Текст книги "Страх, любовь и пропаганда: Механизмы влияния в сектах и тоталитарных системах"

3
Вербовка
Нечаянный экстремист

Для того чтобы привлечь последователей и создать условия для последующего «перепрограммирования» их близких отношений, тоталитарная группа должна для начала вовлечь этих людей в свою сферу влияния. Затем она пытается их изолировать, позиционируя себя как основной эмоциональный и когнитивный ресурс, чтобы в итоге стать для них новой, а в перспективе и единственной «тихой гаванью». Формирование дезорганизованной привязанности к группе представляет собой процесс, состоящий из трех этапов: первый – начальный контакт и получение доступа к новобранцу, второй – позиционирование группы как нового (а затем и единственного) источника защиты, третий – начало разрушения всех прежних связей потенциального последователя. Идеологический инструмент, который помогает достичь этой цели, – пропаганда.

ПУТИ К ЧЛЕНСТВУ В СЕКТЕ

В тоталитарной группе можно оказаться множеством разных путей[122]122
  Опубликованный в 2008 году отчет MI5 подтверждает эту точку зрения: отмечается, что новобранцы террористических организаций «представляют собой многообразный набор личностей, которые не принадлежат к какой-то конкретной группе населения и не приходят к экстремизму каким-то одним путем, общим для всех». Travis, Alan. 2008. «MI5 Report Challenges Views on Terrorism in Britain Exclusive Sophisticated Analysis Says There Is No Single Pathway to Violent Extremism,» The Guardian. London: Guardian News & Media Ltd. Retrieved August 20, 2008 (www.theguardian.com/uk/2008/aug/20/uksecurity.terrorism1). Результаты проведенного в 2015 году исследования людей, завербованных в ИГИЛ, схожи: Vidino, Lorenzo and Seamus Hughes. 2015. Isis in America: From Retweets to Raqqa. (Report) Washington, DC: George Washington University, Program on Extremism.


[Закрыть]. Самый стереотипный – путь «искателя», когда человек находится в поиске истины и просветления или – в более широком плане – дела, которому можно было бы себя посвятить. Он целенаправленно ищет группу, чтобы к ней присоединиться. Такие люди действительно существуют, и я сама была одной из них. Но есть и другие, вероятно, более распространенные способы попадания в тоталитарные организации: «втягивание», которое обычно происходит случайно; рождение или воспитание с детства в подобной группе; насильственная вербовка или похищение человека; просто жизнь в тоталитарном государстве.

Искатели обычно хотят найти духовных или политических единомышленников. Однако в их отношении укоренился один неверный стереотип: искатели вовсе не мечтают о подчинении злому властелину, не мечтают вступить в секту или тоталитарную группу, где будут ограничивать их основные права человека. Большинство таких людей найдут умеренную (или хотя бы нетоталитарную) группу и, возможно, присоединятся к ней. Например, они могут стать активными членами популярной политической партии, церковной организации или волонтерского сообщества. Однако некоторые из них действительно столкнутся с сектами, куда и будут завербованы: лидеры успешно используют их заинтересованность в активизме, благотворительности, духовной близости или личностном развитии. При таком виде вербовки очень важно изначальное соответствие интересов новобранца заявленной программе группы. Я говорю «заявленной», потому что заявленная, официальная программа зачастую играет роль завесы, скрывающей истинную деятельность и цели группы (этот нюанс мы разберем, когда будем говорить о пропаганде).

Таким образом, искатель стремится к тому, что якобы есть у тоталитарной организации. Например, Сидни мечтал влиться в движение левого толка:

Симпатизировать радикальным идеям я стал в университете, где учился во время войны во Вьетнаме. Тогда я и начал – намеренно, вполне намеренно – искать членства в политической группе. В моем родном городе было всего несколько организаций, которые по разным причинам меня не заинтересовали, и я не хотел к ним присоединяться. Других вариантов не было, и я специально отправился в Нью-Йорк, чтобы найти там ребят, с которыми я мог бы тусоваться, и помогать им в политической работе… Там я ходил по книжным магазинам, где продавалась литература для левых. Я наткнулся на одну газету, взял ее… В ней было объявление – «Приходите на встречу», и я решил просто сходить туда, посмотреть, чем люди занимаются.

