Текст книги "Дважды в одну реку"

На секунду ей показалось, что она видит в них слезы. Нет, просто показалось. Екатерина Антоновна и слезы – это понятия абсолютно несовместимые.

Их разделяли тонкое стекло и серая вуаль внезапно заморосившего дождя. Регина понимала, что ей нужно открыть окно, поздороваться, как-то прореагировать, улыбнуться, наверное. Они ведь взрослые цивилизованные люди. Что прошло – то прошло, у каждой своя жизнь. Можно и поговорить.

Но Регина продолжала не мигая смотреть на женщину, стоящую за стеклом ее роскошной машины, и не могла заставить себя пошевелиться. Сделать одно простое движение. Словно открытое окно впустит в ее жизнь бурные грязные потоки, которые утопят ее окончательно.

Ей удалось взять себя в руки лишь несколько минут спустя. Удалось нажать на чертову кнопку и даже получилось улыбнуться.

– Регина, – голос Екатерины Антоновны звучал холодно, но неожиданно Регина осознала, что в нем больше нет прежней власти. Власти над ней. И она, Регина, ее больше не боится.

– Екатерина Антоновна, – в тон ей ответила Регина, слегка кивнув. Капли дождя упали на дверцу машины, в воздухе разлилась сырость и змеей поползла под одежду. Регина почувствовала, как по коже замаршировали мурашки.

– Отлично выглядишь, – через паузу и оценку сообщила ей Митина мать.

– Вы тоже, – не осталась в долгу Регина. И уставилась на Екатерину Антоновну, пытаясь рассмотреть на ее лице… что? Раскаяние? Понимание? Доброту? Господи, взрослая же женщина, а до сих пор питает иллюзии.

– Регина, нам нужно поговорить, – сделав над собой сверхчеловеческое усилие, сообщила Екатерина Антоновна.

– О чем? – голос Регины дрогнул, как она ни пыталась контролировать его.

Екатерина Антоновна отвела взгляд – все это ей давалось нелегко. Маленькая собачка, кажется, мальтийская болонка, возле ее ног жалобно заскулила. Ей совсем не нравились дождь, сырость и странное поведение хозяйки. Обычно та ворковала с ней всю прогулку, а сейчас стоит отстраненная, холодная, чужая.

– Я сейчас Свити домой заведу и встретимся в «Чайной», на углу.

Регина едва удержалась от смеха. Что же, годы действительно не властны над Екатериной Антоновной. Даже не спросила, удобно ли ей. Есть ли у нее, Регины, время. А главное – желание с ней общаться.

Она завела двигатель, намереваясь закрыть окно и уехать, ничего не отвечая. Но Екатерина Антоновна опередила ее. Запнулась, хотела сказать что-то резкое этой выскочке, которая по жуткому недоразумению сидит в дорогой машине и выглядит красивой, холеной и успешной, хотя, казалось, все в ее судьбе было предрешено. Но затем сдержалась.

Вспомнила то, что натворила, вспомнила грустного Митю с потухшими глазами, который целыми днями сидел на кухне и топил свое горе в еде ипитье. Нет, она мать, она еще поборется за любимого сына. И обязательно выиграет эту битву, принесет любую жертву, чтобы хоть как-то все исправить.

Она не стала вдаваться в объяснения, просто сбросила ледяную маску равнодушия, которая, казалось, намертво прикипела к ней за долгую жизнь, и, судорожно вцепившись в стекло, уже готовое подняться, надтреснутым голосом прошептала:

– Пожалуйста, Регина, это очень важно.

Регина остановилась, потрясенная. Надо же, какая метаморфоза. Должно быть, это действительно важно.

Подумав, она кивнула:

– Встретимся через пять минут. У меня будет полчаса.

Ничего не говоря, она резко сдала с места и поехала по направлению к «Чайной», оставив Екатерину Антоновну и ее смешную болонку смотреть вслед массивной роскошной машине.

Сразу в кафе не пошла. Ей понадобилось некоторое время, чтобы унять сердцебиение. Голова шла кругом. Сегодня вечером они с Сергеем встречаются с новообретенным отцом Алисы. С одной стороны, Регина, с утра погруженная в мысли о предстоящей встрече, была рада отвлечься и переключиться. С другой – смена декораций обещала стать не менее драматичной.

