Текст книги "Ведьмы по заказу"

Глава 9

Не стоит недооценивать людей. Даже для опытной ведьмы они могут стать источником серьезных неприятностей.

«Справочник ведьмы», предисловие

Проснулась я с головной болью. Выпила кофе с шоколадкой – есть совершенно не хотелось. Хотелось позвонить Женьке и узнать, как дела. Но я наступила на горло собственной песне. Откуда я знаю, где сейчас подруга и чем занимается? Отвлеку в самый неподходящий момент и испорчу кайф. Хотя самой-то ей нетрудно позвонить! Неужели не понимает, что мы беспокоимся? Впрочем, действительно не понимает. Чего особенного случилось? В убийстве ее, похоже, обвинять не собираются, а других проблем нет. Непонятно, почему я психую? Ну пропало кольцо Мэг, так оно нам и не требуется. Только больно смущала цепочка: кольцо – Светлана – Старшинов – Женька. Я чувствовала, что чего-то важного недопонимаю, а понять обязательно надо. Вернется подруга – плюну на деликатность и порасспрашиваю о любовнике. Любая информация может стать тем существенным, чего не хватает, чтобы пазл сложился в картинку.

Я с нетерпением прислушивалась, и часов в двенадцать раздался, наконец, звонок в дверь. Женька, кто же еще!

Увы – на пороге стояла совсем другая женщина. Вместо юной рыжеволосой красотки – расплывшаяся пожилая тетка с плохо обесцвеченными волосами, которую я видела в Женькиной памяти.

Впрочем, реально она показалась мне существенно приятней. Умное, усталое лицо, естественный тон. Ни тени ехидства, которым она допекала подругу.

– Добрый день. Меня зовут Ирина Николаевна Грушко, я старший следователь прокуратуры. А вы Виктория Максимова, подруга Евгении Лищук.

– Да. Доброе утро. Заходите.

Она огляделась.

– Куда мне присесть?

– Извините, – вскинулась я. – Если на диване неудобно, то вот.

Я вытащила любимую компьютерную табуреточку. Гостья, оценив ее и свои габариты, предпочла грузно плюхнуться на диван, оставив табуретку мне.

– Вас, конечно, удивляет мой визит, – медленно начала она. – Признаюсь, он и меня удивляет. Никогда в жизни я не совершала ничего подобного. Лояльность по отношению к коллегам – один из основных принципов нашей работы, без него не выживешь. Но есть вещи более важные… справедливость, например. Я не могу позволить осудить невиновного, даже если все очень этого хотят. Оставить на свободе преступника – ладно, я готова смириться, хоть это и унизительно. Но невиновный не должен быть осужден ни при каких условиях!

Гостья произнесла последнюю фразу, словно молитву, со страстью и болью одновременно.

– Спасибо, – неожиданно для себя ответила я.

Она пожала плечами:

– Не за что. По крайней мере пока… а не исключено, что и вообще. Я пришла вас предупредить. Точнее, не вас, а вашу подругу, но к ней обращаться бесполезно. Она и так несильна в логике, да еще влюбилась в Старшинова с первого взгляда. Она мне не поверит. А вот вам – не исключено, вы для нее авторитет.

– Откуда вы обо мне знаете? – уточнила разумная часть меня. Хотя внутренний голос твердил: верь, она искренна!

– Ну, я все же следователь, – усмехнулась Грушко. – Причем, поверьте, хороший. Информацию я добываю быстро и качественно. И, когда мне не дают работать, как надо, я просто… – Она осеклась, махнула рукой. – Впрочем, это мои проблемы.

– Кто не дает? Старшинов? Светлана Петровна? Кто они?

Собеседница замялась:

– Я не хочу называть организацию… не сомневайтесь, очень и очень серьезная. Пара приехала из Москвы, и мой начальник стелется перед Старшиновым так, что становится стыдно. А он – не самый маленький человек.

– Приехали из Москвы? – опешила я.

