Текст книги "Страшные сказки"

Ловкость, смелость, сила, мудрость и доброта

В одном краю среди лесов, достающих вершинами своих крон до неба, среди гор – огромных, словно спящие великаны, среди озер – бездонных, как океан, и степей, у которых нет ни начала, ни конца, жил мальчик. Был этот мальчик точно таким же, как и все дети, имел он пару быстрых ног, что несли его без оглядки навстречу приключениям, пару шаловливых рук, что не давали ему сидеть без дела, и голову с парой зорких глаз и парой оттопыренных ушей. Одно плохо – не было у него родителей. Бабушка да дедушка стали его семьей, да еще вол, на котором пахали они свое поле, да пес, что сторожил урожай от диких зверей на том поле, да кот, что стерег зерно от мышей в амбаре. Мальчик рос, кот мурлыкал ему на ухо сказки, пес ходил с ним на охоту, вол позволял ему запрягать себя в телегу, дед учил его премудростям жизни, а бабушка попросту баловала своего внучка. Да только жизнь так устроена, что младость взрослеет, а взрослость стареет.

Стара стала бабушка и из дому уже не выходила. Состарился и дед, и в поле был он обузой, а не пахарем, да и вол моложе не стал, еле ноги передвигал. Пес все больше спал, кот мышей ловить перестал. А как минуло мальчику пятнадцать лет, умерла бабушка, умер и дед.

Похоронил тогда он своих стариков, достал из сундука дорожную сумку, сложил в нее свои пожитки да краюху хлеба, посадил за пазуху кота, взял на руки пса, и взгромоздились они на спину старого вола. Оглянулся мальчик в последний раз на отчий дом, на голое поле и пустой амбар и пришпорил вола: отправились они куда глаза глядят. Едва солнце спряталось за горы-великаны, вол остановился и лег в густую траву, а поутру уже не встал с нее: слишком стар был вол. Отправился мальчик дальше пешком. Хлеб съеден, кот за пазухой, пес плетется рядом. Прошли они еще один день и остановились на ночь у подножья горы. Уснули. А утром мальчику пришлось хоронить верного пса: не проснулся пес, умер во сне. Остался у мальчика только его кот, и тот еле дышит, того и гляди помрет. Перелез мальчик через гору, а на пути его – лес. Решил он заночевать на опушке леса, а уж утром двинуться дальше. Проснулся с первыми лучами солнца, а кот – единственный его попутчик – умер: и его нагнала смерть. «Что ж! – подумал мальчик. – Больше мне и терять-то некого. Отца с матерью я и не помню, дед с бабушкой покоятся в сырой земле подле опустевшего дома, вол сложил свою голову в зеленых лугах, пес схоронен у подножья горы, а теперь я и кота зарыл на опушке леса. Пойду в лес, и будь что будет. Если суждено мне сгинуть в этой чаще, плакать по мне некому». Зашел он в лес и сразу понял, что лес-то непростой: ни птиц, ни зверей в нем не видно, и деревья стоят, словно мертвые: ни один листик на них не шевелится, даже ветерок в том лесу не пролетает…. Колдовской лес, непростой. Идет-идет он вглубь леса, а лес все гуще да все страшнее, корягами его за ноги цепляет, сучьями одежду рвет, ветками по лицу хлещет. Куда идти дальше – неведомо. «Вот и пришел мой смертный час, – подумал мальчик. – Сгину я в этом заколдованном лесу». И только он так подумал, слышит, кто-то тоненько запел, а голос такой нежный да ласковый, что так и манит к себе. Прислушался мальчик да и пошел на этот голос. Долго он сквозь чащу пробирался, а голос все ближе и ближе. «Только бы песня не закончилась, – думает мальчик, – только бы голос не замолк». Выбился он из сил, присел, вдруг видит – деревья расступились и открыли ему поляну, а на поляне дуб растет. Дуб вековой, десять обхватов толщиной, ветвей миллион, небо заслоняет он. Собрался путник с силами и вышел на поляну, подошел вплотную к дубу и видит, что высоко-высоко в кроне среди листвы сидит прекрасная девушка. Глаза ее, словно небо, голубы; губы алы, как заря; а волосы чернее ночи и переливаются, словно в косы заплели россыпи звезд. Сидит она в ветвях и поет свою грустную песню.