Что такого важного ей скажет Екатерина? Неужели Митя разболтал об их встрече и она собирается снова потребовать оставить ее сына в покое? Не лезть в его счастливую семью? Не питать иллюзорных надежд?

Регине вдруг стало страшно, словно она все та же бессловесная школьница, которую любой может пнуть, когда ему заблагорассудится.

Но ведь она выросла и изменилась. Если ее давний враг перейдет черту, она выскажет все то, что должна была сказать много лет тому назад. О чем так долго и отчаянно мечтала и даже фантазировала по ночам. Наверное, она будет даже рада, если все пойдет по этому сценарию и встреча в «Чайной» завершится грандиозным скандалом. Регина выплеснет весь тот негатив, что годами носила в себе, и, возможно, даже сможет без истерики вечером пообщаться с растлителем малолетних, который собирается забрать у нее дочь.

В «Чайную» она вошла спокойной и собранной. Заказала чашку черного кофе, хотя в душе отчаянно хотелось напиться. Но Екатерине Антоновне она такой радости не доставит. Ведь та наверняка была уверена, что Регина сопьется и закончит так, как ее мать. Возможно, поэтому спиртное Регина употребляла крайне редко.

Екатерина Антоновна не соврала – в «Чайной» она появилась спустя несколько мгновений после Регины. Выглядела вдовствующей королевой, смотрела на всех свысока, не забыла даже про бриллианты, хотя те не были ни к месту, ни ко времени.

«Чайная», в которой Регина почему-то никогда не бывала – впрочем, она знала почему, уж слишком близка та была к Митиному дому, который Регина все эти годы тщательно избегала, – была очень уютной.

Отделанная в нарочито старомодном стиле, она напоминала кухню любящей бабушки. Люстры под абажурами со смешными кистями, на стенах старомодные обои в цветочек, никаких резких красок, все в теплых, согревающих душу тонах. Добротные столы, уютные кресла в клеточку, на многих лежат подушки и пледы, в которые хочется закутаться и часами сидеть, никуда не двигаясь, попивая теплый травяной чай и заедая домашним вареньем.

Екатерина Антоновна смотрелась здесь чужеродно. Где добрая бабушка, а где она? Наверняка своего внука она водила в модную кулинарию, а на дни рождения дарила ему денежные сертификаты. И, конечно же, не разрешала называть себя бабушкой. Только Екатерина, никакой вульгарной Кати. Фамильярности она не терпела.

Регина смотрела на Екатерину Антоновну, а сердце, несмотря ни на что, сжималось от страха и неопределенности. Она чувствовала себя как кролик перед удавом. Сейчас тот ее поглотит, переварит и снова уничтожит. Не было сил даже на пустые формальности, которые могли бы показать ее визави, что Регина выросла, все отпустила и пошла дальше. Впрочем, так ли это?

Екатерина Антоновна тоже удержалась от светской болтовни. Тяжело опустилась в кресло, махнула официанту и, не глядя на него, приказала:

– Мятный чай.

Тот со всех ног кинулся исполнять приказ. Возможно, Екатерина часто здесь бывает, возможно, даже оставляет хорошие чаевые. Такие, как она, всегда держат лицо на публике.

– Регина, – Екатерина Антоновна начала первой.

При звуках своего имени, которое ее собеседнице наверняка было мучительно произносить, Регина сжалась, как маленький ребенок, ожидающий удара от всемогущего взрослого. Но предположить то, что произойдет дальше, она никак не могла.

Она даже не сразу осознала, что случилось. Растерялась, впала в ступор при виде слез Екатерины Антоновны, хлынувших рекой. Захотелось немедленно вскочить, позвать на помощь, вызвать «Скорую». Наверняка кто-то умирает, ведь такие, как Екатерина, по другим поводам не могут плакать. Случилось что-то ужасное. Ужасное.

– Это Митя? – только и смогла прохрипеть Регина, от ужаса сжимаясь до размеров атома.

