Текст книги "Норильчонок. Всполохи детства"
![](/books_files/covers/thumbs_150/norilchonok-vspolohi-detstva-286767.jpg)
Автор книги: Александр Жохов
Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Арбуз
(ул. Богдана Хмельницкого 10. Норильск 1975 год)
Я шестилетний карапуз
домой скакал, чтоб есть арбуз.
В Дудинку «Северный завоз»
арбузы с Астрахани ввёз.
И первый мама нам купила,
и… в холодильнике закрыла.
До вечера, чтоб стал холодным,
морозным даже. Благородным.
Я думал вечер не дождусь
и на слюну весь изойдусь.
И чтобы меньше горевать,
пошёл с друзьями поиграть.
Мы пробежались тут и там,
пожарка, стадик, к гаражам
На местный рынок заглянули,
в жаровне семечек надули.
И кто сказал, что там «горелки»?
Мы «семки» лузгали как белки.
Погода класс. Был август сух.
Домой я нёсся. Слеп и глух.
Душа томилась без арбуза,
летел я в предвкушеньи хруста.
Я мимо стайки из ребят
пронёсся пулей. Стоп. Назад.
Они стояли полукругом
и не общалися друг с другом.
Стояли молча. Это «чё»?
Такого не было ещё.
Иду в попытке разобраться,
я тут в авторитете, братцы.
Стоят. Плечами пожимают.
Печальны взгляды. Сострадают.
Что происходит, – чёрт возьми?
Стоит девчонка у стены.
И слёзы катятся по ней,
меня, башки на две длинней.
– Случилось, что?
– Ну… я.…играла. Ключ…
От квартиры… потеряла.
– И это всё? И вся беда?
– Ругаться мама будет…
– Да!
Но это после и потом.
А ты мокришь. Сыреет дом.
Детей пугаешь. Нос опухший.
Пойдём. Съедим по пол арбуза!
Девчонка, носом повела,
представьте, за руку взяла.
Заходим вместе: – Мой подъезд!
– И мой. Живу я тоже здесь.
Я на четвёртом.
– Я на третьем.
Прикольно. Значит мы соседи!
А вмести, съевши арбуза…
подружимся?
– Я, только, за…
С тобой не страшно ничего.
Меня таращило всего.
От чувств доселе не знакомых,
Мне доверяют. Я «кондовый»!
– Знакомься, мама! Э…?
– Наташа.
– Вот клёво, как Натулька наша.
Двухлетка, младшая сестра.
К нам с подозреньем подошла.
На нас смотрела и сопела.
– Натулька, ты арбуз не съела?
– Не с. ела, мама не дала.
Казала, фтоб тебя здала.
И мы пошли на кухню дружно.
Квартира запахом арбузным,
благоухала хладным летом.
Из холодильника, с приветом!
Вот куча корок на столе.
Уже объелся я вполне.
Сидим, болтаем ни о чём.
И, в общем, дружно так живём.
Истошно прозвенел звонок
Наташи мама на порог,
вошла и прямо там, с порога
раздался ор её, ей Богу.
– Наташка где? Иди сюда!
Кто разрешил тебе сюда!
Какого бродишь по соседям!
Как ты посмела к людям этим!?!
Наташа стихла, побледнела
и, чуть опять не заревела.
Я ей сказал: – Сиди, молчи.
А сам на ор пошёл в ночи.
Ну десять вечера у нас,
темно на улице сейчас.
– Да! Неприятности бывают.
И дети все ключи теряют.
Но разве повод так орать.
И спать соседям не давать?
Я подошёл, насупив бровь,
мол, поглядите, как суров.
Избрал защиту нападеньем,
кто выдумал её, тот гений.
Тут важен натиск и напор.
И я продолжил разговор:
– Зовут Вас, тётя…?
– Валентина.
– Я друг Наташи вашей.
– Сына! – молчала мама до сих пор
А тётя пялилась в упор.
(Она мне позже рассказала,
что от нахальства в ступор впала.
Мол, от горшка один вершок,
её отчитывает. Строг.
Смотри за дочку как вступился,
не стушевался. Распалился.)
– Прошу Наталью не ругать.
Ребёнка на ночь не пугать.
Снимайте Ваши тапки – туфли,
арбуза ломтик ждёт на кухне.
Он пыл ваш мигом остудит
и Вас с Наташей помирит.
Подумаешь, ключи, проблема.
У нас всегда открыто. Верно?
Нужна мне помощь мамина
один за всех не справлюсь я.
Сказала мама тихо: – Да…
Ключи такая ерунда.
Вот Санька мой… такой балда…
Эх, мамы мамы, так всегда.
Им вечно есть, что рассказать.
Им вечно, лишь бы поболтать.
