Текст книги "Джон да Иван – братья навек"

Глава 3

В 16.00 бригадный генерал Майкл Харсон объявил построение отряду «Марс». Личный состав получил оружие, экипировку и выстроился на площадке напротив казармы. Харсон вручил Тимохину и Даку планшеты:

– Здесь карты, на которых нанесены маршруты марш-бросков для групп «Орион» и «Ирбис». Вам следует провести свои подразделения по обозначенным десятикилометровым маршрутам с выходом на полевое стрельбище, где им с ходу предстоит поразить мишени. Пять минут для ознакомления с маршрутами по картам, в 16.15 начало марш-броска. Выполнять!

– Есть, – ответил Тимохин, подошел к подчиненным и, раскрыв планшет, указал на карту:

– Итак, что мы имеем? Выдвижение из лагеря в северном направлении с небольшим отклонением на восток. Ближайший ориентир – левый скос насыпи стрельбища. Далее два километра в том же направлении по лесу, поворот на запад, прохождение трех километров с обходом северной заболоченной местности, разворот в обратном направлении и марш в пять километров уже через болота к лагерю. Выход с северо-востока, ориентир – правый скос насыпи стрельбища, и выдвижение на огневые позиции. Начало марша, как и говорил Харсон, в 16.15, окончание броска в 18.40. В это же время начало огневой подготовки. Два часа с небольшим на десять километров.

– И это с прохождением заболоченной местности, – проговорил Шепель.

– Первый участок болота мы обходим, – глядя на карту, ответил Тимохин, – а вот второй лежит как раз на линии маршрута. Можно, в принципе, обойти его как слева, так и справа. Это крюк примерно в километр.

– Потеря как минимум двадцати минут.

Тимохин взглянул на часы. Стрелки показывали 16.08.

– Если идем ударными темпами два километра до болот, то частично компенсируем потерю времени при их обходе.

– Интересно было бы взглянуть на маршрут американцев, – сказал Шепель. – Их Харсон наверняка направил на юго-запад. А что у нас в этом районе?

– Да те же болота. У наших коллег одно преимущество: они в любом случае будут выходить из леса прямо к огневым позициям. Нам же еще и вдоль стрельбища проходить.

– А можно срезать путь? – задал вопрос капитан Ким.

– Можно, – кивнул Тимохин, – если, выйдя за пределы лагеря, пойти не в обход первого участка заболоченной местности, а рвануть прямо по болотам, на восток. В этом случае нам надо будет пройти всего три километра. Но тогда мы минуем второй участок заболоченной местности и выйдем непосредственно к насыпи стрельбища. Вопрос: не завязнем ли мы в болотах?

– Мы так же легко можем завязнуть и на втором участке, – усмехнулся Соловьев. – И еще неизвестно, где проходимей эта топь.

– Знать бы, куда нас направит этот Харсон, я еще ночью все проверил и проложил бы безопасный и более короткий маршрут, – сплюнул Шепель.

– Не забывай, мы должны пройти десять километров.

– А разве Харсон сказал, что это обязательное условие? И кто проверит, где и как мы пойдем? Не будут же нас, в конце концов, пасти со спутника?

– Так! – Тимохин вновь взглянул на часы. – Идем до первого участка заболоченной местности с опережением графика, а там решим, обходить болота или двигать прямиком по ним. Короче, определим на месте. Время 16.15. Приготовились. Я впереди, в замыкании Соловьев, внимание… за мной, бегом марш!

Боевые группы российских и американских спецназовцев начали марш одновременно. Группа «Орион» двинулась в северо-восточном направлении, «Ирбис» – в юго-восточном. Вскоре спецподразделения исчезли в зарослях густого лесного массива. Бригадный генерал, проводив бойцов взглядом, повернулся к Крымову:

– Ваши спецы пойдут по точно определенному маршруту?

– Наши пойдут там, где удобней.

– Но они должны соблюдать маршрут.

– Вы, генерал, при инструктаже не обмолвились об этом ни словом. А значит, негласно разрешили при необходимости действовать по обстановке. Впрочем, наши бойцы практически всегда вынуждены действовать по обстановке, а не по заранее отработанным, пусть даже идеальным с первого взгляда, планам командования.

– Но они же не пойдут в болота?

– А что вы так беспокоитесь, генерал? Главное, чтобы группы выполнили задачу и вышли на указанный рубеж.

