Текст книги "Путница"

Глава 2

Шли мы долго, нудно и совсем не весело. До самого утра пробирались по звериным тропкам на известный только остроухим гадам ориентир. Придерживались юго-восточного направления, что меня, впрочем, вполне устраивало, но не спешили завязывать теплую дружескую беседу.

Эльфы шли споро, умело, ходко – так, как привыкли передвигаться по лесным угодьям. Бежать не бежали, но навязанный ими темп был весьма утомительным. Они ни разу не остановились, чтобы поинтересоваться моим самочувствием. Не устроили ни одного привала, ни разу не притронулись к флягам с водой. Да и мне не предложили, нелюди ушастые. Просто шли себе и шли: один – в нескольких шагах впереди, указывая направление, второй – на таком же расстоянии сзади, тем самым конвоируя меня, словно преступницу, и лишая всякой возможности улизнуть.

Более того, мне было предельно ясно, что мною они не слишком дорожат. Но если я не буду слишком наглой, все же постараются довести до того самого Кеола, чтобы, значит, я ему рассказала, как дошла до жизни такой.

– Живее, – в который раз подтолкнул меня Беллри, когда я замешкалась на каком-то поваленном бревне. Причем толкнул с такой силой, что я потеряла равновесие и чуть не навернулась у всех на виду.

Вот ведь гад!

– Сдерживал бы ты свои извращенные наклонности, остроухий, – посоветовала я, с трудом выпрямившись и на мгновение обернувшись. – Не могу взять в толк, зачем ты с такой настойчивостью пачкаешь о меня свои белые ручки? Хотя начинаю смутно подозревать, что маячащий перед твоим носом зад оказывает на тебя волнующее действие.

– Что?! – меня резко дернули за воротник. – Что ты сказала?!

Я вынужденно откинула голову, чтобы не задохнуться, а потом с предельной вежливостью обратилась к остановившемуся Шиаллу:

– Прости, что отвлекаю от мыслей о высоком, но ты не мог бы поменяться со своим озабоченным братом местами? Видишь – уже в руках себя не держит, до тела домогается. Я, конечно, не девочка, но заниматься этим на холодной земле, да еще и с эльфом, по-моему, верх неприличия. Пусть хоть до привала… потер… хр-р…пит…

В этом месте мне пришлось все-таки умолкнуть, потому что взбешенный Беллри рывком сжал мое горло, а потом чересчур резко вздернул за подбородок и прошипел:

– Что ты о себе возомнила, девка?!

– Как глаза-то сверкают… – мечтательно протянула я, стараясь не закашляться. – Я уже вся горю… Только плащик, будь добр, подстели, а то я замерзну. Или ты стоя управишься? Говорят, вы, остроухие, такие выдумщики…

– Шарре! Я убью тебя!

– Только после, ладно? – просипела я из последних сил, потому что воздуха уже катастрофически не хватало. – Доставь девушке удовольствие напоследок. Это ведь совсем не трудно. Может, тебе даже понравится?

Эльф окончательно взбеленился, издал какой-то нечленораздельный звук, явно собираясь удавить меня прямо сейчас, но положение неожиданно спас Шиалл.

– Оставь, Беллри, ты ее действительно убьешь.

– Ты слышал?! Слышал, что сказала эта мерзавка?!

– Прекрати! – повысил голос сереброволосый, перехватывая руку брата, и я смогла наконец-то нормально вздохнуть. – Хватит, я сказал! Угомонись!

На меня коротко взглянули заледеневшие от бешенства синие глаза, в которых красиво отражались яркие звезды. Мгновение Беллри буравил меня яростным взором, молча обещая все муки ада за такое оскорбление. Но потом все же резко отпустил мое несчастное горло и, свирепо выдохнув, быстрым шагом пошел вперед.

– Играешь с огнем, женщина, – сухо просветил меня Шиалл, одарив таким же холодным взглядом, как брат недавно. – У нас не принято убивать без причины, но сегодня ты сумела создать их целых две.

– Это ничего, – сипло огрызнулась я. – Я еще и не такое могу. Уверен, что мы дойдем до места прежним, так сказать, составом? Насколько я поняла, ты все-таки намерен довести меня до вашего… как там его… Кеола. Но будь добр – приложи хоть какое-то усилие, чтобы ваши мучения не оказались напрасными. И напомни брату, что я вам пока еще нужна.