Конечно же, это Митя, кто же еще. Поэтому он вернулся, поэтому так ужасно выглядит. Правда рухнула как кирпичная стена на голову. Господи, только не Митя. Пусть будет где угодно, с кем угодно. Женится, делает детей, изменяет, но только живет. Просто живет – он не может уйти первым. Ведь она, Регина, этого не переживет.

Простой вопрос Регины вонзился ножом в сердце Екатерины Антоновны. Неподдельный страх, ужас в голосе девушки и любовь стали лезвием гильотины, готовым обрушиться на шею матери Мити.

Какая же она идиотка! Регина действительно его любит. И всегда любила. Зачем, зачем только она влезла? Но ведь она действительно хотела как лучше, именно поэтому так и поступила!

И Екатерина Антоновна, не сдерживаясь, зарыдала в голос. Растерянный официант, принесший им кофе и мятный чай, застыв, вопросительно посмотрел на Регину. Та протянула руку, забрала у него напитки и сделала знак уйти. Затем полезла в сумку, достала оттуда упаковку бумажных платков и протянула Екатерине Антоновне. Та недоуменно посмотрела на них. Несмотря на весь ужас ситуации, Регина вдруг нервно хихикнула:

– Вы такими по-прежнему не пользуетесь, правда?

Екатерине Антоновне понадобилось полчаса, чтобы успокоиться, прийти в себя и начать говорить. Позабыв о времени, Регина заказала ей кофе с коньяком и, несмотря на протесты собеседницы, заставила выпить. Напиток немного успокоил расшатанные нервы.

Екатерина Антоновна удалилась в туалет, чтобы поправить макияж, перед этим заверив Регину, что Митя жив и относительно здоров, и оставила ту в полнейшем недоумении – если все живы и здоровы, что происходит? Почему железная леди плачет?

Когда эмоции немного схлынули, они снова сидели за столом, Екатерина Антоновна вертела в руках пустую чашку. Собравшись с мыслями, выпалила:

– Прости меня, Регина, это я во всем виновата! Я должна была тебе это сказать давно и не доводить до… такого.

Екатерина Антоновна подняла взгляд и нашла в себе силы посмотреть в бесовские глаза.

А ведь они действительно невероятно красивы. Почему она даже не попыталась хотя бы на секунду предположить, что ее мальчик по-настоящему влюбился, а не просто увлекся доступной девицей? Почему?

– Я идиотка! – Екатерина Антоновна решила идти до конца.

И без того огромные глаза Регины расширились до невероятных размеров.

– С вами все в порядке? – прошептала она.

– Со мной да, – решительно кивнула Екатерина. – А с Митей нет.

– Он болен? – тут же выпалила Регина, словно боясь, что от нее скрывают правду. – Он поэтому вернулся? Вы просто не хотите мне говорить?

Ей снова стало нехорошо, мир закрутился, руки стали ледяными.

– Нет, он в порядке, если говорить о его здоровье, – покачала головой Екатерина Антоновна.

– Тогда что? Вы простите, конечно, просто это совсем не в вашем стиле… заниматься самобичеванием. К тому же передо мной.

– Ни перед кем иным я бы себе этого не позволила, – поджала губы Екатерина Антоновна, на секунду становясь прежней. – Но перед тобой я очень виновата. И перед Митей. Мне надо было тогда выслушать вас, разобраться во всем, что происходит, но ты меня пойми, твоя мать…

– Пожалуйста, не впутывайте в это мою мать, – тут же пресекла ее Регина.

К покойной матери она испытывала сложные чувства. Она все про нее знала и понимала, но в то же время ни секунды не сомневалась – какой бы ни была покойная Лариса Васильевна, она искренне любила дочь и по-своему старалась.

– Да-да, ты права, это просто я ищу себе дурацкие оправдания. А правда в том, что их нет, – решительно подытожила Екатерина Антоновна.

– Подождите, о чем вы сейчас говорите? – потрясла головой Регина. – Вы хотите сейчас попросить у меня прощения за то, что произошло четырнадцать лет назад?

Екатерина молча кивнула, а Регина была окончательно сбита с толку. Она горько усмехнулась.

