Текст книги "Дорога домой"

Александра Черчень
Колечко взбалмошной богини. Дорога домой

© Кандела О., Черчень А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1
Вещмешок

Я лежала на пригорке, широко раскинув руки в стороны, и подставляла лицо лучам восходящего солнца. Рядом на травке блаженно развалилась Стаська, так же, как и я, щуря не привыкшие к свету глаза.

Все же после подземелья даже тусклый дневной свет казался чересчур резким, а потому веки сами собой слипались, прямо-таки подначивая немного вздремнуть.

– И долго вы еще валяться будете? – раздался недовольный мужской голос откуда-то сбоку, но и это не заставило нас открыть глаза.

– Отстань, дай погреться, – словно от назойливой мухи отмахнулась я от Фауста.

– Если двигаться, согреетесь быстрее.

– А мы не хотим двигаться, мы отдохнуть хотим, – упрямо заявила сестричка и перевернулась набок.

Тут я со Стаськой была солидарна. Дорога по тайному ходу заняла почти сутки, и все это время мы неустанно двигались вперед, петляя по мрачному коридору, перебираясь через встающие на пути обвалы и огибая полные ледяной воды лужи. Останавливаться на отдых феникс нам практически не давал, обосновывая это тем, что мы и так плетёмся со скоростью черепахи.

Нет, ну а чего он от нас хотел? Это он был одет в удобные брюки, на нас же с сестричкой были длинные в пол платья, которые постоянно приходилось придерживать. Я даже была готова оторвать подол, чтобы не мешался, да только бегать с голыми ногами по холоду было бы совсем не разумно.

То, как мы ночевали в подземелье, – отдельная история.

Одеяло, расстеленное на сырой холодной земле. Мы со Стаськой, жмущиеся друг к другу в попытке сохранить тепло. И Фауст, лежащий вроде и рядом, но при этом не касающийся меня ни единым сантиметром тела. И ведь он наверняка был теплым и согреть мог, но даже не дотронулся, зараза белобрысая. А когда я осмелилась сама к нему прижаться, лишь шикнул на меня и сказал, чтобы не ерзала. Ну, хоть камзолом своим дал укрыться, и на том спасибо.

В общем, поспали мы от силы часа два, и то одним глазом. И когда проснулись, отдохнувшими себя не чувствовали, да и скудный завтрак из сухарей и вяленого мяса сил особо не прибавил. Так что остаток пути мы плелись еще медленнее, чем до этого. Настроение наше упало ниже плинтуса. Все же Фауст всерьез меня обидел. Своей холодностью, отстранённостью и отсутствием всякого желания хоть как-то скрасить наше пребывание в подземелье. Ледышка черствая!

– А есть вы тоже не хотите? – провокационно поинтересовался Фауст, и на сей раз его довод оказался достаточно убедительным, чтобы шевельнуться и приоткрыть один глаз.

– А у нас есть что покушать? – поинтересовалась я, а желудок, поддерживая эту идею, призывно заурчал.

Наши скудные запасы, кажется, закончились как раз за завтраком. И мне было крайне любопытно, о какой еде говорит феникс.

– Пока нет. Но если спуститься с пригорка, окажемся как раз в саду. Думаю, там есть чем поживиться.

Вот на это заявление Стаська отреагировала весьма бурно.

– Правда? – воскликнула сестра и мгновенно села на земле, а после и вовсе подскочила с прытью бодрой козочки.

Я последовала ее примеру, и хоть ноги совершенно не желали слушаться, послушно поплелась вслед за спутниками.

Пригорок оказался довольно крутым, и потому спускаться пришлось осторожно. Под ноги то и дело попадались камни, и ступни в балетках так и норовили с них соскользнуть.

– Твою ж… маковку, – выругалась я, наступив на очередной камушек. И ведь прячутся же, негодники, как раз в траве… Не видно совсем.

– Аккуратнее, – тут же услышала от идущего впереди Фауста. – Так недолго и ногу подвернуть. Как дальше идти будешь? На костылях? – привычно съязвил мужчина.

– Еще чего! – фыркнула я. – На руках понесешь! – смело заявила я в лицо блондину и, зацепившись подолом за какой-то колючий кустик, с остервенением рванула ткань.

