Текст книги "Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса"

Когда уже ясно обозначился успех советских войск в сражении с Квантунской армией, а ее главные силы были разбиты в течение десяти дней, американская авиация подвергла ожесточенной бомбардировке отдельные районы Маньчжурии, хотя до этого времени американские летчики не сбросили там ни одной бомбы. А что касается атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, то это решение США явилось варварским и бесчеловечным актом. Ему нет и не может быть никакого оправдания.

* * *

Факты и документы неопровержимо свидетельствуют о том, что подписание японо-советского пакта о нейтралитете накануне германской агрессии против СССР было продиктовано стремлением японского правительства выиграть время для выяснения перспектив развития войны на советской территории и принятия самостоятельного, независимо-го от Германии решения об участии в этой войне.

Политическое решение высшего японского руководства о внезапном нападении на СССР в случае успеха немецких войск на германо-советском фронте и развернутая летом 1941 г. активная подготовка удара по Советскому Союзу с востока явились нарушением положений пакта о нейтралитете, что лишило Японию права ссылаться на него.

Тщательно подготовленное нападение на СССР не состоялось не в результате соблюдения Японией пакта о нейтралитете, а вследствие провала германского плана «молниеносной войны» и сохранения высокой обороноспособности Советского Союза в восточных районах страны.

Этого не могут отрицать добросовестные японские историки. Они указывают, что заявления бывших японских военных о «слабости» Квантунской армии, ее боязни «превентивного удара Советов», оборонительном характере плана «Кантокуэн» могут ввести в заблуждение лишь несведущего читателя.

Японский исследователь участия Японии в войне Гомикава Дзюмпэй писал: «Летом 1941 г. мощь Квантунской армии достигла пика, ее называли в Японии “непобедимой”, считалось, что она является самым сильным фронтовым объединением. И действительно, с точки зрения тогдашнего уровня военной промышленности Японии эта армия оправдывала название “самой передовой и современной”». И окончательный вывод: «Нападение на СССР в 1941 г. не было осуществлено по причине отсутствия необходимых условий, а не в результате соблюдения Японией пакта о нейтралитете».

А вот мнение известного японского военного историка Фудзивары Акиры: «Японская армия и японские правящие круги намеревались всецело использовать Тройственный пакт для войны против Советского Союза… Вторжение Гитлера в СССР и участие в антисоветской войне Японии рассматривались как исключительно благоприятная возможность сокрушить оплот революции… Маневры “Кантокуэн”, в ходе которых была осуществлена небывалая в истории армии мобилизация, проводились не из предосторожности, а для того, чтобы быть готовыми в любой момент начать войну… Составленный график подготовки к операциям осуществлялся с опозданием лишь на двое суток… Нападение Японии на СССР не произошло потому, что она не имела уверенности в победе над сильным в военном отношении Советским Союзом… Поражение немецкой армии в январе 1943 г. под Сталинградом окончательно лишило Японию надежд на успешное дня Третьего рейха развитие германо-советской войны».

Историкам правонационалистической ориентации все труднее отрицать, что пакт о нейтралитете был нарушен не Советским Союзом, а Японией. Так, например, начальник военно-исторической службы японского управления национальной обороны (ныне Министерства обороны) Номура Минору под давлением документов был вынужден признать, что, готовясь к нападению на СССР, Япония пошла на «преступное покушение» и совершила преследуемое по закону «не доведенное до конца преступление», которое выразилось в нарушении японо-советского пакта о нейтралитете.

Призывом отказаться от фальсификации истории советско-японских отношений в годы войны прозвучало высказывание профессора Токийского университета Онумы Ясуаки, который заявил: «Японская сторона под кодовым названием “Особые маневры Квантунской армии” – “Кантокуэн” осуществляла массовую мобилизацию с замыслами напасть на Советский Союз в момент, когда положение Германии будет выгодным. Так как эта подготовка именовалась “маневрами”, в Японии мало известен факт о том, что в действительности это была подготовка к войне. На это необходимо обратить особое внимание. Ведь когда Советский Союз упоминает о “Кантокуэн”, в японском обществе это воспринимается как нерезонное заявление. Однако факты есть факты. Я считаю, что следует признать: “Кантокуэн” не были обычными маневрами, а были подготовкой к войне».