Он, кажется, понял: на секунду задержав взгляд на моем распаренном и откровенно усталом лице, негромко пропел что-то непонятное. Чуть отступил назад, убедился, что ушедший вперед собрат услышал, и едва заметно кивнул.

– Мы пойдем немного медленнее.

– Вот спасибо, – съязвила я, растирая занемевшую шею. – Не прошло и полгода, как до вас начало доходить.

– Но не думай, что твоя жизнь значит слишком много – еще одна такая выходка, и я не стану удерживать брата.

– Хорошо хоть, сам не присоединишься…

Мне в спину немедленно ткнулось острие кинжала и пребольно кольнуло.

– Осторожнее, женщина! – прошипел эльф, одновременно вынуждая меня идти быстрее. – Ты танцуешь на лезвии ножа!

– Да я всю жизнь на нем танцую, так что ничего нового ты мне не сообщил.

– Ш-шар-ра… я не люблю повторять!

– А вот я люблю, когда мне повторяют, – не удержалась я от смешка. – Не всегда, знаешь ли, понимаю с первого раза.

За моей спиной звучно скрипнули зубы, но потом эльф сообразил, что его банально провоцируют, и умолк, решив не доставлять мне такого удовольствия. А спустя пару минут и провокационно колющееся острие убралось от моей спины.

Я слегка воспрянула духом.

Ага, значит, моя усталая персона им все-таки нужна! Иначе не терпели бы они тут мои претензии. Сразу удавили бы, и все. Впрочем, я их не боялась – где-то поблизости неутомимо бродил мой лохматый спутник, который, если и случится что-нибудь по-настоящему страшное, не оставит меня в беде. Хотя бы потому, что на моей шее до сих покачивается его драгоценный амулет, который он точно не захочет отдавать каким-то посторонним эльфам.

Справедливо рассудив, что в качестве компенсации за пережитое унижение мне вполне простительно подразнить ушастых конвоиров, я тихонько замурлыкала себе под нос.

 
– Шире шаг и выше ноги:
Впереди видны пороги.
Камни острые, стремнина,
Галька, волны и сорина.
Все опасны и остры,
Как стальные гарпуны.
Но не зря мы – следопыты,
Ходоки, что морем биты.
Перейдем и не замочим
Ни порчин и ни сорочек.
Одолеем и сомнем,
Да по маленькой нальем…[1]1
  Стихи автора.


[Закрыть]
 

Эльфы на этот раз на провокацию не поддались, поэтому еще через несколько минут, когда мы нагнали Беллри, я с самым невинным видом с ним поравнялось и громко поинтересовалась:

– Эй, остроухий! А куда вы, собственно, меня ведете?

Дружное молчание в ответ.

– Беллри, дорогой, ты что, язык проглотил?

Злое шипение и быстрый взгляд за спину, а потом снова – угнетающая тишина.

– Шиалл, что с твоим братом? Наверное, я слишком тихо говорю? Ясно, сейчас исправлюсь: ЭЙ, БЕЛЛРИ! КУДА МЫ ИДЕМ?!

– Проклятие! – с лютым рыком развернулся оглохший на левое ухо эльф, протягивая ко мне скрюченные пальцы.

Кстати, я не говорила, что у них крайне чувствительные уши? Нет? Ну, видно, запамятовала. Зато гаркнула от души. А завидев зверски перекошенную физиономию остроухого, немедленно просияла и лучезарно улыбнулась.

– О! Оказывается, я тебе действительно нравлюсь! И твоя улыбка… как это неожиданно лестно! Вот уж не думала, что сражу своей красотой настоящего эльфа!

– ТЫ!..

– Шиалл, правда, он – душка?

Кажется, у Беллри все-таки сдали нервы – он ринулся в мою сторону так проворно, что я всерьез заопасалась – врежется на полном ходу в дерево, а нам потом придется его весь остаток ночи по частям отскребать от шершавой коры. Убьется же, дурень. Но пронесло, хвала Двуединому – Шиалл оказался столь же быстр и вовремя перехватил сородича. В последний момент отвел его руку от моей шеи, внушительно тряхнул, взял за грудки и негромко процедил:

– Нет! Беллри, не сейчас!

– Уб-бью… – пролязгал зубами невменяемый эльф, прожигая меня злобным взглядом. Распаренный, взбешенный моими грязными намеками. Если сумеет дотянуться, плакать мне потом горючими слезами – остроухие страсть как не любят насмешек, а я сейчас весьма образно обозвала его ушастым извращенцем, похотливым животным и неразборчивым прелюбодеем, позабывшим про величие своей древней расы и низко опустившимся до простой смертной. Иными словами, оскорбила до глубины души, за что, как принято, заслуживала немедленного умерщвления. Да вот беда: похоже, сереброволосый был гораздо сильнее и старше, он уверенно пресек все его попытки высвободиться. И на время оба оказался так заняты, что даже обо мне позабыли, яростно заспорив на своем певучем языке.

