Текст книги "Служили два товарища"

Александр Тамоников
Служили два товарища

Все изложенное в книге является плодом авторского воображения.

Всякие совпадения непреднамеренны и случайны.

А. Тамоников

С судьбой нельзя играть в наперстки!

Григорий Стернин

Часть I

Глава 1

Афганистан, место дислокации N-ского мотострелкового батальона отдельной мотострелковой бригады у селения Мурузган. Понедельник, 9 сентября 1985 года. 15.00 местного времени.

Командир первой роты капитан Неверов вышел из открытой душевой, оборудованной недалеко от офицерского модуля. Растер тело полотенцем после ледяной воды, подаваемой в душ из скважины. Надел спортивные брюки, кроссовки, бросил полотенце на загорелое тело. Достал пачку «Ростова», прикурил сигарету. Личный состав роты после обеда отдыхал. До 17.00, времени общебатальонного построения, было два часа. Из-за ограждения душевой появился командир первого взвода старший лейтенант Макеев. Видимо, и ему не терпелось смыть с себя эту надоевшую до чертиков, постоянно преследующую афганскую пыль и сбросить липкие оковы зноя. Увидев ротного, взводный остановился рядом с Неверовым:

– Ты уже освежился, командир?

– А что, Славик, не заметно?

– Заметно. Говорят, сегодняшней почтой письмо из Союза получил?

– Кто говорит?

– Да все в роте, начиная с почтальона.

– Какой любопытный у нас личный состав, не находишь?

Взводный пожал плечами:

– Нормальные ребята! Не лучше, но и не хуже других. А чего у тебя настроение подавленное? Или новости из дома плохие?

Владимир, сделав две последние затяжки, бросил окурок в стоявшую неподалеку урну:

– Галина переслала решение суда о разводе.

Макеев изумленно взглянул на ротного:

– Не понял… Какое решение? О каком разводе?

– Я никому не говорил о том, что в отпуске подал заявление на развод.

– Так! А с чего это вы решили разорвать узы брака?

– Я решил!

– Хорошо, ты решил! Нет, конечно, личная жизнь есть личная жизнь, не хочешь – не говори, но у вас вроде все нормально было. В смысле семейных отношений.

Капитан покачал головой:

– Вот именно, что «вроде» и что «было»! Было, да прошло, «афганцем» в степи унесло.

– Так внезапно?

– Да, Слава, внезапно! По крайней мере, для меня. Если ты помнишь, я улетел транспортным бортом в Союз раньше положенного срока. На сутки раньше. В Ташкенте сразу удалось на ближайший до Москвы рейс попасть. От Домодедова до Переслава доехал на такси. В общем, объявился дома с чемоданами, полными подарков, и букетом алых роз в 10 вечера. Дверь открыл своим ключом. А дома…

Неверов прикурил еще одну сигарету.

– А дома, Славик, Галина моя благоверная в спальне с мужичком лысым по полной программе развлекается!

Макеев произнес:

– Да ты что?

Капитан невесело усмехнулся:

– Во тебе и что! Они не услышали, как я вошел в прихожую, как прошел к спальне, откуда доносились стоны Галины. Признаюсь, я находился в каком-то заторможенном состоянии, словно получил контузию от рядом разорвавшейся мины. Потом… потом Галя достигла оргазма и закричала. Завопил и мужик. Тогда-то я и вошел в комнату. Жена, сидя на мужике, откинулась на спину. Любовник довольно лыбился, закрыв глаза. Они были потные, как ты сейчас. Представляешь, и все это я вижу собственными глазами! Моя Галя с любовником в нашей спальне, в нашей постели! Не мог смотреть на это. Развернулся, прошел на кухню. На столе бутылка коньяка, конфеты, сигареты, пепельница. Смахнул все на пол к чертовой матери. Достал привезенную с собой бутылку водки. Ополовинил пузырь в три глотка. Мужичок, воспользовавшись моментом, быстренько слинял. Объявилась Галина. В пеньюаре, вся растрепанная, помятая, жалкая. Начала что-то лепетать, типа, связь с мужиком случайна, ей надоело спать в холодной постели. В общем, женский организм требовал свое, и она не могла больше терпеть. Но это не измена. Это, видишь ли, потребность, с которой бороться невозможно. Она ждала, все время ждала, а сегодня… ну, тогда… словно бес попутал, а мужик воспользовался ее состоянием. Говорила много, да не хотелось мне слушать этот бред. Допил водку, позвонил в гостиницу КЭЧ, забронировал номер и уехал. В гостинице нажрался до чертиков. А назавтра пошел в суд да и подал заявление на развод.

