Текст книги "Всадник для дракона"

– Долго вы будете стоять без дела, арре? – словно ледяным душем окатил меня голос лорда-инкуба, заставив оторвать взгляд от кровавых пятен на полу и посмотреть ему в глаза.

От бушующей там вьюги мне почему-то стало плохо. Холод, холод и ничего, кроме холода. Теперь всегда так будет, да? Инкубы ведь не умеют любить, а после того как кончилось действие приворота, в лорде-директоре не осталось даже тех крох человеческого тепла, которые каким-то чудом сумели пробудиться.

– Простите, милорд. – Быстро отвернувшись, я взяла с полки одну из пробирок и, наполнив до половины, вернула обратно на подставку. После чего огляделась в поисках тряпицы, но ничего подходящего не нашла и, вытащив из-за пазухи два чистых платка, разогнула пальцы мужчины.

Лорд Эреной не сопротивлялся, а мне пришлось даже губу прикусить, чтобы смолчать при виде четырех глубоких порезов на его ладони, откуда обильно лилась кровь. Когтями он себя, что ли? Или все-таки магией? И как тогда их перевязывать? У меня же материала не хватит!

Не придумав другого способа, я обхватила ладонь инкуба двумя руками, одновременно открываясь и выплескивая наружу щедрую волну силы. Лорд Эреной запоздало дернулся, но я держала крепко, да и накрутить себя успела достаточно. Поэтому, когда мужская ладонь все-таки вырвалась из моего неумелого захвата, вместо четырех зияющих ран на ней остались лишь розовые рубцы. А у меня в душе разлилась едкая горечь, о причинах которой совершенно не хотелось думать.

Поднявшись с колен и старательно отводя взгляд, я вернулась к шкафу. Молча набрала в другую пробирку основу, капнула туда пару капель остывающей крови и, перемешав до получения равномерно розового цвета, вернула в штатив. После чего наконец повернулась, со стуком поставила готовое зелье на край стола и, не поднимая глаз, сухо сообщила:

– Принимать три дня подряд. Сегодня десять капель, завтра – шесть, послезавтра – две. Желательно в одно и то же время. Не разводить, не замораживать, не добавлять посторонних ингредиентов. С четвертого дня сделать перерыв на седмицу, а потом повторить процедуру. Более высокая концентрация крови не требуется, но, если возьмете стандартную основу, дозу придется пересчитывать. У меня все.

Не дожидаясь ответа, я резко развернулась и, торопливо оттирая с ладоней кровь, поспешно направилась к выходу.

– Вы кое-что забыли, арре, – так же сухо напомнил инкуб, заставив меня остановиться перед самой дверью. А когда я обернулась, выразительно раздул ноздри.

Ах да…

Затолкав раздражение в самый дальний уголок души, я вернулась к столу и выжидательно уставилась на лорда-директора сверху вниз. Вставать с кресла он, судя по всему, не собирался. Но и я наклоняться не стала, ему надо – вот пусть и пьет. В магической клятве не оговаривалось, что я должна обеспечивать инкубу комфорт во время питания.

Какое-то время мы напряженно смотрели друг на друга, ожидая, кто сдастся первым, а потом он с едва слышным вздохом поднялся.

– Эмоции сейчас неуместны, арре. Вам будет больно.

– А вам – невкусно, – холодно парировала я.

Лорд Эреной замер, но я не отвела взгляда. Чего-чего, а презрения с его стороны я не заслужила. И пожалеть его в таком состоянии я тоже вряд ли смогу. Хотя раньше его это не смущало. И, по-видимому, мы просто вернемся к тому, с чего начали.

– Вы злитесь, арре? – наконец спросил он, не торопясь приступать к трапезе.

Я как можно равнодушнее пожала плечами.

– Разве у меня есть такое право?

– К сожалению… – непонятно ответил инкуб и, привычным движением ухватив меня за подбородок, впился в мои губы болезненным поцелуем.

