Текст книги "Фрагменты"

Как ни крути, виноват анонимный даритель куклы Светланы.

В четверг Фролов решился и позвонил Нине.

– Привет, – произнес он пересохшими губами. По телефону он разговаривал еще хуже, чем лицом к лицу. Он вспомнил Свету. Вот она и есть самый лучший собеседник. При ней он не нервничал вообще.

– Как вы относитесь к ужину с интеллигентным человеком?

– Положительно.

Быстро. Не было даже паузы, чтобы Илья успел перевести дыхание после своей длиннющей тирады.

– Какой предпочитаете ресторан?

Какой ресторан, кутило? Что он несет? У него денег в лучшем случае на шаурму одну на двоих и на пару стаканчиков кофе три в одном. Нина спасла его.

– Да ладно вам, какой ресторан? Мы люди простые, к домашней пище приученные.

Илья не знал, что сказать. С одной стороны, он был благодарен ей – она сохранила его деньги, но с другой… К домашней пище он относился хорошо и даже иногда ее ел. Например, когда ездил к родителям в деревню. Но дома питался фаст-фудом. Пельмени, пицца, приготовленная в микроволновке, по выходным мог пожарить картошки. Что из его меню любит Нина? Пожалуй, даже спрашивать не стоит.

– Слушайте, Илья, во-первых, давай на «ты», а во-вторых, завтра я жду тебя у себя к восьми вечера. Договорились?

Он даже не знал, что сказать. Ему везло. С прошлой субботы он будто переродился. У него был бесплатный секс, домашняя еда и девушка, в которую он, кажется, даже влюбился.

Илья записал адрес, попрощался с Ниной и, положив телефон в поясную сумку под плакатом, глянул на противоположную сторону дороги. На остановке стояла Света. Кукла была одета в белую блузку и облегающую бедра черную юбку. Илья открыл рот и шагнул к дороге. Сигнал промчавшейся мимо машины привел его в чувства. Белая блузка и черная юбка никуда не делись, а вот Светы больше не было. Это была совершенно другая девушка.

Остаток дня он провел в напряжении. Галлюцинации измотали его трепетную душу. Размышления о завтрашнем рандеву с красавицей вернули прекрасное настроение. Домой он приехал в неплохом расположении духа и с решительным намерением заняться сексом со своей куклой. И все для того, чтобы завтра не распускать слюни. Каждое движение Нины будет намекать на секс. Это он знал прекрасно. В те дни, когда он захаживал к Джен, в промежутках между расставаниями с двумя тысячами Илье казалось, что даже кондукторша не первой свежести, прося у него деньги за проезд, неприлично намекала на секс. Так что надо подготовиться.

Света ждала его в кресле абсолютно голая. И только после замечательного секса с ней Илья вспомнил, что перед уходом на работу оставлял ее в одежде.

Пятница тянулась, Борисыч придирался по пустякам. Илья трижды собирался ответить нецензурно, но сдержался. Он не хотел омрачать себе день, да и Глеб Борисович в четыре засобирался домой. После его ухода Фролов бросил остатки листовок в урну и пошел к каморке. Надо признать, так он поступал впервые. С прошлой субботы, как оказалось, он многое делал впервые.

Побродив какое-то время по городу, к назначенному времени Илья подъехал к улице Зеленодольской. Дом, в котором жила Нина, он нашел сразу. Она встретила его в халатике, том самом, из бутика. Как и в его сне, он, казалось, был слегка маловат.

– Привет! – улыбнулась она и отступила в сторону, пропуская гостя.

Он замешкался, потом все-таки передал ей небольшой букетик из цветочной палатки на углу ее дома.

– Спасибо, мои любимые, – произнесла девушка.

Дежурная фраза. Почему-то Илья это остро почувствовал. К тому же в букете было около пяти наименований растительности. Что из этого обилия флоры могло быть ее любимым? Он терпеть не мог дежурные фразы, хотя у самого зачастую фантазии не хватало поговорить даже с проституткой Джен. Он просто ей рассказывал о прошедшем месяце. Рассказ его тупо сводился к недовольству надзирателем Глебом Борисовичем. Сейчас же он решил, что ни слова не скажет о своей работе.

