоса у америкосов так себе, – ответил Шепель, – им на нашей потруднее будет; но два сложных участка она имеет. Это коллектор и минное поле.

– Точно! – улыбнулся Тимохин. – Правда, я определил сложным только коллектор, минного поля не заметил.

– Оно сразу за коллектором. Участки сложные, но только не для нас.

– А чем мы лучше американских спецназовцев?

– Всем! Верно в юмористических передачах говорят о недалекости американцев. Придумывать разные хитрые штучки они тоже мастера, но придумав и реализовав их, не совершенствуют. Коллектор имеет ширину шестьдесят сантиметров при глубине в полтора метра; по правой стороне тянется трос, дабы кто-нибудь случаем не запаниковал и не потерял ориентацию. Трос страховочный, но по нему очень даже легко пройти коллектор, имеющий три изгиба – от ямы входа в воду до ямы выхода. Главное, не спешить, а аккуратненько нырнуть, войти в коллектор, ухватиться за трос и, используя его как опору и направляющую, пройти восемь метров. Выпрыгнув, влезть на бетонный парапет и остановиться перед минным полем. Сориентироваться. Америкосы ставят сигналки строго в шахматном порядке, начиная от середины выходящей из коллектора ямы. Расстояние между сигнальными минами ровно метр. А теперь прикинь: двадцать метров минного поля, если идти по прямой, сигналки будут стоять через каждые два метра. Десять штук. Два шага – прыжок, мина пройдена. Но только по прямой, не шарахаясь. И не уходя сразу к окопу нашей полосы. Он метрах в пяти в стороне. Если ломануться к окопу, то налетишь на сигналку. Поэтому надо пройти минное поле прямо и только потом бежать к окопу. Ну и далее по плану преодоления нашей специальной полосы, которую мы пробегаем с закрытыми глазами, перекрывая все нормативы.

Тимохин вновь улыбнулся:

– Просчитали засаду, орлы. Американцы наверняка тоже интересовались нашей полосой и также получили по ней исчерпывающую информацию.

– А по нашей ничего и получать не надо. Пусть попробуют узкий мост с разрывами и зигзагами с ходу проскочить. У нас заморочек типа коллекторов нет, но, чтобы пройти нашу, с виду простую полосу, требуется серьезная подготовка. А времени на эту подготовку у америкосов как раз и не будет.

– Считаешь, сделаем их?

– Да как два пальца, командир! Как отстреляемся, это хрен его знает. У них стволы электроникой напичканы; выстави ствол по направлению да нажми на спусковой крючок, а электроника сделает все остальное. Возьмем ли мы американцев на стрельбе, вопрос, но не уступим – точняк.

Тимохин прикурил сигарету.

– Я тебе, Миша, страшную тайну открою. Стрелять на стрельбище и мы и они будем из наших «АКС-74», в тире же – из разных стволов: мы из «ПММа», они из «беретты».

– Из «АКСа»? Американцы и из «АКСа»? – удивился Шепель.

– Да!

– Ну тогда кранты им. Утрем сопли их бригадному генералу. Да и вообще, я вот думал: на какой черт американцам потребовался русский спецназ? А подумав, въехал: да без нас они ни хрена в Афгане сделать не смогут. Мы без них сможем, что доказано не одной боевой операцией «за речкой», а они – нет! А посему игру вести должны мы! Пусть и под командованием американского бригадного генерала. Недолго ему верховодить. Как в горы уйдем да схлестнемся с духами, закончится его командование. Мы уже работали с ними. Как бы и на этот раз не пришлось вытаскивать их из дерьма…

– Надо будет – вытащим… Ладно, Миша, о работе будем завтра думать. Посмотрим, что за группу прислали американцы, себя покажем. Кстати, Крым предложил пикник организовать.

– Что, прямо сейчас?

– Ну не прямо сейчас, а, скажем, через час. Ты с Валей присоединишься?

– Какой разговор, командир? Конечно. Да и кто вам шашлык, кроме меня, приготовит?