У меня перехватило дыхание от сорвавшегося с его губ ледяного вихря. Но не успела я горько подумать, что все возвращается на свои круги, как бешеный холод в груди начал стремительно затихать. Острые кристаллики льда, способные глубоко впиться в мягкое нутро, чтобы высасывать из него жизнь, так меня и не поранили. Свирепый ветер мгновенно стих, превратившись в легкую щекотку где-то в области нёба. А когти, сжавшиеся вокруг сбившегося с ритма сердца, готовые вот-вот его раздавить, неохотно разжались.

Сильные пальцы, еще секунду назад державшие мой подбородок жесткой хваткой, снова стали чуткими и осторожными. Дыхание склонившегося надо мной мужчины сперва замерло, а потом заметно участилось. На моей талии снова появилась знакомая тяжесть, заставляющая податься вперед, прогибаясь в пояснице. А в груди все быстрее и быстрее разгорался пожар, который до безумия хотелось погасить, отдать это пышущее жаром пламя. Разделить его на двоих. Сойти от него с ума. Раствориться без остатка. Но почти сразу оказаться спасенной из этого жаркого плена, снова ощутить на губах блаженную прохладу и, вдохнув ее без остатка, шумно перевести дух.

– Нет, это совершенно невозможно! – неожиданно рыкнул лорд Эреной, с усилием от меня оторвавшись.

Я, едва не упав от этого движения, была вынуждена опереться о стол и далеко не сразу пришла в себя. Эта проклятая магия, дурацкая инкубья магия, которой еще несколько дней будет позволено делать из меня безвольную тряпку… Ненавижу ее! Когда уже прекратится действие этого проклятого киринола?

Лорд-директор, видимо подумав о том же, обессиленно рухнул обратно в кресло и глухо обронил:

– Ступайте к себе, арре. Какое-то время как донор вы для меня будете бесполезны.

Я нахмурилась, но все же набралась смелости поинтересоваться:

– У меня что, качество «напитка» испортилось?

– Хуже, – с внезапно вспыхнувшим раздражением отозвался мужчина и с глухим рыком смел лежавшие перед ним бумаги. – Ну почему именно вы? Сейчас? Почему у вас все не так, как у людей?!

Окончательно избавившись от последствий недолгого контакта с инкубом, я сделала непроницаемое лицо. Хотя на одном еще не вскрытом письме стоял вензель императорского дома. А на другой бумаге, покрытой хитрыми закорючками древнего круольского, красовался характерный символ одного из верховных Домов.

– Понятия не имею, милорд.

– Ступайте к себе, – устало повторил он, остыв так же быстро, как и вспыхнул. – Так будет лучше.

Не став больше испытывать судьбу, я молча отвернулась и вышла, а затем открыла проход на остров и, выйдя из ТУСа, хмуро огляделась. Ну и где, спрашивается, мой ледяной дракон?

Глава 7

Первым, кого я увидела после перехода, оказался лорд Сай, вальяжно развалившийся на диване и широко улыбнувшийся при виде моей хмурой физиономии.

– Арре Хейли, какая встреча! А я чуть было не решил, что вы больше не вернетесь в этот уютный дом!

Я окончательно помрачнела. Мало мне было киринола и внезапно обозлившегося директора, так еще и этот решил поиздеваться. А я ведь едва не забыла, что инкуб до сих пор гостит тут на правах близкого родственника. Да еще, похоже, ждал со вчерашнего вечера, чтобы высказать свои претензии.

Не давая мне опомниться, темноволосый гость бодро подскочил с дивана и, ненавязчиво перекрыв собой единственную дверь, плотоядно на меня посмотрел.

– Обожаю, когда вы растеряны, арре.

Вообще-то я злюсь.

– О, ну не надо так сверкать своими прелестными глазками, – притворно огорчился инкуб, подступая ближе. – Они созданы совсем для другого! Вряд ли Кай щедр на комплименты, но должен заметить, что глаза у вас совершенно дивного оттенка, который я за всю жизнь видел лишь у пары десятка смертных. К примеру, сейчас они похожи на предгрозовое небо, хотя вчера я имел удовольствие видеть в них чистейшую лазурь…

Я мрачно уставилась на его красивое лицо.

