Текст книги "Время истинных чувств (сборник)"

3. План «Барбаросса» провинциального масштаба
О том, как иногда в пустой голове рождаются жуткие интриги, или как Жук с цепи сорвался

Прошло почти всё лето. Где бы Толик с друзьями ни были, всегда где-то недалеко можно было заметить стройную подругу из киноролика. Андрей окрестил её «звездой Голливуда». Толик часто поглядывал в её сторону, но никак не решался к ней подойти. Она тоже стеснялась подходить к нему слишком близко. Со стороны было видно, что он ей нравился. Лёшке наконец-то надоело на всё это смотреть, и он решил втайне от всех решить проблему знакомства «Пеле» и «звезды Голливуда». И, как часто бывает, помог Лёшке случай.

В конце августа Алексей как-то днём увидел «звезду Голливуда» в книжном магазине. Он зашёл в магазин и как бы случайно столкнулся с ней.

– Извини. Я случайно толкнул тебя.

– Да ничего, – она сразу узнала его. Побледнев и опустив вниз глаза, она хотела проскользнуть к выходу.

– Подожди, ты домой? – спросил Лёша.

«Чёрт, действительно, очень милое создание. Толик прав: стоит раз увидеть и надолго запомнится», – промелькнула мысль.

– Да, – тихо ответила она.

Она почувствовала, что эта якобы случайная встреча неспроста.

– Я тоже домой. Нам ведь по дороге? Меня зовут Алексей. А тебя как?

– А я Вероника. Можно просто Ника. Так меня в интернате называли.

– Что-то раньше я не видел тебя в городе.

– Я до девятого класса в областном интернате училась. Для детей, которые имеют способности в искусстве. А к маме только на праздники и выходные приезжала. В этом году я в седьмую школу буду ходить.

– Эта школа тоже с уклоном в искусство. И в каком из искусств у тебя успехи, если не секрет?

– Говорят, я очень хорошо рисую.

– Да? А мы с друзьями только танцуем. А ты, Ника, любишь танцевать?

– Да. Только никто не приглашает.

– А ты бы взяла и сама бы пригласила кого-нибудь на белый танец. Приходи в субботу в ДК на танцы. Я тебя без денег проведу. Наш Кедр поможет.

– А кто такой Кедр?

– Ты, наверное, видела с нами такого белокурого длинноволосого «дона Педро». Это наш Андрюха. Он на соло гитаре в «Мухоморе» играет. Его всегда объявляют: соло-гитара – Эндрю Кедр.

– А почему именно Кедр?

– Да фамилия у него такая – Кедрач.

– Я подумаю.

– Нечего тут думать. В субботу в восемь я тебя жду на углу возле пятой школы. Ты ведь там недалеко живёшь? – продолжая натиск, лихо выпалил Лёшка.

– На улице Павлика Морозова. Как раз напротив школьного двора.

– Ну, вот и договорились.

– Да мы ведь ни о чём не договаривались, – Ника попыталась вежливо уйти от близкого контакта с Лёшкой. И до Алексея дошло.

– Нет, нет. Это совсем не то, о чём ты подумала. Клянусь, я совсем не старался подбить к тебе клинья. Просто кое-кто питает к тебе симпатию, но очень стесняется открыто сказать об этом. Да и ты тоже, я вижу, не против знакомства. Вот я и решил вам помочь.

Лёшка пошёл напролом. И ему это удалось. Ника слегка покраснела и опустила глаза. Лёшка взял её за локоть и посмотрел ей прямо в глаза.

– Пожалуйста, приходи. Смотри мне в глаза, неужели ты видишь в них корысть и коварство? – Алексей и сам не ожидал от себя такой прыти. Никогда ещё он не был так раскрепощён, разговаривая с юной девой наедине.

– Хорошо, я приду. Только с подружкой, – посмотрев мельком в глаза Алексею, ответила Ника, слегка улыбнувшись.

