Текст книги "Азбука спасения. Том 19"

Преподобный Иоанн Карпафский

Демоны стараются осквернить подвижника

Большею частью во время празднеств и святых собраний, особенно же когда кто намеревается приступить к таинственной Трапезе, демоны стараются осквернить подвижника срамными мечтаниями и истечением семени. Но и этим не успевают они сокрушить или расслабить навыкшего все переносить терпеливо и мужественно. И пусть не хвастают на наш счет эти в дугу сгибающиеся (подобно змиям), будто прямые.

За постоянство и ревность враги отмщают, заушая душу различными и несказанными искушениями. Но мужайся! Этими скорбями великими и неисчетными сплетается тебе венец.

Не возможешь ты на аспида и василиска наступить и попрать льва и змия (Пс.90:13), если, долгим молением умолив Бога, не получишь в споборники себе Ангелов, чтобы они, подъяв тебя на своих руках, соделали тебя высшим всякого веществолюбивого мудрования.

Приседит <враг> в ловитве, яко лев во ограде своей (Пс.9:30), скрывая для нас сети и мрежи помыслов нечистых и нечестивых. Но и мы, если не спим, можем еще большие и опаснейшие для него поставить сети, тенета и засады. Ибо молитва и псалом, бдение и смиренномудрие, послужение ближним и милость, благодарение и Божественных словес слушание – вот засада врагу: и сеть, и яма, и бичи, и тенета, и удавление.

Удары, какие наносит нам враг, явно и не явно, мы часто замечаем и видим, мучения же и досаждения, какие он от нас терпит, когда мы или преуспеваем в добродетели, или каемся в прегрешениях, или переносим оскорбления, или благодушествуем в несчастиях, или пребываем в молитвах, или другие какие совершаем дела благочестия, от которых он раздирается, мучается, плачет и расседается, – этого всего мы, по смотрению Божиею, не видим, чтоб не надмиться.

Авва Фалассий

Печалями и утехами, желаниями и страхами привязывают демоны ум к чувственному

Непрестанно ищущие души нашей ищут посредством страстных помыслов ввергнуть ее в мысленный или действительный грех. Но когда сретят ум, не приемлющий их, тогда постыдятся и посрамятся, когда же найдут, что ум занят духовным созерцанием, тогда возвратятся вспять и устыдятся зело вскоре. (Пс.34:4; 6:11)

Преподобный Феодор Студит

К преодолению брани с демоном ничто так не сильно, как молитва, слезы и сокрушение сердца

Любят демоны после богослужения возмущать души наши недобрыми движениями, чтобы отомстить за поражение, причиненное им внимательным и благоговейным пребыванием в храме.

Демона сокрушает смиренномудрие, побивает послушание, обращает в бегство молитва, морит гладом пост, низлагает братолюбие и всех прочих добродетелей делание.

Если сатана воистину смерть есть, ложь и пагуба, то склонение на его внушение как не будет смертью, тьмою и пагубой?

Цель у демона борющего – неотступностью брани ввергнуть нас в уныние и расслабление, чтобы мы отказались от противостояния ему.

Преподобный Феодор Едесский

Желающиим устоять против обходов диавола

Желающий устоять против обходов диавола и сделать их безуспешными, и сделаться причастным Божественной славы должен со слезами и воздыханиями, с ненасытимым желанием и пламенною душою, ночь и день Божией искать помощи и Божественного заступления. Желающий же получить таковые должен соделать душу свою чистою от всякого сладострастия мирского и от всех страстей и похотей.

Из противоборствующих нам демонов первыми вступают в брань те, коим вверены чревоугодливые желания, кои внушают сребролюбие и склоняют к тщеславию, другие же все, идя позади их, забирают пораненных ими.

