Текст книги "Запертая дверь"

– Еще? Да ты прожора.

Артем взял колбасу и кинул гостю. Теперь пес решил насладиться трапезой. Он отделил одно колечко от другого и по очереди сжевал их.

– Ну и как тебя зовут?

Когда пес на мгновение оторвался от еды и посмотрел ему в глаза, Тихонова сковал ужас. Глупая мысль посетила его голову. Он подумал, что пес сейчас без труда произнесет свою кличку, и она десять из десяти будет Цербер. Но пес снова уткнулся в копченую колбасу. И Артем с облегчением выдохнул.

– Будешь Цыганом, а? Все лучше, чем…

Артем понял, что боится называть кличку умершего пса.

– Цыган лучше, – подытожил Тихонов и встал. – Ну что, Цыган, пошли спать.

Надежды на то, что собака сможет его защитить от призраков или галлюцинаций, практически не было. Но от присутствия кого-то живого рядом настроение явно улучшилось. Артем забыл о пожаре в бане, о размозженной голове и об обгорелой однокласснице. Думал, что забыл.

* * *

Она приснилась ему. Сначала маленькой десятилетней девочкой, но почему-то в черно-белых тонах, словно сошла со школьного фото. Не хватало только овала вокруг лица и фамилии под ним.

Они шли по осеннему парку и собирали листья. Артем действительно был влюблен в нее, и это он ощутил снова во сне. Он слушал каждое ее слово, следил за каждым ее движением, но при этом не чувствовал себя ребенком. Артем не заметил, когда и Инна перестала быть ребенком. Рядом с ним шагала красивая стройная молодая женщина. Он именно такой ее себе и представлял. Или нет? Ведь себя очень легко обмануть. Единственное, Артем так и продолжал ее видеть черно-белой. Листья же в ее руках, наоборот, источали ядовитые цвета. Артема это пугало. Будто таилась какая-то опасность внутри красно-оранжевого букета кленовых листьев. Артем где-то слышал, что яркие цвета служат раздражителями. Это он чувствовал на себе. Вот только его еще раздражала форма листьев. Они напоминали ему окровавленные лапы с когтями.

Инна что-то говорила, но он ее не слушал. Все внимание его привлекали ядовитые цвета в белых руках девушки. Теперь он почувствовал себя ребенком, теперь он им стал. А Инна все говорила и говорила. Ее слова действовали на него гипнотически, но стоило ему взглянуть на листья-лапы, он забывал о присутствии девушки.

Однажды даже он хотел заорать, чтобы она выбросила эти листья, но, взглянув под ноги, ужаснулся. Земля под ними горела – всюду оранжевые и красные листья. Они будто шагали по всполохам пламени. Но голос Инны его успокоил, и Артем снова увидел листву. Она шуршала под ногами, а Инна все говорила. Недавний страх ушел так же быстро, как и появился. Запах осени был настолько ощутим, что его переполняло чувство радости. По-детски непосредственное и такое знакомое, будто и не было двенадцати лет взрослой жизни. Взрослой жизни без мамы и папы. К запаху листьев добавился запах сырости. Не слишком насыщенный, но почему-то неприятный. Будто не дождем и не сырой землей пахло, а гнилыми досками. Подул ветерок, принося с собой дым горящих листьев. Только теперь Артем понял, что Инна замолчала. Она стояла, широко открыв глаза. Листья-лапы сворачивались, словно пытались схватить кого-то, и превращались в высушенную труху.

«Так вот где горит листва?» – подумал Тихонов.