Сидни хотел присоединиться к политической организации, но это вовсе не означает, что он искал именно то, что нашел в «Замысле Ньюмена», – деспотичную группу, которая разрушила его связь с семьей, заставляла ходить на обязательные «сеансы психотерапии», распоряжалась его человеческими взаимоотношениями и принуждала целыми днями заниматься волонтерской деятельностью, платить за это деньги, которых порой не хватало даже на еду. Сидни замечает:

Понимаете, Фреду Ньюмену революция была нужна настолько же, насколько, я не знаю, Джорджу Бушу. По сути, он все это организовал ради женщин, денег, власти и всего такого прочего. Это была очередная секта – как у мунистов или там Ларуша.

Сидни искал революционную организацию – что бы это для него ни значило. Он не искал секту.

Моя история вербовки очень похожа на то, что произошло с Сидни: я хотела присоединиться к политической группе, где могла бы участвовать в женском рабочем движении и найти единомышленников, которые, как и я, стремились сохранить антикапиталистический дух 1960-х и 1970-х годов в эпоху правления Рейгана, все более и более консервативную. О. (The O., сокращенно от The Organization), закрытая и эксплуататорская организация, в которую я вступила, оказалась вовсе не тем, что я искала, но на первый взгляд все выглядело многообещающе. Мне рассказывали о принадлежащих организации центрах развития для детей, о клинике женского здоровья, о попытках организовать профсоюзы. Именно такими проектами я занималась до того, как нашла эту группу. Однако серая и бездушная реальность проектов О. стала для меня очевидной гораздо позже.

Те, кого я называю втянутыми, похожи на искателей в том смысле, что во время вербовки они тоже находятся в процессе поиска. Однако эксперт по терроризму Марта Креншоу, рассуждая о пути большинства террористов, заметила, что они оказываются втянуты в организацию «непреднамеренно», пытаясь достичь совсем других целей[123]123
  Crenshaw, Martha. 2011. «Radicalization and Recruitment Into Terrorism.» Paper presented at the Processes of Radicalization and De-Radicalization, April, Bielefeld, Germany.


[Закрыть].

Именно это и произошло с Мариной Ортис. Строго говоря, большинство членов «Замысла Ньюмена», чьи истории фигурируют в моем исследовании, попали в секту таким образом. Марина вообще не стремилась ни в какую группу. Все, чего она хотела и что, как ей казалось, нашла, – получить психологическую помощь, чтобы справиться с непростым жизненным периодом. Но консультации психолога оказались своеобразным порталом в совершенно иную реальность: частные сеансы быстро сменились групповыми. А уже потом ее втянули в самую разнообразную политическую деятельность, которая, как предполагалось, должна была «вылечить» ее от депрессии. Джиллиан Трентон, сама психолог, тоже искала психотерапевта, который стал бы ее наставником, – ей были безразличны политика и какие бы то ни было группы. Но ее заинтересовал социальный активизм, связанный, как ей казалось, с практикой социальной терапии, с которой она столкнулась. Вскоре Джиллиан оказалась целью вербовки: ее втянули в круговорот деятельности и буквально оторвали от мужа и двух маленьких детей. Для обеих женщин (как и для многих других членов организации) их заинтересованность в групповой психотерапии стала отправной точкой новой жизни: их все сильнее и сильнее поглощали поручения группы и отношения с ее членами. В итоге Марину успешно завербовали в качестве полноценной участницы подпольной политической партии, а вот Джиллиан удалось уйти из группы до того, как ее завербовали. Но опустошение и сильное, выбивающее из равновесия замешательство (это ее собственные слова) она все же успела испытать:

Неразбериха царила везде, абсолютно везде. Тексты и без того были запутанными, а становились все менее и менее понятными. Сеансы социальной терапии сбивали с толку. Моя практика вызывала у меня недоумение. И она, и вообще все на свете вводило в замешательство. Это было… Они хотели, чтобы мы начали сомневаться во всем, что считали само собой разумеющимся, даже в том, что такое хорошо и плохо. Все нормальное переворачивалось с ног на голову. Под сомнение ставилось все. Даже то, что мы знали наверняка, – абсолютно все. Короче, все было непонятно, и… и даже отношения были непонятными – с… как бы… с моим наставником. Мы настолько сблизились, что я уже не могла понять: он мой учитель или друг? Я… я не могла понять, переходило ли все это в… ну, в любовные отношения? Да, мы очень сильно сблизились.