Я мысленно отметила, что в этот момент Шиалла можно было безнаказанно ткнуть в спину чем-нибудь острым, но вовремя вспомнила, что ножи-то у меня как раз отобрали. А потом подумала, что прекрасно добьюсь своего другими путями, и, внезапно сменив тон, обиженно надула губки.

– Беллри, ты что, обиделся? Но я же как лучше хотела – чтобы ты меня услышал! А то идешь, словно глухой, слова доброго не скажешь. Бука букой, в самом-то деле! Надо же мне было привлечь твое внимание!

– Я… теб-бе привлеку вн-нимание! Ещ-ще раз так сделаешь…

– Знаю, знаю – ты меня сразу нагнешь и…

– Коррасс идарре! Пусти, брат!

– Нет! – жестко тряхнул его Шиалл и оттолкнул от меня подальше, а потом чуть не по слогам добавил: – Мы. Идем. Дальше! До Кеола и остальных! Потом можешь делать с ней что хочешь, а до тех пор – не смей!

– Так долго? – разочарованно протянула я, определенно войдя во вкус своей новой роли. – А почему не сразу? Он такой хорошенький! Ух, как шишку стоптал! Темпераментный! Все, я передумала! Так и быть: Беллри, я согласна! Даже при отсутствии плаща и в компании твоего жадного брата. Иди же ко мне, сладенький… с ушами, конечно, беда, но ради тебя я стерплю даже это!

Мне показалось, что за ближайшими кустами кто-то поперхнулся от моего откровенного хамства, отчего я воодушевилась еще больше. А что? Они нагло приперлись на мой ручей, хотя никто не звал. Испортили такую славную ночь. Первыми нахамили, нагрубили, напугали невинную девушку! Силой куда-то увели, а теперь хотят, чтобы я безропотно это терпела?!

– Шиалл, ну пожалуйста… – мстительно захныкала я. – Пусти его! У меня ж наверняка больше возможности не будет! Где я потом такого красавчика сыщу, а? Пусти… я на все согласная! Честное сло-ово-о!

Шиалл, вздрогнув от моего горестного воя, ошалело обернулся.

– С ума сошла, девка?!

– Фу, грубиян! За это мы тебя к себе не возьмем, – тут же доконала я его и вызывающе вздернула нос. – Правда, Беллри? Зачем нам третий? Думаю, ты и один прекрасно справишься. Иди же ко мне, остроухий герой… потом и свадебку сыграем, поженимся чин по чину, я тебе детишек нарожаю побольше… Ты ведь любишь маленьких эльфят?

Вот теперь точно все.

«Эльфятами» я их обоих напрочь убила: вытаращив глаза, остроухие неверяще уставились на мое сияющее лицо, прониклись его ненормальным азартом, подумали, переглянулись и… как-то бочком-бочком отодвинулись. Еще какое-то время буравили меня негодующими взглядами, явно не зная, как понимать такой резкий переход от злобного бурчания чуть ли не до обожания, но потом пришли к выводу, что нарвались на сумасшедшую, и отступили еще на шажок.

Хех… наивные дети природы.

Я перевела дух и мысленно благодарила мудрую цыганку за преподанную науку играть на чужих нервах. Права была бабка: ни один мужчина не устоит, услышав магическое слово «свадьба». Главное, правильно его использовать и вовремя шарахнуть по голове таким весомым аргументом.

Нет, я не говорю, что мужчины все такие, но подавляющее большинство при встрече в первую очередь изучало длину моих ног, по-хозяйски оценивало размер груди. Мысленно проходилось руками по всем впуклостям и выпуклостям. И лишь после этого соизволяло поднять глаза, откровенно скучнея при виде лица, которое я намеренно делала неказистым. В лучшем случае мне после этого предлагали недолгое развлечение в ближайшей подворотне. Кто-то просто отворачивался. И лишь редкие личности, о которых я стараюсь не забывать слишком быстро, рисковали ненадолго заглянуть под мои бесчисленные маски.

