Текст книги "Практическая работа по обитателям болота"

К чести Айлара, он и не подумал смутиться, лишь благодарно кивнул и привел себя в порядок.

– Присаживайся. – Мне любезно отодвинули стул. – С чем пожаловала, Юля?

– С вопросами, – иронично ответила я, благовоспитанно складывая ручки на коленях.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Айлар, располагаясь в большом кожаном кресле напротив. – Я тебя внимательно слушаю.

– Мне тут птичка на хвосте принесла, что леди Минавель уже отпустили, – сразу перешла я к делу.

Птичка была хвостатая и с зелеными глазами. Еще в начале нашей беседы Лиссами упомянула заместительницу Золотого Хозяина, которая вернулась в резиденцию.

– Интересные у тебя птички, – усмехнулся Айлар, но томить не стал: – Да, мы и правда отпустили эльфийку. Это было ожидаемо, потому как никакой информацией о Зеркальнике она, разумеется, не обладала, и та эскапада у Кика в кабинете была блефом чистой воды.

– Вы уверены?

Да, я расстроилась. Хотя бы потому, что теперь эта остроухая змея снова тут и непонятно что делает, пока я работаю!

И Феликса я сегодня тоже с утра не видела.

В душе медленно, но верно поднимала свою уродливую голову ревность.

– Уверены. Под воздействием менталистов не лгут.

В этот момент мне очень хотелось сказать, что в данном конкретном случае я методам Лельера как палача и дознавателя доверяю больше, чем магии. Но промолчала, прекрасно понимая, как это заявление будет выглядеть.

– Понятно. – Я опустила взгляд на узорчатый паркет. – Айлар, а что ты знаешь об этой странной истории с обручальным кольцом Феликса? Минавель упоминала, что оно все еще у нее и без этого артефакта Кик не сможет заключить брак.

– Брак заключить сможет, а вот в род ввести – нет, – вздохнул Мастер Смерть. – А в Малахите это очень важная часть обряда. Без него церемония фактически обесценивается…

– А почему кольцо еще у нее?! Они же давно разорвали помолвку.

– Юль… – Мой собеседник несколько нервно переплел длинные пальцы и прямо взглянул на меня. – Я считаю, что эту тему тебе правильнее обсуждать с Феликсом. Я, конечно, знаю, но она… личная, понимаешь? Это должно быть рассказано твоим мужчиной, который претендует на то, чтобы занять более значительное место в твоей жизни.

Ну да… все же это и правда проблемы в наших с Киком отношениях, и некрасиво впутывать сюда Айлара. Да и вообще, пора бы начинать узнавать все из первых рук, так сказать! А то почему-то о прошлом моего дорогого женишка я узнаю от его друзей. И не исключено, что в ненамеренно искаженном виде. Так что Мастер, несомненно, прав.

– Да, конечно. Извини.

Я посчитала нужным это сказать. Вот же невероятный мужчина. Одна мягкая фраза, а я уже и все поняла, и выводы сделала, и виноватой себя ощутила.

– Да не за что, – на удивление светлой улыбкой улыбнулся мне в ответ Лар и, взглянув на часы, спросил: – Ты пойдешь на обед или ждешь Феликса?

– Он ничего не говорил на эту тему, так что иду сама. – Я с готовностью ухватилась за возможность сменить тему.

– Тогда, если позволишь, я тебя провожу, – галантно предложил красноглазый жутик всея Малахита.

Разумеется, я позволила и, глядя на то, как Смерть накинул багровый плащ и снял с головы мраморного бюста свою неизменную шляпу, думала, что кому-то дико повезет с Айларом. Если эта девушка сможет заглянуть чуть дальше его внешности и увидеть не только благородного человека и джентльмена, но и мудрого, сильного, восхитительного мужчину.

– Ты с Лелем уже беседовала? – внезапно спросил Айлар, когда мы неторопливо шли по коридорам Кален-Зара.

– Да, вчера.

– О, значит, уже вернулся… – задумчиво протянул Смерть.

– А он уезжал?

– Да, после концерта. Вся резиденция вздохнула с облегчением в отсутствие шута.