Листья исчезли, теперь это были красно-оранжевые всполохи огня. Грудь и живот Лесковой горели. Огонь переплавлял кожу, жир и лен в черный сгусток. Инна кричала. Точнее, она должна была кричать, но почему-то только открывала рот, словно рыба, выброшенная на берег. Артем очень поздно понял, что бездействует. И если ничего не предпринять, то Инна сгорит. Он схватил ее на руки, совершенно не беспокоясь о том, что огонь может перекинуться на него. Но пламя даже не жгло, по крайней мере, его. Тихонов посмотрел на Лескову. Ее лицо перекосила гримаса боли. Нужно было потушить огонь. Артем осмотрелся. Парка перед ним не было. Он стоял на заднем дворе собственного дома. Ванна под яблоней была кстати. Он подбежал и окунул Инну в грязную, покрытую гнилой листвой воду. Огонь на груди девушки запылал с новой силой. Артем надавил на плечи Инны. Она ушла под воду с головой. Огонь шипел, но не гас. Тихонов надавил сильнее. Голова Инны скрылась в черной воде, а он все давил и давил. Вода в области лица начала бурлить, словно закипала. А Артем давил. Белые руки девушки схватили Тихонова за рубашку, вырванная с «мясом» пуговица упала в воду. Когда вода затихла и руки девушки безвольно упали, Артем понял, что утопил Инну. Он выдохнул и резко выдернул руки из смоляной воды. Артем, словно иллюзионист, поднял перед собой руки и покрутил ими, показывая зрителю, что в рукавах ничего нет. Только зрителем он был сам, а руки по локоть в крови. Такой красно-оранжевой, как листья, как огонь, как…

Он проснулся от чего-то липкого и скользкого, ползущего по его щеке. Артем открыл глаза. Его лизал огромный черный пес. «Цербер», – промелькнуло в голове, и Тема едва не закричал. Секунды две ему хватило, чтобы совладать с собой и вспомнить, что пса он сам приволок вчера и даже имя ему дал.

– Цыган, Цыган.

Артем почесал пса за ухом, за что был тут же награжден влажным мазком шершавого языка.

– Ну, пошли, чего-нибудь поедим.

Образ черной воды не покидал его. Черной воды и утонувшей в ней Инны Лесковой.

Артем открыл банку рыбных консервов, достал из-под раковины алюминиевую миску и вывалил в нее желе и кости. Цыган принялся за еду, а Тихонов вышел во двор. Из головы не выходила ванна. Он отправился на задний двор. Чугунный монстр на массивных коротеньких ножках стоял на своем месте, под яблоней. Тема подошел ближе. Вода была там, а что было в воде, оставалось догадываться, так как она была черной, будто Тихонов снова вернулся в свой кошмар.

Грязь налипла на края эмалированной ванны. Чернота начала редеть, будто кто-то провел по ней маленькими садовыми грабельками. Будто расческой… Может, это водоросли? Да, на поверхности воды вполне могли плавать почерневшие от разложения тонкие водоросли. Впрочем, Артем о толщине подводных растений мог только догадываться. Но эти были тонкими, как волосы. На секунду… на крохотную долю секунды он действительно увидел волосы. Мокрые локоны разделились надвое, и Артему предстало раздутое и белое, словно волейбольный мяч, лицо. Несмотря на то, что оно было изуродовано до неузнаваемости, Тихонов понял, кто это. На дне лежала мама. Еще мгновение – и видение пропало. Он стоял у пустой ванны. Сгнившие яблоки и прошлогодние листья покрывали дно. Края в толстом слое пыли, влажной от росы. Артем еще постоял какое-то время, пытаясь прогнать видения и нахлынувшие воспоминания. Мотнул головой, еще раз взглянул на гниющие плоды на дне ванны и пошел к дому.

На грязном краю появился отчетливый след от руки. Будто кто-то пытался встать. Потом невидимая рука соскользнула вниз, оставляя белые борозды от пальцев.

Глава 3

Желание навестить бывшую любимую одноклассницу пропало, как только к воротам подкатил голубой «лупоглазый» «Микро». Пропало все. Даже воспоминания о кошмаре улетучились, когда из машины вышла Оля. В белом топике, обтягивающем приличных размеров грудь. Джинсы с низким поясом не могли укрыть от посторонних взглядов тату ангелочка на пояснице. Какие кошмары? Какая черная вода и грязная ванна? Вот чего ему не хватало все это время.

Артем пошел навстречу Ольге. Осветленные добела волосы туго стянуты на затылке, немного макияжа – все к месту. Может, он ее и любил именно за безупречность во всем? Оля и в учебе, и во внешнем виде была на высоте. Артем не смог припомнить ни одного случая, чтобы он видел ее ненакрашенной, в халате и со всклоченными ото сна волосами. Он часто оставался у нее, но она и в эти моменты была «гладенькая и чистая», как она сама говорила.

– Привет дачникам! – крикнула Оля и улыбнулась.