– Ну, ты иди мой руки, а я цветы поставлю. – Нина показала на дверь ванной комнаты.

Илья нервничал. Почему так? Почему люди так устроены, что как только человек им нравится, они начинают нервничать, бояться сделать что-нибудь не так? Почему нельзя оставаться самим собой? Почему он не спокоен, как, например, со Светой? Потому что Света, если даже и узнает что-то нехорошее, даже если он с ней поведет себя как полный кретин, никому ничего не скажет. Она не отвернется от него, она не перестанет заниматься с ним сексом. Она идеальная женщина.

– Илья, все готово.

– Она не идеальная женщина, болван. Она просто кукла, – произнес Фролов и вышел из ванной.

Говорили ни о чем. Ни к чему не обязывающая беседа позволила расслабиться Илье. Впервые… Он снова вспомнил, что все происходящее с ним сейчас он делал впервые. И все это благодаря появлению в его жизни куклы Светланы. Впервые он девушку слушал, а не говорил. И это было прекрасно. Он не думал о сексе. Ну, почти. Трудно о нем не думать вообще, когда перед тобой красивая молодая девушка.

Около полуночи он засобирался домой. На предпоследнюю электричку он не успевал, а вот последняя была в час двадцать семь и подходила ему как нельзя лучше. Несмотря на то что Нина ни разу не намекнула на завершение вечера, она даже ни разу не взглянула на часы, Илья решил оставить воспоминания о первом их свидании чистыми и лишь поэтому не торопил события. Секс на первом свидании – это пошло. К черту! Кого он хотел обмануть? Он боялся, что она ему откажет, да и чужая территория все-таки держала в некоторой напряженности.

– Ну, мне пора.

Он встал и размял ноги.

– Спасибо за ужин, все было прекрасно.

Илья направился к выходу. У двери развернулся и посмотрел хозяйке в глаза. Там читался немой вопрос. Что не так? Ты гей? Импотент?

Нет, я не гей, мысленно ответил ей Илья. Я просто дурак.

И чтобы как-то исправить ситуацию, он сказал:

– Действительно все было прекрасно. Тогда с меня алаверды?

Она улыбнулась. Он смог ее заинтересовать вновь.

– Что это такое?

– Вообще, это передача слова другому за столом на Кавказе. Но еще принято считать, что это некий ответный шаг. Ты меня накормила, теперь я должен тебе ответить тем же.

Они поцеловались, но он все равно ушел.

Договорились в субботу на четыре часа. Илья всю дорогу в электричке ругал себя за свою опрометчивость. Пригласить к себе девушку, имея деньги на пачку пельменей и умея готовить только их же, это верх глупости. Но его успокаивало, что ее прощальный взгляд говорил об одном – завтра они окажутся в постели еще до того, как пельмени закипят.

Света лежала на диване. Блузка валялась на полу, а юбка была задрана на живот. Обнаженные ноги были раздвинуты, вагина приглашала. Илья отвернулся. Сейчас, в свете энергосберегающих ламп, сходство куклы с Ниной было пугающим. Он хотел ее, но не собирался довольствоваться кусочком, если завтра у него будет весь торт. Завтра у него будет живая девушка.

Фролов привык к «перемещениям» и «раздеваниям» Светы. В силу своего образа жизни он таскал ее по квартире, а потом забывал об этом. Не смертельно. Если ты живешь один, так это вообще то, что надо. Но субботнее свидание не должно закончиться неожиданным «появлением» Светы. Конечно же, он под появлением имел в виду случайное обнаружение куклы Ниной. Поэтому ему предстояло подумать, где спрятать Светлану.

Субботнее утро было прекрасно. Даже утренний цикорий, который он пил исключительно из-за нежелания тратиться на кофе (а тут вроде даже и полезно), показался ему превосходным на вкус. Жизнь бурлила. Света не появилась ни в его постели, ни на диване с расставленными ногами. Она сидела там, куда он ее и заточил. В чулане за старыми куртками. И это было хорошо. Потому что, появись она ему на глаза, он вряд ли бы смог держать себя в руках. Утренняя эрекция требовала снятия напряжения, но сегодня он хотел вернуть свой утраченный статус короля оргазмов с живой девушкой и поэтому просто пошел в ванную и принял холодный душ.

