Текст книги "В моей смерти прошу винить… (сборник)"

На рассвете Света уснула, уронив рюмку и едва не опрокинув бутылку с остатками водки. Ей снилось кладбище. Она снова лежала в могиле, только теперь лицом к прямоугольнику неба. Кто-то был наверху. Тень пробежала сначала по одному краю, затем по другому. Комья земли упали Свете на грудь, но она их не чувствовала, будто тело одеревенело или она умерла.

– Эй! – крикнула девушка. – Кто здесь?

В проеме показалась голова и снова исчезла.

– Эй!

Через миг к ней на грудь вместо земли упал конец веревки, и над ней снова появился темный силуэт человека.

– Держись за веревку, – прошептал Олежек. Ее Олежек!

Она взялась, и ее потянуло вверх. Света вывернулась и посмотрела на дно могилы. От ее ног и до дна было метров десять, не меньше. Оттуда ей улыбался мертвец. Он вскочил и словно таракан пополз по стене ямы за ней. Федотовой показалось, что могила бесконечна.

Ей оставалось только уцепиться за протянутую руку Олега, когда хозяин могилы схватил ее и потянул вниз. Света не отбивалась, она просто смотрела на происходящие метаморфозы с веревкой и рукой. Они теперь были одним целым, продолжением друг друга. Вдруг веревка натянулась, как струна, и произошло то, что в нормальной ситуации здоровый мозг не мог воспринять без ущерба для психики. Веревка потянулась, рука, а затем и все тело Светы, словно старый свитер, полезло единой нитью вслед за веревкой. Ряд за рядом. Света закричала и проснулась.

Кухонный стол, на котором она уснула, стоял на своем месте, а напротив нее сидел Олежек.

– Ты их тоже видишь? – Он поставил перед ней стопку и налил водки.

– Кого? – не поняла Света.

– Плохие сны, – как-то зловеще произнес Олег.

Света взяла рюмку и выпила. Если сейчас придется что-нибудь рассказывать, то она расскажет все, от начала и до конца. От похода к ворожее до его появления в ее квартире. Но ей не дал Олег – как только она открыла рот, он заговорил:

– Я почти каждую ночь… Да, наверное. Просто, когда пьяный, я не уверен, что вообще хоть что-нибудь вижу. Каждую ночь я вижу себя в могиле. Ну, понимаешь? Будто я лежу в гробу без крышки и вижу прямоугольник ночного неба. Почему ночного?

Света подумала, что он спрашивает ее, и пожала плечами. Но Олег не обращался ни к кому, он повертел в руках наполненную рюмку, потом выпил и продолжил:

– Почему ночного? Ведь хоронят же до обеда. И почему без крышки? И почему я? Почему я?! – Он налил Свете и себе. Руки заметно дрожали. – Я, наверно, скоро умру. Я скоро умру?

Теперь он спрашивал у Светы. Олег смотрел ей в глаза и ждал ответа. А что она могла сказать? Я, эгоистичная сука, захотела тебя? Или прочитай ему стишок, а, Света? Прочитай.

 
Мой Олег, любимый нежно,
Связан нитью из одежды.
 

– Я лежу в гробу, – не дождавшись ответа, снова заговорил Олег. – И вдруг на мне начинают шевелиться, словно черви, нитки. Представляешь? Каждая ниточка, будто мои одежды свиты из сотен тысяч червей, поднимая свою крохотную головку, тянется к прямоугольнику наверху. Потом появляется воронка… Она появляется всегда. Понимаешь? Воронка затягивает меня. Каждый раз она затягивает.

Он замолчал, налил еще водки, теперь только себе, и выпил.

– Да, – только и смогла сказать Света. – Может, пойдем куда-нибудь сходим?

– А зачем? – Олег поднял на нее мокрые от слез глаза. – У нас ведь все есть. – И разлил по рюмкам.

Свадьбу по причинам, от них не зависящим (так успокаивала себя Света), перенесли на июль. Сны прекратились, и вроде бы началась нормальная жизнь. «Золушку» все-таки подожгли, и Свете мало того что ни черта не заплатили по страховке, так еще и обвинили в мошенничестве. Суды, слезы, и снова процессы… Впервые за все время ей было не до Олега.