Авва Филимон

Победа над диаволом бывает удобна для тех, которые как следует проходят уединенническую жизнь, по причине неимения ими в себе ничего, ему принадлежащего, по причине отречения их от мира, по причине их высоких добродетелей и по причине того, что мы имеем Поборающего по нас. Ибо кто, скажи мне, приступив к Господу и страх Его приявши в ум, не претворился естеством и, осияв себя Божественными законами и делами, не соделал душу свою светлою и способною сиять Божественными разумениями и помыслами? Праздною же быть он никогда не дозволяет ей, имея в себе Бога, Который возбуждает ум ненасытно стремиться к свету. И душе, таким образом непрерывно воздействуемой, дух не попускает разблажаться страстями, но как царь какой, дыша странным гневом и прещением, нещадно посекает их. Такой никогда не возвращается уже вспять, но практикою добродетелей с воздеянием рук на небо и умною молитвою одерживает победу в брани.

Преподобный Никита Стифат

Духи злобы крайне боятся благодати Божественного Духа

Особенно когда она присещает богатно или когда мы сияем чистотой под действием Божественного поучения и чистой молитвы.

Душа, от Духа Святаго исполненная дерзновения и мужества… животворящим изображением Креста и призыванием Иисуса и Бога разрушает их <бесовские> призраки и самих их обращает в бегство.

Велика ярость бесов на тех, кои преуспевают в созерцании. Они день и ночь приседят им с наветами, и то чрез тех, кои живут вместе с ними, возбуждают на них лютые искушения, то сами поднимают шум и топот для устрашения их, – иногда нападают на них спящих, завидуя их покойному отдыху, и всячески беспокоят их, хотя не могут причинить вреда тем, кои Богу себя посвятили. И если бы не было при них Ангела Господа Вседержителя, охраняющего их, не избежать бы им их наветов и сетей смертных.

Преподобный Григорий Синаит

Бесы наполняют образами ум наш

Или, лучше, сами облекаются в образы по нам, и приражаются (прилог вносят), соответственно навыкновению господствующей и действующей в душе страсти, ибо сим навыкновением страстным они обыкновенно пользуются к размножению в нас воображений страстных, и даже во сне мечтание наше делают богатым воображениями: причем преобразуются бесы похоти иногда в свиней, иногда в ослов, иногда в коней женонеистовных и огневидных, иногда в жидов наиболее невоздержных; бесы гнева – иногда в язычников, иногда во львов… бесы пьянства и объедения – в сарацин; бесы любостяжания – иногда в волков, иногда в тигров; бесы лукавства – иногда в змей, иногда в ехидн, иногда в лисиц; бесы бесстыдства – в собак; бесы лености – в кошек. Бывает, что бесы блуда иногда превращаются в змей, иногда в ворон и грачей; в птиц превращаются наиболее воздушные бесы. Трояко же фантазия наша изменяет воображение бесов, по причине трое-частности души, представляя их в виде птиц, зверей и скотов, соответственно трем силам души – желательной, раздражительной и мыслительной. Ибо три князя страстей против сих трех сил вооружаются, и какою страстью окачествована душа, сродный с тою они принимают образ, в коем и приступают к ней.

Воюющие с нами скрытно находятся в другом великом мире, по природе одинаковом с природою наших душевных сил. Ибо против трех сил души три князя злобы, борясь с подвижниками, делают нападения, и в чем кто ни преуспеет и над чем пи трудится, в том и борим бывает ими. Присем дракон, князь бездны, восстает войною против внимающих сердцу, как имеющий крепость на чреслах похотных (Иов.40:11); чрез любосластного исполина забвения пускает он на них палительные тучи разжженных стрел, как иное море взволновывает в них похоть, воспеняет и разжигает ее, и к смешению их возбуждает, наводняя потоками сластей ненасытных.

Князь мира сего нападает на проходящих деятельные добродетели, как заведывающий войною против раздражительной части; чрез исполина лености окружает он их всякими чарами страстей и борется с ними, всегда мужественно противоборствующими ему, – побеждает и побеждаем бывает, и соделывается чрез то виновником для них или венцов, или стыда пред лицом Ангелов.

Князь воздушный находит на упражняющихся в мысленном созерцании, фантазии им представляя, как имеющий поручение действовать на словесную и мысленную часть вместе с воздушными духами злобы; чрез исполина неведения, приводит он в смятение горе вчиняющуюся мысль, омрачает ее и страх на нее наводит, внося в нее фантастические туманные образы духов и их преобразования и призрачно производя молнии и громы, бури и трески. Так каждый из трех князей, приражаясь к соответственным силам души, ведет против нее войну, и против какой части определен кто стоять, против той и нападки свои направляет.

