Текст книги "Города майя и ацтеков"

Важное место в пантеоне богов майя занимает Ишчель. Она представляет луну. Известно о существовании святилища этой богини на острове Косумель. Майя полагали, что это божество в значительной степени влияет на рост растений и здоровье людей. Поэтому Ишчель считалась покровительницей медицины. Идол, ее изображающий, помещался под циновку роженицы, чтобы облегчить ее страдания при родах. Кроме того, Ишчель покровительствовала еще и ткачеству.

У майя издавна обожествлялся маис (кукуруза). Это растение составляло основу их питания. В кодексах ему соответствует изображение красивого молодого человека, голова которого заканчивается початком или окружена листьями маиса. Очень часто это божество изображали в виде человеческой фигуры, завершающей какую-либо земледельческую работу.

Главная улица деревни на полуострове Юкатан

Другим обожествляемым растением было какао. Известно, что древние индейцы использовали его бобы в качестве монет. Бог какао Эк Чуах изображался расписанным черной краской, с красным ртом и длинным носом, с поклажей на спине и посохом в руке, что символизировало его покровительство торговле. Из дошедших до нас документов можно предположить, что культ бога какао почитался, по всей видимости, лишь хозяевами плантаций этого растения и богатыми торговцами.

В различных упоминаниях, содержащихся в колониальных источниках, подтверждается важность культа бога Ицамны. Провозглашая творцом мира бога Хунаб Ку, жрецы внушали, что бог-зиждетель имел сына Ицамну. В жреческом понимании Ицамна, господин небес, являлся верховным богом майяского пантеона. Он олицетворял небеса в их безграничности и вечности, небо дневное и ночное. Это божество распоряжалось сменой дня и ночи. От Ицамны зависело все, что было связано с небом: солнечный свет, лунные влияния, дождь и, как производное всех этих природных сил, урожаи. Как небесный бог и творец он изображался беззубым старцем, а как божество, дарующее жизнь растительности, – с иероглифом в виде листьев, растущих из его лба. В Дрезденском и Мадридском кодексах Ицамна изображен в виде двуглавой змеи, так же как и на монументах Паленке (панель из храма Креста, могильная плита в храме Надписей). На классических монументах Копана, Йашчилана и Наранхо встречается геометрическая стилизация этих же двуглавых змей, известная как ритуальная полоса, по которой отличают важных персон. По верованиям, бытующим среди индейцев, Ицамна дал людям письменность и книги.

Больше всего майяский крестьянин боялся засухи, которая была гибельна для урожая, а ему самому предрекала смерть от голода. Для земледельца дождь был жизненно важен, особенно в северных районах полуострова Юкатан, где сезон дождей непродолжителен и выпадает мало осадков. Именно поэтому изображение бога Чаака наиболее часто встречается в кодексах и на монументах этой части полуострова. В своем изображении он имел такие характерные черты, как длинный висящий нос, глаз, обведенный спиралью, зрачок в форме запятой и завиток под носом. Рот божества был либо беззубым, либо с одним верхним резцом, а очень часто с одним крюком, выходящим из видимого уголка рта вперед. При этом лицо, как правило, изображено в профиль. Ваятель запечатлевал бога Чаака стоящим в потоках дождя или плавающим в небольшом челноке. Другой вариант – божество держит сосуд с водой или каменный топор и факел в руках. В зданиях на севере области майя имеется маска бога Чаака с большим носом, похожим на знак вопроса (путешественники-европейцы в XIX столетии принимали его за хобот слона), с угрожающими клыками, со зрачком, обрамленным квадратным глазом, и с красивыми ушными подвесками.

В своих верованиях майя склонялись к тому, что бог дождя Чаак существовал в четырех ипостасях. Каждый из Чааков владел одной из четырех сторон света и собственным цветом небес. Поэтому по жизни крестьянина сопровождали Чаак Шиб Чаак (красный Чаак востока), Сак Шиб Чаак (белый Чаак севера), Эн Шиб Чаак (черный Чаак запада) и Кан Шиб Чаак (желтый Чаак юга).