– Скажите, милорд, вы всегда носите маску шута или только я удостоилась столь высокой чести?

Инкуб, не прекращая приторно улыбаться, удивленно вскинул брови.

– С чего вы это взяли, арре?

– С того, что не далее как вчера вы сами изволили признаться, что мужчины вашей расы крайне скупы на эмоции. И мне не совсем понятно, то ли вы решили отступить от общего правила, то ли зачем-то играете роль, не замечая, что она вам совсем не подходит.

На насмешливом лице лорда Сая проступила задумчивость.

– Так уж и совсем?

– Хуже не бывает, – подтвердила я, и лорд-инкуб мгновенно преобразился: неестественная улыбка слетела с его губ как по мановению волшебной палочки, источающие фальшивое участие глаза заледенели, а взгляд приобрел бритвенную остроту. Наконец-то передо мной оказался не шут, а один из высших инкубов – хладнокровный боец, один из лучших воинов своего Дома. Убийца, для которого человеческая жизнь являлась не более чем предметом торга.

У него даже голос стал сухим и невыразительным:

– Так вам больше нравится, арре?

Я пристально вгляделась в неподвижное лицо инкуба, на котором больше не отражалось эмоций, настороженно прислушалась к себе и с неожиданным удивлением поняла:

– Намного.

– Странно, – едва заметно нахмурился Рогнар. – Обычно женщины жаждут видеть иное. Что не так с вами, арре?

Я пожала плечами:

– Не люблю, когда мне лгут. А вы сейчас… настоящий. Если не во всем, то во многом.

Брови лорда Сая снова слегка приподнялись.

– Считаете, я все еще играю?

– В чем-то. – Я быстро покосилась в сторону недоступной двери. – Но можно с уверенностью сказать, что при всех моих достоинствах и недостатках я вам не особенно интересна.

– Забавно, – обронил он, окидывая меня задумчивым взором. – Кай не говорил, что вы можете видеть ауры.

Я тактично промолчала. Вообще-то я многое умею, а не только швырять в стену увесистые булыжники.

– Но это и неплохо, – неожиданно заключил инкуб и, к моему безмерному облегчению, отступил в сторону, открывая дорогу на улицу. – Это поможет вам на испытании.

Я, уже собравшись прошмыгнуть мимо опасного гостя, застыла на месте.

– Испытании? Вам известно, что это будет?

– Разумеется.

Он усмехнулся, а я, напротив, насторожилась. Откуда бы ему знать? Лорд Эреной сказал? Или… Нет, только не говорите, что мое испытание – это лорд Сай и есть! Боюсь, такого удара я точно не переживу.

Наверное, на моем лице что-то такое отразилось, потому что усмешка инкуба стала шире.

– Оно на втором этаже, арре. Ждет своего часа, который, если я не ошибаюсь, должен наступить дня через три.

Что? Так рано? Риер же говорил, что пара седмиц у меня есть!

– Сроки испытания назначаются индивидуально, – видя мое смятение, соизволил пояснить инкуб. – Ваше назначено на послезавтра. И, если Кай не передумает, вам придется проходить его первой. Хотя…

Взгляд лорда Сая обратился в сторону лестницы и на мгновение остановился на двери в комнату, где я когда-то лечила его побратима.

– Возможно, он поторопился.

Я, разрываясь между необходимостью выяснить все насчет своего ближайшего будущего и желанием увидеть Рэна, чуть не взвыла. Творец! Неужто меня так и будут держать в неведении? Это жестоко. И не по-человечески. Ведь я даже представить не могу, к чему готовиться! А неизвестность, по опыту знаю, пугает гораздо больше, чем что бы то ни было. Эх, взглянуть бы на это «испытание» хоть одним глазком…

Мой взгляд сам собой метнулся в сторону заветной двери, а лорд Сай неожиданно рассмеялся. Каким-то механическим, колючим смехом, от которого по коже побежали холодные мурашки.

