Текст книги "Путница"

Лех внимательно оглядел свой смешавшийся гнотт и властно кивнул.

– Итак, в чем дело? Крот, Рес? Шиалл? Беллри, что у тебя с лицом? Кеол, ты что с ними сделал? Совсем на себя не похожи.

– Я сделал?! – искренне возмутился Кеол. – У этого вон спроси! Который с усами. Чуть не порвал твоих увальней на куски. Еще бы чуть-чуть, и кончился бы твой гнотт. Причем весь. Со мной вместе.

Лех плавно обратил взор в сторону зверя.

– Ширра?

Кот бесшумно показал зубы и прижал уши к голове. Золотистые огоньки в его глазах потускнели, кончик длинного хвоста снова принялся нервно гулять из стороны в сторону – кажется, присутствие Леха ему не очень нравилось. Пришлось снова прижаться к мускулистому боку и придержать за шею, чтобы не вздумал хулиганить.

Лех это заметил, а потом и понимающе хмыкнул.

– Вот оно что… Трис, за кого тебя приняли мои обормоты? За мавку? Летавицу?

– Оборотницу, – сухо просветила я его.

– Гм. Не самый худший вариант, согласись?

– Да уж. Могли и стрелу в лоб с ходу пустить, да нет, поосторожничали. Сюда сперва привели, жлобы ушастые, да тут и вскрылось, что я не одна. Янек, ты где? Учти: попадешься мне на глаза – загрызу! Или Ширру попрошу, он не откажет.

Лех примиряюще поднял руки, не пытаясь, впрочем, ко мне приблизиться.

– Да ладно, не пугай парня, он по жизни такой дурной. Но почему ты сразу не объяснила, что живая и настоящая?

– Не уверена, что меня вообще послушали бы. Особенно после того, что было. Вот ты разве в первый день поверил?

– Поверил, Трис, – серьезно кивнул он. – Не сразу, но поверил: ты – не нежить и не оборотень.

– Вот спасибо! – наигранно обрадовалась я. – А то я все сомневалась! Но раз такое ведущий гнотта говорит, значит, так и есть! Только, боюсь, твои приятели даже сейчас в этом изрядно сомневаются.

Лех, глянув на своих людей, усмехнулся.

– Рес, Крот, не удивляйтесь – Трис на самом деле не оборотень.

– Да? – довольно мрачно переспросил паренек помоложе, не торопясь убирать руки от рукояти меча. – Ты точно в этом уверен?

– Трис, может, не совсем человек в том смысле, в каком мы понимаем, но можешь мне поверить – к нечисти она не имеет отношения. Хотя по первости я и сам в этом сомневался.

– Что же заставило тебя передумать? – поддержал приятеля второй незнакомец, поименованный Кротом. Тот самый, постарше, с сединой на висках.

– У нее красная кровь.

Я аж поперхнулась от такого «доказательства».

– Какая же еще она может быть?!

– У истинных оборотней она черная, Трис, – спокойно пояснил Лех. – А у всех остальных и вовсе слизь белесая. Ядовитая, кстати. И солнце они не переносят, в отличие от тебя. Кровью питаются и рядом с открытой раной ни за что не удержатся. А ты не раз такие раны перевязывала и не слишком горела желанием попробовать мою кровь на вкус.

– Фу!

– Вот именно. А еще, в отличие от оборотней, ты не любишь луну.

Я несильно вздрогнула.

– Неправда. Я ее люблю.

– Ну опасаешься, – поправился Лех, внимательно изучая мое лицо. – Это ведь неспроста, верно? Не отвечай, я и так знаю – успел, знаешь ли, за тобой понаблюдать. Но еще я знаю то, что ты спасла жизнь мне и моей семье. Ни разу не попыталась причинить нам вред. Не сделала ничего такого, за что я мог бы тебя упрекнуть, и даже…

Он вдруг быстро шагнул навстречу. Я инстинктивно попятилась, но Лех вдруг улыбнулся и, поняв мои опасения, попросил:

– Поверни-ка голову.

Признаться, я слегка растерялась, когда он бережно коснулся моих растрепавшихся волос. Затем что-то достал оттуда и, повертев в руках, протянул небольшую серебряную звездочку, которую кто-то с силой запустил мне в спину.