Старший лейтенант спросил:

– Не поторопился?

– А ты бы как поступил на моем месте?

– Не знаю! Но ведь Галине действительно одной без мужика жилось не сладко.

– А мне здесь сладко? Ведь я же ни к одной бабе тут не подкатывал, походно-полевой жены не имел. А мог. Но, идиот, считал, непорядочно это будет по отношению к Галине! Она же так не считала. Короче, развели нас без проблем, детей нет, делить нечего, мне уезжать скоро. Галина на суд не пришла. Без нее все решили. Перед отъездом зашел на квартиру. Соседи сказали: собрала вещи и уехала. На следующий день, как я вернулся. Куда уехала, узнавать не стал. Пусть живет где хочет и с кем хочет. Я вычеркнул ее из своей жизни. Сегодня же получил решение суда.

Макеев вздохнул:

– Понятно!

Неверов взглянул в глаза взводному:

– Ты вот что, Славик, о том, что узнал, – никому! Не хотел рассказывать, да не сдержался. Видимо, надо было выговориться.

– Полегчало?

– Не знаю! Не чувствую! Но ты молчи, понял?

– За кого ты меня держишь, командир?

– Все, договорились! Иди, освежайся! Я в модуль, прилягу под кондер до развода.

Но не суждено было отдохнуть Неверову. У модуля его ждал посыльный штаба. Он козырнул, представился и обратился к офицеру:

– Товарищ капитан, вас командир батальона в штаб вызывает!

Владимир поинтересовался:

– Меня одного или еще кого из офицеров?

Рядовой ответил:

– Не знаю! Дежурный по части приказал оповестить только вас!

– Хорошо! Передай дежурному, через пятнадцать минут буду.

Капитан подумал: с чего это вдруг комбат решил вызвать его? Когда до построения осталось менее полутора часов? Неужели выход на войну? Но вроде с утра ничего не предвещало выхода. Хотя что гадать? В штабе все объяснят. По полочкам разложат.

Неверов зашел в модуль своего отсека, быстро оделся в полевую форму – «афганку» и ровно через пятнадцать минут вошел в кабинет командира батальона подполковника Вараксина:

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Входи, Неверов, входи и присаживайся за стол совещаний!

В кабинете кроме комбата находились начальник штаба батальона майор Гулиев и командир второй мотострелковой роты капитан Эдик Капурян.

Владимир устроился рядом с Капуряном, пожав тому руку. Подполковник Вараксин сказал:

– Ну вот, кажется, все в сборе!

И, повернувшись к начальнику штаба, приказал:

– Начинай, Камал Алиевич!

Начальник штаба поднялся, достал из планшета карту, развернул ее и положил перед командирами рот:

– Прошу внимания, товарищи офицеры! Перед вами карта района Матлинского ущелья. Района, где восточная горная система граничит с Каштарским плоскогорьем. По данным разведки, в полуразрушенном, брошенном населением кишлаке Гуликар, что находится непосредственно перед входом в ущелье, обосновался с остатками своей банды небезызвестный вам полевой командир Рахим!

Капурян спросил:

– Это тот, чей отряд накрыли возле перевала Саланг?

Начальник штаба утвердительно кивнул рано облысевшей головой:

– Да, тот самый! Отряд Рахима накрыла авиация, а в последующем активно преследовали десантники штурмового батальона, после того как душманам удалось практически полностью уничтожить одну из наших автомобильных колонн, доставлявших грузы из Термеза в Кабул. Банда Рахима понесла существенные потери, однако сам полевой командир и примерно четыре десятка его духов сумели оторваться от преследования и уйти в горы.

Владимир проговорил:

– Чтобы объявиться в развалинах кишлака Гуликар. Почему Рахим не повел своих недобитков дальше в ущелье? Ведь он вполне мог добраться и до Пакистана, где банду ждал полноценный и безопасный отдых. Почему Рахим остановился на полпути? На этот вопрос у разведки есть ответ?