Были и они <демоны> некогда умами; но отпадши от оного безвеществия и тонкости, вещественную некую дебелость стяжал каждый из них, отелесяясь по чину и действу, коим окачествился действенно. Ибо так как и они, подобно человеку, ангельскую потеряв сласть (ангельский вкус или ангельский рай сладости), лишились Божественного наслаждения, то в персти и они, как мы, стати находить наслаждение, вещественными некако соделавшись к вещественным страстям навыкновениями.

Диавол, когда увидит кого, в плаче живущего, то не замедляет там, боясь смирения, порождаемого плачем.

Много козней у лукавого, и втайне зорко он смотрит за склонением нашего произволения, всячески ища окрасть дело наше, неведомо для нас, чтоб не по Богу было то, что делается

Святитель Григорий Палама

Весьма искусен в зле и многохитер, – лучше сказать, многоопытен, – духовный и началозлобный змий

Одними способами он умеет сковывать благое расположение и делание наше; а если бы не возмог воспрепятствовать началу сего, иные измышляет уловки, которыми приводит в негодность совершение сего; а если бы не возмог привести в негодность совершение сего где-нибудь на середине дороги, опять же он знает иные ухищрения и иные способы, которыми он и завершившееся дело сводит на нет и, более того, приводит к гибели тех, которые не бывают всецело внимательными к делу. И, прежде всего, он представляет нам многотрудность и трудно достижимость, а посему наводит на нас нерадение и отчаяние, как на стремящихся к невозможному и слишком трудному и поэтому, конечно, не могущих привести в дело намерение; кроме того, он внушает подвизающимся и неверие относительно обетованных Богом наград.

Лукавый стал мертвым духом, когда вследствие сознательного, по его воле, греха справедливо был оставлен Богом, Истинною Жизнью; будучи же полнотою зла и князем завистливым, лживым, началозлобным, он не перенес того, что человеческая жизнь протекала в месте наслаждения, говорю – в раю, – но гибельным советом обольстив, сделал его общником и греха и смерти по духу. За этой же смертью духа необходимо последовала и смерть тела; и таким образом луна вый чрез единую собственную свою смерть доставил нам сугубую смерть, и, низринув, – даже ниже себя самого, – он, возомнив о себе, казался великим и высоким, как перехитривший нас замыслом и поработивший, и, как бессмертный, увы, представлялся нам богом; да и после смерти, став обладателем наших душ, как оставленных (Богом) и сведши их в ад, заключал их в неразрешимую, как казалось, темницу.

Святитель Каллист

К новоначальным, нравоучимым и деятельным бес подходит звуками ясными или неясными. А для созерцательных производит некие фантазии, иногда окрашивая воздух, наподобие света, а иногда производя огневые какие-либо образования, чтоб такими покушениями прельстить как-нибудь подвижника Христова.

Преподобный Максим Грек

Не переставай бежать от диавола

Пока не увидишь его потопляемым крепкою десницею Вышнего в пламенной пропасти, вместе со всеми его колесницами и крепкими оруженосцами, себя же познаешь покрываемою облаком Параклита, прохлаждающим жжение, производимое в тебе бесплотными врагами, действующими пламенными помышлениями скверных похотей.

Трезвись же всегда, душа, ибо гонящийся всегда за тобою мысленный фараон не перестанет изобретать против тебя зло. Не жди… прекращения изобретаемых им против тебя лаяний, ибо он, будучи по естеству завистлив и нахален, не укрощается от гнева, всегда стремясь ввергнуть тебя в пламень мучений. Не верь также, когда он отступает, ибо тогда-то он наипаче весьма хитро старается уловить тебя. Этим способом он, скверный, старается подчинить тебя, побуждая к ослаблению тобою своего постоянного, крепкого трезвения, дабы таким образом, найдя тебя обленившеюся, внезапно уязвить тебя одною из многих его душепагубных стрел или пагубным кичением запнуть тебя на пути к преуспеянию к большим добродетелям.