Не помогло. Дернула еще раз, теперь уже сильнее. Платье отцепилось от куста, а меня здорово качнуло. Лишь в последний момент успела вернуть равновесие и удержаться от падения. А так лететь бы мне кубарем с этого пригорочка.

– Горе ты мое… – тяжко вздохнул феникс и пошел в обратную сторону, явно намереваясь помочь. Ага, видимо, перспектива тащить меня на себе его не особо вдохновила. – Даже Стаська и то сама справилась, а ты с колечком – и не можешь! – поставил мне в вину Фауст.

– У Стаськи сандалии удобные. А у меня не обувь, а черт знает что! – оправдалась перед блондином и ухватилась за услужливо подставленный локоть. Обида обидой, но отказываться от поддержки глупо.

В итоге спустилась я без травм, и даже Фауст сдержался и ни разу не обозвал меня коровой или еще кем-нибудь обидным. Вот никак не пойму, что с ним за фигня творится? То язвит по поводу и без, то строит из себя идеал галантности и доброжелательности. Из крайности в крайность.

В общем, как и обещал блондин, спустившись с пригорка, мы оказались в саду. Яблоневом. Ровные ряды посадок, тоненькие гибкие стволы и раскидистые кроны с наливающимися соком краснобокими плодами. И все было бы хорошо, если бы вожделенные плоды не висели так высоко. Нижние ветки были то ли обобраны, то ли попросту не плодоносили. А до верхних фиг дотянешься. Хотя… Кое-кто ведь летать умеет.

– Фаааауст, – просяще глянула на феникса, явно намекая на то, что тут требуется его участие.

– Дааа? – игриво протянул блондин, явно не собираясь кидаться на помощь.

– Яблоко достань! – рявкнула, не сдержавшись.

– С удовольствием! – во все тридцать два зуба улыбнулся этот пакостник и, вместо того чтобы подняться к верхушке дерева, с силой ударил ногой по стволу.

Пришлось срочно прикрыть голову руками, потому что сверху прямо-таки целый яблоневый град посыпался. Но избежать повторения судьбы Ньютона, к сожалению, не удалось. Одно яблочко таки съездило мне по лбу, и в этот самый момент в голову пришла гениальная мысль, как бы поизвращеннее убить одного блондинистого пакостника.

– Прибью! – зашипела я на Фауста, потирая ушибленное место.

– Что, сильно больно? – притворно удивился этот засранец и даже с места не двинулся, когда я бросилась к нему и со злости стукнула кулаком по плечу.

Правда, второй раз он себя ударить не дал. Перехватил руку и с силой сжал запястье. Я не растерялась и пнула его ногой по коленке.

– Да прекрати драться! – взвыл мужчина, мгновенно ослабив хват и согнувшись к ушибленному колену. Кажется, как раз по коленной чашечке попала. Ну, пусть скажет спасибо, что не между ног целилась. – Я же не специально…

– Думать надо!

– Так ты ж яблок просила.

– Так я думала, ты за ними слетаешь. А ты… Одним словом – дебил! – сгоряча окрестила феникса.

– Это я-то дебил? – возмутился Фауст, и колено у него болеть сразу перестало.

– Уммм, сладенькие! – нам на зависть протянула Стаська, вгрызаясь в наливной бочок. – Да вы не отвлекайтесь, не отвлекайтесь. Мне больше достанется.

Перемирие между мной и пернатым было достигнуто мгновенно. Зов живота попросту оказался сильнее. Да и сестрица так аппетитно хрустела, что я плюнула на разборки с Фаустом и схватила с земли первое попавшееся яблоко. Отерла его рукавом и вонзила зубы в сочную мякоть. И правда, сладкое, спелое. Совсем голод, конечно, не утолит, но хотя бы приглушит.

– Вооот вы где! А я думаю, куда запропастились, – вдруг раздалось жизнерадостное, и мы синхронно обернулись, чтобы узреть спускающегося с пригорка Тревура. – Яблочками балуемся?

– Как видишь. Да только одной травой сыт не будешь. Съестного чего прихватил? – тут же задал главный вопрос феникс.

– Обижаааешь, – покачал головой гремлин и поставил перед нами накрытую белым полотенчиком корзинку.

Яблоки тут же были выброшены за ненадобностью, а все внимание сосредоточилось на лакомствах, выуживаемых Фаустом из корзины.