Я, поколебавшись, забрала у него непонятную штуку, внимательно оглядела со всех сторон. Запоздало поежилась, представив, что было бы, если бы я не неслась отсюда как угорелая. После чего предельно вежливо загнула острые края внутрь, чтобы никто не поранился, и наконец вернула Леху.

– Забери эту гадость.

Тот с легкой улыбкой кинул испорченную звездочку Ресу.

– Теперь понял?

– Да чего тут не понять? – проворчал парень, возвращая диск в специальный кармашек на поясе. – Ясно, что серебра не боится. Значит, живая. Наша.

– Я пока что своя собственная, – откликнулась я, все еще придерживая грозно заворчавшего Ширру за шею. – Надеюсь, теперь я могу спать спокойно? Лех, твои ушастые друзья, случаем, не нагрянут ко мне ближайшей ночью, чтобы еще раз проверить, что я действительно живая и горячая?

Эльфы, к моему удивлению, на двойное оскорбление даже не шелохнулись. Беллри вообще словно оглох и ослеп, будто я не проехалась в очередной раз по его дурным наклонностям. Только взглянул на нас с Ширрой как-то очень невесело и покачал головой. А Шиалл, неловко помявшись, тихо вздохнул:

– Нет. Доказательств больше не нужно.

– Да ну? – не поверила я. – С чего это вы вдруг такие смирные стали? Только что мстить собирались, гадостью всякой кидались…

– Мы были слепы. Пожалуйста, пойми нас и не держи зла.

– Как же вы быстро меняете свое мнение! С утра кем только не обзывались, к обеду – все? Чуть ли не друзья навек? Хотя, может, вы наконец-то разглядели мою неземную красоту? Осознали свой грех и страшно раскаиваетесь за безобразное поведение?

Беллри поднял голову, и у меня вдруг отвратительно засосало под ложечкой: такой у него был жутковатый взгляд… Если бы не знала, с каким презрением остроухие относятся к обычным людям, если не бы испытала все это на себе, то решила бы, что он раскаивается. Причем совершенно искренне и так, что ему самому от всего случившегося мучительно стыдно.

– Тот, кто носит лунное серебро, не может быть нечистью, – прошелестел он, когда мы на мгновение встретились взглядами. – И оно испокон веков признает только одного хозяина. Моей слепоте нет прощения. Я виноват и буду наказан за это. А ты… прости, что не узнал. Это больше не повторится.

Он сделал еще один шаг навстречу и, опровергая все, что нам было известно о несносных ушастых гордецах, вдруг низко поклонился. Едва на колено не припал, но перехватил сердитый взгляд Ширры и вовремя остановился. Однако и этого хватило с лихвой, чтобы караванщики и остальной гнотт ошеломленно переглянулись. А после того, как то же самое проделал Шиалл, на поляне воцарилась гнетущая, прямо-таки мертвая тишина.

Глава 5

Лунное серебро…

Сидя под раскидистым деревом и старательно делая вид, что задремала, я рассеянно перебирала звенья Ширровой цепочки.

Ну неужели это и есть лунное серебро?!

Надо сказать, охотников за ним во все века было очень немало – воры, разбойники, казнокрады, богатые вельможи, мудрые маги. Кто только им не интересовался! Кто только не разыскивал! По нему сходили с ума, его жаждали заполучить больше всего на свете, о его загадочных свойствах ходило столько легенд! И от болезней, дескать, хозяина защищает, и от магии спасает, не стареет, не гниет и может хранить неограниченный запас магической силы. А стоить оно будет столько, сколько мне и за всю жизнь не накопить, даже если с младенчества и до самой смерти воровать только золото, не прерываясь ни на минуту.

В общем, крайне дорогая и ценная эта штука – лунное серебро. Вот только мало кто видел его вживую. Мало кто может похвастать, что хотя бы секунду держал его в руках – лунное серебро способно испепелить неосторожного воришку на месте, потому что не признает чужаков. Говорят, этого металла слишком мало осталось в нашем мире. А еще – что лунное серебро подчиняется только эльфам, у которых и хранятся с древних времен остатки этого чудного металла. Но кто его создал? История умалчивает. Хотя, говорят, у ларусского князя есть в сокровищнице колечко из такого серебра, а у нашего верховного мага из него сделано навершие древнего посоха. Правда, никто не упоминал о том, использовались ли их свойства по назначению.