Артем улыбнулся и махнул ей. Задние двери «Микро» открылись, и из машины вышли Вика и Наташа. И даже появление Сироток, этих болтушек, не могло омрачить сегодняшний день. Вообще, Артем понял, что он в этом доме рад появлению любого человеческого существа. И не только человеческого. Цыган подбежал к нему и улегся у ног. Оля остановилась в метре от него.

– Ты здесь не один?

– Не бойся. Цыган хороший пес.

Артем сам шагнул навстречу девушке и обнял ее.

– Хватит обжиматься.

Вика толкнула их спортивной сумкой и, с опаской посмотрев на Цыгана, пошла к дому. Наташа катила за собой чемодан на колесиках.

– Они что, ко мне жить переезжают? – поинтересовался Артем, когда сестры прошли.

– Нет, но мы погостим чуть-чуть. – Оля улыбнулась и поцеловала Тихонова в щеку.

– Ну да. А в чемодане у нее косметика.

– Ну что поделать? Мы же девушки.

– Не знаю, не знаю. – Тихонов положил ладонь на обтянутую джинсой ягодицу. – Я как раз собирался это проверить.

– Все ночью. – Оля шутливо шлепнула его по руке. – Шалунишка.

– Ладно, пойдем в дом, а то эти шустрые сейчас свою косметику по всем комнатам раскидают.

Они обнялись и пошли к дому. Цыган поднялся, сделал пару шагов вслед за хозяином, потом вдруг остановился. Его взгляд был устремлен за сарай. Люди вошли в дом, а Цыган боялся пошевелиться. Пес пригнул голову, прижал уши и оскалился. Его утробный рык заклокотал, то нарастая, то ниспадая, будто какой-то странный двигатель работал у животного внутри. Хвост предательски юркнул между ног. Цыган присел и начал пятиться. Грозный рык утихал и готов был перерасти в скулеж. Цыган никого не видел, он учуял, что там опасность. Там, за сараем, пряталась угроза. Это что-то было страшнее подростков с палками и камнями. Цыган собирался сбежать, но он не мог оставить человека. Эта тварь несла угрозу именно человеку.

* * *

О Цыгане Артем вспомнил только вечером, когда они сели ужинать на улице. Вика и Наташа накрывали на стол, Оля готовила в кухне салат. Артем сомневался в благополучном исходе этого занятия, если только Ольга не научилась шинковать капусту своими огромными ногтями. Она на удивление легко согласилась заняться готовкой. Артем не узнавал свою девушку, а не виделись-то всего неделю. Удивительно, но, глядя на нее, на ее стройное тело, он совсем не думал о сексе, как это бывало при прошлых расставаниях, даже на пару дней. Нет, с этим у него было все в порядке. Артем даже был уверен, что сегодняшняя ночь станет незабываемой для них обоих. Но сейчас, в этом доме, он был очень рад присутствию человека, которого он любит. Ее тепло, запах, все это согревало душу и загоняло все его кошмары назад, в ту параллельную плоскость, в которой они и зародились. Что это? Он повзрослел? За неделю? Вряд ли. Атмосфера родительского дома давила на него до тех пор, пока он не понял, что в одиночестве сойдет с ума. Что тут говорить? Если он вчера еще был рад бродячему псу…

Тут Артем вспомнил, что не видел его с того момента, как приехали девчонки. Пес мог уйти по своим собачьим делам. Но почему-то Артем забеспокоился. Он вышел во двор, посмотрел туда, где видел Цыгана в последний раз. Двинулся вокруг дома. У окна детской остановился. Когда Цербер срывался, а отца или деда не было, ни мама, ни маленький Тема не могли выйти из дома. Дед работал рядом, через дорогу, на небольшой насосной. Нужно было только добежать до калитки, а там – через дворик и у насосной. Мама отвлекала безумного пса в окно с одной стороны дома, а Тема вылезал в окно детской, украдкой пробирался до угла дома, а потом со всех ног несся к калитке. Ему все время казалось, что злобная тварь вот-вот его настигнет. Только однажды Цербер его догнал. Зимой. Артем очень боялся поскользнуться, видимо, больше, чем быть разорванным огромным злым псом. Артем замешкался на секунду и в следующий момент почувствовал сильный удар в спину. Он упал, не добежав до калитки одного метра. Причину своего падения он ощутил на себе тут же. Тема вывернулся и оказался лицом к оскаленной морде пса. Но Цербер его удивил. Он рыкнул. Нет, скорее проворчал что-то, а потом лизнул мальчика в нос. Язык пса очень неприятно пах чем-то кислым. Несмотря на то, что подобное принято считать расположением к тому, кого облизали, Артем не почувствовал себя лучше. Цербер лизнул его так, будто пробовал то, что ему положили в миску. Пробовал на вкус, перед тем как сожрать. И непременно сожрал бы, если бы не мама. Она поняла, что с ее ребенком что-то случилось, и выбежала во двор. Цербер тут же потерял интерес к маленькому человеку. Тема на несколько секунд замешкался и остался лежать у калитки. Его разбудил захлебнувшийся от боли голос мамы.

