Текст книги "Участие третьих лиц в исполнении гражданско-правового обязательства"

Во-вторых, в возникновении имущественной выгоды у должника за счет сбережения на его стороне того, что он должен был исполнить в пользу кредитора. Достижение интереса осуществляется за счет совершения третьим лицом действия, которое для цели исполнения основного обязательства является исполнением обязанности должника, а для цели установившейся правовой связи между третьим лицом и должником выступает не чем иным, как освобождением от имущественной обязанности должника (одаряемого) перед кредитором посредством исполнения его обязанности третьим лицом (дарителем). В подобной ситуации интерес третьего лица (дарителя) выражается в побуждении возникновения определенного основательного обогащения на стороне одаряемого в размере того, что последний должен отдать кредитору по основному обязательству. Целевая направленность подобного основательного обогащения предопределила формирование в правовой надстройке такой модели договора дарения, которая бы позволила, минуя должника, отдать имущественное предоставление непосредственно лицу, перед которым у одаряемого существует долг (кредитору по основному обязательству). Эта модель получила название «освобождение от имущественной обязанности».

Для уяснения существа данной формы выражения интереса третьего лица (дарителя) важно понять, что реализация его интереса соответствует действию по освобождению от имущественной обязанности одаряемого перед другим лицом полностью или в определенной части. Это другое лицо в механизме освобождения от имущественной обязанности будет всегда восприниматься как третье лицо, равно как и даритель, но уже в механизме исполнения основного обязательства, также будет восприниматься в качестве третьего лица. Интерес третьего лица (дарителя) ни при каких условиях не совпадет с интересом должника: в рамках договора дарения они противоположны; при соотношении интереса третьего лица как дарителя и интереса должника в основном обязательстве они отличаются по содержанию. Вместе с тем реализация интереса третьего лица всегда приведет к удовлетворению интереса должника в основном обязательстве.

В-третьих, в сохранении имущественной сферы третьего лица, которое подвергнуто опасности утраты своего права на имущество. Реализация интереса третьего лица в сохранении своей имущественной сферы выражается в действии этого третьего лица по некоторому имущественному предоставлению, которое соотносится с действием должника по основному обязательству. Размер имущественного предоставления определяется таким размером, который будет достаточным для устранения угрозы имущественной сфере третьего лица, что невозможно без его сопоставления с размером обязанности должника в основном обязательстве. Только при условии соответствия имущественного предоставления условиям основного обязательства погашение последнего либо уменьшение объема обязанности должника по нему приведет к удовлетворению интереса третьего лица. Иначе говоря, достижение цели основного обязательства его надлежащим исполнением, а равно уменьшение объема обязанности должника в основном обязательстве приводит к удовлетворению интереса третьего лица лишь по той причине, что затронутая динамика основного обязательства выступает условием сохранения соответствующих имущественных прав третьего лица.

Подобная модель участия третьего лица в исполнении основного обязательства является следствием восприятия отечественным законодательством прокредиторской концепции исполнения обязательства третьим лицом. При этом, в отличие от двух предыдущих форм реализации интереса третьего лица, данная форма реализации интереса не предполагает какого-либо иного правового основания, отличного от буквы закона (т. е. участие третьего лица в исполнении основного обязательства возможно в силу прямого указания закона).

В-четвертых, в возникновении правовой связи – обязательства между должником и третьим лицом, в котором третье лицо становится кредитором. Данная форма реализации интереса третьего лица исключает какое-либо соглашение между третьим лицом и должником, а равно распоряжение (иной акт) со стороны должника на исполнение его обязанности. Возможность включения третьего лица в динамику основного обязательства обеспечена исключительно нормами позитивного права в рамках предписанных им моделей.