Типичный гаитянский пейзаж

С богом дождя были связаны зооморфные существа – лягушка и черепаха. Майя считали, что кваканье лягушки и слезы на глазах черепахи предвещают дождь. Верили они и в то, что дождь можно вызвать магическими средствами. При сжигании сырого каучука или специального порошка валил густой черный дым, который напоминал темные дождевые тучи и тем самым якобы способствовал выпадению осадков. В горных районах Чьяпаса и Гватемалы считали, что бог дождя и его слуги, молния и гром, живут в горных пещерах.

Религиозный культ майя, по мнению исследователей-американистов, отличался невероятной разветвленностью, а майяские ритуалы были необычайно пышными. Их исполнение поручалось жрецам, которые в совершенстве владели сложными элементами культовых обрядов. Жрецы принадлежали к верхушке майяского общества. Как считают многие ученые, отправлением религиозных обрядов в каждом из городов-государств руководил первосвященник. Немецкий майянист Диссельгоф называет его князем змей. Последнему, помимо проведения ритуальных церемоний, вменялось в обязанность наблюдение за воспитанием детей высшей знати и «чтение лекций» подчиненным жрецам. Кроме религиозных знаний, он преподавал жрецам основы иероглифического письма, астрономию и астрологию.

На завершающем этапе развития майяской цивилизации основным обрядом религиозного культа, так же как и в Мексике, являлись человеческие жертвоприношения. Поскольку исполнение этого ритуала во многом аналогично ацтекскому, то во избежание явного повтора рассказ о нем пойдет в следующей главе. Добавим только, что о ритуале жертвоприношений многократно повествуют первые хронисты, а реальными свидетельствами его выполнения служат настенные росписи в зданиях и женские скелеты, найденные в сеноте (карстовом колодце) последнего оплота майяской цивилизации города-государства Чичен-Ицы.

Стела из Тикаля

Часть дверной балки из Тикаля

При создании скульптурных памятников, масок, архитектурных элементов и деталей очень часто майя обращались к геометрическим знакам, иероглифам. Иногда эти элементы причудливо сочетались между собой. Одной из наиболее частых форм изображения была маска, которая представляла своеобразный симбиоз человека и животного. Изготавливались такие маски из камня и штука и были необходимой атрибутикой в орнаментации храмов. Как правило, маски размещались в тех местах, где были наиболее заметны, – на гребнях, фризах, углах фасадов, на фронтонах входных арок.

В случае если скульптор изображал на монументе один персонаж, то в произведении явно чувствовалась идеализация черт его лица. Необходимым атрибутом подобной скульптуры была пышная одежда, множество украшений. Если же в изображаемой сцене присутствовало несколько лиц, то правитель всегда располагался выше других. С этой целью ваятель очень часто изображал господина восседавшим на ком-либо из подданных или пленников.

Стилевое многообразие скульптурного искусства майя объяснялось спецификой географических, исторических и политических факторов. Важную роль играло территориальное разделение на автономные государства. В этих стилях, в зависимости от региональных традиций, преобладало статичное или динамичное, символическое или реалистическое, божественное или человеческое начало.

Стела в Пьедрас Неграс

На древнейших памятниках майя (стела 29 в Тикале, так называемая Лейденская табличка и стела 9 в Вашактуне), датирующихся концом III – первой половиной IV века н. э., человеческая фигура изображается еще очень неумело. Части тела непропорциональны, лишены какой-либо динамики. Голова обычно повернута в профиль, точно так же как руки и ноги, а торс изображен в фас. Подобное построение фигур применялось при изготовлении скульптур в Древнем Египте.

Около середины IV века в этих же городах (Тикале и Вашактуне) стали появляться рельефы с фигурами, лица которых уже были даны в фас. Более совершенными становятся пропорции изображаемых частей тела, реалистичнее передается его динамика. Следующий этап, который занимает более столетия (620–730), для скульптуры майя стал периодом дальнейшего развития. Значительно усложняется композиция изображения, намечается тяготение к круглой скульптуре.

Третий период, хронологические рамки которого исследователи обозначают со второй половины VIII века по IX век, является вершиной в развитии скульптуры майя. В это время окончательно формируются различные художественные направления в скульптуре городов Пьедрас Неграс, Йашчилана, Паленке, Копана и Киригуа. На стенах дворцов, стелах появляются многофигурные композиции. Рельефы на них свободно комбинируются с горельефами. Особенно наглядно эти черты проявляются в творчестве скульпторов Пьедрас Неграс и Паленке. Идеальным образцом многофигурной композиции может служить стела 12 из Пьедрас Неграс, воздвигнутая в 795 году. В верхней части ее изображен сидящий на троне правитель. Левая рука его положена на колено, в правой он держит копье. Вся фигура наклонена вперед. Эта поза убедительно подтверждает, что правитель внимательно рассматривает происходящее внизу действие.