– Беги, сынок, беги, – кричала она. – Беги!

Артем побежал. Изо всех сил побежал. Он так не бегал, даже когда ему самому угрожал пятидесятикилограммовый мохнатый злобный зверь с адским именем. Он так никогда не бегал, а сейчас думал, что никогда больше и не побежит. Время испуганных мальчиков прошло. Сейчас даже если вдруг и придется испугаться, то нужно соответствовать возрасту и не показывать виду. Иначе это совсем не по-мужски. Но тогда быстрый бег был то, что нужно. И соответствие возрасту, и это был единственный способ спасти маму. Тварь искусала маме руки, едва не откусив два пальца. Почему Цербера не усыпили после этого? Дед не дал. Да и отец как-то вяло заступался за маму. А потом и вовсе поддакнул деду. Что, мол, так и должно быть. Пес должен почитать только одного человека – хозяина. Но в случае с Цербером – им могли управлять и отец и дед. После того случая появился вольер. Цербера выпускали только ночью.

– Беги, сынок! Беги…

Слова звенели в ушах, будто он все еще семилетний мальчик. Из воспоминаний его вырвало утробное урчание. Звук исходил из-под досок, сложенных под навесом на углу дома. Артем медленно подошел к ближайшей подпорке навеса и присел. Он действовал осторожно, потому как понимал, что под досками скорее всего прячется собака. Это самое урчание могло быть только проявлением недовольства. А недовольный пес может усложнить жизнь. Тема снова вспомнил изуродованные Цербером руки мамы. Надо быть осторожным.

* * *

Это был Цыган. Пес забился глубоко под доски и рычал. Причем его недовольство вызывало не все, что движется. Его раздражало или пугало что-то определенное. И Артем, хвала собачьим богам, к этому определенному не относился. Едва Цыган увидел Тихонова, тут же, оставляя клоки шерсти на побитых временем досках, пополз к нему. Пес обезумел от страха. Он то скалился, то скулил, но все время смотрел на сарай. Его пугало то, что находилось там, или то, что чудилось псу. В любом случае дело дрянь, к тому же страх собаки в момент передался хозяину. Артем как мог успокаивал собаку и себя. Вроде бы получалось.

Тихонов отвел Цыгана к вольеру у калитки. Пес успокоился и даже съел предложенную Ольгой еду.

– Что-то он нервный какой-то, – с опаской произнесла девушка.

– Просто он тебе не доверяет, – ответил Артем.

Впервые с того момента, как маму покусал Цербер, Тихонов произнес это сам. И что самое странное, сейчас он был уверен, что у собаки должен быть один хозяин. А остальным пес может не доверять, остальных пес может ненавидеть. И только хозяин может запретить ему это делать.

– А ты? – Оля посмотрела в глаза Артему. – Ты мне доверяешь?

Тихонов отстранился, пытаясь понять, шутит ли она с ним. Нет, не шутила.

– Подобный вопрос может означать две вещи. Либо ты уже что-то сделала, либо собираешься… И в обоих случаях меня что-то настораживает.

Оля улыбнулась.

– А ты умен не по годам.

– Знаю, детка. Три хрустальные совы – итог работы серого вещества, находящегося вот в этой черепной коробке. – Он постучал пальцем по виску и принял серьезный вид.

– О! Покажешь? Сов покажешь?

– Покажу, – тон Артема стал серьезным. – Только скажи мне, к чему вопрос о доверии.