– Да, но в болотах может произойти все что угодно! Это неоправданный риск – вести людей через потенциально опасные участки местности…

– Не волнуйтесь, Тимохин своими парнями напрасно рисковать не будет. Но если увидит, что есть возможность выполнить задачу более рациональным способом, он воспользуется им непременно.

– Что ж, смотрю, вы спокойны за своих; значит, и мне волноваться тоже не стоит. В конце концов, и у вас, и у нас – профи. Они знают свою работу.

– Вот и я о том же… Ранее двух часов появления групп в лагере ожидать не приходится, поэтому предлагаю пройти в казарму.

– О’кей! Там еще раз проработаем план ночного марша и имитации боя на рубеже обороны.

– Без вопросов.

Харсон и Крымов зашли в казарменное здание.

…Пройдя два километра за сорок минут, Тимохин остановил группу:

– Передышка. Первый участок заболоченной местности справа от нас.

Офицеры разошлись, кто присел на валун, кто прислонился к дереву. И только Шепель неожиданно напрягся, глядя на полосу кустарника.

– Ты что, Миша? – спросил Тимохин.

– В кустах кто-то есть, Сань.

– С чего ты взял?

– Я еще на подходе сюда заметил, как из кустов выпорхнула стая птиц. До нас было далековато, значит, их спугнул кто-то другой. Зверье здесь не водится, значит, человек.

– Откуда ему здесь взяться?

– Не знаю. Я проверю.

– Ну, давай. Только быстро, пять минут на все про все!

– Есть!

Вскоре Шепель вылез из кустов, ведя пожилого мужика с большой корзиной.

– Я же говорил, в кустах человек!.. Да иди ты, не бойся, тут все свои.

Майор подвел к Тимохину мужика.

– Ты кто такой? – спросил у него командир «Ориона».

– Я-то здешний, из Гардово, Семеном кличут.

– Почему не спрашиваешь, кто мы?

– Да и так ясно. Вы из тех, что рядом на военной базе отираются время от времени да по лесам шастают, учения проводят.

– Чего же спрятался?

– Один раз не спрятался – и просидел на ентой базе, считай, сутки. Пока офицер проверял, кто я. Здесь же, оказывается, закрытая зона… Ранее ничего не было – лес и лес, болота и болота, а ныне, вишь ты, зона…

– Зачем же ты опять пошел сюда, коли здесь запретка?

– По грибы, зачем еще. У меня за болотами свое место. Девять минут – и полное лукошко белых. Да не лопухов, а с палец, как раз на засолку. Зимой к самогоночке лучшей закуски не придумаешь; ну, если еще огурчики малосольные…

– И увидев нас, спрятался!

– Спрятался, – кивнул мужик. – Да толку? У вас ребята глазастей любой совы ночью. И как заметили… Не иначе, по воробьям, черт бы их побрал.

– По птицам. А где грибное место, Семен?

– Сказал же, за болотами. Тута километрах в трех по прямой.

Тимохин и Шепель переглянулись.

– И что, дорога через топь есть?

– Ну, ты тоже нашел что спросить! Как же я без дороги, на поляну свою, через болота выходил бы?

– По карте сможешь показать свою поляну?

– Не-е! Я и в армии-то не служил по инвалидности. Всю жизнь с малолетства на конюшне работал; ну, однажды и саданул жеребец копытом в бочину. Переломал всего. Оттого и забраковали в военкомате. А я и поныне на конюшне, тока теперь у московского богатея в усадьбе. И ничего, доволен, платит хорошо и в срок, не придирается.

– Ладно, раз по карте не ориентируешься, объясняй на словах.

– Короче, отсюда надо взять правее до сдвоенной березы. За ней начнется первое болото, где-то с километр длиной; далее твердая земля, поляна, но грибов там нет. За ней опять болото – то поболе будет, версты полторы. Потом опять суша, и третье болото – то так себе, мелкое. И справа за рощицей моя поляна.

– Семен! – воскликнул Тимохин. – Да тебе цены нет.

– Чевой-то?

