Текст книги "Волчьи игры. Неидеальная пара"

Глава 7

Александр

Покрытая инеем трава приятно пружинит под моими лапами, ветви кустов щекочут волчьи бока прямо через шерсть, пока я быстрым бегом рассекаю чужие лесные владения в сторону, откуда с ветром доносится едва уловимый запах шоколада и карамели. А ещё я чую кровь. Её кровь.

Далеко же ты забрела, моя девочка…

Почти на самую окраину, где полно ловушек как искусственных, так и природных. В одной из таких, на дне глубокого и узкого оврага, который и не сразу заметишь, если не знать, что он есть, и обнаруживается она. Сжавшись в комочек, между корнями старого дерева, терпеливо дожидаясь, когда заживет перелом передней лапки, чтобы никто не узнал об этом, сидит маленькая чёрная волчица. Огромные изумрудные глаза наполнены слезами, но это единственное проявление её слабости. В остальном ни звука от неё не доносится.

Увидев тень огромного незнакомого волка, кроха сжимается ещё больше, сильнее вжимаясь в тень импровизированного убежища, прижимает свои ушки к голове, хвостик начинает дрожать от страха сильнее прежнего. Если раньше она боялась нагоняя родителей, то теперь – меня. Это вынуждает притормозить с дальнейшим. Останавливаюсь напротив неё, а затем вовсе ложусь на живот и почти не дышу, позволяя ей получше меня рассмотреть и понять, что я не враг, транслирую дружелюбие как могу. Мне хочется подойти и свернуться вокруг неё калачиком, согреть своим телом озябшую малышку, поддержать хоть как-то, но я покорно жду дозволения на это. Проходит достаточно много времени, прежде чем она наконец расслабляется и подпускает меня к себе. С удовольствием делаю то, что хотел, – окружаю её собой.

Она маленькая, всего пять лет, и такая хрупкая, что страшно, – вдруг наврежу? А потому делаю все медленно и как можно аккуратней, чтобы не задеть больную конечность. Проходит ещё минута, прежде чем волчица сама прижимается ко мне в поисках тепла.

Не знаю, сколько мы так лежим, я будто в закрытый вакуум попал, откуда совсем не хочется выбираться. В этом вакууме она моя, и мне не нужно прятаться и тайком пробираться на территорию её клана, чтобы хоть одним глазком посмотреть на свою пару. Мне запрещено её видеть и общаться с ней, даже издалека. Вообще запрещено появляться там, где она существует, даже если это какой-нибудь человеческий торговый центр. Но раз за разом я эгоистично нарушаю этот запрет. Все их чёртовы запреты. Хоть и понимаю, что так будет правильней. Не стоит мучить ни её, ни себя, взваливать на ещё ребенка собственную ношу. Но прихожу, раз за разом, стоит только ощутить, что ей плохо. Как сегодня.

Не выдерживаю и ласково провожу языком по её мордашке, отчего она смешно морщится и чихает. Но зато наконец окончательно расслабляется, а вскоре и вовсе засыпает. Может я и не могу ей сказать о том, кто я такой, но могу быть рядом, когда это нужно. Я буду рядом всегда.

Так мне казалось тогда. Уже через час я лежал придавленный к земле силой Верховного, отца моей малышки, и едва мог дышать из-за сломанных рёбер.

– Тебе запрещено здесь появляться, – рокочет он на весь лес. – Запрещено к ней приближаться. Ты нарушил эти запреты. Снова.

Да, нарушил. И нарушу ещё раз. Столько, сколько понадобится. И я, и он это знаем. Смотрим друг на друга с одинаковой мрачной решимостью. Я не сдамся. Слышишь, Йен О’Двайер? Она всё равно будет моей! Вопреки всем запретам. Альфа чёрного клана на этот немой посыл лишь тяжко вздыхает и заметно морщится. Его сила ослабевает и вовсе пропадает. Он устало опускается рядом со мной на землю.

– Я же не камень, Алекс, и всё понимаю. Но и ты пойми, не чует она в тебе пару. По крайней мере, пока. Дай ей вырасти, возможно тогда всё изменится. Я же о тебе забочусь в первую очередь. Ты сейчас привяжешь себя к ней так, что потом не сможешь без неё. А если она по итогу так и не ощутит вашу связь, другого полюбит? Ты же сдохнешь, Алекс. Сдохнешь, понимаешь ты это, бестолковый ты волк? И что тогда? О себе не думаешь, о других подумай. Белый клан меня со свету сживёт за то, что я допустил подобное. Да я сам себе не прощу, понимаешь? Я ж люблю тебя, парень, как собственного сына.

