Текст книги "Город, где начинаются дороги"

Клубочек самокатный

– Миша! Мишка, куда ты?

Люда крикнула ещё несколько раз, но брат её не услышал. Он нёсся по улице и орал во всё горло: «Верный! Верный!». Так зовут собаку Мишкиного учителя математики, но откуда она тут взялась? Почему брат внезапно прервал игру и умчался за этим Верным? Люда понимала, что должна быть причина. Она побежала домой проверить, где Мишкин телефон.

Конечно, вот он, мирно лежит на столике возле телевизора! Забыть дома телефон – это братцу как дважды два! Люда вздохнула – придётся искать.

Она снова вышла на улицу и направилась в ту сторону, куда убежал Мишка. Брата и след простыл. Дойдя до поворота, Люда посмотрела по сторонам. Нет, направо Мишка свернуть не мог, некуда, там узкий проход между домами, упирающийся в гараж. Значит, налево. Люда помедлила немного – эта улица была крайняя, туда ходить не разрешали. Но потом она сказала себе: «Я же ненадолго и не просто гулять, я Мишку ищу», – после чего свернула и решительно направилась вперёд.

Она дошла до самого конца улицы, заглядывая всюду, где Мишка, по её мнению, мог бы спрятаться, но брата нигде не было. Люда начала злиться. Как это так – убежал, ни слова не сказав! Посреди игры, ни с того ни с сего, не предупредил… с собой не позвал! Да ещё и подевался куда-то совсем, как сквозь землю провалился! А теперь его ищи!

Но кроме этих мыслей были и другие. Вдруг что-то случилось? Вдруг Мишке нужна помощь? Братец, конечно, иногда раздражает, но в беде она его не бросит!

У конца дороги Люда остановилась. Дальше была роща. Они ходили туда гулять, но только со взрослыми. На другую улицу Мишка ещё мог убежать один, но уж в лес-то бы не пошёл, в этом Люда была уверена. Она растерянно оглядывалась, теребя пальцами косу. Вот окраинные дома – один опрятный, свежевыкрашенный, второй тёмный и покосившийся, за ними – ещё два заколоченных, дальше – кусты, стихийная свалка старых автомобильных покрышек, снова кусты, за которыми дорога из асфальтовой превращалась в грунтовую и убегала за деревья. Здесь просто некуда было больше уйти. Неужели всё-таки в лес? Но зачем? И что теперь делать?

– Потерялась, девонька? – раздался вдруг ласковый голос. Люда вздрогнула, но только от неожиданности, напугать такой голос не мог.

На обочине дороги стояла старушка в светлой кофте, длинной синей юбке и тёмном переднике. На её голове был повязан платок, так, как бабуля Надя никогда не завязывала: узлом наверху и с двумя ушками-хвостиками. Глаза у старушки были добрые и словно молодые. В руках она держала какие-то травы (в городе такие не растут), и обрывала с них длинные листья и стебли. Её руки делали это будто сами по себе, смотрела старушка на Люду.

– Ты откуда, милая? – снова спросила она.

– Я с соседней улицы, – ответила Люда. – Вы не беспокойтесь, я не заблудилась, я просто… Вы мальчика здесь не видели? В джинсах и футболке такой сине-белой. С ним ещё, может, собака была. Не видели?

– Мальчиков не видала, – улыбнулась старушка, – и собак тоже. А на что они тебе?

– Это брат мой… младший, – зачем-то уточнила Люда. – Убежал куда-то, бестолочь. Ни стыда, ни совести!

– Вишь чего – брат, – задумчиво проговорила старушка, пряча траву в холщовую сумку, которая висела у неё через плечо. – Ну вот что, девонька, брата я твоего не видала, но помочь найти – помогу. Ежели твёрдо того хочешь.

– Хочу, конечно!.. – чуть возмущённо начала Люда, но осеклась.

Старушка смотрела на неё мягким, проницательным взглядом. Её слова звучали странно, однако за ними ощущалось нечто такое… такое… Серьёзное и требовательное. И в то же время – таинственно-щекочущее и чудесное. Почему-то вспомнилась сказка «Гуси-лебеди»…

И пропало всё раздражение на обормота-Мишку, осталось только «это мой брат» и предчувствие волшебства.

– Хочу, – повторила Люда уже другим тоном. – Он же мой брат. Вдруг с ним что-то случилось.