Гулиев сказал:

– Ответа нет! Но есть интересная информация.

Поднялся командир батальона:

– Неверов! Капурян! Прекратите перебивать начальника штаба. У вас будет время и возможность задать вопросы после его доклада!

Ротные в один голос ответили:

– Есть!

Майор Гулиев продолжил:

– Исходя из информации, полученной по каналам Главного разведывательного управления, Рахим вывел остатки банды в Гуликар по приказу из Пакистана. В полуразрушенном кишлаке полевой командир должен оборудовать временный лагерь и организовать встречу пополнению, которое уже идет из Пешавара. Караван с оружием, боеприпасами, в сопровождении отряда некого Нурияра, одного из приближенных к Рабани боевиков, сегодня утром, а точнее в 6.00, вошел в Пенджрабское ущелье. Примерно в полдень банда будет в Матлинском ущелье. Выход бандформирования Нурияра в Гуликар запланирован душманами на утро одиннадцатого сентября. Ориентировочно между девятью и одиннадцатью часами местного времени. Нурияр имеет при себе и план предстоящих действий объединенного бандформирования, утвержденный в Пешаваре, неизвестный нашей разведке.

Начальник штаба повернулся к комбату:

– По общей обстановке у меня все, Николай Сергеевич.

Подполковник Вараксин кивнул:

– Присаживайся, Камал Алиевич, дальше совещание поведу я. Итак, товарищи офицеры, что мы имеем? А имеем мы то, что в полуразрушенном кишлаке Гуликар затаился со своими недобитками бандит Рахим, непримиримый борец с неверными. У него около сорока душманов и очевидный дефицит в боеприпасах, при наличии переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер». Банда применяла их у Саланга. И наверняка не весь арсенал. К Рахиму идет пополнение из Пакистана. Караван с оружием, так необходимыми боеприпасами, отрядом доверенного лица самого Рабани Нурияра, численностью в пятьдесят шесть рыл и… планом предстоящих боевых действий объединенной группировки духов против наших войск. Это то, что мы имеем, исходя из тех данных, что сбросила нам разведка. Теперь что мы должны сделать. А должны мы по приказу командира бригады уничтожить и лагерь Рахима, и караван Нурияра. Естественно, вместе с душманами. Возникает вопрос: как выполнить поставленную батальону задачу? И я принимаю решение привлечь к боевой операции 2-ю мотострелковую роту капитана Капуряна и взвод 1-й мотострелковой роты капитана Неверова.

Ротные переглянулись.

Комбат прикурил сигарету, хотя в штабном модуле им же, подполковником Вараксиным, было строго запрещено курение. Но командир батальона, видимо, считал, что его приказы касаются только подчиненных. Затянувшись, он сказал:

– Внимание на карту, товарищи офицеры. Как видите, крайние развалины восточной окраины кишлака Гуликар находятся в каких-то пятидесяти метрах от входа в Матлинское ущелье. С Матли разберемся позже, посмотрим, что мы имеем с севера, юга и запада брошенного селения. И с севера, и с юга запущенные виноградники. С юга они начинаются за горной речушкой, спокойной и мелководной в это время года. Виноградники примерно одинаковы по размерам и тянутся в глубину метров на сто, в ширину метров на триста. Сразу за виноградниками лесные массивы, проще говоря «зеленка». Северный массив имеет глубину пять километров, ширину – семь километров и восточной окраиной подходит практически вплотную до склонов горной системы, оставляя проход шириной в десятки метров. Но этот проход есть. Отметим его. Он весьма кстати прикрыт от кишлака небольшой рощей. «Зеленка» с юга тянется в глубину также на пять километров, а вот по ширине она меньше северного массива и составляет четыре с небольшим километра. Между южным лесным массивом и горами также имеется проход, но короткий, так как «зеленка» ближе к реке уходит на запад. Ну, и западное направление. Оно представляет собой плоскогорье, изобилующее оврагами и балками. С запада к Гуликару подходит грунтовая дорога. Состояние ее неизвестно. И еще, кишлак окружен дувалами – глиняными заборами. Местами разрушенными, местами уцелевшими. Это искусственное препятствие, пренебречь которым мы не можем. Гуликар – небольшое селение. В нем было шестнадцать дворов и посредине мечеть. Мечеть, судя по разведданным, сохранилась неплохо, а также шесть домов еще вполне пригодны для временного и сезонного размещения людей. Все уцелевшие, скажем так, дома находятся возле мечети. От центра до окраины развалины. Но развалины только сверху. Под ними наверняка сохранились подвалы. Не исключено, что они сообщаются между собой. От реки в кишлак отходили арыки, но сейчас они безводны, забиты грунтом, пылью.