«А улыбка-то у неё просто с ног свалить может. Да, теперь понятно, как это Толик попал», – отметил мысленно Лёшка.

– Ну и замечательно. Я побежал. На тренировку опаздываю. До встречи.

– Пока.

Ника смотрела вслед убегающему Лешке, и её юное сердечко приятно заныло от возможности предстоящего знакомства с понравившимся ей парнем. Она поняла сразу, кого Лёшка имел в виду.

Вечером, Лёшка рассказал Вовичу с Андреем о своём случайном знакомстве с Никой и поделился своими соображениями, как познакомить её и Толика. Андрей пообещал провести девчонок в ДК и объявить в нужный момент белый танец.

– Вович, прикроешь меня на какое-то время, пока я Андрюхе дам знать, когда объявить «белый танец». А после пусть Толян меня убивает или режет на кусочки, как ему захочется.

– Да, Лёха, ну и закрутил ты. Тебя действительно убить мало. Прямо тайны Мадридского двора. У тебя, случаем, никого в роду из породы Медичей не прослеживается? – пробасил Вович.

– Сам ты три дня не умывался, Вович-Медич.

– А мне нравится вся эта затея. Лёха молодец, я бы не смог так, – сказал Андрей, который тоже хотел помочь Толику и не раз пытался выстроить какой-то план действий, обсуждая с друзьями. Но как-то всё было натянуто. Воплотить в жизнь плоды бурной фантазии Андрея мог только артист от бога. Алексей же пошёл в лоб, мгновенно сориентировавшись по ситуации.

– Что сделано, то сделано. Остаётся только довести пьесу до счастливого финала. Если удастся, конечно, – поставил точку Вович в обсуждении плана «Барбаросса» провинциального масштаба.

4. Пытка «белым танцем»
О том, что значит «лиха беда началом», или, как жуткий интриган Жук чуть жизни не лишился

В субботу вечером Алексей стоял возле школы, в условленном месте. В свете заходящего солнца он увидел, как Вероника с подругой вышли из подъезда и направилась в его сторону. Ника была в простеньком, но очень хорошо сшитом платье бирюзового цвета.

– Привет.

– Привет. Это Люся, моя двоюродная сестра.

– Очень приятно. Меня зовут Алексей. Ну, что, идём?

Сестра была постарше года на три. Вполне взрослая симпатичная девушка.

– Пошли.

Люся явно стесняла Лёшку. Он был скованным, и разговор не клеился. К его счастью на площади Люсины знакомые её заметили и подошли.

– Привет, Люсь. Как дела? Что-то давно тебя не видели. А это что за детский сад с тобой?

– Это моя младшая сестра со своим знакомым.

– Ты куда направляешься, собственно? В ДК?

– Да не приглашает вот никто, – начала кокетничать сестра Ники.

– Мы тебя приглашаем, сейчас дадим детям по конфетке и отправим их в кроватку.

– Не обижайте их, сами не так давно были такими.

– Ну ладно, ладно. Идём с нами. Они тут сами, наверное, разберутся, а мы – в «Солнечное гроно» сначала.

– Ника, я давно ребят своих не видела. Так что я с ними пойду. А ты, смотри, не обижай мою сестричку. Ну, пока, – изобразив из себя строгого опекуна и шутливо пригрозив Алексею пальцем, Люська присоединилась к своей компании.

– Да, да. И не улыбайся, а то уши надерём, – подхватили наставническую ноту её друзья.

Компания, оживлённо разговаривая, оставила Алексея с Никой одних и двинулась в направлении кафе на противоположной стороне улицы.

– Хорошо, что они ушли. Я как-то не очень уютно с ними себя чувствовал, – облегчённо вздохнул Лёшка. Само провидение сегодня помогало ему.

– Что, испугался? – спросила Ника.