Фрагменты стелы в Пьедрас Неграс

Скульптор прекрасно передал движение тела, умело используя для этого султан головного убора, который заполняет остающееся за головой правителя пространство. Ниже, по краям стелы, помещены фигуры двух представителей знати. Они показаны в профиль, лицами друг к другу. Между ними изображен третий персонаж композиции, возможно писец. Его лицо обращено вверх, а ноги поджаты. Он внимательно слушает своего господина.

В самом низу стелы помещены изображения восьми скорченных пленников. Их руки загнуты за спину и перевязаны веревками. Другая толстая веревка опоясывает их туловища. Головы пленников подняты. На их лицах – выражение ужаса, который вызван ожиданием решения своей участи. Археологи предполагают, что эта стела была воздвигнута в честь победы горожан Пьедрас Неграс над войсками другого города. Вся композиция рельефа строго уравновешена и гармонична. С большим мастерством скульптор сумел расположить на имевшемся в его распоряжении пространстве все фигуры. Он виртуозно решил задачу по изображению перспективы зала, в котором правитель принимает пленных. Мастер расчленил рельеф на несколько фрагментов. Это дало возможность динамично передать торжество победителя и состояние покорно ждущих своей участи побежденных.

Одним из лучших памятников древнеамериканской скульптуры, обнаруженных на стене одного из зданий современными археологами в том же Пьедрас Неграс, считается так называемый большой барельеф 3. Удалось установить, что он был выполнен скульпторами города примерно в 761 году. Для этого памятника характерно сочетание плоского рельефа с горельефом. Некоторые детали элементов барельефа сходны со скульптурой. Это наглядно подчеркивает используемый ваятелем прием, когда руки и ноги персонажей полностью отделены от фона.

Рельеф из Пьедрас Неграс

Композиция изображает сидящего на троне правителя. Спинку трона, который поражает роскошью и величественностью форм, украшает маска божества. Поза правителя демонстрирует могущество данной ему власти. Левой рукой он опирается на край трона. В поднятой правой – церемониальный жезл. С правой и левой стороны от трона помещены фигуры придворных. Внизу, у подножия трона, изображены фигуры семи сидящих на поджатых ногах людей. По всей видимости, это члены совета, существовавшего при правителе. Судя по направлению склоненной головы правителя, он обращается к ним с речью. По мнению ученых, скульптор, очевидно, старался запечатлеть на барельефе рабочий момент собрания, на которое властелин или вождь пригласил избранных и самых именитых сограждан для обсуждения насущных вопросов. Всю композицию, которая помещена в нише стены, по краю обрамляет надпись, высеченная в виде прямоугольной рамки.

На примере рассмотренных выше произведений можно установить, что для скульптурной школы Пьедрас Неграс характерна мягкость очертаний, умелое комбинирование низкого и высокого рельефов. Они отличаются гармонией и уравновешенностью композиций. В изображении движений людей мастера добивались динамики и пластичности.

По мнению целого ряда авторитетных исследователей и специалистов в области ваяния и зодчества, традиции школы Пьедрас Неграс наиболее близки к реалистическому искусству.

Весьма сходной по своей направленности была манера исполнения скульптурных произведений у мастеров из крупнейшего городского центра древней цивилизации майя Паленке. Им также была свойственна мягкость очертаний изображаемых на барельефах фигур.

Художники Паленке обрабатывали известняк плоским неглубоким рельефом. Любимым материалом для скульпторов этого города, обладавших утонченным вкусом, был штук. Они виртуозно использовали пластические возможности и добились, особенно в портрете, создания блестящих, отличающихся безупречностью пропорций и гармонией композиций. Однако стиль паленкских ваятелей был очень своеобразным. Они полностью отказались от сочетания низкого и высокого рельефа, совершенно не воспринимали круглый объем.