– Она не заперта, арре, – насмешливо посмотрел на меня инкуб. – Да и в ритуале, что бы вы там себе ни придумали, нет никакой тайны.

Я затаила дыхание.

– И что же там такое?

– Ничего страшного или опасного. Вы можете легко в этом убедиться, если сами подниметесь и посмотрите.

Я недоверчиво уставилась ему в глаза.

– Вы шутите, милорд?

– Разве похоже, что я часто шучу?

– Нет, но… – нахмурилась я. – С трудом верится, что вы готовы пустить меня в эту комнату. Да еще без всяких условий.

– Я вам не учитель, чтобы ставить какие-то условия, – спокойно ответил лорд Сай. – Будь мы на Круоле – другое дело. А к обучению в Школе наездников я не имею никакого отношения.

– Но какая вам от этого выгода?

– Никакой.

Я окончательно озадачилась.

– Тогда зачем?

– Хотите понять, арре? – неожиданно улыбнулся инкуб. Какой-то холодной, бездушной улыбкой, от которой мороз пробегал по коже. – В моих мотивах нет тайны, меня просто не волнуют ваши успехи или неудачи. Мне абсолютно все равно, будете вы готовы к испытанию или нет. Вы не принадлежите к моему Дому, поэтому я имею полное право игнорировать ваши трудности. Но, поскольку Кай не оставил указаний насчет своей комнаты, я не вижу причин вам препятствовать.

Я в сомнении прикусила губу.

Заманчиво… Честное слово, за последнее время это самое заманчивое предложение, которое мне только делали. И подвоха не видно… вроде.

– Думайте быстрее, арре, – поторопил меня инкуб, и я, поколебавшись, все-таки кивнула. Творец с ним. Тем более, лорд Сай утверждает, что сведения не секретные. Я его за язык не тянула.

Приняв мой жест за руководство к действию, инкуб направился к лестнице. Поднявшись на второй этаж, пинком открыл протестующе скрипнувшую дверь и, дождавшись, когда я подойду, кивнул, указывая куда-то вглубь комнаты:

– Вот ваше испытание, арре.

Я осторожно заглянула внутрь, но на первый взгляд ничего нового там не было – тот же самый стол, широкая кровать, мягкое кресло у тщательно занавешенного окна.

– Стена, – подсказал лорд Сай, когда я вопросительно обернулась, и только тогда мое внимание обратилось на стену напротив кровати. Туда, где, прикрытая тонкой тканью, висела большая картина.

При виде нее я едва не растерялась.

– И все?!

– А что вы хотели, арре? – усмехнулся инкуб и, оттеснив меня в комнату, подошел к картине. – Я же сказал – все очень просто. Задание строго индивидуальное, поэтому выполнить его можете только вы.

Я, заинтересовавшись, подошла ближе.

Ткань, покрывающая картину, оказалась настолько тонкой, что сквозь нее отчетливо просматривался подозрительно знакомый пейзаж: заснеженный лес, над которым медленно собираются серые тучи, пологий, почти лишенный растительности холм, спускающийся к берегу замерзшего озера. Виднеющиеся далеко впереди едва заметные точки домов. И горы – величественные, неприступные, покрытые густыми снежными шапками, и искрящиеся на солнце горы, среди которых особенно выделялась одна, называемая за необычную форму Седлом. Та самая гора, первозданная красота которой заставляла сжиматься даже самое черствое сердце и которой я так часто любовалась в далеком детстве.

Картина была написана с такой тщательностью, что, несмотря на покрывало, я с легкостью могла разглядеть каждую деталь. Причем чем дольше я смотрела, тем больше проступали подробности, тем лучше я вспоминала Оруан и тем тоскливее мне становилось. Там остался мой дом. Хороший или плохой, но среди этих гор я выросла. У их подножия шелестели бескрайние леса, к которым я всегда была неравнодушна, там шли красивейшие снегопады, цвели подснежники по весне. И где-то там, среди холмов, осталась мамина могила, на которой я больше полугода не была.