– Да нет. Но это уже не имеет никакого значения. В общем, план такой. Андрей тебя проведёт через задний вход, а я встречу тебя внутри.

– А как я найду тебя?

– Андрюша тебя подведёт к тому месту, где я буду стоять. Наши парни придут чуть попозже.

– Слушай, ну ты и авантюрист.

– Да никакой я не авантюрист. Нормальный человек. Ты сама скоро в этом убедишься. Не бойся, я тебя не брошу одну.

– Посмотрим. И ничего я не боюсь.

Андрей поджидал их у задней двери, разговаривая со своими коллегами по группе.

– Эндрю, – позвал Алексей.

– Ну, наконец-то. А то я уже подумал, что всё отменили.

– С какой это стати? Да, познакомься – это Вероника.

– Мне очень приятно. Я – Андрей, – Кедр был вежлив с новенькой.

– Мне тоже.

– А где подружка?

– Ты понимаешь, тут ситуация несколько изменилась. Вероника одна сегодня, – опередил Лёшка уже почти собравшуюся что-то сказать Нику.

– Ну, хорошо. Не боись, в обиду не дадим, – эту фразу он бросил Лёшке.

– Вероника, иди за мной, а Лёша тебя внутри встретит.

Лёшка прошёл с основного входа, купил билет и зашёл внутрь. Обогнув зал по коридору, он остановился у боковой двери, ведущей на сцену. Через несколько секунд дверь отворилась, и Андрюха спустился вниз по ступенькам. Потом он подал руку Нике и помог ей спуститься вниз.

– Ну вот, первая часть Марлезонского балета прошла успешно. Вручаю вам, сэр, юную донну в целости и сохранности, – держа Нику слегка за локоть, Андрюха подвёл её к Лёшке.

– А вот по поводу целости и сохранности я у леди спрошу. А то, может, кое-кому из придворных и по ушам проехать надо будет. Да ладно, Андрюха, я тебе дам знать. Это, наверно, будет как всегда ближе к концу второго тайма?

– Да, как всегда. Только подойди поближе, чтобы я тебя видел.

– Как скажешь.

– Ну, мне пора. До встречи, сеньорита.

– Пока, – тихо ответила Ника.

Когда Андрюха ушёл, она спросила у Лёшки:

– А что вы такое задумали, могу я поинтересоваться?

– Ничего особенного. Просто, как я и говорил, пригласишь его на белый танец. А я перед этим дам знать Андрюхе, когда его объявить.

– Кого его?

– Того, кто тебе нравится. Кстати, его Толиком зовут. Но я ничего тебе не говорил.

– Нет, я лучше уйду сейчас домой, – у неё даже голос изменился от сильного волнения.

– Ну чего вы такие дикие оба. Что, лучше из-за угла друг за дружкой наблюдать и даже не спросить, как кого зовут? А если ты судьбу свою сейчас упустишь? – взорвался эмоциями Алексей.

Ника покраснела. Она колебалась, раздумывая некоторое время – уйти или остаться. Лёшка не старался на неё давить. Он ждал её ответа, как подсудимый решения суда. Ведь так легко всё могло сорваться.

– Ну, хорошо, что уж делать, раз пришла. И зачем я пошла на поводу у тебя? – риторически спросила она скорее сама у себя, чем у Лёшки. Всё-таки, женская любознательность взяла верх над страхом.

Народ всё прибывал. Как обычно, все собирались группками вдоль стен. Ударили уже знакомые всем первые аккорды вступительной мелодии «Мухомора», которую написал Боба. Так «мухоморчики» называли своего главного «мухомора» Бориса Барбича.

Занавес поднялся. В тени красного света на заднем плане сцены стояли играющие музыканты. Впереди загорелись два белых фонаря, и в очерченный ими круг к микрофону подошёл Боба.

– Добрый вечер, друзья. Как всегда в этот вечер вас приветствует группа «Мухомор».