Илья перебежал через дорогу в гипермаркет «Карусель» и купил готовых салатов и нарезку чего-то мясного. Нельзя встречать девушку пельменями, тем более если ты хочешь от нее секса. К тому же он вспомнил, что в понедельник будет аванс, да и две тысячи, отложенные на проститутку Джен, так и остались не у дел. Илья даже купил бутылочку «Апсны». Гулять так гулять.

Нина пришла без двадцати четыре. И Илья вдруг понял, что не так все однозначно. Глядя на куклу, он хотел Нину, но, глядя на Нину, он не хотел никого. Он вообще не хотел секса. Илья хотел обнимать ее, целовать, заботиться о ней. Возможно, это и есть любовь, а возможно, просто он нерешительный человек, боящийся отказа. Ведь с куклами проще, а с вакуумными вагинами еще проще – никому не надо смотреть в глаза, даже искусственные. Но сегодня он не чувствовал, что боится отказа. Вчера – да, в чем, собственно, он себе и признался. Нет, сегодня было все по-другому.

Он усадил гостью на диван перед журнальным столиком, на котором уже стояли три розеточки с салатами и десертная тарелочка с нарезками. Бокалы и вино он оставил на кухне, когда пошел открывать дверь. Илья взял куртку Нины и пошел вешать ее в чулан. Голова Светы возвышалась над перекладинами для плечиков. Он глянул в ее синие глаза, которые скорее всего из-за нехватки света казались живее, чем обычно. В них читалась злость. Илье доводилось встречать разъяренных людей, так вот, глаза у них были именно такими. Он посмотрел на ее силиконовые губы и ахнул. Они шевельнулись. Света прошептала одно-единственное слово – «предатель», и все, ее взор снова потух и казался не живее, чем у плюшевого медведя на прилавке «Бананамамы». Фролов чертыхнулся и с силой щелкнул шпингалетом, который зацепился только за край ответной части.

Когда он вошел в гостиную с бутылкой вина и двумя бокалами в руках, дверь чулана скрипнула и слегка приоткрылась.

Их беседа плавно перетекла в поглаживания и из сидячего в лежачее положение. Илья понял, что обманул себя. Он хотел Нину, и не только глядя на Свету. Надо было только их свидание ввести в активную фазу. Они переместились в спальню. Эти стены с пятном на обоях не видели в его присутствии живую девушку. Ему везло.

Илья впервые видел подобную прыть от девушки. Нина любила верховодить. Она оседлала его и интенсивно задвигала бедрами, иногда откидывая голову назад и постанывая. Он был не против. К тому же он уже наверховодился на всю жизнь вперед. Что с проституткой Джен, что с куклой Светой – инициатива была всегда только с его стороны, как их положишь, так и будешь…

Какой-то странный звук заставил его отвлечься от возбуждающего зрелища – подпрыгивающих грудей Нины. Что-то пошло не так, потому что Нина остановилась, закатила глаза, как-то странно захрипела и начала заваливаться на него и немного вправо. Илья попытался удержать ее и тут увидел Свету. Кукла стояла у кровати в его ногах, на ней был мамин передник на голое тело. Он не верил своим глазам. Силиконовая кукла действительно двигалась. Пусть не так грациозно, как живая девушка, но бесшумно. Вот почему он ни черта не помнил о том, как таскал ее по квартире.

Света обошла кровать справа и вынула топор из спины Нины. Когда она подняла топор над головой, Илья вскочил и упал на пол. Кукла обнажила свои белые силиконовые зубы в улыбке. Фролов быстро встал и, прижавшись к шкафу, медленно начал двигаться к двери. Света опустила топор и наблюдала за любовником. Она играла с ним. Она позволяла ему уйти, сейчас.

Выскочив в коридор, Фролов побежал к входной двери. Но звон связки ключей за спиной заставил его остановиться. Он обернулся. Света стояла в дверях спальни, в одной руке она держала топор, а в другой крутила ключи. Илья судорожно осматривал каждый сантиметр прихожей в поисках орудия. Кроме Нининых туфель на каблуке и его кроссовок, ничего не было.