Оля прижалась к нему.

– Танька через неделю выходит замуж.

Вот оно в чем дело?! Он так и знал, что не обошлось без этой вертихвостки. Таня – сводная сестра Оли. Гонки по вертикали у них начались еще в шестом классе. Танька получала пятерку, Оля не уступала ей и учила чуть ли не наизусть материал, чтобы на следующий день получить две. Танька шла в кино с мальчиком. Оля – с двумя. А теперь Танюша подросла и захотела замуж. Артем должен был догадываться, что именно так это может и закончиться. Сейчас надо будет жениться, потому что так сделала Танька, потом дети. Обязательно трое, потому что у Таньки – двое. Потом нытье по поводу зарплаты Темы, ведь муж Таньки работает менеджером по продажам в автосалоне Nissan и получает вдвое больше. Артему вдруг захотелось найти менеджера Таньки и уговорить его не спешить и подумать. А еще лучше – передумать.

– Да ты что?! – удивление вышло фальшивым. Впрочем, оно таким и было. – А к чему вопрос о доверии? Ты хочешь пойти на свадьбу одна? – Он все еще надеялся легко отделаться. Если она хотела пойти туда одна, то он готов был написать на огромном баннере: ДОВЕРЯЮ.

– Как я пойду без тебя?

Этим вопросом Оля окончательно перечеркнула его свободу и смяла иллюзорный баннер. Плевать она хотела на свадьбу Таньки и на поход туда. Ей нужна была своя, чтоб платье нарядней Танькиного, чтоб жених побогаче… Стоп! Вот тут-то и неувязочка. Он едва ли был богаче студента-первокурсника. Да, ему досталась бабкина однушка в Туле после ее смерти да вот это недавно открывшееся наследство, от которого он избавится, как только закончит с оформлением бумаг. В сухом остатке у него есть городское жилье и, возможно, если удастся выручить за этот дом приличную сумму, у него появится автомобиль. Зная Таньку, Артем с уверенностью мог сказать, что он не чета ее жениху. Оля на начальном этапе поставила не на ту лошадку.

– Тихонов, ты меня слышишь? – Девушка дернула его за рукав.

Артем не хотел продолжать этот разговор. Спасение пришло неожиданно.

– Да у тебя тут вечерина намечается!

Серега Проскурин шел по дорожке с четырьмя бутылками пива.

– Я-то думал, мой друг умирает после вчерашнего, а он тут окружен феями…

– Это фея Оля, – поспешил представить девушку Артем.

– Тихонов, ты увиливаешь от разговора. Мы еще вернемся к нему. Чуть позже. А сейчас, если вы позволите, фея Оля упорхнет. – Она улыбнулась и пошла к девчонкам.

– Фея с коготками? – усмехнулся Сергей и подал бутылку Артему.

– Ага. И с зубами, как у пираньи.

* * *

Они сели на старую скамейку под сосной у калитки. Цыган опять куда-то делся. Но Артем догадывался, где его искать. Может, гости причина его беспокойства, а может, еще что. Какие-то свои псиные заморочки.

– Значит, друг мой, ты попал.

– Да не то чтобы… Я ее люблю и все такое… но выходить замуж только для того, чтобы утереть нос сводной сестре… Не понимаю я этого. Ей же самой потом будет хуже.

– Вот именно это и скажи ей.

– Тебе легко говорить…

– А говорить – вообще легко. Трудно жить по сказанному.

– Философ? – улыбнулся Артем.

– А то! – ответил на улыбку Сергей. – Давай сегодня – выпьем, в баньке распаримся… Мы дальше куражиться, а вы с ней на полочке побеседуете, а потом ты ей между делом и обстряпаешь то, о чем твоя душа скорбит. Мол, я ж не против, мол, тут не надо хвататься за первого встречного. Мол, есть более достойные кандидатуры. Серега, например.

– Губы закатай…

– Ну не знаю, – взмахнул руками Проскурин. – Я хотел как лучше. Женись тогда сам.

Друзья рассмеялись.

– Слушай, Серега. Ты говорил о бане. А далеко она?

– Ну, есть у меня… Раньше где-то здесь была общая баня. Когда ее снесли, бани построили в каждом дворе.

– Нет, не в каждом.