Боба представил участников группы и пожелал всем в зале хорошо провести время под звуки мелодий, исполняемых группой.

– Ника, давай пойдём пока постоим возле ложи, там не так шумно.

Они стали медленно протискиваться сквозь стоящие везде компании к ложе. Лёшка шёл первым и прокладывал путь Веронике. Он обернулся назад уже возле ложи и остолбенел. Вероники не было. «Сбежала, наверное. Всё-таки испугалась. А жаль», – подумал Алексей. Но для очистки совести всё-таки решил пойти поискать Веронику. Через пару минут он увидел четырех подружек за спинами ребят постарше с соседней улицы. Девицы окружили Веронику и о чём-то оживлённо беседовали. Лёшка обошёл парней и помахал Веронике рукой. Она заметила Алексея и махнула ему в ответ. Наконец он протиснулся к Веронике. Из-за громкой музыки и разговоров друг друга можно было услышать только говоря прямо в ухо. Он наклонился к ней.

– Ника, ты уж тогда побудь со своими подругами, а я подойду попозже. Не буду вам мешать. Только не уходи.

– Хорошо. Не бойся, не убегу.

– Ладно, я пойду своих поищу.

Лёшка нашёл друзей на балконе. Они спустились вниз и пошли танцевать. Лёшка несколько раз под прикрытием друзей отлучался к Никиной компании, чтобы убедиться, что та не ушла. Где-то в середине второй половины вечера Вович заметил, что Ника с подругами переместилась поближе к ним. Толик тоже увидел Нику.

– Вович, ты с Петрухой и Лисом попридержите нашего Ромео, чтобы не слинял раньше времени. Я подойду к сцене и попрошу Андрюху объявить белый танец. Вы только закройте нашего Пеле, чтобы не видел, когда Ника подойдёт.

– Валяй.

Лёшка протиснулся к сцене и знаками показал Андрею, что пора. Тот понял и кивнул ему. Лёшка подошёл к Нике. Он взял её за руку и шепнул на ухо, что следующий – «белый танец». Её лицо слегка побледнело. Андрюха объявил «белый танец». Зазвучала любимая всеми композиция Джорджа Харрисона «Моя милая госпожа». Ничего не подозревавший Ромео, увидев идущую прямо к нему юную Джульетту из киноролика, хотел было улизнуть. Но Вович с друзьями, плотно притиснувшись друг к другу, лишили его последней возможности на спасение.

– Разреши тебя пригласить? – несмело спросила слегка бледная от волнения Ника.

Лёшка подошёл к Толику сзади и слегка его подтолкнул. Как бы птичка ни трепыхалась, а клетка уже закрылась.

Ника взяла его за руку и потянула поближе к центру зала. Толик обернулся и показал Лёшке кулак.

– Ну, всё, теперь тебе каюк, Лёха, – смеясь, сказал Вович. – Теперь ноги в руки и дёру.

– Да нет, тут есть ещё задумка одна.

– Слушай, а ты действительно редкий пройдоха. Раньше за тобой такого не замечалось, – встрял Петруха.

Лёшка подошёл опять к сцене и что-то прокричал в ухо нагнувшемуся к нему Андрею. Танец уже заканчивался. И Толик уже собирался вернуться к своей компании. Но тут неожиданно для всех к микрофону опять подошёл Андрей.

– А теперь мы повторяем этот же танец, и в этот раз, уважаемые кавалеры, в знак благодарности нашим дамам, пригласившим вас на «белый танец», вы, конечно же, вознаградите их за такое смелое выражение симпатии именно к вам, пригласив прелестных дам в ответ.

Толик, покрывшийся лёгкой испариной, с ненавистью посмотрел на Лёшку. Он обречённо подошёл к Нике и пригласил её.

– Теперь тебе точно надо могилу рыть. Есть последние желания перед смертью? – спросил Лис.

– Лёш, смотри. Наш немой рот раскрыл, – Вович толкнул неожиданно Лёшку и кивнул в сторону танцующих Толика и Ники.