Как ум, весьма опытный в изобретении зла, он знает, какую пользу получаем мы, когда пребываем в трезвении, по причине наносимых им напастей, будучи свыше укрепляемы Божественною благодатию. Ибо если мы трезвимся, то наносимые им напасти бывают для нас причиною великих наград, подобно тому, как борьба с сильным противником служит опытному борцу случаем к получению больших похвал.

Преподобный Никодим Святогорец

Внимай себе, одно мерило держа в уме – единому Богу благоугождать всем, и большим и малым

Враг усиленно старается внушить, не тотчас, как замечено прегрешение, приступить к делу внутреннего себя от него очищения, а подождать немножко, не день и не час, а немножко. Но только согласись на это, он подставит другой грех, после греха языком, грех оком, и еще каким чувством, а этого греха очищение поневоле уже отложишь, потому что надо прежде очистить предыдущий. И пойдет таким образом отлагание на целый день, и грех за грехом наполнит душу. Вечером, до коего обычно откладывается дело покаянного себя очищения, ничего не видно в душе определенного, – там шум, и смятение, и мрак, от множества допущенных падений. Душа похожа на очи, пылью набитые, или на воду, помутившуюся от множества нападшего туда сора. Как ничего не видно, то дело покаяния совсем оставляется, но вместе с тем, и душа оставляется мутною и смятенною. От этого молитва вечерняя бывает неисправна, а далее и сны нехороши. Так никогда ни на одно мгновение не отлагай внутреннего очищения, как только сознаешь за собой что неисправное. Второе, что внушает при этом враг, есть не сказывать духовному отцу случившегося. Не слушай и наперекор ему открывай все, ибо сколь много благ от сего открывания, столь же, или даже больше, зла от скрывания того, что бывает в нас и с нами.

Ко всякому делу он <враг> подстревает и хлопочет, нельзя ли как-нибудь помутить течение дел наших и вместо должных навести или сбить на дела недолжные: то бросается помешать самому начинанию их; то, когда они начаты, покушается пресечь течение их; то, если в этом не успевает, хлопочет сделать исполнение их и совершение никуда не годными; когда же и в этом посрамляется, то злоухитряется отнять всякую у них пред Богом цену, возбудив тщеславие и самомнение.

Внимай себе, одно мерило держа в уме – единому Богу благоугождать всем, и большим, и малым, – и сама жизнь научит тебя ясно видеть и проразумевать вражеские козни. Предложу, однако ж, тебе два-три примера, какие смуты воздвигает враг в душе нашей, чтоб попортить дела наши, когда они должны длиться определенное время.

Когда, например, больной расположится благодушно переносить болезнь свою, и переносит, враг, зная, что таким образом он утвердится в добродетели терпения, подступает расстроить такое его благорасположение. Для сего начинает приводить ему на ум многие добрые дела, которые мог бы он совершить, если б находился в другом положении, и старается убедить его, что, если б был здоров, как добре поработал бы Богу и сколько пользы принес бы и себе и другим: ходил бы в церковь, вел бы беседы, читал бы псалмы и писал в назидание ближних и подобное. Заметив, что такие мысли принимаются, враг почаще приводит их на ум, размножает и раскрашивает, проводит до чувства, вызывает желания и порывы к делам тем, представляя, как хорошо шли бы у него те или другие дела, и возбуждая жаление, что связан по рукам и ногам болезнью.

Мало-помалу, при частых повторениях таких мыслей и движений в душе, жаление переходит в недовольство и досадование. Прежнее благодушное терпение таким образом расстроивается, и болезнь представляется уже не как врачевство от Бога и поприще для добродетели терпения, а как нечто неприязненное делу спасения, и желание освободиться от нее делается неудержимым, все еще в видах получения чрез то простора для доброделания и угождения Богу… Доведши до сего, враг украдает из ума его и сердца эту благую цель желания выздоровления и, оставляя одно желание здоровья, как здоровья, заставляет досадливо смотреть на болезнь, не как на препону к добру, а как на нечто неприязненное само по себе. От сего нетерпеливость, не врачуемая благопомышлениями, берет силу, и переходит в ропотливость, и лишает больного прежнего покоя от благодушного терпения. А враг радуется, что успел его расстроить.