– То есть ты хочешь сказать…

– Да у меня ванна даже на улице. Во дворе, кроме сарая, ничего нет.

– А в сарае смотрел? – с серьезным видом спросил Проскурин.

– Ну, только если она под лопатами в углу. Издеваешься?

– Друг мой, ты не замечал, что внутри сарай меньше, чем снаружи?

Артем задумался и посмотрел на строение у дома.

– Баня вполне может быть одним целым с сараем. К тому же посмотри на трубы.

Тихонов глянул. Раньше он не замечал этого, а теперь отчетливо видел две трубы. Причем если одна была для естественной вентиляции погреба, то вторая была в саже и явно служила дымоходом. Артем даже привстал.

– Ну что, тогда на разведку?

– А что мы теряем?

– Наоборот даже.

Парни допили пиво и пошли к сараю.

Внутри они не нашли никаких дверей. Ни потайных, ни явных. Снаружи сарай действительно казался длиннее, и находиться дверь могла только в одном месте. И это место было завалено досками и спиленными ветками. Артем откинул самую большую, за ней полетел лакированный мебельный щит – скорее всего стенка от шифоньера. Серега включился в разбор завала, когда показалась дверь. Последняя отсыревшая доска обнажила пристанище слизней и мокриц. Девушки, все это время наблюдавшие за парнями, скривились при виде тварей.

Молодые люди молча стояли перед заколоченной дверью. Они напоминали команду первооткрывателей перед зевом неизвестной пещеры.

– Кому понадобилось заколачивать дверь в баню? – вопрос Артем адресовал скорее самому себе.

– То есть то, что ее еще и завалили хламом, тебя не смущает?

Сергей подошел к двери и попробовал оторвать доску.

– У тебя гвоздодер есть?

– В сарае должен быть.

* * *

Цыган дернулся от скрежета, доносившегося от сарая. Пес рыкнул и с тревогой посмотрел на людей. Угроза, казалось, витала в вечернем воздухе. Люди сами лезли в логово твари. Цыган напрягся, когда хозяин открыл дверь. Слабый рык раздался под досками за домом. Люди вошли внутрь помещения, но им ничего не угрожало. Угроза была совсем рядом с Цыганом. Он почувствовал присутствие твари. Запах грязи и разложения наполнил ноздри. Цыган заскулил. Пес появился из ниоткуда. Он лежал напротив Цыгана и пытался заглянуть к нему под доски. Морда, изъеденная червями, была покрыта корками запекшейся крови и островками голой кости. Из правого глаза вытекала зеленоватая слизь. Остатки шерсти были грязными и свалявшимися. На левом ухе и на лбу прилипли сухие листья. У Цыгана шерсть встала дыбом. Он зарычал. Сначала тихо, потом громче, словно приближающийся бульдозер. Когда мертвая тварь растянула пасть в ухмылке и высунула сдвоенный язык, Цыган, обдирая шкуру о доски, бросился вперед.

* * *

Артем вошел первым. Странное ощущение. Несмотря на то, что помещение было закрыто не один год, запаха затхлости не было. Пахло деревом и средствами гигиены. Наверное, шампунем или мылом. То есть в бане пахло так, как должно пахнуть после мытья в ней. Очень странно. Еще Тихонову показалось, что помещение внутри больше, чем в себя могла вместить странная конструкция сарая. Но он никому ничего не сказал. Электропроводка была исправной, и выключатель у двери, замкнув цепь, зажег под потолком светильник из трех ламп.

Серега пошел к печи. Он был настроен затопить баню, со всеми вытекающими, разумеется. Впервые с тех пор, как приехали девчонки, Артем начал беспокоиться за сестер. Ну, они девки взрослые, разберутся. Да и Серега не совсем же обезбашенный. Артем очень на это надеялся. Друзья неразлейвода в десять – это замечательно, но двенадцать лет разлуки могли их изменить до неузнаваемости. Серега Проскурин, по сути, был тем же Серегой – заводилой и болтуном. Но это могло быть ширмой, удобной занавеской, скрывавшей что-нибудь преступное. Одного дня знакомства со взрослым Серегой и бутылки водки, распитой под шпротный паштет, маловато для открывания занавеса. Почему он вдруг подумал об этом? Что на него нашло? Пусть их детская дружба умерла, а новая, взрослая, дружба еще не зародилась, это отнюдь не значит, что Серега стал маньяком, насильником и людоедом. Нет, конечно! Но он мог стать мошенником. Ведь мог? Черт!

