Книга: Прошлым летом в Чулимске - Александр Вампилов

Пьеса Вампилова тонкая, душная и от нее стойко веет отчаянной тоской по счастью. По несбыточному, по тому, до чего можно дотронуться, протянув руку, но именно дотронутся-то как раз и нельзя. Не знаю, за что люди не любят пьесы. Это ограничение всегда на втором месте по популярности после «женских романов» и Донцовой. Зря вы, люди, так. Мимо вас проходит много интересного.

Как порядочный читатель, я конечно же прочитала предисловие, где говорится о концовке пьесы, которую одно время рассматривал Вампилов. Я даже по началу подумала, что этот вариант был бы эмоционально сильнее. Но должна сказать, что от конечного варианта ничуть не пахнет хэппи-эндом, так что для меня вопрос спорный, плох ли он.

Главная героиня Валентина всю пьесу ставит на место калитку палисадника. Делает она это со настойчивостью Сизифа, катящего в гору свой камень. Только эта калитка – не ее наказание. Ее калитка – это манифест, жизненная позиция, которую не выпячивают на показ, а проявляют походя, неосознанно, как человек, выходящий из дверей, либо придерживает их, либо нет. Вокруг нее люди топчут палисадник, выламывают в заборе доски, пытаются доказать ей, что весь ее труд напрасен. Но для нее это не вопрос воспитания, для нее это символ ее собственной жизни:

Ну неужели вы не понимаете? Ведь если махнуть на это рукой и ничего не делать, то через два дня растащат весь палисадник.

Восемнадцатилетняя девочка понимает в жизни больше, чем взрослые люди вокруг. Такое бывает. Но почти всегда это не приносит счастья. Потому что она видит не только возможную историю, но и ее неизбежный конец. Уже когда она только протягивает робко руку, чтобы коснуться его рукава, смахнуть пылинку с плеча таким нежным, интимным жестом, она понимает, что он повернется, удивится и ответит ей. Но также она и понимает, что после этого не будет «долго и счастливо». Такой вариант настолько идеально должен совпасть с моментом, настроением и ситуацией, что в действительности практически нереален. И останется от этого только горькое похмелье несбывшейся мечты о счастье. Слишком большой кредит доверия...

- Неправда! Увидите, они будут ходить по тротуару. - Ты возлагаешь на них слишком большие надежды.

Вроде автор не особо-то и уделяет внимание описаниям. Почти и вовсе не уделяет. Но перед глазами так и стоит выцветший на солнце Чулимск. Это жалкий кафетерий – столы со скатертями к красную или синюю клетку, пластмассовые стаканчики с разрезанным ножницами салфетками. И пыльные пластмассовые цветы. И жужжащие мухи. Стоит перед глазами ДК с кинотеатром, парочки сельских гуляк, за ручки под луной топающих смотреть фильм или – по длинной дороге в соседское поселение 7 км на танцы. В платьишках, которые удалось достать.

Стоит перед глазами Зина – коварный совдеповский интриган. Эдакая пародия на леди Манфред. Простой как колода таежный помощник геологов, которому не видать своей пенсии… Самоуверенный Большой Начальник – бухгалтыришка с амбициями на показ. И не по чину. А коль бы и по чину – все равно такими отвратными. Знатный алкоголик муж Анны…

И от всего этого так и хочется ВЫТЬ. Просто выть в ужасе, бежать без оглядки. От этой простой жизни, от этого свежего воздуха и разрезанных салфеток в пластмассовых стаканчиках. Сколько людей прожило так всю свою жизнь? Не думая о большем, не мечтая о лучшем, не стремясь никуда… Достал какое-никакое платьице да сандалии – и доволен. Муж пьет не каждый день – и славно. Работаешь начальником столовой – так и вовсе красота. И еще сейчас людей, живущих так вот, тоже хватает… Просто бог миловал с ними сталкиваться… Людей, у которых все еще и навсегда Советский Союз – в головах и душах…

Я знаю, книга вовсе не о том. Но для меня она именно такая. Кошмарная и очень яркая иллюстрация безысходности. Хорор похлещи всякого Кинга…

Вот есть у нас отдельно взятая деревушка – Чулимск. Там живут обычные люди с обычными проблемами. Жена, страдающая от алкоголизма мужа, но все равно накрепко привязанная к нему. Сын, уехавший из деревни, а потому считающий себя властителем жизни. Мелкий чиновник, раздувшийся от собственной важности, но так и не поумневший. Старичок-эвенк, ставший жертвой бюрократии (коренные народы Севера у нас под особой защитой, правда же?). Наивная девочка, которой всех жалко. Вот только ее не жалко никому, похоже. Работник милиции, уставший от коррупции в органах и жизни в целом, а еще девушка. Просто девушка, которой очень хочется быть кому-то нужной. Что же есть в этих людях? Желание любить и быть любимыми. Хоть кем-то. Хоть немного. У каждого оно проявляется по-своему, соответственно уму и мировоззрению. Вот только страдают от этих проявлений окружающие. Да и они сами тоже страдают.

Особенно меня тронул эвенк. Пожалуй, самый добрый и искренний персонаж в этой пьесе. И очень жаль, что и по нему проехалась эта чудовищная государственная машина. А дочка… Ну что дочка? «Научат они тебя: с собственной дочерью судиться. А ты не слушай. Ты век не судился, и не твое это дело». не станет Россия правовым государством. Никогда не станет. Но это, пожалуй, не так уж и плохо.

И сколько не вздыхай: «О, времена, о, нравы!», люди какими были, такими останутся. И в советское время, и в наше.