Кукла, будто прочитав его мысли, улыбнулась и кивнула на туфли, мол, попробуй. И он попробовал. Резким движением он схватил туфлю с заостренной на конце шпилькой и тут же отскочил к двери. Помедли он секунду, лезвие топора отсекло бы ему руку с туфлей. Света, все еще улыбаясь, выдернула топор из паркета и стала в исходное положение. Она всем своим резиновым телом показывала, что никуда не спешит. Играет.

Илья взял туфлю за носок и замахнулся. Он понимал, что голым с женской туфелькой в руках выглядит как разъяренный гей, но в данной ситуации, ситуации, когда куклы из секс-шопа убивают людей, ему было наплевать, как он выглядит. Он намеревался выжить, даже если для этого ему придется вырвать из этой куклы ее алюминиевый скелет.

– Сука! – крикнул он и бросился на Свету.

Она просто резко подняла топор обухом навстречу Фролову. Он хрюкнул и завалился на бок у обувной полки. Лицо жутко болело, перед глазами все расплывалось, сознание покидало, но Илья не выпускал его. В чувство его привела острая боль в левой ноге у самой ступни. Судя по звуку, кукла отрубила ему ступню. Он пожалел, что сознание не покинуло его. Кто-то громко и противно орал. Илья даже успел подумать, что мудаку лучше бы заткнуться, потому что ему и так плохо. И только когда Света отрубила ему вторую ступню, он понял, что крик этот его и затыкаться он не будет.

Фролов, словно червь, заполз в гостиную, потому как в прихожей он уменьшался с удивительной активностью. Сквозь боль, разрывающую мозг, он читал обрывки фраз, сказанные куклой: обещай, что ты меня не бросишь. Предатель! Ему это не казалось! Это было на самом деле! А теперь он умрет от рук силиконового монстра. Он замолчал. Наверное, давно. Перед глазами мутная картинка, но куклу с топором в руках он видел отчетливо. Мелкая дрожь била все тело. Нервы и потеря крови, наверное. Он очень хотел жить. Надо же, впервые за все время он не хотел секса. Он просто хотел жить.

Многое с появлением Светы с ним происходило впервые. Топор, рассекая воздух, опустился на искаженное лицо Ильи. Но некоторые вещи, даже происходящие с людьми впервые, имеют свойство больше никогда не повторяться. Фролов умер сразу.

Грузовик с логотипом фирмы «Доставка. ру» выехал с трассы на узкую асфальтированную дорогу, ведущую во дворы пятиэтажных хрущевок. Два мужчины в сине-красных робах с тем же логотипом, что и на дверях кабины, молча смотрели прямо перед собой. Утренняя доставка не вызывала особой радости ни у одного из курьеров. Они сначала в голос проклинали нерадивых клиентов, а потом, устав, просто замолкали, но отношение к человеку, пожелавшему увидеть свою сраную покупку с семи до восьми утра, оставалось негативным. В принципе подобное отношение не менялось на протяжении всей смены, но парни из фирмы «Доставка. ру» были милы, так как от того, насколько широко они улыбались клиенту, зависел размер их зарплаты. Но с утра обычно им было наплевать и на зарплату, и на клиента.

Сегодняшняя поездка была куда более неприятной. Андрей, длинный и худой, сидел за рулем и молча смотрел на дорогу, Семен выковыривал грязь из-под ногтей и что-то бубнил себе под нос. Они думали об одном и том же. О неудачнике, заполучившем куклу в триста пятьдесят штук по недосмотру оператора. Какая-то курица вместо 84-го дома написала 74-й.

– Мы же с тобой видели, что он чмо! – возмущенно выпалил Семен. – Ну как у такого лошары могли завестись такие бабки? Да у него даже бабы никогда не было! Такой натуральной, как эта кукла! Да ему резиновая манда с присосками за радость…

– Да что ты завелся? – спросил Андрей, хотя прекрасно знал ответ. Он тоже злился на всех. – Пацан-то и не виноват. Тебе бы привезли куклу, ты бы отказался с ней поиграть?

Вопрос был чисто риторическим, но Семен задумался и, расплывшись в улыбке, ответил:

– Конечно, поиграл бы.

– Я думаю, ничего страшного не произошло. Сейчас заберем куколку – и в соседний двор…

– Ты глаза его видел? – посерьезнев, спросил Семен.

– Кого?