– Верно! Тогда давай домой, договорись с супругой, сыном и жди моего звонка.

– Понял! Водочки взять?

– Я водки возьму, немного. Утром нужно быть в форме!

– Да я хоть в хлам нажрусь, с утра как огурчик буду.

– Выпьем чисто символически. Дам это не касается. Понял?

– Без вопросов. Иду домой, радую жену, а особенно сына Ваньку, и жду звонка!

…В половине четвертого на берегу пруда разложилась компания старших офицеров ГУБТ с семьями. Шепель сразу же занялся шашлыком; Ванька, сын Михаила, гонял по лугу мяч. Женщины чистили лук, готовили приправу, тихо разговаривали между собой.

Крымов с Тимохиным вышли к берегу.

– Эх, Саня, хорошо-то как! – воскликнул Крымов. – Это хорошо, что мы решили отдохнуть. В Афгане так не посидишь.

– Да, Вадим, там больше придется по перевалам и ущельям круги наматывать да духов валить. Когда же все-таки на Востоке мир наступит?

– Никогда! Не надо было беспокоить Восток. Это же пороховая бочка рядом с нефтяными скважинами, алмазными и маковыми долинами. Стоило поднести спичку – и все взорвалось… А теперь попробуй успокой ситуацию, примири непримиримых. Ни хрена не получится.

– Но когда-то это безумие должно кончиться?

– Безумие, Саня, лечится только в редких случаях… Ладно, не будем о грустном, нам его еще с избытком хлебнуть предстоит. Идем к дамам. Шепель вон и шашлык несет…

Быстро пролетел подмосковный вечер. Последний мирный вечер перед войной, которая, впрочем, для офицеров и прапорщиков Антитеррористического управления не заканчивалась никогда.

Глава 2

6 августа, пятница

Ровно в 9.00 прибывший из штаба Главного управления по борьбе с терроризмом автобус «ПАЗ» с усиленной группой «Орион» выехал с территории закрытого военного городка. Пройдя пятьдесят шесть километров, он встал у казармы секретного лагеря. Офицеры, облаченные в полевую форму, с сумками, вышли на улицу. «ПАЗ» тут же уехал обратно. Тимохин провел подчиненный личный состав в расположение подразделений спецназа, определил каждому комнату. Крымова за час до убытия «Ориона вызвал в резиденцию Феофанов, посему в лагере распоряжался командир группы. Офицеры, побросав в своих комнатах сумки на кровати, осмотрели всю казарму. Шепель заглянул к Тимохину:

– Слушай, Сань, пока не появились америкосы, может, потренируемся на полосе препятствий?

– Далась она тебе, Миша! Да и по условиям совместной подготовки мы не имеем права проводить какие-либо самостоятельные занятия, за исключением общефизических упражнений.

– Ну, как скажешь… И что мы тут до завтра делать будем? Лежать на кроватях, глядя в потолок? Или грибы в лесу собирать? Какого хрена нас сегодня сюда бросили, а американцев должны завтра подвезти?

– Думаю, скучать нам не дадут.

– Кто? Кроме тебя, здесь начальников нет, а ты как раз намерен продержать группу сутки в бездействии.

– Появятся еще начальники, Миша, не волнуйся. Не так просто нас заранее перебросили в лагерь.

– Ладно, посмотрим. А я все же пройдусь к полосе препятствий.

– И до чего же ты настырный, Шепель! У тебя в комнате телевизор есть?

– Есть. С видаком и кучей дисков.

– Так ступай и смотри. К полосе препятствий не подходи вообще, далее двадцати метров от казармы удаляться запрещено.

– Этот приказ касается только меня или всех?

– Всех.

– Почему же ты довел его только до меня?

– Потому, что ты должен передать его другим бойцам группы! Вопросы еще ко мне есть?

– Да какие к тебе сейчас могут быть вопросы? Пойду, доведу приказ до ребят, пока они не разбрелись по всему этому долбаному лагерю…

Шепель направился к выходу, и как раз в это время зазвонил телефон внутренней связи.