«Кто ты?» – крикнул ей мальчик. Девушка испугалась и, вздрогнув, замолкла. Увидела она незваного гостя и зашептала ему: «Беги, беги, храбрый юноша, спасайся: все равно ты мне не поможешь, а только сам пропадешь». «Постой, красавица, кто же ты и кого мне бояться в этом пустом лесу? Тут ведь ни птички, ни мышонка нет, не то, что диких зверей». «Беги-беги той же дорогой, что и пришел сюда. Сейчас явится страшный тролль и убьет тебя. Он украл меня у отца моего – короля – и теперь требует, чтобы я вышла за него замуж». «Где же это видано, чтобы тролли людей воровали?» – возмутился мальчик. По правде говоря, он был так сражен красотой прекрасной девицы, что явись сюда тотчас не один тролль, а целая тыща, да ведьм пару дюжен, да чертей тмища, кикимор сотня и злых духов мильон, от дуба бежать не подумал бы он. «Я спасу тебя, красавица», – выкрикнул он и в ту же минуту провалился под землю. У самых корней дерева злой тролль устроил ловушку, и теперь храбрый мальчик сидел в волчьей яме и ждал своей участи.

Вскоре появился и сам тролль. Он ликовал, его мерзкий нос так и шмыгал от удовольствия, а кривые зубы щелкали в предвкушении трапезы.

– Ну, боишься ли ты смерти, юноша? – прошипел тролль.

– С чего это мне ее бояться: она приходит ко мне каждую ночь и забирает тех, кто оказывается рядом со мной. Я рад, что в этот раз этим «счастливчиком» будешь ты.

Тролль на мгновение опешил:

– О, а ты – весельчак и, наверное, смельчак, да только это тебя не спасет: тот, кто попался, мне в суп попадет.

– Я вижу, и ты пошутить не прочь. Может быть, хочешь шутя мне помочь? – отвечал ему из ямы пленник.

Тролль обомлел от такой наглости:

– Чего же ты просишь? Наглец!

Пленник ответил:

– Мне нужно немного: девицу с дуба да деньжат на дорогу.

От злости у тролля сперло дыханье:

– Что за дерзость? Что за воспитание!

А пленник из ямы не унимается, тролля сильнее разозлить старается.

Наконец, тролль не выдержал и заорал:

– Ты и смерти не достоин, обращу тебя в пень и буду сидеть на тебе весь день.

А мальчик ему из ямы:

– Если бы владел ты колдовством, не был бы нос у тебя крючком!

Тролль от злости посинел:

– Свое колдовство я узнал от отца, я даже могу воскресить мертвеца!

Мальчик, услышав это, задумался, а потом и говорит:

– Готов я за просьбу свою заплатить, могу я талантом тебя наградить.

Тролль сунул свой нос поглубже в яму и спросил шепотом:

– Что за талант ты можешь мне дать? Знаю, как золото я добывать, знаю, как птиц извести и зверей! Что за талант? Отвечай мне скорей!».

Пленник придвинулся к самому краю ямы и прошептал:

– За девицу и сундук монет дам я тебе талантов букет.

– Что за таланты? Говори скорей! – затрясся от нетерпения злодей. .

– Ловкость, смелость, силу, мудрость и доброту, – сказал мальчик и многозначительно показал пальцем на принцессу, сидящую в ветвях дуба.

Тролль задумался: «Ловкость и смелость, да еще и сила – это мне подходит. Мудрость – да, я хочу быть мудрым. Доброта? Она мне без надобности, ну уж если этот болван отдает ее в придачу, отчего же не взять?». Через мгновение тролль протянул свою мохнатую руку мальчику:

– По рукам, наглец, получай девчонку и монет ларец!

Мальчик не верил в свою удачу: тролль не только вынул его из ямы, но и отдал ему принцессу и целую гору золотых монет.

Тролль ликовал! В предвкушении он приплясывал и напевал: «Ловкость, смелость и сила – все, что троллю мило! Да еще и мудрость дает, с мудростью тролль уж не пропадет. Еще зачем-то доброта, ну пусть уж будет, раз не стоит ни черта».

Мальчик и принцесса с ужасом взирали на эту пляску, но все же были рады, что у них появился шанс выбраться из этого заколдованного леса.

– Давай обещанное! – завопил тролль.

– Э, нет! – ответствовал юноша. – Сначала выведи нас из своего логова!

Тролль пробурчал заклинание, и деревья расступились, открыв крохотную тропинку, теряющуюся глубоко в чаще леса.