Тревур с явной иронией смотрел, как мы со Стаськой бросаемся на вареную колбасу и жадно заталкиваем ее в рот, закусывая свежими овощами и еще теплым хлебом с хрустящей корочкой. Фауст в этом плане оказался более сдержанным. Феникса хватило даже на то, чтобы эту колбасу порезать. Тоненькими колечками. И сыр еще, и вареную картошечку с пылу с жару.

– Ну вы и оголодали, – с легким смешком прокомментировал наше поведение рыжий гремлин. А я заметила, что когда он вот так, как сейчас, широко улыбается, в уголках глаз собираются мелкие морщинки.

– Ну а что ты хотел? – мгновенно подключился к беседе Фауст, разумеется, не оставивший наше поведение без внимания. Он как раз укладывал колечки колбасы на хлеб и укрывал их сверху тонким ломтиком сыра. – Они же настоящие леди, потомственные графини.

Начинается… Опять он за свое!

Не удержалась и швырнула в Фауста ломтиком им же отрезанной колбасы. Колбаса на долю секунды прилипла к щеке и свалилась прямо за шиворот белобрысому язве.

Стаська хрюкнула. Я зажала ладошкой рот, дабы не заржать в голос. Тревур прыснул со смеху, а Фауст…

– Люба! – рыкнул феникс и, бросив бутерброд, подскочил с места. Распахнул полы камзола и стал второпях расстегивать рубашку.

– О, стриптиз. Прям с утра! – отвесила комментарий сестричка.

– Между прочим, кидаться едой неприлично! – нравоучительным тоном заявил Фауст, извлекая из-за пазухи несчастный кусок колбасы и потрясая им у меня перед носом.

– Эх… Жаль, тортов с кремом нет, – вздохнула мелкая. – Вот бы сейчас в войнушку поиграть.

– А яблоки за еду, значит, не считаются? – нашла что возразить блондину.

– Я же не специально! – вновь повторил Фауст.

– Я тоже… Соскользнула просто, – состроила невинную мордочку и развела руками я.

– Мстишь, значит? – сразу просек фишку Фауст и зловеще сощурил синие глаза.

Ох, а злится-то, злится. Того и гляди, вскипит сейчас. А вот я ни грамма не раскаиваюсь.

Так ему и надо! Было б чем, еще бы добавила.

– Какие же вы все еще дети, – глядя на нашу парочку, по-доброму усмехнулся Тревур. – Хотя… В вашей ситуации чрезмерная вспыльчивость вполне закономерна, – еще шире улыбнулся гремлин, а я непонимающе сдвинула брови.

Это о чем он сейчас?

– В какой такой ситуации? – напрягся Фауст, так же как и я, не въезжающий, в какую сторону клонит помощник Альберта.

Умничка Стаська же сразу смекнула, на что намекает гремлин. Склонилась к самому моему уху и доверительно поведала:

– Милые бранятся – только тешатся.

– Тьфу на тебя! – отмахнулась я от малявки.

Я-то думала, Стаська что полезное скажет, а она… опять за свое.

– Как вам, кстати, наш потайной ход? – меж тем очень удачно перевел тему Тревур.

– Самое отвратительное в мире место! – сплюнула сестрица. – Вам бы ремонтом заняться, что ли. Я, конечно, все понимаю… атмосфера готичности, таинственности и аскетизма, безусловно, выдержана. С этой точки зрения и паутинка к месту, и голые стены, и отсутствие центрального освещения. Но, право слово, не солидно как-то. Да и не модно уже давно. У нас вот в подземке…

И вот тут сестрицу понесло совсем не в ту степь. Мужики тихонько офигевали от ее рекомендаций, я же, пока они были заняты, неспешно дожевывала остатки завтрака. А когда наконец насытилась, мягко перебила Стаську и перешла к более насущным вопросам, нежели улучшение жилищных условий в потайном ходе.

– Тревур, а вы случайно наши сумки не прихватили?

– Случайно прихватил, – обрадовал мужчина.

А потом поднялся с места, начертил в воздухе какой-то знак, тот вспыхнул синим светом, и через секунду на его месте возникла… эммм… дыра, короче. Эдакий портал в миниатюре.

Гремлин лихо сунул туда руку и выудил сначала одну сумку, а за ней и вторую.