– Тимохин, – ответил Александр. – …Понял вас, выполняю! – Полковник бросил трубку на рычаги аппарата, остановил Шепеля: – Миша, к нам гости! Говорил же, что без начальства и дела нас не оставят.

– Кто-то приехал?

– Потапов с Крымовым и бригадный генерал Харсон с помощницей.

– Помощницей? Это уже интересно…

– Давай, передавай команду группе на построение возле казармы. Быстро, Миша!

– Есть, командир.

В 10.20 усиленная группа «Орион» стояла перед зданием временного нахождения. На площадке остановились два пикапа. Из первого вышли Потапов, Крымов, повар и официант подразделения обеспечения ГУБТ; из второго – довольно молодой лощеный, подтянутый мужчина в безупречно отглаженном летнем костюме и стройная женщина лет тридцати в белоснежном одеянии, контрастирующем с ее коротко остриженными черными волосами и выгодно подчеркивающем природную красоту. Прибывшие подошли к строю. Тимохин доложил Потапову о том, что группа «Орион» занимается согласно распорядку дня, а конкретно – откровенно бездельничает.

– Безделье закончилось, – кивнул Потапов и обратился к офицерам и прапорщикам «Ориона»: – Позвольте представить вам командира диверсионно-штурмового отряда «Марс», в состав которого входит усиленная группа нашего управления, бригадного генерала Майкла Харсона и его очаровательную помощницу, сержанта Луизу Крофт, являющуюся к тому же и дипломированным врачом. – Он повернулся к американцам: – А это наши бойцы спецназа во главе с полковником Александром Тимохиным.

Бригадный генерал пожал руку Александру:

– Наслышан о вас, полковник, рад познакомиться лично. – Харсон говорил на чистом русском языке. – Вы представите мне подчиненных?

– Конечно, генерал, прошу к строю. Подполковник Соловьев, мой заместитель…

Представление заняло несколько минут, после чего на середину строя вышел заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом.

– В машине, на которой прибыли мы с Крымовым, находится оружие, экипировка, спецснаряжение. Полковнику Тимохину организовать разгрузку автомобиля и размещение груза в оружейной комнате. После чего представить личный состав группы на медосмотр.

– Что еще за медосмотр, Владимир Дмитриевич? – спросил Тимохин.

– А ты не знаешь, что такое медицинский осмотр? В пикапе американцев – лаборатория, всем бойцам следует раздеться до трусов и пройти через нее. Осмотр будет проводить госпожа Крофт. Еще вопросы?

Вперед выступил Шепель:

– У меня вопрос, товарищ генерал-майор.

– Слушаю!

– А наши медики будут проверять американцев?

Ответил бригадный генерал:

– Медперсонал российской стороны в мероприятиях по подготовке отряда к боевым действиям, согласно взаимной договоренности, участия принимать не будет. Достаточно осмотра миссис Крофт.

– Нормально! Вы нас проверяете, мы вас – нет… Не кажется ли вам, генерал…

– Отставить разговорчики, майор Шепель, – оборвал друга Тимохин.

Михаил, вздохнув, подчинился.

– Группе приступить к разгрузке автомобиля штаба управления, – отдал приказ командир «Ориона».

Через двадцать минут оружие, снаряжение, бронекостюмы и спецсредства были перенесены в оружейную комнату. Тимохин, опечатав помещение, приказал:

– А теперь всем раздеться до трусов и по одному, начиная с Соловьева, на прием к очаровательной миссис Крофт! Да поживее!

Бригадный генерал и Потапов прошли в кабинет казармы. Крымов приблизился к Тимохину.

– И зачем тебя вызывал Феофанов? – спросил начальника отдела спецмероприятий Александр.

– Просил передать нашим, чтобы не выкаблучивались. И не борзели. Все приказы Харсона должны выполняться неукоснительно и безоговорочно. Ну и оружие с экипировкой на складе получил.

– А Потапов для чего приехал?

