Текст книги "Характерник. След белого волка"

Глава 4.

К оружию следует прибегать в последнюю очередь –

когда другие средства окажутся недостаточными.

Н. Макиавели

К дому, в котором жила Ирина, Хильченков подошел уже за полночь. Детский крик услышал еще когда поднимался по лестнице. Квартирная дверь была распахнута настежь, а в комнатах горел свет. В проходном коридоре переступив через тело неизвестного человека с пулей во лбу, поторопился исследовать квартиру. В центральной комнате наткнулся еще на двоих убиенных. Скорее всего работа Каретникова. В спальне перед детской кроваткой лежала мертвая Ирина. Женщину застрелили скорей всего из пистолета, но при этом патронов не пожалели, одежду пробили в четырех местах, и на взгляд Сергея, каждый выстрел был смертельным. Те, кто напал, обладали чувством человеколюбия, девочку пожалели, оставив ее в живых.

При виде Сергея, голодный ребенок, разорался еще сильней. Чем ему накормить девочку? Недолго думая, взял ее на руки и чуть баюкая, погрузил в сон. Куда же пропал Михаил? Этот вопрос сейчас волновал его больше всего.

С исчезновением Каретникова, наметилось два пути развития событий. С одной стороны, можно было бы, взяв ребенка, выехать в Россию. Он по сути своей, сейчас никто, обычный гражданский человек в чужой стране. С другой стороны, если есть возможность принести свою лепту в общий котел обороноспособности своего государства, обязан это сделать. Да, он способен действовать самостоятельно, аналогично подводной лодке в водах чужой территории, но в отличие от нее, было одно обстоятельство, которое заставляло Хильченкова крепко задуматься о своем ближайшем будущем. Задач от государства он не получал, планов операции, проводимой направленцами в чужой стране, не знал. Выходит, все, что он будет делать, может пойти в разрез интересам разведывательного ведомства. Ключ ко всему происходящему – Каретников и флешка, в которую негде заглянуть. Со времени пропажи Михаила прошло не более пары часов, компьютер может найтись у Людмилы. Значит немного времени у него есть. Сначала нужно отдать ребенка родителям Ирины, а после попробовать разыскать Каретникова, если тот жив, конечно. Пашке звонить пока не будет. От того, что он узнает о гибели жены завтра, а не сейчас, мало что изменится. Интересно, что на Богдановой флешке? При сложившихся обстоятельствах, держать ее при себе, несусветная глупость. Плохо, что Иринин раскуроченный комп лишенный жесткого диска, не катит. Н-да!

Хильченков держа на руках угревшегося, спящего ребенка, набрал на мобильнике номер Людмилы. После череды прерывистых вызывных сигналов в трубке, услышал сонный голос девушки:

–Да?

–Люда, это Сергей, – старался говорить монотонно и не громко, чтоб не потревожить спящую малышку. – Мне необходимо приехать к вам домой, диктуй адрес.

–Что случилось?

–Ира погибла, ребенок со мной.

Молчание в трубке, потом попытка упрека так и не высказанная вслух:

–Ты, ты, …! …

Людмила, скорее всего справившись с душившими ее слезами и эмоциями, продиктовала адрес, после чего отрубила связь. Хильченков вздохнул, если сейчас отдать ребенка родным, одной, хоть и маленькой проблемой будет меньше, но легче не станет. Снежный ком событий, кучей других проблем, навернулся на его плечи, а бросить все и пройти мимо них, он уже не мог, не имел морального права.

Сначала показалось, что ночной город замер в сонной одури, но выйдя через арочный переход из колодца внутреннего двора на бульвар, Сергей тут же глотнул атмосферу города отданного на разграбление завоевавших его чужаков. Среднюю часть бульвара оккупировали кучки людей, представлявшие собой разного рода политические течения, а по нынешним временам, обычные банды. Под светом фонарей молодые ребята щеголяли в камуфляже с повязками УНА-УНСО на рукавах. Метров через сто, такие же отморозки в разномастной одежде, представляли правый сектор майдана. Их соседей оккупировавших лавку еще дальше, не разобрать. Те мало того, что горланили песни, ржали как кони, наверное упиваясь безнаказанностью своих действий, так еще устроили прямо посреди прогулочной дороги, большой костер искры из пламени которого, порывы ветра поднимали выше человеческого роста. Смотрелось все, подобно сюрреализму средневековых картинок из древних исторических фолиантов. И по одной и по другой проезжей части бульвара проносились машины, фарами дальнего света слепя редких прохожих.