Апелляционный суд оставил приговор без изменения, то есть Света должна была выплатить восемьсот шестьдесят шесть тысяч рублей государству и двести тысяч страховой компании. Неплохой повод напиться, не правда ли? Что она и собиралась сделать. Заехала по дороге домой в супермаркет и взяла все, что для этого требуется.

Но выпить ей так и не удалось. По крайней мере, в этот раз. Как только она вошла в квартиру, сразу же поняла – что-то случилось. Света, не разуваясь, прошла в спальню. Олег лежал у кровати в позе эмбриона и всхлипывал. Она не понимала, что могло довести ее суженого до такого состояния, подбежала к нему. И тут началось. На потолке над ними появилось черное влажное пятно; Света завороженно смотрела на разрастающуюся лужу. Потом черная жижа колыхнулась, будто в нее кинули камень, и тут же круги замерли. Света не отрывала глаз от чуда. Иначе как нарушением законов физики это назвать было нельзя. Лужа снова колыхнулась, и круги, вместо того чтобы расходиться, закрутились. Олег снова вскрикнул и потерял сознание.

«Вот что он видит каждый день, – подумала Света. – Это та самая чертова воронка».

Воронка исчезла так же быстро, как и появилась. Когда все закончилось, Света вскочила и начала бегать по квартире в поисках телефона. Потом сообразила, что он у нее в руке, быстро набрала 112 и вызвала «Скорую».

Дни без Олега тянулись бесконечно. Единственной отдушиной был алкоголь. Кошмары если и снились, то Света не помнила ничего из увиденного. Олега забрали в психиатрическую больницу № 2, он не разговаривал. Его обкалывали успокоительным. Света пару раз приходила к нему, но видела своего Олежика только через небольшое пуленепробиваемое окошко. Жизнь закончилась.

– Ну что, Золушка? – спросила сама у себя Света и налила очередную рюмку. – Теперь от тебя и плохо пахнет, и ты… – она осмотрела свои вещи, в которых уже неделю ходила и спала, – и ты плохо одеваешься.

Она выпила и снова налила.

– Пробили твои двенадцать часов, и чары улетучились… – Света хмыкнула и заглотнула содержимое рюмки.

«А может, меня прокляли?!»

Мысль, не лишенная смысла, как ей тогда показалось, словно ураган ворвалась в ее не обремененный светлыми раздумьями мозг. Света вскочила и в чем была отправилась к ворожее.

– Что это?! – с порога спросила Света.

– Извините? Я вас не совсем понимаю. – Ведьма встала.

– Я тебя спрашиваю: что ты сделала со мной?!

– Кладбищенский приворот? – спросила колдунья, хотя уже знала ответ.

Света кивнула, хозяйка кабинета села и предложила присесть гостье.

– Некогда мне здесь с тобой рассиживаться…

«А куда ты спешишь, Золушка? Залить глаза?»

– Присаживайтесь, – произнесла ворожея тоном, не терпящим отказа.

Когда Света упала в кожаное кресло, ведунья начала говорить. Тихо и ласково, будто она беседовала с несмышленым ребенком или сумасшедшей.

– В общем, вы не стали исключением.

– Что это? – как попугай повторила Света.

– Дело в том, что вы, как и большинство страждущих большой и чистой любви, слышите только то, что вам нужно. А ведь я вначале каждой встречи говорю о серьезности этого ритуала.

– И что же это?

– Приворот – это риск. Кладбищенский приворот – это риск в кубе. Главное, чтобы игра стоила свеч!

Наступила тишина. Света посмотрела на ворожею. На миг ей показалось, что перед ней сидит действительно ведьма, старая, злая ведьма, пожирающая детей между приворотами и отворотами. Но наваждение прошло, как только женщина заговорила вновь:

– Приворот может ударить по здоровью как вашему, так и суженого. Причем не всегда человек страдает физически, возможны психические расстройства.

«Олежка сошел с ума».

– Осуществляя приворот, вы часто не только привязываете человека к себе, но и себя к нему. Между вами возникает связь, которая ощущается на физическом уровне. То есть ему плохо – вам плохо. Ему хорошо… Хотя это не ваш случай.

Ворожея замолчала, но потом, посмотрев на потрепанный вид клиентки, добавила:

– Побочным эффектом приворота является алкоголизм. Поскольку объект привязывают насильно и держат при себе без его собственного желания, он ищет способ отвлечься и заглушить тоску, которая его гнетет. Часто спасение от этого состояния он находит в алкоголе.