Старушка улыбнулась тепло и ласково, погладила Люду по голове.

– Коли так, девонька, вот, держи, – с этими словами она снова открыла свою сумку и достала оттуда плотный клубок тонких золотистых ниток.

Люда так и ахнула. Она разом забыла, что ей уже двенадцать с половиной, что она уже просила у мамы разрешения отрастить ногти и купить лак, что уже училась носить туфли на высоком каблуке… Всё это мгновенно стало неважно. С самого раннего детства Люда обожала волшебные сказки про Ивана-царевича и Василису Прекрасную, про Алёнушку и Иванушку, про Кощея Бессмертного. Как часто героям помогали такие клубочки! Сейчас старушка (Баба Яга?) отдаст его и скажет…

– Вот тебе клубочек самокатный. Куда он покатится, туда и ты путь держи.

Люда взяла в руки тёплый клубок как самую заветную мечту своего дошкольного детства.

– Спасибо! – прошептала она. Баба Яга (Люда в этом уже не сомневалась) снова ласково улыбнулась.

– Ступай, девонька. Время попусту не трать, зазря не торопись, да не больно удивляйся, коли что чуднóе встретишь.

– Хорошо, я постараюсь, – кивнула Люда.

Она огляделась по сторонам. Куда, интересно, поведёт её клубочек? И, погладив его, как котёнка, опустила на землю. Клубочек вздрогнул, подпрыгнул и шустро покатился в сторону леса. Всё-таки туда! Люда прищурилась, откинула на спину косу.

– Ну, братец, получишь ты у меня! – воскликнула она с весёлым азартом и бросилась вдогонку.

Сначала лес был знакомым, но очень скоро Люда поняла, что клубочек ведёт её в самую настоящую чащобу, каких на окраинах города отродясь не водилось. Тропинки исчезли, под ногами то расстилался травяной ковёр, то шуршала сухая хвоя. Клубочек петлял, огибая густые непроходимые ельники и буреломы. Люда бежала следом, стараясь не упустить клубочек из вида и радуясь, что он катится быстро и нет времени остановиться и подумать – о том, что дорогу обратно она нипочём не найдёт. А ещё о том, что именно такой лес и называется дремучим, и в нём наверняка водятся волки и медведи, а то и кто пострашнее…

Долго катился клубочек, пока не остановился на прогалине среди густого ельника. Там стояла избушка, да такого удивительного вида, что Люда застыла с широко распахнутыми глазами.

Избушка была маленькая, сложенная из толстых брёвен, с двускатной крышей, местами поросшей мхом. Стояла она на четырёх корявых пнях – ни дать ни взять избушка на курьих ножках! Правда, вопреки сказкам, стояла она к Люде передом, а задом к ельнику, поднимавшемуся вокруг так густо, что и частокола не надо.

Три довольно высокие ступеньки вели к двери с изогнутой веткой вместо ручки. Клубочек проскакал вверх и принялся прыгать у двери, словно вернувшийся домой щенок. Люда осторожно подошла ближе, но подняться и постучать не отважилась.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась хозяйка. Пожилая, морщинистая, однако не сгорбленная, как можно было ожидать, а прямая и строгая. Одетая во всё тёмное, в сером домотканом переднике и синем платке с ушками-хвостиками наверху, она была похожа на старушку, которая отправила Люду в лес, только глядела суровее.

Увидев подпрыгивающий клубочек, она спросила:

– Ну чего ты тут скачешь? Кого привёл? – и только потом перевела колючий взгляд на Люду, которая в нерешительности стояла перед ступеньками.

– Кто такая? Что ищешь?

– Люда, – пролепетала Люда чуть слышно. – Я брата ищу.

– Ась? – старуха приложила ладонь к уху. – Громче говори, не слышу.

Люда подошла ближе и, чуть осмелев, ответила громко:

– Меня Люда зовут. Я брата своего ищу.

– Ну то-то, – одобрительно кивнула старуха. – А то мямлит там чего-то себе под нос, на вопрос путёво ответить не может, а туда же – «брата ищу». Ну ладно, недосуг мне с тобой. Клубочек, вишь, скачет как, значит, не ко мне тебя послали. Дальше ступай.

– А как же… А Мишка? Вы мне ничего про него не скажете?

