Текст книги "Последняя битва"

Глава вторая
Поединок

Я крови не боюсь!

Ее уже довольно

Я видел на своем веку…

Переговоры Асбьёрна с вепсами или, как их называли даны на манер новгородцев, чудинами, не очень интересовали Сигурда. Как только отряд разместили по избам на постой, он тут же расстелил свой плащ на широкой лавке и почти мгновенно уснул.

Утром его разбудил Ивар.

– Давай-ка посмотрим швы, – предложил десятник, устроившись рядом на скамье. – Ну что там?

Сигурд стянул рубаху.

– Та-а-ак, – протянул Ивар, – хорошо. Парни натопили медвежьего жира, сейчас помажем, и будешь как новенький.

– Проводника нашли, дальше идти? – спросил юноша, когда перевязка была окончена.

– Конечно. Чудины оказались сговорчивые. Так что и проводника дадут до следующего места, и выход[4]4
  Выход – дань.


[Закрыть] в борг по снегу пошлют.

– Куда мы дальше?

– Не знаю, – пожал плечами десятник, – больно уж странные у них названия… Руявакса… Рояшмакса, тьфу ты… да не все ли равно.

– Да уж…

– Швы у тебя в порядке. Вставай, собирайся, скоро выступаем.

Дождь, шептавший всю ночь по крыше, к утру истощился. Сквозь рваные тучи проглянуло октябрьское солнышко. Дружинники, поминая богов, что даровали хорошую погоду, быстро собрались в путь. По первому требованию Асбьёрна чудины снабдили их провизией в дорогу.

В провожатые им дали молодого паренька, который беззаботно вышагивал впереди отряда. До следующего поселения оказалось не так уж и далеко. Сразу после полудня, отшагав по прикидкам Сигурда верст двадцать, даны вышли к следующему поселению. На сей раз их встретили широко распахнутые ворота – видимо, чудины из Куйвоксы успели предупредить соседей. Сам старейшина Руйволлы – так называлось это поселение – вышел навстречу гостям. Совсем седой старик в меховом темно-синем плаще поприветствовал посланцев ярла Атли. Вместе с ним из ворот вышли с десяток добротно одетых мужчин, по всему видно – лучшие мужи.

– В граде, на Альдайоки теперь князь Атли сидит? Верно ли это? – неспешно, растягивая слова, спросил старик.

– Верно, как и то, что мы стоим здесь, перед тобой, – ответил хёвдинг, жестом указывая на свой отряд.

– И князь Гутрум убит?

– Нет. Его трупа никто не видел, но вся дружина его вознеслась в Вальхаллу.

Старик задумчиво покачал головой, а затем изрек:

– Заходите, будьте гостями на нашей свадьбе, а о делах поговорим завтра.

– О! – воскликнул Асбьёрн, – так у вас праздник?

– Свадьба, – повторил старейшина, – мой старший внук женится.

– Ну что ж, это похвально. Мы будем рады присутствовать на вашей свадьбе.

Этот разговор слышал весь отряд. Глаза многих заблестели, а рты растянулись в довольной улыбке. Еще бы – гуляй воинство. Пей да веселись. Сигурд повернул голову. Рядом стояли Хаук и Гисли – ну до чего противные рожи, тьфу. И опять скалятся как-то нехорошо, противно как-то…

* * *

Сигурд пропустил почти всю церемонию. Хотелось полежать, отдохнуть, да и швы опять же…

К вечеру, когда уже совсем стемнело, в самом большом доме собрался торжественный пир. Вот к столу Сигурд и вышел. Оголодал, что поделать? Хотя, честно признать, не очень по сердцу сейчас были ему эти шумные застолья. Твердо решив, что поест и сразу же уйдет, юноша вошел в просторный зал. Столы, расставленные большой буквой П, как и положено, ломились от яств и обилия пития. В битком набитом зале веселилось никак не меньше полусотни народу.

Приметив своих сослуживцев, Сигурд подсел к ним.

– О! Ты где пропадал? – легонько хлопнул его по плечу Ивар, – все проспал бы, лежебока.