Я тоже не знала. Не видела. И уж тем более не предполагала, что эльфы вдруг узнают в моей цепочке этот дивный металл.

Не верить им причин у меня не было – в таких вещах остроухие никогда не ошибаются. Раз сказали, что это – лунное серебро, значит, так оно и есть. И у Ширры тоже, потому что, за исключением цвета и дополнительного ряда звеньев, наши с ним цепочки были абсолютно одинаковы. Что вызывало вполне закономерный вопрос: откуда эта бесценная вещь взялась у него? А у меня? Получается, я больше двадцати лет носила с собой баснословно дорогую вещь, ни сном ни духом не подозревая о ее истинной ценности. И даже Рум ни словом не обмолвился, если знал, конечно… Двуединый, как же мне его не хватало!

Я тихо вздохнула, не открывая глаз, и почувствовала, как сбоку пошевелился Ширра – едва страсти улеглись и первый шок прошел, мы вернулись к повозкам, старательно косясь друг на друга и по сторонам. Я была слишком взвинчена, чтобы оставаться среди людей, он уже успокоился и перестал скалиться на всех подряд. Эльфов, правда, отогнал подальше, потому что рядом с ними мне было не по себе, но потом угомонился и, едва я пристроилась поодаль от всех остальных, сославшись на бессонную ночь, немедленно лег рядом.

Я мельком покосилась на поднявшего голову кота.

– Ну и что теперь? Как нам быть дальше?

Ширра вопросительно приподнял одну бровь.

– Шр-р?

– Раз уж ты у нас отвечаешь за дорогу, то тебе и решать, – пояснила я, старательно не думая о том, что бессовестно перекладываю свои сомнения на его сильные плечи. – Если ты не против, то пойдем с караваном. Если против, уйдем одни. Что скажешь?

Оборотень сперва фыркнул, а потом подумал и кивнул в сторону повозок.

– Уверен?

– Шр-р-р.

– Тогда идем с ними, – покорно вдохнула я. – Только учти: если ушастые опять начнут вопить и обзываться, я им уши-то быстро пооткручиваю.

Ширра успокаивающе прикрыл веки, словно говоря, что беспокоиться не нужно, и снова опустил голову. Но, видимо, промахнулся мимо лап и торжественно водрузил ее на мои колени. Огромную, тяжелую, легко достающую мне почти до груди.

Я с удовольствием зарылась пальцами в густую шерсть, рассеянно перебирая короткие волоски, и снова задумалась. Но через какое-то время услышала голоса караванщиков, собравшихся вместе с патрульными возле костра, распознала промелькнувшее в разговоре «Ширра» и навострила уши.

– …Откуда он вообще взялся, Лех? Сроду не видел ничего подобного!

Кажется, это Рес. Любопытствует, разумеется, у непосредственного начальства, что в сложившейся ситуации было вполне закономерно.

– Лучше у наших остроухих друзей спросим, – приглушенно отозвался Лех. – Насколько я понял, они с ним уже знакомы. Шиалл, я прав?

– Да, – односложно отозвался эльф, явно не горя желанием продолжать этот разговор.

Ого! Вот это уже интересно!

Я даже дыхание затаила, не обращая внимания на урчащего под моими руками зверя. Значит, мне не показалось: остроухие действительно знают о подобных ему существах. Быть может, знают даже больше, чем я, и это было жутко интересно.

– Он правда разумный? – тем временем продолжал приставать к ушастому Рес. – Мне не показалось? Эта зверюга умеет думать?

Шиалл едва заметно поморщился.

– Не хуже тебя. И не называй его так: они не любят неуважения. Я не шучу, – напряженно добавил он, настороженно покосившись на Ширру, но тот вел себя спокойно и ничем не показывал, что ему есть дело до чужих разговоров. – У них свои понятия о чести и достоинстве, так что, если не хочешь остаться без головы, придержи язык. У этого… существа… хватит силы, чтобы справиться со всем нашим гноттом. И у нас, я тебя уверяю, не будет ни единого шанса.

