Текст книги "Три мира Ксении Белкиной. Часть 2. Домина"

Глава 12

На следующий день, как и обещал, Клавдий организовал мне встречу с руководителем отделения «Альфы» в Лютеции. Им оказался еще не старый мужчина, ранее приходивший к нам в дом и обеспечивший охрану, когда меня осаждали поверенные Фабия. Звали его Марк Туви. Тогда я мельком видела его, а сейчас удостоилась целого разговора.

«Альфа» печатала газеты. Но они были скорее листовками, чем полноценной прессой. Стоили они копейки, а непроданные и вовсе раздавали бесплатно вечером. Рассказывали в них о том, куда обратиться с прошением, где пообедать, сдать старые вещи для бедняков (оказывается, были и такие в империи). Печатали и мелкие новостные заметки на тему, где и на каком празднике появится император, кого из своих родственников он назначил главой провинции, очередной скандал с участием золотой молодежи и все в таком духе. Власть закрывала глаза на мелкие безвредные укусы «Альфы»: пусть людишки развлекаются, как хотят.

Я решила ввести в этот мир новшество из нашего мира – сделать блог для бывших пари. А истории под видом сказок буду печатать в газетах.

Пояснила Марку смысл слов «хештег», «блог», «онлайн-дневник» и прочее. Увы, никакого онлайна не получится. Новостям, которые можно посмотреть в мундорете, самое меньшее один-два дня. Так как нужно время намагнитить и выпустить в небеса электу, которая распространится по миру. Распространяется она быстро, но, увы, не мгновенно.

Поэтому газеты до сих пор являются самым удобным и понятным источником новостей.

Мы договорились пока на одну колонку под тегом «Сказки о пари». Попытаюсь раскрутить бывших пари на истории, указав ящик в «Альфе» как адрес для писем. А первую напишу о себе. Аврора, правда, настаивала на своей, но я отказала. Использование чужих документов, обман с подлогом грозили бы ей реальными проблемами, если бы Гликерий заявил в магистратуру. Он просто не хотел скандала вокруг своего имени и тихо вышвырнул ее с острова.

Пробную статью я написала в шутливом тоне. Сказки в этом мире были. Про Волка и Красную Шапочку не знали, зато знали про Лиса, который завел маленькую девочку в лес, чтобы запутать и съесть. Вот ее я и взяла за основу. Люди не любят грустных историй, а если они будут приправлены черным юмором, то их воспринимают легче и веселее.

Вот я и написала об одной красивой глупенькой девочке, чуть было не ставшей… обедом для богатого и влиятельного Лиса. Он пригласил ее в гости на прекрасный остров. Пообещал много конфет и подарков, сказал, что он одинок, несчастен и отвержен, что она сможет развеять его тоску, а самое главное, заверял, что ничего не сделает против ее воли, она сможет уйти домой, когда захочет. Наивная куколка приняла приглашение старого хитрого пройдохи. Естественно, тот ее обманул, запер и решил сделать из нее главное блюдо на празднике, который он устраивал с семьей.

Помог ей выбраться охотник. Он под видом одного из лисов пробрался на остров и освободил девочку. В общем, сказка о сером волке наоборот.

Закончила статью выводом: не доверяйте богатым лисам, даже если они являются сто третьими наследниками Главного Лиса.

Вот это был огромный намек на Фабия, можно сказать, стопроцентный. Не думаю, что он будет читать листовки «Альфы», но хотелось, во-первых, придать вес своим словам, связать сказки с реальностью, а во-вторых – много людей знали о том, что я была в поместье на Родосе. Один расскажет, второй – и слухи уже не остановить. Вдруг и до Фабия дойдет. В идеале – до императора. Или мне просто хотелось уязвить наследничка семьи Лукрециев? Ведь я описала Лиса как дряхлого, облезлого, пресыщенного жизнью старика.

Марк, взяв мою статью, пообещал показать ее своим редакторам и сделать небольшую рекламную кампанию. Псевдоним я взяла свой, домашний – «Белка». Руководитель «Альфы» заверил, что никто не узнает, кто я на самом деле и где живу.