– Дай мне то, что обещал! – заверещал тролль.

– Не думаешь же ты, что я ношу все это с собой? – спокойно отвечал ему юноша. – Запоминай! Там, на опушке леса есть небольшой холм свежей земли, ты без труда найдешь его. Разрой его, и под ним увидишь мертвого кота. Кот, действительно, мертв, но ты можешь оживить его – ты сам говорил об этом. Этот кот и есть Ловкость. После иди к горе, перелезь через нее, и у ее подножья увидишь кучку камней. Разбери ее и найдешь мертвого пса. Оживи его, потому что он и есть Смелость. Иди дальше в луга, среди травы найди мертвого вола – наверное, птицы и дикие звери оставили от него одни кости. Оживи и его – это твоя Сила. Через день пути навстречу солнцу ты увидишь старый, покосившийся дом, а в поле – две могилы. В одной из них покоится старик, его тоже нужно оживить, а в другой – старуха, оживи и ее – это Мудрость и Доброта.

Тролль рассмеялся от радости, но все же, состроив страшную гримасу, хотя он и без того был очень страшен, пообещал мальчишке найти его и съесть, если тот решил его обмануть.

Мальчик с принцессой кое-как поплелись по тропинке, волоча за собой ларец, полный золота, а тролль поскакал по верхушкам деревьев к опушке леса.

Вскоре он увидел могилку кота. Вырыв бедное животное, он совершил над ним магический ритуал, и кот ожил. Бедный кот так испугался безобразного тролля, что, исцарапав ему лицо, вырвался и убежал. Тролль был вне себя от ярости, однако отметил, что мальчик его не обманул. Кот и в самом деле был воплощением ловкости. Перебравшись через гору, тролль нашел и выкопал пса. Так же, как и прежде с котом, совершил над ним магический ритуал, а пес ожил и вместо благодарности искусал тролля, да так, что последний спасся от него бегством.

«Вот это смелость так смелость, никогда я еще не видал, чтобы живое существо не испугалось тролля. Ну ничего, вот овладею силой и верну себе и смелость, и ловкость», – так рассудил тролль и отправился в луга искать кости вола.

Когда кости были найдены, и вол был оживлен, троллю пришлось бежать со всех ног, потому как вол был очень силен и пару раз подбросил тролля на своих рогах.

«Ничего-ничего! Видимо, нужно овладеть мудростью, чтобы стать сильным, смелым и ловким», – подумал побитый, покусанный и исцарапанный тролль. Из последних сил разрыл он могилу старика и оживил его. «Ну, старик, давай сюда мудрость», – потребовал тролль, едва переводя дух. Старик и вправду был очень мудр: «Я стар и не помню, куда ее положил. Оживи мою старуху, она, должно быть, знает».

«Ладно, все одно мне у нее доброту забирать», – вздохнул тролль и оживил старушку. Когда старушка увидела страшного, истекающего кровью тролля, ей стало жаль своего спасителя, и она решила перевязать его раны. Тролль так устал, что и не сопротивлялся. После того, как старушка промыла его укусы, царапины и шишки, приложила к ним целебные травы и перебинтовала тролля, тот заснул, как младенец. А утром, когда он проснулся, обнаружил, что у него в ногах дремлет кот, во дворе, весело виляя хвостом, бегает пес, а вол терпеливо ждет, когда старик запряжет его и станет пахать на нем поле. Старушка принесла троллю душистый чай, и тролль был так растроган, что даже поблагодарил ее, чего с ним раньше никогда не бывало. Выйдя на улицу, он увидел, как старик пашет поле. Шутки ради он встал за плуг и с легкостью проработал до заката, потому как силы у тролля куда больше, чем у человека. Вернувшись в дом вместе со стариком, он сел ужинать, и стряпня старушки ему так понравилась, что он остался еще на день, а потом еще и еще. Засеял поле, собрал урожай. Старик и старуха полюбили его, как сына, а он и вправду стал похож на человека: добрый, мудрый, сильный. Вы спросите, а смелый? Конечно, смелый. Только смелый тролль не побоится выйти из леса и жить среди людей. Тролль был очень, очень смелый. Спросите, а как же ловкость? Да вы просто не слышали, как он ловко врал всем, что он сын старика и старухи. А то, что у него нос крючком – так это он о камень ударился. А уши длинные оттого, что он их зимой отморозил. А уж как он ловко врал, почему у него ноги мохнатые, вы бы слышали! Свет еще не видывал такого ловкача. Хотя в соседнем королевстве один такой объявился. Он даже женился на принцессе. Откуда он взялся, никто не знает. Говорили, вышел из лесу вместе с королевской дочкой и нес сундук золота на плечах. Кто знает, может, все так и было. На свете всякое случается.