– То есть он такой не один? – нахмурился Лех. – Почему же мы раньше ни о чем подобном не слышали?

– Просто они этого не хотят.

– Я вообще думал, он с юга, – недоверчиво повертел головой Янек.

– Нет. Они обитают в Мглистых горах. На самых высоких скалах, куда нет хода ни зверю, ни птице. Но иногда все-таки спускаются с гор, и только поэтому мы о них знаем хоть что-то. Кстати, у нас говорят: хорошая примета – встретить на полную луну настоящего…

В этот момент Ширра приоткрыл хищно блеснувший глаз, и эльф моментально осекся.

Я дернула вредного кошака за ухо (ну вот, интересно же!), и он, поморщившись, отвернулся, а эльф незаметно выдохнул.

– Шиалл, так что не так с этими существами? – спросил Кеол, устав ждать, пока остроухий закончит предложение.

– Это древний народ, – нерешительно продолжил эльф, но Ширра больше на него не смотрел и вообще сделал вид, что уснул. – Настолько древний, что даже мы не помним, сколько времени они живут на этой земле. Насколько мне известно, их не очень много, но они не любят чужого внимания и не посвящают посторонних в свои дела. А живут по своим собственным законам и традициям, от которых практически не отступают.

– Все равно, – буркнул Крот, пожевав губами. – Мы должны были хотя бы краем уха что-то слышать. Если столько времени живем соседями, хоть кто-то должен был их видеть. Хотя бы раз! За столько веков! Тут следок, там клочок шерсти, здесь следы когтей или зубов… да хотя бы тень в лесу и то кто-то мог бы заметить!

– Нет, – слабо улыбнулся Беллри. – Они умеют двигаться так, что ни один глаз не уследит. Если сами не захотят показаться, никто не найдет.

– Быстрее, чем вы? – не поверил Олер.

– Намного.

Олав негромко присвистнул.

– А я думал, просто интересная зверушка… Интересно, откуда Трис его выкопала?

Не меняя позы, я легонько пощекотала мохнатую шею, и Ширра довольно зажмурился.

– Меня больше интересует другой вопрос, – хмуро обронил Лех. – Что ему понадобилось так далеко от гор?

– Мы не спрашивали, – кротко ответил Шиалл.

– Почему?

– Это не наше дело, – сухо отозвался вместо сородича Беллри. – Скорры… так мы их называем… никому не дают отчета в своих действиях. Если сочтут нужным, скажут. А до тех пор не советую тревожить их лишними расспросами.

– Вы понимаете Ширру? – быстро уточнил Лех.

– Немного. У них очень древний диалект, почти забытый, сложный, но кое-что общее с нашим имеется, так что большую часть понять можно.

– А он вас понимает?

– Да, – тихо сказал Беллри, отводя глаза. – Для него не существует преград. Никаких.

Кеол вдруг прищурился, внимательно изучая неподвижное лицо эльфа.

– Друг мой, мне показалось или вы действительно его опасаетесь?

– Если бы ты знал, с кем столкнулся, опасался бы не меньше нашего.

– Ну так просветите нас, неразумных, – почти ласково предложил Кеол, оглаживая рукоять меча. – Подскажите, будьте так добры, чего нам от него все-таки ждать. И по какой причине вы, два не самых слабых бойца, вдруг при виде него решили бросить оружие? Это что, традиция такая? Привычка? Может, поверье? Сугубо ваше, лесное?

Шиалл беспокойно дернул щекой.

– Не поверье. Просто есть вещи, которым невозможно противиться. Как невозможно вставать на пути у горной лавины, бороться с извержением вулкана или пытаться вычерпать ведром океан. Что же касается вас, то боюсь, если бы вы сегодня вмешались, то не уцелел бы никто: скорры, как уже сказал Беллри, невероятно быстры. Их сила могла бы войти в легенды, если бы они этого захотели, а умение скрывать свое присутствие сделало бы честь любому лесному жителю, хотя на самом деле они не очень любят леса… Не надо скепсиса, Крот: я говорю правду – он мог бы убить нас сегодня с легкостью. Просто потому, что ни людям, ни гномам, ни эльфам не под силу остановить такого, как он.