Некоторые попадают в террористические организации и секты посредством дружеских связей. Вот что пишет Нойманн по поводу вербовки в ИГИЛ: «В большинстве случаев речь идет об обычных социальных обязательствах и желании быть рядом с друзьями»[124]124
  McVeigh, Karen. 2014. «Peer Pressure Lures More Britons to Syria Than Isis Videos, Study Finds,» The Guardian, November 6. London: Guardian News & Media Ltd.


[Закрыть]. Один из самых распространенных путей в правоэкстремистские группировки начинается с музыки – от панк-рока и тусовок скинхедов до музыки white power и разнообразных праворадикальных организаций[125]125
  Например, вы можете изучить Michaelis, Arno. 2019. «The Forgiveness Project.» (https://www.theforgivenessproject.com/arno-michaelis). Также Martinez, Shannon and R. Konrad. 2019. «Conversations with Extraordinary People.» (www.youtube.com/watch?v=28ma0h24_Hs).


[Закрыть].

Другой частый случай: члены тоталитарных групп находятся в них с рождения или попадают туда в детстве, вместе с родителями. И хотя многие из этих детей восстают против воспитания в чрезвычайно жестких условиях секты и, повзрослев, вырываются на свободу, не всем это удается. Однако те, кто все же смог уйти, могут поделиться бесценными рассказами о жизни внутри подобных групп. Джулиана Буринг[126]126
  Jones, Celeste, Kristina Jones and Juliana Buhring. 2007. Not Without My Sister: The True Story of Three Girls Violated and Betrayed. London: Harper Element.


[Закрыть] родилась и выросла в секте «Дети Бога» («Семья»), где детей подвергали эмоциональному, сексуальному и физическому насилию. Она рассказала о жизни секты в книге «Без сестры – никогда», написанной в соавторстве со своими сестрами. Отец девушек попал в организацию, будучи молодым человеком: моногамия и контрацепция были запрещены лидером секты, и он стал отцом множества детей от разных женщин – единоутробных и единокровных братьев и сестер Джулианы. Большинство из них, как и саму Джулиану, оторвали от родителей в раннем детстве, и дети оказались разбросаны по всему миру. Питер Фруман тоже вырос в этой секте: его вместе с братьями и сестрами разлучили с родителями и часто подвергали сексуальному насилию.

Элисса Уолл родилась и выросла среди «святых последних дней» – в мормонской секте, где практиковалась полигамия. Лидер секты Уоррен Джеффс в одном невадском мотеле насильно поженил 14-летнюю Элиссу и ее двоюродного брата[127]127
  Wall, Elissa and Lisa Pulitzer. 2008. Stolen Innocence. New York: William Morrow.


[Закрыть]. Сейчас Джеффс отбывает пожизненное наказание за сексуальные связи с несовершеннолетними девочками.

Три молодые женщины ведут сайт exscientologykids.org, где публикуются истории выросших в Церкви саентологии. Эти истории заставляют задуматься и служат напоминанием о детях и подростках, которые по-прежнему находятся в ловушке подобных групп, не имея возможности связаться с внешним миром.

Количество молодых людей, которых похищают или насильно загоняют в тоталитарные группы, поистине огромно. Часто именно так детей вербуют в вооруженные организации, которыми командуют харизматичные, авторитарные лидеры. К таким организациям относится и Господня армия сопротивления Джозефа Кони (ГАС), куда было завербовано, по некоторым оценкам, около 20 тысяч девочек и мальчиков: девочек там используют в качестве сексуальных рабынь, мальчиков – как солдат, и все дети занимаются рабским трудом[128]128
  «Midnight's Children: Could the Lord's Resistance Army's Horrific Practices in Africa Soon End?» The Independent, 5 февраля 2012 г. (www.independent.co.uk/news/world/africa/midnights-children-could-the-lordsresistance-armys-horrific-practices-in-africa-soon-end-6297943.html).