Я пока отказалась официально устраиваться на работу, так как собиралась съездить на родину. Это официальная версия. Плюс нужно было время дать бывшим пари откликнуться. Договорились, что, как только придет первое письмо, если придет опять же, Марк даст знать Просперусам. А те перешлют мне историю на транс.

На том и порешили.

Просперусы меня не отговаривали. Зря я думала, что они ополчатся на младшего Лукреция. Наверное, тоже признали, что зрение важнее. Или удостоверились в том, что у меня есть голова на плечах, и я не наделаю ошибок.

– Давай я с тобой поеду? – предложила Аврора. Она зашла ко мне вечером и некоторое время молча наблюдала, как я укладываю чемодан. Ее руки были сцеплены за спиной.

– Ты только недавно начала работать, – покачала головой я, выпрямляясь, – даже на отпуск еще не заработала. Тем более, поездка может затянуться надолго. Не переживай, я доверяю Расту. Ничего со мной не случится. На острова я теперь ни ногой, в ладью садиться не буду, с подозрительными личностями разговаривать тоже.

Просперусам я призналась, что подписала договор на пари вынужденно, под угрозой насилия. Клавдий с Авророй расстроились, особенно когда узнали, что подписала почти не глядя. Соответственно, о штрафных санкциях, которые там были прописаны, ничего не знала.

– Мне тогда было плевать, я сильно испугалась, – оправдывалась неумело.

– Скорее всего, это будет денежный штраф, – задумчиво произнесла Аврора.

Клавдий кивнул.

– Предполагаю, что большой. В моем договоре, например, он соответствовал двойному размеру соглашения.

– Каким большим он бы ни был, рожать я отказываюсь, – отмахнулась презрительно, – я сирота, мое имя Ксения Веста, что с меня взять?

Я иронично ухмыльнулась.

– Денег нет, недвижимости тоже. Но чем позже Фабий меня найдет, тем лучше. А желательно, вообще лет через двадцать.

Помню, читала, что в этом мире сохранились долговые рабочие дома, типа наших тюрем. Там люди работали сутками напролет, получая за это лишь еду и крышу над головой. Пока не выплатят долг. Вероятно, мне придется работать пару тысяч лет. Плевать. Буду решать проблемы по мере их поступления. Сначала зрение, потом все остальное.

– Кстати, – я смущенно прикусила губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не покраснеть, – в вашем мире есть какие-нибудь контрацептивы?

Аврора бросила на меня понимающий взгляд.

– Уже решила?..

– Еще нет, но в подобном случае лучше перестраховаться заранее…

Аврора тяжело вздохнула, протянула правую руку и раскрыла ладонь. Вот что она прятала! На ладони лежал маленький, почти игрушечный шприц. Я вопросительно прищурилась.

– Ты права, лучше перестраховаться, – хмыкнула она, – действия шприца хватит на полгода. Эффект можно убрать, если сделать полную очистку крови, но я надеюсь, ты этого делать не будешь.

– Не буду, – подтвердила со смешком.

– Давай плечо, – девушка щелкнула колпачком и быстро, почти неощутимо сделала укол. Я порывисто сжала руки за ее спиной, обнимая подругу.

– Спасибо за все.

Растус заехал за мной рано утром на темной коге с закрытым верхом и зеркальными стеклами. Провожать меня вышла вся семья Просперусов. Домин вежливо, но сухо поздоровался с каждым, взял мой чемодан, забросил на заднее сидение.

– А вы забавно смотритесь вместе, – со смешком прошептала Аврора мне на ухо, когда обнимала. – Он почти неотличим от обычного человека, даже оделся в темное. И взгляд изменился. А ты так смотришь на него…

Я нахмурилась и произнесла одними губами:

– Как?

Аврора улыбнулась:

– Как на своего мужчину. Может, у вас что-то и получится, но все-таки будь осторожна.