«Но почему же я пью, гребаная ты волшебница?! Почему я жру водку как проклятая?! – хотела спросить Света, но тут же вспомнила. – Ему плохо – вам плохо».

– Приворот может пошатнуть финансовое положение…

«Еще как пошатнуть. Вмиг рассыпать, как песочный замок».

– Ну и, конечно же, сделать невозможной встречу с человеком, который мог бы подойти вам гораздо больше. И не только вам, но и жертве.

– Как ты сказала? Жертве?

– По сути, вы оба жертвы, но виновата в этом только ты.

Свете снова показалось, что перед ней Баба яга. Федотова встала.

– Изменить реальность, – произнесла старуха, – не испытав на себе ее сопротивления, нелегко. – Баба яга встала. – Беря себе что-то одно, порой приходится отдать взамен другое. – Последние слова уже произнесла нормальная женщина.

Федотова вытерла слезы и спросила:

– Как нам выбраться из этого?

– Смерть одного из вас вполне сойдет за цену.

Света посмотрела на женщину. Она не изменилась, только на столе лежала отрубленная человеческая голова.

– Смерть, – произнесли бескровные губы.

Света, закрыв лицо руками, выбежала из кабинета.

Смерть все расставит на свои места. Смерть. Она же так не хотела. Не хотела ни пьянок, ни болезней, ни тем более смерти.

«Черт возьми, я не хочу смерти!»

Она не помнила, как добралась до дома, но то, что сказала ворожея, Света запомнила хорошо. Она снова сидела на кухне и занималась уже привычным делом. Света взяла рюмку и выпила. Как воду. Налила еще, подняла. Вдруг зазвенел телефон, Федотова уронила рюмку. Выругалась и пошла в коридор. Ноги плохо слушались, поэтому Света шла медленно, то и дело ударяясь о стены и мебель. Пока добралась до телефона, он замолчал.

– Чертовы придурки!

Когда она развернулась и собиралась вернуться в кухню, телефон снова зазвонил.

– Кому-то я очень нужна. Чертовы придурки! – проговорила Света и сняла трубку. – Алло.

– Светлана Федотова? – ответил приятный мужской голос.

– Да. – Ох, как хотелось пококетничать, но что-то подсказывало – ей звонят неспроста.

– Кем вам приходится Олег Федорович Суханов?

Что-то случилось! Смерть одного из…

– Что с ним? – едва выдавила из себя женщина.

– Он умер, – сухо, без каких-либо эмоций, будто говорит о сраном вывихе, сказал мужчина.

Дальше Света ничего не слышала, будто и не было этого разговора, не было судов, долгов и запоев, не было никаких приворотов и не было… Неважно, совсем неважно, был ли Олежек. Теперь его не было. Смерть расставила все по своим местам.

Она стояла у могилы любимого человека и не сдерживала слез.

Ты, Олег, лежишь в земле сырой…

Как же так-то? Если бы все знать наперед, если бы видеть все…

Пусть он будет со мной…

Да, лучше б он с ней остался. С Ленкой, еще с кем-нибудь, но лишь бы был жив.

Отплачу своей душой…

Внутри было пусто, будто выскребли ее, оставив вот это, одетое в пропахшие потом и мочой одежды, тело. Тяжесть от утраты приутихла, но слезы все равно продолжали течь. Света отошла от могилы и вдруг поняла, что она уже здесь была. Она видела эту чертову могилу! Во сне? Может быть, но… Мозг молниеносно вернул ее в день новолуния. Того проклятого новолуния, когда она бегала по кладбищу.

Федотова медленно подошла к могиле, заваленной венками. Калинина Юлия Семеновна. Фамилию она не запомнила, но в памяти быстро всплыло обилие венков, закрывающих обзор. Она вернулась и посмотрела на единственный венок.

– Олежке от супруги, – прочитала Света и заплакала навзрыд.

Она была здесь! Она видела эту самую могилу и отходящую от нее женщину.

«Я видела себя?! Себя и могилу Олежки?!»

Этого не могло быть! Но…

Чем бы то видение ни было, тогда, в день новолуния, она не воспользовалась им. Она была слишком занята устройством собственной судьбы. Света провела рукой по кресту, резко развернулась и, прихрамывая, пошла к выходу с кладбища.