– Не скажу. Не знаю я ничего про твоего Мишку.

– Но ведь клубочек к вам привёл, – совсем расхрабрилась Люда. Она вспомнила, что в сказках, когда общаешься с Бабой Ягой, нужно быть решительным и смелым.

– Как привёл, так и уведёт! – отрезала Баба Яга. – Сказано, не ко мне твоё дело.

Клубочек снова запрыгал на верхней ступеньке, будто хотел что-то сказать.

– Так не бывает! – упрямо повторила Люда. – Если клубочек сюда привёл, значит, это зачем-то нужно.

Баба Яга собралась что-то ответить, но в это время хлопнули крылья, с верхушки ели сорвалась большая чёрная птица.

– Кр-раа! – пролетая над избушкой, каркнул ворон. – Письмо! Кр-раа!

– Ах ты ж! – всплеснула руками Баба Яга. – Колода я старая, совсем запамятовала! Ты же в Город идёшь…

– В какой город? – переспросила Люда, но старуха проворно скрылась в доме. Через минуту она появилась снова, держа в руках свиток, перевязанный верёвкой с восковой печатью.

– Вот, держи. Найдёшь в Городе Старый парк и передашь Ворону, который живёт на Дубе, поняла?

– Поняла. А что за город?

– Там увидишь. Всё, ступай, нечего мешкать, – и строгая Баба Яга скрылась за дверью.

Клубочек, судя по всему, вполне довольный, соскочил со ступенек и покатился за деревья. Люда побежала следом, недоумевая, почему ей нужно идти в какой-то город.

Ельник скоро кончился, его сменили сосны, берёзы и осины. Буреломов и непроходимых зарослей больше не встречалось, но Люда уже устала, и бежать становилось всё труднее.

– Клубочек, миленький, – взмолилась она, – подожди немножко! Можно, я отдохну?

Клубочек остановился (вот честное слово – оглянулся), потом откатился чуть в сторону к большой поваленной сосне.

– Спасибо! – улыбнулась Люда и села. Дерево было тёплое. Она подобрала юбку, чтобы случайно не приклеиться к смоле, которая местами блестела на рыжевато-бурой коре.

«Сяду на пенёк, съем пирожок», – вспомнились слова из сказки. Эх, знать бы, что придётся отправиться в такое путешествие, она бы прихватила бабулиных творожных ватрушек. Или хотя бы шоколадку из буфета. Люда посмотрела под ноги. Вокруг расстилался черничник, но искать там ягоды в начале июня было бессмысленно. Ладно, быть может, клубочек приведёт её к другой Бабе Яге, которая, как водится в сказках, и накормит, и напоит, и спать уложит… Хотя вот спать всё-таки некогда.

Люда встала.

– Клубочек, только, пожалуйста, давай не бегом, хорошо?

Послушный клубочек покатился медленнее, Люда пошла за ним.

В залитом солнцем приветливом лесу думалось вольготнее, чем в тёмной еловой чаще. Однако возвращение домой уже почти не заботило. Конечно, если они с Мишкой пропадут надолго, бабуля хватится, позвонит родителям, все начнут их искать и будут жутко волноваться. Но ведь всё закончится хорошо! В сказках конец обязательно благополучный, какие бы приключения ни встретились по дороге. Гораздо интереснее думать об этих самых предстоящих приключениях! В каком таком городе ей нужно разыскать старый парк и ворона на дубе? Люда повертела в руках свиток, посмотрела в него, как в подзорную трубу. Ужасно хотелось узнать содержание, но читать чужие письма нельзя, это они с Мишкой усвоили с раннего детства. Вот если оно и её саму касается… Не зря же её выбрали в почтальоны! Но тогда ворон об этом скажет – если он читать умеет, то и говорить, наверное, тоже. Где только его найти?..

Тем временем клубочек привёл к шустрому лесному ручейку и покатился по берегу. Люда улучила минутку и зачерпнула воды – умыться и напиться. Вода была холодная и вкусная. Люда с наслаждением сделала несколько глотков и вдруг услышала негромкий смех. Она быстро подняла голову – из-за ствола берёзы на другом берегу ручья выглядывала девушка с длинными распущенными волосами. Заметив Людин взгляд, она снова тихонько засмеялась и скрылась за деревьями, будто её и не было вовсе. Несколько мгновений Люда удивлённо смотрела ей вслед, но клубочек знай себе катился дальше, и девочка поспешила за ним.