Мудрая Катарина

Давным-давно в маленькой деревушке, той, что прячется в тени высоких гор, прикрывшись от любопытных глаз стеной высоких сосен, под крышей отчего дома жила девушка. Была она хороша собой, трудолюбива и приветлива, но самое главное – была она не по годам мудра. Звали ее Катарина.

Со всех окрестных земель приходили к ней люди за советом, и всем она помогала. На любой вопрос был у Катарины ответ. Любой спор могла она рассудить. Любую ссору примирить.

Однажды сидела она у окна и вышивала, а народ уже собрался во дворе ее дома. Много путников пришло за советом, в нетерпении они толпились у входа, ожидая приглашения. Первым вошел отшельник. Заросший, в грязном рубище, с посохом в руках.

– Здравствуй, добрый человек. Не надоело ли тебе камни попусту с одного места на другое таскать? – обратилась к нему Катарина.

Вошедший опешил:

– Откуда ты знаешь, что я переношу камни с места на место?

– Как же не знать? Твои руки стерты в кровь, как у каторжника в каменоломне, но следов от кандалов на тебе нет. Значит, камни ты носишь без всякой нужды, передвигаешь их с одного места на другое и обратно. Зачем тебе это?

Удивился отшельник мудрости Катарины и молвил:

– Пять лет тому назад был я счастлив и весел. Был мой дом полон детского смеха, а в печи всегда жарко горел огонь и пекся хлеб. Но чума забрала у меня красавицу-жену и троих моих сыновей. Опустел мой дом, погас огонь в моем очаге. Ушел я тогда в горы и целыми днями напролет молил бога забрать и меня к себе, чтобы смог я воссоединиться со своей семьей. Вскоре по ночам стала являться ко мне во сне покойница-жена. Просила она, чтобы я более не оплакивал их смерть, а перетащил камни. С тех пор каждый день таскаю я камни с места на место, а покойница-жена все не довольна, ругает меня, да все одно и то же повторяет: «Иди, убери камни, убери камни». Что же мне сделать? Подскажи, мудрая Катарина.

Улыбнулась девушка и ответила:

– Жена твоя приходит к тебе во снах с того света, потому как не может видеть твоих страданий и хочет, чтобы ты снова завел семью. У подножья горы стоит дом с покосившимся забором, там живет молодая вдова. Уже тому пять лет как схоронила она своего мужа. Постель ее холодна, и поле пахать некому. Так земля без посевов запустела, что вылезли из нее огромные камни. Иди и убери их с поля, паши землю, расти урожай, а вдова станет тебе верной женой. Тогда и покойная жена твоя перестанет являться тебе с того света, и душа ее успокоится.

Поблагодарил ее отшельник и вышел, а на пороге – уже новый путник.

– Здравствуй, пастух! Что привело тебя ко мне? – молвила Катарина.

– Как ты узнала, что я пастух? – удивился путник. – Ведь ты же и глаз не оторвала от своего рукоделия?

– А зачем мне смотреть на тебя, если мой нос говорит мне, что ты пасешь коров?

– И то верно, – молвил пастух. – Помоги мне, мудрая Катарина, советом. Как мне жить, не знаю. Уже три года, как пасу я господское стадо за еду и ночлег. Когда нанимался я в пастухи, был у меня с хозяином договор, что в оплату будет он мне отдавать по два теленка в год. А хозяин хитрый оказался. Говорит: «Да бери хоть всех народившихся телят, если будут они пегие или белые». Я с радости-то и согласился. Да только телят я так и не взял, ни единого. Да и откуда им взяться, коли в стаде все коровы и бык – черной масти. Все, как на подбор, словно вороново крыло.