Как же это? А отношения Старшинова с Женькой? Надеюсь, он ее предупредил? Дело закроют, он уедет, а она дня без него прожить не в силах. Ой, не нравится мне это…

– Да. Убийство Голованова контролируют из столицы. Это естественно… по некоторым причинам. – Поскольку он зять Никоненко, – вставила я, дабы Ирина Николаевна не переживала, что выдает посторонней служебную тайну.

– А, вы в курсе?

– Да. И о его любовнице тоже. Так уж получилось. Она сюда вчера приходила. Ей страшно.

Грушко кивнула:

– Сперва я думала, ей есть чего бояться. Теперь сомневаюсь. Давление, которое на меня оказывают, я связывала с именем министра. Это по крайней мере было бы понятно. Но в данном направлении мне еще позволяют копать, хоть и неохотно. Кислород перекрывают, когда я пытаюсь заняться другим.

– Чем?

– Вашей подругой.

– Так вы ее подозреваете? – вскинулась я.

Собеседница засмеялась:

– Господь с вами, я же не слепая. Меня предупредили – придется работать под руководством Старшинова и во всем ему подчиняться. Мол, присутствуй для протокола, а в расследование не лезь. Не скрою, меня это взбесило, и я решила втихаря перебежать дорогу столичным хамам. Тем более, сноровки у них меньше, чем у меня, это видно невооруженным взглядом. На собственном поле меня не обыгрывал еще никто! Я узнала, во сколько приходит на работу Лищук, и ровно в это время подкинула Старшинову мысль поинтересоваться ее машиной. Понятно было, что он уйдет ненадолго. Следовало за несколько минут, пока мне не начали мешать, изучить характер основной подозреваемой.

– Основной подозреваемой? – повторила я с ужасом.

– Я видела, что Старшинов с нетерпением ждет ее прихода, что большинство его вопросов к свидетелям связаны с нею. Вроде бы логично, но понимаете… слишком много улик. Это как в очко – перебор. Поругалась с шефом, угрожала ему, получила якобы от него, а на самом деле с потерянного кем-то мобильника СМС-ку с приглашением, ее машину видели во время убийства у дверей банка. Еще чудо, что охранник не сдался под давлением и не выдумал, что она мимо него проходила! Старшинов обрабатывал его всеми способами, словно был уверен, что добьется своего. Я ждала, не найдут ли орудие убийства, принадлежащее вашей подруге, – для полного комплекта. Кстати, у нее на рабочем столе стоял подарок – тяжелый бегемот. Она успела унести его домой?

– Нет, – вырвалось у меня. А ведь, не выкини Женька бегемота и не почисти мы память охранника, все было бы ровно так, как говорит Ирина Николаевна! Она, рассуждая логически, восстанавливает действия убийцы… именно убийцы – кому еще есть смысл подставлять бедную Женьку? Однако мерзавец перестарался. Он не предполагал, что наткнется на умного следователя вроде Грушко.

– Вот видите, – кивнула собеседница. – Подарок пропал, а предмета, которым ударили Голованова, не нашли. Легко предположить, что они идентичны. Поверьте, так не бывает! Точнее, бывает у круглых дур. Я нарочно вывела Лищук из равновесия и убедилась – это импульсивная натура, из тех, кто мог убить под влиянием секунды, но никак не приехать специально с данной целью. Однако она не дура и в спокойном состоянии здраво оценивает ситуацию. Будь она виновата, скрывала бы улики, а не признавалась в обстоятельствах, явно говорящих против нее. Не совершала она этого преступления, и все тут! Не ложится оно на нее, или весь мой опыт ничего не значит.

– Конечно, не ложится, – обрадовалась я. – Вы все говорите совершенно верно. Я Женьку много лет знаю!

– Значит, вашу подругу хотят подставить. Это еще в лучшем случае. – А в худшем? – мрачно спросила я. Куда уж хуже-то?

– Начнем с лучшего. Убийца прикончил Голованова и, зная о его ссоре с Лищук, решил свалить вину на нее, вызвав фальшивой СМС-кой на место преступления. В этом случае речь не о киллере, нанятом высоким лицом, а о рядовом человеке.