– Все равно ничего не понял, – буркнул Рес. – Иир вас побери! Почему вы сложили оружие, вместо того чтобы сражаться?! Вы что, испугались?

Шиалл смиренно опустил глаза.

– Просто у нас не было шансов.

– Что?!

– Да, – подтвердил слова собрата Беллри, при этом продолжая настороженно поглядывать на лениво развалившегося кошака. То ли ждал от него какого-то знака, то ли еще чего хотел увидеть. Но так и не дождался, поэтому несколько свободнее продолжил: – Скорры практически не поддаются магии. Они сильны, быстры, почти неуязвимы. Но что самое главное, когда они впадают в ярость, их совершенно невозможно остановить. Это сродни боевому безумию у северных варваров. В таком состоянии они способны убить любого, кто рискнет приблизиться на расстояние удара. Даже нас. Или же вас, если бы вы оказались поблизости. Мы потому и не велели вам приближаться, чтобы никто не пострадал зря. Это была наша вина – не узнали его вовремя, не остановились, не почуяли, что он рядом. Да еще и Трис едва не задели, когда он взял ее под свою защиту. Просто чудо, что он успел остановиться и никого не поранил.

Ширра, почувствовав на себе уже не два, а сразу множество взглядов, демонстративно зевнул, показав караванщикам огромную пасть с внушительным наборов острейших клыков. Лениво потянулся, выпуская страшенные когти, напряг мышцы и так же демонстративно щелкнул челюстями. После чего насмешливо фыркнул и снова улегся на мои ноги, с деланой небрежностью отвернув морду к лесу и будто не заметив, как от раздавшегося звука бывалых воинов откровенно передернуло.

– Э… Шиалл? Надеюсь, в его рацион не входят смертные? – слегка обеспокоился Рес.

– Нет. Скорры, насколько я знаю, всеядны. Но людоедами никогда не считались.

– Ну хорошо, допустим, – согласился Яжек. – Тем более нас он действительно не тронул и пару раз даже здорово помог. Мне непонятно другое: зачем он явился в Симпал? Если скорры такие скрытные, если так не желают просвещать наш мир о своем присутствии, так хорошо прячут следы и вообще столько веков жили себе на уме… Почему же он показался нам?! Трис говорила, что нашла его рядом с Тирилоном, а там ведь дороги не чета здешним. Народу полно, леса хожены-перехожены, да и до Ларессы не так далеко…

Эльфы быстро переглянулись.

– Трудно сказать. Насколько нам известно, скорры спускаются с гор очень редко. Как правило, для того, чтобы отыскать своих давних врагов или же найти себе пару.

– Так у них еще и враги есть? – с плохо скрываемым скепсисом осведомился Крот.

– Есть, – неохотно подтвердил Шиалл, ковыряя носком сапога землю.

– Такие же черные и зубастые?

– Нет, они другие, – не слишком уверенно отозвался Беллри, метнув в нашу с Ширрой сторону очередной непонятный взгляд. – Но мы с ними не общаемся. Их противники спускаются с гор еще реже, чем скорры, а осторожны не меньше, чем они.

– Что? Имеют претензии еще и к вам?

– Не то чтобы… Они вообще стараются не выходить в большой мир. А скорры – их давние недруги. И вражда эта тянется уже много веков – долгая, кровавая, почти что вечная.

– А чего они не поделили, если не секрет? – нова полюбопытствовал Яжек.

Эльфы вместо ответа красноречиво промолчали.

– Ладно, – отмахнулся от них Лех. – Это уже дело десятое. Меня другое интересует: если вы все время знали об этих созданиях, то почему нам-то про них не сказали? Мы же одна команда! Побратимы, демона вам в печенку! А из вас и сейчас слова клещами тянуть приходится!

Остроухие переглянулись.

– Нам, скажем так, не рекомендуется об этом распространяться.

– В каком смысле?

– В прямом, – беспокойно повел плечом Беллри. – Если бы сегодня Ширра не показался сам, мы бы молчали и дальше. Если бы мы нашли в лесу его след, клочок шерсти или еще какой-то знак, что он рядом, вы бы никогда об этом не узнали. Если бы он не дал согласие на этот разговор, его бы попросту не было. И если он сейчас скажет, чтобы мы остановились, мы остановимся и больше ничего не скажем.