– Ничего… – Командир «Ориона» подозвал офицеров: – Внимание на карту. По словам обнаруженного в лесу местного жителя, через весь первый участок заболоченной местности есть проход. Он, этот житель, по нему за грибами ходит. Из этого следует что? Верно, – не дожидаясь ответа, сказал Тимохин, – то, что и мы пойдем вместе с мужиком по этому проходу. И он выведет нас к суше у второго болотистого участка, который нам преодолевать не придется, так как мы выйдем на пространство между болотами и оттуда сразу в лес. Через него до границы лагеря останется около двух километров. Таким образом мы режем маршрут на три кэмэ. А это даже при снижении темпа прохождения болот – приличная фора. Не меньше получаса, минут сорок. Единственное – придется ноги замочить.

Мужик, стоявший рядом и до этого молчавший, добавил:

– И замочить до самой задницы. – Он рассмеялся, обнажив почерневшие, редкие зубы.

– Ничего, – сказал Шепель, – нам не привыкать. Лишь бы пиявок на конец не наловить.

– Не наловишь. Их тут мало. Правда, большие, черные, как ужаки, но мало, и больше в осоке у берегов.

– Все! Давай, Семен, веди!

– А чего мне за это будет? – хитро прищурив глаза, спросил мужик.

– В том-то и дело, Семен, – наклонился к нему Шепель – что не будет совершенно ничего. Мы тебя отпустим на все четыре стороны, а не потащим на базу выяснять личность. Такой расклад устроит?

– Пойдет! А ты, гляжу, хитрец еще тот…

– Нам без этого нельзя!

– Лады! Слухайте меня, – сказал Семен. – Сейчас режем слеги и входим в воду. Идете за мной след в след, и запомните – только по чистой воде, ни шагу в сторону. Ямы тут глубокие, всосет быстро, крикнуть не успеешь. Поняли? Тока по чистой воде и друг за дружкой!

– Поняли, – передразнил мужика Шепель. – Веди, Сусанин.

– Ерохин я…

– Какая разница?

– Для слеги выбирайте стволы метра в два. Они легче ножом рубятся.

В 17.07 группа, ведомая местным жителем Семеном, вошла в первое болото. Тимохин думал, что ему придется подгонять мужика, но тот шел быстро, и подгонять пришлось подчиненных. Без перерыва прошли и второе болото. Бросили слеги, попрощались с Семеном, который как ни в чем не бывало широким шагом направился к роще. Тимохин взглянул на часы:

– 17.16, до стрельбища два километра. Отличная у нас фора перед «Ирбисом».

– Если и америкосы не срежут путь, – проговорил Шепель.

– У них, – улыбнулся Александр, – в отличие от нас нет такого майора, как Михаил Шепель.

– Что-то не понял… Это очередной подкол?

– Нет, я вполне серьезно. Но не будем терять времени. Разуваемся, выжимаем портянки. Через пять минут преодолеваем последний этап марша.

Группа «Орион» неожиданно появилась у стрельбища в 17.56. Появилась. Заметила российских спецназовцев Луиза Крофт, вышедшая в курилку. Она выбросила неприкуренную сигарету и быстро вернулась в казарму.

Тимохин тем временем, не останавливая группу, передал по команде:

– Мы срезали три километра, значит, не выполнили условия марша. Поэтому бежим до южной границы лагеря, это как раз километра полтора, и возвращаемся на стрельбище.

– На хрена? – воскликнул Шепель. – На хрена лишние километры наматывать, командир?

Но Тимохин был неумолим:

– Вперед, за мной!

Подразделение Главного управления по борьбе с терроризмом миновало огневой рубеж и продолжило марш-бросок в южном направлении.

Крофт вошла в кабинет командира отряда:

– Сэр! «Орион» вышел в лагерь, приближается к огневому рубежу.

– Вот как? – Харсон посмотрел на часы. – 18.00? Как же за два с половиной часа «Орион» смог преодолеть десять километров сложного маршрута?

Крымов довольно усмехнулся:

– Наши ребята, Майкл, способны и не на такое.

Крымов с Харсоном перешли на «ты» и общались более свободно, чем в начале знакомства.

– Что ж, пойдем посмотрим, как будут стрелять ваши профи.

Харсон, Крымов и Крофт вышли из казармы, и все как один встали в изумлении, увидев, что «Орион», пробежав мимо огневого рубежа, приближается к южной границе лагеря.

– А это что значит? – взглянул Харсон на Крымова. – Полковник Тимохин не понял поставленной задачи?

– Нет, тут дело в другом.

– В чем?

– Это узнаешь у самого Тимохина.