Комбат посмотрел на ротных, следивших за перемещением указки Вараксина:

– Я понятно излагаю обстановку у кишлака?

Неверов ответил:

– Понятно! Тем более по карте и без слов можно разобраться в особенностях местности, прилегающей к кишлаку! Включая и ущелье!

– Считаешь, я ерундой занимаюсь?

– Разве командир может заниматься ерундой? Командир командует. На то он и командир! А подчиненные обязаны внимательно слушать и вникать в слова командира.

– Подкалываешь, Неверов?

– Ни в коем случае, товарищ подполковник!

– Послушаю, как ты своим подчиненным будешь задачу ставить. Если смогу. Время если будет. Но возвращаемся к теме. Хотите вы или нет, но слушать придется до конца, даже если вам и без моего доклада все понятно. Итак, теперь ущелье! Оно начинается, как уже говорил, у кишлака Гуликар и уходит в глубь горной системы, постепенно поворачивая на северо-восток. Матлинское ущелье выходит в Пенджраб, то есть это прямой выход к границе с Пакистаном. Но нас не интересует, куда уходит и с чем сливается Матли. Более важно, что представляет оно собой в непосредственной близости от Гуликара. Как видите по карте, северный склон от начала ущелья и в глубь горной системы на протяжении семи километров представляет сплошные высокие неприступные скалы. Южный склон, напротив, невысокий, достаточно пологий, с усеченной вершиной. Склон малого Матлинского перевала покрыт кустарниковой растительностью, что непременно отвлечет внимание банды Нурияра при подходе к кишлаку Гуликар.

Комбат посмотрел на ротных:

– Вот здесь, в этом квадрате, нам и придется действовать. Теперь можете задавать вопросы.

Спросил капитан Капурян:

– Как понимаю, переброску роты проведем транспортными «вертушками»?

Вараксин утвердительно кивнул:

– Правильно понимаешь!

– Десантировать подразделение в непосредственной близости от Гуликара, вокруг которого Рахим наверняка выставил посты наблюдения, невозможно. Вопрос: где планируется десантирование роты?

– На этот вопрос ответ получишь вместе с боевым приказом.

– Понятно! Вопросов больше нет.

Комбат взглянул на Неверова:

– У тебя есть вопросы, Владимир Дмитриевич?

– Взводу предстоит обработка каравана?

– Да! Но и об этом подробнее чуть позже!

– В районе предстоящего боевого применения, кроме недобитков Рахима и идущих к нему духов Нурияра, наличие других бандформирований разведка не обнаружила?

– Нет!

– Караван кем-нибудь отслеживается?

– Нет! Это практически невозможно.

– А авиацией?

– Ее запрещено применять, дабы не спугнуть Нурияра и Рахима. Почувствовав опасность, духи тут же начнут отход в Пакистан!

– Почему не накрыть их огнем штурмовой авиации при отступлении? Зачем усложнять ситуацию и привлекать к решению проблемы наземные силы?

Товарища поддержал Капурян:

– Да, почему, зная, что в Гуликаре сосредоточена банда Рахима, а по Матлинскому ущелью к ней направляется отряд Нурияра, не нанести по духам удар с воздуха? Штурмовики «Су-25» и вертолеты огневой поддержки «Ми-24» из душманов кровавое месиво сделали бы!

Комбат ответил:

– Сделали бы! Без вопросов! Если бы не одно «но». И заключается оно в том, о чем я тоже уже говорил, – в наличии у духов переносных зенитно-ракетных комплексов. Они есть у Рахима, могут быть и у Нурияра. Представляете, чем грозит закончиться авианалет, если духи применят «Стингеры»?

– Ясно!