Понимаю ли?

Да, наверное…

Где-то глубоко в мозгах. А вот сердце кричит об ином. И его голос мне ближе.

– Лучше уж сдохнуть, чем так… – отвечаю честно.

– Потерпи ещё тринадцать лет, парень, – успокаивающе похлопывает по плечу он меня, – а дальше можешь хоть украсть её, если получится, конечно, – усмехается. – Но в любом случае это будет её собственный выбор, а не чувство вины перед тобой, – заканчивает вновь со всей серьёзностью.

И если прежде мне не было дела до его слов, то последнее заявление как ушат холодной воды. Я никогда раньше не задумывался о том, как Алексия может отнестись к нашей парности, если вдруг так и не ощутит ничего подобного. Я бы мог сказать, что мне всё равно, на каких условиях она останется со мной, но это была бы самая большая ложь в моей жизни. Потому что я готов биться за неё со всем миром, со всеми, и даже с ней самой, но её жалость мне не нужна! Мне нужна её любовь. Вот только быть вдали от неё – пытка.

– Я не смогу, – отвечаю честно. – Не смогу быть постоянно вдали, как сейчас. Я не прошу много, Ян, просто позволь мне хотя бы издалека наблюдать за ней. Быть рядом в случае опасности. Я должен!

– Ты должен заботиться о своём клане, о котором последние пять лет совершенно позабыл. Об Алексии позаботимся мы, её родители. Я благодарен тебе за то, что ты сегодня сделал, но так не может больше продолжаться. Уходи, Алекс, и не возвращайся. Границы Шотландии для тебя отныне закрыты, раз по-другому ты не понимаешь.

– Нет! – рычу раненым зверем, пока меня волокут прочь с территории чужого клана. – Нет! Ты не можешь! Не можешь! Она моя! Моя!..

Я кричу и бьюсь, но руки ищеек не отпускают, сильнее выкручивая мне мои за спину, но едва ли я способен сейчас ощущать физическую боль. Её перекрывает иная. Та, что рвёт душу в клочья, разбивает разум на мелкие осколки и пронзает ими само сердце, оставляя на нём ледяные ожоги, покрывая его толстой коркой, вымораживая насквозь все мои чувства. И лишь где-то глубоко под ней эхом по камерам разносится родной голос:

– Тише… Тише, Алекс… Всё хорошо, слышишь?

Он перекрывает мою боль, но ненадолго, потому что нет ничего хорошего, она же не рядом. Всё остальное – бред воспалённого мозга. И всё же:

– Не уходи, – прошу, чувствуя как удаляется её голос.

Я пытаюсь зацепиться за него, но не получается. Она исчезает, как и всегда, с моим пробуждением, оставляя после себя горечь разочарования в самом себе.

На лоб легла прохладная ладонь. Всего на секунду. Мне даже подумалось, что это продолжение сна. Вот только следующие слова точно не походили на сон.

– У тебя жар, – послышалось обречённым вздохом.

Ещё через минуту щеки коснулось что-то мокрое и холодное, которое плавно сместилось по лицу и к шее, затем к плечу. Судя по всему, меня решили остудить обтиранием, как маленькое дитя.

– Всё будет хорошо, Алекс, – приободрила то ли меня, то ли, судя по неуверенности в голосе, себя. – Ты поправишься. Обязательно, – закончила совсем тихо.

Прикосновение сместилось от одного плеча к другому, а потом ниже, к груди, стало почти неосязаемым, вызвав во мне закономерный страх потери. Перехватил запястье и прижал обратно к себе раньше, чем осознал, что делаю. Глаза открываться не хотели, но мне и не нужно было видеть, чтобы знать, кто со мной рядом. Аромат карамели лучше всего выдавал свою обладательницу.

– Рана ещё не зажила, надо осторожнее, – миролюбиво отозвалась Алексия, перехватив мои пальцы другой рукой, ласково погладив. – Я аккуратно, обещаю.

Действие отозвалось в теле знакомой волной похоти. Да здравствует стояк! И судя по тихому вздоху, реакция моего тела не осталась незамеченной.