– Вот этого, Саня, он мне не доложил. Как и то, о чем он сейчас беседует с Харсоном. Ты доведи до парней просьбу генерала!

– Лучше это сделать тебе. А я пойду, как и все, проходить медицинский осмотр.

Подполковник Соловьев освободился быстро. Следующий за ним Шепель поинтересовался у заместителя группы:

– Что там, в пикапе, Леша?

– Узнаешь! – улыбнулся Соловьев.

– Ты чего, сказать не можешь?

– Миш, не заставляй даму ждать.

– Ладно… А миссис, это как – замужняя баба или холостая?

– Замужняя. Незамужняя – мисс либо разведенка.

– Скорее всего разведенка и любовница Харсона.

– Это у нее на лбу написано?

– Это в ее глазах читается.

Стоявший за Шепелем Ким воскликнул:

– Ты пойдешь в пикап, Миша, или мне идти? Чего встали на входе? Какой кайф на солнце в одних трусах торчать? Не на курорте же…

– Ладно, не шипи, Ким! Иду!

Шепель поднялся в салон пикапа. Тот был уставлен различной аппаратурой, с которой свисали провода с присосками: посредине раскладной столик, похожий на операционный. В углу на крутящемся стульчике перед монитором компьютера сидела сержант Крофт.

– Разрешите, миссис Луиза?

– Майор Шепель?

Женщина тоже, как и ее босс, говорила по-русски почти без акцента.

– Он самый!

– О’кей!

Женщина быстро пробежалась длинными, ухоженными пальцами по клавиатуре компьютера, бросила через спину:

– Ложитесь на кушетку, господин майор.

– Операционный стол у вас называется кушеткой?

– Если угодно, ложитесь на операционный стол.

Шепель подчинился.

Сержант повернулась к нему, неожиданно спросила:

– Из вашего досье-карты следует, что вы являетесь зятем одного из самых богатых людей России, да и в мире найдется немного бизнесменов такого масштаба.

– И что?

– Скажите, почему вы, человек обеспеченный, служите в спецназе Антитеррористического управления?

– Вас это удивляет?.. О’кей, как говорят у вас, отвечу: я сам по себе, тесть сам по себе. И потом, служба – это мое хобби. Знаете, в обыденной жизни я чувствую себя неуютно.

– Вы экстремал?

– А вам нравятся экстремалы?

– Не во мне дело. Но давайте перейдем к осмотру.

– Мне раздеться догола?

– В этом нет необходимости.

– Один вопрос перед тем, как вы займетесь мной.

– Да?

– Где вы научились так хорошо говорить по-русски? Если, конечно, это не военная или государственная тайна.

Женщина мило улыбнулась:

– Никаких тайн. Мой прадед родом из России, служил у Деникина, поручиком. Эмигрировал в Штаты после того, как большевики разбили белую армию. У нас в семье принято говорить по-русски.

– Вот оно что! Понятно. А Харсон, случайно, не потомок российских эмигрантов?

– Нет, он американец.

– А что это за нация – американцы? Коренное население США, насколько мне известно, индейцы…

– Давайте не будем отвлекаться. Вы сами прекрасно разбираетесь в этом вопросе.

– Я в вашей власти, Луиза.

Женщина прошла к кушетке и присосками стала присоединять к телу Шепеля провода. Она обратила внимание на многочисленные шрамы.

– Вам часто приходится принимать участие в сложных боевых операциях?

– Вы еще спросите, где и когда… – усмехнулся Шепель. Вы агент ЦРУ или ФБР?

– Нет, я помощник бригадного командира Харсона и врач.

– Извините… А шрамы – это издержки нашей профессии. Они, как говорится, украшают мужчину, а некоторых женщин даже возбуждают. Вас не возбуждают, миссис Крофт?

– Не старайтесь казаться хуже, чем вы есть на самом деле. И не надо говорить пошлостей.

– Нет, все же жизнь в Америке не прошла для вас бесследно… все, умолкаю!

– Вот и правильно.