– А я вижу, вы тут время даром не теряли, – кивнул юноша на пустые сосуды.

– Да брось ты… сейчас еще принесут, и тебе достанется.

– Мы им твоей медвежатины поднесли в подарок, – ухмыляясь, изрек Асбьёрн, – не возражаешь?

Сигурд махнул рукой и обвел стол долгим взглядом. Данов за столом собралось десятка два.

– А где остальные? – спросил юноша.

– Караулы никто не отменял, – подмигнул ему хёвдинг, – мы же в походе…

– Ага… только в походе пьют ли хмельное, – возразил на это Сигурд.

– Да брось ты, – вмешался десятник, – свадьба же…

– Оно конечно…

Сигурд был слишком голоден для дальнейших препирательств и решил отдать должное праздничному столу. Ближе всего к нему оказался массивный пирог с луком и грибами – хорошо. А также паштет… тертые яйца с сыром, что ли… с луком и какой-то зеленью – вкусно.

Уплетая угощение, Сигурд осматривал гостей и новобрачных. Ну все гости нарядно одеты, а невеста, как в песне поется, всех краше была… И действительно хороша. В ярко-красном платье с золотыми вышивками. В косы вплетены красные и синие ленты, у лица покачиваются височные серьги. Нет, вряд ли золотые, но блестят – бронза?

А вот жених-то подкачал. Даже сидючи он был на голову ниже своей будущей жены. Лицо нечистое, не то в щербинах, не то в прыщах, Сигурд со своего места не очень-то разглядел. Ну, да ведь не с лица воды пить…

Молодые вели себя скромно, тихо. Принимали поздравления, кивали, благодарили и выпивали со всеми, вернее, делали вид, так, полглоточка…

Заметил юноша и Хаука с Гисли. Эти всегда неразлучны, как два брата близнеца. Хотя, конечно, никакими братьями они не были, дружили, в общем. И были даже чем-то похожи… рожами. Они озорно подмигивали проносящимся мимо девушкам, которые с ног сбивались, чтобы разнести всем угощения и наполнить быстро опустошавшиеся емкости. Вот – Гисли, схватил одну девушку и силой усадил себе на колени. Та, понятное дело, сопротивлялась, но уж как-то не очень… что ты – такое внимание со стороны суровых воинов…

Меж тем, откуда не возьмись, перед Сигурдом нарисовалась объемистая, до краев наполненная деревянная кружка…

– У них знатное пиво тут варят, – заметил Асбьёрн, – надо будет шепнуть ярлу, пусть он с них пивом выход берет, а?

– Надо, – поддакнул Ивар, – отведай, Сигурд, хорошее пиво!

– Да не хочу я…

– Э-э-э, – протянул хёвдинг, – ты воин или девка?

«Ну вот, началось, – подумал юноша. – «Ты меня уважаешь?» Вон оно откуда повелось…»

– Да не хочу я, – повторил Сигурд.

– А вот и медвежатина! – хмельно прокричал Асбьёрн Весло.

– Давай под медвежатину, – подначил Ивар.

Тут хёвдинг поднялся и продекларировал:

– К праздничному столу – трофей нашего воина. Вот он – Сигурд! Это он один убил зверя! Вот такие, – Асбьёрн хлопнул юношу по плечу, – у нашего ярла храбрые воины. Помните это! Сигурд, подымись – покажись народу!

«И тут Остапа понесло…», – Сигурду стало немного не по себе от этих похвал. Он повел плечами, скидывая с себя руку.

– Скромный… скромность украшает не только женщин, но и мужчин… Я пью, – торжественно продолжил хёвдинг, – за нашу дружбу!

Хёвдинг стоя осушил свою кружку до дна. Гости последовали его примеру.

– За тебя же выпили, – шумно плюхнулся на место Весло, – Сигурд – пей!