«Ты послушай сам себя. Что ты несешь? Мошенники там, где деньги, а у тебя что? Дом? Сарай и баня в одном флаконе? Как думаешь, что именно его заинтересовало?»

– Порядок, – раздался голос Проскурина откуда-то из-за стены.

«Пожалуй, баня ему интересна», – подумал Артем и улыбнулся своим мыслям.

– Я говорю, все тип-топ.

Серега вышел в раздевалку. Лицо и руки его были в саже.

– Можно хоть сейчас топить.

– Не думаю, что это… – начал Тихонов, но его перебили сестры:

– Тема, не жмись. Давай затопим.

Оля подошла и обняла Артема. Он сразу ее понял. Она сейчас будет очень корректной. Мол, я понимаю, что ты боишься воды, но нам надо мыться, а у тебя в доме только раковина. Твоя акрофобия может и не проявиться в бане. Черт! Как он устал от этого! Нет у него никакой акрофобии. Нет и не было никогда. Он придумал ее для Оли, чтобы хоть как-то объяснить, почему он не лезет в реку вместе со всеми. Единственное, чего он боялся, так это того, что его кто-нибудь утопит. Или он утонет сам. Поэтому он избегал лезть в водоемы больше лужи. Под душем с ним ничего не случится, да и во время умывания вряд ли кому придет в голову подставить его с открытым ртом под струю воды, чтобы он захлебнулся. И да, он считал, что баня его не сможет убить.

– Давайте затопим.

– Протопи ты мне баньку по-белому, – радостно запел Сергей.

* * *

Лай смел улыбки с их лиц. Парни выбежали из бани первыми. Артем все еще держал в руках монтировку. Сергей схватил на ходу доску с загнутыми гвоздями по краям. Лай усилился. Артем сразу понял, где пес. Он повернулся к навесу и замер. Цыган рвал человека.

– Цыган! – крикнул Артем. – Пошел вон!

Пес недовольно рыкнул и сильнее придавил… Теперь Артем не был так уверен в том, что жертва – человек. Да и жертва ли? Тварь – в ней было что-то и от человека, и от собаки – не уступала Цыгану ни в размерах, ни в силе. И то, что она находилась снизу, еще не говорило о безоговорочной победе пса. Тут Артем понял, что подходить и разнимать животных боится не он один. Все-таки тварь под Цыганом была собакой. Уродливой, с огромными лапами и маленькой мордой дворнягой. Да! Она напоминала ленивца. Смешная, несуразная тварь казалась исчадием ада.

Артем первым вышел из оцепенения. Он замахнулся и бросил монтировкой в рвущих друг друга животных. Цыган отскочил. И тут парни и девушки увидели животное во всей красе. Оно не напоминало ни одну из живущих на Земле и одновременно напоминало всех и сразу. Ухмыляющаяся морда ленивца превратилась в оскалившуюся волка, длинные трехпалые лапы вдруг заменили короткие крокодильи. Благо это продлилось недолго. Тварь вскочила на все еще меняющиеся лапы и скользнула под доски в недавнее укрытие Цыгана. Сергей дернул Артема за рукав.

– Ты видел?

Артем кивнул.

– Слушай, может, это пиво просроченное было?

– Мальчики, это что, собака такая?

Оля подошла к Артему.

– Не пиво, точно, – подытожил Сергей и пошел к навесу.

– Что он сказал? – не поняла Ольга.

– Это он о своем.

Цыган подбежал к Артему и, глядя ему в глаза, сел напротив. Тихонов наклонился и погладил пса.

– Ну, воин, как у тебя дела?

Шерсть была мокрой и неприятной на ощупь, будто пса окунули в сливную яму. Ухо кровоточило, большая рана была на холке.

– Да ты ранен? – Артем присел и еще раз осмотрел голову и тело собаки. Но ран он больше не нашел.

– У тебя аптечка есть?

Хороший вопрос. Лично у него ничего нет. Имелись ли лекарства у отца? Может быть, но Артему было не до них. Оля, увидев его замешательство, произнесла:

– Ладно, у меня в машине есть.