Барельеф из Паленке с изображением верховного правителя

Храм Лиственного Креста в Паленке

Скульптура Паленке всегда являлась неотъемлемой частью архитектурных сооружений. Каменные барельефы – это своеобразные панели, полосы, плиты, которые непосредственно вмонтированы в конструкции, главным образом во внутреннюю часть. Украшая снаружи основания платформ, колонны, фризы, гребни культовых храмов и резиденций знати маленькими плитами, ваятели очень тонко прочерчивали на них легкими линиями образы божеств и надписи, состоящие из иероглифов. По мнению исследователей, они наносились скорее всего острейшими резцами, изготовленными из обсидиана или кремня, а позднее, возможно, из меди. Большое внимание скульпторы уделяли деталям одежды изображаемых персонажей. Тело вообще первоначально моделировалось обнаженным, и лишь затем, в процессе работы над скульптурой, на него накладывались соответствующее одеяние и всевозможные украшения. Они окрашивались в различные цвета. По частично сохранившимся краскам археологам удалось выяснить, что красным цветом покрывались тело и лицо, черным – волосы, а для украшений и атрибутики использовалась голубая краска.

Изображенные на скульптурных барельефах правители, как правило, были одеты в плащи из перьев или нефритовых пластинок, а также в юбки с едва заметным ромбовидным узором. Убранство персонажей рангом ниже – придворной знати, государственных сановников, жрецов – обычно состояло из простой набедренной повязки и элегантного головного убора в виде пышного плюмажа (украшения из перьев) или короны из цветов и украшений – ожерелий, ушных подвесков и браслетов.

Доска ученого

Доска рабов

Человеческое тело в паленской скульптуре изображалось в различных положениях. Персонаж мог быть запечатлен ваятелем в полный рост, сидя, на коленях или на корточках. Профильное изображение применялось только в том случае, если лицо или тело персонажа нужно было показать целиком. Это придавало наибольшую естественность персонажам, а также сценам, в которых они участвовали.

Исследователям удалось установить, что при изображении черт лица скульпторы всегда стремились к передаче портретного сходства. Однако очень часто замечается и следование определенным канонам, например намеренная деформация формы головы или превращение складки от нахмуренных бровей в искусственную линию носовой дуги, которая имеет продолжение на части лба. Те м не менее фигуры людей у скульпторов Паленке всегда изящны, отличаются безупречной пропорциональностью. А положение рук, ног, позы изображаемых фигур, будь то наклон головы или жест, исполнены необыкновенной легкости и создают тем самым ощущение естественности.

Композиционная тематика паленской скульптуры более склонна к групповым изображениям. Хотя оставленные на колоннах лики отдельных персонажей, головы внутри медальонов свидетельствуют о том, что и личностное начало не было чуждо скульптурному искусству этих представителей майяской культуры.

Многие сцены запечатлели моменты восхождения повелителей на трон, ритуальные танцы, человеческие жертвоприношения, культовые обряды. В других барельефах передано чувство необычайного благоговения перед мощью и владычеством реального персонажа или религиозного божества.

Немалая часть композиций посвящена символическим представлениям, касающимся смерти и возрождения.

Надписи иероглифического порядка несут информацию календарного и исторического содержания.

Большинство современных ученых-майянистов в результате кропотливой исследовательской и аналитической работы пришло к единому мнению о том, что скульптурные изображения отдельных голов из штука, обнаруженные на гребнях храмов, многочисленных фризах дворцов и культовых зданий, с поразительным реализмом передают черты тех людей, которые господствовали в политической и религиозной жизни Паленке времен наивысшего расцвета древней цивилизации майя.

Полнофигурные рисунки Дворца в Паленке

Несомненно, что традиции школы Паленке оказали большое влияние на скульпторов соседних городов. Однако многие из них, обращаясь к искусству скульптуры, привносили в нее свои черты. Так, например, совершенно в другом направлении развивалось искусство ваяния на юго-востоке мексиканского побережья, в крупнейших городах майя Копане и Киригуа. Обе творческие школы ваяния стремились к созданию объемной скульптуры. Особенно заметно это в памятниках Копана. Для них характерны сравнительно невысокие грузные стелы. На передней стороне, как правило, размещено горельефное изображение правителя. Торжественности и значительности запечатляемого момента скульптор достигает подчеркнутой статичностью и застылостью позы. Однако при этом ваятель устремляет свое внимание на передачу мимики лица и пышной одежды персонажа. Он не обращает внимания на то, что изображаемая фигура слишком короткая и это значительно утяжеляет общую композицию. Однако, по мнению специалистов, именно чрезмерное внимание к деталям, излишняя насыщенность стел замысловатыми декоративными элементами во многом затрудняют восприятие копанской скульптуры.