Невольно вспомнив свое короткое, но наполненное событиями детство, я снова ощутила себя стоящей на Крутом холме и завороженно смотрящей на горы. Передо мной, как когда-то давно, распахнулись бескрайние просторы Приозерья. Волос коснулся прохладный ветерок. Кожу на щеках прихватило утренним морозцем, а на глаза навернулись слезы из-за обилия ярких бликов на идеально ровном снегу.

В какой-то момент я остро пожалела, что это всего лишь мираж, иллюзия, незаметно достроенная моим собственным воображением. Обычная подделка, правда сделанная с поистине гениальной точностью. Но если бы она стала реальностью хотя бы на миг, я была бы благодарна создателю. Потому что вернуться домой – это неописуемое чувство. Мечта. От понимания несбыточности которой у меня на мгновение сдавило в груди и потемнело в глазах.

Недомогание прошло почти сразу, но после этого вокруг что-то изменилось. Почему-то показалось, что тучи на небе не просто висят над притихшим лесом, а медленно движутся. Что картина с каждым мгновением обретает не только краски, но объем. Я вздрогнула, осознав, что она на самом деле живая. Причем не так, как те, что в изобилии украшали стены одного из залов Школы, а по-настоящему. В нее словно вписали часть моей души, моей памяти и даже часть моего болезненно сжавшегося сердца. Но, что самое пугающее, она не отпускала меня, стремительно затягивая все глубже и глубже. И при этом с огромной скоростью вытягивала мои силы.

– Нет… только не это… – прошептала я, чувствуя, как меня все быстрее затягивает внутрь.

– Стой! – вдруг приглушенно вскрикнул чей-то голос, и сильные руки попытались оттолкнуть меня прочь. Но поздно. Очертания комнаты неумолимо поплыли, мне в лицо дохнул свирепый ветер, а мгновением позже твердой опоры под ногами не стало, и я с жалобным вскриком провалилась в бездонную пропасть созданного персонально для меня кошмара.

Приземление оказалось крайне болезненным. Жестокая воля художника с размаху швырнула меня в глубокий сугроб, где я мигом пришла в себя и прошипела в адрес неведомого «благодетеля» длинную непечатную тираду. С трудом выбралась из белого плена, чтобы жадно вдохнуть свежий воздух. Немного успокоилась. Но как только решила, что самое страшное позади, как огромная масса снега подо мной внезапно сдвинулась и целым пластом начала сползать куда-то вниз. Сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, неумолимо снося меня по заснеженному склону.

К счастью, он оказался не очень крутым, так что схода лавины не случилось. Рыхлый, видимо недавно выпавший снег всего лишь сполз в ближайший распадок, где его движение прекратилось. А я, успев к тому времени оценить ситуацию, постаралась нащупать опору и, хватаясь за камни, потихоньку отползла в сторону.

Вниз я спускалась долго, потому что осторожничала и подолгу останавливалась, если мне казалось, что сход лавины может повториться. Другое дело, что и потом легче не стало – снегу у озера было по пояс, а я была лишь в короткой курточке без капюшона. Ни шапки, ни перчаток, ни валенок… а снег уже набился не только под одежку, но и в волосы, и даже в уши. В таком виде я быстро околею, если не буду двигаться или не выйду к людям.

С ориентирами, правда, повезло – где расположена родная деревня, я никогда не забуду. Не так уж далеко, если по прямой, но пешком, по заснеженному лесу где-нибудь за два дня доберусь. А там, глядишь, и Рэн меня отыщет…

Тьфу!

Я с досадой хлопнула себя по лбу и торопливо вытащила из-под рубахи амулет. Вот чудачка! Чуть про дракона не забыла!

– Рэн! – позвала я, плотно сжав подозрительно холодную подвеску. – Рэн, выходи, я новую картину нашла!

Амулет, к моему удивлению, не отозвался. Более того, он был подозрительно легким и, по-видимому, пустым. С учетом того, что в двух других картинах Рэн мог выходить наружу беспрепятственно, а тут даже голоса не подал, проблема заключалась не в амулете, а в обстановке. Вплоть до того, что художник-подлец вполне мог наложить какое-то ограничение, чтобы в картину не могли попасть посторонние сущности.