Урааа, вещички! Хоть переодеться теперь можно. Все же в юбке по пересеченной местности шастать совершенно неудобно, да и после подземелья мы выглядим как чушки. В таком виде в приличное общество соваться стыдно.

Жаль только, что новые дорожные костюмы, приготовленные к отъезду, так и остались висеть на спинках кресел. Обидно…

Последнюю мысль я озвучила вслух. И гремлин тут же расплылся в довольной-предовольной улыбке.

– Я взял на себя смелость упаковать ваши костюмы в сумки, – сообщил мужчина, и Стаська тут же сунула любопытный нос внутрь.

– Тревур, ты чудо! – окрестила рыжика сестричка, и я в кои-то веки была с ней согласна.

– В замке же обыск… А лорду Альберту совершенно не нужно, чтобы в одной из комнат обнаружились столь компрометирующие вещи. Ну… и не мог же я разлучить вас с бабушкой, – хмыкнул этот прохвост.

Так вот оно что. Все дело, оказывается, в прахе, что лежит на самом дне поклажи. От госпожи графини, значит, избавиться хотели? Ну-ну.

– Как ты вообще ее вынес? Дух же привязан к замку… – удивился Фауст.

– Ну… скажем так, мне пришлось изрядно попотеть. И то, если бы я не передал его потомкам, – помощник Альберта многозначительно глянул на нас с сестрицей, – то, скорее всего, дух вернулся бы обратно. А так должна сработать родственная привязка. Кстати, – вдруг вспомнил что-то важное Тревур, – я ведь и ваши вещи приготовил.

Гремлин поставил перед Фаустом здоровенный баул, что по размерам был раза в два больше наших со Стаськой сумок. Причем вместе взятых.

– Кажется, ты перестарался, – скептически глянул на это дело феникс.

– Можете выкинуть лишнее, – посоветовал ему гремлин, на что блондин лишь тяжко вздохнул и с горестной миной на лице полез копаться во всем этом барахле.

Стоит заметить, что баулом гремлин не ограничился. Помимо него Тревур вручил фениксу длинную простеганную сумку, напоминающую чехол не то для клюшек, не то для лыж.

Внутри же оказались мечи! И Фауст им обрадовался куда больше, нежели вещам. Сразу прицепил один клинок на пояс, а второй заботливо упаковал обратно. Помимо мечей в поклаже имелся и набор коротких кинжалов, которые в мгновение ока разместились на одежде пернатого. Причем я так до конца и не поняла, куда блондин умудрился распихать такое количество колюще-режущих предметов, так быстро он это все проделал. Оставалось лишь надеяться, что на этих клинках нет родовых знаков. Не хотелось бы вновь попасть в неприятную ситуацию с потерей улик.

Управившись с холодным оружием, феникс вновь занялся разбором поклажи. Кажется, он решительно намеревался выкинуть все лишнее. Мы со Стаськой тяжко вздохнули, уселись на бревнышко и приготовились терпеливо ждать. Оказалось, что загрустили мы рано. Ибо концерт только-только начинался.

Тревур поразил и приятно удивил одновременно. Чего он только не напихал Фаусту в дорогу: котелки, поварешки, вилки, тарелки, складной столик, брезентовый тент, плащ-палатку, матрас двуспальный, пару одеял, нечто в тканевом мешке, напомнившее мне компактно сложенный вигвам, а еще силки и пару резиновых сапог в придачу. Разве что удочки и набора снастей не хватало. Зато еда была – отдельный мешок с сухим пайком на случай голодной смерти. И уже после всей этой хозяйственной утвари, большую часть которой феникс попросту выкинул, на самом-самом дне оказались изрядно помятые шмотки.

– Ты кое-что забыл, – угрожающе протянул Фауст, оглядывая разложенные на траве припасы.

– Что?

– Жаровню! – рявкнул блондин. – На кой ляд ты это все напихал? Мы что, в турпоход собрались? Да тут до ближайшего города максимум сутки пути…

– Как, еще сутки? – А это уже был наш с сестрицей синхронный возглас.

После целого дня, проведенного в подземелье, еще столько же лесами-полями топать? Он что, издевается? Однако отвечать нам никто не спешил. Возмущения нашего, похоже, вообще не заметили.

– Ну я так, на всякий случай, – пожал плечами гремлин. А Фауст поднялся, подхватил полупустой баул и, перевернув его вверх тормашками, вытряхнул оставшееся барахло.