– Но зачем? Ведь все получилось как нельзя лучше. Наши с Митей пути разошлись. Он женился на той, на ком вы хотели, подарил вам внука, состоялся в жизни. Счастлив. Что вас заставляет вдруг просить у меня прощения? – Она снова покачала головой, недоумевая.

– То, что я сломала Митину жизнь, – прошептала Екатерина Антоновна. Эта жуткая правда, которую она столько лет пыталась отрицать и гнать прочь, снова накрыла с головой и вызвала новый поток слез. – Он никогда не любил Аллу, но мы с отцом настояли… Да, сын чудесный у него, но ты его видела?

– Кого? – не понимая, переспросила Регина.

– Да брось ты, – неожиданно резко отмахнулась Екатерина Антоновна. – Я знаю, что вы встречались. И ты видела, во что превратился мой мальчик. Выглядит как пельмень! Глаза потухли, курит, пьет, ушел с головой в работу. Алла его бросила, – припечатала она.

– Что? – ахнула Регина. – Не может этого быть!

Она ведь сама видела их счастливые фотки с островов. Объятия, картины безоблачного счастья. Регина тут же прервала себя – а ты сама? На твоих фото с Сергеем разве есть его сексуальная любовница, ненавидящая тебя маленькая девочка и подросток, стремительно отдаляющийся от родителей? Нет, на твоих фото тоже счастливая картинка любящей семьи.

– Может, – кивнула Екатерина Антоновна, – Алла не смогла так жить. Мы ведь чувствуем, когда нас не любят, понимаешь? Долгое время она мирилась, думала, что стерпится – слюбится, но не получилось. Родила ребенка, но все-таки не срослось. В итоге она встретила другого мужчину, полюбившего ее. Кстати, из нашего города. Уехала и увезла с собой сына.

– Поэтому Митя был в школе? – Пазл наконец-то сложился. Но откуда эта «Любимая» на экране телефона? Что за сплошное вранье? Впрочем, сама она далеко ли ушла?

– Алла не дает ему видеться с сыном. Хочет, чтобы тот как можно скорее привык к новому папе. И меня она тоже к внуку не пускает, – пожаловалась Екатерина.

– Что за бред? – возмутилась Регина, но Екатерина Антоновна лишь пожала плечами.

– Я ничего не могу с этим поделать. Мучаюсь, как и Митенька. Предстоят суды, поэтому Митя здесь надолго…

Она оборвала фразу и выжидающе уставилась на Регину. До той наконец-то дошел смысл этой встречи.

– Зачем вы мне это говорите? – Ей хотелось услышать все собственными ушами. От Екатерины Антоновны. И чтобы та непременно при этом смотрела ей в глаза.

– Затем, чтобы ты ему позвонила, – едва слышно прошептала та.

– Что? – Регине показалось, что она плохо расслышала.

– Чтобы ты ему позвонила, – повторила Екатерина Антоновна чуть громче. – Позвони ему, Регина.

– Зачем? – горько улыбнулась та. – Столько лет прошло.

– Просто позвони. Он будет очень рад.

– Я замужем, Екатерина Антоновна, у меня двое детей.

– При чем тут вообще муж и дети, Регина? – Екатерина Антоновна уставилась ей прямо в глаза.

Некоторое время они так и сверлили друг друга взглядами.

Первой не выдержала Регина. Кинув на стол несколько купюр, она поднялась.

– Всего доброго! – Она уже направилась к выходу, когда Екатерина резким окриком остановила ее. Регина повернулась и обнаружила, что Митина мать стоит прямо у нее за спиной и что-то настойчиво сует ей в руку.

– Возьми, это Митин номер.

– Вы что, серьезно думаете, что все можно исправить? – искренне удивилась Регина.

Как так произошло, что недосягаемо умная Екатерина Антоновна вдруг выглядит пожилой глупой женщиной?

– Просто позвони, Регина. – Не проронив больше ни слова, Екатерина Антоновна первой вышла из «Чайной», оставив ошарашенную Регину стоять посреди кафе и смотреть в упор на небольшой листик с заветными цифрами. Который, возможно, мог изменить всю ее жизнь.

Но сейчас она не могла себе позволить думать об этом. Кинув взгляд на часы, она поняла, что уже опаздывает на встречу с новоприобретенным Алисиным папой.