Выбрав место поспокойней, пересек бульвар. Ни о какой маршрутке не было и речи, время позднее, но добираться до ботанического сада пехом, занятие неблагодарное. Кто знает, сколько майданутых и бандерлогов может повстречаться на пути? Прислонившись спиной к серой стене длинного здания, рядами темных окон вытянувшегося по всей дистанции до самого перекрестка, заставил себя расслабиться и нырнуть в состояние Хара. Сергей сцепил действительность ночного бульвара с призрачной реальностью информационного поля Земли. Невидимое щупальце сознания потянулось вниз по бульвару, распознало и вычленило светящиеся светлячки разума на проезжей магистрали, коснулось ауры живых существ и определившись, послало импульс теплоты и добра одному из захваченных объектов. Все! Необходимо вернуться назад, иначе усталость прожитых суток и постоянное вычерпывание своей энергетики, могло подобно наркотическому трансу, затянуть в навь.

Вернувшееся сознанье не сразу позволило сделать шаг к остановившейся у обочины легковушке. Повело! Словно пьяный, прижимая к груди сверток со спящим ребенком, пошатываясь приблизился к дверце. Открыв ее, почти плюхнулся на сиденье рядом с водителем.

За рулем серебристого Пассата сидела миловидная женщина, мертвой хваткой вцепившаяся в рулевую колонку. Если бы не взгляд, бездумно устремленный вперед в лобовое стекло, схожий с выражениями лиц киношных зомби, ее можно было бы назвать красивой. Хрупкого телосложения, уже не молодая, но и не старуха, она была из породы тех представительниц слабого пола, которых мужчины до самых седин привыкли носить на руках. Густые темные волосы на ее голове уложены в замысловатую прическу. Более детально черты лица при свете уличных фонарей не рассмотреть, а Хильченкову это и не нужно, ему бы контроль над ее сознанием не потерять, а то запросто по мордасам получишь или на истерику нарвешься. Ясное дело, представьте себе в салоне вашего авто, ни с того ни с сего, вдруг оказывается незнакомый субъект. Тут кто хочешь, поведет себя неадекватно.

–Едем прямо. – Велел Сергей.

Женщина как робот тронула машину, не набирая высокой скорости, поехала по прямой. Хильченков всю недолгую дорогу, выполняя роль штурмана, вел даму по запланированному ним маршруту. Обогнули сад, попав в лабиринты переулков частного сектора. Вот здесь действительно тьма египетская, наверное один фонарь на сто метров дороги. Кажется здесь.

–Стой! – скомандовал незнакомке.

Приложил ладонь к темени, ощутил, как напряжение отпускает ее, заставляя расслабиться одеревеневшие мышцы.

–Спать!

Протянул руку, через безвольное тело дотянулся до кнопки на двери. Опустив с ее стороны стекло до состояния щели, заглушил машину, вытащил ключ из замка зажигания, вылез наружу, захлопнув за собой дверь. Заблокировав двери и поставив Пассат на сигнализацию, протолкнул ключи через щель внутрь машины. Подруга к утру выспится, а в этом переулке сейчас поспокойнее чем во всем Киеве будет. Двинулся дальше.

Узкие улочки одноэтажного района, составляющего частный сектор, можно сказать недалеко от центра города, спрятались за порослью кустарников, вишневыми деревьями и каштанами. Даже в темноте вид заборов и створ ворот, в некоторых местах оплетенных лианами виноградной лозы, передавали любому пришлому неповторимый шарм уходящей эпохи. Ухоженные белые мазанки, серые шлакоблочные строения и домишки из красного кирпича, ничем не отличались от подобных построек на улицах иных городов Украины. Зажиточно здесь жили всегда. Вот и нужный ему номер дома. Сбоку от ворот самодельная лавочка с удобной спинкой и подлокотниками. Девочка в конверте одеял, словно почувствовав что пришли, закряхтела, завозилась, отгоняя от себя принудительный сон.