Я кивнула. Мне самой приходило это в голову. Министры и киллеры не озадачиваются мыслями о нас, мелких сошках, они спокойно делают свое дело. Между тем гостья продолжила:

– Как ведет себя Старшинов? Он интересуется в первую очередь Лищук. Более того – запрещает интересоваться ею мне. Представьте, мне даже кинули кость – разрешили разрабатывать всесильного Никоненко, лишь бы я забыла про вас троих.

– Троих? – не поняла я.

– Я случайно обнаружила, что у него открыты дела не только на Евгению Лищук, но и на Викторию Максимову с Елизаветой Клименковой. Не исключаю, что мой визит к вам отслеживается, и меня сегодня же отстранят от расследования. Поэтому я должна все, что можно, объяснить сейчас. Итак, вариант первый – Старшинов дурак, искренне поверивший, что Лищук – убийца. Но я имела случай убедиться – он весьма и весьма умен. Вариант второй – Старшинов верит, что к убийству причастен Никоненко, поэтому рад найти козла отпущения в лице Лищук. Тогда почему министром мне позволено заниматься, а вами нет? Подумав, я отмела и этот вариант. Есть третий, однако он мне самой до конца неясен. Но боюсь, именно он для вашей подруги – худший.

– Почему? – возразила я. – Женька понравилась Александру Викторовичу, и вполне естественно, он не хочет, чтобы вы ее допрашивали.

Ирина Николаевна горько засмеялась, потом глянула мне прямо в глаза:

– Сколько тебе лет, девочка? Впрочем, не отвечай, я знаю – двадцать семь, и ты не была замужем. Вот когда доживешь до моего возраста, и любимый муж бросит тебя, едва ты серьезно заболеешь и перестанешь влезать в привычные платья, и когда мужчины начнут забывать, какого ты пола… вот тогда у тебя тоже выработается иммунитет против обаятельных красавчиков, и ты научишься оценивать их так же объективно, как остальных людей. Думаешь, за этими синими глазами – бездонная чуткая душа? Ну-ну. Там обычный компьютер. Мощный, современный, почти безупречно просчитывающий варианты, – но компьютер. Чтобы Старшинов, увлекшись, забыл о своих интересах – нет, не надейтесь. Он делает лишь то, что ему на пользу.

– Но они с Женькой… – начала я.

– Тем хуже! – прервала меня Грушко. – Вы не слышали, как он допрашивал охранника, а я при этом присутствовала. Старшинов вел себя так, словно уверен – Лищук заходила в здание, а охранник врет. Вы не слышали, в каком тоне он обсуждал ее с помощницей. Вы не видели дел, заведенных на вас всех. Я видела, слышала, знаю, но понять не в силах. Вы зачем-то ему нужны, и вас загоняют в ловушку. К сожалению, большего я сказать не могу, но и на это не имела права. Меня отстранят от расследования по заслугам – я поставила чувства выше служебного долга.

– Просто вы – не компьютер, – ответила я. – И это хорошо, да? Спасибо вам!

Ирина Николаевна пожала плечами, с трудом встала с низкого дивана и, кивнув на прощание, грузно зашагала к выходу. Я молча смотрела ей вслед, и тут меня пронзил очередной приступ пророчества. Он был столь неожиданным и сильным, что закружилась голова. Снова возник граф с красной линией, пересекающий его снизу доверху. Линия пульсировала, а картинка на ее конце при внимательном изучении начала увеличиваться, превратившись в решетку. Женьку посадят в тюрьму? Хотя я почему-то была уверена – речь шла не о ней одной, а о нас троих. От красной линии отходила зеленая, и я понимала, что место стыка изображает нынешний момент. Сейчас, и только сейчас, последний шанс свернуть с опасного пути. Подскажите, как, я сделаю все, что надо!

Я сосредоточилась – и картинка исчезла. Ну почему я такая непутевая? Мне подсовывают подсказку под самый нос – а я не умею расшифровать. Где мои хваленые мозги? Когда не надо, так и рвутся в бой, мешая нормально жить, а едва потребовались – решили отключиться? Они хотят за решетку, обещанную графом? А если не хотят, обязаны работать.

Я позвонила Лизе, затем Женьке. Было не до деликатности.

