Текст книги "Пройдя долиной смертной тени…"

Период завоевания Тибета называется «дхармараджа», что можно перевести как Воцарение Учения. Воцарение, основанное на насилии.

Почти тысячу лет буддизм боролся с бон за влияние на правителей Тибета и народ и зачастую далеко не бескровными методами. Фактически это была война. Счет смертей шел на сотни и тысячи. То одно, то другое учение брало верх. Огромное количество манускриптов с тайными знаниями бон были найдены и присвоены буддистами. Еще большее количество было просто уничтожено. Но многое бонцы успели спрятать и сохранить. До сих пор в глухих деревнях живут священники бон, хранящие исконную устную традицию и мистические знания, полученные от учеников самого Тонпа Шенраба. Многие из них скрылись от преследования на территории Непала и Бутана и до сих пор практикуют в отдаленных горных деревнях. Используют искусство и знания, полученные в дар от Великого Тонпа Шенраба Мивоче, творца Колеса Сансары и Нирваны Будды.

Эрик выглядел просто торжественно. Он выпрямился на узком сиденье и повысил голос.

– Тот самый человек в синем, пришедший к Будде перед его уходом? – уточнил я, стараясь выглядеть максимально простодушно.

– Да, – твердо заявил Эрик, – человек в синей тоге, Великий Учитель Бон. Я уже обратил внимание на внезапные перепады в настроении своего попутчика. По-моему, я где-то читал, что это называется циклотимией. Такой синдром расстройства личности. Но до прибытия в Кодари оставалось еще часа три, и терять собеседника мне совершенно не хотелось. Поэтому я приложил максимум усилий для корректного выбора слов и выражения лица.

– Интересный факт, – «задумчиво» прокомментировал я. – Будда жил, если я верно помню, в пятом или четвертом веке до нашей эры, а Шенраб Мивоче, по твоим словам, как минимум на тысячу пятьсот лет ранее.

– Срок жизни человека – если он вообще был человеком, обладающего силой разделять и создавать миры, – определяется только лишь его собственной волей, – достаточно спокойно отреагировал Эрик на мое «скрытое» возражение. – Если даже для людей существует возможность продолжить свое существование в мирах посмертия, то что можно сказать о возможностях того, кто создал эти миры?

С позиции оккультизма аргумент был железный. Но я все-таки хотел бы прояснить для себя еще один вопрос.

– Мне непонятно, для чего нужно было создавать колесницу перерождений? Чтобы тысячи лет вновь и вновь рождаться в этом мире, страдать, стариться, умирать и снова рождаться?

Эрик глубоко вздохнул.

– Человек с чистой кармой без труда проходит в области небес для вечного существования среди дэвов. Но одной лишь чистой кармы недостаточно. Вес кармы складывается только из поступков. Чтобы существовать вечно в блаженном мире, необходимо еще и просветленное сознание. Даже с чистой кармой сознание в благоприятном посмертии разрушается от невежества и непонимания причинности существований. Область перерождения во временном посмертии была создана для просветления сознания. Раз за разом попадая в мир реинкарнации, сознание совершенствуется под влиянием особой энергии этой области.

Когда буддисты или индуисты говорят о том, что твое будущее перерождение зависит от груза кармы в текущей жизни, то это не совсем правильно. Повторное рождение всегда представляет более совершенное сознание, чем предыдущее. Так установил творец Сансары.

На тот момент, когда Тонпа Шенраб появился в Тибете, там уже существовала линия шаманов, практикующих некромантию и примитивную магию. Шенраб дал им огромную магическую силу и Девять Путей Просветления – так называемый Путь Девятеричной Свастики. Однако первое поколение учеников Шенраба не сумело принять пять путей Высшего Бон… Они и составили первую линию исконного Бонпо, линию учеников самого Шенраба.

Невежи часто называют этот подлинный Бон – Черным Боном, в противовес Белому Бону, подогнанному под буддийские каноны. Официальный буддизм относит их к обычным шаманам-язычникам и отрицает любую связь с этой ветвью. Особенную неприязнь буддистов вызывали и вызывают тайные оккультные практики бон, позволяющие очистить карму умирающего и позволить сознанию умершего пройти в слой обитания дэвов или область благоприятного перерождения вопреки всем догмам буддизма. Без утомительного служения общине, без исполнения предписанных учением ритуалов, без накопления заслуг.