Толик что-то говорил на ухо Нике, а та отвечала.

– Ну, слава богу. А теперь пусть убивает. Хоть есть за что умирать, – улыбнулся Лёшка.

Несмотря на всю смелость этой затеи, Лёшка всё-таки чувствовал внутреннее напряжение и вину перед своим другом. Теперь как будто мешок с плеч свалился, и он почувствовал облегчение. После танца Толик подошёл к друзьям с Никой.

– Познакомьтесь. Это Вероника. Мужики, Веронике надо домой, и я пообещал, что мы её проводим. Вы не против?

– Я ещё потанцую, – не желая уходить, сказал Лис.

– И я с Лисом, – присоединился Петруха.

Толик умоляюще смотрел на Лёшу и Вовича. Для него это уже было чересчур. Он и так перешагнул сегодня предел своих возможностей. Ему позарез нужна была помощь друзей.

– Да мы с Лёшкой тоже уже хотели уходить. Ну что, двинули к дому? – вызвался помочь Толику Вович.

– Пошли, – Лёшка двинулся к выходу.

Они медленно шли по улице, и Вович с Алексеем старались как-то разговорить Толика и Веронику. С грехом пополам шёл традиционный обмен информацией. Лёшка всё уже знал о Веронике, но делал вид, что ничего о ней не знает. Они довели её до подъезда. Обычно флегматичный ко всему происходящему Вович вдруг огорошил своей инициативой и предложил встретиться завтра на «площадке». Так они с друзьями называли спортплощадки техникума электрификации, который находился на их улице.

– Да и Толик хотел бы тоже тебя увидеть снова. Правда? – закончил Вович, провоцируя новую встречу с Никой.

Толик, если бы мог, сквозь землю провалился. Но всё-таки промямлил:

– Да, конечно. Если у тебя время будет.

Ника пообещала прийти и скрылась в подъезде.

Друзья пошли медленно по дороге. Толик, наконец, пришёл в себя и больно локтем ударил Лёшку в бок. Тот даже присел от боли.

– Ты, что, дурак? Ведь больно же. Тебе, наверное, в психбольницу надо.

– Это тебе надо, придурок. Какого ты меня к Нике толкнул?

– Тебе, Толян, точно лечиться надо. Ты бы никогда даже близко к ней не подошёл.

– Ты знаешь, Толик, ведь Лёшка прав. И мне кажется, ты ей нравишься. Только дикие вы какие-то. И ты, и она. Как кошки. Друг за другом ходите. Наблюдаете. А когда кто-то из вас это замечает, так делаете вид, что случайно рядом оказались. Спасибо бы лучше сказал, – заступился за Лёшку Вович. Его слово для Толика всегда было веским.

– Ладно, извини, Лёха.

– Да я не обижаюсь. Но ведь под ребро – очень больно, да ещё на вздохе. А насчёт Вероники, так ведь сам же хотел познакомиться. Или я не прав? Кто нам совсем недавно открыто заявил? А? – глубоко вздыхая, чтобы восстановить дыхание, прохрипел Лёшка.

– Тебе легко тут расписывать, как это хорошо. На моём месте тебя бы, наверное, совсем бы кондрашка схватила. Так всё неожиданно.

– Слушай, Пеле из Крыжополя, а для нее, думаешь, легко это было? Её же не схватила кондрашка, – разозлился Лёшка.

– Ладно, ладно, не нападай. Мне до сих пор не верится, что это было в реальности. Всё как под гипнозом прошло, как туман.

Они уже подошли к своим домам и, немного постояв, разошлись.