– Лоха этого. Он же, как только закрыл за нами дверь, не распечатывая ее, и в хвост, и в гриву.

– Не нагнетай. Она ж резиновая, ее и помыть можно.

Андрей поднялся на нужный этаж первым. Помялся у двери, ожидая напарника. Когда Семен встал за спиной, Андрей постучал в дверь.

– Что ты как…

Наверняка аналогии у Семена были далекими от цензурных, поэтому он просто отодвинул напарника и загромыхал по двери. А затем для верности дернул ручку. Дверь неожиданно отворилась. Курьеры переглянулись.

– Может, он ее не распаковывал, и она стоит тут же в прихожей? – предположил Андрей.

– Держи карман шире, – огрызнулся Семен. – Я же тебе говорю, у него на лице было написано, что как только мы уйдем, он ее прямо в упаковке оформит.

Семен открыл дверь и шагнул в прихожую.

– Эй, хозяин… да твою ж дивизию.

– Что? – не понял Андрей. – Охренеть.

– Ну вот, я же тебе говорил, что он еще тот извращенец.

– Хоть в прихожей оставил.

Мужчины стояли напротив куклы, сидевшей на обувной тумбочке. Кроме кухонного фартука, на ней ничего не было. В правой руке она держала топор.

– Мать моя женщина, во что такое он здесь играл с ней? – Семен подошел к кукле и попытался вынуть топор. Безрезультатно.

– Давай с топором, – сказал Андрей. – В машине вынем.

– Подожди, у нее же шмотка должна быть приличная…

– Сема, плюнь. Ты же не хочешь объяснять не выспавшемуся наряду полиции, почему в воскресное утро ты шаришь по шкафам чужой квартиры.

Семен задумался. Нет, ничего такого он не хотел.

– А что мы скажем ее хозяину?

– Скажем, что это новая модель – кукла-домработница.

– Годится, – улыбнулся Семен и будто невзначай дотронулся до силиконовой груди. Ощущение ему понравилось.

– Слушай, Андрюха, – уже в машине произнес Семен. – Я насчет поиграться. Может, давай по разику ей вопрем, а? Новый хозяин ни черта не заметит.

– Ну, ты, Семыч, и старая кобелина, – заулыбался Андрей.

– Не, ну чего ты? У меня просто девок-то таких никогда и не было. Моя Людка в лучшие свои годы так не выглядела, а была ведь красавицей.

– Ну, Семен… – засмеялся Андрей.

– Что ты ржешь-то? Давай по разку.

– Иди, кобелина.

– А ты?

– А мне живые нравятся.

– Живые ему нравятся, – передразнил напарника Семен и вышел из кабины.

– Эй, Семен, – позвал его Андрей. – На, презерватив возьми.

– На хрена?

– Чтоб не залетела куколка. А то принесешь своей Людке пупсиков на воспитание, – сказал Андрей и засмеялся.

– Тьфу ты! – отмахнулся Семен, не скрывая улыбки. – Баламут.

Света лежала на спине. Передник задрался, обнажив безволосый лобок. Никто из тех, кого он когда-либо смог затащить к себе в постель, не выглядел так же хорошо, как эта резиновая красавица. От этого Семена еще больше переполняло желание. Он включил плафон и закрыл за собой дверь будки. В тусклом свете потолочного фонаря кукла выглядела еще сексуальней. Даже топор в правой руке придавал ей какую-то изюминку. Единственное, в позе читалась какая-то напряженность. Будто девушку (настоящую девушку) загнали в угол насильники, и она, пытаясь спасти свое целомудрие, до судорог свела ноги.

Семен подошел ближе. Присел и попытался вытащить топор. Нет, она его держала крепко. Черт с ним. Семен взялся за ноги куклы и рывком раздвинул их в стороны. Нет, у него определенно не было никого подобного. Семен похотливо осклабился. Расстегнул ширинку, выпуская своего «дружка», и навалился на силиконовое тело. Кукла нежно приняла его разгоряченную плоть. Курьер задвигал бедрами, то и дело хватая куклу за красивую грудь.

Топор поднялся над головой сопящего мужчины и резко опустился на плешивое темя. Семен вскрикнул, но второй удар успокоил его.

Андрей услышал крик, покачал головой и улыбнулся.