[Закрыть]. На протяжении долгих лет целые поселения на севере Уганды на ночь оставались без детей: эти «ночные путешественники», как их стали называть, покидали свои дома и прятались в более безопасных местах, чтобы их не похитили солдаты ГАС.

Других детей-солдат вербовали в лагерях для беженцев, прямо под носом у сотрудников гуманитарных миссий ООН. Эммануэль Джал, южносуданско-канадский певец и актер, описал свой путь в ряды детей-солдат в книге «Дитя войны» (War Child). Эммануэлю было девять, когда ему удалось убежать от войны из своей деревни, и он два года не видел близких. Его мать убили, отец примкнул к Народной армии освобождения Судана, а сам Эммануэль стал ребенком-солдатом. Вот как он описывает свою вербовку:

«Теперь этот автомат – моя мать и мой отец! – прокричал офицер, подняв над головой автомат Калашникова. – Кто из вас готов повторить эти слова? Вы тут одни, вы бросили свои семьи, и теперь у вас есть шанс найти новую семью – НАОС»[129]129
  Jal, Emmanuel. 2009. War Child: A Boy Soldier's Story. London: Abacus, p. 76.


[Закрыть].

Это мрачное, но довольно точное описание будущего таких детей: они окажутся в изоляции, лишившись семей и попав в замкнутый мир армии – суровое, неласковое убежище, которое теперь станет их домом.

В книге «Маленькие солдаты» (Small Arms) Мия Блум и Джон Хорган описывают, как террористические группировки вербуют детей при помощи более долгих и коварных (хотя, скорее всего, не менее пагубных) методов, чем насильственное привлечение детей-солдат[130]130
  Bloom, Mia with John Horgan. 2019. Small Arms: Children and Terrorism. New York: Cornell University Press.


[Закрыть]. Авторы справедливо сравнивают этот процесс с «обхаживанием» педофилом своей будущей жертвы: террористы, подобно педофилам, втираются в доверие к ребенку, изолируют его от родных, заставляют молчать и делают безразличным к насилию. В книге поясняется, что это диадический (парный) процесс развития доверительных отношений с ребенком, когда для налаживания контакта зачастую используются такие же дети или подростки. Особенно эффективно этот метод вербовки использует ИГИЛ.

К последнему типу пути – самому обычному проживанию в тоталитарном государстве – мы можем отнести не только население подобных стран, но и людей, которых там держат в лагерях и в качестве военнопленных. Например, это касается заключенных китайских и северокорейских лагерей, чьи истории еще в 1950-х годах были хорошо изучены и описаны в фундаментальных работах Лифтона[131]131
  Lifton, Robert Jay. 1961. Thought Reform and the Psychology of Totalism. New York: The Norton Library.


[Закрыть] и Шайна[132]132
  Schein, Edgar H. 1961. Coercive Persuasion: A Socio-Psychological Analysis of the «Brainwashing» of American Civilian Prisoners by the Chinese Communists. New York: W.W. Norton.


[Закрыть], посвященных промыванию мозгов. Пленные также невольно становятся сектантами. Среди последних работ на эту тему я бы выделила захватывающую книгу Барбары Демик «Повседневная жизнь в Северной Корее» (Nothing to Envy), рассказывающую историю шести жителей Северной Кореи, которым удалось сбежать из полностью закрытого, гнетущего мира, в котором они выросли[133]133
  Демик Б. Повседневная жизнь в Северной Корее. – М.: Альпина нон-фикшн, 2013.


[Закрыть]. Во время беседы с Демик госпожа Сон, одна из этой шестерки, призналась: «Служение Ким Ир Сену и Родине было смыслом моего существования. Я никогда и не думала, что можно жить иначе»[134]134
  Там же.


[Закрыть].

Таким образом, стереотип об «искателях» оказывается ложным, когда речь идет о том, как люди попадают в тоталитарные группы. Согласно результатам моего собственного исследования, «искателями» скорее стоит называть тех, кто добровольно вступает в нетоталитарную партию (например, примыкает к движению «зеленых»), так как они активно ищут участия в политике. И, напротив, членов «Замысла Ньюмена» чаще всего втягивали через подставные организации, поэтому их не стоит причислять к «искателям». Они попадают в группу, как выражается Креншоу[135]135
  Crenshaw, «Radicalization and Recruitment Into Terrorism.»