Возможно, сюда вообще не мог никто попасть, кроме меня. Он ведь персонально для меня ее писал, верно? Испытание, будь оно проклято… Ну что за извращенный ум у лорда Эреноя? Вряд ли он бывал когда-то на Оруане, так что наверняка один из целителей сделал слепок памяти, когда меня лечили. А милорд, заказывая картину, вполне мог пожелать, чтобы я проходила испытание одна, без чьей-либо помощи.

Попытавшись вызвать друга еще несколько раз и не получив ответа, я обреченно убрала подвеску на место.

Зная лорда Эреноя, рискну предположить, что картина-ловушка продумана настолько, что тут даже люди окажутся. В лесу для правдоподобности могут водиться хищники. Погода будет мерзкой, а холод самым настоящим. И тот факт, что в картине заперт лишь разум, тогда как тело находится снаружи, абсолютно ничего не менял. А рядом с телом, между прочим, инкуб остался – любопытный, немножко голодный и очень на меня обиженный. Случайность? Вот уж не думаю.

Интересно, обычным способом отсюда можно выйти?

Увы, нет. Это было бы слишком просто. Зато когда я все-таки выберусь, Сай за свою подлость расплатится сполна. А если окажется, что он успел ко мне прикоснуться…

От кровожадных мыслей меня отвлек невнятный, идущий откуда-то сверху шум. То ли хруст снега под чьей-то тяжелой поступью, то ли сдавленный хрип.

Я насторожилась, быстро подняла голову и приготовилась увидеть все что угодно, вплоть до оголодавшего за зиму волка или взбесившегося кабана. Но нападать на меня никто не спешил. Да и шум больше не повторялся, будто там, наверху, не хотели привлекать внимание.

На всякий случай я нырнула в состояние внутреннего покоя, поставила защиту и, нащупав под снегом несколько валунов покрупнее, тихонько вытащила их наружу. Однако сражаться ни с кем не потребовалось, потому что через пару минут напряженной тишины шорох на вершине склона повторился, а еще через мгновение оттуда показалась, но тут же бессильно обвисла окровавленная рука со скрюченными пальцами.

Как посреди заснеженного леса мог оказаться раненый, мне думать не хотелось. Беглый преступник, невезучий охотник, попавший в беду путник, – для ведуньи все равны. Поэтому я, не раздумывая, сформировала несколько невидимых щупалец и, потянувшись ими наверх, обхватила бедолагу сперва за руку, а затем, заставив «щупы» скользить по неподвижному телу, за туловище. После чего аккуратно приподняла, чем вызвала у него тихий стон, и осторожно спустила вниз.

Выглядел незнакомец жутко. Такое впечатление, что его сперва долго пытали, затем перемололи гигантскими челюстями, а напоследок выкинули посреди леса, чтобы на морозе он гарантированно испустил дух. Изувеченный, с торчащими из многочисленных ран осколками костей, окровавленный, едва дышащий, он тем не менее был еще жив. И все еще пытался куда-то ползти, слепо шаря искалеченными пальцами по мгновенно покрасневшему снегу. А когда я попыталась убрать «щупы», неожиданно замер, хрипло выдохнул, после чего… атаковал меня сразу десятком до боли знакомых щупалец-змей! По которым я его наконец опознала.

– Милорд?!

Изуродованный до неузнаваемости лорд Сай слабо дрогнул, и «змеи», совсем немного не достав до моего лица, бессильно обвисли.

Я в шоке уставилась на неподвижного инкуба.

Нет… это не мог быть он! Лорд Эреной не настолько безумен, чтобы заказывать подробно прорисованное убийство собственного побратима! Да еще такое кровавое. Но тогда откуда тут Сай? Что вообще происходит?!