Некоторые исследователи даже сравнивают лучшие скульптурные произведения копанских мастеров с работами скульпторов Древнего Востока. Например, статуя молодого божества (по всей видимости, бога кукурузы), обнаруженная при раскопках храма 22, поражает простотой решения композиции и необычайной эмоциональной силой воздействия.

Во многом противоположной паленкской была скульптурная школа города Йашчилана, который располагался возле реки Усумансинты. В скульптурах мастеров этого города можно обнаружить множество элементов батального характера. Исследователи объясняют этот факт тем, что в силу своего географического положения Йашчилан значительно чаще подвергался нашествиям чужеземцев. Изображенные на рельефах сцены войны выполнены йашчиланскими мастерами в реалистичной и динамичной манере. Запечатленные на рельефах персонажи оживленно разговаривают с равными себе или отдают распоряжения подчиненным. Судя по выражениям лиц, жестам изображенных, можно определить, к какому рангу принадлежал тот или иной персонаж. Тематика скульптур не замыкалась на одних только военных сценах. Часть барельефов посвящена различным ритуальным сценам, божествам, изображению всевозможных церемоний. Скульпторы Йашчилана в совершенстве владели мастерством рисунка. Они наносили его на поверхность четкими, энергично прочерченными линиями, добивались естественности в передаче пропорций тела. По многим из дошедших до нас памятников, обнаруженных в Йашчилане, можно судить об умелом и удачном решении композиции того или иного скульптурного произведения.

Стела в копане

Фигура бога кукурузы

Дворец короля в Йашчилане

Однако основные скульптурные монументы, целиком относящиеся к позднему классическому периоду, все же не нару– шили основных характеристик стиля, присущих майяской скульптуре VI–VII веков в целом. Самое значительное изменение, по мнению исследователей, заключается в переходе от барельефа к горельефу. На стелах более позднего периода копанские персонажи выглядят как бы прислоненными к каменному блоку. Поэтому зритель имеет возможность наблюдать их как в профиль, так и анфас. Весьма очевидны попытки скульпторов изобразить ноги в наклонном положении. Главный персонаж, правитель, держит атрибут своей власти в виде вертикальной ритуальной полосы, символизирующей небо и завершающейся на обоих концах змеиной головой. Такое изображение характерно для раннего этапа. В более поздний период атрибутика, изображенная в руках правителя, приняла горизонтальное положение. Для этого времени характерно создание многочисленных зооморфных алтарей, то есть появление на их поверхности изображений змей, хищников семейства кошачьих, черепах, голов мифических животных.

В Киригуа, городе, который, как считают ученые, был весьма зависим от Копана ввиду своего близкого расположения к нему и являлся, судя по всему, его городом-спутником, развивался стиль, очень близкий к копанскому. Это особенно заметно в тематическом и композиционном решении. Однако для технического исполнения своих стел киригуанцы избрали несколько иной путь. В Киригуа не было попыток получить круглый объем. (Исключение составляют, пожалуй, только алтари.) Стелы, возведенные в этом городе, имеют совершенно иное соотношение ширины и высоты. Они являются наиболее высокими из всех стел, возведенных в период расцвета скульптурного искусства майя. Так, например, стела D, высеченная из одного монолитного куска базальта, весящего около 65 т, достигает почти 11-метровой высоты. Иной стала и ее форма. Если в Копане стела почти приближалась по своему виду к круглому столбу, то в Киригуа она приобрела форму ярко выраженного четырехгранника.

Общий вид дверной балки, обнаруженной в Йашчилане

Деталь дверной балки

Дверная балка из Йашчилана

Та к же как и в копанской скульптуре, фигура правителя на стелах Киригуа неразличима из-за огромного количества украшений. Однако качество исполнения резьбы во многом уступает копанским стелам.