[Закрыть], непреднамеренно, стремясь совсем к другим целям. Чтобы понять, как люди оказываются в тоталитарных организациях, мы должны учитывать множество путей, ведущих в эти закрытые миры.

УПРАВЛЕНИЕ НАЧАЛЬНЫМ КОНТАКТОМ: ЗАПУСК СКООРДИНИРОВАННОЙ ПРОГРАММЫ УБЕЖДЕНИЯ

Если человек выращен и воспитан не в группе, как Элисса Уолл или Джулиана Буринг, для его вербовки необходим своего рода начальный контакт. Некоторые ученые[136]136
  Например, Sageman, Marc. 2004. Understanding Terror Networks. Philadelphia: University of Pennsylvania Press.


[Закрыть] утверждают, что основной путь попадания в тоталитарные организации лежит через существующие социальные связи – то есть через знакомых, друзей или членов семьи. Зачастую дело действительно обстоит именно так, но такое объяснение не годится в случаях, когда человека похищают или силой заставляют вступить в секту.

Если говорить об участниках моего собственного исследования, надо отметить, что лишь в половине случаев у членов «Замысла Ньюмена» были начальные контакты с организацией посредством социальных связей. Остальные же 50 % относились к «холодным» контактам: они узнали об организации из объявлений о сеансах психотерапии, из флаеров, от вербовщиков в общественных местах или просто нашли ее номер в телефонном справочнике. Поэтому система социальных связей человека, разумеется, может сыграть свою роль в процессе вербовки, но это только один из путей к начальному контакту. Гораздо важнее то, как осуществляется этот начальный контакт. Тоталитарная группа, занимающаяся вербовкой потенциальных последователей, целенаправленно и организованно отслеживает начальный контакт, в то время как нетоталитарные организации, как правило, во многом оставляют за человеком свободу действий или ставят очень ограниченные цели в плане развития отношений между организацией и возможным новым участником.

Деятельность «Замысла Ньюмена» – наглядный пример скоординированной и тщательно спланированной вербовки. Так, Сидни рассказывал, что на политическом собрании, которое он решил посетить, узнав о нем из газеты «Замысла», встречавшая участников девушка собрала все его контактные данные, прежде чем он вошел в зал собрания:

Перед началом встречи ко мне несколько раз подошли организаторы и попросили оставить мой номер телефона. Кстати, довольно ловко у них это вышло, они наверняка знали приемчики. Получается, я был у них на крючке еще до начала встречи – даже не после! (Смеется.) Один из них позвонил мне через несколько дней… Я беру трубку, а он такой: «Мы занимаемся организационной работой, вас интересует сотрудничество?»

Начальный контакт Бернис с психотерапевтом из «Замысла Ньюмена» удивил ее очень быстром ответом на сообщение, оставленное ею на офисном автоответчике:

Я звонила записаться на прием от подруги, я была у нее в гостях… Потом я вернулась домой, и около десяти вечера мне перезвонили по поводу записи. И это меня поразило, мне показалось, что все это очень странно. Ну какой психолог, или кто он там, будет… в общем, будет перезванивать в десять часов вечера? Я же просто позвонила и сказала, что услышала о нем от С. и хочу записаться на прием. И это был мой первый с ним контакт.

В «Замысле Ньюмена» сразу же обращали внимание на новых людей. Это проявлялось в сборе контактных данных человека и быстром отклике, то есть развитии взаимоотношений. Должна сказать, что во время моих «полевых» исследований я тоже подверглась обработке, когда посетила постановку в небольшом театре «Кастильо». Когда я пришла в кассу забронировать билет – за день до представления, – меня попросили немного подождать в фойе. Пока я там сидела, ко мне вышла менеджер, давняя участница группы, и начала задавать вопросы. Она детально расспросила меня, чем мне интересна эта постановка, и, прежде чем дать мне билет, попросила оставить мой номер телефона (я уверена, что так они относятся к любому человеку, потому что тогда в группе еще не знали о моем исследовании). Через несколько дней мне позвонил другой последователь «Замысла» и спросил, не хочу ли я поддержать театр и труппу. Мне названивали до тех пор, пока я не дала ясно понять, что живу далеко.