Какое-то время Вович, Лёшка и Андрей старались помочь Толику в его первых попытках встречаться с девушкой. Они находили разные поводы приглашать Нику то в кино, то на танцы, то ещё куда-нибудь. Но больше всего времени они проводили вечером на площадке, собираясь всей компанией. Иногда Вероника приходила со своими подружками. Толик понемногу освоился в новой ситуации и начал встречаться с Никой самостоятельно. Друзья, уважая чувства Ромео, не сильно старались его расспрашивать об отношениях с Вероникой и не отпускали в его сторону сальные шуточки, присущие юношам их возраста. Это была настоящая мужская дружба, редко встречающаяся в их возрасте.

Когда похолодало, друзья не так часто стали встречаться, как в тёплое время. Да и школьные дела требовали времени тоже. Обычная жизнь выпускного учебного года.

5. Буря в стакане воды
О том, как Жучок, «сын» Гавроша устроил бурю в стакане воды и бросил себя на растерзание зверю

– Запишите задание на следующий урок. Итак, вы должны выучить экономику южноуральского региона, параграфы с восемнадцатого по двадцать первый и, само собой разумеется, заполнить контурные карты по этой теме.

Географичка, как всегда, была очень лаконична в конце урока и ни на минуту не задержала класс.

Раздался звонок с урока, и десятый «А» стал собирать вещи. Оставался последний урок – английский язык.

– Жук, ты идешь сегодня на тренировку? – спросил Кухарь (Олег Кухарев), выходя из класса.

– Не знаю. Скорее всего, да.

– Смотри, до соревнований всего шесть недель осталось, и я полностью уверен, что мы займём первое место. Так что, ты, Жук, не отлынивай, попахать надо, сам понимаешь, – вмешался Лапа (Стас Лапанов).

– Лапа, а то ты не знаешь, что я не сачкую?

– Ладно, посмотрим. Ты тему выучил на сегодня? – поинтересовался Кухарь.

– Вроде да, а как там Лёва расценит, не знаю.

– Жук, выручай. Я – полный ноль. Попробуй, потяни время. Может, до меня очередь не дойдёт.

Лапа не то чтобы очень боялся получить плохую оценку, но не хотел себе усложнять жизнь на последнем году школы. Хотя особых планов на поступление в ВУЗ, как у большинства одноклассников, у него не было.

– А что случилось? Что, Любка не будет с тобой встречаться, если двойку получишь?

– Заткнись и не зли меня. Понял?

Жук уже и сам понял, что наступил Липе на больную мозоль. Лапа всего без году неделя как начал встречаться с Любкой. Люба Кравцова – лидер сборной города по баскетболу, была смазливой девчонкой с боевым характером. Не с каждым бы согласилась встречаться. Стас, хоть и не был лидером в команде, но был физически хорошо сложён и очень симпатичен.

– Ладно, заткнулся уже, – насупился Лёшка, ожидая в свой адрес каких-нибудь неприятных высказываний.

– Замётано. Пошли на аглицкий.

Девчонки десятого «А» из группы Лёвы (Лев Игнатьевич Серёгин) уже были в лингвокабинете. Прозвенел звонок, и через несколько минут вошёл учитель английского. В области его считали одним из самых компетентных знатоков английского языка. Правду сказать, он не был «вредным» преподавателем, но требовал знание предмета. У него не было ни «любимчиков» ни «изгоев». В целом, Серёгин справедливо оценивал каждого и не старался «вогнать в могилу» тех, кому язык не давался. Единственно, что он не любил, так это лень. Но к тем, кто имел намерение после окончания школы поступать в иняз, он был особенно требователен.

Сегодня было явно видно, что Лёва был чем-то очень недоволен.

– Good afternoon, students. Who are absent today?

Кухарь был сегодня дежурным. Он встал и, запинаясь, промямлил стандартный для дежурного монолог. Месяц, число, день недели, кто отсутствует и что задали.

– OK, sit down please. Посмотрим, кто у нас давно не отвечал, а может, кто-нибудь желает сам ответить?