– Приходите срочно! – попросила я обеих. – Дело жизни и смерти.

Пусть я не научилась правильно отслеживать вероятности, но в очередной раз проигнорировать предупреждение стало бы верхом идиотизма. Девчонки пообещали быть через пятнадцать минут.

В ожидании я заметалась по квартире. Думай, думай, думай! Старшинов не такой, каким кажется. Ему что-то от нас нужно. Против Женьки слишком много улик. Голованова убил не Никоненко. Светлана украла кольцо Мэг. Связать бы эти факты воедино, но как? И вдруг что-то будто щелкнуло у меня в мозгу. Следовало проверить одно предположение, и, если оно подтвердится, пазл собран. Вот косяк, который не понравился Лизе. Она утверждала – там не артефакт, однако нечто похожее, причем нехорошее. Я поковыряла цемент пилочкой для ногтей, он поддавался довольно легко.

Звонок в дверь. Лиза, а за ней по лестнице поднимаются Женька со Старшиновым. Вместе, словно им не разлучиться ни на миг. Подобного сюрприза я не ожидала. Как же быть? Лицо подруги сияет, ее спутник улыбается.

– Паникерша ты, Вика, – без тени упрека, даже радостно сообщила Женька. – Но ничего. Саша, он поможет, он всегда и всем поможет.

– Да, – кивнула я, – безусловно. Отколупните вот здесь, пожалуйста, Александр Викторович… вы заделывали, вам и удобнее доставать.

– Проводок, – удивилась Женька, сунув в щель любопытный нос. – От компьютера, что ли?

– Чудо враждебной техники, – мрачно процитировала я, обращаясь к Старшинову. – Это называется жучок? Женькина квартира тоже прослушивается? И наши мобильники?

Собеседник с недоумением пожал плечами:

– Почему все эти вопросы ко мне? Вы меня, барышня, с Джеймсом Бондом не перепутали? Так я – не он. Но если интересуетесь моим скромным мнением – у вас типичная мания преследования. Мало ли что здесь за провод. Женька права – рядом компьютер, может, от него.

– Кстати, мой компьютер включали, пока я была в поездке, – вспомнила я. – Я потом заметила, что окошки на мониторе передвинуты. Тогда, видимо, вы и поставили прослушку. Придя ко мне вчера якобы впервые, вы тут же достали из-под стола табуретку, чтобы сесть, а ведь ее не видно! И Бес встретил вас как знакомого. Но это еще не все! Вы сказали, моя квартира стильная, дословно повторив недавнюю фразу Лизы. А с Женькой вы пошутили о том, что нашли предлог для встречи. Она говорила нам до этого: неужели он не найдет предлог? Это слышали лишь мы и тот, кто установил жучок.

– Минуту, – попросил Старшинов, вытащив мобильный. – Света? Заходи. – Сунув телефон в карман, он обратился к нам: – В принципе, дальше темнить нет смысла. Все, что необходимо, мы уже выяснили, пора открывать карты. Вы, Вика, иронизировали – чудо враждебной техники. Но почему обязательно враждебной? Не сомневаюсь, вы патриотки родной страны. Я тоже. Мы будем совместно работать ей на пользу. В коридоре послышался шум открываемой двери. Появилась Светлана, молча встала в стороне. Похоже, у нее был ключ. Я автоматически бросила взгляд на ее руки. Вот оно, кольцо Мэг!

– Кто вы? – повернулась я к Старшинову. – Чего хотите?

– ФСБ, глава отдела по изучению паранормальных явлений. Света – моя подчиненная и одновременно испытуемая. Кстати, должен предупредить – она умеет убивать взглядом.

– Наводить порчу, – поправила Светлана.

– Это примерно одно и то же. Так что не советую предпринимать что-либо против нас, вы же первые пострадаете. Впрочем, это в любом случае было бы глупо, а вы девушки умные. Вас ждет блестящее будущее. Вы переезжаете в Москву, где продолжаете изучать «Справочник ведьмы» под руководством опытных специалистов, регулярно используя свои умения для решения глобальных задач нашей политики и экономики. Вам будут очень хорошо платить. Да что там – у вас будет все, чего вы только пожелаете.