Оказалось, что остались там не только шмотки. Вместе с тряпьем из сумки вывалилось несколько стеклянных бутыльков и мешочков разного размера.

Стаська, ближе всего сидевшая к вываленной куче, тут же схватилась за один из мешочков и вслух зачитала текст на прикрепленной бирочке:

– Футляры эластичные «Нежная защита ваших отношений». С маслом Ши и Пчелиным воском. Три штуки.

Чего? Какие футляры? Неужели это то, о чем я думаю?!

Глянула на мужиков. Лица у тех были, мягко говоря, офонаревшие. А потом Тревур как-то странно закашлялся, Фауст же вдруг залился краской. Весь. От шеи до самых кончиков ушей. И по этой его реакции я поняла, что в мешочке именно то, о чем я думаю!

– Стасечка, выкинь бяку… – елейным голосочком попросила я сестру, до которой, по всей видимости, еще не дошло, о каких футлярах идет речь.

Но потом младшенькая меня окончательно добила.

– Ааа! – радостно воскликнула она, наконец смекнув, в чем дело, и… принялась с энтузиазмом расшнуровывать мешочек.

– Стася! – уже дружным хором заорали мы с мужиками.

Мелкая аж подпрыгнула на месте и мешочек с перепугу выронила.

– Какого?.. – где-то на периферии моего внимания прошипел Фауст, и, повернувшись, я обнаружила, как он сверлит Тревура злобным взглядом.

– Нет, ну я так, на всякий случай, – проговорил мужчина и якобы покаянно опустил сверкнувшие весельем глазки. Да еще и хитро покосился на меня из-под ресниц.

Не поняла… А я-то тут при чем? Мне эти штуки точно ни к чему. Мне их надевать некуда!

– Новейшая разработка, между прочим. Все очень рекомендуют, – меж тем стал рекламировать эластичные изделия Тревур.

– Ага… Сам-то пробовал, заботливый ты мой? – неожиданно поддержал разговор блондин.

Эммм… А ничего, что мы тут рядом? И все слышим, как-никак…

– Нууу, – замялся гремлин.

– Гадость, между прочим, редкостная! И вообще, на кой они мне сдались в лесу?

– Ну, мало ли… – и опять косой взгляд в мою сторону.

Да что ж это такое?! Да это возмутительно просто!

– Кхм… Кхм… – не выдержала я, решив прервать столь увлекательную и познавательную беседу. – Может, вы это потом обсудите? Здесь все-таки дети!

– Так ты в курсе, что там? – искренне удивился Фауст.

– Представь себе, да. И она, – я ткнула пальцем в Стасю, – тоже!

Стася приветливо помахала ручкой. Фауст же повторно покраснел. Да еще и ладошкой себя по лбу шлепнул. А потом выругался. Красиво так. Заковыристо.

– Прошу прощения, – поспешил наконец извиниться искренне смутившийся Тревур, быстро прошел к мешочку и, цапнув его, спрятал куда подальше.

Ну, неужели? Дошло-таки!

– Ладно, надо собрать все необходимое и трогаться, – отмер феникс и теперь уже стал самолично проверять остальные мешочки и баночки. – Я так понимаю, ты с нами не идешь и все это мне придется тащить на себе?!

– Именно, – обрадовал блондина перспективой веселого похода гремлин.

– Кстати, почему? – заинтересовался Фауст, а я вмиг навострила ушки.

И правда, чего это Тревур отлынивает? Вроде же мы решили, что он отправится с нами. Гремлин – попутчик полезный. И должен провести нас к водопаду.

– Сиды, – развел руками сей полезный экземпляр. – Они остались в замке. И мало того, что мне приходится за ними следить. Так они еще и сами потребовали моего присутствия. Видимо, опасаются, что я буду вам помогать. У них-то самих ни гремлинов, ни брауни на службе не водится. Вот и перестраховываются.

– Понятно… – горько вздохнул Фауст.

– Так что к капищу вам придется пробираться самостоятельно, – обрадовал помощник Альберта, а я очень вовремя вспомнила о том, что намеревалась сообщить фениксам перед нашим скоропалительным побегом.

– Да, с этим справимся как-нибудь, – беззаботно отозвался феникс и уже гораздо более серьезным тоном добавил: – Меня больше засада остроухих волнует.