Как почти всегда бывает в таких случаях, ученики зашуршали страницами учебников и тетрадей, демонстрируя своё неистовое стремление углубить в последнюю секунду свои недюжинные знания выученного урока. Головы учеников почти сравнялись с плоскостью столов. Ответа, как и следовало ожидать, не последовало.

– Ну, давайте попробуем послушать Гранич, – неожиданно произнёс преподаватель.

Оксанка Гранич была гордостью школы и города. Она всегда первенствовала во всех городских и областных олимпиадах английского языка. Лёва по праву гордился тем, что вот уже много лет его ученики занимали первые места в городе. Оксана совсем недавно стала брать дополнительные уроки у молодой учительницы Марины Сердюченко из соседней школы. Лёшка знал это по одной простой причине. Англичанка жила в соседнем доме, где жили Толик и Вович. Он часто видел Оксанку во дворе с «Марфой», как окрестили англичанку в третьей школе, где она преподавала. Так как городишко, в котором они жили, был маленьким, то все новости разносились от окраины до окраины очень быстро. Лёшка вдруг почему-то подумал, что Лёва неспроста вызвал отвечать именно Оксанку. Ведь она отвечала совсем недавно. Кажется на позапрошлом уроке. Наверное, Лёвино самолюбие было уязвлено тем фактом, что Оксана предпочла заниматься после школы с менее знающим, по его мнению, преподавателем. Скорее всего, так оно и было.

– Ну, расскажите нам, Гранич, о Лондоне.

Оксана уверенно и без запинки начала произносить выученный текст.

– Вместо coming out надо, в данном случае, употреблять facing, – начал поправлять Лёва ученицу.

Оксана повторила фразу, вставив слова, подсказанные преподавателем. Ранее редко случалось, что Лёва так нервно реагировал на ответы своих самых сильных учеников. Он ещё несколько раз прерывал ученицу, вставляя свои ремарки на тему того, что к урокам следует готовиться тщательнее, особенно, если хочешь себя видеть студенткой иняза.

– Не йелловстон, а йеллоустоун. Произносите правильно слова и не коверкайте язык.

– Я ничего не коверкаю. Мне вчера как раз Марина Семёновна объясняла, как правильно надо произносить слова с таким сочетанием букв в середине.

– Вы, Гранич, лучше бы не спорили с преподавателем, а заглянули в словарь на транскрипцию, – уже было видно невооружённым глазом, что Лёва не на шутку рассвирепел.

Ученики притихли. Назревала буря.

– Хана нам всем, – чуть шевеля губами, прошипел на ухо Лёшке сидящий с ним Солома (Кирилл Соломин).

Лёшку охватило вдруг чувство, которое трудно было описать. Он явно чувствовал «чёрную» несправедливость со стороны Лёвы к Оксанке. Что-то бурлило в груди и сжимало его сердце. Что-то очень сильное искало выход, пытаясь вырваться на волю. Лёшка совсем не выглядел притихшим и обречённым, как все остальные. Его плечи распрямились, а тело слегка наклонилось вперёд, как перед прыжком. Казалось, он вот-вот вскочит из-за парты и закричит.

Лёва продолжал изливать своё дурное настроение на побледневшую вдруг Оксану.

– Такое ужасное произношение заслуживает того, чтобы поставить вам двойку. И передайте своей репетиторше, чтобы она больше обращала внимание не на свою внешность, а на качество преподавания предмета. Чему она вообще вас там хочет научить?

Оксана вдруг не выдержала незаслуженной обиды и, рыдая, бросилась за свою парту. А Лёва, перевалив через пик распиравшей его ярости, продолжал свою тираду по поводу того, что предмет, который он считал своим ремеслом, стали преподавать все кому не лень, ничуть не страдая от того, что плодят своими усилиями бездарей.