Принципиальной особенностью реализации интереса третьего лица, результатом которой выступает возникновение новой правовой связи, является то, что третье лицо, как правило, не связано ни с одной из сторон основного обязательства какой-либо юридической связью. Подобный механизм участия третьего лица в исполнении основного обязательства должен восприниматься как исключительный случай, а потому к нему должны предъявляться повышенные требования с точки зрения необходимого масштаба добросовестного поведения, в том числе недопустимости злоупотребления гражданскими правами. Обязательство потому и представляет собой относительную правовую связь, поскольку участие в ней интересно только непосредственным (конкретным) участникам гражданского оборота – кредитору и должнику. Появление при исполнении основного обязательства некоего субъекта, который не связан ни с одной из сторон обязательств, выглядит по меньшей мере абсурдным. Однако закон допускает формирование такого непротивоправного интереса участников гражданского оборота, реализация которого может сыграть свою роль в оптимизации гражданского оборота, в том числе посредством устранения дефектов основных обязательств их исполнением.

Новая правовая связь может выступить следствием исполнения третьим лицом просроченного денежного обязательства за должника как с его ведома, так и без такового; совершения третьим лицом действий в чужом интересе без поручения; исполнения обязательств должника третьим лицом при процедуре банкротства (в отличие от конструкции интереса третьего лица в сохранении имущественной сферы, в данном случае интерес в возникновении новой правовой связи между третьим лицом и должником проявляется как основная предпосылка участия третьего лица в обязательстве, а не как следствие удовлетворения интереса третьего лица в сохранении своей имущественной сферы).

Итак, можно сделать промежуточный итог относительно характера интереса третьего лица в случаях, когда такое лицо участвует в исполнении основного обязательства на стороне должника (I модель). Третье лицо в рамках исследуемой модели – это лицо, имеющее интерес:

– в погашении существующей правовой связи (а равно в ее изменении) и, как следствие, прекращении вспомогательного обязательства;

– в возникновении имущественной выгоды у должника за счет сбережения на его стороне того, что он должен был исполнить в пользу кредитора;

– в сохранении имущественной сферы третьего лица, которое подвергнуто опасности утраты своего права на имущество;

– в возникновении новой правовой связи – обязательства между должником и третьим лицом, в котором третье лицо становится кредитором.

При восприятии каждой из приведенных форм проявления интереса третьего лица в рамках I модели важно учитывать и тот факт, что участие третьего лица в исполнении основного обязательства не ограничивается лишь договорной сферой; третье лицо может участвовать и в исполнении внедоговорных обязательственных правоотношений, в том числе охранительных.

Участие третьего лица в исполнении основного обязательства на стороне кредитора (II модель) характеризуется спецификой проявления и учета интереса третьего лица, отличной от проявления и учета интереса третьего лица в рамках I модели участия третьего лица в исполнении обязательства.

Потребность участия третьего лица на стороне кредитора вызвана, в первую очередь, существованием многочисленных договорных связей, возникающих между субъектами хозяйственной деятельности. Появление в динамике обязательства третьего лица на стороне кредитора всегда обусловлено наличием определенной правовой связи, существующей между кредитором и третьим лицом. Удовлетворение интереса третьего лица происходит посредством получения определенного материального блага, а значит, непосредственно реализация этого интереса происходит за счет действий третьего лица по принятию исполнения от должника основного обязательства. При этом следует понимать, что получение определенного материального блага третьим лицом не всегда преследует цель обогащения последнего; третье лицо может выступать лишь одним из звеньев в цепи взаимосвязанных лиц. Но для того, чтобы можно было вести речь о вовлечении третьего лица в динамику основного обязательства, недостаточно одного лишь его волеизъявления на принятие исполнения. Это кредитор позволяет появиться третьему лицу в обязательстве на его стороне, и именно он определяет характер участия третьего лица в исполнении основного обязательства. По этой причине, каким бы ни был интерес третьего лица в механизме исполнения основного обязательства, ему не придается того значения, которое придается интересу третьего лица, когда таковое выступает на стороне должника.