– Кхм… у тебя здоровенная дыра в спине, ты же в курсе? – задумчиво протянула Алексия.

Сказал бы я, как все мои мысли теперь точно были сконцентрированы на одном – на том, как скоро я смогу оказаться в ней снова, но промолчал.

– Лежи смирно, – велела следом строгим тоном, а через короткую паузу добавила уже мягче: – И я закончу быстрее, если ты руку мою отпустишь. Надо сбить температуру.

Какая к черту температура? Если я и горю, то лишь по причине её присутствия рядом. Так что вода уж точно не поможет унять этот жар. Даже из самого Ледовитого океана. Но руку отпустил.

– Вот так-то лучше… – оценила мой щедрый жест девушка, вернувшись к своему занятию.

Методично, с завидным терпением – даже мои пересохшие губы водой смочила, по пояс всего меня обтёрла. Ниже не решилась.

– Тебе бы антибиотики и в больницу, по-хорошему… – заключила итогом.

Если мне и требовалось дополнительное лечение, то это исключительно она рядом. И если бы мог, обязательно сказал ей об этом, но даже в мыслях получалось лишь шептать: «Не уходи». Тем более я чувствовал, как минуты бодрствования утекали подобно каплям воды сквозь пальцы. Сознание опять накрывало покрывалом забвения, и сопротивляться ему не получалось. К тому же, там я опять был с ней рядом.

Впрочем, на этот раз сон плавно перетёк в реальность, и это охренительное ощущение – просыпаться рядом с ней, чувствовать её тепло, вдыхать сладкий аромат карамели, слышать биение сердца и растворяться в нём.

Алексия знакомым клубочком свернулась возле моего бока, по-детски подложив обе ладошки под пухлую щёчку, вызвав во мне приступ нежнейшего умиления. Улыбка растянула мои губы, а пальцы отдельно от разума потянулись обрисовывать контуры красивого личика. Я улыбнулся ещё шире, когда она на мои действия чуть нахмурилась и проворчала что-то неразличимое, почесала аккуратный симпатичный носик и со вздохом продолжила спать, как ни в чём не бывало, вернув ладошку обратно под щёчку. И я бы с удовольствием продолжил свои действия, если бы в глубине бункера не послышался противный пищащий звук спутникового телефона, вынудивший выбраться из постели и неспешно ввиду не до конца зажившего ранения направиться на поиски аппарата связи. Искать долго не пришлось, выйдя из спальни я попал в основную комнату а-ля прихожая-кухня-гостиная.

Нужное обнаружилось в ящике кухонного стола, куда я его закинул, будучи здесь в последний раз.

Звонил Амин.

– Ну, наконец-то! – выдохнул он облегченно, когда я ответил на вызов. – Я уже не знал, что и думать!

– У тебя крыса, Амин, – опустил всяческие прелюдии. – Нас там ждали. Загоняли, как тех же крыс. Пришлось импровизировать.

– Уже нашёл, – также сухо отозвался дядя. – Все виновные понесли наказание.

Можно подумать, мне от этого легче. Или Алексии. То ещё веселье – торчать безвылазно с раненым оборотнем под землей. Часть меня при этом отметила, что её всё устраивает, и можно бы подольше здесь потеряться от мира со своей парой. Не мог с ней не согласиться.

– Окружение того араба, кстати, тоже допросили, – продолжал излагать дядя. – Ну, тех, кто не успел сбежать. Все клятвенно уверяли, что не в курсе ни о каких аукционах, хозяин просто привозил девиц, а откуда не их дело. Солгали, думаю, но обратное не докажешь. Слишком преданы. Финансы на аудит отправили, может оттуда что-нибудь вылезет, хотя вряд ли на таких аукционах банковскими переводами расплачиваются, но всё же, если он там присутствовал не единожды, может быть удастся хотя бы географию по его передвижениям определить.

Искренне сомневаюсь. Не дурак же он, чтобы со своих именных счетов бабками рулить в этом деле, но чем чёрт не шутит. В любом случае, совсем без хвостов такое провернуть не возможно. И это последнее, о чём я успел подумать, прежде чем в динамике послышался голос брата чёрной волчицы.

– Алекс, как Алекс?

Невольно хмыкнул на подобное построение вопроса.

– Хорошо. Спит сейчас.

Послышался тихий выдох облегчения.