Война за влияние между двумя традициями в Тибетской Империи породила время кровавых интриг, предательств и убийств. Именно битвы за «духовную власть» и разрушили когда-то могущественное царство. Завершили разрушения внешние враги.

От попыток «переварить» услышанное у меня разболелась голова. Пришлось снова потревожить заветную бутылку.

– Мне не очень понятно, – обратился я к Эрику, – ты говоришь о кровавых распрях между буддистами и бон, но насколько я знаю, в буддизме существует запрет на убийство.

– Христос тоже говорил: «Не убей!», – равнодушно произнес Эрик. – Чем занимались христиане в последние две тысячи лет после распятия Христа? Я тебе могу привести несколько примеров из истории борьбы религий в Тибетской Империи. Все эти факты в публичном доступе. Можешь сам проверить где-нибудь у себя… в библиотеке. Этот период войны буддизма с бон было бы правильно назвать временем истребления. Он хорошо известен и задокументирован историками, в том числе и западными. К примеру, в середине VIII века регентами при малолетнем наследнике Тисрондевцзана стали бонские аристократы Машан и Такралукон, которые издали закон, запрещавший исповедовать буддизм. Почти все буддийские храмы были разрушены, тысячи буддистов обезглавлены. Но Машан увлекся властью и потерял осторожность – буддисты заманили его в пещерную гробницу, а выход завалили камнями. Там он и умер в жутких мучениях.

Ценпо Тисрондевцзана, искусно лавируя между двумя религиями, все же отдавал большее предпочтение буддизму. Был отравлен женой, ненавидевшей буддистов. Фанатичный буддист, Ценпо Ральпачан привел экономику империи к краху, растратив казну на содержание буддийских общин. По всему Тибету одновременно возводились сотни буддийских храмов, и каждый буддийский монах получил во владение по семь рабов для все того же «накопления заслуг». Правительство Ральпачана, возглавляемое буддийским монахом Йонтеном, активно истребляло «бонских воров, разбойников, интриганов»; а те подданные, которые не чтили буддизм, жестоко наказывались. Имущество конфисковалось, а сами они заканчивали жизнь в нищете. Некоторых аристократов-бонцев казнили только за то, что они «любили своих жен больше, чем Будду». Однако «святейший» Йонтен неожиданно для себя лишился головы, а вскоре был задушен и «благочестивый» буддист Ральпачан, имевший титул «почетного бодхисаттвы».

Когда на престол взошел фанатик бон Лангдарма, буддийские книги и святыни уничтожили, а монахов, которым религия «запрещала убивать», превратили в придворных мясников и охотников.

В 842 году буддийский монах Балдорчже, претендент на титул «бодхисаттвы», пошел на смертный грех и убил Лангдарма во время аудиенции.

Смерть Лангдарма была ключевой точкой, которая столкнула Тибетскую Империю в пропасть. Буддизм одержал победу, но привел страну к разрушению. Только в одиннадцатом веке, после трехсот лет полной разрухи, тибетское государство начало возрождаться, объединенное новаторским буддийским учением ламаизмом, известным как буддизм Ваджраяны, Тантры или Алмазной Колесницы. Учением, включившим в себя мистические практики бон, магические ритуалы и классические догмы Махаяны. Учением, предлагающим достижение состояния будды в течение одной человеческой жизни.

С самого начала меня заинтересовало то, как Эрик с легкостью употреблял слова «магический ритуал» и «магическая практика».

– Я не уверен, что понимаю… Что ты подразумеваешь под Магической практикой? – спросил я.

– Магию… – Эрик удивленно посмотрел на меня, затем добавил: – Не волшебство, конечно, из палочки Гарри Поттера. Я говорю «магической» просто потому, что так написано в дневниках деда и во многих других источниках. Такой способ взаимодействия с окружающим миром. Возможно, это какой-то тип природной энергии, которой могут управлять знающие люди.

Эрик поморщился и почесал скотч на лбу. Заметив мой скептицизм, принялся объяснять:

– Некоторые йогины могут левитировать, что никакая наука не в состоянии объяснить. Как, по-твоему, обыватель может назвать человека, парящего над землей? Полагаю, что магом. Ну, или фокусником, наверное… Кто-то исцеляет наложением рук или предсказывает будущее. Экстрасенсы есть в любой стране. Разве они не маги?