Вот! А ведь засаду-то можно обойти. Я уже раскрыла рот, чтобы вставить свое веское слово, но не успела.

– Ну, пока лорд Синдар обосновался в Осколке неба, поводов для опасения нет.

– У меня есть пред… – попыталась вклиниться я, но была резко перебита.

– Но он же не будет там вечно сидеть! – как-то слишком эмоционально выпалил Фауст.

– Здесь главное, чтобы он вас не обогнал. А уж задержать-то мы его задержим, – уверенно пообещал рыжий.

– Слушайте…

– Да уж постарайтесь. И глаз с него не сводите. Не хватало нам еще толпы безвольных марионеток на поводке у Бирюзового лорда.

– Да вы послушаете меня или нет?! – не выдержав, гаркнула я.

Занятые друг другом мужчины мгновенно заткнулись и перевели все внимание на меня. Фауст даже вещи перебирать прекратил.

– Короче, к водопаду нам не надо!

– Вот так новости, – фыркнул Фауст.

– Да ты дослушай сначала! – вновь пришлось повысить голос.

Ну а что делать, если эти мужики по-другому не понимают? Особенно один, белобрысый такой!

В общем, я вкратце поведала историю знакомства с Земляной. В том числе раскрыла и тайну ее личности. Вряд ли, конечно, сама богиня этому обрадуется, а может, и вовсе накажет, как поступила с болтливым Лео. Но другого выхода у меня просто нет. Да и собственная шкура пока еще дорога.

– Леди Гаррини, значит, – задумчиво протянул Тревур, поглаживая гладко выбритый подбородок. – Интересно, интересно. Надо подумать, что это может нам дать.

– Да чего там думать! – не стерпела я. – Все ж и так понятно. Будучи духом, кольцо она забрать не может, иначе бы уже давно это сделала. А значит, ей необходимо личное присутствие, так сказать, в материальной форме. Вот она и распорядилась явиться к Радужному водопаду, потому как вполне может самолично туда прийти.

– Или приползти, – вставила свою лепту Стаська, а я согласно поддакнула.

– И что же ты предлагаешь? Вместо капища явиться прямо к ней домой? – сделал верные выводы феникс.

– Почему бы и нет?

– Знать бы еще адресок, – усмехнулся блондин.

– Ну, это можно устроить. Имеющихся сведений не так уж и мало. Мы с лордом Финийком проверим эту леди по своим каналам и сообщим вам результаты в письме. Возьмешь с собой курьера?

– Возьму, если надо, – покорно согласился Фауст, и Тревур с легким хлопком испарился. По всей видимости, отправился добывать птичку.

А я вдруг озадачилась. Если гремлин может так запросто скакать сквозь пространство, то зачем нам вообще нужен курьер? И что мешает помощнику, так сказать, телепортироваться к нам, когда мы уже прибудем на место?

Откладывать разрешение этих вопросов не стала и сразу же изложила свои сомнения Фаусту.

– Понимаешь, в чем дело, – начал объяснять феникс, попутно складывая вещи аккуратной стопочкой. – Гремлины ходят по подпространству. Там время и расстояния иные, чем здесь. И для того, чтобы попасть в определенную точку, Тревуру нужно знать точные координаты. В змеиной провинции наш дорогой друг, к сожалению, не бывал, а потому у него попросту нет ориентиров для выхода.

– Ах вот оно как… А ты ему координаты в письме скинуть не можешь?

Ну а что? Вон, как у нас, координаты GPS отправил, и все дела.

– Издеваешься? – всерьез спросил феникс.

– Нннет, – почему-то запнулась я, но тут же уверенно добавила: – В нашем мире это вполне обыденное явление.

Фауст внимательно посмотрел на меня, перевел взгляд на Стаську, с интересом прислушивающуюся к разговору. Подвоха не обнаружил, а потому принял мое утверждение за истину.

– Мы так не умеем, – вынужден был признать феникс. – Разве что, когда гремлин перемещается напрямую к хозяину, дополнительные координаты ему не требуются. Но я, к сожалению, не успел привязать Тревура к себе. Мы слишком поспешно покинули замок.

– А сейчас привязать нельзя? Ну, когда он вернется.