 
Нити вьются, обовьются.
Судьбы вместе обретутся.
 

Подарок

Женщина в бюстгальтере и трусиках выбрасывала вещи из шкафа. Если бы не ее вид, то можно было подумать, что она грабит квартиру – настолько небрежно выбрасывала вещи.

Она достала из шкафа сарафан – когда-то яркий, в оранжевых больших цветах, теперь – больше похожий на половую тряпку в тускло-желтых разводах.

«Почему я его не выбросила? Почему?»

Да потому, что ей ходить не в чем было! Сарафан да зеленое вечернее платье. Нет, были, конечно, джинсы и юбки, но таких вещей, как у Тамары Васильевны, жены Сережкиного начальника, ей не видать как своих ушей.

«Устала! Устала я!»

Она со злостью отбросила тряпку-сарафан. Прожить пять лет с этим ничтожеством, отдать ему, может, самые лучшие годы?! Ради чего? Ради того, чтобы, надевая на каждый праздник свое старое платье, слышать: «О, милочка, вы так чудесно сегодня выглядите, и это платье просто чудесно, и еще зеленое вам так идет».

Хватит!

Антошку жалко. Ну, ничего, пусть пока у бабушки поживет. Надо будет ей позвонить, чтобы забрала ребенка из садика.

Ира услышала, как кто-то вошел в квартиру. Она достала старенькие джинсы и надела их. В комнату вошел молодой человек.

– Ну, ты хоть что-нибудь ему оставь.

– Очень смешно. – Ира пнула вещи под ногами и подошла к парню. – А я оставлю все это дерьмо ему. Возьмешь меня без приданого? – Она улыбнулась.

– Легко.

– Тогда в путь?

– Как скажешь…

– А вот так и скажу. – Она прильнула к парню и поцеловала его в губы. Он ответил на поцелуй.

– Ну, так я пойду машину прогрею?

– А я еще тебе не сказала? – Ира улыбалась.

– Нет.

– Ну, так иди.

Когда Олег ушел, Ира еще раз осмотрела комнату. Все. Прощай, старая квартира, старый муж и все остальное. К чертям собачьим. Улыбаясь, Ира выбежала из подъезда и направилась к «БМВ», где ее ждала новая жизнь. Уже выезжая из города, Ира вспомнила, что не закрыла дверь. Махнула рукой. К чертям собачьим!

* * *

Вера Спиридоновна Тихая была не совсем тихой. Можно было сказать – даже буйной. Сейчас ею как раз овладел приступ буйства. Женщина небольшого роста со всклоченными, крашенными в черный цвет волосами бегала по двухкомнатной квартире. Пояс халата развязался, и полы обнажили обрюзгший живот и висящие как уши спаниеля груди шестидесятилетней женщины.

Она докурила сигарету. Выбросила. Подошла к столу и вытряхнула из пачки еще одну. Руки тряслись.

Ну надо же, какая мерзавка! Она устраивает свою жизнь! А о матери она подумала? Вера Спиридоновна погладила себя по животу. Мама когда устроит свою жизнь? Только у Веры появляется мало-мальски подходящий претендент в супруги, ну, или хотя бы в сожители, как эта вертихвостка подсовывает ей своего сопливого выродка. И бегут тогда от Веры Спиридоновны и без того немногочисленные поклонники.

А вот хрен тебе! Женщина остановилась и достала из кармана зажигалку. Подкурила. Хрен тебе! В конце концов, у него есть отец. Никчемное недоразумение, но отец. Зятек Веры Спиридоновны был личностью заурядной и вызывал интерес разве что у ссущейся под себя старой маразматички. Коими ни Вера Спиридоновна, ни ее сучка-дочь Ирина себя не считали. Возникал резонный вопрос: какого хера Ирка столько жила с этим пожизненным охранником? У людей незнающих возник бы еще один вопрос, не менее резонный. Зачем Ира родила ребенка нелюбимому человеку? Но Вера Спиридоновна к незнающим не относилась.