Спустя некоторое время ручеёк прыгнул несколько раз с камня на камень и наконец нырнул в озеро, открывшееся среди деревьев. Было оно небольшое и почти круглое. С дальней стороны берег зарос высокой травой, а здесь, где впадал ручей, он полóго спускался к самой воде. Выше на холме стоял дом, к которому и покатился клубочек.

Люда без боязни пошла следом. Этот дом совсем не походил на избушку Бабы Яги. Крепкий бревенчатый сруб хоть и был невысоким, но стоял как положено, на земле, и смотрел на озеро двумя окнами с расписными ставнями. Под окнами на деревянном приступочке, устроенном вдоль стены, сидела девочка примерно одних лет с Людой. Она держала в руках иглу и пяльцы, но сейчас отвлеклась от вышивки и с любопытством смотрела на гостью. Клубочек подкатился к самым её ногам и снова завертелся, как щенок. Девочка отложила рукоделие, подняла клубочек и встала.

– Здравствуй! – сказала она Люде и улыбнулась.

Её длинное льняное платье с тонким пояском было украшено затейливой вышивкой по вороту, рукавам и подолу. Когда девочка наклонялась за клубочком, через её плечо скользнула коса и теперь спускалась ниже середины груди. Люда не без гордости подумала, что у неё самой коса почти такая же длинная и, может, даже потолще.

– Здравствуй! – дружелюбно отозвалась она.

– Ты к бабушке пришла? – спросила девочка.

– Не знаю, – пожала плечами Люда. – Меня он привёл, – она кивнула на клубочек. – Я брата ищу.

– Ну заходи, коли привёл, – девочка приглашающе кивнула и направилась к крыльцу.

Двери в избе были низкие, а пороги высокие. Осторожно, чтобы не споткнуться и не удариться лбом, Люда прошла за хозяйкой сначала в сени, а потом в дом. Там пахло травами, печным теплом и чем-то ещё, чего Люда распознать не смогла.

– Ты, поди, есть хочешь? – спросила девочка.

– Хочу, – призналась Люда и подумала, что, наверное, надо познакомиться. – Меня Люда зовут, а тебя?

– Милогляда. Садись за стол, пока поешь, а там и бабушка вернётся. Она, верно, знает, зачем тебя клубочек привёл.

Она поставила перед Людой миску с тёплой похлёбкой и отрезала ломоть хлеба, тёмного, но пышного. Голодная путница взялась за ложку, не забывая при этом рассматривать всё вокруг.

На ничем не обшитых стенах был виден каждый ряд брёвен. Вдоль стен тянулись широкие лавки, справа от входной двери господствовала печь, напротив неё на полках стояла всяческая домашняя утварь. Слева от двери в углу расположился большой кованый сундук.

– Вы тут вдвоём с бабушкой живёте? – спросила Люда, когда вдоволь насмотрелась по сторонам.

– Тут бабушка Велимира живёт, – охотно ответила Милогляда, – а я у неё в ученицах.

– Чему же ты учишься? Рукоделию, да?

– Нет, на ткачество своё бабушка пока только глядеть позволяет, за кросна волшебные не пускает, – вздохнула Милогляда. – Мала, говорит. Сейчас она меня травкам всяким учит, заговорам обережным, с Духами учит разговаривать.

– С какими духами? – оторопела Люда.

– Как с какими? Со всеми, что рядом с людьми живут. В доме, в лесу, на реке, в поле. Всякому своё слово, со всяким своё обхождение. Да неужто сама не знаешь?

– Н-нет… У нас нет духов…

– Откуда ж ты такая явилась? – искренне удивилась Милогляда.

– Издалека она, внученька, – раздался голос, и через порог шагнула та самая Баба Яга, которая вручила Люде клубочек. Сейчас на ней было тёмно-синее платье без рукавов, надетое поверх льняной рубахи, так же как у Милогляды, украшенной по рукавам вышивкой; на концах широкого тканого пояса красовалось по три нитяных шарика.

– Что ж ты, девонька, – обратилась она уже к Люде, – в сказки веришь, а в Духов нет?