В модели участия третьего лица в исполнении обязательства на стороне кредитора принципиальное (квалифицирующее) значение для определения той роли, которая отводится третьему лицу, приобретает содержание интереса кредитора. При этом следует понимать, что с появлением третьего лица кредитор, помимо интереса, который соответствует цели основного обязательства, обладает интересом, характеризующимся особенностями правовой связи кредитора и третьего лица. Этот интерес может выражаться в следующих формах:

1) в предоставлении имущественной выгоды третьему лицу. Получение имущественной выгоды третьим лицом обеспечивается заключением таких договоров, которые строятся по общей договорной конструкции – договор в пользу третьего лица. Особенность реализации конструкции договора в пользу третьего лица заключается в том, что третье лицо может как оставаться за рамками сторон обязательства, так и в определенных случаях заменить сторону основного обязательства – кредитора;

2) в определении надлежащего места исполнения основного обязательства, когда при исполнении основного обязательства кредитор указывает место его исполнения, отличное от места жительства (места нахождения) кредитора. Такое надлежащее место исполнения привязано к конкретному адресату – месту нахождения или месту жительства третьего лица. Данная конструкция вовлечения третьего лица в динамику основного обязательства характеризуется тем, что реализация интереса кредитора (в зависимости от его содержания) может привести как к имущественной выгоде самого кредитора, так и к имущественной выгоде третьего лица. К примеру, переадресовка исполнения в место нахождения контрагента, который, не приобретая права требования исполнения обязанности в свою пользу и не приобретая права собственности на передаваемое имущество, приступает к исполнению своих обязанностей перед кредитором, несомненно приведет к имущественной выгоде кредитора. Третье же лицо может получить выгоду при переадресовке исполнения в том случае, если он приобретает определенное право на передаваемое имущество, к примеру, когда подарок вручается должником непосредственно третьему лицу.

Следовательно, третье лицо в рамках II модели – это лицо, вовлеченное кредитором в исполнение основного обязательства либо в качестве субъекта имущественной выгоды, либо с целью определения надлежащего места исполнения основного обязательства.

Таким образом, особенности участия третьего лица в исполнении основного обязательства можно свести к двум моделям: I модель – участие третьего лица в исполнении основного обязательства на стороне должника; II модель – участие третьего лица в исполнении основного обязательства на стороне кредитора. Данные модели выделены на основе комбинированного критерия, включающего два элемента – первый элемент сводится к стороне обязательства, на которой выступает третье лицо; второй элемент отражает особенности интереса участников обязательственного правоотношения, реализация которого обеспечивает вовлечение третьего лица в динамику обязательства. Иначе говоря, критерий разграничения предложенных моделей лежит не столько в плоскости субъектного состава основного обязательства, сколько в плоскости определения характера и формы реализации интереса третьего лица. Если третье лицо выступает на стороне должника, то реализация интереса третьего лица оказывает квалифицирующее воздействие на определение последствий его участия в динамике основного обязательства. В случае участия третьего лица на стороне кредитора квалифицирующее значение для определения специфики его участия в динамике основного обязательства и тех последствий, которые возникают вследствие удовлетворения его интереса, отводится содержанию интереса кредитора. При этом важно понимать, что участие третьего лица на стороне как кредитора, так и должника не формирует ни активной, ни пассивной множественности лиц в основном обязательстве.

Глава 2
Участие третьего лица в обязательстве на стороне должника

2.1. Возложение исполнения обязанности как форма реализации интереса в погашении существующей правовой связи

Обязательственное правоотношение по общему правилу связывает лишь его стороны – кредитора и должника, и, в соответствии с п. 3 ст. 308 ГК РФ, не создавая обязанностей для третьих лиц. Однако обязательство не всегда исполняется непосредственно сторонами, заключившими договор, ставший основанием его возникновения, либо лицом, в связи с действием (бездействием) которого возникло внедоговорное обязательство. Принимая во внимание общее правило безразличия кредитора в личности исполнителя обязательства[57]57
  См., напр., Шумейко И.Ю. Исполнение обязательства третьим лицом [Электронный ресурс]. Налоги. 2008. № 10.