И напротив, никто из бывших участников партии «Зеленые», с которыми я беседовала, не упоминал ни про телефонные звонки, ни про прямые просьбы о контактных данных. Естественно, на собраниях иногда раздают, например, анкеты, а активисты пытаются общаться с новичками, но в целом партия не предпринимает организованных, целенаправленных усилий по набору потенциальных последователей. Конечно, некоторые организации – в частности, те, которые предлагают товары или услуги, – могут активнее наседать на людей, но, как правило, их цель простая и узкая: продать продукт[137]137
  Hansen, Chris [Director]. 2004. In Pursuit of the Almighty Dollar: Dateline Investigation: Inside Story of Business That Attracts People with Promise of Easy Money. NBC.


[Закрыть]. (Впрочем, существуют торговые организации, прибегающие к методам культов, – скажем, Quixtar.) А тоталитарные группы, напротив, стремятся полностью вовлечь вербуемого в свою деятельность.

В последнее время все чаще упоминается о вербовке посредством интернета. Многие современные группы ищут новичков именно таким образом. В частности, ультраправые организации известны своей масштабной активностью на онлайн-платформах[138]138
  Примеры вы найдете в The Soufan Center. 2019. «White Supremacy Extremism: The Transnational Rise of the Violent White Supremacist Movement.» Retrieved January 21, 2020 (https://thesoufancenter.org/wp-content/uploads/2019/09/Report-by-The-Soufan-Center-White-Supremacy-Extremism-The-Transnational-Rise-of-The-Violent-White-Supremacist-Movement.pdf). Также Ebner, Julia. 2020. Going Dark: The Secret Social Lives of Extremists. London: Bloomsbury.


[Закрыть]. Но и вербовка через интернет – всего лишь один из способов, одна из точек первого контакта: в основе процесса по-прежнему лежит взаимодействие человека с человеком (неважно, в Сети или лично). В 2009 году Министерство внутренних дел Великобритании опубликовало отчет о влиянии «Аль-Каиды» на радикализацию населения:

Может показаться удивительным, что интернет, по всей видимости, не играет существенной роли в радикализации населения под влиянием «Аль-Каиды», учитывая, что он в первую очередь является идеальным средством социального взаимодействия. Однако это парадоксальное наблюдение может объясняться тем фактом, что технологии скорее препятствуют формированию близких связей. Именно личная привязанность к агентам радикализации, будь то соратники, вербовщики или моральные авторитеты, играет важнейшую роль в том, что касается влияния «Аль-Каиды» на население[139]139
  Press Association. 2011. «Internet Help to Al Qaida 'Limited',» The Guardian. London: Guardian News & Media Ltd.


[Закрыть].

Впрочем, теперь, когда после публикации этого отчета прошло больше десяти лет, мы знаем, что даже посредством интернета могут формироваться – и формируются! – прочные межличностные связи. Кристиан Пиччолини описывает случай со старшеклассницей Кассандрой: девушка влюбилась в неонациста-манипулятора, действовавшего под вымышленным именем Якоб Бергссон, с которым она познакомилась в интернете. Под его влиянием девушка начала снимать неонацистские пропагандистские видеоролики (этим же занимались и другие его жертвы), посвященные «превосходству белых»[140]140
  Picciolini, Christian. 2020. Breaking Hate: Confronting the New Culture of Extremism. New York: Hachette Books.


[Закрыть]. Именно эта межличностная динамика – развитие отношений – и вытекающая из него привязанность служат неизменным и ключевым фактором вербовки, и совершенно не важно, используются при этом технологии электронной коммуникации или нет. Пример Хаммаада Мунши, 16-летнего подростка, ставшего самым молодым британцем, обвиненным в терроризме, наглядно демонстрируют, как онлайн– и офлайн-методы работают вместе:

Основная часть экстремистской деятельности Мунши проходила онлайн, но его радикализацией занимались «в реале». Через своего друга Мунши познакомился с человеком по имени Аабид Хан, которого впервые встретил в центральной мечети Дьюсбери. Хан прошел подготовку в террористическом лагере в Пакистане, а затем вступил в качестве вербовщика в ряды исламистской террористической организации. Он тоже принимал участие в сетевой активности джихадистов и был тесно связан с «суперзвездой» онлайн-джихадизма Юнисом Тсули (известным как terrorist007), а также с несколькими неудавшимися смертниками, планировавшими взрывы в Сараеве, Вашингтоне и Торонто. Хан заметил, что Мунши разбирается в компьютерах, и начал тщательно готовить его к роли ведущего звена своей онлайн-сети.