– Ну… я слышала, конечно, про водяных, леших всяких…

«А в самом деле! Если есть клубочек самокатный, так почему бы не жить в озере водяному?» – подумала Люда и спросила:

– А в вашем озере тоже есть водяной?

– Как же можно дому без хозяина? Конечно, есть, – улыбнулась Баба Яга.

– Бабушка Велимира, – встряла Милогляда, – её клубочек сюда привёл! Вот! – и она протянула золотистый клубок.

– Знаю, знаю. Сюда привёл и дальше поведёт.

– Вы мне тоже задание дадите? – спросила Люда. – Меня уже попросили ворона найти в каком-то старом парке, – и она показала свиток.

– К старшей сестрице моей завернула? Это хорошо, она редко из своей чащи показывается, помоги, коль попросила. Но здесь ты не за надобностью, а для передышки. Что, похлёбка вкусная?

– Вкусная! Спасибо большое!

– Вот и славно. Сейчас ещё чаю с медком попьём, и поведёт тебя клубочек дальше. Брата ведь не нашла ещё, – лукаво глянула бабушка.

Чай был не обычный, чёрный или зелёный, а из одних только трав, душистый и горьковатый, с мёдом – в самый раз. Пока пили, Люда спросила про девушку у ручья.

– Так русалка это, – ответила Милогляда. – Они всегда здесь, у озера да у ручья, пока их время на земле жить.

– Как русалка? Она же на земле стояла и убежала потом за деревья. А как же рыбий хвост?

Милогляда прыснула в чашку.

– Она что, щука или карась, чтоб с хвостом? Чуднáя ты!

– Нет у них хвостов, – сказала бабушка Велимира. – Это, говорят, в морях такие живут, которые с хвостами. Их и зовут по-другому. А наши-то русалки, они как девки обычные, только краше.

Тут Люда вспомнила, как мама читала им с Мишкой страшную историю про утопленницу, которая стала русалкой и потом с подружками, другими русалками, играла на берегу ночью под луной. И правда, хвостов у них не было!

– Они всё лето здесь живут? – спросила Люда. – А зимой где? Под лёд что ли прячутся?

– По земле-то русалки не всегда ходят, – ответила бабушка Велимира. – Их время от того дня, как росы отомкнуты, и до Русальной недели, а это во всякой стороне по-своему бывает. Весна-красна хоть и Богиня, но одновременно всюду появиться тоже не может, куда-то раньше придёт, куда-то опосля. Вот и русалочки, где раньше появятся да раньше и уйдут, а где и почти до Купалы задержаться могут. А как проводят их люди, уходят до следующей весны в Светлую Навь.

Люда слушала как заворожённая. Это была совсем иная сказка, не про храбрых царевичей и мудрых Василис, даже не про Бабу Ягу с Кощеем Бессмертным. Да и сказка ли это? Люде показалось, будто её коснулось нечто более древнее, чем все записанные сказки, нечто вполне реальное, незримо присутствующее где-то совсем рядом…

Хотя почему «незримо»? Русалку-то она видела…

– Ну что, милая, подкрепилась? – спросила бабушка Велимира, поднимаясь из-за стола. Милогляда тоже встала, а за ними и Люда.

– Да, спасибо, всё очень вкусно было!

– Теперь можно и путь продолжать. Милогляда, где клубочек-то?

– Вот он, бабушка.

– Ну пойдём на крылечко-то.

Все вышли из избы. Бабушка Велимира снова отдала Люде клубочек и сказала:

– Приведёт он тебя к моей младшей сестре. Она недалече от деревни живёт, на выселках. А уж там тебе помогут и до Города добраться.

– До какого города, бабушка? – спросила Люда. – Мне вот и ворона тоже в городе искать сказали…

– Ты не только Ворона, ты и брата вернее всего там отыщешь. Дойдёшь – увидишь, что за Город, а сейчас не мешкай, путь-то не близкий.

Немного успокоенная словами о брате, Люда попрощалась с бабушкой и Милоглядой, снова пустила клубочек катиться и отправилась следом.

Как говорится, долго ли коротко, но в какой-то момент Люда заметила, что клубочек катится уже не просто по траве между деревьев, а по тропинке. Тропинка вывела к опушке леса, оттуда – в поле и на дорогу. Нет, разумеется, не асфальтированную, а грунтовую, просёлочную, накатанную колёсами телег и утоптанную лошадиными копытами. Там, где к ней примыкала другая дорога, поменьше, клубочек свернул, и в скором времени впереди показались крыши домов.