– Еще вопросы по общей обстановке будут?

Неверов и Капурян одновременно ответили:

– Вопросов нет!

Подполковник встал, поправил «афганку»:

– В таком случае, товарищи офицеры, слушай боевой приказ!

Выйдя из штабного модуля, ротные закурили.

Капурян спросил:

– Как тебе предстоящий выход?

Владимир ответил:

– Как всегда. Ничего особенного. Засада на хребте перевала, подход каравана, обстрел! Если разведка ничего не напутала, то работы на полчаса. Больше подготовительных мероприятий. Перелет, высадка, длительный марш, разведка, оборудование позиций, выставление дозоров, отход к месту эвакуации, еще один марш. Ну и бессонная ночь вдогонку. На выходах спится плохо.

– Ну, а у меня, в принципе, задача еще проще. По сигналу с трех сторон атаковать банду Рахима, отрезав ей путь отхода в горы.

– Ты забыл добавить «снять посты наблюдения духов», а они, Эдик, будут выставлены. И их еще обнаружить надо.

– Обнаружим. Ночью. Афганы без чая своего жить не могут. Будут кипятить воду в кунганах, а ночью даже небольшой костер виден далеко. И дым стелется по земле. Обнаружим.

– Ну, тогда до связи в районе применения? Ты со своими орлами вылетаешь раньше, так что вряд ли утром увидимся.

– До связи! Однако я, Вова, не понял, за каким хреном комбат летит со мной?

– Комбриг, наверное, приказал!

– Хуже нет двоевластия!

– Какое, Эдик, двоевластие? Вараксин возьмет руководство операцией на себя. Нам с тобой придется подчиняться. Никакого двоевластия!

Капурян вздохнул:

– И все же я предпочел бы действовать сам, без опеки начальства.

– Обратись к комбригу, может, изменит решение и оставит Вараксина в батальоне?

– Ага! Уже оставил. А то ты не знаешь полковника. Ладно, будь как будет. Пойду готовить роту! Тебе проще, у тебя выходит взвод!

– Взвод, которому предстоит решать главную задачу.

– Решите! Давай!

– Давай!

Офицеры пожали друг другу руки и разошлись по расположениям подразделений.

Неверов прошел в палатку первого взвода. Дневальный хотел было подать, как положено, команду «смирно», но капитан остановил рядового, приказав найти старшего лейтенанта Макеева и передать распоряжение срочно явиться в ротный командный отсек.

Макеев прибыл через пятнадцать минут. Лицо припухло, на щеке складки. Спал взводный, вот и отлежал физиономию. Но явился быстро, доложив:

– Товарищ капитан, старший лейтенант Макеев по вашему приказанию прибыл!

– Это хорошо, что прибыл. Присаживайся, Слава, и брось ты это «товарищ капитан»… будь проще.

– Да я так, на автомате!

– И спросонья!

– И спросонья! А какой сон видел, командир! Сказка.

Владимир усмехнулся:

– Про Золотую рыбку, что организовала тебе замену в одну из западных групп войск?

– Нет, скорее про Василису Прекрасную. Ух, как же мы с ней на пляже в Ялте отрывались! На лежаке под плеск слабой волны и голубой свет луны. Жаль только, сказка вышла без конца. На самом интересном месте дневальный разбудил. Я готов был порвать его.

– Ничего, досмотришь свою сказку в горах. Время будет.

Взводный спросил:

– Идем на войну?

– Догадливый!

– Куда, когда? И почему вызвал только меня?

– Смотри на карту. Идем в квадрат … это участок ущелья в четырех километрах от полуразрушенного кишлака Гуликар. Почему вызвал только тебя? Потому что в рейд выходит один твой взвод. Я иду с тобой! Вылет завтра в 9.00. Место десантирования – квадрат …

Макеев, посмотрев на карту, произнес:

– Неплохо! Это до ущелья километров десять?

– Двенадцать! С преодолением безымянного перевала, что расположен южнее малого Матли.

– Вот и говорю, неплохо. А что, ближе взвод выбросить нельзя?

– Нельзя. И не спрашивай почему!

– Ясно! Конкретную задачу непосредственно в районе применения поставишь?

– Да! Сейчас скажу лишь то, что нам предстоит уничтожить караван духов.