Как и в случае с Ханом, чья деятельность в интернете подчинялась приказам «офлайновых» руководителей, процесс радикализации Мунши тоже состоял из взаимодействий в реальной жизни и виртуального закрепления. Общение в интернете с закрытой группой единомышленников и взрослых отнимало почти все его время и стало определяющей ключевой чертой его экстремистской жизни. Но именно первые встречи с Ханом и общение с друзьями превратили его из мальчика, интересующегося религией, в молодого человека, готового посвятить себя убийству всех «неверных»[141]141
  Stevens, Tim and Dr. Peter R. Neumann. 2009. Countering Online Radicalisation a Strategy for Action. London: International Centre for the Study of Radicalisation and Political Violence.


[Закрыть].

Более крупные тоталитарные организации часто осуществляют начальный контакт посредством подставных групп – якобы независимых структур, которые создаются в качестве своеобразной «витрины» для более скрытых, недоступных внутренних ячеек. Однако эти подставные группы полностью и жестко контролируются внутренней группой. Например, у Церкви объединения – секты мунистов – в подчинении находятся сотни подставных групп, включая академические и профессиональные сообщества, школы, частные компании, разнообразные культурные, политические и образовательные организации, которые выполняют множество функций (вербовка, сбор средств, политическое лоббирование интересов секты)[142]142
  Обширный список замечательных примеров вы найдете на сайте: www.freedomofmind.com/resourcecenter/groups/m/moonies/front_groups.html.


[Закрыть]. Еще один пример – Церковь саентологии. Она известна как своей внутренней группой Sea Org, так и многочисленными подставными группами наподобие Sterling Management, которая занимается подготовкой сектантов, или программы «Нарконон»[143]143
  Atack, Jon. 1990. A Piece of Blue Sky. Seacaucus: Carol Publishing Group; Singer, M.T. and J. Lalich. 1995. Cults in Our Midst: The Hidden Menace in Our Everyday Lives. San Francisco: Jossey Bass.


[Закрыть] (реабилитация наркозависимых). Обе эти организации также занимаются вербовкой и зарабатыванием денег. Праворадикальный (и, как подозревается, антисемитский) культ Линдона Ларуша тоже располагает подставными группами – от Молодежного движения Ларуша[144]144
  McLemee, Scott. 2007. «The LaRouche Youth Movement,» Inside Higher Ed, July 11.


[Закрыть] до ныне закрытого Фонда термоядерной энергии[145]145
  King, Dennis. 1989. Lyndon LaRouche and the New American Fascism. Garden City, NY: Doubleday.


[Закрыть].

Подставные организации скрывают повестку и истинные цели внутренней группы и предлагают людям безобидную – на первый взгляд – точку входа. Хотите поучаствовать в сборе средств для неимущих? Отнесите ненужную одежду в секонд-хенд, как это делают участники культа Humana/Tvind! Правда, вырученные от продажи деньги пойдут в карман лидеру секты, а вы в итоге будете годами работать бесплатно[146]146
  Henley, Paul [Director]. 2002. Denmark's Tvind. British Broadcasting Corporation.


[Закрыть]. Ищете подработку? Есть выход: Amway! Но тогда ваши семейные отношения, возможно, потерпят крах, а вы разоритесь[147]147
  Brown, David. 2007. «Marketing Group Merely 'Selling a Dream'.» Times Online. Retrieved December 15, 2011 (www.rickross.com/reference/amway/amway120.html).


[Закрыть]. Мечтаете играть в любительском театре? «Замысел Ньюмена» с радостью вам поможет – как он помог Стивену Стюарту, который смог сбежать оттуда только через 12 лет, растеряв к тому времени все дружеские и родственные связи и оставшись с кучей долгов. Когда дело доходит до вербовки, сектам всегда есть что предложить человеку.