«Наверное, это и есть выселки, – подумала Люда. – Большая дорога ведёт в большую деревню, а маленькая сюда. Интересно, за что этих людей выселили?»

Из названия ей казалось, что выселки должны выглядеть мрачно и угрюмо, но всё оказалось совсем не так. Дорога (которую уже стоило называть улицей) обходила четыре двора, огороженных крепкими заборами. По воротам, калиткам и наличникам вились затейливые резные узоры, из-за чего вся улица выглядела необычайно нарядно. Клубочек, миновав три дома, подкатился к самому дальнему и остановился перед воротами. И даже прыгать не стал. Видно, всё – довёл, куда требовалось.

Люда остановилась в нерешительности. Мама рассказывала, что прежде в деревнях двери не запирали, и в дом можно было войти без стука, но это, наверное, своим, деревенским, все же друг друга знали. А чужим? Может, всё-таки постучать? Но стук в ворота вряд ли услышат. Тогда войти во двор и постучать уже в дверь?

Пока она так размышляла, сзади послышалось:

– О, да у нас гости!

Люда обернулась и увидела девушку с коромыслом. Она приветливо улыбнулась и кивнула на клубочек:

– От тётушек идёшь?

– Да, – ответила Люда, вспомнив, что бабушка Велимира говорила про свою младшую сестру.

– Забирай его, пойдём, – сказала племянница Бабы Яги и повела Люду во двор.

Из будки высунулся большой лохматый пёс. Он подозрительно принюхался, но решил, что раз девочка зашла вместе с хозяйкой, то беспокоиться не о чем, и улёгся обратно.

В настоящей деревне, тем более в такой, Люда не бывала ни разу, и с любопытством оглядывалась. На дворе было множество построек, о назначении которых она могла только догадываться. Наверное, там живёт домашняя скотина и хранятся разные… ну разные нужные для хозяйства вещи. Под навесом стояли телега и сани. Из какой-то книжки Люда знала название «рóзвальни» и теперь вдруг поняла, что это именно они: сани с узким передком и расходящимися врозь – «разваливающимися» – боками. Она тихо порадовалась открытию.

Девушка тем временем опустила свою ношу, убрала коромысло и взяла одно из вёдер, кивнув Люде на второе:

– Поможешь?

И то правда, с коромыслом в этакие двери не пройти. Люда взялась за ручку. Ох, как же она их таскает?! Деревянное ведро, полное воды, – это вам не сумка с картошкой из магазина. Люда постаралась нести аккуратно, но, заходя из сеней в избу, всё-таки зацепила ведром высокий порог. Ледяная вода плеснула на пол и на ноги. Люда ойкнула, но стерпела. Начнёшь прыгать – всё опрокинешь.

– Что, холодна водица? – улыбнулась девушка, забирая у Люды ведро – своё она уже успела поставить на лавку. – У нас колодец глубокий, вода вкусная, попробуй, – и протянула ковшик с головой уточки на конце ручки.

Люда зачерпнула воды. Она вправду оказалась вкусной и такой холодной, что заломило зубы. Но всю дорожную усталость как рукой сняло.

– Ну давай знакомиться. Меня Радославой зовут, а тебя?

– Люда.

– Людмила… Хорошее имя. Садись, Людмила, сказывай, с чем пожаловала.

– Мне клубочек бабушка Велимира дала, отправила к своей младшей сестре. Это мама твоя? (Радослава кивнула.) Сказала, что там… ну то есть здесь мне помогут брата найти.

– Матушки нет сейчас, – ответила Радослава. – Она в деревне у бабушки с дедушкой гостит. Вчера с дядей Хватом уехала, завтра к вечеру вернуться обещалась.

– Ой, а что же делать? Мне до завтра нельзя… Бабушка Велимира сказала, меня в город проводят.

– Так тебе в Город? – обрадовалась Радослава. – Тут мы и сами справимся. Батюшке только сказаться надо, я как раз ему обед понесу. Со мной пойдёшь или отдохнёшь с дороги?

– С тобой, – подскочила Люда.

– Да сиди, сиди, пока соберу, – улыбнулась Радослава и захлопотала у печи. Люда снова опустилась на лавку и принялась за любимое дело – глазеть по сторонам.