Я кивнула. Буду, конечно. И вовсе он не мой мужчина. Я не собираюсь влюбляться, Растус Лукреций мне друг и нужен, чтобы сделать операцию. Эгоизм в чистейшем виде. А если я собираюсь развязать войну против гегемонии доминов, еще и противник в будущем.

Мы добрались до входа в терратаре и сели в поезд. Не предполагала, что с домином так выгодно путешествовать. Мало того, что нас проводили через отдельный вход прямо в вагон, да еще и вагонов было два. В первом находились две спальни, гостиная и столовая с кухней. Во втором – небольшой зимний сад, узкий бассейн, кинотеатр-пассим и библиотека.

Зачем столько удобств? Вряд ли за несколько часов я успею и поплавать, и почитать, и киношку посмотреть, и цветочки понюхать.

– Статус, – пожал плечами Раст.

Ехать нам предстояло чуть меньше суток. Вагоны будут перецеплять на промежуточных станциях, и нам клятвенно пообещали, что мы этого не заметим.

Домин вцепился в меня, как клещ. Как только мы тронулись, он напомнил об обещании рассказать о мирах. Его интересовало все на свете: моя работа на правительство, теория о мультивселенных, интернет, автомобили, самолеты, религия и даже войны. Когда у нас открыли электричество и почему оно передается по проводам. Как глубоко мы погружаемся в океан и как далеко улетаем в космос. Почему используем природные источники энергии – нефть, газ, уголь, – если гораздо проще использовать возобновляемые – свет, магнитные волны, гравитацию. И так далее.

На большинство вопросов ответов я не знала. Ограничились лишь общими сведениями из школьной программы. Раст отнесся к моему невежеству снисходительно, пробурчав что-то типа «человеческая память несовершенна». Почему-то его, как и Клавдия, поразила наша религия. Он тоже считал, что технический прогресс и вера в сверхъестественное несовместимы, смеялся над моими рассказами о непорочном зачатии, всемирном потопе и перерождении после смерти.

– Знаешь, доминов в нашем мире нет, и для меня вы такая же фантастика, как и боги, – огрызнулась я раздраженно.

Отсмеявшись, он стал серьезнее.

– Религию вы выдумали сами. Чтобы управлять, держать людей в повиновении. Наш Йегошуа был первым домином, тем, кто обнаружил сакс, ты об этом и так догадалась, – произнес Растус примирительно. – Он же и отвез Тиберия к саксу, когда тот заболел. До одиннадцатого правителя доминами становились только императоры. Кстати, при четвертом Цезаре сакс перевезли в Рим.

– Откуда?

– Из Иудеи, конечно. Фаб не рассказывал? Это была родина Йегошуа. Тот обнаружил сакс, когда бродил по пустыне.

Все части головоломки встали на место. Растус перевел взгляд на потолок и продолжил размышлять вслух:

– Думаю, если разобрать сакс на камни, то с большой долей вероятности они и будут теми градалисами, о которых ты рассказывала. Не знаю точно, смогут они выполнять желания и какие, но, например, излечить от болезни смогут точно. Это самое простое. Зря они их дробили, – домин досадливо скривился, – чем меньше осколки, тем меньше воздействие, а собрать их заново в правильном порядке уже не смогут. А вот в твоем мире Йегошуа умер и не смог рассказать о саксе. Его или не нашли, или не поняли, что это.

Я пожала плечами. И слава богу. Страшно подумать, если правителем какой-нибудь агрессивной страны станет человек со способностями домина. Значит, сакс – это что-то вроде камня, минерала или вообще метеорита, природой или нет сконструированного определенным образом? Он воздействует на человека, перестраивая его клетки, излучая какие-то волны, электромагнитные или даже радиоактивные? Брр. Раст сказал, что никакой магии в саксе нет – сплошная физика. Значит, они разобрались в его действии?

Мы провели целый день вместе. В таком ограниченном пространстве это было непросто. Я даже пару раз уходила в другой вагон прятаться, а точнее, гулять по зимнему саду и осматривать библиотеку, но снова через пару минут натыкалась на Раста.