Ваятели Копана и Киригуа создавали причудливые скульптуры, которые они помещали на открытом воздухе перед стелами. При раскопках в нескольких метрах от стел были обнаружены фигуры, изображающие каких-то мифологических чудовищ. Многие археологи считают, что они олицетворяли землю. Однако назначение этих памятников древней цивилизации до сих пор еще полностью не выяснено. Существует гипотеза, что они являлись какой-то особой разновидностью алтарей, которые воздвигались в исключительных случаях или по особому поводу. В литературе, посвященной исследованию древней цивилизации майя, довольно часто можно встретить словосочетание «стиль Пуук» или «культура Пуук». Это не случайно. Район, носящий это название, занимает западную половину штата Юкатан и северную половину штата Кампече. Он включает в себя многочисленные городские центры.

Наибольший интерес для археологов, историков, этнографов, других ученых представляют такие города, как Эцна, Ушмаль, Кабах, Сайиль, Лабна, Шлаб-пак, Чичен-Ица. Традиционным в скульптурном искусстве Пуука было создание стел. На этих памятниках, относящихся к позднему классическому периоду (середина VIII – конец IX века), изображались знатные, богато одетые персонажи. К сожалению, многие из найденных предметов плохо сохранились, поэтому нельзя составить полное представление о том, как они выглядели раньше.

Обломок дверной балки из Йашчилана

Дверная балка из Йашчилана

Фрагменты дверной балки из Йашчилана

Деталь дверной балки из Йашчилана

Дверная балка из Йашчилана

Важно отметить, что для стиля Пуук наиболее характерна архитектурная скульптура. Ваятели, проживавшие в городах этого района, покрывали резьбой колонны, опорные столбы, косяки и притолоки. В основном это были барельефы, тематику которых составляли композиции, прославлявшие правителей. Особенных успехов добились мастера пуукской скульптуры в орнаментации фризов фасадов дворцов, храмов, ритуальных зданий. Под их искусными руками поверхность фриза превращалась в богатейший каменный орнамент, который представлял собой удивительный контраст с гладкими стенами. По мнению известного мексиканского археолога-майяниста Альберто Руса, такую работу можно было выполнить только с помощью многочисленных каменщиков. В своем фундаментальном труде «Народ майя» ученый писал: «Это была коллективная творческая работа, выполняемая для всей общины… ее целью было не прославление отдельных лиц из правящего класса, а восславление бога дождя Чаака, особенно почитаемого в этих безводных местах». Подтверждение этому можно найти при рассмотрении фасада одного из зданий города Кабаха. Изображение бога дождя в виде маски, многократно повторенной с минимальными вариациями, достигает здесь своего апогея. Стены фасада целиком покрыты сотнями образов божества, начиная от цоколя и кончая карнизом. Орнаментацию эффектно дополняют геометрические мотивы: решетка, простой или ступенчатый меандр (орнамент в виде ломаной или кривой линии с завитками), барабанчики, гладкие или с перевязями колонки, ломаные и зубчатые полосы, образующие ромбы и змееобразные волнистые линии. Все эти многочисленные элементы гармонично сочетаются и служат фоном, на котором эффектно выделяется изображение бога дождя.

Скульптурное искусство Пуука, являясь в первую очередь составной частью архитектуры, имело абстрактное содержание и геометрическую форму выражения. Оно, несомненно, несло на себе черты религиозности, где человеческая личность уступала место божеству.

Стела из Йашчилана

Лестница иероглифов в Копане

Письменные знаки на Лестнице иероглифов в Копане

Начиная примерно с 1200 года в культуре майя наступает так называемый период мексиканского влияния. В первую очередь это было обусловлено тем, что в конце XI – начале XII века на территорию майя пришли иноземцы. Культура, которую принесли завоеватели, принадлежала тольтекам. Ее слияние с майяской культурой привело к созданию майяско-тольтекского стиля. Он просуществовал вплоть до прихода на земли майя в XVI веке испанцев. Наиболее ярко этот стиль в постклассический период (период мексиканского влияния) проявился в скульптуре трех городских центров северной части Юкатана – Чичен-Ицы, Майяпана и Тулума.