– Кобелина.

В будке слышалась возня. Андрей сделал музыку громче и запел вместе с Максом Покровским:

– И будет кукла тебе верна, И будет кукла тебе жена. Плевать на вьюгу, плевать на метель, Она улыбнется и ляжет в постель.

Шарф

Игорь очень любил женщин. Не всех без разбора, но многих. Блондинки и брюнетки, толстенькие и худенькие, высокие и низкие, зрелые и молодые. Всем хватало места в его сердце, но были у него некоторые критерии по отбору противоположного пола. Он где-то услышал фразу: красивым можно простить все. И он готов был прощать, но вот только у него было свое представление о красоте. Большинство женщин, считал Игорь, имеют неплохие фигуры. Стандарт, так сказать. А что это значит? А это значит, что фигура в понимании Игоря не являлась показателем красоты. Ну, или являлась, но в самую последнюю очередь. С лицом немного не так. Красота лица, по мнению Игоря, складывалась из нескольких факторов. Красивые глаза могут спасти серенькое лицо. Ровные белые зубы также дают их обладательнице неплохие шансы. Игорек вообще бы всем с красивыми глазами и белыми зубами дал шанс. Ограничив их только в возрасте. От восемнадцати до двадцати пяти самое оно. И он по мере своих физических возможностей так и делал.

Но было кое-что еще. Он терпеть не мог, когда девушка, подходящая по всем параметрам, повязывала на шею шарф. Он не знал, откуда это пришло в его голову, что за обольститель нашептал ему, но, по его мнению, эта модница девяносто девять из ста имела какой-то изъян на шее. Бородавка, родимое пятно в виде пениса или висячая родинка. А может, третий глаз или второй рот? Тут он мог перечислять, насколько ему хватало фантазии. Там могло быть что угодно – от рваного шрама до полового органа. Да, на это у него фантазии хватало с лихвой. А если там ничего нет, то он не понимал, для чего нужно прятать шею пусть даже под красивым шарфом. Не понимал и поэтому обходил стороной этих соблазнительниц с тайной.

Но, как гласит еще одна подслушанная где-то Игорем мудрость, никогда не говори «никогда». Он стоял на перроне станции метро «Чкаловская», когда заметил ее. Надо признать, что заметил он девушку именно из-за шарфа. Бордовый шелковый шарф окутывал шею от подбородка до груди и прятался за воротом блузки. А потом он увидел ее глаза. Прекрасные светло-зеленые глаза, два озерца на красивом лице. Она была прекрасна, и он решил отойти от правил, придуманных на скорую руку. Неплохое оправдание, да?

– Девушка, вы позволите… – начал он, не зная, как продолжить фразу.

Красавица улыбнулась, и Игорь понял, что говорить больше ничего не надо. Он знал, она позволит.

Они договорились встретиться у нее в семь вечера. Игорь купил бутылку вина и букет роз, но с каждой секундой его настроение ухудшалось. Секундная стрелка его Casio высекала из него уверенность маленькими порциями, но очень уверенно. Его смущал шарф. Гребаная тряпка что-то скрывала. Он почему-то был в этом уверен. Что это? Мода? К черту моду! Шарф не может быть модным аксессуаром. Он может быть только предметом (сезонным) одежды. В принципе он даже и такого использования шарфа не признавал. Игорь не любил шарфов вообще.

– Надо полагать, это взаимно, – прошептал он и наконец-то улыбнулся.

Черт бы побрал этот шарф! Ты же, в конце концов, не к нему идешь, и уж тем более не к тому, что прячется под ним. И то верно. Настроение немного поднялось, но ненадолго. Как только он его увидел вновь, беспокойство вернулось.

Она назвалась Валентиной. Валя, Валюша… Игорю ничего не лезло в голову, кроме этой тряпки на шее девушки. Он все время думал о том, что же Валентина скрывает под ним. Ничего утешительного на ум не приходило. Шея могла быть обожжена – оплавленная кожа напоминает пористую губку. Или… А почему бы и нет? Ее бывший психанул и полоснул ей по горлышку. А теперь там у нее уродливый шрам.

– Что-то жарковато, не находишь?