Даже отстаивающие проправительственные позиции составители насчитывающей свыше ста томов японской «Официальной истории войны в Великой Восточной Азии» вынуждены признавать, что запланированное японское нападение не состоялось лишь из опасения потерпеть поражение от сохранявших боеспособность советских войск. Они пишут: «Советский Союз, ведя оборонительную войну против Германии, не ослабил свои военные силы на Востоке, сохранив группировку, равную Квантунской армии. Таким образом, Советскому Союзу удалось достичь цели – оборона на востоке, избежав войны… Главным фактором явилось то, что Советский Союз, обладая огромной территорией и многочисленным населением, за годы предвоенных пятилеток превратился в мощную экономическую и военную державу».

Взгляд из ХХI века

Г. А. КУМАНЕВ

Уместно будет заметить, что в послевоенные годы в США получили хождение версии о том, будто Соединенные Штаты вообще были против участия СССР в войне с Японией, и кампания советских Вооруженных сил якобы не вызывалась военной необходимостью, а крах милитаристской Японии обеспечили атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки.

Все эти домыслы находятся в явном противоречии с фактами.

«Нью-Йорк таймс» в августе 1945 г. писала: «Вступление Советского Союза в войну против Японии явилось решающим фактором, ускорившим окончание войны на Тихом океане, что произошло бы даже в том случае, если бы не были применены атомные бомбы. Быстрый удар, нанесенный Красной армией по Японии, завершил окружение, приведшее к тому, что Япония оказалась поставленной на колени».

Генерал Д. Эйзенхауэр, командовавший во время войны союзными войсками в Европе, говорил, что «не было необходимости наносить по японцам удар этим ужасным оружием». Главный военный советник президента США адмирал У. Леги высказался столь же определенно: «По моему мнению, применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не оказало никакой существенной помощи в нашей войне против Японии». У. Черчилль заметил в своих мемуарах: «Было бы ошибкой полагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой».

Георгий КУМАНЕВ, руководитель Центра военной истории России ИРИ РАН, профессор, академик РАЕН (2017 г.)

В. П. ГАЛИЦКИЙ

Огромные запасы бактерий, которые вырастили в лабораториях, уже в 1945 году могли вызвать массовые смертельные эпидемии во многих странах мира. В том числе и в Советском Союзе.

Это было производство, настоящее производство, фабрика смерти, работавшая на живых людях. «Качественная чума или не очень, убивает быстро или медленно?» – вот вопросы, которыми преступники задавались ежедневно. «Хорошая чума или нехорошая чума?» – вот что их интересовало.

Кстати, японцы по этому вопросу контактировали с гитлеровцами. Генерал-майор, профессор Шрайбер, выявленный в начале 1946 г. среди немецких военнопленных, на Нюрнбергском процессе показал: «Опыты по подготовке бактериологической войны проводились в институте в Познани. С самолетов производились попытки разбрызгивания эмульсий бактерий… Поражение под Сталинградом было самым серьезным ударом для Германии. Поэтому необходимо было по-новому оценить обстановку и, следовательно, принять новые решения. Возник вопрос: нельзя ли применить другие средства, с помощью которых еще можно было бы решить исход войны в пользу Германии?».

Владимир ГАЛИЦКИЙ, военный историк (2017 г.)

Из архива Хабаровского процесса. ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ по делу бывших военнослужащих японской армии

Ямады Отодзо, Кадзицуки Рюдзи, Такахаси Такаацу, Кавасимы Киоси, Ниси Тосихидэ, Карасавы Томио, Оноуэ Macao, Caтo Сюндзи, Хиразакуры Дзенсаку, Митомо Кадзуо, Кикути Норимицу, Курусимы Юдзи, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года.

На протяжении многих лет империалистическая  Япония являлась главным очагом агрессии на Дальнем Востоке.