[Закрыть], в некоторых ситуациях возникает экономическая необходимость исполнения обязательства должника третьим лицом. Исследователи римского частного права отмечают, что еще в Древнем Риме исполнение могло быть осуществлено третьим лицом за должника, причем вне зависимости от его правовой связи с должником[58]58
  Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов / под ред. В.С. Нерсесянца. М.: Норма, 1996. С. 471.


[Закрыть]. Еще Г.Ф. Шершеневич писал, что признать за верителем возможность отклонить исполнение, предлагаемое со стороны посторонних, а не со стороны должника, значило бы допустить право без наличности объективного интереса[59]59
  Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Москва: издание Бр. Башмаковых. 1911. С. 416.


[Закрыть]. К.П. Победоносцев утверждал, что закон предоставляет в исполнении всю возможную свободу, исполнение может быть произведено не только самим лицом, непосредственно обязавшимся, но и третьим лицом в тех случаях, когда личность обязавшегося лица не имеет значения в договоре[60]60
  Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. М.: Статут, 2003. С. 148.


[Закрыть]. Действительно, возможность привлечь третье лицо к исполнению чужого обязательства – это общее правило, а недопустимость такого привлечения, означающая непременно личное исполнение, – исключение из правила и должна быть предусмотрена законом, иным правовым актом, условиями или существом обязательства, в том числе условиями и существом договора, породившего обязательство[61]61
  Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. 3-е изд., стереотипное. М.: Статут, 2011. Кн. 1. С. 373; Никитин А.В. О переадресовании исполнения обязательства третьему лицу // Российский юридический журнал. 2017. № 2. С. 93–98.


[Закрыть]. Правовая конструкция, в соответствии с которой за должника исполняет обязанность третье лицо, в науке гражданского права получила название «возложение». В литературе советского периода исследователями указывались такие причины, обуславливающие возможность возложения исполнения обязательства на третье лицо, как отделение от производства сбытово-снабженческой функции, особенности технико-экономической организации некоторых видов производственной деятельности, а также соображения хозяйственной целесообразности[62]62
  См., напр., Семенова Л.И. Возложение исполнение обязательства на третьих лиц в отношениях между социалистическими организациями // Правоведение. 1966. № 3. С. 118–122.


[Закрыть]. При этом участие третьего лица на стороне должника вызвано интересом непосредственно третьего лица, лежащим за пределами цели исполнения обязательства, существующего между кредитором и должником. Интерес третьего лица в рассматриваемом случае выражается в погашении существующей между третьим лицом и должником правовой связи.

Зарубежные правовые системы допускают исполнение обязательства, производимое третьим лицом. В английском праве, по общему правилу, сторона договора не может возражать против исполнения обязательства третьим лицом кроме случаев, когда таким исполнением будут нарушены ее интересы[63]63
  Catherine Elliott and Frances Quinn. Contract law. 8th ed. Pearson Education Limited, 2011. P. 304.


[Закрыть], тем самым допускается исполнение договора третьим лицом вместо должника (vicarious performance). Договор может быть исполнен третьим лицом в том случае, если это прямо допускается договором либо из договорных условий или обстоятельства делового оборота следует, что кредитору безразлично, кто исполнит обязательство – должник или третье лицо[64]64
  Anson Sir William Reynell, Beatson Sir Jack, Burrows Andrew, Cartwricht John. Law of Contract. 29th edition. Oxford University Press, 2010. P. 447–448.


[Закрыть]. Согласно ст. 7:106 Принципов европейского контрактного права, за исключением случая, когда контракт предусматривает персональное исполнение, кредитор не может отказаться от исполнения третьим лицом, если: а) третье лицо действует с согласия должника; или б) третье лицо имеет законный интерес в исполнении и должник не выполняет или очевидно, что он не будет исполнять в надлежащее время[65]65
  Рамберг Я. Международные коммерческие транзакции. Публикация ICC N 711. = International Commercial Transactions. Jan Ramberg. Fourth Edition. ICC Publication No. 711E / пер. с англ. под ред. Н.Г. Вилковой. 4-е изд. М.: Инфотропик Медиа, 2011. 896 с.