Ну, надо так надо, от них ведь не отвяжешься… А пиво действительно оказалось на высоте. Ой, да под медвежатинку…

О ране сразу забылось, словно швы прямо тут, не отходя от стола, мгновенно рассосались. А вторая кружка и вовсе пробудила восторг и усиленный аппетит. Пир набирал обороты. Люди, перебивая друг друга, выкрикивали тосты, здравницы и что-то еще… Сигурд поначалу прислушивался, но потом, когда хмельные гости стали нести разную малоосмысленную чушь, почти полностью отключил слух.

Но глаза видели, смотрели, как народ гулял и шумел. Вот самый нестойкий сполз со скамьи под стол и, кажется, захрапел, или его там тошнило, собственно, какая разница…

Видя, что пир стоит горой, старейшина Руйволлы, тот старик, который встретил их у ворот, жестом указал молодым, что, мол, пора уходить в опочивальню. Молодые встали. И теперь Сигурд убедился, что жених и вовсе ниже своей избранницы на целых две головы.

Молодожены учтиво поклонились гостям и что-то тихо пробормотали, но вот что? Сигурд не расслышал из-за всеобщего гама. Они ушли, а вслед им неслись напутствия и пожелания на брачную ночь. Сигурд понимал, что так принято, такой обычай – провожать молодых с улыбочками да прибауточками… И действительно, а мало ли чего, вдруг молодые не знают, что им там, в опочивальне делать.

Парень глянул в сторону. Ряды пирующих данов поредели, не хватало только Хаука и Гисли…

* * *

Мирное течение свадебного пира внезапно нарушил дикий крик. В залу вбежала растрепанная женщина и, вырывая с головы волосы, принялась истошно кричать и размахивать руками. Гости некоторое время не могли прийти в себя от столь стремительного натиска криков и жестов. Женщина промчалась через весь зал и, брызжа слюной, уставилась на Асбьёрна, пытаясь что-то ему объяснить. Разъяренная женщина, понятное дело, изъяснялась на вепсском, но от злости глотала слова так, что хёвдинг, даже если бы и знал вепсский, то все равно не понял бы ни слова. А она старалась, как могла…

– Да в чем дело? – хватанул Асбьёрн ладонью по столу.

Женщина внезапно умолкла. Ей на глаза попался старейшина. Она мгновенно подскочила к нему и, тыча пальцем в данов, принялась кричать ему о своем горе. На удивление старик понял ее быстро. Он повелительно вскинул вверх правую руку, заставив женщину умолкнуть. Судя по всему, некоторые, не очень пьяные вепсы тоже поняли, о чем речь. Сигурд видел, как изменились их лица, как зло заблестели глаза. Руки мужчин инстинктивно потянулись к поясам, но нет, не было на них ножей. Во время праздника не по обычаю садиться за стол при оружии. Но на столе имелись небольшие ножики для разрезания мяса, вот за ними-то и потянулись руки.

– Стойте! – громко, чтобы все слышали, изрек старик.

Вепсы застыли. Старейшина прошел к Асьберну и словно выплюнул ему в лицо:

– Твои люди устроили насилие в нашем доме!

У Сигурда екнуло сердце, он догадался сразу.

– Кто? – грозно спросил хёвдинг.

Через секунду ответ пришел сам. Вернее, ответа было два – Гисли и Хаук. В широкие двери их не ввели, их внесли. На каждой руке викинга висело по дюжему вепсу – не рыпнешься. А позади с самым воинственным видом шли еще пятеро с короткими копьями. Левая щека Гисли была рассечена, нос прокушен, а у Хаука под правым глазом уже оплыл здоровенный синяк. Видать, парней брали с боем, ибо и у некоторых вепсов последствия борьбы были налицо.

Следом ввели опозоренную девушку. Сигурд узнал ее – это была та самая девушка, что прислуживала гостям за столом. Ее растрепанные черные волосы с запутанными в них пучками сена ниспадали на плечи и отчасти прикрывали порванные рукава платья. Девушка, плача, прижимала руки к низу живота, где на зеленой ткани виднелись маленькие бурые пятнышки. Все было понятно без слов.

Хмель моментально улетучился и хёвдинг данов в несколько прыжков оказался рядом с девушкой. Его скулы ходили ходуном.