Его стало слишком много вокруг. За короткое время он опутал своей «добротой», как паутиной, и это безо всякого намека на… скажем так, личный интерес. Все в пределах дружеской заботы. А я задыхалась от этой заботы, она меня душила, заставляла думать о нем постоянно, смотреть на него, слушать его голос, вдыхать запах. Видеть, как он двигается, плавно, текуче, как огромный хищник, как ходит кадык по горлу, когда он пьет из бокала, как трепещут его ноздри, когда он рядом, как напрягаются мышцы на руках…

Боюсь, контрацепция мне понадобится в скором времени.

Глава 13

В Москве – точнее, в Канопе, по-здешнему – было холодно. Я уже и забыла, какая коварная зима в наших краях. Последние две зимы я провела в более теплом климате. После выхода из терратаре пришлось сначала ехать закупать одежду, потом брать напрокат когу, а затем уже думать, где жить.

Мой двор был точно таким же, каким я его оставила пару месяцев назад. Лавочки, беседки, инсталляция семейства бобров в центре детской площадки. Только кусты и деревья облетели и укрылись снежными шапками. Двор был пуст – будний день, все на работе или в школе.

Я очнулась от того, что меня за руку взял Раст.

– Здесь мало домов, – он кивнул назад. Я обернулась. Да, в Канопе середина Ленинского проспекта была окраиной, за нашими спинами находился всего один дом, и выглядел он не слишком презентабельно. – Тебе принципиально, чтобы мы жили рядом?

– Нет… – я задумчиво качнула головой. – Брат приходит из школы в четыре. Родители – около семи. Давай пока съездим к бабушкам и дедушкам. Здесь недалеко, километров пятнадцать. Зато они все время дома.

Видя непонимание на лице Раста, поправилась:

– Около десяти миллиариев.

Бабушка Настя смотрела сериал по телевизору и с кем-то болтала по телефону. По всей видимости, со своей подругой – бабой Варей. Дедушка вытачивал в гараже очередную деревянную этажерку или кресло-качалку, кто их разберет. После выхода на пенсию он приобрел фрезерный станок, и папа шутил, что теперь в их доме даже посуда деревянная.

Письмо у меня было с собой. Я начала писать его сразу же, как попала в правый мир, и продолжила в левом. Вышло много и слезливо. Я понимала, что, скорее всего, это последнее сообщение, которое я смогу передать, и хотела отправить с ним что-нибудь существеннее бумаги. Драгоценности не хотелось, они во всех мирах одинаковые, когу впихнуть в проем не смогу, скис тоже вряд ли, а больше ничего не приходило в голову.

Повидав бабушек и дедушек, мы отправились обратно в Канопу. Несколько часов назад Раст кому-то позвонил, предполагаю, поверенному, и тот пообещал подготовить приличное жилье к нашему приезду. Сидя в коге, я вертела пакет. Запаковала в него письмо и брошь. Семейная реликвия пусть остается в семье. Для нас это память, а здесь – обычное украшение. Не самое ценное, даже заурядное, таких Фабий мне надарил великое множество.

Мы остановились перед подъездом. Я напряженно всматривалась в грани, понимая, что вряд ли мне так скоро повезет и я увижу проход сразу же.

– Вот, – вдруг Раст протянул мне странную коробочку, размером десять на десять сантиметров, – подарок от меня. Упакуй к письму.

Интуитивно он догадался, чего мне не хватает.

– А что это? – я повертела в руках непонятный кубик. А потом увидела в центре плоское углубление. На него я и нажала. Через мгновенье перед моими глазами предстала я сама.

– Ух ты! – все, что смогла сказать. Ничего себе у них фотографии! Раст снисходительно усмехнулся.

– Это закольцованное трехмерное изображение со встроенным генератором магнитного поля. Заряд бесконечный, выйти из строя может только из-за коррозии некоторых металлических частей. Но это случится примерно через семьдесят – сто лет.