– Большой караван?

– Да нет! Моджахедов при лошадях пятьдесят шесть рыл.

– Караван идет в Гуликар?

– Да!

– Чего он там забыл? В полуразрушенном, брошенном населенном кишлаке.

– В Гуликаре сидят остатки банды Рахима.

– Это того, чей отряд уничтожил автомобильную колонну у Саланга?

– Того самого! Вот к Рахиму и идет Нурияр. Караван тащит оружие, боеприпасы и планы дальнейших действий объединенной банды.

– Понятно! А люди Рахима не вмешаются в наши разборы с Нурияром?

– Нет! Кишлак одновременно с уничтожением каравана атакует рота Капуряна.

Макеев улыбнулся:

– Так это совсем другое дело! Не одни в горах будем.

– В горах одни, роте предстоит работать на плоскогорье.

– Но рядом!

– Рядом!

– Вот это и радует!

– Кстати, всей операцией по уничтожению и банды Рахима, и отряда Нурияра будет руководить подполковник Вараксин!

– Комбат вылетает с ротой?

– Да!

– Хм! А ему-то чего у Матли делать?

– Я же сказал: руководить операцией!

– А Капурян с кишлаком не справился бы?

– Не задавай ненужных вопросов! Не тебе, не мне и не Капуряну решать, кому осуществлять руководство проведением боевой операции. Ты взвод свой готовь!

Старший лейтенант ответил:

– Взвод к выходу готов!

– А ты еще раз проверь готовность. Нам придется выставлять один пост раннего обнаружения противника. Это как минимум два человека. Прикинь, кого направим на пост. И определи состав разведгруппы, бойцов из пяти. Думаю, без разведки на этапе выхода в район применения нам не обойтись.

– Понял! Взвод на общебатальонное построение выводить?

– А как же! Кстати, время без пятнадцати пять. Чего дежурный молчит?

– Проверю!

– Давай! После развода займешься подготовкой к выходу. Оружие и экипировка штатная!

– Понял!

– Ступай!

Макеев вышел из отсека, и вскоре донесся знакомый голос дежурного по роте:

– Внимание, первая рота, выходи строиться на развод!

Вторник, 10 сентября.

В 5.50 перед общим подъемом батальона четыре вертолета «Ми-8» один за другим поднялись в воздух над территорией дислокации N-ского мотострелкового батальона и, взяв курс на восток, выстроившись в квадрат, пошли в сторону горной системы. Следом за ними прошла двойка «Ми-24». Вертолеты огневой поддержки прикрывали с воздуха переброску в район боевого применения второй мотострелковой роты капитана Капуряна. С ротой убыл и комбат, на подъеме присутствовал заместитель комбата. После отдельно приготовленного завтрака к вертолетным площадкам увел первый взвод первой роты старший лейтенант Макеев. Неверов, передав командование подразделением замполиту, прошел в штаб. Там майор Гулиев выдал ротному карту и сообщил, что его «вертушка» подойдет с минуты на минуту. Неверов спросил:

– Нас «крокодилы» прикрывать не будут?

Начальник штаба улыбнулся:

– Ну что ты, Володя! Тебе особое внимание. На прикрытие «Ми-8», что понесет взвод твоей роты, выделено два «Ми-24». Так что у тебя прикрытие как и у роты Капуряна.

– Связь с летунами будет держать комбат?

– Да! Подполковник Вараксин проведет все необходимые мероприятия по согласованию действий подразделений в районе кишлака Гуликар. При выходе на вершину малого перевала свяжешься с ним.

– Это само собой!

– У тебя во взводе сколько радиостанций?

– Приказал взять две Р-148. Одну буду держать при себе, вторая уйдет с бойцами поста раннего обнаружения противника.

– Где решил выставить пост?

– Определюсь на месте.

– Ясно! У тебя ко мне еще вопросы есть?

– Нет!

Над батальоном пророкотал «Ми-8».

– А вот и твоя «вертушка». «Ми-24» подхватят вас в воздухе.

– Командир экипажа знает, куда лететь, или мне придется корректировать полетное задание?

– Командир экипажа знает, где высадить взвод. Он же и подберет вас после отхода по завершении операции!

Ротный поправил начальника штаба:

– При успешном завершении операции.