Ирка тогда работала на Колхозном рынке. Сколько мужиков через нее прошло, Веру Спиридоновну мало беспокоило. Куда больше ее волновал вопрос, что им делать, когда Ира поняла – беременна. Не то от мясника Джамала, не то от Сашки-повара. Вот тут-то им и подвернулся охранник Сергей Андреевич Троекуров. Никчемное недоразумение. Ну, а в то время, конечно, для Веры Спиридоновны он был не меньше, чем Сергей Андреевич. Просто она знала: если не сбагрит этому недотепе свою дочурку, то меньше чем через девять месяцев на территорию ее жилплощади не зайдет ни один мужик. И покатится жизнь (и не только сексуальная) Веры Спиридоновны под откос. А вот хрен вам всем!

– Верунчик, пивка принеси, – раздался мужской голос из спальни.

– Хрен тебе, – прошептала Вера и подпоясала халат. Она не хотела, чтобы ухажер видел ее обвисший живот. Ночью – это одно, когда его поршень уже не остановить, а средь бела дня увидеть такое… Вера могла потерять возможность трахаться с тридцатилетним мужиком. Поэтому она нацепила маску услужливой дамы и понесла бутылку и бокал в спальню.

* * *

Что-то не так! Что-то совсем не так! Что именно, Сергей не мог сказать. Какое-то чувство тревоги внутри то приливало, то отливало. Но уходить совсем не хотело.

Сергей сидел в кресле перед столом, из-за которого только что выпорхнула миниатюрная женщина лет тридцати пяти. Его клонило в сон. Он не думал, что так надолго задержится в «Елках-палках». «Елки-палки» – название фирмы по предоставлению праздничных услуг. Проведение свадеб, дней рождения и корпоративов. А вот под Новый год они не отказываются от подработки Дедами Морозами и Снегурочками. Сергей даже подумал, что из его собеседницы получилась бы неплохая Снегурочка.

Снегурочка вернулась на свое место.

– Ну, так на чем мы остановились? – Она улыбнулась и поправила белую блузку.

«Скорее, открыла шире ворот», – подумал Сергей. Когда она убрала руку, ложбинка между грудей начала пялиться на мужчину. А он – на нее.

– Э-э… Подарок, – напомнил Сергей и отвел взгляд от грудей.

– Ах, подарок! И что бы вы хотели в подарок? – Слово «подарок» она выдохнула так, будто предлагала себя.

– А что вы могли бы мне предложить?

Снегурочка подняла руку к груди.

«Если она так часто будет трогать свою блузку, то ее грудь обнажится еще до моего ухода».

– Вы знаете, это все будет зависеть от того, сколько вы готовы потратить на праздник.

– А во сколько это может мне обойтись?

«Во сколько б ни обошлось, Снегурочка не забудет добавить процентов десять за показ сисек».

– А давайте прикинем. – Она взяла какой-то бланк и авторучку. – Так, раз вы пришли к нам, значит, доставка курьером подарка вам не подходит. – Она посмотрела на Сергея и снова поправила разрез на груди. – Дед Мороз, – она записала в бланк, – пятьсот рублей. Со Снегурочкой – тысяча. Снегурочку брать будете?

– А? – Сергей оторвал взгляд от разреза блузки.

«Даже если бы пришла ты…»

– Нет, я женат.

– Ну да, – понимающе кивнула женщина. – Тогда за Деда Мороза пятьсот и за подарок ровно столько, сколько он стоит.

– Ну и…

– Да-да. – Она открыла ящик стола и достала цветной буклетик. – Вот быстренько пробегите, а я могу вам предложить робота-динозавра. Мы всего пять штук из Москвы заказали. – Она перегнулась через стол, тем самым оторвав его внимание от буклета с подарками, и прошептала:

– Привезли только три. Представляете?

Он представлял. Только он представлял обнаженную Снегурочку, танцующую вокруг елки.

«Нет, я женат», – одернул себя Сергей.

– И сколько он стоит? – просипел Троекуров.

– Четыре тысячи.

Ого-го. Сергей рассчитывал куда как на меньшую сумму. С его зарплатой в шесть тысяч только роботов и покупать. Если бы не тринадцатая зарплата… Химобъединение «Азот» было единственным предприятием в городе, где еще платили тринадцатую зарплату. Вот благодаря этому приработку Сергей и собирался устроить праздник своей семье.

«Детям – мороженое, бабе – цветы», – вспомнил Сергей и улыбнулся.

– Ну, судя по улыбке, вы согласны, – услышал он голос и поднял взгляд от грудей Снегурочки.

«Как магнит!»

– Да, пожалуй, что бы ни случилось, я не собираюсь лишать ребенка праздника.