Эрик замолчал и как-то по-детски скривил лицо.

– Нет, пожалуй, что не маги… – продолжил он. – Экстрасенсы добиваются результата неосознанно, полагаясь на инстинктивное чувство. Их тела, видимо, изначально каким-то образом настроены на определенные энергии. Или, может, это генетический дефект. Конечно, у них существует свое объяснение того, что они делают. Специальные псевдологические теории. Но они не осознают этого по-настоящему.

– Уверен, что шаманы осознают, – решил я внести свою лепту в развитие разговора. – Шаманы, способные вызывать дождь или, наоборот, ясную погоду, до сих пор встречаются в разных частях земли. Видимо, они делают это сознательно. Если бы это было случайностью или совпадением, люди за века должны были заметить.

– Да, скорее всего, – согласился Эрик. – Но я, если честно, никогда не задумывался над тем, чтобы разъяснить для себя эту… терминологию. Просто с детства принимал как данность. Но с другой стороны… Может быть, я просто психически нездоров. Вот и доктор говорил маме…

Эрик тоскливо взглянул на меня. Я почувствовал, что краснею, и смутился. И в самом деле: парень с первого взгляда показался мне слегка «не в себе».

– Нет, я так не думаю! – поспешно заявил я. – Необъяснимые вещи постоянно происходят и в обычной жизни, и вообще… существует же мистика и какая-то магия, наверное. В христианстве тоже много таких фактов.

Эрик оживился:

– Да, так и есть! К примеру, буддизм Ваджраяны ассимилировал значительное количество магических техник бон, которые позволяют не только полностью контролировать ресурсы собственного тела и сознания, но и оказывать влияние на окружающих и внешний предметный мир. Мы можем называть это ментальной техникой или психофизической тренировкой, но можем и магической. На результат не влияет. Христианские святые творили вообще непредставимые чудеса. Эта энергия как вода: где-то ее много, где-то нет вообще.

– Святые творили чудеса божьей волей, – возразил я.

– Всё в мире является частью бога, поскольку им же и создано. К тому же, бог и есть высшая магическая сущность. Разве не так? – довольно хмыкнув, ответил Эрик. – Хотя здесь, в Гималаях, свои боги. И демоны. Я думаю, что в этих горах самое большое количество этой самой энергии. Видимо, способность творить чудеса как для святых, так и для шаманов как-то зависит от настройки тела и сознания на эту энергию, что бы она из себя не представляла. Поступая в ученики к священнику бон, неофит проходил очень серьезную психофизическую подготовку, в сравнении с которой йога – просто физкультура для начальной школы. К тому же, многие исследователи, которые изучали методы обучения учеников шаманов у эскимосов Канады, индейцев Северной и Южной Америки, утверждают то же самое.

Бонцы относили магию к неотъемлемой части существования всего живого, которая является своего рода регулятором жизненной активности животных, растений и вообще всех явлений природы.

Однако во времена расцвета Тибетской Империи адепты раннего бон предпочитали самый эффективный вид магической практики – «магию крови». Речь идет даже не о кровавых человеческих жертвоприношениях, а просто о массовых убийствах и казнях, которые они совершали. Тибетская армия в начале первого тысячелетия состояла целиком из бонцев. Захватывали и грабили не только небольшие окрестные государства, но и вторгались глубоко в Китай. Одно упоминание о бонской армии наводило ужас на жителей тибетского нагорья и Малой Азии. В городах, которым не повезло быть захваченными, почти не оставалось выживших. Это было не только уничтожением врага, но и ритуальным магическим действием. Один умный монах когда-то писал, что человек, совершающий убийство, часто испытывает состояние, подобное молитвенному экстазу. Словно причиняемая им смерть на мгновение открывает врата в иные сферы, давая почувствовать связь с кем-то или с чем-то потусторонним. И люди часто убивают, опьяненные этим состоянием, инстинктивно пытаясь постигнуть то неведомое, что ждет их самих после смерти. В практике шаманов смерть, причиняемая ритуальным орудием, открывает им прямой доступ к потусторонним силам. И они делают это осознанно, накапливая и используя силу, которую дает им смерть жертвы.

– Как майя… – вставил я свое замечание.

Эрик вопросительно посмотрел на меня.

– Цивилизацию майя ученые считают высокоразвитой, – пояснил я. – Астрономия, математика, письменность. В то же время – массовые жертвоприношения с вырезанием сердец и отрубанием голов.