– Нет. – Фауст помотал головой и поднял с земли одну из стеклянных бутылочек с какой-то вязкой жидкостью внутри. – Я не могу сделать этого без отца.

Вслед за первой блондин поднял вторую бутылочку и сунул обе в сумку.

– А это что? – заинтересовалась я, мгновенно переключив свое внимание.

Как-то странным показалось, что больше половины вещей, собранных гремлином, Фауст выложил, а эти тяжеленные бутылки оставил.

– Средство для волос, – совершенно невозмутимо отозвался блондин. А вот я была малость шокирована его откровением.

– Погоди-ка… То есть ты берешь с собой средство для волос?! – Я старалась держаться спокойно, но возмущение проскочило-таки в голосе.

Феникс же сути претензий не уловил.

– Ну да, а что? Такое абы где не купишь. Я специально выписывал у столичного мастера-фармацевта.

– Стоп-стоп. Погоди, – все еще недоумевала я. Ну не вязался у меня этот шампунь, или что там было в бутылках, с образом серьезного, собранного Фауста, привыкшего к невзгодам походной жизни. – То есть ты выложил почти всю посуду, тент, палатку, спальники, без которых ночью мы наверняка околеем, а свой дурацкий шампунь оставил?!

– А что, вы ночью замерзли? – искренне удивился Фауст.

Нет, ну не дурак ли? Он что, думает, что я к нему жалась, потому что мне ласки в сыром затхлом подземелье захотелось?

– Нет, блин! Мы себя как на курорте ощущали!

– Ладно тебе, не ори, – понял свой промах мужчина. – Возьму я вам спальники.

Пообещал и тут же выполнил. Примостил два спальных мешка поверх шампуня.

– А средство для волос свое не выложишь? – ехидно поинтересовалась я.

Не то чтобы для меня это было столь принципиально, ну просто… это ведь глупость какая-то! Глупость, совершенно не укладывающаяся у меня в голове.

– Сказал же – нет! – очень ревностно отнесся к своим бутылочкам феникс. – Я без них волосы не прочешу. И вообще, какая тебе разница? Я же их понесу!

– Знаешь, дорогуша. Если бы я пять минут назад не видела в твоей сумке упаковки с през… кхм… футлярами, – почему-то это слово казалось мне более приличным, чем пришедшее из родного мира, – я бы подумала, что ты пе… – осеклась на полуслове и тут же зажала рот ладошкой.

Твою ж… маковку! И кто меня только за язык тянул?

Фауст напрягся. Глаза сузил, губы поджал. И стал нарочито медленно подниматься на ноги, выпрямляясь во весь свой немаленький рост.

– А ну-ка, повтори… – прошипел мужчина, а во взгляде его бушевала гроза, злая, неистовая, готовая вот-вот вырваться наружу. – Как ты меня назвала?

Не помню, говорила ли я, что Фауст в гневе страшен? В общем, если не говорила, сообщаю сейчас – блондин в гневе страшен! Настолько, что когда он сделал шаг вперед, я инстинктивно сделала один назад.

– Эммм. Я хотела сказать. Я хотела сказать пе… пе… педант! – проблеяла я, все отступая назад, в то время как Фауст медленно, но верно надвигался на меня. Кулаки сжаты, глаза мечут молнии, сам весь подобрался.

Мамочки, неужели кинется? И что тогда? Ой, как-то я не горю желанием это проверять.

Короче, накала страстей не выдержала. Трусливо взвизгнула, развернулась и дала деру. А впереди яблоневый сад. Как я умудрилась забраться на дерево, да еще и в юбке, – ума не приложу. Вот что страх делает с людьми!

В итоге я сидела на дереве, разгневанный Фауст метался внизу.

– А ну, слезай! – рявкнул феникс.

– Зачем? – пискнула я, еще крепче цепляясь за ветку.

– А мы с тобой поговорим, – загробным голосом пообещал блондин, но я, разумеется, ни на долю секунды ему не поверила.

– И не подумаю! – крикнула в ответ и для верности забралась повыше.

– Люба, – все так же угрожающе продолжил феникс и ткнул пальцем в землю, – сейчас же спускайся! А не то… я сам тебя сниму! – И демонстративно так начал снимать камзол.

Ой, он что, сейчас за мной полезет? Хотя, зачем ему лезть, он же левитировать умеет! И спасает меня от незавидной участи разве что нежелание блондина запутаться волосами в разлапистой кроне.