– Кроме свободы, – возразила я.

– Ну, свобода – вещь абстрактная. У нас с вами впереди достаточно времени, Вика, чтобы пофилософствовать на данную тему. А есть ли она вообще, эта пресловутая свобода? А нужна ли она человеку, не мешает ли жить? А если нужна – не определяется ли она его возможностями влиять на других людей? Так вот, в моем отделе ваше влияние на судьбу страны… да что там, мира… будет столь огромно, что вы представить этого пока не в силах. У нас набраны весьма полезные сотрудники. Света, например, одна стоит целой армии. Уничтожить любого человека для нее – вопрос времени. Есть у меня неплохой телепат, еще гипнотизер, даже специалист по созданию магических предметов… вы их зовете артефактами? Правда, у него редко получается что-то дельное, но Света любит экспериментировать с его штучками.

Я невольно покосилась на кольцо.

– А какой талант у вас, Александр Викторович?

Старшинов улыбнулся:

– Совершенно не волшебный. Я умею нравиться… женщинам, мужчинам, даже котам. – Он нежно потрепал по загривку Беса. – Талант простой, но весьма полезный. Однако вернемся к вам. Даже такие, как сейчас, вы превосходите всех моих подопечных, а после обучения вам просто цены не будет! Не сомневайтесь, вам будет оказано огромное уважение, ваши желания и вкусы будут учитываться…

– Главные любимицы в тюремном бараке, – прервала я, а Лиза жалобно прошептала:

– Не хочу жить в бункере! Вика, сделай что-нибудь, пожалуйста!

– Какой бункер, красавицы? – засмеялся Александр Викторович. – Роскошный коттедж в экологически чистом месте… хотя, не скрою, под хорошей охраной.

Я вздохнула:

– Одно не понимаю – за что вы убили Голованова? Что он вам сделал?

Собеседник посерьезнел:

– Вопрос неверный. Вот что, барышни! Поскольку нам предстоит вместе работать, полезно сразу обозначить основные принципы. Следовало спросить не за что, а для чего. Уж вам-то, Вика, разница должна быть ясна. Глупо считаться с прошлым – человек совершил плохое, и его якобы необходимо наказать. Забудьте педагогические принципы, будьте разумны! Приоритетно будущее. Все делается с определенной целью. Устранение Голованова преследовало сразу несколько, и все они были достигнуты. Удачный расклад!

– Какие цели?

– Ладно, начну сначала. Никоненко заподозрил, что Голованов изменяет его дочери, и приказал поставить прослушку в его кабинете. Информация подтвердилась, а еще записался разговор с одним из сотрудников, весьма доказательно уверявшим, что его любовница Евгения Лищук обладает ярко выраженными паранормальными способностями. Поскольку мой отдел патронируется на самом высоком уровне, всю информацию по стране, которая может оказаться полезной, отслеживают и передают мне. При изучении записи я поискал фотографию Лищук в Интернете и обнаружил ту, на которой фигурируете вы втроем. Красотки на любой вкус – брюнетка, блондинка и рыжая. И тут я вспомнил еще кое-что. Мы составляем базу данных на так называемых колдуний. Разумеется, большинство из них шарлатанки, но некоторые и вправду кое-что могут. Работа рутинная, однако необходимая. В мае меня известили о женщине, подавшей объявление в газете как прирожденная профессиональная ведьма и с большой долей вероятности умевшей наводить порчу… по крайней мере, несколько навестивших ее клиенток умерли в течение пары дней. Но когда я дал добро привезти перспективную дамочку ко мне, оказалось, что та бесследно исчезла. Последними ее посетительницами было яркое трио – брюнетка, блондинка и рыжая – с черным котом. Так утверждали соседи. По-настоящему умный человек отличается тем, что видит связь между совершенно различными, на взгляд обывателя, вещами. Я потребовал, чтобы ваше фото продемонстрировали соседям. Они вас опознали. При дальнейшем расследовании всплыла новая фишка – коллеги Елизаветы Клименковой считают ее чуть ли ни телепаткой. Дело становилось серьезным. Да, мы поставили прослушку в ваши квартиры и на ваши телефоны, а также скачали информацию с компьютеров. «Справочник ведьмы» подтвердил мои предположения. Я поручил Свете якобы случайно столкнуться с Лищук. При физическом контакте с объектом она легко определяет, есть ли в нем паранормальные способности. Были, да еще супермощные! Однако прежде, чем открыться вам, требовалось поточнее выяснить ваши возможности. Интуиция подсказывала, что вы попытаетесь их скрыть или занизить. Как заставить человека выложиться по полной? Элементарно, Ватсон, – создать угрозу его жизни или безопасности. А тут еще Женька так кстати поскандалила с шефом…