Ольга пошла к машине. Сестры – в дом. Они вообще были, что называется, на своей волне. Либо их не тронуло увиденное, либо они ничего не видели.

– Тема, – позвал Сергей. – Иди-ка сюда.

Цыган зарычал, но за хозяином не пошел. Он, поскуливая, остался сидеть на прежнем месте.

Артем подошел к стоящему на коленях Сергею. Тот нагнулся и посмотрел в нишу под досками. Артем присел рядом. Он делал это как маленький ребенок, с долей страха и множеством фантастических образов чудовищ в голове. Чудовища были настолько четко прорисованы, что Артем уже не сомневался в их существовании в реале. Он даже представил себе, что, склонись они с Серегой еще ниже, и из ниши высунется ухмыляющаяся морда пса-ленивца и заграбастает их своими длинными лапами.

– Смотри!

Голос Проскурина вырвал Артема из призрачных лап чудовища.

– Что там? – И Тихонов заглянул под доски.

– Тут всюду вода…

Серега показал ему влажную руку.

– Вода? – спросил Артем и невольно скривился от отвращения.

Серега пожал плечами, поднес ладонь к носу и понюхал.

– Ну не пиво точно. Но самое интересное… Этой твари здесь некуда деться. Норы никакой нет… Не растворилась же она?

Последняя фраза вызвала улыбку. Но она была невеселой.

* * *

Артем сидел на скамейке за домом и смотрел на навес над досками. Цыган с забинтованной головой лежал у его ног. Пес спал, иногда подрагивая и поскуливая. Он продолжал свою битву. Не найдя под досками норы, они решили заполнить нишу хламом, закрывавшим вход в баню. Девчонки снова хлопотали на кухне. Серега занимался баней. У Артема сложилось такое ощущение, что после происшествия с собакой… Теперь они были все уверены, что чудовище, ранившее Цыгана, было бродячей собакой. После происшествия с собакой друзья боялись оставаться с Тихоновым один на один. Конечно, это могло происходить и из-за Цыгана. Он не отходил от Артема ни на шаг. Но Тихонову казалось, что дело все-таки в другом. Он до последнего доказывал, что это не просто собака, но так и не смог убедить никого. Похоже, только Цыган знал правду.

Мишка с Тимофеем обещали прийти к семи. Вечеринка должна была пойти на пользу. Не только из-за спиртного, тем более он знал, что много не осилит. Ему нужно общение. Да такое, чтобы после него не остаться в одиночестве среди грязной посуды. Оля будет с ним, да и от сестер не избавишься. К тому же Серега, кажется, неровно дышит к Вике.

Цыган нервно дернулся. Поднял голову и зарычал. Пес смотрел не в сторону навеса, а куда-то за баню. Может, уродливая псина вернулась и теперь наблюдала за ними из кустарника? Артем попытался всмотреться в зеленую изгородь, но ничего не увидел. Пес тоже успокоился. Лег и закрыл глаза. Но тревогу он передать хозяину успел. Тихонов понял, что ему нужно общение с людьми. Он поднялся со скамейки и пошел к дому. Цыган встал, заворчал, искоса поглядывая на баню, и пошел за человеком.

* * *

Серега наколол дров. Дровница находилась прямо под хламом у стены в баню. На удивление, поленья были сухими и готовыми к использованию. Сергей набрал дров и занес в помещение бани. Он увидел в окно, как Артем встал и пошел в дом. Пес сопровождал его. Что-то Тихонов совсем поник, будто это он дрался с неведомой тварью. Серега сам видел, что с животным что-то не то. Уж больно уродливая гадина. Но ведь она могла быть собакой? Могла. Не кошка, не сбежавший из зоопарка леопард, а собака. Бродячая дворняга, коих только в их районе множество. После расселения бараков на 24-й шахте псов прибавилось. Людям давали квартиры, и не каждый готов был взять питомца с собой. Вот и лазили теперь бывшие сторожа в поисках пропитания по дворам. Хорошо хоть на людей не нападали. Напади этот гибрид пса и ленивца на него, Серега бы обмочился, как младенец. Безобразный вид, усмехающаяся морда – это все было от трехпалого ленивца, а вот зубы и расторопность собачьи. Или даже волчьи.