Я рассматривала свой бюст, вертя в стороны так и этак. Чудесно. Я улыбалась, что-то говорила, даже махнула кому-то рукой. Изображение жило своей жизнью около пяти минут, а потом опять пошло по кругу. Я нажала кнопку, выключая коробку.

– То есть этот генератор будет работать и в нашем мире?

– Само собой, – подтвердил Раст, – планета и гравитация те же.

Как бы не сперли его у родителей Горцев с Латовым. С другой стороны, гарантированно отстанут, получив в руки подобный агрегат. Даже чертежи не нужны – сразу опытный образец.

Вдруг я увидела маму, идущую со стороны стоянки. Я выскочила из коги и бросилась к ней наперерез. Как же мне хотелось обнять ее сейчас, уткнуться в меховой воротник пальто, вдохнуть запах любимых духов. В груди тоскливо защемило. Мама прошла сквозь меня и быстро спряталась в темноте подъезда. Ее лицо было хмурым, под глазами залегли тени. Через минуту рядом со мной прошел папа. Наверное, задержался у машины. В руках он нес огромные пакеты с продуктами.

Я автоматически пошла следом, вместе с ними подождала в холле лифт, шагнула в кабинку, а потом разочарованно застонала, наблюдая изнутри за движением железной коробки вверх. Ну почему у нас квартира не на первом этаже!

Раст подошел сзади и прижался грудью к моей спине. Руки переплелись на животе в замок.

– Не плачь, – горячо прошептал он в ухо, – я не вижу, что видишь ты, но я знаю, что у тебя чудесные родители, замечательный папа, красивая, добрая мама, потому что только у таких родителей могла родиться такая дочь.

Я протяжно всхлипнула, дергано, глубоко, пытаясь протолкнуть внутрь ледяной воздух. Горло обожгло болью. Развернулась в его руках, вставая лицом к лицу. Его слова не излечили – от тоски не было лекарства, но на душе стало легче. Приподнялась на носочках, тронула губами холодные губы. Прижалась и сразу же отпрянула.

– Ты, наверное, не привык к таким температурам, – хрипло произнесла, пряча руки на его груди. Раст был как печка, обжигающе горячим.

– Не привык, – согласился он немного заторможенно, – но иногда бывал на полюсах в составе экспедиций. И школьных, и университетских. Изучал воздействие агрессивного климата на организмы человека и домина.

Я удивленно изогнула бровь. Какая у него насыщенная жизнь, а я думала, что все годы он развлекался и распутничал.

– Ладно, – я подняла голову и с грустью посмотрела на пятнадцатый этаж, туда, где загорелись окна, – пора посмотреть, что за дом нам приготовили. Да и проголодалась я.

А еще хотела поплакать, но уже в одиночестве и тепле, а то покрывшиеся льдом ресницы кололи щеки. Раст не торопился разжимать руки, словно они у него тоже заледенели. Я нахмурилась: зря поддалась импульсу и поцеловала? Иногда моя порывистость заводит не туда. Да и не поцелуй это был вовсе. Так, дружеское касание.

Наконец, домин меня освободил, и мы сели в когу.

Глава 14

Канопа была небольшим провинциальным городишкой. Столица провинции Тускар находилась почти на пятьсот километров южнее, где-то в районе Тамбова. Единственная гостиница располагалась далеко от Ленинского проспекта, около нашего Кремля, на месте парка Зарядье. Поэтому, недолго думая, поверенный Раста просто снял самый лучший дом поблизости, дав столько денег семье, которая там обитала, сколько она не зарабатывала за год.

Я помню этот особняк. Гуляя по набережной у Воробьевых гор, я частенько засматривалась на него. Красивый, трехэтажный, выкрашенный в белый цвет, с балконами, выходящими на Москву-реку. Домом владел заместитель градоправителя, или мэра, по-нашему. Вся его большая семья переселилась к родственникам, в нашем распоряжении остались слуги, многочисленная техника, два холодильника, забитые продуктами, и четыре гостевые спальни на третьем этаже, которые спешно привели в порядок.