Они сидели, ворковали.
Я слышал, папок обсуждали.
Мы в комнату ушли играть.
Арбуза нет и время спать.
А мамы наши всё болтали.
Она одна у тёти Вали.
Ещё, она уже гимнастка.
А Сашка – увалень попастый.
Зато читаю много я.
Гордится мамочка моя.
Они ушли часов в двенадцать.
Тот вечер кончился прекрасно.
Сдружились мамы, мы дружили.
Мы в детстве беззаботно жили.
24.07.2022
Капкан
(ул. Богдана Хмельницкого 10. Норильск 1975 год)
– Эх, Санёк, беда какая,
как спасти тебя не знаю.
Угораздило ж тебя,
руку в щуку сунуть, да!..
– Пап, не руку, только палец,
руки вот, со мной остались,
вот, лишь, с пальчиком беда.
– А, на кой отдал? Балда.
щук зовёт народ «собака»,
ведь для них любая драка,
под водой и на воде.
Просто счастье. Сунул где?
– В холодильнике увидел,
нос погладил, не обидел,
вот. Смотрю, у ней из пасти,
язычок торчит, вот здрасьте,
Я ж заправить язычок,
а она зубами щёлк,
палец мой попал в капкан,
весь я тут, а палец там…
Тут я чуть не заревел,
но сдержался, не посмел.
Папа мой «соплей» не любит,
мама, тоже, не «голубит»:
– Слёз не надо проливать,
за поступки отвечать
нужно маленьким и взрослым
независимо от роста.
– Я плохого не хотел,
не шалил и не шумел.
Просто стало любопытно,
вот попался так, обидно.
– Это ж надо умудриться,
с дохлой рыбиной сцепиться…
– Борь, да ладно…
– Да «шутю».
В неотложку позвоню.
Уж врачи-то посмеются.
Ох, в истерике забьются.
Палец в рыбьей пасти «кляпом» —
вот так диво, это ж надо!
– Ладно, не пугай сынишку,
он расстроен, даже слишком.
Обойдёмся без врачей,
Сашка, хвост держи бодрей.
– Да, Любаша, ты права,
лучше б, начал он с хвоста.
Безопаснее бы было,
а теперь, прощай уха.
– Мама. Папа. Что же делать?
Мне стоять тут надоело.
Холодильник час открыт
и, признаться, холодит.
Может палец я рвану?
– А вот это ни к чему!
Зубы – крючья, как воткнутся,
Палец может не вернуться.
Щуку вытащу на «три».
Только, Санька, не ори.
Папа рыбину достал,
я за рыбой телепал.
Чтоб о зубы не колоться,
папа терпит, не смеётся.
Водрузив её на стол,
папа вышел и зашёл.
Он принёс пилу,
стамеску,
два напильника
и леску.
Полотно ножовки,
нож,
Пассатижи,
Вантуз,
Ёрш.
Штангенциркуль
и кусачки.
Мне вот было не до «ржачки».
Я смотрел во все глаза,
папа хищно так сказал:
– Ну, Санёк, расклад такой,
раз не дружишь с головой,
надо выучить урок,
не хотел я, видит Бог.
Ты не вытащил, не смог,
челюсть щуки, как замок,
В общем, как тут не мудри,
будем резать с головы.
Папа нож, широким хватом,
щуке голову оттяпал.
Взял кусачки и умело,
два разреза, справа, слева.
Папка спас, «капкан» открыл,
палец мой освободил.
– Посмотри, какие зубы.
Внутрь остриём загнуты.
Среди рыб она «бульдог»,
хватка челюстей – «замок».
Отомстим мы ей за это,
станет рыбною котлетой.
Не достойна стать ухой!
Палец свой промой водой.
Йодом обработать раны…
– Тут царапины…
– Тут?! Шрамы!!!
Что мужчину украшают
и всю жизнь напоминают,
что, зачем, в кого пихать,
чтобы «шпротиком» не стать!
Ведь, тебе до школы год.
Ты бы пальцы поберёг…
03.08.2022
Тьма
(ул. Богдана Хмельницкого 10. Норильск 1976 год)
Лето перед самой школой.
В первый класс пойду я. Новый
буду в школе ученик.
Я в восторге! Мне Дневник,
первоклассника купили,
в чёткий ранец положили.
А ещё в нём есть пенал,
чтобы ручки не терял.
Форму в августе возьмём,
вдруг за лето подрастём.
Но в конце, сейчас начало.
Август, солнышко сияло.
С мусорным ведром, с «помойки»,
проходил я мимо стройки.
Между гор из кирпичей,
там ребята побойчей.
Повзрослей, в войну играли.
Из укрытия стреляли
во врага! В фашиста, значит,
и кидались на удачу.