Нежный голос Валентины вырвал его из раздумий. Он посмотрел на девушку, попытался сообразить, о чем она говорит, но так и не смог. Просто кивнул и всем своим видом показал, что внимательно слушает.

– И как назло сломался кондиционер.

Теперь Игорь услышал каждое слово, сказанное Валей, и посмотрел на белый блок сплит-системы над диваном.

– Так, может, разденемся, – улыбнулся Игорь.

Он немного торопил события, но, в конце-то концов, они ведь взрослые люди, и каждый из них знает, зачем он здесь.

Не дури, болван. Девушка здесь, потому что живет именно в этом помещении. А ты, болван, здесь, скорее всего, по недоразумению. И если еще одна подобная реплика вылетит из твоего рта, то Валентина поймет, что совершила эту самую ошибку. Тогда в лучшем случае ты успеешь допить свое вино.

– Может, лучше пойдем в спальню? – спросила Валя и застенчиво улыбнулась.

Нет, она определенно знает, зачем он здесь.

– А там что, прохладнее?

– Нет, там еще жарче.

– И… – не понял Игорь.

Жарче?! Черт! Да она хочет раздеться!

– Мы разденемся, – подтвердила его догадки Валентина.

– Вперед, – скомандовал Игорь, допил вино и пошел за Валей в спальню.

Шарф его больше не смущал. К чертям эту тряпку! Валя так его и не сняла. Она извивалась под музыку и сбрасывала с себя одежду. Блузка, джинсы, лифчик… Шарф на шее обнаженной девушки смотрелся нелепо. О таких безвкусно одетых людях его мать всегда говорила, что человек в трусах и шляпе. Действительно, в трусах и шарфе. С другой стороны, в этом была какая-то прелесть. Он вспомнил свой первый секс с однокурсницей. Игорь забыл, как ее звали, не то Даша, не то Лиза, но помнил, как все было.

У них не было времени на танцы в квартире друга. У них даже не было времени на раздевания. Отец хозяина квартиры мог прийти в любой момент, поэтому нужно было спешить. Задрали подол юбки, на спину и вперед. И что-то он сейчас не смог припомнить, чтобы тогда его беспокоили возможные бородавки и шрамы под остатками одежды. В тот момент его больше волновали открытые участки тела. А сейчас что? Придира!

Игорь попытался сконцентрировать внимание на открытых частях тела Валентины. Она к тому времени обнажилась полностью. Если не считать шарфа. Да и черт с ним! Физиологию не обманешь. Игорь почувствовал возбуждение. Кровь прилила именно туда, где была сейчас так необходима. Валя оседлала его и начала расстегивать рубашку. Игорь прильнул к ее груди. От девушки приятно пахло. Он лизнул сосок, слегка прикусил. Валя застонала. Игорь поднял взгляд на нее, но она его тут же притянула к груди.

Он целовал грудь, обнимал и гладил. Рука непроизвольно поднялась вверх. Пальцы коснулись чего-то гладкого и, как ему показалось, неприятного. Игорь резко отдернул руку.

– Что? Что-то не так? – выдохнула Валя.

Игорь увидел, что она все-таки развязала шарф. Он свисал, огибая полушария грудей. Никаких жабр, ожогов и порезов. Значит, все-таки модный аксессуар? Похоже на то. Желание только усилилось. Игорь даже облегченно вздохнул.

– Нет, все нормально.

Валя привстала, позволив Игорю снять джинсы. Он быстро, с трусами стянул их и посмотрел на злополучный шарф. Вскользь, будто не ожидал там увидеть ничего подозрительного. Напрасно. Игорь даже замер на пару секунд, с голым задом и трусами в руках он смотрел на шарф. Ему показалось, что шарф не матерчатый, а задеревеневший, что ли. Он болтался на девушке, будто его до того, как накинуть на шею, окунули в гипсовый раствор. Словно две палки, шарф болтался вдоль тела девушки.

– Что? – спросила Валя. – Тебе помочь?

Игорь очнулся.

– Нет, нет.

Он все-таки снял трусы и бросил на пол.

– Иди сюда.

Валентина улыбнулась и потянулась к нему. Игорю снова не понравились концы шарфа. Слишком одеревеневшие. Уж лучше б она его не разматывала. Так спокойнее было бы.

Валя опять села сверху.