Усмехнулась Катарина:

– Ловко тебя хозяин провел. Сделай вот что: погонишь свое стадо на пастбище – гони его возле подножья горы. Там у дома молодой вдовы увидишь мужика, что очищает поле от камней. Скажи ему вот что: «Слыхал я, что у вас есть черный бык с норовом, тот, что старого хозяина на тот свет отправил. Возьми, добрый человек, моего быка – он покладистый – а своего быка отдай мне в стадо, я его живо укрощу, а то не ровен час, он и тебя зашибет». Мужик помирать не хочет, потому как очень полюбил молодую вдову, и поспешит тебе отдать быка от греха подальше. Бык же этот от рыжей коровы и белого быка, а черный он оттого, что в деда пошел. Хозяин подмены не заметит, а приплод у тебя будет сплошь пегий да белый.

Пастух обрадовался и, кланяясь до земли, пятясь вышел из дома. А на пороге – новый путник.

– Здравствуй, господин скотопромышленник. Что привело тебя ко мне? – спросила Катарина.

Удивился путник и спрашивает:

– А с чего это ты решила, что я скотопромышленник, мудрая девушка? Ведь мы до сего дня и не встречались.

Катарина и отвечает:

– А кто же вы будете, если только что на вышедшего пастуха накинулись и на весь дом бранились, что он стадо без присмотра оставил?

– И то верно, – молвил путник. – Да и как мне на моих пастухов не браниться, ежели у них то корова потеряется, то стадо на чужое поле забредет. Пришел я к тебе, мудрая Катарина, за советом: хочу я у нашего князя землю купить, распахать ее да засеять, а то не ровен час – случится что с моими стадами, и пойду я по миру. А уж земля-то никуда не денется и в цене не упадет. Да вот беда – не знаю я, как мне князя уговорить землю продать.

Усмехнулась Катарина и говорит:

– Это ты верно заметил: землю тебе в самый раз покупать. А купить землю у князя просто: кланяйся ему ниже, да говори, что услышал, что его король к себе в советники призывает, потому как мудрее нашего князя нет. Князь на радостях тебе землю тут же продаст.

Поблагодарил ее скотопромышленник за совет и вышел. А через четверть часа к Катарине новый путник стучится.

– Здравствуй, князь. Что привело тебя ко мне? – обратилась к нему Катарина.

Удивился путник:

– Как же ты узнала, что я князь?

Катарина отвечает:

– Богатый наряд и осанка выдают в тебе знатную особу. А то, что твой кучер лошадей не выпрягает из кареты, говорит о том, что ты затемно успеваешь в свой замок вернуться и ночевать не останешься. А в округе у нас один лишь замок – замок нашего князя.

– Верно подмечено, – снова удивился князь. – Приехал я к тебе, Катарина, просить совета. Наскучила мне сельская жизнь, хочу я быть ближе ко двору, а как мне сойтись с королем, не знаю.

Усмехнулась Катарина:

– Чего проще – продай свои земли и купи на вырученные деньги леса, те, что граничат с угодьями короля. Король наш – известный охотник, так что рано или поздно, преследуя добычу, попадет он и на твои угодья, а там уж не теряйся и устрой в честь короля и его свиты знатное угощение. Король – человек признательный, и в знак благодарности, наверняка, приблизит тебя ко двору.

Князь обрадовался столь простому и мудрому решению и довольный уехал в свой замок.

Солнце уже садилось за горы, когда в ворота настойчиво затарабанили чьи-то кулаки. Ворота отворили, и во двор въехали с десяток всадников, а вскоре перед Катариной предстал статный седовласый господин. Катарина встала и низко поклонилась ему:

– Спасибо, что посетили нас, Ваше Величество, – учтиво молвила Катарина.

– Как же ты узнала, что я король? – удивился вошедший господин.

– Есть тысяча признаков определить в Вашей милости короля, – молвила Катарина, – но не надо быть мудрейшим из мудрейших, чтобы заметить корону на голове Вашей милости.

Король рассмеялся:

– Вижу я, что людская молва не ошиблась: ты и впрямь мудрая девушка. Но ко всему прочему ты еще и остроумна. Ответь же мне, мудрая Катарина, на мой вопрос, и пусть он не покажется тебе странным. Как опираться на кривой посох, ежели другого нет?

– Осмелюсь заметить, мой государь, – отвечала Катарина, – что я поняла тайный смысл вопроса. Но чтобы не осквернять своими речами то, что Вашей милости так дорого, отвечу также аллегорией. Однажды во двор моего отца залезли воры. Но наш пес их здорово покусал, так что бедняги еле унесли ноги. Шли годы, пес дряхлел, но слухи о злой собаке все еще наводили ужас на всю округу. Старый пес умер, но слухи все еще жили. Мы взяли молодого пса, он был ласков и приветлив со всеми, но молва окрестила его сыном злого пса и приписала ему еще больше злости, чем умершему псу. Так что ни один вор не осмеливается и близко подойти к нашим амбарам.