– Они? – спросил он по-словенски.

Девушка кивнула головой.

– Она сама захотела, – первым начал оборону Гисли.

– По согласию она… – подключился Хаук.

Асбьёрн нахмурил брови и строго глянул на провинившихся, затем снова задал вопрос:

– Это правда?

– Не-е-ет, – прохныкала пострадавшая.

– Клянусь Одином, она лжет!

– Хаук! – хёвдинг вплотную подступил к говорившему. – Хаук!

– Клянусь Одином, – повторил тот.

– Она сама… – поддакнул Гисли.

– Мы… – начал было старейшина, но Асбьёрн перебил его.

– Мы заплатим виру. Скажи, старик, сколько, и мы заплатим!

Старейшина отрицательно покачал головой.

– Твои воины не признают вины!

– Они признают! Гисли, Хаук!

– Хёвдинг, – твердо изрек Гисли, – мы не виноваты…

– Мы требуем решить спор мечом! – вступился Хаук.

– Вы ополоумели! – взревел хёвдинг. – Старик, я повторяю, мы заплатим виру!

– Нет, – решительно ответил вепс, – они не признают своей вины.

– О боги. Что же ты хочешь?

– Вы немедленно уходите, а эти, – сухим пальцем он указал на преступников, – эти останутся.

– Нет, – изрек Весло, – или вира, или меч!

Сигурд, как и все, стоя наблюдал за развязкой. Он прекрасно понимал, что хёвдинг не может оставить своих воинов на растерзание обиженным вепсам. Его не поняли бы ни ярл, ни дружинники. Викинги не бросают своих, что бы ни произошло. Оставь он их, что скажут в борге, когда он вернется? Это равносильно позору, а позора Асбьёрн допустить никак не мог.

– Хорошо, – тут же согласился старейшина рода и, повернувшись к хёвдингу данов, добавил: – раз твои воины не признают вины, пусть будет меч!

Сигурд видел, как рожи Гисли и Хаука расплылись в довольных улыбках. Еще бы. Что им эти неопытные в ратном деле чудины – мужики! Было явно заметно, что эти двое рады такому повороту событий. И пусть это нечестно, зато справедливо по местным законам. Но ведь нечестно…

Сигурд начал движение вперед….

– Назначай бойцов, – предложил Асбьёрн, немного остыв.

Старейшина обвел присутствующих сородичей долгим взглядом. Присматривался – выбирал. Но как ни сильна была жажда вепсов отомстить, почти все, с кем встречался взглядом старик, либо отводили глаза, либо и вовсе отступали за спину соседа. Месть местью, но никто не хотел умирать на клинках северян.

– Я пойду, – выступил вперед высокий молодой парень. Крепкий, широкоплечий, среди чудинов такого еще поискать….

Старик молча кивнул, соглашаясь. Гисли и Хаук презрительно оглядели парня с головы до ног, мол, куда ты лезешь…

– Я, Сигурд, сын Бьерна, – юноша на ходу придумал себе отчество, – обвиняю Гисли и Хаука в насилии и в неуважении к хозяевам этого дома.

Все присутствующие разом обернулись на его голос. А Сигурд уже стоял подле старейшины.

Первым отреагировал хёвдинг. Он подскочил к Сигурду и, ухватив его за локоть, увлек немного в сторону.

– Ты спятил! – шепнул Асбьёрн на ухо юноше. – Против своих будешь биться? Это несправедливо!

– А справедливо выгораживать насильников? – тоже на ухо ответил Сигурд. – Где у чудинов воины, чтобы совладать с этими… – секунду он подбирал подходящее выражение и, не найдя ничего лучше, добавил: – с этими козлами.

Хёвдинг понял его не так, ну почти не так… Козлы весьма уважаемые животные у скандинавов, сильные, благородные…

Асбьёрн ответил:

– Они опытные воины, это так, но это дело чудинов…

Сигурд резко вырвал свой локоть из руки хёвдинга и громко подтвердил:

– Я сказал!

Асбьёрн Весло обреченно развел руками.