Изба была такая же, как у бабушки Велимиры, но просторнее, окон больше, стол длиннее. Слева от двери, где у бабушки Велимиры стоял сундук, здесь тоже тянулась широкая лавка, под неё был задвинут деревянный ящик. Над этим углом, над дверью и до самой печи был устроен навес из крепких досок, смысла которого Люда не поняла. На полках у печки выстроились рядами горшочки, плошки, ковшики – много всего, похоже, в доме живёт большая семья. А Радослава, наверное, старшая дочка.

На вид ей было лет семнадцать. Непривычная для Люды одежда, длинная рубашка с надетой поверх клетчатой юбкой, смотрелась на Радославе удивительно красиво – «ладно», как сказала бы бабуля Надя. Ворот и рукава рубашки окаймляли вышитые узоры, куда более замысловатые, чем на платье Милогляды или у бабушки Велимиры. А уж когда Радослава поворачивалась спиной, Люда каждый раз завистливо вздыхала: ей бы такую косу!

Радослава тем временем увязала два узелка, сложив туда хлеб, сыр, ватрушки с творогом и варёные яйца.

– Один батюшке снесём, другой нам с тобой в дорогу, – сказала она. – Сейчас ещё кваса из погреба достану и пойдём.

Глиняный не то горшочек, не то кувшинчик был ловко обвязан по горлышку верёвкой, чтобы нести его, как за ручку. Когда вышли из избы. Люда спросила:

– А где твой папа? В поле? – Отнести обед работающим в поле родителям – это тоже было что-то из сказок, которые Люда читала в детстве.

– Какое ж нынче поле? Отсеялись уже, теперь урожая ждать. Батюшка мой кузнец. Очень хороший, – прибавила Радослава не без гордости. – Ему плотницкая артель новые инструменты заказала, вот он и трудится с утра до вечера, чтобы сладить побыстрее. Чтобы люди без работы не сидели.

Кузница стояла на отшибе. Люда хотела спросить, почему так, но, войдя, сама догадалась. Внутри было жарко и огненно. Мехи раздували угли, на которых лежала раскалённая до яркого сияния железная заготовка. Качал мехи дюжий парень лет шестнадцати или семнадцати. Высокий крепкий мужчина стоял у наковальни, звонкими ударами молотка подправляя другую железку, которая уже приобрела нужную форму. Вот он ударил последний раз и опустил зажатый в длинных щипцах будущий инструмент в бочку с водой, раздалось громкое шипение.

Всё это огненное царство нельзя пускать в деревню – а ну как пожар?

Отложив работу, кузнец подошёл, взял у Радославы принесённый обед, поблагодарил, а потом взглянул на Люду.

– Кто это с тобой, дочка?

– Людмила, гостья, от тётушки Велимиры. Ей в Город попасть надо, я проводить обещала.

– Обещала так проводи. А в Город-то тебе зачем? – это уже Люде.

– У меня брат потерялся. Бабушка Велимира сказала, что я его в городе найду.

– А я уж, на одёжку твою глядя, подумал, ты сама из Города, – усмехнулся кузнец.

– Из города она, только из другого, – ответила Радослава. – Ну мы пойдём, время ждать не будет.

– Ступайте. Да осторожнее будьте.

– Хорошо, батюшка.

«Интересно, почему прежде никто не удивился моей одежде», – думала Люда, пока шли обратно. Джинсовая юбка и жёлтая футболка с нарисованным на ней лопоухим щенком в самом деле выглядели странно рядом с вышитыми рубахами и ткаными поясами. Бабушка Велимира, понятное дело, сама Люду сюда отправила, ей удивляться нечему. Строгой Бабе Яге, наверное, было просто всё равно. А Милогляда? Из вежливости промолчала, или ученица колдуньи тоже ко всему готова? А Радослава? «Так кузнец-то ведь тоже не удивился! – осенило Люду. – Он просто подумал, что я из города… Так я и есть из города. Выходит, это не сказка никакая? Тогда где я?»

Дома их встретила девочка постарше Люды.

– Ну что, Нежана, все Любавины узоры разглядела? – спросила Радослава.

– Все, – вздохнула Нежана. – Ох, сестрица, мне никогда не научиться так вышивать!