– Вчера… я с Пыткой говорила, – посчитала нужным дополнить ранее сказанное.

– Вот как? – казалось, даже удивился красноглазый Мастер. – Любопытно…

– Чем же?

Лар молчал на удивление долго. Мы успели подойти к лестнице в главный холл и даже миновать один пролет, пока я дождалась ответа.

– Если честно, я считал, что он обставит все несколько иначе. Так как по изначальному плану ты не должна была узнавать обо всем вот так, с наскока.

– Планировали мягко поведать мне то, что на меня имеют большие планы не один, а сразу два главных ужаса Изумрудного города? Пытка и Смерть. – Я только хмыкнула и, чуть скривив губы, с иронией покосилась на спутника. – Прозвища говорящие.

– Именно. – На узком лице Мастера мелькнула улыбка. – Мы заботились о твоем душевном здравии!

– Благодарю покорно!

За этим непонятным разговором мы наконец спустились вниз и почти что столкнулись со злым, как демон, Шадиром.

– И до него добрался, – коротко вздохнул Смерть, который с кротостью агнца пошел к казначею.

Н-да…

О том, что вернулся господин шут буквально сегодня, нам недвусмысленно поведал мрачный вид рыжего нелюдя, который, нервно передернув ушами, о-о-очень вежливо попросил наконец что-то сделать с неугомонным блондином.

– Это что такого Лель сотворил, если Шадир опустился до просьбы его присмирить? – пробормотала я, видимо, озвучивая наши с Айларом общие мысли. Мы уже вышли из резиденции и свернули на одну из пустующих аллей в парковой зоне.

– Без понятия, – пожал плечами красноглазый.

– Кстати, а почему он к тебе с таким вопросом обратился, разве ты можешь что-то сделать?

– Если просят определенные люди, то да, – спокойно кивнул Смерть. – Видишь ли, Юль, есть некоторая группа, от которой многое зависит. В том числе от их морального состояния. Если ты неуравновешен – не можешь полноценно работать, а это отражается на других. А Лельер… как ты сама понимаешь, довести может любого. Хоть он не идиот и старается не трогать нужных нам, у него, в конце концов, кодла придворных для развлечения имеется.

Забавно все же… придворные для развлечения ШУТА. Не наоборот.

Много тебе позволяют, дорогой мой синеглазый псих. Ой, много. Распустили совсем, если объективно!

На этом незримое присутствие Лельера в моей жизни закончилось.

Часа на два. Потом настало зримое.

Дверь в кабинет резко открылась, не иначе как с ноги, и, подняв взгляд, я увидела в проеме застывшего в эффектной позе шута.

Именно шута. Светлые волосы едва ли не дыбом стоят, на лице самое раздолбайское выражение, ворот рубашки расстегнут, а крючки жилетки, наоборот, застегнуты, но криво.

Красавец.

Мерзавец.

Самая самоуверенная морда, с которой я сталкивалась!

– Юлька, я та-а-а-ак по тебе соскучился! – выдало это синеглазое недоразумение, приземляясь в кресло. – А еще по Насте!

– И что тебе сделал Лариш, раз ты сейчас у меня? – хмыкнула я, с теплом глядя на шута.

Да, я тоже соскучилась!

Не далее как вчера виделись, но… тогда я, скорее, беседовала с Мастером Пыткой.

– Эм… – почесал бровь блондин. – Он мне много неприятного пообещал. Настолько, что даже я впечатлился!

– Да, тогда поистине интересно, – покивала я.

– Сегодня все такие злые, – вздохнул Лель и, закинув ладони за голову, потянулся. – Вот леди Мирина… а я всего лишь соскучился!

– Как понимаю, ты «соскучился» при ее муже, – рассмеялась я и уже серьезно спросила: – Лель, вот зачем ты таких женщин выбираешь? И ладно бы просто спал, так ты потом это обнародуешь.

– Знаешь, я терпеть не могу лживых дряней, – так же серьезно ответил синеглазый музыкант. – И не со всеми так поступаю, только с некоторыми.