* * *

А ведь как все хорошо начиналось. Свадебный пир, море угощения… но ведь нет, надо было такому случиться. И почему-то Сигурд не очень этому удивился. Ни Хаук, ни Гисли не понравились ему с первого взгляда еще там, в Альдегьюборге. Кислые, обветренно-красные их рожи вызывали… нет, не страх, скорее отвращение, тьфу!

Они совершили худшее, что могли совершить гости в доме хозяев – снасильничали над девушкой. Это было серьезное обвинение, но эти двое напрочь отвергали все притязания, упрямо твердя, что девка, мол, сама напросилась. Сама…

– Я принимаю заступничество этого воина, – спокойно ответил старейшина Руйволлы, оглядывая Сигурда, – пусть он вступится за нашу честь.

– Слышал?! – Сигурд подмигнул хёвдингу, – дело решенное – я буду сражаться с ними.

Хаук и Гисли быстро спрятали улыбки.

– Будь по-вашему, – махнул рукой хёвдинг. – Ивар, делай круг!

Десятник мгновенно сорвался с места, вслед за ним во двор последовали и все даны.

– Да отпустите их, – попросил Асбьёрн, – поединок назначен! Куда они денутся…

Чудины нехотя освободили руки насильников.

– Пошли! – подтолкнул их хёвдинг.

Вепсы расступились, Хаук и Гисли, потирая руки, последовали за хёвдингом во двор. Ивар управился быстро. Даны и чудины выстроились кругом с зажженными факелами, которые ярко освещали все пространство.

– Твои раны…

Асбьёрн не успел договорить. Сигурд рассеянно махнул рукой:

– Пустое. Один на моей стороне.

И он тут же, наверное, впервые в жизни, мысленно обратился к Водителю Дружин. Он не умел молиться, но сейчас…

– Победа будет за нами!

– Что ты сказал? – Асбьёрн резко обернулся.

– Ничего, – ответил Сигурд, понимая, что оплошал, заговорив по-москальски.

Хёвдинг хмыкнул и отошел. Он прошествовал в центр круга, оглядел пространство для поединка. В это время с одной стороны круга появились безоружные обвиняемые, напротив них с мечом и щитом вышел Сигурд. Он решительно отстранил вызвавшегося на поединок вепса, решив первым принять бой. Вепс расправил плечи, отчего стал казаться еще шире. «Горяч дюже», – подумал Сигурд, глядя ему в глаза. Вепс пытался настаивать, что честь выступить первым должна принадлежать ему. Сигурд отрицательно покачал головой. Вепс что-то прорычал, но тут вмешался старейшина. Он так неожиданно врезал широкоплечему посохом по спине, что тот аж подпрыгнул.

– Изыйди, Маклош, – грозно сдвинув брови, приказал старик.

На удивление – подействовало. Маклош смирил гордыню и отошел, уступая место чужаку.

– Кто вначале?! – громко вопросил хёвдинг, обращаясь к Сигурду.

– Мне все равно! Пусть сами решают.

Первым вперед рванул Хаук.

– Быть посему! Дайте ему меч и щит! – скомандовал Весло.

Хауку тут же подали оружие, а Гисли оттеснили в сторону, за круг.

Асбьёрн внимательно оглядел обоих поединщиков и, удостоверившись, что никто из них не припрятал запасного оружия, дал знак сходиться. Как только он взмахнул рукой и встал в общее оцепление, Хаук начал схождение. По обычаю священного поединка – хольмганга – поединщики не имели доспехов. На них были только кожаные рубахи.

Хаук сближался не торопясь. Сигурд ждал. Он не спешил, экономил силы. Встреча с медведем была не из приятных, раны еще побаливали, и он решил, не тратя понапрасну силы, выждать момент для решительного удара. И то правда, какой резон колотить друг друга по щитам.