–Потерпи мелкая, скоро сдам тебя с рук на руки, а там накормят от пуза. – Пробормотал Сергей, словно оправдываясь перед взрослой. – Дядя хороший, только с маленькими девочками он обращаться не умеет.

В темноте у калитки нащупал кнопку звонка, нажал. Судя по всему, его ожидали. За высоким забором включились фонари и послышалось легкое шарканье ног. Мужчина открыл калитку, не здороваясь пропустил Сергея внутрь двора.

Ухоженный двор с площадкой для машины, цветником по правую сторону, сразу за которым у окна дома росли два взрослых дерева, а ближе к забору, еще пара деревьев. Во всем ощущались заботливые руки хозяев. По правую сторону асфальта виноградная лоза заплела стену выше человеческого роста. Наверняка летом листва плотным ковром закрывала все пространство. Розовый куст, ощетинившийся сухими колючками, взметнулся в вышину у самого порога. Да-а! Жили люди до майдановской революции и в ус не дули. Теперь вот, беда пришла, открывай ворота.

–Я, Сергей, – представился Хильченков.

–Да, Люда сказала.

Лишь теперь усталый Сергей почувствовал неладное. В ауре хозяина дома просматривались разноплановые чувства. Конечно, можно списать их на гибель старшей из дочерей, да вот только пару красок в общей картине, никак не вязались со скорбным событием минувшего дня. Тревога и сожаление угадывались в рисунке человеческого отпечатка личной энергетической составляющей. Как это понимать? Ошибиться он не мог.

–Тело Ирины я оставил в квартире, – сказал он, пытаясь прокачать ситуацию.

Сил действовать посредствам своих других способностей не осталось. Как характерник, сейчас он был почти что слеп.

–Давайте сюда ребенка, – предложил мужчина и тут же зашептал. – Немедленно уходите!

–Что?

–СБУ!

Вот оно! Поддавшись чувству самосохранения, дернулся к выходу. Ох, плохой сейчас из него боец! Рванул напропалую, как обычный парняга, не вспоминая науку предков.

– Стой! Стрелять буду!

Из-за угла раздался строгий голос служилого человека, сточившего зубы на "государевой службе". Такой голос воспринимаешь сразу и больше не сомневаешься, что сказавший их, действительно выполнит свое обещание. Ведь точно стрельнет, с него станется.

Перекатом ушел вправо. На выходе осознал, что как не крути, а придется нырять в узкий проход калитки, и уж профессионал вряд ли промажет, а за спиной находится именно человек из этой породы.

Калитка с силой и со скрипом отворилась, впустив во двор сразу пятерых силовиков. Нет, не юнцов из партии нациков, а крепких волкодавов. Появление на «подиуме» новых персонажей никоим образом не повлияло на стремление скрыться.

– Руки!

Лысоватый субъект в легкой удобной куртке, видно что "легавый" до мозга и костей, обеими руками подсунул почти под нос раскрытые наручники.

– Наша милиция меня бережет!

Сергей безропотно подставил кисти рук, а в последний момент, когда эскорт дал мизерную слабину, решив, что делу конец, без затей врезал коленом лысому в промежность.

–Ё-ёо-о!

И пошла рубиловка на автомобильном пятачке. Обе противостоящие стороны умело вступили в бой.

Наблюдая за тем, как его люди вышли на захват, Ермолаев с молодых лет прошедший службу в силовых структурах, такое видел первый раз. Простые, со стороны казавшиеся незатейливыми, а порой с первого взгляда и нескладные движения незнакомца, создавали целостное, логично развивающееся гармоничное действо. Парень противопоставил себя нападению превосходящих сил противника, уверенно выбирал самое верное решение. Будто кто-то подсказывал ему – что и в  какой  момент  делать.  И  хотя приемы и ситуации почти не повторялись,  создавалось впечатление, что для него уже наперед все определено:  куда ставить ногу,  как согнуть  руку,  где  повернуться.  Он пританцовывал. Казалось, когда надо пускался вприсядку, падал на землю. Когда заваливали, пытаясь задавить силой, скрутить, вращался на спине – клоун,  да и только!