Вступив в преступный заговор с гитлеровской Германией и фашистской Италией, правящая клика империалистической Японии планировала, развязывала и вела агрессивные войны против миролюбивых народов в целях установления совместно с гитлеровской Германией мирового господства.

Эти агрессивные войны имели целью создание «Сферы сопроцветания Великой Восточной Азии» – колониального государства под японским господством. В создании такого государства путем насильственного отторжения обширных территорий миролюбивых соседей Японии выражались крайне экспансионистские намерения японских империалистов.

Насколько велики были агрессивные вожделения японской правящей клики, можно судить по целому ряду открытых заявлений ответственных руководителей японской политики.

Один из главных японских военных преступников – идеолог агрессивной японской милитаристской клики Хасимото Кингоро в статье «Императорская сфера Великой Восточной Азии», опубликованной 5 января 1942 года в газете «Тайо Дайниппон», писал, что в состав этой «сферы» должны будут войти следующие страны: «Япония, Маньчжурия, Китай, Дальний Восток СССР, Малайя, Голландская Индия, Британская Восточная Индия, Афганистан, Австралия, Новая Зеландия, Гавайя, Филиппины и острова Тихого и Индийского океанов».

Точно так же определялись границы так называемой Великой Восточной Азии в планах и разработках, подчиненного непосредственно японскому премьер-министру, учрежденного специальным указом японского императора, Институтом тотальной войны.

В преступных планах японских империалистов агрессия против Советского Союза рассматривалась как главная задача. В стратегических агрессивных планах японских милитаристов СССР обычно назывался «объект № 1».

Захватническая война против СССР широко пропагандировалась среди японского населения. Эта пропаганда войны велась, в частности, во всех органах японской печати, полностью контролируемой японским правительственным информационным бюро.

Реализуя свои преступные планы, правящая клика Японии совершила ряд актов агрессии:

в 1931 году японские вооруженные силы, спровоцировав так называемый «мукденский инцидент», вторглись в Маньчжурию и оккупировали ее;

в 1937 году японские войска вторглись в Китай, спровоцировав так называемый «инцидент на мосту Марко Поло»;

в 1938 году японская военщина напала на СССР в районе озера Хасан, но была разбита Советской армией;

в 1939 году японские империалисты напали на дружественную СССР Монгольскую Народную Республику в районе реки Халхин-Гол, но также были разбиты вооруженными силами МНР и Советского Союза;

в конце 1941 года японские милитаристы втянули Японию во Вторую мировую войну на стороне гитлеровской Германии.

Японская агрессия была прекращена лишь в результате капитуляции Японии перед Объединенными нациями, последовавшей после решающего разгрома Советской армией главной ударной силы Японии – Квантунской армии, сконцентрированной в Маньчжурии.

События, связанные с японской империалистической агрессией, были рассмотрены на международном процессе по обвинению главных японских военных преступников в Токио. Международный военный трибунал признал полностью установленным, что японская правящая клика совместно с гитлеровской Германией планировала, развязывала и вела агрессивные войны, что она на протяжении многих лет активно готовила агрессивную войну больших масштабов против Советского Союза.

Трибунал установил факты ведения Японией агрессивных войн против СССР в районе озера Хасан в 1938 году и в районе реки Халхин-Гол в 1939 году. Трибунал признал также факт вступления Японии в преступный заговор с гитлеровской Германией и фашистской Италией против мира и человечества.

Трибунал также установил грубое нарушение со стороны Японии законов и обычаев войны, выражающееся в зверском, бесчеловечном обращении японской военщины с военнопленными и мирным населением оккупированных территорий.

На одном из заседаний

Следствием по настоящему делу установлено, что, планируя и готовя агрессивную войну против СССР и против других государств, японские империалисты для достижения своих целей намеревались в широких масштабах использовать и частично использовали преступные средства массового истребления людей – оружие бактериологической войны.