– И каковы же критерии «отбора», так сказать? – вскинула брови я. Интересовалась не только из праздного любопытства. Да, мне было интересно, но тут еще приоткрылись бы мотивы шута. Да и вообще, это позволило бы ненадолго «сдернуть» маску придворного легкомысленного идиота и узнать его настоящие мысли. Хотя бы на этот счет.

– Просто лживые, фальшивые и мягкие, – развел руками Лельер. – Есть такие, которые честны даже в своих изменах и разврате, которые не… гнилые, что ли. Несмотря на их образ жизни и все прочее, не гнилые. Да, они, возможно, плохие, но… они цельные и твердые. Я такое ценю.

– Разве быть мягкой – это плохо? Мне казалось, что женщины такие и есть.

– Юля, можно быть мягкой, можно быть слабой, – наконец медленно кивнул Лельер. – Мягкой поможем стать тверже, если она этого хочет, слабую поддержим. Но если при всем этом она мелочная, лживая и подлая… Будет так, как с леди Мириной и многими другими до нее.

– А тебе не противно? – тихо спросила я, подаваясь вперед. – Спать с ними только ради унижения и деланого «снимем маски, господа!». Лель, они в итоге жертвы в глазах общества.

– Мне плевать на общество, – напряженно постукивал пальцами по подлокотнику блондин. – И на мнение дураков тоже плевать. А спать… нет, у меня есть определенные потребности, и я их удовлетворяю. И еще… – Он неожиданно устало потер виски и горько улыбнулся. – Нельзя мне с хорошими девочками, Юля. Нельзя… испорчу, запачкаю, превращу в свое подобие или буду делать очень больно. А так… я сам гнилой, и меня дико раздражает такое же несовершенство в окружающих.

Ой, как все запущено…

Спорить не стала. И говорить ничего не стала.

Я не знаю, что ему можно сказать и как переубедить. Он же не расскажет, почему таким себя считает. А я, надо признаться, чем дальше, тем больше не хочу лезть в радужную душу этого создания. Кто знает, каким цветом она вспыхнет? Ты такой разный, Лельер Хинсар, какой же ты разный.

– Что-то у нас с тобой никак не получается осчастливить Ришаль, – вздохнул шут, первым меняя тему.

Я недоуменно посмотрела на него, не сразу вспомнив, что имеет в виду Лель.

– Эм?..

– У-у-у-у… – осуждения в синих глазах было до краев. – Вот, значит, как ты о подруге заботишься? Все позабыла.

– Считай, что я только что демонстративно посыпала голову пеплом, – вздохнула в ответ, решив пойти навстречу пристрастию Леля к артистизму. – Можешь даже горестные стенания вообразить, только потом все же напомни, что ты имел в виду.

– Ну Ю-у-уль… Я, вообще-то, о том, что я некогда пообещал Ришаль дир Ниралиссе предоставить в ее распоряжение лучшего нага в округе!

Я округлила глаза.

И, если память мне не врет, то этот самый лучший наг в округе хранится не где-нибудь, а в магическом музее Изумрудного города как редкий экспонат последствий экспериментов на себе самом. Проще говоря, памятник глупости.

– Ну так что, когда пойдем? – радостно вопросил блондинистый ужас всего здравомыслящего населения Малахита.

Если таковое (адекватное и здравомыслящее население) тут имеется. В этом лично у меня появляется все больше сомнений. Реалии окружающего болотца способствуют разрушению иллюзий.

Эм… Для начала – я всегда думала, что Лель шутил, хотя стоило учитывать, что слова этого типа, сколь бы бредовыми они ни были, вполне могут стать реальностью. Если у шута Гудвина будет настроение, конечно же.

– А надо ли? – риторически вопросила я. – У нее, кажется, с Шадиром все почти наладилось… и вообще, Лель, ну вот подумай сам и логически…

Сказать хоть что-то умное я не успела, Лельер порывисто взмахнул рукой и, требовательно посмотрев на меня, перебил:

– Юль, логика и веселье – понятия несовместимые, это раз. Логика вообще не мой конек, я ее откровенно не люблю, если быть честным, – это два. – Он откинулся на спинку кресла, поднял ладонь, загнул сразу два пальца и, взявшись за третий, продолжил: – Я обещал Ришке замену ее трусливому начальничку стражи, притом условия определенные, и кандидатуру она утвердила. Знатный, сильный, умный. Красивый. Все про нашего горе-экспериментатора.