«Да, он же пьяный!» – подумал Федор Лукич.

Хильченков вертелся и изворачивался ядовитой змеей, при этом жалил, жалил и жалил. Жалил без сантиментов и ограничений. Казачий спас, это не новомодные штучки-дрючки, а система проверенная временем и войной, система выживания целых поколений русских воинов. Мысли в голове сами по себе сложились в слова старинного заговора и полились из уст в лица врагам:

«Облачусь пеленой Христа, кожа моя – панцирь железный, кровь – руда крепкая, кость – меч булатный. Быстрее стрелы, зорче сокола, броня на меня…»

Только понял он, не осталось в нем энергии, закрыться Христовой пеленой. Он сейчас как пустой кувшин, способен разбиться в черепки. Прокрутил «бузу», выведя из строя сразу двоих нападавших. «Скобарем» уравнял шансы еще на одного человека. В опасной для жизни ситуации важно уметь быстро и точно бить. Либо ты, либо тебя. Такова жизнь. И здесь важны не только физические качества бойца, но и сама ударная техника. В большинстве своем движения идут по круговой траектории и без фиксации, как в восточных системах, маховые движения кулачного боя не снижают скорости.

Самый рьяный и нахальный из всех, видно не получавший никогда достойного отпора, попался на детскую уловку и отведав «кулак Перуна» отвалил в нирвану, скорей всего очень надолго.

Уж думал, что прорвется, выскочит со злополучного двора, ан нет. На подворье вбежали еще двое, и эти со свежими силами вступили в рукопашную. Настоящая схватка коротка и безжалостна, тем неожиданнее и резче  сошлись бойцы Лукича с противником, почти уже сумевшим проторить дорогу к свободе. Сергей чуть отвлекся на них и его голову как ранее упомянутый кувшин проверили на прочность. Подобравшись тихой сапой, хитрец-стрелок черенком лопаты от души приложил Хильченкова. В один миг действительность померкла. Ушла в небытие боль от полученных ран и гематом.

На ногах остались трое. Седой оперативник, положивший конец бойне, разглядывая арестанта, распорядился:

–Якир, наручники на него надень.

–Зачем ему браслеты, Федор Лукич? Вы его так приложили, что впору труповозку вызывать.

– Между прочим, не ему одному. – Подал голос второй, выпрямившись над телом кого-то из своих. – Он по-моему Кендюха к небесной сотне отправил, остальным долгий бюллетень обеспечил.

–Не повезло. Кого же это нам Бог послал? Слава, обыщи.

Тот, кого старший назвал Якиром, защелкнул наручники за спиной задержанного, скрупулезно прошелся руками по одежде, сообщил вслух:

–Дохлый номер. Дядя Федя, он пустой, кроме денег ничего нет.

–А это значит, что Люда оказалась права, чистой воды шпион. Но какой! Антонюк, вызывай пару неотложек и труповозку. Я пойду хозяйку за бдительность поблагодарю, а вы парней в чувство приводите.

Майор Ермолаев направился к дому. Довольный сыскарь улыбнулся улыбкой обожравшегося мышами кота, демонстрируя хорошие крепкие зубы. Свою работу Федор Лукич любил, по молодости, так и вовсе был адреналиновым наркоманом.

Зайдя в дом, услышал, как в одной из комнат навзрыд плакала Антонина Петровна, ее пытался успокоить муж, уговаривая воздержаться от слез. Навстречу выскочила Людмила, девушка которая час назад, своим телефонным звонком подняла его дежурную группу по тревоге. Ермолаев отметил сумасшедший блеск глаз девицы, так в человеке лучится ненависть и жажда мести. Лукич мысленно отметил:

« А ведь молодая, ей бы с парнями по танцулькам скакать! Куда катится мир?»

Расплывшись в доброй, можно сказать отеческой улыбке, поблагодарил «виновницу торжества»:

–Спасибо, Людочка!