– Хейли, – едва слышно прошептал лорд-инкуб, с трудом шевеля лопнувшими губами. – Х-хейли… да-а-ай…

Испытывая двойственные чувства, я тем не менее опустилась на колени и наклонилась над распластавшимся на снегу мужчиной.

– Милорд?

– Дай… мне… сил…

Я отшатнулась.

– Что?! Это же картина!

– Дай… – снова прошептал он, словно не услышав, и я с беспокойством посмотрела на окровавленное лицо мужчины. Вот ведь кошмар… И зачем лорду Эреною понадобилось делать его таким страшным? Для чего эти жуткие раны? Я в жизни всякое видела: и оторванные конечности, и разорванные волками внутренности, и даже ребеночка мертворожденного довелось однажды доставать из утробы. Но это… Меня в дрожь бросало от одного только взгляда на полуживого инкуба. И становилось жутко от мысли, что этот кусок плоти все еще шевелится, пробует подняться и даже способен связно мыслить.

– Х-хейли…

Инкуб хотел сказать что-то еще, но с его губ слетел лишь слабый стон. А я в отчаянии сжала кулаки.

Ну что мне с ним делать, а? Уйти не могу – все мое существо восстает против этого! Помочь? Но как, если все здесь – сплошная иллюзия? Если испытание в том и заключается, чтобы спасти изуродованного Рогнар, то будь оно тогда проклято! Этого гада убить мало, но даже если он нарисованный… не могу! Он же мне потом сниться будет!

Плюнув на все, я приложила ладони к слабо подрагивающей груди инкуба и без особой надежды прислушалась к себе.

Боже… я думала, что это – обычная картина? Говорила, что здесь очень холодно? Напрасно. Потому что то, что со мной стало после этого прикосновения, иначе как окоченением не назовешь. Я-то полагала, что ничего не получится, но художник постарался на славу, одарив меня целой гаммой отвратительнейших ощущений. Так плохо мне не было даже тогда, когда лорд Эреной сорвался и едва меня не убил. Тогда меня пил голодный, но не утративший разума гурман, не успевший забыть о ценности чужого «напитка». А сегодня терзал настоящий варвар – дикий и безжалостный.

Я никогда не думала, что инкубы могут так пить – буквально захлебываясь чужой силой, лакая ее, словно обезумевший от жажды пес, случайно нашедший холодный родник. У него больше не было сил терпеть или сдерживаться. У него не было возможности просто остановиться. Он пил, пил и пил, не раздумывая о последствиях. И жажда его была так велика, что он бы умер, но никому не отдал случайно добытое сокровище.

Наверное, если бы я не пошатнулась и не упала в снег, то так бы и умерла – сидя на коленях и впиваясь скрюченными пальцами в окровавленную кожу хрипящего инкуба. Но мне повезло, сильный порыв ветра мощным ударом опрокинул меня навзничь, а оставшийся без новой порции силы инкуб пришел в себя до того, как инстинкт выживания заставил его доползти до моего неподвижного тела и присосаться к нему заново.

– Хейли! – Хриплый голос мужчины едва заметно подрагивал от напряжения. – Эй, ты живая?

Я не ответила – мне было все равно.

– Хейли! – Судя по скрипу, инкуб нашел в себе силы приподняться, но через мгновение снова рухнул обратно в снег. – Прости, я был слишком голоден. Этот проклятый мир выпил из меня все соки…

Я снова промолчала. Но нарисованный инкуб, знающий слово «прости», нравился мне определенно больше, чем прежний шут.

– Не умирай, ладно? – совсем тихо попросил он, а затем с той стороны донесся отвратительный хруст встающих на свои места костей.

Хрусь!

– Я сейчас…

Хрусь! Хрусь!

– Ты только не умирай, а то Кай мне голову оторвет…

И снова – хрусь! Хрусь! А следом – непереводимая тирада на круольском, подозрительно смахивающая на ругательство.

Бездумно глядя на проплывающие по небу тучи, я бесстрастно размышляла о том, что случится, если я умру прямо здесь, в картине. В одной из книг лорда Эреноя было довольно убедительно написано о том, что со смертью разума тело тоже долго не живет. Но вряд ли лорд-директор хотел бы лишиться донора, так что в картине должны быть свои ограничения.