А вот старая Нита – нищая и одновременно грозная держалица всего голодного сброда в одном занюханном окраинном городке – блестяще умела выигрывать по-нашему, по-женски: тихо, изящно и поразительно красиво. Умела оказываться на высоте даже тогда, когда стала стара для таких игр. Но при этом до самой смерти гордо держала голову, чем вызывала заслуженное восхищение. Она была настоящей женщиной, и, смею надеяться, я неплохо освоила эту трудную науку.

Вот и сейчас – убедившись, что остроухие больше не доставят особых проблем (конечно, ведь сумасшедших грех обижать), совершенно спокойно отвернулась и, озорно подмигнув ошарашенному Беллри, танцующей походкой двинулась дальше. Выбитые из колеи эльфы дружно плюнули мне вслед, а потом старались держаться позади, позволив мне самой выбирать дорогу и лишь изредка поправляя ее короткими указаниями.

А мне большего и надо – иду себе, никого не трогаю, старательно изгибаюсь и призывно виляю бедрами, чтобы им даже в головы не пришло наблюдать за моими руками или лицом. Короче, измывалась над несчастными как могла, пока Шиалл с явным облегчением не скомандовал:

– Стой. Пришли.

Я послушно остановилась, разом уподобившись породистой кобыле под седлом. Только что не ржала и не била копытом, а так – точная копия: лицо вытянувшееся и жуть какое умное; глаза большие, томные; улыбка зверская, во все сто зубов, а на лице – полная готовность повиноваться.

– Туда, – ткнул изящным пальчиком Шиалл, благоразумно держась от меня подальше.

Я, не стерпев, окинула его призывным взором, еще разок подмигнула Беллри, чтобы не слишком расслаблялся. С нескрываемым удовольствием отметила, как их передернуло от отвращения, а в глазах зажглось острое, неподдельное и весьма искреннее желание избавиться от меня раз и навсегда.

Редеющий подлесок я одолела быстро и, раздвинув плотно переплетенные ветви, вышла на берег раскинувшегося впереди озера. Причем большого озера, протянувшегося чуть ли не до самого горизонта. Однако не это привлекло мое внимание. Самое первое, на что упал мой растерянный взгляд, были поставленные полукругом и невесть откуда взявшиеся здесь повозки. Одна, две, три, пять, восемь… Иирово племя! Их было восемь! И обводы слишком уж знакомые! Серые полотна на туго натянутых крышах, большие колеса, могучие тяжеловозы, мирно щиплющие травку поодаль…

У меня против всякого желания вырвался жалобный стон: нет, не может быть!

А эльфы между тем бесшумно выскользнули из-за моей спины, деликатно взяли под локотки и, пользуясь моим внезапным замешательством, прямо под руки свели вниз. Туда, где от большого костра начали с не меньшим удивлением приподниматься до боли знакомые фигуры: Брегол, Велих, Зита… они пока не рассмотрели моего лица – в лесу было слишком темно для человеческих глаз. Однако постороннее лицо заметили сразу и теперь горели желанием понять, кого и откуда привели к ним молчаливые эльфы.

От неожиданности я так растерялась, что даже не стала сопротивляться. Но до костра, к счастью, ушастые не дошли: почти сразу свернули левее, обогнули обоз, а потом направились к еще одному скромному костерку, возле которого, тихо переговариваясь, сидели трое незнакомцев.

Меня без лишних слов подвели ближе, словно послушную буренку, остановили на границе освещенного пространства и довольно бесцеремонно подтолкнули.

– Шиалл, вы кого привели? – хмыкнул кто-то из незнакомцев, и от костра неторопливо поднялся широкоплечий здоровяк, к которому я мигом прикипела взглядом. Секунду настороженно на него таращилась, но потом как-то разом посмурнела: то, что я увидела, мне совсем не понравилось. Мужчина оказался среднего роста, крепко сбитым, с мускулистыми руками бывалого воина и хищным лицом опытного охотника. С холодными голубыми глазами, прячущимися под светлой, когда-то золотистой, а сейчас – немного полинялой челкой. В добротной, сработанной гномами кольчуге, при мече, разумеется, в короткой коричневой тунике, не скрывающей широкой груди, и высоких сапогах привыкшего к грязи следопыта. Кряжистый, уверенный в себе и абсолютно непрошибаемый. Такого не достанешь колкими шуточками, не свернешь с пути, не выбьешь из равновесия. Не заденешь и не опрокинешь с ходу. Вон как встал – ноги упер, руки заложил за пояс, а смотрит так, будто ему не девицу симпатичную привели, а закоренелого убивца на беспристрастный суд. Глаза холодные, жесткие, неулыбчивые. На левой щеке – рваный шрам от неудачно попавшей сабли. А сам стоит молча, нехорошо прищурившись, и пристально изучает сквозь сузившиеся веки, будто в прицел арбалета.