Она однозначно любит верховодить, подумал Игорь.

Когда он вошел в нее, концы шарфа взметнулись, будто Валентина ехала верхом. Она, едва почувствовав Игоря в себе, будто взбесилась. Устроила такой забег, со всеми вытекающими. Концы шарфа били о грудь, царапали лицо Игоря. Он отворачивался, не сбиваясь с темпа, пытался отмахнуться и наконец-то решился. Игорь дернул за один конец шарфа с благим намерением скинуть этот чуждый предмет одежды. Валя вскрикнула. Она завизжала так, будто он не за шарф потянул, а за волосы на лобке. Игорь ошеломлено посмотрел на партнершу и тут же получил оплеуху. Правый глаз наполнился слезами, в ухе зазвенело, а щека вспыхнула болью.

– Ты что делаешь, ублюдок?!

Валентина попыталась вцепиться ему в лицо, но Игорь успел схватить ее за руки. Концы шарфа безвольно качнулись и…

Вот дерьмо! Они живые! Сраный шарф живой?!

Концы шарфа обвились вокруг запястий Игоря и начали сдавливать. Было больно, ужасно больно. Игорь не выдержал, напрягся и сбросил визжащую девушку с себя. Шарф на ее теле натянулся, словно жгут перед выстрелом на рогатке. Игорь даже подумал, что шарф сейчас оторвет то, что хуже держится. И голова Валентины вполне могла не выдержать и оторваться. Но не выдержал шарф. Он отпустил руки Игоря, и Валентина по инерции полетела назад. Поскользнулась и со всей силы ударилась головой о комод у двери. Шарф взметнул своими живыми концами и сложил их на бездыханное тело девушки.

Игорь вскочил с кровати, подхватил джинсы и рубаху и на ходу начал одеваться.

Черт! Черт! Черт! Кто мне поверит?! Кто?! Кто поверит, что она сама?! Кто, черт возьми, поверит, что сраный шарф живой?! Надо убираться отсюда!

Игорь застегнул джинсы и осмотрел комнату, кровать. Вроде бы ничего не оставил. Носки и джинсы были на нем, а рубаха в руке. Все. Он повернулся, чтобы уйти, и столкнулся с Валей. Игорь видел упавшую на обнаженную грудь голову. Он видел запекшуюся кровь в спутанных волосах. Руки Валентины свисали словно плети, словно в недавнем прошлом концы злополучного шарфа. Девушка была похожа на зомби. Она как будто вышла из фильмов Ромеро. Было полное ощущение, что Валя мертва, а какой-то шутник продолжает ею двигать, как марионеткой.

Кукловод не заставил себя долго ждать. Шарф все еще был на шее и выглядел намного активнее хозяйки. Игорь не мог понять, каким образом шарф жив сам и дает жизнь девушке. Или наоборот, забирает? Игорь не хотел вникать в это, а тем более смотреть на это. Он собирался убраться отсюда, пока цел. Иначе его психика грозила не выдержать.

Игорь двинулся к двери, но шарф его опередил, обвязал запястья девушки и поднял руки перед опущенной головой. Валя стала похожа на уснувшего в стойке боксера. Игорь уклонился от левого прямого. Правый прямой едва не достал его. А вот левый апперкот достиг цели, и Игоря отбросило к кровати. Удар был такой силы, что у Игоря возникли сомнения в хрупкости бывшей подруги. На мгновение ему даже показалось, что перед ним действительно боксер. Причем не уснувший, а полный уверенности и желания крошить челюсти соперников.

Игорь хотел встать, но голова закружилась, и он снова упал. Тело Вали дернулось в его сторону и начало оседать. Шарф не смог справиться с девушкой. Он из бордового превратился в бледно-розовый. Шарф терял силы. Игорь быстро уловил связь. Все-таки эта тряпка брала энергию из девушки. Пока она была жива. Последний удар, едва не отправивший Игоря в нокаут, был очень сильным и забрал много энергии, практически добив Валю. Девушка умерла, не приходя в сознание. Игорь это понял, не будучи медиком. Тело начало заваливаться, а шарф, каким-то образом еще державшийся на шее, попытался схватиться за что-нибудь поблизости. Но ничего не нашлось, и тело упало на пол.