– Вот и правильно. – Она что-то там подсчитала и повернула бланк к Троекурову. – С вас пять тысяч триста десять рублей.

«Опаньки! «Елки-палки» – это не название, а реакция на цены этих работников сервиса. – Сергей округлил глаза. – Не до хрена ли за две сиськи?!»

– Четыре тысячи – робот, – начала объяснять Снегурочка. – Пятьсот за Деда Мороза и восемьсот десять – НДС. Мы сами недовольны этими восемнадцатью процентами, ну вы же понимаете?

Сергей не хотел понимать, но… что бы ни случилось, у ребенка будет праздник. Он улыбнулся и встал.

– Заворачивайте. – И, прежде чем выйти, еще раз оценил груди Снегурочки.

* * *

НДС… Сергей не был обременен знаниями о финансах, налогах и всякой бухгалтерии, но то, что эти восемнадцать процентов высосаны из пальца, он знал. Своего рода новогодний подарок работникам фирмы «Елки-палки». Ладно, пусть пользуются. Тем более это намного лучше, чем если Сергей наденет красный халат Иры и с торчащей клочьями ватой на подбородке выбежит к Антошке перед роботом-динозавром. Еще неизвестно, кого после этого назвали бы динозавром. Так и ребенка напугать можно.

Сергей натянул на голову норковую шапку и вышел из теплого холла в морозный день.

Тревога нахлынула с новой волной. Он вынул из кармана свою старенькую доисторическую «Моторолу» и набрал домашний номер. Сергей знал, что Ира должна быть дома. Где же еще ей быть? Работать она не умела и не хотела, подруг у нее не было. Копия ее мама. Вера Спиридоновна – такое ядовитое имя должно принадлежать той еще гадине. На деле так оно и было. Только шесть лет назад эта змея была ручной. Казалась ручной. Сергей и познакомился первой не с Ирой, а с ее мамой – Верой Спиридоновной. Забавный случай. Сергей был после смены (он, как и сейчас, работал в охране «Азота») и чертовски хотел спать. Но пустой холодильник заставил его сделать вылазку на Колхозный рынок. Вот там-то Сергей и столкнулся с этой милой змеей. И она не преминула обвить его кольцами и отвести к своей дочурке. Тогда он просто влюбился. С первой женой он развелся еще пять лет назад (на тот момент), так что был абсолютно свободен. Детей у них не было, да и вообще каких-нибудь связей Сергей с ней не поддерживал. Короче, к хренам собачим церемонии, у Сереги все эти пять лет не было бабы. И поэтому он рад был бы тогда приласкать и Веру Спиридоновну, и Иру, и даже тушку свиньи, висевшую за спиной будущей невесты, будь она немного расторопней (свинья, разумеется). Но в тот день самой расторопной была будущая теща. Она пригласила Сергея на следующий день к себе, где он и заночевал с Ириной. А дальше пошло-поехало. Свадьба, беременность, сынок.

Сынок! Может, что с Антошкой? Черт, почему она не берет трубку? Он нажал сброс и убрал телефон в карман.

Сергей всячески пытался успокоить разбушевавшееся чувство тревоги, которое вскоре сменилось чувством гнева. Она, скорее всего, сидит сейчас и смотрит что-нибудь типа «Модного приговора» или «Снимите это немедленно». Да и смотрит-то она их лишь для того, чтобы закатить Сергею истерику. А узнай она, что Сергей купил Антошке подарок за пять тысяч, так это будет похлеще «Бури в пустыне».

Нет. Даже если бы она смотрела «Дом-2», она бы оторвала задницу от дивана и взяла трубку. Телефон ведь единственный ее собеседник. Сергей заметил, что Ира как-то изменилась. Да нет же. Ведь это ничего не значит, если вечно сонная женщина в последнее время начала ставить возле себя телефон, да и мобильник всегда у нее под рукой. Нет, это, скорее всего, ничего не значило. А вот то, что она сейчас не брала трубку, значило только одно. ЧТО-то СЛУЧИЛОСЬ!!!

Он ускорил шаг. Вдруг раздался телефонный звонок. Сергей выхватил трубку и приложил к уху.

– Алло, алло! – заорал он. Потом понял, что не нажал зеленую кнопку. Нажал.

– Але, але, – услышал он хрипловатый женский голос.