Мне разом захотелось оказаться где-нибудь подальше от этого человека, потому что нутро настойчиво подсказывало: с таким не поиграешь, как со вспыльчивыми эльфами, не очаруешь и не собьешь с толку. С таким можно только договориться. Или убить, если очень сильно повезет.

За его плечом встали такие же крепкие соратники. Двое. Судя по карим глазам и темным макушкам, коренные жители нашего славного королевства. Тоже жесткие и суровые, в ладно скроенных и отменного качества кольчугах, при оружии, но несколько… попроще, что ли?

Тот, что слева, явно еще не достиг тридцатилетнего возраста – смотрел на меня с искренним любопытством. Шустрый, тонкий, подтянутый. Тогда как второй оказался примерно на десяток лет его старше, с рано поседевшими висками, жестким посеченным лицом, закаленной фигурой воина и широкими, как лопата, ладонями, которые наверняка с легкостью гнули даже стальные подковы.

– Итак? – вопросительно приподнял бровь главарь. Или, может, правильнее будет назвать его начальником патруля? Жаль, я не знала, что в такие команды на равных входят не только люди, но и эльфы. Полагала, что у остроухих – свои патрули, а оно вон как – выходит, ограничений нет. Кого приняли, тот и входит в обязательную пятерку воинов или же гнотт, как они себя называют. Хоть гном, хоть эльф, а хоть проворовавшийся министр, если конечно, сумеет удержать в руках хотя бы ржавую булавку и сможет в одиночку отбиться от кровожадного упыря.

Кстати, в Ларессе среди благородного сословия упорно ходят байки о том, что в патруль нередко так и принимают: отлавливают какого-нибудь сонного упыренка (не самого молодого, но и не разваливающегося на части), выставляют против него новичка и с интересом следят, кто победит. Если не смешается кандидат, не даст себя порвать на тонкие лоскутки, будут учить своей науке. Если заорет от страха и кинется прочь – вытащат, а потом вышибут пинком под зад: трусов тут ни в каком виде не приветствовали. Сумеешь доказать, что чего-то стоишь, – милости просим, а коли нет – не обессудь: выпрут взашей и больше не посмотрят в твою сторону.

Потому как патруль – это последний рубеж на границе кишащих нежитью земель. Опора и оплот королевства. Всегда отлично экипированные, до зубов вооруженные и невероятно опасные люди, которых даже непримиримые эльфы стараются лишний раз не задевать. Да что там! Почитай, третье тысячелетие бок о бок живут и пока даже крохотной войнушки не развязали. А временами и помогали, потому как в одиночку Кровавую пустошь не удержать ни им, ни гномам, ни нам..

Признаться, глядя на эту тройку, разбавленную хмурыми лицами моих ушастых проводников, я почувствовала себя неуютно. Более того, прекрасно понимала, какие мысли должны роиться в головах у этих людей, когда меня, всю такую красивую и бесстрашную, вдруг доставили из ниоткуда пред их светлые очи. Да еще ночью, одну, без толкового оружия и явно не просто так гуляющую в столь позднее время по округе…

– Итак? – повторил вожак, обратившись к эльфам.

Шиалл хмуро кивнул в мою сторону.

– У Тихого ручья ее нашли. В воде плескалась, словно твоя русалка. Одна. Оружия нет, магических артефактов нет, вокруг нашлись следы зверья, но иного мы поблизости не учуяли.

– Магичка? – с интересом спросил молодой человек, стоящий слева от белобрысого главаря.

– Аура чистая, слабая, почти никакая. На оборотня тоже не похожа, нас не боится, напасть не пыталась. Но странная. Чужая.

– Вот как? – протянул главный. Наверное, это и есть загадочный Кеол? – И как она там оказалась?

– С запада пришла, судя по всему, – пожал плечами Шиалл.

– А откуда ты взял, что у нее нет с собой артефактов? – все так же подчеркнуто в сторону поинтересовался Кеол, будто меня тут вовсе не было. И именно это меня очнуться от недолго ступора и принять деятельное участие в беседе.