– Почему вы поставили двойку Гранич? – Лёшка встал. Своей храбростью Мальчиша-Кибальчиша он ошарашил весь класс. – Вы же сами знаете, что Гранич ваша самая лучшая ученица. Она лучше всех в нашей школе, да и в городе тоже знает английский. Вы сами её совсем недавно хвалили и ставили всем нам в пример.

Лапа, мало чему удивлявшийся, широко разинул рот, поражённый смелостью Жука. Девчонки, ранее мало обращавшие внимание на Лёшку, вдруг уставились на него, как на седьмое чудо света. Даже Оксана перестала плакать и сквозь слёзы смотрела, не отрываясь, на Лёшку.

– Только за то, что она ошиблась пару раз в произношении, вы ставите ей двойку? За это вы можете ей только снизить оценку, которую она обычно заслуживает, и поставить четыре.

– Во дал наш тихоня. Сейчас Лёва его вообще из школы выгонит, – ехидно прошептал на ухо Липе Кухарь.

– Заткни свою пасть, шакал, – зло отреагировал на его слова Лапа. Он был на стороне Жука.

– Вы, молодой человек, не указывайте, что мне делать. Я имею двадцатилетний опыт преподавания и звание заслуженного учителя. И, как вы понимаете, такие звания кому попало не дают.

Лёва уже слегка поостыл и не желал больше «крови». Это не было видно ни по тону его слов, ни по его свирепому виду. Но Лёшка интуитивно почувствовал, что он попал в точку. Он никого не замечал в классе, как будто бы здесь были только он и Лёва. Он не чувствовал ненависти к учителю, но очень хотел, чтобы справедливость восторжествовала.

– Кстати, вы, Жукин, давно не отвечали. Идите-ка сюда. Мы сейчас посмотрим, как вы знаете урок. Указывать другим может каждый, а исполнять свои прямые обязанности далеко не все. Ну? Чего вы ждёте. Начинайте с Лондона, – Лёва всё ещё был зол, но пар уже спустил. Его злость не перешла на Лёшку. Фокус злости всё ещё был на Оксане. Сам того не осознавая, Лёшка спас класс и, кажется, Оксану тоже.

Жукин монотонно бубнил выученный урок, а Лёва всё ещё бросал, как копья, фразы в Оксану. Но они уже не были такими злыми, как вначале и, скорее, носили общепоучающий характер.

Алексей закончил свой рассказ. Учитель, не желая признавать своё поражение перед учеником, начал давать дополнительные задания. Нервное напряжение у Лёвы прошло. Лёшка, хоть и с трудом, но отвечал, как это было ни странно для него самого. Посчитав экзекуцию ученика законченной, Лёва поставил ему «тройку», хотя тот сегодня заслуживал «четвёрку». Но Алексей не спорил, он был удовлетворён своей моральной победой. И совсем не над Левой, а над собой. Наверное, впервые в своей жизни, он поборол себя и открыто встал на защиту справедливости, совсем не думая о том, к чему это может привести.

Лёва, успокоившись, стал объяснять новую тему. Почти «умерший» ранее класс вдруг воскрес. Пронесло. Все стали изображать «неописуемый интерес» к новой теме такого ненавистного большинству учеников предмета. Урок подходил к концу.

– Вы, Гранич, хоть и заслуживаете «двойку», но, учитывая ваши былые заслуги, я вам ставлю «тройку». Надеюсь, что к следующему уроку вы подготовитесь, как положено, и исправите эту оценку. До конца урока осталось пять минут. Я вас отпускаю чуть раньше. Только в коридоре не шуметь. Урок ещё не закончился, – уже миролюбиво закончил преподаватель.

– Good bye, – Лёва вышел из класса и, шаркая ногами, направился по коридору в учительскую.

– Жук, ты домой? – спросил Лапа, с которым они обычно возвращались домой. Им было по дороге.

– Да нет, мать хлеба просила зайти купить. Так что сегодня мне со Скрипачём и Янки по пути.

– Ну, смотри. На тренировку всё-таки приходи.

– Приду.