Пусть ты верно и постоянно течешь путем добродетели, не уклоняясь ни на десно, ни на шуе; не думай, что враг отстанет от тебя. Нет, слышал уже ты… что враг, когда видит, что все его покушения совратить тебя на зло безуспешны, идет потихоньку вслед тебя и ублажает, как живущего во всем богоугодно. Вот это и есть последнее его искушение. Отзывается это вражье нас величание самомнением, самочувствием и самодовольством; а от них порождаются тщеславие и гордость, из коих тщеславие снедает всю цену дел наших, если есть какие добрые, а гордость делает нас противными Богу. Внимай убо и всячески отбивайся от сих вражеских ублажений, не давая им проходить до сердца, а отражая с первого момента, как они коснутся слуха души твоей.

Чтоб не подвергнуться грозящей тебе от сего беде, держи всегда ум свой собранным в сердце и будь всегда готов к отражению этих вражеских стрел. Стоя там внутри, как военачальник среди бранного поля, избери удобное для брани место, и укрепив его как следует, не оставляй никогда, но там укрывайся и оттуда воюй. Место это и укрепление его и вооружение есть искреннее и глубокое сознание своей ничтожности, что ты и беден, и слеп, и наг, и богат одними немощами, недостатками и неодобрительными делами, неразумными, суетными и грешными. Установившись так, никогда не позволяй уму своему выходить из сего укрепления вовне, и особенно воздерживайся от странствования по своим, как тебе кажется, плодоносным полям и садам, т. е. твоим добрым делам. Если будешь держать себя так, стрелы вражеского ублажения пагубного не достанут тебя, а если и упадет к тебе какая, ты тотчас увидишь ее, отразишь и выбросишь вон.

Когда лукавый диавол увидит, что мы право, с живым усердием и в добром порядке, шествуем путем добродетелей, от которых не успевает отвлечь нас на свою сторону явными на зло прельщениями, тогда преобразуется в ангела светла, и то мнимоблагими помыслами, то изречениями Божественного Писания, то примерами святых возбуждает неблаговременно и не по силам принимать непомерные подвиги к духовному совершенству, чтоб, когда мечтаем стоять на верху его, низринуть нас в бездну падения. Так иного научает он жестоко изнурять тело свое постом, бичеванием, спанием на голой земле и другими подобными озлоблениями плоти для того, чтобы он или впал в гордыню, возмечтав, что великие совершает дела, или заболел от крайнего изнурения и сделался неспособным и малые исполнять дела благочестия, или, утомившись под тяжестью подвигов, стал равнодушен ко всем духовным деланиям, и даже к самому спасению, и таким образом, мало-помалу охладевши к добру, с сильнейшим прежнего вожделением набросился на плотские сласти и мирские утехи.

Случается иной раз, что, тогда как душа томится в.… охлаждении… безвкусии ко всему духовному, враг нападает сильнее, воздвигая дурные помыслы, срамные движения и прельстительные сновидения. Цель у него та, чтоб, вдавшись в нечаяние от чувства оставления Божия, человек опустил руки и склонился на что-либо страстное, ибо после сего ему уже легко увлечь его опять в водоворот греховной жизни. Зная сие, стой твердо. Пусть бушуют волны греховные окрест сердца, но пока есть у тебя нехотение греха и желание пребыть верным Богу, кораблик твой цел. Благодать Божия отняла у тебя свои утешения, но она близ есть и назирает и не оставит тебя без помощи, пока произволение твое стоит на стороне добра. Стой же твердо, воодушевляясь уверенностью, что буря эта скоро пройдет, а вместе с нею прекратится и сухость твоя. Верь, что сие попущено тебе на добро тебе, ибо, перетерпев это время искушения, выйдешь из него с большим узнанием своей немощи, с большим смирением и большею уверенностью во всегда готовой тебе помощи Божией.

Враг наш диавол радуется, когда смущается душа и сердце бывает в тревоге. Почему всячески ухищряется он возмущать души наши. Первым делом его в сих покушениях бывает возбуждение самолюбия, чтоб по причине его отступила благодать, созидающая и хранящая внутренний мир. Для сего внушает мнение, будто все, что есть и кажется нам добрым в нас, стяжано собственным нашим тщанием и трудом, и отогнав смирение и простоту, располагает придавать себе большую цену и вес и чувствовать себя чем-то важным, покрывая забвением действие благодати Божией, без коей никто не может даже имени Господа назвать, как свидетельствует святой Павел, говоря: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 12:3).