– Когда вернётесь? – поинтересовался друг уже бодрее. – Отец едва ли ещё сутки сможет отвлекать мать, потом сам понимаешь, полетят клочки по закоулочкам.

Представляю. Помня взрывной характер Ярославы, описанное Эйданом – слабое сравнение с тем, что нас здесь всех ожидает в скором времени. А там и до серых альф быстро дойдёт происходящее. К слову, об этом.

– Селену нашли?

– Нет, – ответил он после недолгого молчания. – Как сквозь землю провалилась. Ни единой зацепки. Зато близнецы отметили подозрительную активность возле Дубая. Сейчас разбираются с этим. Ханию привезли к Амину на всякий случай.

При упоминании имени песчаной волчицы в груди привычно потеплело, перед глазами встал улыбчивый образ молодой девушки с волосами цвета мёда и глазами самого светлого янтаря.

– Она рядом? – поинтересовался, не сумев скрыть нежности в голосе.

Послышался понимающий смешок.

– Рядом, и скоро меня съест за то, что не даю ей с тобой поговорить, – признался Эйдан. – Ладно, передаю трубку.

– Алекс! – раздался тут же звонкий взволнованный голос моей подопечной. – Ты как? Ты не ранен?

Невольно покосился на рану на груди. Та полностью затянулась, остался только некрасивый шрам. Надо потом обернуться пару раз, для лучшего заживления тканей.

– Был, немного, но уже всё в порядке, не волнуйся. Сама как?

– Хорошо. Что мне будет-то? Носитесь все со мной, как с хрустальной. Кирилл с Демьяном вообще оказывается паникёры те ещё. Вот что со мной могло дома случиться, где куча охраны? А они…

Она продолжала жаловаться на вселенскую несправедливость ещё несколько минут, и всё это время моя улыбка только ширилась.

– Я соскучился по тебе, мой ангел, – прервал по итогу её. – Хорошо, что ты у Амина, значит увидимся скорее, чем думал.

Хания замолчала на полуслове.

– Сходим в парк, когда вернёшься? – предложила тихонько.

– Всё, что захочешь, – пообещал. – Только если ты не против, я бы хотел с нами ещё кое-кого взять.

– Её, да? – приуныла девушка.

И снова я улыбнулся. Всё-таки ребёнок она ещё, несмотря на то, что скоро пятнадцать стукнет. Мой маленький ревнивый ребёнок. Пусть и не по крови.

– Она тебе понравится, вот увидишь. И она ненамного старше тебя, ровесница близнецам. Уверен, вы подружитесь.

Опасное заявление, учитывая, что за нами по пятам ходит её бывший и неизвестно, что предпримет в будущем. Как и то, кого выберет сама Лекси. Но да ладно, буду разбираться с проблемами по мере их поступления.

– Ладно, если ты так говоришь… Тогда пока, да?

– Скоро увидимся, – пообещал на прощание.

Ещё немного постоял на месте, вертя в руках аппарат, раздумывая над тем, как лучше поступить дальше, после чего принялся сооружать завтрак на двоих. Даже если моя пара и влюблена в другого, это не значит, что у меня нет шанса. От метки не ототрёшься, а значит рано или поздно ей всё равно придётся признать наш союз. Вопрос в том, каким будет это признание. Или же меня просто убьёт этот её «не друг», чтоб не мучился.

Ладно, это всё ненужный сейчас левак.

Да и кофе с вафлями как раз приготовились. Выложил последние на тарелки, добавил воздушные сливки, ягоды и, выставив всё это на поднос, понёс своей сонной девочке. Она к этому моменту уже проснулась. Правда, делала вид, что это не так. Лежала с закрытыми глазами, и моё появление явно услышала.

– Ты ведь в курсе, что я знаю, что ты не спишь? – улыбнулся, усаживаясь на свободную половину постели.

– Просто лень вставать, – усмехнулась Алексия, только потом открывая глаза, уставившись в потолок. – Кажется, вечность нормально не спала…

– Тогда можешь ещё поспать, а вафли так и быть я сам съем.

Может мне с ней и запрещено было видеться, но отчёты о её взрослении, предпочтениях и увлечениях Верховный мне слал регулярно, так что я в курсе всех её пристрастий, и не только в еде.