Хаук согнул ноги, сжался, полностью прикрывшись щитом. Он шел вперед медленно, зигзагообразно меняя направление. Сигурд подтянул щит к груди, а меч отвел чуть в сторону. Когда до противника оставалось не больше двух метров, Хаук стрелой прыгнул вперед. Он намеревался щитом накрыть Сигурда, а мечом рубануть в бок. Сигурд же с силой выбросил свой щит навстречу дану, а сам сделал шаг вправо, потом еще полшага…

Брошенный щит с треском ударился в щит Хаука, на миг перекрыв ему обзор. Он рубанул наугад, но разрубил лишь воздух. Сигурд был уже сзади. Его меч врезался в тело дана у самого основания головы и прошелся вдоль хребта, как тяжелый плуг. Легко разрезав одежду и кожу, лезвие вспороло мышцы. Хаук дернулся и инстинктивно развернулся. Когда глаза поединщиков встретились, дан издал дикий рев и попытался еще раз перейти в атаку. Сигурд легко уклонился, а затем и вовсе отбежал к самому краю круга. Хаук, изрыгая проклятия, медленно шел к нему. Из его левой руки выпал щит, а другая, с мечом, повисла вдоль туловища так, что концом клинка он бороздил землю. Словно оживший мертвец, дан, еле переставляя ноги, упрямо шел вперед. Его глаза уперлись в Сигурда, а губы шептали проклятья. Он не дошел до своего обидчика всего трех метров. Хаук внезапно остановился, замер. Его тело дрогнуло, качнулось… и он упал лицом вниз.

– Один!!! – вскрикнул кто-то из викингов.

– Один! Один! – воскликнули даны, провожая своего товарища.

Товарищ их оказался виновен – обвинение подтвердилось на поединке волей Одина. Сомнений быть не могло.

Четверо викингов вышли из круга и под продолжающиеся возгласы утащили поверженное тело за пределы круга.

Сигурд поднял свой щит и вышел на исходную.

– Гисли! – громко позвал хёвдинг. – Твой черед!

Гисли молча кивнул, и ему подали щит и меч. Второй обвиняемый вышел в центр, но атаковать не спешил. Слишком быстрой оказалась смерть его друга. Быстрой и позорной, от удара в спину… позорной…

Но и стоять на месте Гисли не мог. Он воин – не трус! Он начал забирать влево, заходя по кругу. Сигурд внимательно следил за его движениями, поворачиваясь к нему лицом, вернее, щитом. Гисли несколько минут кружил по ристалищу, не решаясь первым нанести удар. Наконец Сигурду надоела эта бессмысленная игра в «блуждающего мальчика» и он сам пошел на сближение. В его голове уже созрел план, вернее, удар, которым он закончит дело. Ведь не зря говорил тренер – поединок ведется не только оружием, но и головой, а бой может решиться одним точным ударом.

Сигурд высоко поднял меч, делая вид, что сейчас обрушит на голову противника могучий удар. Это было опасно. Задумай сейчас Гисли атаковать, то Сигурду пришлось бы возвращать меч вниз, а это секунды – чудовищно большой отрезок времени в бою. Но Гисли не решился на контратаку, он согнулся, выставив щит для отражения меча. Рука Сигурда стремительно пошла вниз, но неуловимо для взгляда изменила направление и пошла по косой. Меч полетел в бок. Воинский опыт и хорошая реакция спасли дана. Он дернулся и, понимая, что щитом уже не успеть, выставил меч. Нескольких сантиметров ему все же не хватило, и меч Сигурда, соскочив с гарды, полоснул по руке противника. Гисли отдернул пораненную руку и тут же сменил позицию, но поздно. Сигурд ошарашил его ударом щита еще и еще раз…

Лишь на миг Гисли открылся и Сигурд нанес решающий удар. В противовес всем азам тогдашней боевой науки вонзил свой меч в горло противника. Закругленное окончание скандинавского меча не очень располагало к колющим ударам. Мечами и не кололи, разве что… Вот это и был тот подходящий случай. И ничем не прикрытое горло Гисли с глухим чавканьем приняло сталь. Сигурд поглубже вогнал лезвие, чуть провернул и резко выдернул назад. Он тут же сделал два шага назад и все же фонтан крови достал его.