Между тем группа «Орион», пробежав три километра, в 18.35 залегла на огневом рубеже, и тут же оператор начал в произвольном порядке поднимать мишени. То пару ростовых на удалении в двести метров, то тройку грудных в ста, затем и ростовые, и грудные между рубежами. И только ближние пока не поднимал – те, что отстояли от огневых позиций в сорока метрах. Короткими очередями спецы «Ориона» клали мишени одну за другой. Крофт спохватилась:

– Сорри, генерал, мишени подключены к компьютеру. Я в кабинет!

– О’кей, Лу!

С юга в лагерь вошла группа «Ирбис». Американские морские пехотинцы услышали стрельбу автоматов. Полковник Дак понял, что «Орион» опередил его бойцов, посему отдал команду перейти с бега на шаг и произнес:

– Но как, черт возьми, это удалось русским?

«Ирбис» вышел к огневым позициям, когда Харсон отдал команду «Ориону» прекратить огонь и построиться на площадке ожидания в стороне от стрельбища. А «Ирбис» приступил к боевой стрельбе.

Харсон и Крымов подошли к российской группе.

– Товарищи офицеры! – отдал команду Тимохин.

Генерал прошел вдоль строя, увидел мокрую форму. Взглянул на Тимохина:

– Вы решились идти через болота, полковник?

– Так точно, генерал!

– Но тем самым вы не только рисковали собой и своими подчиненными, вы нарушили приказ.

– Никак нет, господин генерал! Группа отработала задачу по маршу и по стрельбе в полном объеме.

– А как понимать проход через болота?

– Выполняя задачу, подчиненная мне группа действовала по обстановке. В реальных, боевых условиях, в тылу противника, только через болота можно было бы выйти в заданный район, так как участки суши противник наверняка перекрыл бы блокпостами или отдельными дозорами. В результате чего мы были бы обнаружены и, как следствие, уничтожены. Да, пройдя болотами, мы сократили маршрут на три километра, но пробежали их по лагерю, вы это видели.

– Так вот что означал ваш непонятный маневр с продолжением марш-броска по лагерю?

– Так точно! В итоге группа преодолела установленные десять километров марш-броска, раньше графика вышла на огневой рубеж и отстрелялась по мишеням. Так что задача выполнена в полном объеме, генерал.

Запищала радиостанция Харсона. Он ответил:

– «Марс»! Да, Луиза?.. Понятно! Что у «Ирбиса»?.. Понял. Отбой!

Выключив станцию, Харсон неожиданно улыбнулся:

– Мне много говорили о смекалке русских, сегодня я лично имел честь убедиться в этом. Сержант Крофт доложила, что группа «Орион» поразила все мишени, а вот у «Ирбиса» на данный момент один промах.

– Ничего странного, генерал, – сказал Крымов. – Твои ребята просто расстроились, увидев, что наши и на этом упражнении сделали их. Но они молодцы, вышли-то в лагерь в срок! В 18.40. И это в непривычных, чуждых, можно сказать, условиях. Наши ребята, можно сказать, дома…

– В Афганистане «Орион» тоже будет дома?

– Практически да. Мы же там работаем с войны восьмидесятых годов. Не постоянно, конечно, но довольно часто. А это почти двадцать лет.

– Руководство приняло верное решение о создании совместного отряда, теперь я в этом убежден, – сказал Харсон и повернулся к бойцам «Ориона»: – Благодарю за службу, парни!

– И как нам ответить? – усмехнулся Шепель. – Служим России и США?

– Служу Отечеству, майор!

– Ну тогда служу Отечеству, генерал!

Отстрелялся и «Ирбис». Дак подвел своих подчиненных к площадке. Было заметно, что полковник разочарован. Он доложил Харсону, как положено, приняв положение «смирно» и чеканя слова доклада.

– При совершении марш-броска и стрельбе из автоматического оружия, – объявил Харсон, – лучшими были бойцы «Ориона». Они заработали еще три балла. У вас, Дак, – он повернулся к командиру американской группы, – есть еще шанс сократить разрыв в баллах при совершении ночного марша. Постарайтесь настроить людей на победу.

– Есть, сэр!

– Все свободны!

Офицеры разошлись. Сержант Ларсен подошел к Шепелю:

– Поздравляю, Майкл, вы опередили нас. Вам, наверное, хорошо знакома данная местность?