Друга в дружку кирпичом,
чем же им «стрелять» ещё?
Под обстрелом, под бомбёжкой
я пригнулся понарошку
и меж ними побежал,
к дому ближе. Я всех знал.
Вроде, видели меня,
понадеялся я зря.
Удивительное дело,
мне в затылок прилетело
тяжеленным кирпичом.
Я упал, а как ещё?
Отключается сознанье,
где я, кто? Уже не знаю.
Голова гудит и раз,
что случилось? Свет погас.
Ща пройдёт, сейчас, не сразу,
я моргаю раз за разом.
Обступила ребятня:
– Ты чего? – Не вижу я…
Не кричу, мужик, не смею.
Больно, шатко. Сам сумею.
Нужно до дому дойти.
Мне тут близко. Встал идти.
Кто-то руку мне подал.
Я чужой руки не взял.
Справлюсь сам, а вы играйте.
Не фиг, не переживайте.
По пути пройдёт, ворчу
Я ж, не немощь, не хочу.
Папа щас придёт с работы,
а меня, под ручки, кто-то…
Я ведро своё нашёл
и поплёлся, сам пошёл.
Но ребята не отстали,
рядом шли, грустнее стали.
– Не специально, извини.
Больно, Сашка?
– Отвали.
Я на них уже сердился,
шёл и, только не молился.
Я молиться не умел,
я ведь буду пионер.
Вот и лестница моя,
ничего не вижу я.
Ноги, вроде бы идут.
Руки стеночки скребут.
Мне на третий. Я не смел.
Я застенчиво краснел.
И совсем не от стыда.
Папа всыплет, вот беда.
Может просто не заметят.
Поднимаюсь я на третий,
в двери проскользнул, как тень.
И в распахнутую дверь,
всей харизмой! Что за день!
Коммуналка. Три семьи
и в квартире три двери.
Грохот, гам, переполох.
– Сашка, что ты? Остолоп!
Ты, разуй свои шары!
Зенки ты свои протри!
Что несёшься, как шальной!
Ты здоровый? Не больной?
Встретил так меня сосед.
– Мама дома?
– Мамы нет. В магазин она ушла.
– На конфету! Вот же… на.
Потянулся за конфетой
и спалился, спору нету.
Дядя Толя сгрёб в охапку:
– Что за чёрт! Снимай рубаху,
Вся в кровище у тебя,
голова пробита, мля.
Ты в поряде? Сашка слышишь?
– Слышу классно, но не вижу.
Вот такая вот фигня,
ничего не вижу я.
И вот тут мне страшно стало
Я ослеп? Пиши – «пропало».
Мир погас, настала Тьма
Я не видел ни хрена…
Участковый педиатр.
Мама рядом. Папа матом,
кроет тихо кирпичи,
что кидали «мальчиши».
– Вроде, как отёка нет,
свет включите, видишь?
– Нет.
– Это, плохо. А на солнце?
Хоть чуть-чуть, светло в оконце?
– Всё вокруг темным-темно.
– Что же делать? О– хо– хо.
День за днём идут врачи.
Смотрят, ищут – сто причин.
Может так, а может эдак.
Не поможет, будем это,
верить и не унывать!
Да. Ага. Легко сказать.
Очевидной нет причины
для унынья и кручины.
В темноте проходят дни,
две недели позади.
Хорошо! Теперь я слышу
телевизор. Жаль не вижу.
Ни мультяшек, ни футбол.
Махарадзе крикнул – Гол!
от Тбилисского «Динамо»,
«Пахтакору», в угол прямо.
Раньше с папкой я смотрел,
думал я, что я «болел».
Вот теперь болею я.
Уши – лучшие друзья.
Для друзей, теперь я лишний.
Все заходят – дарят книжки!?
Знают, я люблю читать,
только, надо ж, понимать…
Отобрали б лучше уши,
я люблю читать, не слушать.
Дайте зрение в глазах!
Есть там кто, на небесах?
Снова Доктор шепчет с мамой:
– Ну, не надо. Что за драма.
Ведь живут и полноценно,
как-то люди, несомненно.
Брайль в помощь есть у нас.
Сможет он читать у вас.
Способ читки пальцевой,
что уж тут. Зато живой.
Все привыкнут несомненно.
Образуется, наверно.
Правда, в школу не ходок.
Вот в спецкласс, через годок.
По программе облегчённой.
Ну, какой с него учёный.
Приспособится на раз
он же не один у Вас?
– Не один – вздохнула мама.
– Я всё слышу! Вы не правы!
Вы не доктор Айболит!
Что под деревом сидит.
С мамой я к нему поеду,
он излечит. Исцелит.
Брайль вовсе не давался,
я отчаянно ругался.
Просто стал невыносим,
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?