– Было бы усердие, придёт и умение. Это хорошо, что ты вернулась, за хозяйку остаёшься, я в Город поеду. Вот, гостью провожу.

– А батюшка отпустил? – прищурилась Нежана.

«Все младшие одинаковы, – подумала Люда. – Что братья, что сёстры».

– Отпустил, отпустил. Да наказывал тебе передать, чтобы за кашей лучше смотрела, не то подгорит.

«И старшие тоже одинаковы», – хмыкнула Люда, которая слыхом не слыхивала в разговоре кузнеца с дочерью ни про какую кашу.

Нежана фыркнула и повела плечами, однако не возразила. Видно, грешок имелся.

– Меньших не видала? – спросила Радослава.

– Видала. С ребятами дядьки Ждана ускакали куда-то, палки оседлав. К ужину прискачут, – и обе засмеялись.

Потом Радослава запрягла в телегу рыжего жеребца, дала последние наказы сестре, и они с Людой покатили по дороге, уходящей из выселок в поля. На широком просёлке Радослава направила коня влево.

– Там деревня, да?

– Да, дорога через деревню проходит.

Люда поколебалась немного, но всё-таки спросила:

– Через ту, откуда вас выселили?

– Кто выселил? – удивилась Радослава.

– Бабушка Велимира говорила, вы живёте на выселках. Значит, вас выселили?

Радослава засмеялась и внезапно похвалила:

– Умница, язык чувствуешь. Можно сказать, что выселили, только произошло это по доброй воле. Батюшкин дед туда пришёл, кузню поставил, дом, вот и стали про него говорить, мол, тот кузнец, что на выселках живёт. Не в самой деревне, значит, поодаль. А дальше всё как у людей: женился, детей вырастил, дочерей замуж отдал, сыновья своих жён привели, а после – и внуки. Как в одной избе тесно стало, рядом новые срубили. Так и растёт помаленьку новая деревня.

– Радослава, а тот город, куда мы едем, он как называется?

– Город.

– Просто – Город? Почему?

– Наверное, потому что он один такой на всём белом свете, ему особого имени не требуется. Кто знает, те и так понимают, о чём речь идёт. А может, потому что сложно ему имя дать.

– Почему сложно?

– Ну смотри, как деревни свои названия получают? А по примете какой-нибудь. Стоит возле соснового бора – будет Сосновка, возле каменистой речки – будет Каменка. Или вот пришёл человек, как мой прадед, на новое место, построил дом, а звали человека, скажем, Некрас, так деревню, что потом рядом встанет, Некрасово и назовут. Наша, поди, Выселками останется – привыкли. А в Городе таких примет много, одну для названия не выберешь.

– В любом городе много разных особенностей, – пожала плечами Люда. – Однако же их как-то называют.

– Их называют основатели, но никому неизвестно, когда и как появился Город.

– А он далеко?

– К вечеру доберёмся.

– Ой-ёй, а домой как же? – всполошилась Люда. – Мне же ещё Мишку найти надо и ворона в парке.

– Домой, Людмила, вы с братом только к утру вернётесь.

«Мамочки! Вот переполох дома будет!»

– Нам опять клубочек самокатный дадут?

– Нет. Это туда можно всякими дорогами попасть, а оттуда путь один, хоть и у каждого свой.

– Разве так бывает – один, но разный?

– Чтобы вернуться домой, тебе нужно будет отыскать Поляну Костров, а к ней Город каждого своим путём ведёт.

– Так это волшебный город? – обрадовалась Люда.

– По-своему волшебный. Он людям разным показывается. Кому только один переулочек откроет, кому несколько улиц, а кому и целиком предстанет.

Люда несколько минут обдумывала услышанное, а потом спросила:

– Если улицы для всех свои, как же я брата найду?

– Так ты же именно за этим в Город идёшь, стало быть, найдёшь. А коли не найдёшь, он и сам через Поляну Костров домой вернётся.

– Значит, можно было и не искать его вовсе?! – воскликнула Люда. – Всё равно бы пришёл?

– А ты о чём-то жалеешь? – хитро улыбнувшись спросила Радослава, и Люда засмеялась. Ни капельки она не жалела! Дома, конечно, будут волноваться, но… Разве от путешествия в Сказку отказываются?! Ведь они с Мишкой вернутся, и всё будет хорошо!