[Закрыть].

В Российской империи возможность исполнения обязательства третьим лицом не была предусмотрена Сводом законов Российской империи[66]66
  Свод законов Российской империи. СПб. Русское книжное товарищество «Дятел», 1912. Том 10. Кн. 3. С. 21–209.


[Закрыть]. Первое упоминание о возможности возложить исполнение обязательства на третье лицо появляется в законодательных актах РСФСР. Так, ч. 1 ст. 171 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. допускала возложение исполнения обязательства полностью или частично на третье лицо только при условии, если это предусмотрено установленными правилами, а равно если третье лицо связано с одной из сторон административной подчиненностью или возможность передачи предусмотрена соответствующим договором[67]67
  Гражданский кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 11.06.1964) (ред. от 24.12.1992) // Ведомости ВС РСФСР. 1964. № 24. Ст. 407.


[Закрыть]. Основы гражданского законодательства СССР 1991 г. п. 1 ст. 62 включили в аналогичное правило определенное ограничение, в соответствии с которым исполнение обязательства, возникшего из договора, может быть возложено в целом или в части на третье лицо, если это предусмотрено законодательством или договором, а равно если третье лицо связано с одной из сторон соответствующим договором[68]68
  Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (утв. ВС СССР 31.05.1991 № 2211-1) (с изм. от 03.03.1993) // Ведомости СНД и ВС СССР. 26.06.1991. № 26. Ст. 733.


[Закрыть].

В настоящее время правила возложения исполнения обязательства на третье лицо регулируются ст. 313 Гражданского кодекса Российской Федерации, в которую Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» были внесены существенные изменения[69]69
  Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2015. № 10. Ст. 1412.


[Закрыть]. Действующее гражданское законодательство широко использует модель участия третьего лица в исполнении гражданского обязательства на стороне должника – нормы ст. 313 ГК РФ устанавливают возможность возложения исполнения на третье лицо практически любого обязательства. Презумпция в пользу возможности возложения исполнения на третье лицо закреплена относительно обязательства из договора транспортной экспедиции. Так, в соответствии со ст. 805 ГК РФ, если из договора транспортной экспедиции не следует, что экспедитор должен исполнить свои обязанности лично, экспедитор вправе привлечь к исполнению своих обязанностей других лиц. Наиболее ярким примером возможности возложения исполнения является возложение исполнения обязанностей из договора купли-продажи на третье лицо.

Прямо противоположная презумпция – в пользу недопустимости передачи исполнения третьему лицу – действует в договоре хранения. В соответствии со ст. 895 ГК РФ хранитель вправе передать поклажу и тем самым исполнение своего обязательства третьему лицу лишь при наличии согласия поклажедателя. Исключение допускается только в случаях, когда выполняются следующие условия: хранитель в интересах поклажедателя вынужден поступить подобным образом в силу непреодолимых обстоятельств и при этом не имел возможности получить согласие последнего. К группе договоров, ограничивающих право возложения исполнения на третье лицо, относится и договор авторского заказа, поскольку, исходя из сущности этого договора, исполнителем может быть только автор как лицо, обладающее требуемыми кредитором навыками.

Несмотря на то что нормы позитивного права восприняли модель участия третьего лица в исполнении обязательства на стороне должника, существо возложения, на основе которого допускается участие третьего лица в исполнении обязательства, оставлено законодателем без внимания. Гражданским законодательством не закреплены основания возложения на третье лицо исполнения обязательства, хотя, очевидно, они должны быть во всех случаях возложения. Представляется, что существуют две ситуации, в которых может быть осуществлено возложение исполнения обязательства на третье лицо. Первая – при наличии долга на стороне третьего лица во вспомогательном обязательстве, который уменьшится или прекратит свое существование при исполнении возложенного обязательства, существующего между должником и кредитором. И вторая – при отсутствии долга на стороне третьего лица перед должником. В каждой из этих ситуаций третье лицо обладает определенным интересом, реализуя который, воздействует на динамику обязательства.