– И я понял твою аллегорию, – сказал король, – да только ты, дорогая, не учла, что другого посоха нет.

– Простите меня, Ваша милость, но это Вы не учли, что новый пес не был сыном злого пса, – молвила Катарина.

Король задумался, но вскоре произнес:

– Вижу я, что ты и впрямь настолько мудра, что мой ум не постигает хитросплетений твоей логики. Потому скажу тебе прямо. Я стар, силы мои на исходе, а сын мой – юный повеса, который к тому же еще и глуп, в делах государства ровным счетом ничего не понимает. Что же мне делать? Как оставлять государство без преемника?

– Откровенность за откровенность, – ответила Катарина. – Государству нужен мудрый правитель. Но как кривой посох не выпрямить, так и сына Вашего не исправить. Нужен Вам человек преданный, который бы управлял государством за Вашего сына, но не свергал его, а напротив, всячески приписывал ему всевозможные благодетели, так же как новому псу приписывали злобность старого. Так что лучший способ сохранить за Вашим сыном корону – это женить его на мудрой женщине. Жена не будет желать зла отцу своих детей.

Король еще больше задумался:

– Что ж, ты права, мудрая Катарина. Но скажу тебе по секрету, что среди знатных дам нет ни одной, которая хоть крупинку мудрости бы имела. Жаль, что ты не знатного рода, девочка: я бы был счастлив иметь такую сноху.

Усмехнулась Катарина и говорит:

– Когда Ваше Величество вернется во дворец, наведите справки, кто из князей недавно купил леса по соседству с вашими угодьями, и, узнав об этом, прямиком направляйтесь в те леса на охоту. Встретив князя, приблизьте его к себе, а уж он представит Вам свою племянницу. Этой племянницей и буду я. Эту тайну будут знать всего лишь три человека: Вы, я, да мой названный дядя – местный князь, хранить ее он будет до самой смерти, и унесет ее в могилу, потому как через меня он породнится с самим королем.

Король долго смеялся такому остроумному решению, но все же с радостью согласился женить принца на Катарине. А Катарина и не сомневалась, что станет королевой, потому как мудрость куда полезнее и важнее титулов и богатства.

Тайна старого дуба

Молодой ветерок, случайно залетевший в рощу, весело играл разноцветным конфетти опавшей листвы. Желтые и багряные искры, поднятые им с пожухлой травы, вспыхивали в лучах угасающего осеннего солнца и печально опускались на остывающую землю. Природа готовилась ко сну, и где-то далеко на севере ледяная рука холода уже снарядила снегом серые стада облаков и направила их в путь. Деревья нехотя приветствовали ветреного озорника и едва слышно шептали ему оставшейся на ветках листвой: «Скоро снег, скоро снег, зима-а-а, зима-а-а». Ветерок смеялся и дергал сонные деревья за голые ветки. «Не спи-и-и! Ещщще не пора-а-а!» – кричал он им. «Пора-а-а!» – кряхтели голые деревья, скидывая оставшиеся листья.

Неожиданно ветерок врезался в стену. Опешив, он отлетел назад и увидел, что это – массивный ствол старого дуба.

– Ты меня напугал, толстяк! – засмеялся ветерок

– Извини! – простонал дуб.

– Почему ты грустишь – боишься зимы? – спросил ветерок

– Нет, мне грустно оттого, что я не могу говорить с людьми, – вздохнул дуб.

– А что бы ты им сказал? – не унимался ветерок: «Дровосеки, не рубите меня!»?

Дуб снова вздохнул, сотрясаясь всей своей кроной, и ответил заносчивому гостю:

– У меня есть тайна, и мне тяжело хранить ее в себе долгие годы.

– Расскажи мне! – оживился ветерок. – Я обожаю чужие тайны. Нередко я распахиваю ставни окон и вижу такое, что и пересказать-то трудно. Залетаю в харчевни и слушаю сплетни, а иногда я заглядываю в чужие письма и ради шутки вырываю послания из рук и несу далеко-далеко в другие земли. Кидаю их под ноги бродягам, а те разжигают ими костер. Я знаю много тайн. Хочешь, я расскажу, что видел вчера в мясной лавке или три дня назад в прачечной?