– Вы убили Голованова только для того, чтобы обвинить Женьку? – с ужасом пролепетала Лиза.

– Не только, – радостно заметил Старшинов. – В том-то и дело, что не только. Люблю ловить нескольких зайцев сразу – это высший пилотаж. Вика, вы должны меня понять – сами поступаете так же.

Я вздрогнула.

– Так, как вы? Я?

– Посудите сами. Никоненко намекнул, что хотел бы избавиться от неверного зятя. Его дочери предпочтительнее стать вдовой, чем быть обманутой, – вам как женщинам это должно быть близко. Конечно, министр не стал бы лично нанимать киллера, однако привык, что его желания исполняются. К тому же нам… не конкретно нашему отделу, и все же нам… срочно требовался раскрученный банк в Питере для… мм… для решения важных государственных задач. Не обижайтесь, у вас пока нет нужного допуска. Короче, мы нашли подставную фигуру, Мельникова. Разумеется, Голованова можно было вынудить отдать акции, но всегда лучше обходиться наименьшими усилиями, правда? В философии это зовется бритвой Оккама. Помочь Никоненко, который теперь будет чувствовать себя обязанным, получить контроль над банком и заставить вас раскрыть свои особые способности – вот сколько положительных последствий у простого устранения бесполезного, даже вредного государству человека. Так уж удачно все совпало. Вика, вы должны оценить. Вы ведь тоже предпочитаете изящные, многоцелевые решения.

– Ты шутишь, Саша, – тихо, но уверенно сказала Женька. До меня вдруг дошло, что все это время она молчала.

– Не переживай, Женечка. Мы будем часто видеться… если хочешь, можем продолжать сексуальные контакты. Мне действительно очень понравилось, ты мастер!

Старшинов улыбнулся, блеснув синью глаз. И тут случилось страшное. Женька упала на колени, обняла его ноги и, рыдая, принялась повторять: «Это неправда! Скажи, любимый! Это не может быть правдой! Скажи, Саша, Саша, Саша! Ты шутишь, я знаю! Ты не мог так поступить! Кто угодно, только не ты!» Женька, гордая Женька, никого и ничего не боявшаяся… Женька, не терпящая унижений… Женька, с детства плакавшая исключительно от возмущения, а не от горя… Она почти лежала на ковре перед этим человеком и умоляла, умоляла, умоляла, судорожно вцепившись в его брюки.

– Что ты, глупенькая? – ласково ответил он. – Я же объяснил – мы будем встречаться, заниматься сексом. А если захочешь другого мужчину, подберем по вкусу. У тебя будет много денег, красивых вещей. Ты будешь командовать важными людьми, приказывать им… политикам, олигархам. Да любая тебе бы позавидовала!

Женька, не вставая с колен, медленно отползла назад. – Где я? – с ужасом спросила она. – Что это за мир? Я не хочу здесь оставаться. Верните меня домой, на Землю! Верните, пожалуйста!

Она жалобно оглядела Старшинова, меня и Лизу. Она нас не узнавала…

– Женечка, родная, это я! – отчаянно закричала Лиза, бросаясь к ней и заливаясь слезами. – Это я, я!