Теща, черт бы ее побрал! Сергей ясно представил себе собеседницу на другом конце провода. Змея в расстегнутом халате, пьяная и без нижнего белья. Откуда он знает? Эта кобра на следующий день после того, как он переспал с Ирой, приползла к нему в постель. Иры, естественно, уже не было – она ушла на работу, а Сергей остался досыпать. Доспишь тут. Когда по тебе ползают пусть и потерявшие былую упругость, но женские груди, трудно держать себя в руках. Тем более что этим самым рукам можно найти другое применение. У него же пять лет не было женщины, а тут так поперло. Слава богу, хоть женился он не по тому же принципу.

– Где Ира? – спросил Сергей.

– Здрасссте!

Змея.

– Мы что, здороваться разучились?

Сергей понял – Вера Спиридоновна пьяна.

– Здравствуйте. Где Ира?

– Вот так-то лучше. Ира попросила, чтобы ты забрал Антона.

– А где она?

– Почем мне знать, это же твоя жена. – Женщину явно развеселило сказанное.

Сергей с дрожью вспомнил, как может улыбаться этот человек.

– Она сказала хоть что-нибудь? – взмолился Сергей.

– Нет, просто чтобы ты забрал Антона.

– Ну… – Сергей не успел договорить. Теща повесила трубку.

«Сука, сука, сука!»

Теща соврала – это было очевидно. Она знает, где ее дочь. Только почему Ира сама не позвонила?

* * *

Через два часа после побега Иры к счастливой жизни Сергей и Антон вошли в подъезд своего дома. Сергей немного успокоился – с Антошкой все в порядке. Мальчишка пяти лет с завязанным шарфом ртом семенил за папой.

Подойдя к двери, Сергей толкнул ее. Она оказалась не заперта. Значит, все-таки дома. Сергей едва заметно улыбнулся. Он неспешно вошел в прихожую, Антошка вошел следом и с облегчением стянул с лица колючий шарф. В квартире было тихо.

– Папа…

– Ира, – позвал Сергей, проигнорировав сына.

– Папа, раздень меня.

Сергей вошел в комнату и замер. Сердце рвалось из груди. На полу, на диване, везде были вещи. «Ограбление!» – закралась в его голову ужасная мысль.

– Пап, ну ты разденешь меня?..

– Да-да, сейчас, сынок.

Сергей достал телефон и набрал сотовый жены.

«Абонент недоступен или находится вне зоны действия». Набрал тещу. Как бы ни хотелось, но надо.

– Але…

У, змеюка.

– Вера Спиридоновна, избавьте меня от общения с милицией и расскажите, что вы знаете о моей жене.

– А ты не знаешь?

«Вот сука, еще издевается».

– Вы знаете, как-то я пропустил этот момент.

– Ну, она укатила с Олегом…

Сергей не стал дослушивать бывшую тещу. Теперь уж наверняка бывшую. Любил он Иру или нет – надо признать, это никогда не приходило ему в голову. Не приходило, а теперь пришло. Любил. Оказывается – любил. Она была младше его на тринадцать лет, она была красивой, она была… Для него она теперь была. К тому все и шло. Все ее частые разговоры о красивой жизни, о том, как она устала, как ей тесно в однокомнатной квартире, все это вело к ее побегу. Разве мог Сергей ей дать больше того, что имел? Не мог. А вот Олег мог.

Кто такой Олег? А черт его знает! Сергею его представила теща как двоюродного брата Иры еще пару лет назад. Сергей тогда подумал – лжет старушка, по всему было видно, что у нее отношения с молодцом. Оказалось – с ним у Иры отношения. А может, и с Ирой, и с Верой Спиридоновной. Может, у Олежки тоже пять лет бабы не было?

– Папа!

– А?

– Ну ты поможешь мне?

– Иди сюда, сынок.

Сергей помог раздеться Антошке. Включил ему телевизор и вышел из комнаты.

Что бы ни случилось, ребенок не лишится праздника.

* * *

Сергей вошел в кухню. В голове не укладывалось. Эта вертихвостка сбежала с двоюродным братом! Да какой, к чертям собачьим, он ей брат?! Это ж они для меня разыграли этот спектакль. Спектакль длиною в два года.