– Хейли? – донесся до меня через некоторое время все еще хриплый, но гораздо более уверенный голос. А потом меня бережно приподняли и пытливо заглянули в глаза.

«Надо же, – вяло отметила я. – Еще не красавец, но смотреть без страха уже можно. Быстро же он лечится!»

– Я больше тебя не пораню, – пообещал инкуб, пытаясь понять, слышу ли я его вообще. – Я обмотал руки тряпками. Это должно помочь.

– Кому? – наконец подала я голос и с некоторым трудом сфокусировала взгляд на инкубе. Тот заметно посветлел лицом.

– Мне, конечно.

– Какое счастье… Можно вопрос?

– У тебя еще остались силы? – знакомо усмехнулся лорд Сай, помогая мне сесть, но при этом предусмотрительно придерживая за плечи.

Я нахмурилась, но отстраняться не стала – в таком состоянии я даже шагу лишнего не сделаю. Ноги до сих пор не слушаются.

– Мне интересно, как вы умудрились осушить меня почти до дна через простое прикосновение? Тогда как лорд Эреной всегда пил напрямую и еще ни разу не довел меня до столь плачевного состояния?

Сай снова усмехнулся, отчего едва образовавшаяся на его губах кровяная корочка лопнула, а по подбородку потекла алая струйка.

– Кай тебя бережет, но для него это – редкое явление. А насчет способа питания… кому как удобно. Мужика целовать я бы тоже не стал. Это – традиционный способ питания от доноров-женщин, поскольку через губы можно взять гораздо больше и за меньшее время. К тому же донор должен быть проверенным, чтобы не пришлось пить всякую гадость.

Я потрясла головой, пытаясь прогнать летающие мушки перед глазами.

– Идти сможешь? – поинтересовался лорд Сай, успевший к тому времени неплохо регенерировать. Раны на его теле закрылись почти полностью, оставив после себя лишь розовые шрамы, обломки костей наружу не торчали. Дышал он, правда, еще тяжело, явно берег поврежденные ребра, да и кровищей был перемазан с ног до головы, но смотрел довольно живо.

Я качнула головой:

– Нет.

– А если я тебя понесу?

У меня вырвался нервный смешок.

– И далеко мы в таком виде уйдем?

– Здесь холодно, – нахмурился сидящий на корточках инкуб. – А ты совсем не одета.

– Вы – тоже, – фыркнула я, выразительным взглядом окидывая обнаженный торс мужчины и его просвечивающие многочисленными дырами штаны. – А на Оруане морозы бывают такие, что птицы на лету замерзают. Так что мы с вами в одинаково скверном положении, милорд. Кстати, я не совсем поняла – как вас-то сюда занесло? Это же мое испытание. Я думала, тут не может быть посторонних. Вон, даже Рэна не пустили.

Лорд Сай странно на меня посмотрел.

– Оруан?

– Да. Мой родной мир. В котором, к слову, нулевой магический фон. Так что вы сейчас намного уязвимее меня, милорд. Если я хоть что-то понимаю в вашей физиологии, Оруан истощит вас полностью за несколько часов. И если вы не найдете источник питания, будет второй срыв, который грозит неприятностями в первую очередь мне. Зачем лорд Эреной все это устроил?

Инкуб глянул на меня еще более странно.

– Боюсь, Кай не имеет к этому никакого отношения.

– Картина ведь его!

– Хейли, это не картина, – тихо, но очень отчетливо сказал лорд Сай, пристально глядя мне в глаза. – Я показал ее тебе, это правда. И она до сих пор висит в доме Кая, пугая своей реалистичностью. Но проблема в том, что ты, увидев ее, зачем-то создала Звездную тропу. И увлекла на нее нас обоих. Мы сейчас действительно на Оруане, Хейли. И это не шутка. Поэтому, если ты не сможешь вернуть нас обратно в ближайшее время, я тебя убью.