Организация специальных формирований для подготовки и ведения бактериологической войны

Как установлено расследованием, японским Генеральным штабом и Военным министерством вскоре после захвата Маньчжурии на ее территории была организована и включена в состав японской Квантунской армии бактериологическая лаборатория, возглавляемая известным в Японии идеологом бактериологической войны, впоследствии генерал-лейтенантом медицинской службы Исии Сиро, в которой производились изыскания в области использования бактерий острых инфекционных заболеваний для ведения наступательной бактериологической войны.

Согласно показаниям обвиняемого, бывшего генерал-майора медицинской службы японской армии Кавасимы Киоси, Генеральным штабом и Военным министерством Японии в соответствии с секретными указами императора Хирохито в 1935–1936 годах на территории Маньчжурии были уже развернуты два совершенно секретных формирования, предназначенные для подготовки и ведения бактериологической войны.

В целях конспирации одному из этих учреждений, организованному на базе лаборатории Исии Сиро, было присвоено название «Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии», другому – «Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии».

В 1941 году, после нападения гитлеровской Германии на СССР, эти учреждения были зашифрованы, соответственно, как «отряд № 731» и «отряд № 100». Во главе «отряда № 731» был поставлен упоминавшийся выше Исии Сиро. Во главе «отряда № 100» – генерал-майор ветеринарной службы Вакамацу.

Эти отряды были укомплектованы специалистами бактериологами; их личный состав насчитывал значительное число научных и технических сотрудников, руко водимых виднейшими бактериологами Японии. Об объеме проводимых бактериологическими отрядами работ свидетельствует, в частности, тот факт, что только в отряде № 731 имелось около 3000 сотрудников.

На содержание отрядов, подготавливавших оружие для бактериологической войны, японское командование отпускало весьма значительные суммы. Так, для развертывания отряда № 731 в районе станции Пинфань, расположенной в 20 км от Харбина, к 1939 году был отстроен большой военный городок с многочисленными лабораториями и служебными зданиями. Были созданы значительные запасы сырья. Вокруг городка в целях обеспечения особой секретности работ была создана запретная зона. Отряд имел свою авиационную часть, а на ст. Аньда – специальный полигон.

Отряд № 100 также располагал обширными помещениями, специальным оборудованием и земельными участками в районе местечка Могатон в 10 км южнее гор. Чанчунь.

Отряды №№ 731 и 100 имели густую сеть филиалов, приданных частям и соединениям японской Квантунской армии, расположенных на основных стратегических направлениях на границе с Советским Союзом (т. 14., л. д. 29).

Главная задача филиалов состояла в подготовке к практическому применению в войне бактериологического оружия, вырабатываемого отрядами.

Бактериологические отряды и их филиалы непосредственно подчинялись главнокомандующему японской Квантунской армией.

Это, помимо показаний свидетелей и обвиняемых, подтверждается захваченным советскими частями в 1945 году в Маньчжурии секретным приказом бывшего главнокомандующего японской Квантунской армией генерала Умедзу Иосидзиро от 2 декабря 1940 года об организации и дислокации четырех новых филиалов отряда № 731 (т. 15, л. д. 3).

Сменивший Умедзу на посту главнокомандующего японской Квантунской армией генерал Ямада, обвиняемый по настоящему делу, в своих показаниях также подтвердил, что бактериологические формирования подчинялись непосредственно ему (т. 18, л. д. 383).

Характеризуя назначение отряда № 731, обвиняемый Ямада Отодзо показал: «…отряд № 731 был организован в целях подготовки бактериологической войны, главным образом против Советского Союза, а также против Монгольской Народной Республики и Китая» (т. 18, л. д. 382). Как показал Ямада, подготовка бактериологической войны велась Японией и против других государств (т. 18, л. д. 383).

Ямада также показал, что деятельность отряда № 100 заключалась в производстве бактериологического оружия для бактериологической войны (т. 18, л. д. 382).

Помимо этого на отряд № 100 «…возлагалась задача по проведению диверсионных мероприятий, т. е. заражению эпидемическими бактериями пастбищ скота и водоемов. В этой части отряд № 100 в своей работе был тесно связан с разведывательным отделом штаба Квантунской армии…» (т. 18, л. д. 171).