– Кто ты? – в панике отодвигаясь, прошептала Женька. – Я хочу к людям! А вы монстры. Я вас боюсь. Я хочу умереть…

«Она сошла с ума! – обрушилось на меня с безудержностью лавины. – Навсегда». И вдруг я ощутила невероятное спокойствие. Нет, вру. В древности были такие воины… их называли берсерки. Во время боя на них нисходила безумная ярость. Она была такова, что никто не мог им противостоять, даже куда более сильный боец. Они не воспринимали боли, не думали о смерти. Теперь я знаю, как это происходит. Некая часть меня отделилась и холодно, не без интереса наблюдала, однако контролировать ситуацию даже не пыталась. А все остальное во мне клокотало, беснуясь и рвясь наружу.

– Ничто не остается безнаказанным, – обращаясь к Старшинову, выкрикнула я, – и ваше наказание начнется прямо сейчас. Отныне все, кого вы обидите, будут приходить к вам во сне, и мало спокойных ночей ожидает вас в будущем. А если вы причините зло любой из нас троих, вольно или невольно, прямо или косвенно, рано или поздно, вы обезумеете, и никто, никто, никто не сумеет вам помочь! Я так сказала, и так будет!

Словно молния пронзила мой мозг, и жуткое состояние отступило, как океанская волна, оставив после себя руины. Почувствовав невероятную усталость, я прислонилась к стенке.

– Фантастика! – с восхищением прокомментировала Светлана. – Наслать порчу легко… человек элементарно умирает. А целенаправленное проклятие… я столько раз пыталась – бесполезно. Ты так мощно его прокляла… Это первое, чему ты должна меня научить, обязательно, обязательно.

– Чтобы проклинать, нужно уметь любить, – медленно произнесла Лиза.

Лишь тут я вспомнила про Светлану. Какая же я дура! Ну почему, почему я вечно поступаю неправильно? Надо было сразу попытаться на нее воздействовать, а не слушать, развесив уши, этого гада. Я решила срочно вытащить заглушку, однако обнаружила, что во время проклятия та вылетела сама. Тогда я обрушила на собеседницу всю силу Дара без остатка.

Ничего, ноль. Уж не лишилась ли я способностей ведьмы? Это было бы справедливо. Проклинающий не имеет права вызывать любовь, а я прокляла человека. Пусть мерзавца, все равно. Я не сумела удержать себя в руках, а ведь, чем больше у тебя возможностей, тем осторожнее надо ими пользоваться. Я хуже сумасшедшего с атомной бомбой в портфеле, и счастье, если бомбу у меня забрали!

– Дар не действует, – прервала мои размышления Лиза. – Светлана блокирует его. Раньше этого не было.

– Вот для чего кольцо, – обрадовалась Светлана. – Оно защищает от Даров. Сергей пытался сделать нечто схожее, да не получилось. А эта ваша штука – просто супер!

И тут раздался вопль:

– Дай его мне! Давай же, ну!

Старшинов, на время впавший в оцепенение, очнулся. Лицо его было перекошено, в глазах металась безудержная паника. Мне даже стало стыдно при виде мужчины, способного так открыто проявлять страх. Неужели он мне когда-то нравился? Добровольное унижение, которое я сейчас видела, вмиг стерло все.

– Я твой начальник, и я приказываю – отдай кольцо! Ты – рядовая испытуемая, без тебя мы сумеем обойтись, а моя ценность очень высока. Отдай, тебе приказывает государство!

– Поздно, Сашенька, – ехидно парировала Светлана. – Проклятия не отменишь. Тебе не поможет никто и никогда. А Даров против тебя девчонки применять не станут – они же обещали, помнишь?

– Не делай из них идиоток! – заорал Старшинов. – Какие обещания, кто их выполняет? Дай, дай, или тебя прикончат!

Светлана, сняв с пальца кольцо, неловко протянула его шефу… или, наоборот, ловко? Короче, она уронила артефакт, а Лиза моментально подобрала.

Мысль моя заработала с невероятной быстротой. Старшинов больше не причинит нам зла – побоится проклятия. Поэтому он никому про нас не расскажет – наоборот, будет всеми силами нас оберегать. А вот Светлана… мало ли что взбредет ей в голову? Вдруг не посчитается с волей начальника – поссорившись с ним, или разозлившись на нас, или просто надеясь выслужиться? Ужасно жить под постоянной угрозой! Но, пусть и без кольца, Светлана плохо поддается воздействию. Сплошные злоба и ненависть, да еще немного зависти… зависти к нам. Почему?