– Лель… – вкрадчиво начала я. – Про то, что будет НАМ, если поймают, так и быть, промолчу… но зачем Ришаль этот саркофаг дома?! Мужик спит уже невесть сколько времени!

– Я обещал, – уперся синеглазый шут.

– Лучше бы ты что путное пообещал, – тоскливо посмотрела на него я. – Не надо, а? Ну ерундистика же!

– Ты тоже обещала, – любезно напомнил господин Хинсар, с торжеством глядя на меня. – Так что, Юлька, тебе остается только расслабиться и получать удовольствие от моего неподражаемого общества и саркофагика.

Я невольно хихикнула, вспомнив крылатую фразочку про «гробики, склепики и саркофагики».

– Ладно, – вздохнула и, подперев щеку, посмотрела на него. – Когда пойдем-то? Тебя не поймать! Вернее, то ты встречаешься на каждом шагу по нескольку раз в день, то неделю можешь на глаза не попадаться.

– Ну… – почесал светлую бровь шут. – Смотри, Охра отбывает раньше, чем мы думали. Через три дня.

– Морриган Сталь покидает Малахит? – не на шутку удивилась я.

– Ага, – Лель закинул ногу на ногу и с самым мерзким выражением на красивом лице проговорил: – Понял, что задумка провалилась, и сваливает в родные пенаты. А я даже набить эту надменную рожу не успел. Досадно.

Последнее заявление я проигнорировала, решив сразу зреть в корень нашей теперь уже общей с шутом проблемы.

– Ага, – кивнула я. – То есть Феликс будет в Кален-Заре, как и основной состав стражи. Да и вообще, внимание жителей будет приковано именно к Мору и Ко.

– Ты интеллектуально растешь! – с неподдельным уважением взглянул на меня этот паяц. – Юленька, еще немного, и я начну ощущать свою ущербность!

– Можешь начинать уже сейчас, – мрачно отозвалась я.

Неисправим! Вот обязательно надо издеваться!

– Нехорошая, – обиженно посмотрел Лель. – Я ей комплименты, а она?

Очень хотелось сказать, куда господин Хинсар может отправиться в обнимку с такими комплиментами, но я соскребла остатки достоинства и промолчала!

– Итак, – закинул ногу на ногу шут, когда понял, что продолжения банкета не будет. – Сама понимаешь, дел у меня тоже много… но на наше мероприятие я время выделю!

Хм, предполагается, что на этом моменте я рассыплюсь в благодарностях?

Он порывисто вскочил, потянулся ко мне через стол, но я была настолько обижена, что отшатнулась и недовольно на него посмотрела. Синеглазый гад только рассмеялся и, поймав одну из прядок волос, быстро накрутил ее на палец, притягивая меня ближе, и поцеловал в щечку.

Конечно, по закону подлости именно в этот момент открылась дверь и на пороге нарисовался Феликс Ла-Шавоир.

Я растерянно посмотрела на Кика, потом на довольного шута и со стоном уронила голову на сложенные руки. Выпрямилась и собралась уже что-то сказать, поясняя увиденное кикимором, но не успела.

Лельер выпрямился, весело оглядел моего риалана, развел руками и сказал потрясающую глупость:

– Друг, да ты на редкость не вовремя!

– Лель, как тебя до сих пор не прибили, а? – задала риторический вопрос я. – Если даже твои друзья периодически мечтают устроить тебя на вечный отдых в комфортабельном ящичке.

– Юль, ты не поверишь, но я сам этому удивляюсь, – «по секрету» громким шепотом поведал наш драгоценный псих. – Но, видимо, есть во мне что-то такое…

– Лель, уйди куда-нибудь, – бесконечно устало попросил зелененький. – Только не к казначею – он просил его пока не трогать.