* * *

Андрей ей сразу не понравился. Тощий, мускулистый, натянутый, словно тетива лука. Он был похож на голодного волка, вышедшего из зимнего леса. Опасен. Малейший неверный шаг – и перегрызет шею.

Регину жутко взбесило, что тот даже не пытался скрыть, что считает их с Сергеем пустышками и идиотами. Мажорами, взявшими на потеху публике живого человека, а потом выкинувшими его как нашкодившего котенка. Впрочем, Андрей был по-своему прав. И осознание этой правды и делало его таким остро-неприятным.

Регине хотелось надерзить, уколоть собеседника, но тот одним взглядом осаживал ее и заставлял чувствовать себя виртуальным ничтожеством, у которого ничего реального нет, все придумано.

Они встретились в кафе. Мужчины заказали себе кофе, а она бокал вина. В такой странный день она могла себе его позволить.

– Мы должны обсудить, как расскажем нашу историю, – Сергей был деловит и конструктивен, даже удивительно. Взял на себя ведущую роль на встрече. Наверняка чувствовал вину за свою самодеятельность или, возможно, хотел помириться с женой, которая не была готова прощать ему поиск Алисиного отца.

– Расскажем кому? – удивился Андрей. – Я говорил с опекой, там никаких сложностей не должно возникнуть, если вы не возражаете. Я родной отец, поэтому ребенок должен быть со мной. Но придется, конечно, потратить время на оформление документов.

– При чем тут опека? – удивился Сергей. – У Регины более полутора миллионов подписчиков. Мы должны объяснить им, куда пропала Алиса. И рассказать ее историю. Знаете, я думаю, что нам лучше опустить то, что вы сидели…

– Нам – это кому? – снова уточнил Андрей и посмотрел на Сергея, словно идиотом был Сергей, а не он сам, совершенно не разбирающийся в том, как функционирует современный мир.

– Нам – это подписчикам, ведь полтора миллиона человек… – терпеливо принялся объяснять Сергей.

– Вы их всех знаете? – невежливо перебил Андрей.

– Конечно нет! – снисходительно улыбнулся Сергей. – Наши подписчики из более чем восьмидесяти стран мира, есть даже из Зимбабве. Как мы можем их всех знать лично?

– Тогда какое вам дело до того, что они подумают?

Сергей запнулся, словно столкнулся с необходимостью объяснять неразумному ребенку очевидные вещи. А пока он подыскивал нужные слова, чтобы рассказать о репутационных потерях, гонорарах за рекламу, конкуренции и прочих важных вещах, Регина совершенно ясно осознала, что все Андрей прекрасно знает и понимает. Просто дразнит Сергея, как идиота. А тот на это ведется.

– Скажите, – она впервые вступила в разговор, – а вам было дело до того, что подумают окружающие, когда узнают, что вы совратили школьницу?

– Не говорите о том, о чем понятия не имеете, – резко обрубил ее Андрей.

– Тогда и вы тоже не говорите, – не менее резко рявкнула в ответ Регина.

– Знаете, а я даже рад, что вы такие. – Андрей откинулся на спинку стула и усмехнулся, сходство с волком лишь увеличилось – острые черты лица, холодные зеленые глаза, в электрическом свете казавшиеся похожими на болото.

– Какие – такие? – Регина не желала успокаиваться.

Что он о себе возомнил? Сидит и демонстрирует всем видом, насколько он выше всей этой виртуальной суеты. Что он-то живет реальной жизнью, на всех плюет, несет себя гордо. Тоже мне, царь горы.

– Такие, кого больше интересует имидж, а не живой человек. Знаете, я ведь не сразу принял решение. Все думал, мучился, как же я дочку заберу из большого города, из благополучной семьи, от больших возможностей. Увезу в село. А вы сами знаете, какая у нас жизнь в селе. Но сейчас все обдумал, взвесил, на вас посмотрел и решил окончательно – так будет лучше для нее. Пусть у нее не будет английского и китайского в деревенской школе, зато будут другие вещи, настоящие.

– Эй, полегче. – Теперь уже и до Сергея дошло, что сидящий перед ними человек их просто-напросто презирает.