– Нет, Пол, мы, как и вы, в этом лагере впервые.

– Ну тогда у вас просто замечательные бойцы.

– У вас не хуже. «Ирбис» же вышел на стрельбище по графику?

– А что толку? Вы-то уже были здесь.

– Знаешь что я тебе скажу, Пол: все эти игры, устроенные Харсоном, – полная ерунда.

– Должен же чем-то заниматься генерал, назначенный командиром специального отряда, причем назначенный самим президентом США… – улыбнулся Ларсен.

– Так уж и самим?

– Да.

– Что, Обама лично с ним встречался?

– Это мне неизвестно, но приказ о назначении подписан президентом.

– И это ерунда. Подмахнул ваш Обама бумагу, одну из сотен, которые ему помощники положили на стол, и все дела… А, в принципе, какая разница, Пол? Пойдем-ка на ужин да отдыхать. Впереди еще, по милости твоего Харсона, ночной бросок и тактические учения… от которых никакого толку.

– Ты прав! Идем.

Но ночные мероприятия были отменены. В 21.00 генерала Харсона и полковника Крымова вызвали в Москву. С ними уехала и Луиза Крофт. Шепель зашел в комнату Тимохина, но там отдыхал Соловьев. Он, отложив книгу, спросил:

– Тебе чего, Миша?

– Командира своего хотел повидать.

– Так он в кабинете Харсона.

– Примеряется к месту штатовского бригадного генерала?

– Оно ему нужно?

– Кто знает…

В комнату вошел Тимохин.

– Ты, Миша? – удивился командир «Ориона». – Почему не в постели?

– Так отдохнул уже. Да и ночью бегать не придется. Сейчас выспаться, – ночь не спать.

– Ну что там в Москве? – поинтересовался у Тимохина Соловьев.

– На завтра, с 10.00 назначено совещание по определению задачи первого боевого выхода отряда; ну и, соответственно, порядок переброски «Марса» в Афган.

– На завтра? – переспросил Шепель. – А какого хрена мы тут будем делать? Можно было бы и домой ребят отпустить.

– Об этом я завтра поговорю с Крымовым. Вопрос: надо ли расслаблять парней?

– Нет, лучше тут от скуки подыхать.

– Все, Шепель, иди в свою комнату или в душ, или еще куда-нибудь. Распорядок дня на завтра я доведу до всех утром на построении. Ступай, Миша.

Шепель прошел в комнату. Ким смотрел телевизор.

– Тебе не надоел «ящик»? – спросил друга Шепель.

– Нет. Когда еще столько времени проведешь у телевизора? На выходах их с собой нам не дают, да и не до них там. Дома жена внимания требует. А тут смотри фильмы сколько влезет. Лафа!

– Пойдем покурим, – предложил Шепель.

Ким не отказался. Офицеры вышли в курилку. Там находился Пол Ларсен.

– Во! – воскликнул Шепель. – И тебе не сидится в казарме?

– Там душно и скучно, – ответил Ларсен.

– Ну, конечно, – прикуривая сигарету, проговорил Михаил, – вам, американцам, подавай кондиционеры, баб резиновых, кока-колы со льдом.

– Кондиционеры здесь не помешали бы, а вот насчет баб, то у нас, Майкл, натуральных женщин на базах хватает. Кока-колу же я не пью.

– Чего так?

– Не люблю… Послушай, Майкл, до завтра нам ведь делать нечего? Так?

– Ну?

– А может, поедем в Москву? В какой-нибудь ночной клуб? Деньги у меня есть.

– Деньги и у меня имеются, – ответил Шепель, – вот только кто нас отпустит?

– Твой командир. Харсон оставил его здесь старшим.

– Ну, тогда пиши – пропало.

– Что это значит, пиши – пропало?

– А то, что Тимохин не отпустит.

– Даже если вдвоем подойдем?

– Тем более если вдвоем.

– Почему?

– Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать Тимохина. Нет, мужик он нормальный, но слишком ответственный. Не отпустит, уж я его знаю хорошо. Если только…

– Что «если только», Майкл?

– Погоди… – Шепель задумался. – А впрочем, попробовать можно.

– Я с вами! – тут же сказал Ким.

– А как же твое кино, Леня? – усмехнулся Шепель.

– Да пошло оно, коли можно в кабаке посидеть!..