Эрик удовлетворенно кивнул:

– Да, как майя, как шумеры… как все мы…

– Если, как ты сказал, Тонпа Шенраб принес в Тибет не только магическое искусство, но и Пути Просветления, отчего бонцы выглядят так кровожадно в твоем описании? Я всегда считал, что просветление ведет к определенному развитию гуманности сознания.

– Подлинное просветление приводит не к гуманности, как ошибочно считают некоторые западные «буддисты», пытаясь понять наставления лам во время своих поездок в Тибет или Непал. Просветление приводит к полной свободе сознания от всего, что делают или чувствуют люди. Сознание, отягощенное гуманизмом, любовью или другими привязанностями, не имеет шансов на просветление. Равно как и сознание, зависимое от убийств и насилия.

Что касается Учения Шенраба Мивоче, то не все сумели понять и принять его Пути. Большинство бонцев всем другим дарам Шенраба предпочли только силу и магическое искусство. Убедившись в том, что люди не состоянии воспринять высшие Пути бон, Тонпа Шенраб стал учить только Четырем Путям Причины, которые касаются собственно магических знаний и физических отношений человека с природой и с другими мирами. Пути Пяти Плодов, или Пяти Результатов, которые относятся к последующим жизням, он оставил для будущего, когда люди будут готовы.

Что касается «кровожадности» бонцев, то это и было связано с тем, что до появления Учителя все реальности существований были смешаны друг с другом. Мир людей приходилось делить с демонами, природными духами и дэвами. В первую очередь, Шенраб разделил миры существования, но границы этих областей оставались размытыми. Многие сущности, захваченные актом деяния Шенраба, оказались запертыми в мире живых. Еще не одно столетие физически воплощенные в нашем мире силой Тонпа Шенраба демоны, природные духи и дэвы воевали между собой и людьми. Поэтому первое поколение учеников Шенраба было наделено силой бороться и управлять этими созданиями для защиты людей. Может быть, это явилось одной из причин того, что для бонца разница между жизнью или смертью тела в нашем мире вообще не имела значения. И страх, который впоследствии внушала тибетская армия, в значительной степени был основан на магических техниках священников, применяемых во время войн. Есть упоминания о том, что, открывая проходы в нижний мир, бонцы выпускали на врага демонов, которые живьем утаскивали солдат противника в свои области обитания. Ужас вечного существования в мире демонов без какой-либо надежды на перерождение был самым мощным оружием бонской армии.

Я не был уверен, что Эрик правильно понял мой вопрос, и зашел с другой стороны:

– Честно говоря, когда я спрашивал о Путях Просветления Тонпа Шенраба, я скорее имел в виду, что конкретно они из себя представляют и где это можно найти. Это какие-то тексты или…

– Думаю, что нигде, – строго ответил он. – Некоторые части Учения были приведены в соответствие буддийским канонам и вошли в тибетскую традицию Дзогчен. Часть была уничтожена теми же буддистами. Самое важное бонцы успели спрятать – об этих частях Учения никому ничего не известно. Предположительно, они могут находиться в Бутане, в какой-нибудь затерянной бонской деревне.

– Как насчет самого Тибета? – спросил я. – Уверен, что самые ценные знания бон должны находиться именно там.

– Я не знаю, – усталым голосом проговорил Эрик, – как китайское правительство относится к истинным бонцам, если, конечно, они еще остались там. У меня никогда не возникало желания как-то убедиться… Может быть, от того, что я слишком был увлечен архивом деда. Я думаю, что китайцы, просто по причине многовековой вражды и кровавых войн, также впитали магию тибетского бонпо. И, наверное, отдали должное тщательным поискам спрятанных знаний… Но, у меня есть сомнения, что даже эти ненайденные знания имеют отношение к истинному бон. Сам Шенраб Мивоче ничего не писал.

– В таком случае, становление буддизма на Тибете нужно расценивать как благо, – озвучил я пришедшую в голову мысль. – Можно представить, как бы развивалось Тибетское Царство под влиянием бон.

– Это зависит от того, какой бон имеется ввиду.

– Не понял, – удивился я, – разве бон не один?

Эрик отрицательно покачал головой.