Андрей оставил его реплику без внимания. Смотрел в удивительно синие пронзительные глаза сидящей перед ним картонной фигурки и удивлялся, до чего же они с Миленой разные. Миленка бы стала отличной матерью для девочки. Любила бы ее, баловала, хвостики плела, колыбельные бы на ночь пела. А эту лишь тревожит, как она в Сети будет выглядеть.

– Я вам благодарен за то, что вы заботились об Алисе эти годы, – наконец резюмировал Андрей, решивший первым оборвать тягостную встречу. – Поэтому сделаю все так, как вы скажете. Мне нет дела, что вы там вещаете публике. Не сидел так не сидел, как скажете.

– Мы скажем, что вы увидели фото Алисы в интернете, отметили уникальное сходство, отправились к ее бабушке, прижали к стенке. От нее узнали, что ваша бывшая девушка родила ребенка, но вам ничего не сказала, потому что вы были женаты. Сравнив даты рождения, пришли к выводу, что Алиса ваша дочь. Встретились с нами, объяснили ситуацию. Мы были против, разумеется, дело дошло до судебных разбирательств, но суд встал на вашу сторону. И теперь нам не остается ничего…

– Короче, – оборвал его Андрей, – когда я могу встретиться с Алисой? Возможно… возможно, она не захочет уходить от вас.

Регина рассмеялась. Искренне, впервые за долго время. Ей было нечего терять. Сегодня странный день, когда все обнажается до неприличия.

– Алиса нас ненавидит. – Она тряхнула головой и встала. – Давайте уже заканчивать. Мы ждем вас завтра вечером на ужин, познакомитесь с дочерью.

Не прощаясь и не дожидаясь Сергея, она вышла из кафе. Плакать при этом волке не хотелось, а слезы уже душили.

Почти час Регина колесила в машине по небольшим улочкам, чтобы успокоиться. Что за день такой? Тут немного вытаскивают из грязи, там чуть ли не лопатой назад в болото закапывают. Как она отдаст девочку этому уроду? А если он и ребенка не пожалеет? Регина содрогнулась.

Перед тем как Алиса переедет к отцу, надо с ним поближе познакомиться. Возможно, действительно пойти в суд. Но для начала следует поехать к нему в дом, посмотреть, в каких условиях будет жить Алиса. Познакомиться с ее бабушкой. Узнать, где у них там школа, больница, кружки какие-то, в конце концов. Есть ли рядом бассейн, чтобы Алиса могла продолжить учиться плавать? Плавание – это невероятно важно.

Все это она вывалила на Сергея, вернувшись домой. Они не могут так поступить, пусть даже девчонка их и ненавидит. Она еще маленькая и глупая, а они взрослые и умные. Сейчас решают они, а не она. Но Сергей был возбужден и говорлив, начал апеллировать к букве закона, что если этот Андрей начнет судиться, то он суд выиграет, он ведь родной отец. И чего она, собственно, так за девчонку цепляется? Та же ее не переваривает! Все равно бы дело закончилось возвратом в детский дом, пусть не сейчас, так в подростковом возрасте, когда Алиса окончательно выйдет из-под контроля. Так не лучше ли отдать ее родному отцу и пусть сам за нее отвечает?

В итоге Регина просто закрыла уши руками и ушла в ванную, в домик. Внутри все разрывалось – она чувствовала себя сволочью, каких мало. Но сможет ли она пойти одна против Сергея и Андрея? Ответ был очевиден – пусть даже она ничего и не сможет сделать, но она должна хотя бы попытаться.

Она лихорадочно надиктовала сообщения Лизке, та написала, что скоро ей ответит, сейчас занята. В кровати Регина оказалась лишь под утро, но так и не смогла уснуть, на рассвете объявив Сергею, что она не отдаст Алису, не удостоверившись в том, что у той будут достойные условия жизни.

К ее удивлению, Сергей не стал закатывать скандал, лишь молча кивнул и сказал, что она права, он тоже об этом много думал и с ней согласен. А еще она может немного поспать, он сам отвезет Тима с Алисой в школу.