Бывший начальник ветеринарной службы японской Квантунской армии, обвиняемый генерал-лейтенант ветеринарной службы Такахаси, также показал, что задачей «эпизоотических отрядов» являлись подготовка и ведение бактериологической войны и диверсий (т. 11, л. д. 54).

В отрядах и их филиалах систематически производились изыскания в области бактериологии с целью установления наиболее эффективных видов бактерий, пригодных в качестве бактериологического оружия, а также изыскания способов их массового производства и техники их использования для истребления больших масс людей и нанесения экономического ущерба путем заражения скота и посевов.

В отряде № 731 имелось восемь отделов. Из них только один (третий отдел) занимался вопросами водоснабжения и профилактики. Но и в 3-м отделе производственные мастерские, имевшиеся в составе этого отдела, вырабатывали корпуса для специальных бактериологических снарядов, названных «авиабомбами системы Исии». Эти снаряды предназначались для сбрасывания с самолетов блох, зараженных чумой (т. 2, л. д. 263).

Остальные отделы отряда № 731 целиком занимались вопросами подготовки и ведения бактериологической войны.

Материалами предварительного следствия установлено, что отдел № 1 специально занимался исследованием и выращиванием для бактериологической войны возбудителей: чумы, холеры, газовой гангрены, сибирской язвы, брюшного тифа, паратифа и других, в целях их использования в бактериологической войне.

В процессе этих исследований производились опыты не только над животными, но и над живыми людьми, для чего была организована внутренняя тюрьма, рассчитанная на 300–400 человек.

Второй отдел – так называемый экспериментальный – производил проверку бактериологического оружия в условиях полигона, а также в боевой обстановке.

Второму отделу подчинялась специальная авиационная часть с самолетами, оборудованными аппаратурой, и полигон на станции Аньда. Этому же отделу подчинялось отделение по культивированию и размножению паразитов для распространения эпидемий чумы.

Второй отдел разрабатывал специальные виды вооружения для распространения бактерий: распылители в виде автоматических ручек, тросточек, фарфоровые авиабомбы и т. п. Из обнаруженного в японских архивах табеля вооружения диверсионных групп видно, что распылители-авторучки были приняты японцами на вооружение (т. 16, л. д. 16).

Один из отделов именовался «учебно-просветительным» и готовил для боевых подразделений японской армии и диверсионных групп специальные кадры, умеющие пользоваться оружием бактериологической войны.

В целях массового изготовления бактерий в количестве, достаточном для обеспечения бактериологической войны, отряд № 731 имел производственный (четвертый) отдел, представлявший из себя, по выражению его начальника – обвиняемого Кавасимы, «фабрику» по массовому изготовлению различных бактерий.

Этот отдел имел мощную аппаратуру, разделенную на две секции, каждая из которых могла самостоятельно производить бактерии. Первая секция имела следующее основное оборудование: 4 котла для приготовления питательной среды для бактерий, емкостью в одну тонну каждый; 14 автоклавов для стерилизации питательной среды, длиной 3 метра и диаметром 1,5 метра каждый. В таком автоклаве помещалось до 30 культиваторов особой системы, изобретенной начальником отряда № 731 Исии. В первой секции имелись две комнаты для охлаждения питательной среды. В каждой из них могло быть одновременно помещено до 100 культиваторов. В этой же секции имелось пять термостатов общей емкостью в 620 культиваторов системы Исии.

Вторая секция имела два котла емкостью 2 тонны каждый, 8 автоклавов вместимостью каждый по 60 культиваторов и другое оборудование. В отделе также имелся особый холодильник для хранения готовой «продукции».

Исходя из имеющихся данных о мощности ведущих звеньев оборудования для выращивания бактерий в отряде № 731, экспертиза определила, что за один производственный цикл, длящийся всего несколько дней, это оборудование могло обеспечить выход в одном только отряде № 731 не менее 30 000 000 миллиардов микробов. Экспертиза подчеркивает, что это количество микробов, учитывая срок изготовления, следует считать исключительно большим.