– Один!!!

– Один!!!

Викинги ликовали. Суд свершился. Один не ошибся, он прав! Один всегда прав!

– Один!!!

Десятки глоток надрывались, словно это и не смерть их товарищей в круге была причиной, а какой-то праздник, веселый и озорной…

– Один!!!

Чудины косились на данов и улыбались, но по иной причине. Этот воин северян – Сигурд – отстоял честь, не допустил порухи. Гисли и Хаук были виновны в насилии, это подтвердили боги, даровавшие молодому воину победу в поединке.

– Юмал!!!

Чудины опомнились окончательно и стали выкрикивать имя своего верховного бога.

– Юмал!!

Наконец крики стали стихать, а тело последнего поверженного было убрано из круга. К победителю подошел Асбьёрн.

– Один любит тебя, Сигурд! – сказал он, – ты убил двоих воинов, а сам, я гляжу, – он осмотрел Сигурда, – не получил ни царапины.

– Боги любят меня, – улыбнулся в ответ юноша, – повезло…

– Везет храбрым…

– Ага…

– Да-а, – протянул хёвдинг, – свадьба превратилась в тризну.

– Они сами виноваты.

– Да-да, ты доказал это.

Их разговор прервал подошедший старейшина. Старик вплотную приблизился к Сигурду и мягко изрек:

– Мы благодарим тебя, храбрый воин.

– Боги…

Старик прервал речь юноши.

– Склони голову…

Сигурд пожал плечами, но голову опустил. Старейшина Руйволлы надел на шею победителю гривну. Скромную, не слишком толстую, но серебряную.

– Благодарю, – ответил Сигурд.

– Твои боги велики, твою смелость будут помнить в нашем роде.

– Ага… – Сигурд отрешенно кивнул.

* * *

Свадебный пир прекратился сам собой из-за трагических событий. И хотя все обвинения подтвердились в хольмганге, чудины под строгим взором старших стали расходиться. Многие не скрывали радости, что поединок принес смерть обоим обидчикам, но и не спешили поздравлять Сигурда.

Больше к нему никто из чудинов не подходил и не благодарил, как будто все произошедшее свершилось само собой, по-щучьему велению, и он, Сигурд, совершенно не причастен к этому делу. Но чудинов понять можно. Смерть насильников произошла по воле богов, а меч воина, пронзивший их тела – меч божественного правосудия. Именно так рассудил Сигурд, глядя на сдержанно улыбающиеся лица вепсов: «Божественное правосудие… божественное, м-м-да… тьфу ты, какой пафос! Хотя…». Хотя Сигурд верил в скандинавских богов. Один – великий ас[5]5
  Асы – в германо-скандинавской мифологии высшие боги.


[Закрыть]! Это – истина! И эта истина дурманила и затягивала, как пучина…

Северянам отвели место для ночлега, но о сне никто не помышлял. Асбьёрн велел убрать трупы поверженных товарищей и, несмотря на ночь, даны отправились на окраину леса, подальше от чужих глаз. Быстро собрав дрова для поминального костра, тела Гисли и Хаука уложили на бревна, и хёвдинг сказал пару прощальных слов. Сигурд стоял чуть в стороне и пропустил слова Асбьёрна мимо ушей. Его мысли были далеко от происходящего.

Вот один из воинов поднес факел, и костер нехотя стал разгораться. Пламя лениво, словно его что-то держало, принялось подниматься вверх. Прошел еще добрый десяток минут, прежде чем огонь лизнул трупы. Полное безветрие мешало ему, или Великий Один не торопился забрать тела в Вальхаллу…

Сигурду и вовсе надоело ждать. Он зло сплюнул и уже хотел было повернуться и уйти, как боги услышали его нетерпение. Легкий порыв ветра – и огонь как по волшебству взметнулся ввысь. Теперь это был огромный костер, жар которого заставил всех присутствующих отступить на несколько шагов. «Давно бы так», – подумал Сигурд, глядя, как дым взбирается все выше и выше, унося души павших далеко в Вальхаллу…