– Как и любое учение. Бывает, что посаженное дерево разрастается ветвями настолько, что сам ствол становится невидим. За прошедшие тысячелетия появилось с десяток направлений этого учения. Каждое относит себя к истинному. Тем более, что изначально устную традицию спустя столетия принялись записывать. Можешь представить, что насочиняли люди за эти года! И каждая ветвь называет своим источником Шенраба Мивоче. Потребуются годы жизни, чтобы разобраться только в классификации учений, якобы раскрытых Шенрабом, и запас таблеток от мигрени. А сейчас, после того, как буддизм густо вплелся в эту традицию, может и жизни не хватить.

– А ты сам? Что ты считаешь стволом?

– Сейчас я думаю, что истинным Учением следует считать Старый Бон и Причинные Пути, привнесенные Шенрабом. Только это, на мой взгляд, и составляет Истинный Бон. Всё остальное – просто религиозно-философский коктейль, почти неотличимый от буддийских постулатов. С одиннадцатого века начал формироваться так называемый Новый Бон, якобы основанный на «вновь открытых тайных манускриптах», почти полностью соответствующий буддийской традиции и официально признанный далай-ламой.

Я немного напрягся, ожидая, что Эрик собирается вывалить на меня все эти Причинные Пути или традиции Нового Бон, но он лишь вздохнул и расслабленно прислонился к окну, закрыв глаза.

Автобус противно заскрипел тормозами и остановился. Пассажиры, негромко переговариваясь, принялись собираться на выход. Я предложил Эрику выйти и размять ноги, но тот отрицательно покачал головой.

С толпой непальцев я сошел на деревенскую площадь, окруженную десятком побеленных хижин. Деревня уютно располагалась в небольшой горной долине между нависающими хребтами. Подножия гор вокруг долины ярко зеленели густыми зарослями кустов, сосен и деревьев, совершенно неотличимых от нашей русской березы. Над зеленой кромкой, ближе к скальному основанию, то и дело вспархивали стайки разноцветных птиц, квохтая, чирикая, каркая и издавая звуки, которые, при всем своем воображении, я никак не смог бы отнести к птичьему пению.

С одного из крутых склонов, примыкавших к деревне, сверкая золотистыми каплями в лучах заходящего солнца, струился неширокий ручеек, падающий водопадом в придорожную канаву и образующий неглубокую заводь. Две молодые женщины, громко смеясь, шумно полоскали белье в этом маленьком озерце. Любопытные пестрые курицы суетились вокруг, норовя протиснуться к воде.

Прямо напротив дверей автобуса исходила дымом глиняная печь. Рядом, под соломенным навесом, стояло несколько обшарпанных пластиковых столиков в комплекте с такими же стульями. Пахло чем-то вкусным.

Заправляла в этом «кафе» пожилая женщина с коричневой лоснящейся кожей и толстыми губами. Приложив усилия, я выяснил, что меню состоит из одного блюда – свежеиспеченной лепешки с начинкой из цыпленка и чили. На второе – имбирный чай с молоком. Пока я выяснял состав меню, стайка деревенских коз окружила меня со всех сторон и принялась ласково мекать, обтираясь о мои штаны. Женщина, ухватив грязную тряпку и ругаясь, с трудом отогнала от меня навязчивых «девчонок».

Съев лепешку и запив ее чаем, я почувствовал, что легкая головная боль, начавшаяся еще в автобусе, отпустила. Деревня была достаточно аутентична, воздух прохладен и свеж. Вытянув затекшие в автобусе ноги, я умиротворенно наблюдал за вечерними хлопотами непальского селения, прикладываясь к кружке с ароматным чаем.

Неожиданно я вспомнил, что уже слышал о насильственном воцарении буддизма в Тибете. И само это слово – бон. В 1988 году мне удалось побывать на публичной, одной из последних, лекции Льва Николаевича Гумилева именно на тему истории Тибета. В ЛГУ, на Васильевском острове. Помню, что хотел произвести впечатление на смазливую однокурсницу из Сыктывкара или Перми…

На деревенскую площадь, хрустя шинами на мелких камешках, медленно въехал видавший виды пикап «Тойота». Водитель аккуратно припарковал машину на противоположной от автобуса стороне площади и вышел наружу. Довольно высокий, крепкий и широколицый парень, одетый по-городскому. Туфли, брюки со «стрелками», пижонская ветровка.