– Попробовать – попробуем, но за результат не ручаюсь. И говорю с Тимохиным только я, усекли?

– О’кей, – ответил Ларсен.

– Ждите здесь!

Шепель прошел в казарму, постучал, приоткрыл дверь комнаты Тимохина и Соловьева. Старшие офицеры лежали на кроватях; командир «Ориона» читал, его напарник, надев наушники, смотрел телевизор.

Тимохин, увидев Шепеля, отложил книгу, спросил:

– Чего тебе, Миша?

– Выйди, командир, – дело у меня к тебе.

– Какие сейчас могут быть дела? – проговорил Тимохин, но поднялся с кровати, надел тапочки и вышел в коридор к Шепелю – Говори.

– Слушай, отпусти к тестю!

– Чего?! Ты подумал, о чем попросил?

– А что?

– Покидать лагерь запрещено.

– Да знаю я все, но тут Крофт из досье узнала, что тесть у меня нефтяной магнат, и своим об этом, видимо, рассказала; так вот, один американец привязался, как бы ему встретиться с тестем…

– Зачем?

– А хрен его знает! Может, у него в Штатах тоже бизнес нефтяной. У него или у родственника близкого, вот и хочет наладить контакт, раз возможность подвернулась. Мы бы еще с собой Кима взяли, чтобы тебе спокойней было… На «УАЗе» выедем на трассу, а там человек тестя подберет, я позвоню ему. Ким в обратку «УАЗ» отгонит, а утром заберет на том же месте. Отпусти, Сань, а?

Тимохин ответил категоричным отказом:

– Нет! Сегодня никто никуда не поедет. Это приказ!

– Но занятия же отменили?

– Я сказал: приказ. А приказы, Шепель, исполняются. Но… если завтра обстановка не изменится, я буду просить разрешения у Харсона на предоставление увольнения для наших бойцов. И тогда с Ларсеном или без него – если генерал, конечно, разрешит – можешь ехать либо к жене, либо к тестю. Но завтра. Сегодня никто никуда не поедет! Разговор окончен.

– Понятно… Я всегда говорил: злой ты, Саня.

– Свободен, майор!

– Ага, свободней некуда… Спасибо, что не отказал.

– На здоровье.

Тимохин вернулся в комнату, а Шепель – в курилку, где его ждали Ким и Ларсен.

– Ну что? – спросил американский морской пехотинец.

– А ни хрена!

Он рассказал о беседе с командиром группы.

– Вот так. – Повернулся к Ларсену: – Так что если повезет, то в город мы сможем попасть только завтра. И то, повторяю, если очень повезет, в чем лично я сильно сомневаюсь.

– Приказ есть приказ! – вздохнул Ларсен.

– Вот именно, – сказал Шепель. – Так что отдыхай, Пол, и мы с Леней пойдем спать. На сегодня всем нам облом.

Офицеры разошлись по комнатам.

Но на следующий день им повезло. В воскресенье, 8 августа, в 14.00 Тимохину позвонил Крымов и сказал, что отработка плана боевого применения отряда затягивается. И в лучшем случае будет закончена к утру понедельника. Отпускать офицеров «Ориона» к семьям не имело смысла – пока автобус вызовешь, пока доедут до городка, возвращаться пора, – а вот просьбу Шепеля удовлетворить было можно. Посему в 15.00 Александр вызвал к себе Михаила:

– Значит, Ларсен хочет с тестем твоим поговорить?

– Ну да, – ответил Шепель, знавший об изменении в обстановке. – Да мы в случае чего в течение часа прибудем в лагерь. А чтобы все было на мази, я договорился с Кимом, он и отвезет нас, и подождет у трассы. Там кафешка есть, тоже расслабится немного.

– Ким не поедет, – отрезал Тимохин, – «УАЗ» возьмешь ты, оставишь у трассы, попросишь тестя, чтобы оставил возле него охранение. А сам с Ларсеном поезжай к господину Туркину, черт с тобой! Но, гляди, в городе не рисуйтесь, только до хаты тестя и обратно. И чтобы в 7.00 вы оба были здесь, понятно?

– Так точно, командир! Но, может, Кима тоже отпустишь?

– Я сейчас не только Кима, но и вас не отпущу!

– Понял! Вопросов не имею. Когда мы с Ларсеном можем уйти отсюда?