Регина, успокоенная этой неожиданной поддержкой со стороны мужа, рухнула на кровать и провалилась в глубокий сон без сновидений, а когда проснулась, взяла телефон, зашла в свой профиль (первое, что она всегда делала, едва разлепив глаза) и с ужасом осознала, что ее перехитрили, обманули, предали и воткнули нож в спину. В очередной раз.

С экрана телефона на нее смотрело счастливое и смеющееся лицо Алисы, которое сопровождала надпись:

«Возможно, многие из вас будут шокированы так же, как и мы сами, но история Алисы совершила крутой поворот. Нашелся ее родной отец. Всеми подробностями мы поделимся с вами сегодня вечером».

Из телефона хлынул шквал комментариев, Регина резким движением закрыла приложение – ее трясло от нервов и холода. Она уже готова была кинуть телефон в стену, когда заметила сообщение от мужа. Решила прочесть.

«Потом ты скажешь мне спасибо».

После чего закрыла глаза и громко закричала.

* * *

Алиса все сама поняла. Стоило Андрею переступить порог и уставиться зелеными глазами в глаза дочери, как той все стало ясно.

– Ты мой папа? – спокойно и буднично поинтересовалась у него Алиса.

Андрей молча кивнул, Регине даже показалось, что у него на глазах появились слезы. Впрочем, не будет уголовник плакать по такому поводу, разве что под градусом. А спиртным от Андрея не пахло.

Регина чуть не зарыдала от отчаяния – почему они раньше не поехали в поселок, не поговорили с соседями, не узнали, не пьет ли Андрей, с кем он общается, где работает? Куда было торопиться? Жил этот Андрей без дочери шесть лет, прожил бы и еще несколько дней. Впрочем, они все это непременно сделают. Все равно за один день опека документы не оформит.

– Почему ты за мной не сразу приехал? – по-взрослому, не сводя с Андрея пытливых глаз, поинтересовалась Алиса.

– Я не мог, дочь. Я не знал, что ты родилась.

– Мама тебе не сказала?

– Нет.

– А она и правда умерла?

– Правда.

– Поехали домой, – Алиса взяла за руку Андрея и потянула его к двери.

Регина чуть не задохнулась от боли и разочарования – как же мало они значат для девочки. Неужели за эти два года им совсем не удалось достучаться до ее сердца?

– Подожди. – Алиса вдруг резко остановилась и развернулась. – Я с Тимом попрощаюсь.

И бросилась к брату в комнату.

Тот категорически отказался участвовать в представлении. Услышав о том, что Алиса уедет от них, он заперся и перестал разговаривать с родителями – для него это было предательством. К девочке он успел привязаться. К тому же он всегда мечтал о младшей сестре.

– Тим, открой! – Алиса забарабанила в дверь, и Регина услышала, как сын пустил девочку к себе. Повернулась и наткнулась на острый взгляд Андрея.

– Мы пытались, – зачем-то начала оправдаться она. Вместо ответа Андрей лишь пожал плечами, словно не поверил ни единому ее слову. Регину это взбесило. – Вы должны знать, что просто так мы… я… девочку вам не отдам. Сегодня вы познакомитесь. О том, чтобы она сразу поехала с вами, и речи быть не может. Сначала я поеду к вам домой, посмотрю, где и с кем она будет жить, куда ходить в школу, есть ли рядом с вами больница…

– Откуда такая забота? – насмешливо перебил ее Андрей.

– Оттуда, что мы не такие твари, какими кажемся, – решительно осекла его Регина.

– Так вы уже в своем блоге все написали. Что изменит ваша поездка? К чему такие сложности? Сейчас парочка трогательных фоток и можете искать себе нового питомца.

– Да как вы смеете! – вспыхнула Регина и осеклась.

В коридор вышел Тим, подозрительно шмыгающий носом, он держал Алису на руках. Выглядел взъерошенным и невероятно серьезным.

– Тимофей, – представился он и даже умудрился протянуть руку Андрею.

– Андрей. – Тот, к удивлению, отреагировал быстро и с приязнью.

– Если вы вдруг ее обидите, то будете иметь дело со мной. У Алисы есть мой номер, она мне позвонит, если вдруг что, – заявил Тим, и Регина закусила губу, чтобы не разрыдаться. Все это слишком. Тим оказался самым смелым и решительным в их семье. Единственным взрослым.