– Стоп. Так это из-за вас нам о них ничего неизвестно?! – внезапно дошло до Крота.

– Разумеется. Это – часть соглашения между нашими народами. Скорры не хотят, чтобы люди о них знали, поэтому мы делаем все, чтобы так оно и оставалось.

Люди ошеломленно переглянулись, тогда как я задумчиво потеребила загривок Ширры.

Вот оно, значит, как… скорры живут с эльфами бок о бок, можно даже сказать, в мире и согласии. Сами их не трогают, а те их прикрывают.

Что же тогда Беллри с Шиаллом сегодня так опростоволосились? Они ведь видели следы у ручья, Ширра их практически не прятал. Но все-таки не опознали, не обеспокоились, не подумали. Почему? Разве скорры так давно сюда не приходили, чтобы ушастые успели забыть, как выглядят их следы?

Темнят они что-то. Да и этот хитрец хвостатый упрямо помалкивает.

А, Ширра?

Ушастые ведь не все нам сейчас рассказали?

Я легонько потянула его за ухо, а когда котяра повернул голову, испытующе заглянула в золотистые глаза.

– Чего еще я о тебе не знаю? – прошептала, обхватив руками тяжелую голову и притянув почти к самому лицу.

Ширра в ответ насмешливо прищурился.

– Не скажешь? – догадалась я.

– Шр-р.

– То есть ты опять вредничаешь? – прищурилась я.

– Шр-р.

– Ну и ладно, – так же внезапно успокоилась я. – Храни свои тайны. Я сама все узнаю и сама все пойму. Когда-нибудь.

– Пф, – фыркнул мне прямо в лицо Ширра, а потом без предупреждения лизнул в нос.

Я тихонько рассмеялась и уткнулась лицом в густой мех, к которому было так приятно прикасаться. А когда Ширра снова улегся, нахально пристроилась ему под бочок и вскоре благополучно задремала, прекрасно зная, что рядом с ним мне ничего не грозит.

Сегодня мне приснился странный сон – поразительно яркий, живой, наполненный красками и удивительной четкостью деталей, будто я и не спала вовсе, а чьей-то неведомой волей вдруг перенеслась совсем в другой мир.

Я стояла на узкой тропе, одна. Впереди клубился густой туман. Позади чернела непроглядная мгла. Слева огненной лавой застыл раскаленный, пышущий жаром камень, а справа такой же неодолимой стеной встала завеса из чистого льда. Но и это было только полбеды, потому что вокруг царила оглушительная, гнетущая, какая-то давящая на разум тишина, в которой слышался равнодушный, неестественно ровный, абсолютно бесстрастный голос, а от него, словно от удара колокола, болезненно содрогалось пространство.

– Ты виновен.

– Виновен… виновен… виновен… – тут же загуляло меж стен долгое эхо.

– Ты предал.

– Предал… предал… предал… – снова подхватило слова злорадное эхо.

Я напрягла глаза, силясь рассмотреть хоть что-то в окутавшем меня сером мареве, но тщетно – проклятая пелена не желала поддаваться, а тяжелый голос все давил и давил, пригибая к земле, заставляя опускать голову и припадать на колени. Это было похоже на суд, но я не видела ни обвинителя, ни обвиняемого. Да и вообще чувствовала себя так, словно случайно оказалась в чужом сне.

– Твое наказание справедливо, – снова уронил бесстрастный судья, заставив меня поморщиться.

– Нет, – внезапно ответил суровому обвинителю другой голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Это была ошибка, но не предательство.

– Ложь. Твои действия привели к активации заклятия и вернули сюда до того, как произошло полное нарушение.

– Нет! В этом не было моей вины!

– Ложь.

Что-то оглушительно грохнуло, и я аж присела, зажимая руками уши. Потом почувствовала запах гари и поморщилась – пахло паленой шерстью, жженным камнем и почему-то горящими перьями.

– Ты не справился, – холодно возвестил все тот же голос, когда громы и молнии прекратились.

– Да, – наконец устало согласился пленник, заставив меня вздрогнуть. – Я совершил ошибку. Но не предавал.

– Хотел предать, – равнодушно заметил судья. – Назови свое имя.