– Не-е-ет, – отвечал дуб. – Мне тяжело, потому что я ничем не могу помочь хорошим людям, и мне вовсе неинтересны чужие тайны.

– Расскажи мне, расскажи, расскажи, – шептал ветерок. – Я насвищу эту историю на ухо какому-нибудь менестрелю, он сочинит балладу, будет распевать ее повсюду, и, может быть, тот человек, о котором ты так печешься, услышит ее и узнает то, что должен узнать.

– Ну что ж, может ты и прав! – произнес дуб и неспешно начал свой грустный рассказ, скрипя могучими ветвями, словно ветряная мельница своими крыльями.

«Пятнадцать лет тому назад я так же, как и сейчас стоял на этом самом месте. Летнее солнце прогревало мою старую крону, в которой резвились десятки белок, собирая желуди. Дикие кабаны хрюкали у моих корней, подбирая то, что уронили вездесущие рыжие зверьки. Вороны важно расхаживали по моим ветвям и каркали на всю рощу последние новости. Лес жил своей жизнью, и я радовался каждому погожему дню, каждой божьей твари, давая ей кров и пропитание. В один из таких дней на мою ветвь присела растрепанная и перепуганная ворона. Задыхаясь от волнения, она начала рассказывать лесной братии то, что случилось у дороги. «Богатая карррета, боггггатая кар-р-рета», – кричала она. Хоть я довольно сносно знаю вороний язык, я едва разобрал из ее карканья, что у дороги лежит на боку богатая карета: кучер загнал лошадей, и они упали, не выдержав бешеной скачки. Кучер побежал в поле, а женщина из кареты со свертком в руках скрылась в лесу. Вскоре к карете прискакали всадники. Они громко бранились и сетовали на то, что не нашли то, что искали. По описанию вороны я понял – эти люди были разбойниками. Не раз они появлялись в нашей роще и даже прятали награбленное золото в моем дупле. В этот раз они остались без добычи и, словно серые волки, кинулись в погоню за беглецами.

Когда ворона закончила свой сбивчивый рассказ, ее крылатые родичи затараторили наперебой: «Кар-рр-рета где?! Лошадь дохлую не укр-р-рали?!». И вся голосистая воронья стая полетела к дороге полакомиться павшей лошадью. Едва стихло их карканье, я услышал шорох: кто-то крался среди деревьев. Это была женщина. Волосы ее растрепаны, лицо исцарапано острыми сучьями в кровь, но богатая, шитая золотом одежда, говорила о том, что дама весьма знатного рода. В ее руках был сверток, и я понял, что это и есть та самая беглянка из опрокинутой кареты. Она прислонилась к моему стволу, чтобы перевести дух, и я увидел, что в ее руках не сверток, а маленькая запеленатая девочка. Дитя было неземной красоты: ее розовые щечки, словно два яблочка, высовывались из белоснежных кружев, и голубенькие глазки с интересом смотрели на желуди, свисавшие с ветвей. Девочка оказалась столь прекрасной, что я залюбовался ею и не услышал топота конских копыт. И только вездесущие вороны привели меня в чувство: «Кучер-р-ра в поле убили, пристр-р-релили, кишки р-р-разбр-р-росало, кр-р-ровищи полно. У нас сегодня пир-р-р, п-и-р-р-р. И лошади, и кучер-р-р!».

Не знаю, поняла ли женщина вороний крик, или сердце подсказало ей, что по их следам гонятся разбойники, только она тут же заметалась, не зная, куда бежать от преследователей, а после – поцеловала девочку в лоб и, перекрестив ее, уложила между моих мощных корней.

Топот копыт становился все ближе, и женщина, не разбирая дороги, ринулась в самую чащу сквозь колючий кустарник, царапая руки и разрывая о шипы платье. Спустя мгновенье подле меня уже стояли два разбойника верхом на взмыленных лошадях. Они кружили подле моих корней, где смиренно лежало дитя. О, если бы я мог, то задушил бы этих бандитов своими ветвями, но ветви мои не имеют проворства человеческих рук, и я только осыпал незваных гостей градом желудей. Бранясь и проклиная беглянку, они поспешили пришпорить коней и ускакали прочь. Девочка осталась лежать в моих корнях. Смиренное дитя, она не произнесла ни звука, чтобы не выдать себя. Заморосил мелкий дождик, но я погуще сдвинул свои ветви над ней, и она спокойно уснула под шелест листвы и щебет лесных птах, собравшихся полюбоваться на диковинную гостью нашей рощи.