Крофт вернулась к компьютеру. Спустя пять минут, приняв из принтера заключение обследования, сказала:

– Вы, господин майор, абсолютно здоровы.

– Кто бы сомневался.

Крофт принялась отсоединять провода.

– А вы осмотрите нас, и в Штаты? – спросил Шепель.

– Нет, я буду сопровождать Харсона и в Афганистане.

– Что? – удивился Шепель. – Вы это серьезно?

– Вполне. А чему вы удивляетесь, Майкл?

– О, вы назвали меня по имени. Это значит…

Женщина не дала договорить офицеру:

– Это ровным счетом ничего не значит!

– Но какой идиот принял решение отправить вас в Афган?

– Харсон далеко не идиот.

– Да? Вы уже были в Афганистане?

– Нет. Я была в Ираке. Поверьте, там не легче, чем в Афганистане.

– Не мне судить об этом… Но я бы, будь на месте бригадного генерала, отправил вас в Штаты.

– Вы – не генерал Харсон, – улыбнулась женщина.

– А он – не майор Шепель!

– Вы поддаетесь агрессии.

– И это тоже издержки нашей профессии. Могу быть свободным?

– Да, конечно. Заключение осмотра я передам Харсону.

– Скажите, Луиза, а что вы намерены делать вечером?

– Какая разница, майор?

– Останетесь здесь или уедете в Москву, под кондиционеры уютных комнат своего посольства?

– Это решать не мне… Попросите, пожалуйста, следующего.

– Конечно! Ради вас – все что угодно.

Шепель вышел из салона.

– Чего ты там застрял? – спросил его Ким. – Соловьев и трех минут в пикапе не пробыл, а ты – почти пятнадцать.

Майор наклонился к боевому товарищу.

– Только тебе одному скажу, почему задержался. Но только уговор, Леня, – остальным молчок.

– Слово, – пообещал заинтригованный капитан Ким.

– Трахнул я миссис Крофт, Леня! Прямо на столике. Ну и яростная баба, скажу тебе! Вцепилась, еле оторвался. Видно, у нее как минимум месяц мужиков не было.

– Брешешь, Шепель!

– Хочешь, Леня, верь, хочешь, нет, это твое дело. Главное, молчи. А лучше – сам проверь.

– Как проверить?

– Этой миссис меня явно не хватило, да и продолжать мы не могли… Подкати к ней и узнаешь, сбрехал я или нет.

– Но как подкатить?

– Слушай внимательно старших по званию, тебе не надо ничего говорить. У Луизы, как сядет напротив, немного распахнется халат. Тебе достаточно погладить ее по коленке, слегка надавливая на чашечку. И все пойдет само собой. У нее колено, видимо, является эрогенной зоной. Я как коснулся, она вздрогнула, охнула, задышала возбужденно – и тут же халат с себя, а под ним ничего. Дальше рассказывать?

– Нет! У меня была одна такая же с возбуждаемыми коленями. Тронешь – и, считай, в постели…

– Давай, Ким, удачи тебе. И не опозорь звание российского офицера. Трахни так, чтобы надолго запомнила капитана русского спецназа. Понял?

Ким поднялся в салон, а Гарин спросил у Шепеля:

– Насчет чего ты инструктировал Кима?

– Рассказал, в чем заключается медосмотр.

– И в чем он заключается?

– Да так, ничего особенного. Померяет госпожа Крофт давление, пульс посчитает, легкие послушает, сердце, какую-то хрень на голову наденет, типа тюбетейки с проводком, соединенным с компьютером, а под конец поставит на четвереньки и засадит клизму. Но не такую, после которой сразу в туалет бежишь, а какую-то особенную, через час должно вынести.

– Клизму? Зачем клизму?

– А вот это, Витя, ты у нее сам спросишь, она на русском шпрехает лучше иного нашего… Ну, я пойду.

– На хрена клизму? – проговорил Гарин, провожая взглядом Шепеля.

Майор не успел дойти до казармы, как из пикапа выскочил Ким:

– Где Шепель?! Кто видел этого урода?!