«Парадная фотография» отряда № 731

Такое интенсивное производство привело работников отрядов №№ 731 и 100 к измерению производимой ими бактериальной массы килограммами. Этим и объясняется, что в показаниях обвиняемых фигурирует измерение количества бактерий килограммами, причем речь идет о весе густой сметанообразной бактериальной массы, непосредственно снятой с поверхности питательной среды.

Так, определяя производственную мощность отряда № 731, обвиняемый Кавасима показал:

«…Производственный отдел, исходя из наличия производственной аппаратуры и степени ее мощности… мог ежемесячно изготавливать до 300 кг бактерий чумы» (т. 3, л. д. 317).

Другой обвиняемый, Карасава, дал аналогичные показания:

«…Производственную мощность отдела по изготовлению бактерий в течение одного месяца можно было довести… при условии переключения всей аппаратуры… до 300 кг бактерий чумы» (т. 4, л. д. 286).

Как установлено следствием и подтверждено экспертизой, все эти огромные массы болезнетворных микробов, в числе которых были возбудители чумы, холеры, брюшного тифа и другие, предназначались для производства бактериологического оружия с целью массового истребления людей.

В отряде № 731 и его филиалах производилось также массовое выращивание блох для последующего заражения их бактериями. Для разведения и заражения блох применялись крысы, мыши и другие грызуны, которые заготовлялись не только личным составом бактериологических формирований, но и специальными командами, выделяемыми линейными частями Квантунской армии.

Что касается масштабов выращивания блох, то они определялись наличием в отряде № 731 4500 питомников (инкубаторов), предназначенных для разведения блох путем вскармливания их на грызунах.

Производственная мощность этих инкубаторов позволяла на протяжении коротких сроков получать, как об этом показывают обвиняемые, килограммы блох, зараженных чумой, что соответствует, по исчислению экспертов, многим десяткам миллионов экземпляров этих паразитов, которые были предназначены исключительно в качестве бактериологического оружия.

О масштабах работ по разведению блох свидетельствует хотя бы тот факт, что только в одном филиале № 543 в Хайларе летом 1945 года, по показаниям свидетеля Мориты, одновременно содержалось около 13 000 крыс (т. 2, л. д. 239).

Как установлено предварительным следствием, такая же подготовка к бактериологической войне велась японскими бактериологическими отрядами, имевшими условные наименования «Нами» и «Эй» в Центральном и Южном Китае, которыми командовал в 1941–1943 годах обвиняемый генерал-майор медицинской службы Сато.

По личному признанию обвиняемого Сато, отряд «Эй» располагал большой производственной мощностью по выращиванию бактерий для ведения бактериологической войны.

По заключению судебно-медицинской экспертизы, производственная мощность отрядов №№ 731 и 100 и характер их деятельности были рассчитаны на ведение активной бактериологической войны (т. 9, л. д. 155).

Как показал обвиняемый Ямада, японской армией «…были утверждены и приняты на вооружение три основных метода применения бактериологического оружия, т. е. распыление бактерий с самолета, сбрасывание бактериологических бомб и, наконец, метод диверсий…» (т. 18, л. д. 131).

Схема секретного городка. В целях конспирации отряд № 731 носил инертное название

По планам японских империалистов, специально оборудованные самолеты, особо обученные воинские команды, банды диверсантов должны были распространять на фронте и в тылу противника в больших количествах смертоносные бактерии чумы, холеры, тифа, сапа, сибирской язвы и других острых инфекционных болезней, заражая всевозможными способами населенные пункты, водоемы, колодцы, посевы и скот. Рассчитывая использовать свойства быстрого размножения смертоносных бактерий, злодейские планы японских империалистов предусматривали распространение среди войск и мирного населения эпидемий чумы, холеры и др., которые, по их замыслам, должны были повлечь за собой страшный мор, мучительную смерть миллионов людей. Они готовы были применить это бесчеловечное оружие, представляющее собой громадную угрозу не только для населения воюющих стран, но и для нейтральных государств.