– Ромуаррд Тер Ин Са Ширракх.

И вот тут я вздрогнула, неожиданно поняв, что это за сон и почему мне так знаком этот голос. Никогда его не забуду! Ни с чем не перепутаю даже такой – искаженный, хриплый и словно насильно выдавливаемый из перехваченного удавкой горла. Двуединый, да это же…

– Рум! – вскрикнула я и опрометью ринулась вперед, наплевав на туман, стены, жару, холод и даже на то, что никакой тропы там не было и в помине – одна сплошная пустота, в которой не видно дна.

Левую щеку немедленно опалило нещадным пламенем, правая, наоборот, покрылась колючим инеем. Серебряная цепочка на моей шее резко потяжелела, словно несла на себе не два крохотных амулета, а по меньшей мере стальную наковальню. Но мне было все равно.

– Рум!

Впереди произошло какое-то замешательство, а потом тот же равнодушный голос произнес:

– Нарушение.

– Ру-ум! Где ты?! – не обратив на него внимания, я стремглав выскочила из расщелины и суматошно огляделась, почти ничего не видя в густом тумане, который с готовностью сомкнулся вокруг меня со всех сторон. – Рум, ответь!

– Трис! – вдруг ахнул неподалеку до боли знакомый голос, и я мгновенно развернулась в ту с сторону.

Хвала Двуединому! Это был действительно он!

– Трис! – простонал невидимый дух. – Что ты тут делаешь?!

– За тобой пришла, ворчун ты старый, – с облегчением вздохнула я, пробираясь к нему на ощупь. – Сижу там, как дура, одна. Жду тебя, жду, а ты, подлец, все не приходишь.

– Нарушение! – возмутился такой же невидимый судья, когда я наткнулась на невидимую преграду и принялась, как слепая, ее исследовать. Попыталась нажать – бесполезно: она чуть прогнулась под пальцами и отбросила их обратно. Ткнула ее заострившимся ногтем, но меня настойчиво оттолкнуло снова. Затем дунула перед собой, разгоняя клочья стремительно поредевшего тумана, помахала ладошкой, развеивая его в стороны. Наконец снова ударила и, нутром чувствуя, что мой несчастный дух заперт внутри этой странной клетки, с раздражением воскликнула:

– Рум, ты там?! Отзовись, а то я ничего не вижу!

Но отзываться уже не понадобилось: серая пелена, как по мановению волшебной палочки, вдруг разошлась в стороны, открыв передо мной ровный круг два на два шага. По краю этого куцего пространства шла куполообразная завеса из какого-то прозрачного, но очень прочного материала. Снизу проступила каменистая земля, над которой повисли прочные цепи, а в них…

Я вздрогнула, во все глаза рассматривая необычное существо, закованное в кандалы из лунного серебра.

Могу поклясться, что никогда не встречала его прежде – этого мужчину с пепельно-серой кожей и длинной гривой поседевших волос. У него оказались невероятно широкие плечи, на редкость могучий торс, узкие бедра, прикрытые лишь куцей полоской ткани, и… боже, какое странное у него было лицо!

Я невольно отступила на шаг, потому что это существо на самом деле не было человеком. Его лицо казалось вылепленным из серого мрамора: жестокое, с излишне резкими чертами и какое-то пугающе чужое. Неумолимо притягивающее взгляд и, одновременно, вызывающее какой-то подспудный страх.

При виде незнакомца я оторопела.

– Ты кто такой?!

– Здравствуй, Трис, – шепнуло существо голосом моего духа-хранителя.

– Рум?! – нерешительно произнесла я, все еще пытаясь увидеть в этом странном чужаке что-то знакомое. Неужели это и есть мой маленький дух, которого я так долго искала? Эти огромные плечи, серая кожа, мощные руки… гигант. Настоящий гигант. Только какой-то… сломленный?

Незнакомец в ответ лишь горько улыбнулся.

– Это я, Трис. Клянусь, что не лгу.

Я недоверчиво прищурилась и только сейчас заметила, что ноги великана оказались по щиколотку погружены в совсем еще свежий пепел, из которого сиротливо выглядывало полуобгоревшее, на редкость крупное, некогда белоснежное перо.