– Надо же, какой нежный, – рассмеялся блондин.

– А что ты натворил? – не утерпела я.

– О-о-о-о, – закатил глаза шут и как-то очень двусмысленно и развратно подмигнул. – Я тебе это потом расскажу… или покажу. Наедине!

– Я тебе потом тоже что-нибудь покажу наедине, – с угрозой ответил Феликс, становясь у меня за спиной и властно опуская ладони на плечи.

– Дорогой, ты меня интригуешь! – сообщил этот пошляк и смылся, не дожидаясь, пока с ним все же что-то, да сделают.

– И как мы его терпим? – спросила, запрокидывая голову.

– Сам удивляюсь, – пожал плечами Кик и, склонившись, коснулся моих губ нежным поцелуем. – Поехали домой?

– Сразу домой, – вздохнула я и, поджав губки, просительно хлопнула ресничками.

– Ну хорошо, – рассмеялся Феликс. – А куда ты хочешь?

– А я не знаю, – встала и, развернувшись, закинула руки ему на шею, прижимаясь… и словно невзначай потираясь грудью. Заглянула в потемневшие глаза мужчины и как ни в чем не бывало продолжила: – Я тут мало что знаю… так что отдаю тебе право выбора. Но чтобы было интересно!

– Ну у тебя и задачки… – нахмурился Кик.

– Ну ми-и-илый, – просительно посмотрела на кикимора. – Ну пожа-а-алуйста, ну порадуй меня.

– Хорошо, – сдался риалан. – Но чуть позже. Надо договориться там, куда я собираюсь тебя отвести, и, что самое главное, освободить нам для этого время.

– Ты лучший, – восторженно воскликнула я и, встав на цыпочки, поцеловала своего замечательного мужчину. Это затянулось надолго, и, когда мы все же оторвались друг от друга, спросила: – Кик, а куда?

– Сюрприз, – загадочно улыбнулся Феликс и легонько щелкнул меня по носу. – Но я надеюсь, что тебе понравится.

– Эх, – вздохнула, понимая, что не скажет.

– Ага, – кивнул Ла-Шавоир и, подхватив меня на руки, вынес из кабинета.

Я на сей раз уже не брыкалась, только положила голову на плечо, обняла за шею и лукаво трепыхнула ресницами.

– Опять невесту на руках решил поносить?

– Иногда очень хочется, – так обезоруживающе честно ответил кикимор, что мне в свою очередь очень-очень захотелось и ему приятное сделать.

Наш вечер прошел почти как обычно, но в виде исключения – продуктивно. Наученные горьким опытом, мы работали в разных концах кабинета, потому приходилось ограничиваться только взглядами.

Зато когда оказались в постели…

Моя сорочка улетела в одну сторону, его штаны – в другую, а все, что было потом, скрылось под тягучей пеленой взаимного удовольствия. Разделенного удовольствия, потому как кольца лежали на прикроватной тумбочке.

Вот только… ничего кардинально нового так и не произошло!

Риалан, похоже, собрался держать слово.

И с этим надо что-то делать!

Следующее утро началось весьма рано, но по моей же вине. Если, конечно, тягу к знаниям можно считать виной. Изучала я болотную психологию во всех ее проявлениях и накануне договорилась с Киком, чтобы мы вместе разобрали определенный материал, который я в упор не понимала. От слова «совсем». Написанное в книге на эти темы казалось редкостным бредом. Вроде все очевидно, а вот не доходит, и хоть тресни!

Но из-за того, что легли мы… вернее, уснули мы поздно и лично я была о-о-очень уставшая, то вставать было сложно. Это риалан привычный ко всему, и сам вскочил первый, и кофе притащил. А потом доблестно попытался вытащить меня из постели. А мне или покапризничать хотелось, или что еще… или просто спать. Короче, я пряталась под подушками, не выпускала одеяла и даже отбрыкиваться пыталась.

– Юлька! – воскликнул кикимор, сидя у меня в ногах и осторожно поглаживая лодыжку. Было щекотно, но не настолько, чтобы подскакивать, потому я только вяло уворачивалась. – Ну сколько можно?! Не веди себя как ребенок!