– Как откуда? – делано удивилась я. – По сумке моей полазил, пока я купалась, не подозревая о шпионах. Тихонько так, незаметно, а потом вдруг выскочил из кустов и ка-а-ак заорет…

– Что?! – ахнул Беллри. – Ах ты, замухрышка малохольная! Скажи спасибо, что я тебя стрелой не зацепил, пока ты плескалась в этой луже! Захотел бы, и лежала бы ты там холодная, как лягушка на палубе.

– Я гляжу, тебе такие очень нравятся: мокрые и холодные? С русалками не пробовал заигрывать? Говорят, у вас их много!

Ух, как после этого у ушастых морды вытянулись! Вся краска оттуда мигом сбежала. Глаза засверкали, как настоящие топазы, ноздри красиво раздулись…

– Смотри не спались, красавчик, – насмешливо улыбнулась я, подливая масла в огонь. – Вон как ухи покраснели. Аж дымок виднеется. Боюсь, твоя прекрасная половинка сильно огорчится, узнав, что ты буквально горишь на работе. И из-за кого? Из-за какой-то смертной… вот ведь позор.

– Дрянь!

– От дурака слышу.

– Мерзавка…

– Кеол, это твои подопечные? – спокойно отвернулась я от взбешенного Беллри. – Может, угомонишь? А то у меня, признаться, уже выдумки не хватает. Знаешь, не очень-то приятно топать по лесу полночи, имея за спиной вот эти две жуткие рожи. Да еще когда они так и норовят потыкать ножом в спину. Может, игрища у них такие? Не знаю, как эльфийкам, но мне не понравилось. Сперва даже опасалась, что вовсе не дойдем. Виданое ли дело – за девками подглядывать? Мне всегда казалось, эльфы – другие, да видать, гнилая натура все же дает о себе знать…

Кеол кашлянул, подметив выразительные лица соратников, внимательно посмотрел на мои злые глаза, в которых не осталось никакой кротости. Правильно расценил произошедшие перемены и кивнул.

– Беллри, Шиалл… угомонитесь. А ты, языкастая, примолкни, пока цела – не советую дразнить их такими намеками. Если сорвутся, я вмешиваться не стану.

– Не сомневаюсь, – парировала я. – Когда они на меня луки наставляли и любовались из темноты, небось никто не узнал. А как в ответ им по морде двинуть – так и сразу нельзя. Больно много свободы им дали. Здесь не их лес. И закон совсем иной, нежели они привыкли у себя дома.

– Я знаю закон, – нехорошо прищурился Кеол. – И хорошо знаю этот гнотт. А вот тебя я НЕ знаю, девица, так что помолчи пока. И не вмешивайся, когда не просят. Со своими… людьми и нелюдями… я без тебя прекрасно разберусь.

Я непримиримо поджала губы и, мазнув по ушастым мимолетным взглядом, отвернулась. Кеол же сделал незаметный знак, по которому остроухие крайне неохотно отступили на шаг, молча обещая мне все муки ада за недавнее оскорбление. Злопамятные, гады. Ну да и пес с ними. Небось не первый раз я им на хвост наступаю. Утрутся.

– Кто ты? – наконец прозвучал тревожный вопрос. Тем тоном, который свидетельствовал о том, что вот теперь мной намерены заняться всерьез. – Откуда взялась?

Однако ответить я не успела, потому что именно в этот момент караванщики наконец отошли от шока и теперь чуть ли не бегом спешили к месту вероятной ссоры.

– Три-и-ис!

Я быстро обернулась.

Ну конечно, это оказался Яжек – он всегда отлично видел в темноте, а потому и сообразил первым. Теперь же вон как мчится, глаза огромные, неверящие… за ним с неподобающей поспешностью следует Брегол, явно намереваясь отбивать меня хоть у жрецов Двуединого, если придется. Сразу за ним Велих, оба усатых брата-здоровяка с топорами наперевес, невозмутимые зиггцы, Большой Бугг, Янек… Весь караван сейчас поднялся на ноги, возбужденно гомоня. Готовые драться, спорить и отчаянно торговаться за мою двуликую натуру. А впереди всех, обгоняя даже родного отца, со всех ног мчался чумазый мальчишка, при виде которого у меня что-то сжалось внутри.

Раскрасневшись от быстрого бега, Лука споткнулся и на полном ходу едва не упал, но тут же выровнялся, подлетел, широко раскинул руки, словно пытался обнять весь мир. Наконец, врезался на полном ходу и уставился снизу вверх так с таким обожанием, что я тихо застонала и неожиданно поняла: все.

Никуда я от них больше не денусь.