При виде него у меня что-то оборвалось внутри: крылья! Двуединой, когда-то у него были крылья!

– За что?! – вскрикнула я, обернувшись туда, где, как мне показалось, скрывался жестокий судья. – За что его так?! Он ничего плохого не совершал!

– Ложь, – бесстрастно отозвался из пустоты все тот же голос. – Неведение. Ошибка.

– Сами вы… ошибка! – взвыла я и, кинувшись к стене, с силой ударила по ней кулаком. – Освободите его! Хватит!

– Отказ в запросе. Наказание должно быть исполнено.

– Когда?! Сколько ему еще так мучиться?!

– Как и оговорено: вечность.

Я тихо ахнула.

– Что-о?! Но почему?! И за какие прегрешения вы его наказываете?!

– Предательство. Убийство. Побег. Новое предательство.

– Нет! – хрипло простонал Рум, бессильно дернувшись в цепях. – Нет, я не предавал!

– В тебе было желание, – сухо констатировал все тот голос. – Этого достаточно.

– Это было до того, как мы встретились лицом к лицу! До того, как я ее узнал!

Я перевела взгляд на поникшего великана.

– Рум, о чем он говорит?

Незнакомец вскинул голову и, прекратив рваться, взглянул на меня полными боли глазами.

– Я сделал много плохого, Трис, – прошептал он. – Много такого, о чем трудно вспоминать и за что следует гореть в искупительном огне не одну, а целую тысячу вечностей. На моих руках много крови – своих братьев, сестер, людей и нелюдей… крови твоих сородичей, Трис…

– Это было давно, – судорожно сглотнула я, видя, как нелегко ему дается признание.

– Моя жизнь закончилась почти три тысячи лет назад. Подло. От удара в спину и от руки той, от кого я совсем этого не ждал. Но угасла эта жизнь не сразу, а лишь после того, как я, ослепленный жаждой мести, согласился на сделку…

– Предательство, – напомнил судья.

– Да, – согласился Рум. – Тогда это было предательство: нашего народа, моих собственных принципов, всей нашей жизни… Я принял смерть от руки врага, но перед этим… – он на мгновение закрыл потускневшие глаза. – Позволил опутать себя одним скверным заклятием. Хотел вернуться к жизни. Не полноценной, конечно, а так, жалким подобием самого себя в обмен…

– На чужую жизнь и чужую защиту, – подсказал невидимый судья.

– Да. Я позволил привязать себя к чужой душе – добровольно. Не только для того, чтобы стать ее защитником и охранником, но еще и затем, чтобы когда-нибудь, когда сила ее иссякнет… а сияние риала рано или поздно угаснет… вернуть себе прежнюю мощь. Я жаждал мести. Мечтал о возвращении. Но не доглядел за ритуалом, проведенного злейшим врагом, и вместо воскрешения на долгое время был погружен в магический сон. Я спал и видел, как меняется мир, Трис. Как рождаются и гибнут целые империи. Я целых три тысячелетия ждал, пока заклятие ослабнет. А когда пришло время вернуться, то попросту забыл, ради чего старался. Я слишком многое утратил за это время и на целых два десятилетия оказался в плену нелепых заблуждений… Вместе с тобой, Трис. Я обо всем забыл, кроме того, что должен тебя уберечь.

Я неверяще на него уставилась.

– Ты была права, девочка, – глухо уронил мой бывший хранитель. – Я почти не понимал, что происходит. И все время искал… искал способ обрести свободу. Но не мог. Ровно до того момента, пока ты не взяла то, что принадлежит тебе по праву.

Я машинально коснулась висящей на груди жемчужины.

– Значит, это все из-за нее?

Рум горестно кивнул.

– Когда-то я был уверен, что потерял все, что имел. Я сдался. Омертвел душой. Почти сгорел. Пока не появилась ты и не доказала, что я по-прежнему живу и все еще могу чувствовать, слышать, дышать. Сердиться на твои маленькие глупости. Грустить от твоих ошибок, радоваться успехам… Я и тогда не помнил, кто и за что меня заточил. Знал только то, что должен был тебя защищать. Но когда мы наткнулись на это чудовище в сокровищнице, когда он ударил и оборвал нашу связь, то все вернулось на свои места…