Парень положил руки на крышу кабины и уставился прямо на меня. Только спустя несколько минут по характерным движениям его головы я понял, что он вглядывается в салон автобуса. Было что-то неприятное в его манере вытягивать шею и склонять голову набок и вниз в попытке рассмотреть происходящее внутри.

Со своего стула я хорошо видел Эрика. Прислонив голову к стеклу, он бездумно смотрел на горы. Типаж, конечно, необычный. Излагает текст компетентно, но история болезни явно присутствует. Возможно, он и правда ученый бакалавр. Поехал в Гималаи собирать научный материал, да и двинулся рассудком на этой почве. Хотя, кто знает…

Водитель автобуса, открыв дверь, громко закричал, делая призывные жесты. Туалет я не успел найти, поэтому попросту зашел за ближайший дом и облегчился. И, конечно же, влетел ногой в коровью лепешку. Оттирая подошву о скудную траву у дороги, бросил случайный взгляд на пикап и заметил, как наблюдавший за автобусом человек торопливо скользнул на водительское сиденье и захлопнул дверь. Зайдя в автобус, я протиснулся по проходу и уселся на свое место. Эрик даже не пошевелился.

Автобус тронулся, и мы двинулись дальше, навстречу спускающимся с гор сумеркам.

Некоторое время сидели молча. Сосед опустил голову на грудь и, казалось, впал в глубокую задумчивость. Испытывая неудобство от затянувшейся паузы, я достал бутылку с остатками виски и протянул ему, слегка толкнув в плечо. Тот встряхнулся, отпил приличную порцию и, немного запинаясь, произнес:

– Слушай, я расскажу тебе… Мне нужно кому-то рассказать… Понимаешь, там, дома, я не могу… не то, чтобы некому, а просто… как-то не приветствуется. Придется до конца жизни к психоаналитику ходить, если не хуже.

Мой дед, я уже упоминал о нем, искал общины, практикующие подлинные обряды бон. Особенно его интересовал погребальный обряд и практика пховы, которая в нем используется: перенос сознания умершего в жертвенный символ и сопровождение его в нижний мир для того, чтобы безопасно провести через области обитания демонов в миры дэвов или реинкарнации. Практика пховы была достаточно широко распространена на Тибете, особенно в добуддийские времена. Наверное, читал Тибетскую Книгу Мертвых? Написана была «великим учителем буддизма» ламой Падмасампхавой, также известным как «Второй Будда», в период активных завоеваний буддизма в Тибете, где-то примерно в девятом веке нашей эры. Заполучив бонские тайные манускрипты о нижнем мире, он попросту разбавил их буддийскими словоизлияниями, от которых нет никакого практического эффекта. Интересно то, что отцом Падмасампхавы был великий мастер бон Дранпа Нампха, публично признавший буддизм, но втайне продолжавший практиковать бонские обряды и сохранять преданность своей традиции. Конечно, и сам смысл Книги был приведен в соответствие буддийским представлениям о мирах посмертия. В этом буддийском варианте чтение Книги умершему в первые двадцать четыре часа якобы позволяло миновать обиталища демонов и пройти в область перерождения. Заметь – не освобождения, но только лишь для нового перерождения. Не для всех, конечно, а для имеющих заслуги перед общиной.

В текстах же, которые нашел дед, был описан настоящий древний бонский погребальный обряд со всеми деталями и описанием части нижнего мира. Обряд очищения кармы и полного освобождения от сансары, по желанию умирающего. А самое важное, что… – здесь Эрик выдержал интригующую паузу, – описан способ войти живым в нижний мир и выйти из него не просто невредимым, но и с одной замечательной способностью – бессмертием. И судя по всему, деду удалось это сделать.

Я и сам любитель удачно пошутить, но надо признать, что это было очень эффектное заявление бакалавра. Я пристально всмотрелся в лицо собеседника, надеясь обнаружить признаки насмешки или сарказма.

– Значит, твой дед до сих пор жив? – утвердительно спросил я.

– Я точно не знаю, – после недолгого молчания неуверенно пробормотал Эрик. – Мама рассказывала, что его арестовали в начале пятидесятых. А может, просто похитили. Пришли трое в костюмах, показали какие-то документы, и дед просто исчез. Мама говорила, что один из них был похож на китайца. Никто и никогда больше деда не видел. Мама обращалась в полицию, но безрезультатно. Остался только его чемодан с бумагами, фотографиями и картами мест, где он побывал.