– Я не обижу, – покачал головой Андрей. – Но я тебя понимаю и на твоем месте сказал бы то же самое. Если хочешь, Тим, ты можешь приехать к нам в гости и посмотреть, где и как Алиса будет жить. У нее будет большой дом. И сад.

– А школа? – тут же встряла Регина.

– В области есть хорошая школа, гимназия, я буду ее туда возить. С директором я уже договорился. Но это на следующий год. Ей всего шесть, к чему торопиться. Пусть еще год побудет дома, научится другим важным делам.

– А плавать она будет учиться? – серьезно поинтересовался Тим.

– Плавать? – Андрей запнулся.

– Да, мама говорит, что самое главное в жизни – это уметь плавать.

Андрей с удивлением покосился на Регину.

– Я научу ее плавать, у нас есть небольшая речка…

– Нет, – выпалила Регина. Все четверо уставились на нее. – В смысле нет, о чем мы сейчас говорим? – забормотала она. – Мы должны вначале поужинать, как и собирались, а потом уже обсудим, что и как. Кто, куда и когда поедет.

– Я хочу домой, – капризно протянула Алиса и дернула Андрея за руку. – Пойдем!

– Алиса, мы остаемся на ужин, – неожиданно твердо возразил Андрей, и Регина на долю секунды почувствовала злорадство: сейчас дочурка ему устроит. – Регина старалась, готовя для нас ужин. Будет очень невежливо уйти, не попробовав то, что она приготовила, – продолжил Андрей, говоря со спокойной уверенностью. – К тому же мы не можем с тобой ехать ночью – на улице дождь и дороги оставляют желать лучшего. Я не буду тобой так рисковать. Сегодня ночью ты останешься здесь, а завтра утром мы с тобой поедем домой, я познакомлю тебя с бабушкой.

– У меня есть бабушка? – недоверчиво переспросила Алиса.

– Две бабушки, – кивнул Андрей. – И одна из них работала в полиции.

– Правда-а-а? – Казалось, что Алиса сейчас захлебнется от восторга, и Регина с горечью призналась себе, что такой счастливой и восторженной она не видела девочку даже в тот день, когда они забрали ее домой, показали ей ее собственную комнату, оформленную лучшим дизайнером, и завалили подарками.

Андрей, держа Алису за руку, решительно повел ее к столу, а остальные последовали за ним, словно он был настоящим хозяином в этом доме.

Стильно накрытый стол словно провел невидимую черту между ними. На одном берегу были «они» – Алиса и ее отец, которые с первой же минуты настолько погрузились друг в друга, что отказывались замечать происходящее вокруг. И были «мы» – Регина и ее стремительно идущая ко дну семейная лодка. Два абсолютно чужих друг другу берега, два вражеских государства.

Алиса засыпала Андрея вопросами, хотела знать мельчайшие подробности. Отец вторил ей. Интересовался всем: что Алиса любит есть, пить, какую одежду предпочитает, какие книжки читает, умеет ли она вообще читать? Что она любит делать, чем увлекается, как зовут ее подруг и друзей? Задавал открытые вопросы, давая ребенку высказаться. И не подсказывал ей ответы. А Алиса говорила, говорила взахлеб, словно несколько лет провела в молчании. Регина сидела ошеломленная, за час ужина она узнала о девочке гораздо больше, чем за предыдущие два года.

Да, ей никогда не приходило в голову спросить у Алисы, что она любит. Ответ был очевиден – конфеты. Но Регина не могла кормить ее одними конфетами, поэтому и не задавала дурацких вопросов. Заставляла с боем есть овощи, фрукты, творог, сыр, мясо и яйца, а Алиса отчаянно сопротивлялась. И они враждовали и скандалили, доводя друг друга до слез. И тут вдруг оказалось, что она любит творог со сметаной и сахаром, а вовсе не сырники с овсяными отрубями. И что ничего не имеет против огурцов, а вот помидоры не переносит, разве что маленькие. Но если подлить к ним масла и посолить, то может съесть сто штук! А ей она говорила, что помидоры ненавидит просто из вредности. Ведь сама Регина их обожает.