– Только попробуй, – тем не менее храбро крикнула я и, дотянувшись наконец до ветки со спелыми яблочками, схватилась за первый снаряд.

Целилась, разумеется, в голову. Вот только пронырливый гад легко уклонился, и яблочко лишь слегка задело плечо. Я не сдалась. Тут же швырнула в Фауста второе. Тот же результат. Тогда я обзавелась сразу тремя плодами и решила бросить их одновременно, авось одно да попадет по вредной блондинистой головушке.

Феникс мою задумку сразу раскусил. Неуловимым движением вытащил меч из ножен и прямо на лету искромсал все мои снаряды, разве что сок брызнул на щеку, которую блондин брезгливо отер рукавом.

– И долго еще мы так играться будем?

– Пока не надоест! – заявила я и подкинула в руке наливное красное яблочко.

Сначала хотела швырнуть его вниз так же, как и остальные, а потом подумала и с аппетитом вгрызлась в румяный бок. В принципе, сверху еще и плеваться можно. И меч тут этому зазнайке вряд ли поможет. Чистеньким точно не останется.

В общем, грызла я яблочко, попутно размышляя, какую бы вытворить пакость, чтобы фениксу совсем несладко стало. А Фауст тем временем терял терпение. Он решительно спрятал меч в ножны и, вскинув голову, крайне решительным тоном пригрозил:

– Я сейчас тебя оттуда сниму и знаешь, что с тобой сделаю? – И уже повернувшись к сестренке: – Стася, закрой уши!

Я благоразумно не стала дожидаться, пока мужчина озвучит свои угрозы, и сразу спросила:

– За что?

Да еще с недоумением таким, ну чтоб не осталось сомнений в моих умственных способностях, а точнее, их отсутствии – слабоумных ведь не бьют!

– И ты еще спрашиваешь?! – возмутился блондин. – То фригидным меня обзываешь, то педиком. Да ты просто вынуждаешь меня начать доказывать свою состоятельность!

– Лорд Финийк, вы ведь обещали отцу, что не станете заходить столь далеко. – Словно из ниоткуда рядом вырос Тревур. Хотя почему «словно»? Реально ведь из ниоткуда!

Но это мелочи, а вот то, что он сказал…

– Ооо. А вот это уже интересно… И о чем это вы с отцом болтали?

– Не твое дело, – буркнул Фауст и повернулся к гремлину: – А папаше передай, что раз он такой сплетник, впредь и слова ему не скажу.

На этом он стремительно развернулся и, надувшись, аки рыба фугу, направился прочь. Уууу, какие мы обидчивые-то, оказывается…

В общем, Фауст удалился, а вот передо мной очень остро встал один животрепещущий вопрос: как отсюда слазить?! Залезла-то я с легкостью, а вот вниз… было страшно и почему-то дико неудобно. Проклятая юбка так и норовила за что-нибудь зацепиться. А еще приходилось ее постоянно придерживать, чтобы не светить задом. Внизу-то Тревур!

Стоял бы там Фауст, я бы так не заморачивалась. Перед ним-то я уже неоднократно сверкала пятой точкой. А вот перед гремлином как-то неловко. Но не звать же блондина обратно! А то получится, что я сначала от него на дерево сбежала и спускаться не хотела, а потом его же о помощи прошу. Хотя, если бы он подлетел и спустил, как тогда с башни, было бы намного проще. И приятнее… Но у меня, слава богу, пока еще есть гордость!

Короче, часть пути я кое-как преодолела, а вот когда закончились ветки и зацепиться стало решительно не за что, – а высота-то приличная, – то я поняла, что без поддержки мне же не выбраться.

На выручку, разумеется, пришел рыжий наблюдатель. Тревур подошел к самому стволу и распростер объятия.

– Прыгайте, поймаю! – заверил мужчина, а я покосилась в сторону Фауста.

Блондин суетился возле своей сумки и демонстративно не смотрел в нашу сторону.

Пытается казаться бесчувственной ледышкой?

Ну-ну. Уж я-то выведу тебя на чистую воду. Все мне расскажешь. И о чем с папашей разговаривали – а разговаривали вы точно обо мне, – и что с Тиарной решили. Сам расскажешь как миленький!