Он закрыл дверь. В холодильнике была водка. Единственное утешение было под рукой, и Сергей решил воспользоваться им. Он достал холодную бутылку. Пробежал взглядом по полкам в поисках быстрой закуски, но потом понял, что закуска – для праздников. К тому же кроме пары яиц в холодильнике ничего больше не было. Да впрочем, спонтанная пьянка, вызванная побегом жены с любовником, может обойтись и без закуски. Иначе какой смысл пить? Сергей закрыл холодильник. Взял с подоконника чистый стакан, вытряхнул из него муху. Движения были медленными, но они всех устраивали. Тем более кроме Сергея в кухне никого не было.

Он отвинтил крышку и налил прозрачную жидкость в стакан.

«А ведь это же я во всем виноват», – подумал Сережа и выпил.

Мысли одна страшнее другой приходили в голову. Он думал, что застань он их здесь – убил бы обоих. Не пил бы он сейчас водку. Потом пришла мысль, что надо бежать за ними. Пока не поздно. Догнать! Догнать и убить! Он непременно так бы и поступил, но Антошка… Походив по кухне, он снова сел и налил себе водки.

Антошка… Как эта бл…ь может поступать с ним так? Где ее мозги?

«Ты же знаешь прекрасно, что ее мозги скрываются под полоской «танго». Вот именно ими она и думает. Похотливая сука!»

«А в чем я-то виноват? Да ни хрена ни в чем! Я просто болван, который связался с этой потаскухой! Потаскухой и ее долбанутой мамашей!»

* * *

Он проснулся в кухне. На часах над столом замерли стрелки: маленькая – на девяти, а большая – на двенадцати.

«Черт! Утра или вечера?» – Сергей повернулся к окну. Утреннее солнце бликовало на снегу.

– Черт! – снова вырвалось у Сергея.

Антошку надо было отвести в садик, а он здесь развалился. Сергей вскочил, но понял, что резкие движения вызывают боль. Утихомирился. Медленно вышел из-за стола. Потом из кухни. Зашел в зал. Антошка лежал на диване, укрывшись с головой. На мгновение Сергею показалось, что ребенок не дышит. Он бросился к нему. Сдернул одеяло и… Мальчик открыл глаза.

– Папа, ты чего?

– Сыночек, Антошка, – начал приговаривать Сергей, то и дело поглаживая непослушный чуб сынишки.

– Папа, а скоро Новый год?

Невинный вопрос, а в это время года еще и уместный, поставил Сергея в тупик, в неловкое положение. Ребенок все знал! Он знал, что его мать сбежит, еще задолго до того, как это случилось! Иначе почему он не спросил, где она? Новый год ему нужен?! А мать – нет?

– Папа, а Дед Мороз придет?

Что бы ни случилось, у парня должен быть праздник!

– Да, конечно, сынок. – Сергею стало стыдно за то, что он только что мысленно обвинял пятилетнего ребенка в сговоре против себя. – И принесет он тебе… Вот что ты хочешь?

– Самолет на пульте управления, клюшку… – Ребенок продолжал бы перечислять, если бы его не остановил отец.

– Погоди, погоди. – Сергей улыбнулся. – Я думаю, Дед Мороз нас сейчас слышит и обязательно принесет то, что ты хочешь. А мы сейчас с тобой пойдем позавтракаем.

– Пап, а что ты хочешь? – Мальчишка смотрел в глаза отцу.

«Нажраться», – подумал Сергей.

– Даже и не знаю, сынок. У меня ведь уже есть ты. – Сергей обнял сына. Антошка засмеялся.

«Что бы ни случилось, я не лишу ребенка подарка!»

* * *

Завтрак не удался. Яичница подгорела и отправилась в мусорное ведро. Из еды в холодильнике осталась луковица и красная повядшая перчинка. Не самое лучшее меню для ребенка. Сергей решил пойти в магазин – спиртное тоже закончилось.

Через час он накормил ребенка. Закрыл дверь в кухню. И снова размышления и выпивка. Что еще нужно одинокому мужчине?

Очухался Сергей часов в одиннадцать. Он судорожно начал соображать, что сейчас – утро или вечер. Потом зашел в зал – Антошка спал в кресле. Сергей переложил его на диван и укрыл плюшевым одеялом. Он вспомнил, что купил это одеяло на первый день рождения сына. Троекуров улыбнулся и, пошатываясь, вышел из комнаты. Допил бутылку водки, стоявшую на столе.