– Если я веду себя как ребенок, то не веди себя как извращенец, – хихикнула в ответ и даже приподняла краешек подушки, чтобы полюбоваться на ошеломленную зеленую физиономию болотника. – Нормальные мужчины не творят с детьми того, что у нас ночью было.

– Так, – решительно повернулся ко мне Кик. – «Деть» бессовестная! – Его руки скользнули под одеяло, поглаживая кожу, откидывая ненужный покров, и спустя миг меня накрыло тяжелое тело, а уха коснулся жаркий шепот: – Юлька, вот у тебя есть сострадание к ближнему? Я тут, можно сказать, держусь из последних сил, а она, мало того что вся такая соблазнительная в постели, – прохладная рука откинула волосы с моей шеи, и Кик осторожно поцеловал нежное местечко чуть ниже затылка, отчего я сжала пальцы на простыне, замерев от охвативших тело ощущений. Такое вроде бы невинное прикосновение… Невинное, если бы не ощущение его тела, если бы не воспоминания о том, что у нас было, и его словах… о том, что еще будет. Картинки воспоминаний этой ночи проносились перед внутренним взором, отчего мне почему-то становилось нечем дышать.

– Кик… – пошевелилась, пытаясь выползти из-под его тела. Представляю, как это все выглядит со стороны… Разобранная постель, девушка, лежащая на животе только в короткой сорочке, и на ней строго одетый мужчина. Серьезный такой мужчина! Феликс Ла-Шавоир, управляющий дворцом, Тень его величества Гудвина.

Очень серьезный!

Мои губы изогнула шкодливая улыбка. Поиграем? И я продолжила «выползать» из-под него… но уже продуманно! Изгибаясь, прижималась как можно теснее, ощущая, что это явно не оставляет риалана равнодушным.

– Юлия Ла-Шавоир! – рыкнул Феликс, на миг давая мне свободу, и я перевернулась на бок, чем мужчина и воспользовался, тут же опрокинув на спину. – Вот тебе не стыдно?!

– Ну ты же сам сказал, что я бессовестная, – невинно улыбнулась я, поглаживая его шею, грудь и спускаясь по бокам к ремню брюк, чтобы пробежаться по нему… и, скользнув по спине, вернуть руки на плечи. – И я еще Аристова, не заговаривайся.

– Это ты не заговаривайся. И вообще, ты мою фамилию и так носишь, потому что риале, – буркнул кикимор, даря мне короткий, но жесткий поцелуй, от которого даже губы заныли. – Юля, доиграешься ведь! Я терпелив, но не до бесконечности.

Мне так хотелось радостно потереть лапки… но низзя!

Вот как я ему скажу, что передумала? Даже подумать страшно!

– Я проснулась, – прошептала, когда он от меня оторвался.

– Поздно, – прерывисто выдохнул Феликс и снова склонился, целуя, лаская, заставляя забыть обо всем на свете.

Остановился он сам. Резко сел, запустил пятерню в волосы, окончательно растрепывая уже и так не идеальную укладку, и сказал:

– Зараза кучерявая, вставай давай. А то такими темпами мне понадобится снова в душ и переодеваться.

Я улыбнулась и послушно поднялась. Вскинула руки, поднимаясь на цыпочки, с тихим блаженным вздохом потягиваясь, откидывая спутанные волосы за спину… и только тогда увидела, как сверкают глаза риалана. Следом дошло, что стою на фоне окна, в тонюсенькой сорочке, которая сейчас наверняка просвечивает. А я еще и гриву свою назад убрала, и теперь ничего не скрывало полную грудь и то, как затвердевшие от утреннего холодка и… желания вершинки натягивают невесомую ткань.

– Я… – охрипшим голосом начал Феликс, жадно глядя на меня, потом как-то подчеркнуто спокойно встал и так же подчеркнуто спокойно вышел из спальни со словами: – Пойду принесу тебе кофе.