– Я так и подумала, – приподнялась Лекси на локтях, сосредоточив своё внимание сперва на подносе, а затем на мне, – что ты это исключительно для себя принёс, – усмехнулась беззлобно, утаскивая одну из вафель, тут же с наслаждением запихивая часть той себе в рот. – М-мм… Божественно вкусно, – заключила, прожевав. – Обожаю такие, знаешь? – добавила, перед тем, как съесть ещё порцию вафель.

– Рад, что смог угодить, – улыбнулся на её слова, наблюдая за тем, как она слизывает с пальцев остатки сливок, вновь ощущая себя сексуальным маньяком.

– Или это я просто давно не ела ничего нормального, – тут же фальшиво засомневалась, задумчиво склонив голову в бок, разглядывая, как сок из откушенной ягоды опять стекает по её пальцам.

– Мы с тобой в принципе давно не ели, не говоря уже о чём-то нормальном, – вздохнул виновато.

Всё-таки хреновая из меня пара. Даже самым необходимым минимумом не смог обеспечить свою пару. И одета опять лишь в одну мою футболку, хотя ей очень идёт.

– Это да, – не стала провоцировать на этот раз Алексия, сместила взгляд за мою спину, разглядывая комнату, словно впервые обратила внимание на то, как здесь вообще всё устроено. – Миленький такой бункер тут у тебя. Комнаты изолированные, двери бронированные в каждое отдельное посещение, система водоснабжения, вентиляции, запас продуктов, оборудованная кухня, да и вообще… кофе и сливки даже есть! – осмотрелась и снова на мне сосредоточилась, но продолжила через значительную паузу: – Откуда ты знаешь, как я люблю?

– А как ты любишь? – задал встречный вопрос.

И да, спрашивал я уже не про вафли, кофе и завтрак в целом. Все мои мысли сосредоточились на её испачканных губах, вызывая дикое желание слизать с них всю сладость, и вообще вылизать всю, от и до.

– Я про кофе. И вафли, – произнесла она мрачно.

– А я про всё и сразу, – улыбнулся, внаглую стащив с тарелки сразу две вафли, которые тут же слопал. – Раз уж мы здесь заперты, думаю, стоит хоть немного начать узнавать друг друга получше, – продолжил, после того, как прожевал. – Ты вот, например, уже знаешь, что я умею готовить, да и вообще идеальный мужчина. А о себе так ничего и не сообщила толкового. Нечестно, между прочим, – укорил, а после обхватил её обёрнутые вокруг кружки ладони и запил съеденное кофе.

Алексия на такую провокацию повелась лишь отчасти.

– А откуда мне знать, как я люблю “всё и сразу”, если ещё не всё испробовала? – вопросительно выгнула бровь.

– Это ты так уходишь от разговора о себе? Неужели в твоей жизни есть какая-то постыдная тайна, о которой ты боишься мне проболтаться? – произнёс вкрадчиво, придвигаясь к ней вплотную и целуя в щёку. – Тогда могу сразу сказать, что бояться не стоит. Я вот в пятнадцать лет подглядывал за девчонками в школьной душевой, и как-то раз меня застукала за этим занятием их тренерша. Крику было, у-у… Можно подумать, я не только смотрел, а ещё и изнасиловать их там всех успел, – покачал головой с самым удручённым видом.

Девушка на такие откровения только усмехнулась. Я же продолжил целовать её лицо, медленно спускаясь ниже. Как ни странно, останавливать меня она не стала, чем я и воспользовался. Убрал волосы с плеч, открывая доступ к тонкой шее. Моя футболка была ей слишком велика, оголив одно плечо, и теперь меня как магнитом тянуло к нему. Я и разговор этот затеял, только чтобы не наброситься на неё, подобно голодному зверю.

– Я не настолько смелая и безбашенная, как ты. Самая обычная. Можно сказать, скучная. Жила себе тихо, как все, а потом… – замолчала, – …родители подарили отпуск в Эмиратах. Первые дни мы с девочками планировали провести в Аль-Айн, потом должны были поехать в Абу-Даби, к альфе песчаного клана, а потом в Дубай.

Поцелуи я продолжил, с удовольствием ощущая отклик девичьего тела, его дрожь, ускоренный пульс… Но ровно до последнего заявления.

– К альфе песчаного клана? В Дубае тоже собирались альфу навестить? – отодвинулся, чтобы видеть её лучше.