Солнце катилось к закату, и я уже начал беспокоиться, как бы кто из лесных жителей не напугал прекрасное дитя. Как вдруг услыхал я разудалую похабную песню – это местный горшечник, возвращаясь с ярмарки, решил срезать путь и пошел к деревне через лес. Он был пьян и орал во всю глотку. Я опустил свои ветви пониже, и он со всего маху ударился об одну из них головой, да так сильно, что тут же упал. Встав на четвереньки и потирая шишку на лбу, он завопил: «Ну что ж за день-то сегодня такой: с утра получил тумаков от жены, на ярмарке – от покупателей, с горя зашел в кабак, пропил там все вырученные деньги, а меня оттуда выпнули на улицу. И вот уже и деревья меня побили. Что же будет, когда я вернусь домой, пьяный и без денег?!!! Жена меня убьет, как пить дать – размозжит мою голову поленом!». И тут ему на глаза попался сверток. Медленно, опасаясь подвоха, горшечник заглянул в него и увидел спящую девочку. «Вот те на! – протянул он. – Что за изверги оставили дитя на съедение диким зверям? У меня четверо пострелят, мал мала меньше, но мне и в голову-то не приходило, что детей можно вот эдак-то раскидывать по лесам. Что за родителей послал этому подкидышу бог, как таких земля-то носит!».

Долго он причитал над девочкой, пока вдруг не углядел у нее на шее золотой медальон. «Вот так удача! Видно, господь специально напоил меня и ударил башкой об этот дуб, чтобы я, как честный христианин не дал погибнуть младенцу и сгинуть ему в лесной чаще. А золотой медальон – это моя награда. Теперь-то жена не сможет упрекнуть меня в том, что я пускаю семью по миру и не заработал ни гроша». С этими словами он снял со спящей девочки медальон и переложил себе в карман. «А младенца я отдам в монастырь. Монахини с радостью возьмут брошенное дитя, которое я так вовремя нашел, а то бы…». И нахваливая себя, горшечник с ребенком на руках пошагал в деревню.

Я был рад, что девочка не осталась без участия и не разделила судьбы своей матери, которую, судя по всему, убили разбойники. Но я ошибался. Когда на лес опустилась тьма и кузнечики на лужайке застрекотали свою ночную песню, весь лес наполнился людьми. Их были сотни: солдаты с мушкетами, лесники и охотники со сворами собак, важные вельможи верхом на дородных скакунах. У каждого в руке горел факел, и казалось, что начался пожар. Среди них оказалась и та дама, что оставила девочку подле меня. Она кинулась к моему стволу и проползла вокруг меня, но, не найдя младенца, зарыдала, завыла, как волчица, и стенания ее были ужасны. Слуги подняли ее с колен и усадили на лошадь. Поиски продолжались до рассвета. Когда солнце пробилось своими лучами сквозь мою крону, подле моих корней опять собралась толпа людей. На этот раз в их руках были разбойники, те самые, которые преследовали карету. Люди перекинули через мои ветви прочную веревку и подвесили их за ноги вниз головой. Разбойников били и пытали, но они так и не сознались, куда дели младенца. Они клялись и рыдали, но их слезам никто не верил. Наконец, снова появилась та дама – мать потерянной девочки. На коленях она умоляла злодеев отдать ей дитя. А вскоре и отец ребенка обратился к преступникам. «Я, ваш господин, даю вам свое королевское слово, что вы будете отпущены и даже вознаграждены, если вернете мне дочь!», – пообещал он. Но злодеи снова рыдали и уверяли, что ничего не знают о потерявшейся девочке. Безутешная мать упала в обморок, и слуги унесли ее прочь. Король и вся его свита удалилась, и только рота солдат осталась подле меня охранять разбойников и выпытывать у них признание. Все злодеи умерли, не перенеся побоев и пыток, и их тела так и остались висеть на моих ветвях, не преданные земле. И дикие звери, и вороны устраивали пиры под кроной моей, лакомясь человеческой плотью. Как бы я хотел сказать тогда королю, что дочь его в безопасности и унес ее от меня горшечник, но бог лишил меня языка, наградив лишь долгим веком и зеленой листвой.