–Что, москаля уже арестовали?

–С твоей и Божей помощью, как есть взяли, только выживет ли? Неизвестно.

–Туда ему и дорога!

–Людмила! – прислонившийся к дверному косяку отец, осуждающе повысил голос.

Девушка обернулась, исторгла из себя нервный фальцет:

–Их всех давить нужно, папа! Из-за таких как он, погиб Витя! Из-за него умерла Иришка!

Не сказав в ответ ни слова, отец удалился в свою комнату. За спиной Ермолаева нарисовался Якир. Молодой парень с интересом посмотрел на растрепанную Людмилу. Молодость прекрасна в любой ипостаси, даже если перед тобой она предстает в одежде фурии.

–Что там?

–Транспорт подъехал, пакуемся.

–Добро! Ладно, Люда, еще раз спасибо за помощь. Пора нам и честь знать. Прощайте.

Федор Лукич с большим облегчением покинул дом, в котором с этой ночи поселилась печаль, недопонимание и раздрай домашних. Сама атмосфера в нем источала горе и напряженность.

–Куда арестанта?

–А, что, живой?

–Ну, дак!

–Оклемался значит?

–Не совсем, но живой пока. В отдел или в больницу?

–Нет. Отвезем на Владимирскую. Там дяди с большими звездами, им видней будет, что делать. Чувствую, их это клиент. Ну, а не довезем, что ж, судьба такая!

Старый оперативник оказался не прав, на Владимерской улице в управлении СБУ никому не было дела до рядового происшествия, а тем более до полуживого тела, скорее всего обычного преступника, которых развелось на улицах столицы, что блох на собаке. Мышиная возня, инициированная американскими соглядатаями на предмет чистки кадров, поглощала основную долю деятельности. Не приходившего в сознание бандита отправили в одну из периферийных контор, кстати, территориально находившуюся неподалеку от управы. Там его скинули и на какое-то время забыли.

Мягкий, ненавязчивый свет пробился через веки, заставил сознание впустить в себя ощущение внешней среды.

–Ну, что? В себя пришел?

Мелодичный женский голос по своей сути ненавязчиво заставил разлепить глаза. Как-то странно в серых ободранных тонах стен увидеть такую красоту. Знакомица нарисовалась. И где это он сам? Перед ним, лежащим на голых деревянных досках нар, у его изголовья сидела Мара – славянская богиня. Потянувшись ладонью к его челу, она вдруг, словно испугавшись чего-то, отдернула руку, готовую к прикосновению. Мало того, завела обе свои руки за спину, не мигая, смотрела на него. Тугая коса черного волоса, обрамлявшего тонкие, породистые черты бледного лица, спадала на грудь, тянулась до самого бедра. Мысль, что о такой женщине мечтает любой мужчина, угнездилась в голове. Чувство щенячьего восторга, при виде красавицы, перешло в попытку подняться на ноги. Шишь там! Тело как бревно. Язык в пересохшем рту распух, прилип к небу, двигать ним получалось с трудом, отсюда выдавленный ним вопрос прозвучал своеобразно:

–Т-ты?..

Проигнорировав хрип молодого мужчины, барышня чуть наклонившись, заглянула в его глаза. Сергей вздрогнул. Взгляд черных как ночь глаз впустил в себя его попытку протестовать. Черная беспросветная бездна поглотила ментальный зонд без остатка. Сергей тонул в этой бездне, а приложив неимоверное усилие, вынырнул из неё, отведя взгляд в сторону. Отдышался. Ни хрена себе, красавица! По большому счету таких милых дам нужно обходить десятой дорогой, здоровее будешь.

Улыбка на миг закралась на ее лицо. Словно фокусник, произвела манипуляцию рукой. Будто из воздуха на ладони материализовалась чаша из серебра. Присев на корточки, поднесла ее к губам Хильченкова.

Темное тягучее вино, почему-то имеющее запах полыни, колыхнулось по стенкам емкости. Как ни странно именно запах терпкой степной травы, запах родины, привел его мысли в упорядоченное состояние, заставил перейти на другой уровень физики тела.