Гулиев посмотрел на Неверова:

– Ты сомневаешься в успехе?

– Мне, товарищ майор, сомневаться по уставу не положено. А вот как сложится обстановка во время штурма каравана, не знает никто!

– Сплюнь!

– А смысл? Пыли на территории меньше станет?

– Ладно, Володь, иди! Время! И удачи тебе!

– Спасибо!

Неверов прошел к вертолетной площадке. Личный состав взвода уже поднялся на борт. У трапа стоял командир экипажа. Он спросил подошедшего ротного:

– Капитан Неверов?

– Он самый!

– Майор Иванов, Сергей!

Офицеры пожали друг другу руки.

Ровно в 9.00 «Ми-8» со взводом роты Неверова поднялся в воздух и также взял курс на восток. Чуть позже и немного выше к транспортной «вертушке» пристроились вертолеты огневой поддержки.

Полет продолжался сорок минут. В 9.42 «Ми-8» совершил посадку на плато, зажатом с двух сторон невысокими перевалами. Взвод покинул борт. «Ми-8» взмыл в воздух и, не набирая высоты, скрылся за одним из перевалов. «Крокодилов» – вертолетов огневой поддержки – капитан не увидел. Те, видимо, ожидали транспортник в стороне, контролируя местность.

Ротный объявил построение взводу.

Макеев построил подразделение в две шеренги, по отделениям.

Неверов вышел на середину строя:

– Бойцы! Мы находимся в двенадцати километрах от места, где взводу предстоит выполнение боевого задания. Конкретная задача каждому солдату и сержанту будет поставлена на рубеже ожидания активных действий. До этого совершаем марш в район применения. Режим движения: три километра марша, привал 15 минут, после прохождения шести километров отдых – полчаса. Порядок построения подразделения на марше: впереди передовой дозор в составе первого отделения во главе со мной, за ним второе и третье отделение, в тыловом замыкании два бойца третьего отделения, которых назначит командир взвода. Дистанция между дозором, основной группой и тыловым замыканием определяется расстоянием визуального контроля над впереди идущими группами. Обращаю особое внимание на то, что мы находимся практически в тылу противника. Здесь наших войск нет, а вот душманы могут появиться откуда угодно и когда угодно. Поэтому не расслабляться, смотреть по сторонам. О каждом подозрительном предмете, постороннем движении немедленный доклад командиру взвода. Оружие держать в готовности к немедленному применению, но исключая малейшую вероятность случайного выстрела. Так что патроны в патронник, планки до упора вниз, пальцы на скобы, а не на спусковые крючки. Глядеть под ноги, не спотыкаться.

Неверов посмотрел на часы:

– Так! Личному составу десять минут на перекур и подготовку к маршу, старшему лейтенанту Макееву ко мне! Остальным разойтись!

Макеев подошел к ротному.

Владимир протянул ему сигарету.

Офицеры закурили. Капитан достал из планшета карту с нанесенными знаками, развернул ее:

– Смотри, Слава, мы находимся вот здесь. Красной линией обозначен маршрут выхода к Матлинскому ущелью. Как подойдем к малому перевалу, сделаем длительный привал, вышлем на вершину разведку. Ты определился с составом разведгруппы?

– Так точно!

– А с бойцами поста раннего обнаружения противника?

– Я сделал все, как ты приказывал.

– Хорошо! В 18.00 местного времени я должен доложить комбату о выходе взвода на рубеж штурма.

Старший лейтенант, прикинув в уме расчет по времени, согласно кивнул:

– Это выполнимо. И бойцов не измотаем.

Ротный продолжил:

– По ходу марша нам предстоит пройти через три лесных массива. В «зеленках» без дополнительной команды выставляй одиночные фланговые дозоры с интервалом взаимной видимости.

Макеев вновь кивнул:

– Ясно!

– Безымянный перевал, возле подножия которого сделаем большой привал, преодолеваем в штатном режиме, исходя из рельефа склонов. По карте они достаточно пологие, проходимые без применения спецсредств, что собой они представляют в реальности, оценим на месте. В любом случае нам этот перевал не обойти. Ну, разве что сделав крюк километров в тридцать. Вопросы ко мне есть?

– Да нет, все ясно!