Я странно себя чувствовала. С одной стороны, тоска по дому никуда не делась, с другой – увидев маму, папу, дедушек и бабушек, я словно проснулась от спячки, пришла в себя. Да и постоянное присутствие рядом Растуса помогало. Я воспринимала его как друга, мне не было дела до его статусов, близости к императору и прочего. Для меня он был самым обычным парнем, да – красивым, да – богатым, но ничего сверхъестественного в нем не было. Да он и не демонстрировал мне свои способности. Никогда, ни сейчас, ни в прошлом.

Сколько же у него масок? Он был наглым мажором в клубе, напыщенным высокомерным аристократом, придя впервые в дом Просперусов, веселым раздолбаем, бесившим брата, на Родосе. А сейчас его не отличить от рядового человека. Он одевался просто и удобно, ходил, чуть ссутулившись, его реакции были совершенно нормальными – обычные реакции парня, гуляющего с девушкой. Хотя и гулять я выходила строго поздно вечером, чтобы прохожих на набережной было минимум. Он поддерживал меня на скользкой дорожке, грел руки в своих ладонях, рассказывал смешные истории из своей учебы, интересовался моими историями, порывисто обнимал и… на этом все.

В доме мы кружили друг против друга, как два хищника, подступающих к одной добыче. Пока мне удавалось избегать двусмысленных ситуаций. А если таковые и случались – спонтанные объятия, касания пальцев, от которых волоски поднимались дыбом, лицо, оказавшееся за моим плечом в непосредственной близости, щека к щеке, его случайная заминка за моей спиной, безмолвная и пугающая, – я трусливо сбегала в свою комнату и отсиживалась там до утра. С каждым днем взаимные взгляды тяжелели, воздух между нами сгущался уже не только в доме, но и в закрытом пространстве коги.

Неизбежность. Я чувствовала ее так очевидно, словно слово было написано на плакате перед домом. Я не убегу от него, не смогу, да и не хочу. Рано или поздно мы переспим и, возможно, избавимся от наваждения. Все это злило и изматывало мои и так расшатанные нервы в хлам. Чем больше я его узнавала, тем яснее понимала, что первое впечатление о домине было ошибочным. Никакой он не безответственный мажор и совсем не легкомысленный балбес. Он самый лучший. Да, я видела, что он хочет меня, это было трудно не заметить. Но чем дольше мы были вместе, тем страшнее становилось мне. Я боялась, что, переспав с Растом, вляпаюсь по уши в такое болото, из которого не выберусь никогда… А он – просто поставит галочку в очередной победе. Поэтому и рычала, убегала, отворачивалась, сдерживала себя изо всех сил, понимая, что надолго меня не хватит.

Рано утром и после захода солнца мы с Растом караулили у подъезда маму и папу. Днем ездили к бабушкам и дедушкам. И как ему было не скучно со мной? Это я видела свой мир, наблюдала за родными, жила их жизнью, а он просто сидел на корточках или стоял рядом. Я предлагала оставить меня одну и ехать по своим делам, но он неизменно отказывался.

А однажды вечером домин принес две книги.

– Запакуй вместе с письмом, – сказал он и, видя вопрос в моих глазах, пояснил: – это Октавиан Регулус и Август Парм.

– Да, я читала о них, – произнесла растерянно. Два домина, открывших усиление гравиволн и передачу электы по воздуху.

– Не хочу, чтобы у твоих родителей были проблемы с… – он запнулся, – как ты говорила? Специальным отделом? В книгах все доступно и понятно. Разберутся.

– Спасибо, – мой голос дрогнул. У меня тоже была мысль купить их, но в свободном доступе научные труды не продавались, найти их можно было лишь в библиотеках.

Пакет значительно увеличился и утяжелился. Теперь я носила его через плечо, положив в сумку, прикрепив снаружи листок с телефонами и пару двадцаток евро. Не хотелось выбрасывать его просто на улицу, можно попасть на не слишком чистоплотного прохожего, и тогда не только драгоценность не доберется до родных, но и письмо.