– После ужина, не раньше. А до этого созванивайся с тестем; может, и Валя твоя с сыном подъедут. Договаривайся о машине и охране нашего «УАЗа». Если ничего не изменится, в 20.30 разрешаю выезд.

– Благодарю, господин полковник, вы настоящий отец-командир.

– Проваливай, а? В Афгане должок отработаешь.

– Вот почему ты отпускаешь меня… Чтобы потом, посылая на самую сложную работу, я не мог слова против сказать!

– Почти угадал. Хотя и без этого ты будешь у меня впереди всех!

– Как всегда.

– Вот именно. В 20.00 найдешь меня.

– Понял! Пойду Ларсена обрадую!

Шепель нашел американца.

– Короче, Пол, – сказал он ему, – если обстановка до 20.00 не изменится, то в 20.30 поедем в город. – Запоминай легенду, куда мы якобы поедем.

– Зачем?

– А затем, что Тимохин запретил показываться в городе.

– Зачем же тогда отпустил?

– Ты меня слушай – и все поймешь!

– О’кей.

– У меня тесть нефтяной магнат, так?

– Да, я слышал об этом.

– Прекрасно. У тебя в семье тоже кто-то занимается подобным бизнесом.

– У нас в семье нет миллионеров.

– Э-э, – проговорил Шепель, – это ты знаешь да твой начальник, хотя и он может не знать, а Тимохину тем более ничего о делах твоих родственников в Штатах не известно. В общем, у тебя, скажем, двоюродный дядя по материнской линии – бизнесмен в сфере нефтедобычи. Понял?

– Нет!

– Ну что ты все заладил – нет и нет… А я говорю – да. У тебя якобы есть такой родственник.

– Кажется, я начинаю понимать ход твоих мыслей…

– Ну и слава богу! В общем, у тебя, как и у любого американца, одна мечта – заработать как можно больше денег, и ты после службы намерен войти в дело дяди, а затем и возглавить его.

Ларсен прервал Шепеля:

– Но никакого дела-то нет.

– Ты хочешь быть богатым? – вздохнул Шепель.

– Да.

– Ну, тогда не дергайся и слушай дальше. Мы едем якобы на встречу с тестем. Тимохин его знает. Как знает и то, что тесть всегда выделит мне машину, а если надо, и охрану. Смешно, да? Мне – и охрану… В 20.00 я зайду к Тимохину, и если общая обстановка не изменится, то в 20.30 на командирском «УАЗе» мы выедем из лагеря. Машины должны будем оставить при выезде на трассу. Дальше ехать на тачке, которую, опять-таки, якобы пришлет тесть. Но ничего этого не будет. Мы с тобой на «УАЗе» рванем в Москву, припаркуем его где-нибудь на окраине, чтобы не светить, поймаем такси и поедем в кафе. Я знаю одно неплохое местечко в центре города. Там дорого, правда, но и обслуживание на уровне. Посидим, как люди, выпьем, расслабимся… Ты себе девочку снимешь. Сюда мы должны вернуться в 7.30.

– Я сниму девочку, это хорошо, но что будешь делать ты?

– Свечку вам держать.

– Не понял?

– Светить буду, чтобы ты не промахнулся.

– Ты смеешься?

– Конечно. Я найду чем заняться. В крайнем случае сниму номер без шлюхи.

– Почему? Ты не изменяешь жене?

– Нет.

– Это серьезно?

– Очень серьезно!

– Уважаю…

– Дело твое. Легенду запомнил?

– Да!

– Смотри, Тимохин может перед выездом и с тобой поговорить. Форма одежды гражданская, бабок побольше возьми, элитные проститутки у нас стоят дорого.

– Они везде стоят дорого.

– Тоже верно… Короче, в 19.50 встречаемся у тебя в комнате. Естественно, о наших планах никому ни слова?

В 19.50 Шепель, одетый в легкий летний костюм, зашел в комнату Ларсена. Тот в джинсах и рубашке стоял перед зеркалом, душился одеколоном.

– Все в порядке? – спросил Шепель.

– Да!

– Тогда пошли.

В 20.30 майор российского спецназа и сержант морской пехоты США выехали с территории секретного лагеря. Автомобиль вел Шепель. Тридцать три километра до МКАДа прошли за двадцать минут, по эстакаде миновали Кольцевую дорогу, пост ДПС. Инспектор вышел было на островок безопасности, намереваясь остановить «УАЗ», но, увидев номера, опустил жезл. Возле первого супермаркета Шепель притормозил.