– Связиста держи при себе!

– Само собой!

– И смотри за бойцами. Не дай бог, кто подвернет или, еще хуже, сломает ногу. Придется раненого тащить на себе. И на перевал, и обратно. На маршруте оставить нельзя, потому что еще неизвестно, каким путем будем возвращаться. Обувь проверял?

Макеев ответил:

– В батальоне. У всех плотные портянки, никаких носков. Берцы подогнаны строго по размеру. Новых ботинок нет!

– Правильно. Ну, что ж! Строй взвод! Пора в дорогу!

– Есть!

В 10.02 взвод, вытянувшись в колонну, разорванную порядком построения на три группы, начал марш к Матлинскому ущелью.

Переход в двенадцать километров взвод совершил без проблем, никого и ничего подозрительного не встретив в ходе движения. Подойдя к 16.37 к подножию малого перевала, подразделение устроилось на привал, используя особенности местности. Ротный присел на небольшой земляной валун. К нему подошел командир взвода. Неверов спросил:

– Кого ты определил в группу разведки?

Макеев ответил:

– Четырех бойцов второго отделения.

– Старшим пойдет комод?

– Нет, старшим группы пойду я!

Ротный взглянул на взводного:

– Что ж, разумно! По крайней мере, не надо объяснять, на что следует в первую очередь обратить внимание. Выход через 15 минут!

– Понял!

Неверов указал на соседний валун:

– Присядь, Слава, отдохни.

Макеев присел, протер платком лицо:

– Черт, ну и духота! Интересно, что за погода сейчас в Москве? Наверное, прохладно, возможно, дождь идет. И девочки в коротких платьицах, цокая каблучками, спешат под навесы, козырьки, в подъезды. Влажные платья плотно облегают точеные фигурки. Благодать!

Неверов усмехнулся:

– А не хочешь, что и в столице под 30 градусов? И люди задыхаются от жары в каменных джунглях?

– Я бы предпочел задыхаться от жары в Москве, нежели в Афгане.

– Не ты один! Впрочем, как это ни странно звучит, а меня сейчас в Союз не тянет! Может, оттого, что не к кому!

– Жену все же вспоминаешь?

Капитан вздохнул:

– Вспоминаю. И гоню мысли прочь, но они, как назойливые мухи, упрямо возвращаются.

– Сколько вы прожили вместе?

– Сколько? Так, поженились, когда я учился на третьем курсе, это было весной восьмидесятого года, пять лет получается. Ну, два года выбросить на учебы и Афган, значит, три года. Но знал Галину со школы.

– Сейчас бы вернул все назад?

– Нет! Как говорится в анекдоте, умерла так умерла. И давай закроем эту тему. Неприятна мне она.

– Лады!

Выкурив сигарету, затушив окурок, Неверов взглянул на часы:

– 16.45! Тебе пора, Славик!

– Да!

– Возьми с собой вторую радиостанцию. Мало ли что!

– Возьму!

– Результаты разведки доложишь по связи, чтобы не скакать по перевалу лишний раз.

– Есть!

– Удачи!

– Пошел!

Старший лейтенант Макеев выкрикнул фамилии четверых бойцов, и вскоре взводная разведгруппа начала подъем на малый перевал.

В 17.25 к ротному подошел связист подразделения:

– Товарищ капитан, вас командир взвода вызывает.

Неверов ответил:

– Овод на связи! Прием!

– Я – Овод-11, как слышишь меня, Овод?

– Слышу хорошо!

– Докладываю результаты разведки. Вершина перевала представляет собой уходящую в сторону площадку шириной от пяти до семи метров, изобилующую валунами и каменными глыбами. У поворота на северо-восток сужается метров до двух, дальше не видно. Северный склон пригоден для спуска и подъема, как и южный, покрыт кустарниковой растительностью. Метрах в пятидесяти на запад от места настоящего нахождения группы склон разрезает трещина. От русла речки до вершины. Трещина также пригодна для скрытого перемещения. Склон большого перевала скалистый, отвесный, непроходимый. Дно ущелья на расстоянии видимости широкое, метров пятьдесят. Ровное. По крайней мере, до изгиба. Ни людей, ни животных не замечено. Можете подниматься, мы прикрываем.