Я вслух произнесла:

– Сейчас вы – ценнейшая сотрудница отдела. Но, если туда попадем мы, мы быстро вас превзойдем. Вам этого хочется? Хочется знать, что ваши способности – ничто перед нашими?

– Не хочется, однако деться некуда, – отрезала собеседница. – Я уже это знаю. И, даже если вы останетесь здесь, а не поедете в Москву, ваше существование все равно будет мне мешать.

– И у вас вечно будет искушение выдать нас, дабы нам напакостить, – констатировала я. – А вот если б мы забрали у вас капсулу памяти, вы бы по-настоящему про нас забыли, и для вас все осталось бы как раньше. Хотите? Это выгодно и нам, и вам.

– У вас магические способности не только к порче, – деловито заметила Лиза. – Обычная женщина не справилась бы, а вы сумеете сами выделить нужную информацию, собрать в капсулу и отдать нам. Тогда для вашей психики не будет плохих последствий – ведь все случится добровольно. Просто вы решите, что мы оказались пустышками, и это вас порадует.

Светлана размышляла недолго.

– Ладно. Стоит ли портить себе жизнь из-за неверного шанса навредить когда-нибудь вам? Действуем.

* * *

Мы остались одни. Женька ничком лежала на ковре. К ней тесно прижался Бес – верный знак, что подруге очень плохо.

– Женечка, – ласково проговорила Лиза, гладя ее по голове. – Все пройдет. Могло быть и хуже, да? Мы не в бункере, мы дома. Теперь мы можем жить спокойно – этот человек сделает все, чтобы нашими способностями никогда больше не заинтересовались и нас не трогали, он побоится сойти с ума. Он трус, а разве ты можешь любить труса? Нет, ни за что. Это было временное затмение, забудь! Ты – самая умная, самая красивая, самая добрая, самая храбрая. Самая лучшая на свете! Трус не стоит того, чтобы ты о нем думала.

Женька не шевелилась. У меня сжалось сердце.

– Женька! – в отчаянии сказала я. – Ты молчишь, потому что теперь ненавидишь меня, да, но не хочешь признаться? Я действительно виновата. Поведи я себя иначе, все сложилось бы по-другому. Я должна была сперва подумать, а не кидаться с идиотской правдой наперерез. Я разрушила твое счастье. Я прокляла человека, которого ты любишь. Я не умею контролировать себя. Даже Дар любви я сумела обратить во вред. Но я не нарочно, правда! Такой у меня характер. Прости меня.

– Дура ты, – пробурчала подруга. – Ты-то тут при чем? Уйдите обе, дайте человеку спокойно помучиться.

Мы вышли на кухню и прикрыли дверь, чтобы не слышать, как она стонет.

– Что с ней теперь будет, а? – жалобно обратилась ко мне Лиза.

– Наверное, она изменится, – вздохнула я. – Ей сейчас тяжело, но она выжила. А все, что не убивает нас, делает нас сильнее.

* * *

Скажу напоследок, что Женька уволилась из своего банка, перейдя в другой и сильно потеряв в зарплате. Но связей с бывшими коллегами не оборвала. Через неделю они сообщили ей удивительную новость – их шеф, оказывается, вовсе не являлся жертвой преступления. Он покончил с собой, отравился из-за финансовых проблем. Мечтая быть похороненным по православному обряду, он, умирая, позвонил Ольге Григорьевне, попросив инсценировать убийство. Та согласилась и, приехав, ударила труп по голове. Врачи, проявив вопиющую некомпетентность, умудрились при первом осмотре этого не заметить. Сперва испуганная женщина скрыла содеянное, но вскоре ее замучила совесть – вдруг обвинят невиновного? Поэтому она призналась во всем милиции.

Что ж, объяснение не из худших. Ольга Григорьевна сумела, похоже, найти общий язык с теми, кого еще недавно так боялась. Невиновные и впрямь не пострадают, а требовать большего, наверное, было бы утопией…