– Вот тут и постоит наша лайба. Такси поблизости не замечаешь?

– На выезде стоят три машины с желтыми фонарями на крыше.

– Ну и отлично. Выходим!

Закрыв «УАЗ» и поставив его на специальную охраняемую систему, впрыскивающую усыпляющий газ в салон при несанкционированном проникновении «гостей», Михаил пошел к таксистам. Ларсен последовал следом. Таксисты курили у машин.

– Кто свободен? – спросил Шепель.

Ответил парень:

– Да вроде пока еще никого из нас не сажали.

– Юмор оценил. Нам надо на Новый Арбат, к Дому книги.

– Далековато. Штука! – ответил тот же парень.

– Что за тачка?

– «Опель». Или вам покруче нужна?

– Пойдет. Едем?

– Если договорились, то едем. Вон моя машина первая стоит.

Майор и сержант сели на заднее сиденье.

– Ну да!

Вскоре приехали на Новый Арбат. Шепель передал деньги водителю. Павел достал из борсетки визитку, протянул Шепелю.

– Надо будет, вызывайте. Постоянным клиентам – скидка. Да и удобно. Подъеду куда надо, в любое время.

Михаил взял визитку.

– Если что, позвоню!

Офицеры вышли из «Опеля». Машина поехала в сторону Садового кольца.

Ларсен осмотрелся.

– Где-то я видел это место. Или по телевизору, или в каком-то журнале. Тут Кремль недалеко, да?

– Там! Метрах в семистах, – указал за спину Шепель.

– И там ваш президент сидит?

– Не уверен, что сейчас он сидит в Кремле. Но нам с тобой в подземный переход на ту сторону. И на будущее: забудь, что ты американец.

– Но у меня документы гражданина США…

– Засунь их куда-нибудь подальше. Нам светиться нельзя.

– А если полицейская проверка?

– Во всем положись на меня. И действуй по принципу «делай, как я»! Понял? Никому ничего не предъявляй, особенно в кабаке и девочкам.

– О’кей!

Они через длинный подземный переход прошли на противоположную сторону улицы, миновали Старый Арбат, затем, переулок, вышли к скверику, посреди которого всеми цветами радуги сияла вывеска с названием ночного кафе.

– А почему мы пошли сюда, а не в ресторан «Прага»? – спросил Ларсен. Там, по-моему, цивильней.

– Я же уже говорил, нам светиться нельзя. А в «Праге» или «Украине» обязательно засветились бы. Да и здесь не хуже. Сам увидишь.

Шепель с Ларсеном подошли к кафе. На входе стояли два бугая-охранника. Они преградили дорогу офицерам спецназа.

– Извините, но в кафе свободных мест нет. У нас сегодня небольшой корпоратив. Пропускаем только по пригласительным билетам.

Тут же в кафе мимо охраны проскользнули три девицы в одежде, не оставляющей никакого сомнения о роде их деятельности.

– Шлюхам пригласительные не требуются? – усмехнулся Шепель.

Один из охранников набычился:

– По-моему, мы вам ясно, а главное, вежливо объяснили, что в кафе свободных мест нет. Найдите себе другое кафе, благо в центре города их навалом на любой вкус.

– А может, это заменит пригласительные билеты?

Шепель протянул старшему охраннику две стодолларовые купюры. Бугай взял деньги.

– С этого и надо было начинать. Проходите, приятного отдыха.

В холле Ларсен остановил Шепеля:

– Майкл, зачем было платить охране, если здесь действительно есть много подобных заведений?

– А я хочу в это. Конечно, покажи я этим дебилам свое служебное удостоверение, они открыли бы перед нами двери и без денег, но я не могу использовать документы.

– У нас изъяли служебные документы.

– Вы же из Штатов летели сюда? Потому и изъяли. И у нас изымут перед отправкой – либо в Туркмению, либо непосредственно в Афган… Но ладно. Слева красный зал, справа синий, впереди – игровой. По закону, он должен быть закрыт, но в России законы не для всех обязательны к исполнению.

– Как это может быть?

– Плохой у вас был инструктор по России, Пол, раз не объяснил подобные очевидные вещи… В игровом зале нам делать нечего, пойдем в красный.

– Почему в красный?

– Да просто в красный, и все!