Я недоуменно посмотрела сначала на прикроватный столик со стоящей там кофейной чашкой, потом на дверь, за которой скрылся болотник, пожала плечами и отправилась в душ.

Мужчины! Его едва ли не в открытую соблазняют и провоцируют, а он?!

Когда я вышла оттуда, то Кик, уже снова собранный и уравновешенный, сидел в кресле у окна и листал мои же записи. Я, морщась от того, что спутанная за ночь грива никак не хотела расчесываться безболезненно, подошла ближе и заглянула ему через плечо.

– Ну что?

– Все нормально, – с улыбкой посмотрел на меня Кик. – Судя по тому, что ты написала тут, – он потряс моей табличкой психотипов и кратких замечаний по работе с ними, – ты просто немного неправильно поняла. Смотри!

Я послушно склонилась еще ниже, скользнув волосами по щеке мужчины. Часть прядей рассыпалась по его сюртуку и даже брюкам. Феликс почему-то грустно посмотрел вниз, зачем-то устроился поудобнее и продолжил:

– Это – лишнее, да и вообще не играет особой роли и не черта данного конкретного вида, а скорее отдельных и весьма редких представителей. Потому запомни, конечно, но за исходник не принимай.

– Ага, – кивнула, кладя ладонь на плечо милого и рассеянно поглаживая кожу около воротника. Сама же, увлеченная новыми выводами, смотрела на листок. – Но это опять все рушит! Придется заново делать.

– Ну да, – с улыбкой посмотрел на меня Кик, потом перехватил руку, коснулся губами внутренней стороны ладони и отпустил. – Но сама понимаешь, что так всегда. Думаешь, нам легче? А что было, когда мы пытались Зеркальника отловить! Параметры менялись едва ли не после каждого его действия, психологический портрет тоже: то подходит, то не подходит, его мотивы – вообще темный лес. Мы такими идиотами себя в жизни не чувствовали!

– Не рычи, – чмокнула его в щеку.

– Не рычу, – вздохнул мужчина и вернул поцелуй, потом увидел расческу в моих руках и встал со стула с предложением: – Садись, помогу.

– Спасибо, – села и с улыбкой смотрела, как мой аккуратист тщательно сложил все книжечки, тетрадочки, бумажечки в стопочку, обошел, встав за спиной, и, перехватив волосы, взвесил густую гриву.

– Ничего себе… не тяжело?

– Я привыкла.

– Но зато красота неимоверная, – наклонился и вдохнул запах. – Так и навевает… определенные мысли.

– Это те, из-за которых ты ерзал десятью минутами ранее? – «невинно» осведомилась я.

– Это те, от которых ты будешь краснеть сегодня ночью, – прошептал на ухо риалан, отчего моя бравада улетучилась в никуда, я смутилась и краснеть начала уже сейчас. Он только тихо рассмеялся и нежно поцеловал в шею, отчего мурашки прокатились по телу и сбилось дыхание. Вот же, мститель зеленый!

– Бессовестный, – надулась я.

– Повторяешься, – отозвался Кик. – И вообще, сама виновата!

– Да ты что!

Он не ответил, только рассмеялся и начал разбирать мои волосы. Спустя некоторое время мне на грудь перекинули косу сложного плетения, подняли, поцеловали так, что я была согласна на все обещанное, но прямо сейчас, и… отправили одеваться!

Эпитеты в его адрес у меня остались самые… шипящие!

А вообще, было стойкое ощущение, что риалан издевается! Притом осознанно и планомерно. Ну не может мужчина с его опытом не понимать, почему я так себя веду. Не может! А стало быть, играет, жабка болотная!

А что? Теперь у него есть для этого полная свобода. Удовлетворение получает, то есть мысли не только «об одном». Кстати, а вот меня он периодически с этим обламывает, притом с таким хитрым лицом…

М-да, надо что-то придумывать.

И отомстить заразе бессовестной. И пусть я повторяюсь!

Завтрак прошел в более спокойной обстановке. Приехали на работу, и Кик, радостный, ускакал контролировать разборку фонтана номер раз. Около остальных они уже несколько дней как установили охрану из личных подразделений Пытки и Смерти.