Исследовавшие этот период древнейшей цивилизации Американского континента ученые далеки от мысли о том, что в скульптурном искусстве все майяские черты были утрачены. Процесс протекал значительно сложнее. В принципе происходило не замещение одних стилей и приемов другими, а их слияние. Вполне естественно, что завоеватели проводили свою политику, насаждали близкие их духу и верованиям образы и мышление, которые носили в основном религиозный характер. Это не могло не сказаться на тематике скульптурных произведений, которые появились в Чичен-Ице в этот период. Однако, несмотря на это, более совершенная техника, утонченный вкус, которыми обладали майяские ваятели, значительно превосходили достижения скульпторов Толлана (Тулы), столицы тольтеков. Например, одно и то же изображение (ягуар, орел или воин) в скульптурах Чичен-Ицы специалисты оценивают на несколько порядков выше, чем те же самые памятники, созданные мастерами Толлана. Особенно это заметно в некоторых скульптурах воинов, изваянных в Чичен-Ице на косяках храма Ягуаров в комплексе для игры в мяч.

Площадка для игры в мяч в Копане

Маркированный камень площадки для игры в мяч в Копане

Главное строение Галереи зрителей в Копане

Их лица высечены с таким мастерством, которое было явно не по плечу скульпторам из тольтекской столицы. В период мексиканского влияния одной из характернейших черт майяско-тольтекского стиля, отличавшего его от стилей центральной зоны, было обращение к групповым композициям.

Сильное влияние оказала тольтекская культура на мотивы орнамента, другие элементы и детали, которые стали применять при создании скульптурных произведений ваятели майя. В это время на основаниях и платформах зданий стали появляться изображения пернатых змей. Колонны высекались скульпторами в виде гремучей змеи, голова которой находилась на земле. Такая архитектурная деталь, как притолока, изображала вертикально поднятое тело змеи, а погремушка ее хвоста служила для поддержания всего элемента. В архитектурные конструкции стали вводиться фигуры «атлантов», которые поддерживали алтари, перекрытия в храмах и зданиях ритуального назначения. Очень часто в скульптуре присутствует мотив «человек – птица – змея».

Алтарь в Копане

Лестница ягуара в Восточном дворце в Копане

Каменная скульптура молодого бога из Копана

По мнению исследователя Альберто Руса, в своей основе майяско-тольтекское искусство Чичен-Ицы во многом обновилось. Скульптурные произведения обогатились мотивами, разнообразилось композиционное решение. Однако скульптура этого периода чрезмерно перегружена религиозной тематикой и поэтому, как считает ученый, «она отражала чуждое влияние, насильственно привитое на ствол майяской культуры». «И тем не менее, – подчеркивает А. Рус, – это искусство несет на себе неизгладимый след художественного гения майя».

Во второй половине постклассического периода (XIII–XIV века) большое архитектурное строительство велось в Майяпане, городе, который также находился на севере полуострова Юкатан. Окруженный стеной протяженностью более 8 км Майяпан был настоящим городом. Его архитектурные конструкции почти полностью копировали Чичен-Ицу. По описанию испанского епископа Ланды, в городе располагалось около 4000 построек. Из них почти половину составляли хижины простых горожан, а остальные строения являлись каменными домами знати и зданиями, предназначенными для культовых и ритуальных целей.

О явно подражательном стиле, который наблюдается в Майяпане, свидетельствует главный храм. Ныне он имеет такое же название, как и его предшественник в Чичен-Ице, – Кастильо. Пирамида состоит из нескольких ярусов. С каждой стороны к храму ведут лестницы. Несмотря на то что храм разрушен, его планировка все же четко просматривается, и археологи считают, что она в точности совпадает с планом постройки храма Эль-Кастильо в Чичен-Ице.

Голова сановника из Копана

Стела в Киригуа

В ходе внимательного изучения остатков древнего города ученым удалось установить, что качество строительства было очень низким. Это происходило в силу того, что применялись плохие материалы, несовершенная техника обтесывания камня.

Скульптура Майяпана представлена в основном архитектурной орнаментацией. Это также полная имитация стиля, который процветал в городе Чичен-Ица. Об этом свидетельствуют некоторые из сохранившихся стел, колонны дворца, высеченные в форме змеи. Среди обнаруженных полуразрушенных скульптур встречаются элементы, выполненные в стиле майя. Однако даже по ним удалось установить, что скульптурное искусство Майяпана носило религиозно-символический характер. Подобно архитектуре, оно запечатлело следы эпохи упадка, то есть того периода, когда мастера пытались копировать тольтекское искусство, в то время как еще сохранялась майяская классическая основа.