То, что на самом деле эта поездка была устроена по большей части для меня, я уже понял, Верховный всегда держит слово, но всё никак не мог взять в толк, как вышло так, что она не в курсе, кем я являюсь. Даже не поинтересовалась, как выглядят те, к кому они с сёстрами едут? Настолько всё равно…

– Ну да, а что? Я же говорила тебе, они давние знакомые моего отца, было бы невежливо побывать на их территории и не поздороваться, – пожала волчица плечами.

– Ну да… Это и правда было бы очень невежливо, – протянул я с мрачной ухмылкой.

Не сдержал эмоций. Такая ярость обуяла. И опять тип в маске вспомнился.

– Ты с кем-то из них не ладишь, да? – предположила, неверно истолковав мою реакцию.

– Почему же? Ладим. С Амином так даже слишком хорошо, как могла заметить, – поспешил успокоить.

– А с другим? Ты негативно отреагировал, при его упоминании, – заметила она.

– Не негативно. Но с ним у нас и правда всё несколько сложнее, – усмехнулся, чувствуя себя идиотом, говоря о себе в третьем лице. – Он иногда творит такую дичь, что придушить хочется.

Вот как сейчас, например…

– Тогда я не много потеряла, так и не познакомившись с ним, – хмыкнула Алексия.

– Как знать… Девушкам он обычно очень даже нравится, – окончательно растерял всё своё благодушие и от девушки отодвинулся, упав спиной на подушки, глядя в потолок.

– Кто бы сомневался, – донеслось ворчливое от неё, а через короткую паузу добавила, пожав плечом: – Каждая вторая мечтает о вожаке клана. Любого клана.

Хмыкнул и покачал головой в несогласии.

– Мечты – не есть реальность. Хотеть – не значит получить, – сказал, как есть.

За это меня одарили долгим задумчивым взглядом.

– Да. И такое случается.

– Ну а ты? О ком-нибудь мечтаешь?

Сам дыхание затаил в ожидании ответа. И бесшумно выдохнул с облегчением, услышав:

– Нет. Уже нет.

Нет. Уже не мечтает. Значит ли это, что можно расслабиться и не бояться, что она выберет другого?

– Что так? – обернулся обратно к ней, а затем придвинулся ближе и обнял за бёдра, уткнувшись лицом в её бок.

Хорошо. Вечность бы так с ней лежал. Круче самого безудержного секса, о котором грезил ещё минуту назад.

– Так случается. Порой. Ничего с этим не поделаешь. Жизнь.

– Дерьмовая это жизнь, – проговорил едва ли разборчиво, сильнее сжимая её в своих руках, ведя носом по скрытой тканью талии, не таясь и с шумом вдыхая сладкий аромат желанного тела.

– Какая уж есть. Другой не дано, – вздохнула.

Зарылась пальчиками мне в волосы, потянув на себя, вынуждая меня прервать свои действия и посмотреть ей в глаза, что пристально изучали моё лицо.

– Иногда мне кажется, что я тебя знаю, – протянула Алексия задумчиво, продолжая смотреть на меня. – Знала прежде, – поправила саму себя, другой рукой взявшись за ещё пока не совсем остывшую кружку с напитком. – Просто забыла, – добавила, чуть склонив голову. – Но ведь это бред? Оборотни не забывают ничего. Если только им намеренно память не стирали. А со мной ничего такого не случалось, поэтому, если бы я тебя встречала прежде, то обязательно бы запомнила, – вздохнула устало.

Неожиданное заявление вынудило принять сидячее положение. Слишком серьёзную тему она задела. И с одной стороны я понимал, что не стоит ей говорить правду, способную повлиять на её личный выбор, который волчица должна сделать исключительно сама, но и молчать… устал, наверное. Пусть будет то, что будет.

– Не бред, – признался негромко, пристально следя за сменой эмоций на прекрасном личике.

– Как это не бред? – не поняла моя пара. – Что это значит?

Помедлил всего мгновение.

– Ты не раз меня видела. Но давно. Совсем мелкой. Последняя наша встреча произошла, когда тебе едва пять лет исполнилось. Ты заплутала в ночном лесу и свалилась в овраг, лапу сломала. Просидела несколько часов на морозе. Никто не знал о твоём побеге, так как думали, что ты спишь. Я тебя там нашёл. Помог.

– А потом?

А потом твой отец отчитал меня за проникновение на чужую территорию и запретил к тебе приближаться.

Конечно, этого я не сказал.

– А потом я вернул тебя родителям, а сам отправился к себе домой, – сократил свой рассказ до самого минимума.