Сия благодать всем верующим подается, и присутствие ее служит признаком того, что кто-нибудь есть истинно верующий. Прияв же ее, верующий не делает уже и не может делать ничего истинно доброго без ее помощи, и она всегда с ним есть по обетованию Господа, и враг ничего не может сделать с ним, пока она есть в нем и осеняет его. Ее-то отдалить и силится всячески враг, и первое, что делает для сего, есть… внушение самоценения, или чувства, что мы не ничто, а нечто, и притом немаловажное. Затем принявшему такие внушения враг подлагает новое мнение, состоящее в уверенности, что он лучше других, ревностнее и богаче делами. Успевши всадить такое мнение, враг далее приводит его к осуждению других и презрению, за коими неотступно следует гордыня. Все сие может произойти в сердце в одно мгновение, всяко, однако ж благодать тотчас сокращает свое действие, вследствие чего появляется невнимание к себе, ослабление ревности, возникновение помыслов, сначала пустых, а потом страстных, далее движение самых страстей, с чем неразрывна буря в сердце.

Мир внутренний потерян. Это однократное состояние, и если опомнится пострадавший сие, то приходит в себя, сокрушается, кается и молитвой восстанавливает обычный ему внутренний строй. Враг прогнан; но он не отчаивается, а снова и снова приступает с теми же внушениями и с тою же целью – расстроить внутренний мир. Ведай сие… противопоставь покушениям врага бодренное блюдение себя, по слову Господа: бдите и молитеся, да не внидете в напасть (Мф. 26:41). Внимай себе со всем тщанием, чтобы враг не подкрался и не обокрал тебя, лишив великого сего сокровища, т. е. мира внутреннего и тишины душевной. Враг покушается расстроить душевный мир, потому что знает, что когда душа в смятении, то ему подручнее направить ее на что-либо худое, а ты блюди свой мир, ведая, что, когда душа мирна, врагу нет к ней доступа; и она тогда готова бывает на всякое добро и совершает его охотно и без труда, легко преодолевая всякие к тому препятствия. Чтоб тебе удобнее в этом успеть, старайся предугадывать подступы врага. Подступ врага – помысл самонадеянный.

Положи же себе в закон – всякий помысл, умаляющий в тебе убеждение, что все доброе от Бога, что без помощи благодати Его ты ни в чем не можешь успеть, и что тебе потому на Него единого должно возлагать все упование, всякий такой помысл почитать явно вражеским и, как таковой, с гневом отвергать и преследовать, пока исчезнет. Дело Духа Святаго в нас есть – души наши при всяком случае возводить к единению с Богом, возгревая в них сладчайшую к Нему любовь, и благую уверенность в Нем, и крепкое на Него упование; противное же сему есть дело врага.

Он все способы и средства, какие только может изобрести, употребляет на то, чтоб расстраивать душу: наводит излишние страхования на сердце, увеличивает разнемогание души, не дает душе сохранить должные расположения и усладиться как следует ни на исповеди, ни при Святом Причастии, ни в молитве, но делает то, что она все сие проходит без смиренного дерзновения и любви, страшливо и со смущением, делает, что душа оскудение религиозных чувств и лишение внутренней сладости, какие нередко случаются во время молитвы и других духовных упражнений, принимает с безнадежною скорбью, внушая ей, что такое оскудение не для блага ее Богом попущено, но что, значит, все ее дела и труды ни к чему не ведут и что потому лучше бросить все это, – и чрез это доводит ее наконец до столь великого смущения и безнадежия, что она и в самом деле думать начинает, будто все, что ни делает, бесполезно и бесплодно и что Бог забыл ее совершенно и оставил.

Но тут явная ложь. Пусть испытывает душа сухость и оскудение религиозных чувств и сладости духовной, но она, несмотря на то, может делать всякого рода добрые дела, следуя простой вере и вооружаясь святым терпением и постоянством.