– Ты чего орешь, Леня? – обернулся Михаил. – Тут я!

– Вижу… Погоди-ка, разговор есть!

– Да я и не спешу.

Ким подошел к Михаилу:

– Значит, говоришь, трахнул американку? Говоришь, яростная в сексе она? Колени, говоришь, потрогай?

– Ты успокойся, Леня! И не кричи, не привлекай внимания. Что произошло?

Шепель старался выглядеть спокойным, но ему это удавалось плохо, потому как разбирал смех.

– Что произошло?! А ты не в курсах, да?!

– Неужели не дала?

– Дала, мать твою, Шепель! Пощечину!!

– Не может быть? И вправду говорят, женщины – народ непредсказуемый.

– Чего ты комедию передо мной ломаешь? Трахнул он ее! Да хрен там! Она холодна как лед. А я, мудак, повелся на дешевый развод… Видеть тебя не хочу!

– А придется. Нас с тобой в одну комнату поселили.

– Попрошу Тимохина перевести в другую! – Ким сплюнул на траву и пошел в казарму.

Шепель улыбнулся. Сзади его похлопали по плечу. Он обернулся и увидел майора Гарина.

– После клизмы, Миша, в сортир еще не тянет?

– Да отвяжитесь вы все от меня!

– Ну и брехун! И ведь говорил убедительно… Тебе бы в преподы студентам лапшу на уши вешать.

Шепель прошел в комнату. Ким, одевшись, сидел на кровати и, несмотря на строгий запрет, курил, сбрасывая пепел в пустую бутылку из-под минералки.

Шепель присел напротив, достал сигарету:

– Огоньком не угостишь, Леня?

– Кулаком бы тебя угостить, да нельзя!..

– Ну-ну, не ершись, дай прикурить.

Ким бросил майору зажигалку. Прикурив сигарету, тот положил ее на тумбочку, что стояла между кроватей.

– Но согласись, Леня, фигурка у нее класс!

– Особенно коленки, – хмыкнул Ким.

Офицеры вдруг оба рассмеялись.

– Ну что, мир? – протянул руку Шепель.

– Мир… Что с тебя взять, кроме анализов…

– Насчет анализов: Гарину я сказал, что под конец осмотра американка ставит клизму. Видел бы ты физиономию Вити, когда он пошел в пикап!..

– Тебе, Миша, точняк когда-нибудь парни «темную» устроят.

– Да вы без меня со скуки же подохнете!

– Вот это точно.

В комнату вошел Тимохин:

– И что значит курение в казарме? Шепель! Ким!

Офицеры, затушив окурки, поднялись.

– Да мы машинально, командир, и не в себя, – улыбаясь, ответил Шепель.

Но Тимохин был настроен серьезно:

– Не в себя? Машинально? А как насчет кросса километров этак в пять по пересеченной местности?

– Нормально. Но завтра и так набегаемся вволю.

– Обоим по выговору! Открыть окна, проветрить помещение и чтобы больше ни-ни, ясно?

– Так точно!

– Не позорились бы перед Харсоном, а то подумает, что мы не элитный спецназ, а стадо неуправляемых баранов.

– Ну, это уж ты перегнул, Саныч!

– Товарищ полковник, а не Саныч!

– Понятно! Вам, товарищ полковник, так хочется прогнуться перед американским генералом?

– Шепель! Еще слово – и ты у меня на все десять побежишь.

– Да без проблем.

– Отставили разговорчики – и вперед в столовую на обед!

– А что у нас сегодня на обед?

– Фазаны жареные с тушенкой. Пойдет?

– Поедет, не то что пойдет!

– Через пять минут быть в столовой. И не забудьте руки перед едой вымыть.

Шепель подошел к Тимохину:

– Сань, чего здесь все такие нервные? Никому слова не скажи…

– Тебе вообще лучше молчать, а то не Крофт, а я тебе клизму вставлю. Да так, что всю ночь в сортире проведешь, шутник!