– И… всё? – протянула она недоверчиво.

Вот дотошная.

– Скажем так, я проник на вашу территорию не совсем честным путём, и твой отец, как понимаешь, был не очень настроен на милые беседы со мной, несмотря на всю благодарность, так что да, надолго я у вас не задержался, – сделал ещё одно признание.

– А-аа… – разочарованно выдохнула она. – А что ты там делал вообще? В той округе? – тут же задалась новым вопросом.

Что-что… тебя караулил.

– Ничего особенного. Так. Следил за кое-кем, – пожал я плечами с деланным безразличием. – Не волнуйся, ничего такого, что могло бы навредить твоей семье, я точно никогда не делал, – подумал и добавил с усмешкой: – Ну, не считая твоего совращения.

На последнее она лишь повела плечом.

– Спасибо. За то, что спас меня. Тогда. Сейчас. И за завтрак тоже спасибо. Правда, было очень вкусно, – поблагодарила.

И так сказала, что после такого осталось подняться с постели и уйти в разные стороны, нам обоим.

Нет, так не пойдёт.

Мгновение смотрел в её глаза, раздумывая, стоит ли совершать задуманное, но почти сразу плюнул на все зачатки совести и сомнения, решив, что всё равно уже терять нечего, обхватил обеими ладонями девичье лицо и с жадностью впился в мягкие губы. Почему-то отчаянно стало казаться, что это наш последний поцелуй и больше уже не будет.

Не последний…

Следующий подарила она. Обняв обеими руками за плечи, позабыв про поднос с завтраком, Алексия перебралась ко мне на колени, запустила пальцы в мои волосы и с тихим стоном прижалась всем телом, углубляя наш поцелуй.

Выдержка красиво махнула хвостом, уступив место звериному началу. Из груди вырвалось утробное рычание, когда я качнулся вперёд, почти опрокидывая Лекси спиной на постель, нависая сверху и с упоением целуя уже не только губы, но и шею.

Футболка на ней порвалась с громким треском, а мне казалось, что это мои натянутые до предела нервы лопнули, наконец. Один за другим, болезненно полоснули по сердцу, оставляя на нём глубокие борозды, от которых никогда теперь не избавиться, навсегда останутся неизлечимым отпечатком вместе с её именем.

– Совершенная, – выдохнул, с трепетом разглядывая нагое тело.

Медленно провёл пальцами от изгиба шеи до пупка, накрывая ладонью живот. У нее настолько тонкая талия, что я мог бы обхватить её двумя руками и ещё просвет остался. Невольно представил, как бы она выглядела беременной. И я непременно узнаю, не сейчас так потом. Сперва только приучу к осознанию того, что в её жизни теперь буду лишь я один и никто другой.

– Ты же мне доверяешь, да?

Риторический вопрос, я и не жду ответа на него, поворачиваю её на живот, ставлю на колени. Лекси невольно напрягается, когда провожу пальцами вдоль всего её позвоночника, вновь отмечая насколько она хрупкая, особенно, в таком положении.

– Не бойся, я никогда тебя не обижу, – добавляю в довесок к действиям. – Скорее сам себя убью, чем позволю такому случиться.

Вряд ли она мне верит в полной мере, но всё-таки заметно расслабляется. Чтобы сгладить, целую между лопаток, ладонями сжимаю упругие ягодицы, провожу пальцами ниже.

Она уже пиздец какая мокрая, а запах её возбуждения кружит голову похлеще самого крепкого алкоголя, лишая последних крох разума, вместе с её стоном удовольствия, когда мои пальцы резко и глубоко вторгаются в неё. Внутренние мышцы лона тут же плотно обхватывают их, заставляя меня представлять, как это будет, когда я заменю их на свой член. Да, я помню те охрененные ощущения, когда нахожусь внутри неё, но всё равно каждый раз как первый. Будто не со мной происходит. Вот и сейчас, стоит оказаться внутри неё по-настоящему, шерсть встаёт дыбом на невидимом загривке от переполняющих меня чувств. Наслаждение током проходит по всем нервным окончаниям, полностью пробуждая животное начало. Я больше совершенно не контролирую себя, вбиваюсь в неё на грани помешательства, и совсем не думаю о том, что делаю, когда вонзаюсь клыками в её шею, оставляя на ней знак принадлежности мне.

Моя! Теперь уже точно и навсегда!