Рассмотрим ситуацию, в которой третье лицо, являющееся должником во вспомогательном обязательстве, принимает на себя обязанность исполнить обязательство должника в основном обязательстве. Следовательно, в рамках возложения исполнения обязательства на третье лицо интерес последнего выражается в погашении существующей между должником и третьим лицом правовой связи – прекращении вспомогательного обязательства, сторонами которого выступают должник и третье лицо. В таком вспомогательном обязательстве третье лицо всегда является должником. В результате достижения третьим лицом своего интереса произойдет следующее:

– прекращение вспомогательного обязательства, существующего между должником и третьим лицом; либо

– уменьшение размера обязанности третьего лица во вспомогательном обязательстве.

Участие третьего лица в исполнении обязательства может сводиться как к исполнению обязательства в полном объеме, так и к исполнению отдельной обязанности. В науке гражданского права существует дискуссия по поводу соотношения таких категорий, как «обязанность» и «обязательство», а также по поводу возможности частичного исполнения обязательства. Следует отметить, что ст. 313 ГК не упоминает о возможности частичного исполнения обязательства. Однако следует разграничивать возложение исполнения обязанности и возложение исполнения обязательства. Так, исполнение обязательства должником как юридический факт неминуемо приведет к его прекращению, поскольку в соответствии со ст. 408 ГК РФ надлежащее исполнение прекращает обязательство. Вместе с тем исполнение обязанности, как совершение обусловленных обязательством действий, не всегда влечет за собой прекращение обязательства. К примеру, при исполнении обязанности по поставке одной партии товара в соответствии с графиком поставки не происходит прекращения обязательства, а происходит лишь определенное изменение размера обязанности должника. Понятие обязательства и понятие обязанности не тождественны, находятся в различных понятийных плоскостях: они только пересекаются, но не поглощают друг друга[70]70
  Алиев Т.Т. Понятие и содержание осуществления субъективного права и исполнения юридической обязанности в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. 2016. № 1. С. 7–9; Рожкова М.А. К вопросу об обязательствах и основаниях их возникновения // Вестник ВАС РФ. № 6. 2001. С. 69–85. Ученые указывают на недопустимость смешения правовых явлений «исполнение гражданско-правовой обязанности», «исполнение гражданско-правового обязательства» и «исполнение договора» (см., напр., Колодуб Г.В. Проблема соотношения правовых категорий (явлений) «исполнение гражданско-правовой обязанности», «исполнение гражданско-правового обязательства» и «исполнение договора» // Юрист. 2013. № 24. С. 38–43).


[Закрыть]. Как справедливо отмечают исследователи, исполнение обязательства и исполнение обязанности по обязательству соотносятся как целое и часть[71]71
  Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав: автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2004. С. 27.


[Закрыть]. А.М. Эрделевский писал, что исполнение обязательства представляет собой исполнение обязанности и принятие исполнения должником[72]72
  Эрделевский А.М. О правовой природе исполнения обязанности. Подготовлен для системы «КонсультантПлюс». 2011 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]. Тем самым ученый также разграничивает исполнение обязательства и исполнение обязанностей по этому обязательству.

Соответственно, необходимо определить, что понимает законодатель под термином «возложение исполнения обязательства» – возложение исполнения обязанности или возложение исполнения именно обязательства. Представляется, что, несмотря на указание в законе на возложение исполнения обязательства, имеется в виду исполнение обязанности. К примеру, между кредитором и должником возникло денежное обязательство, в соответствии с которым на стороне должника имеется долг в размере 1000 рублей. Находясь в обязательственных отношениях с третьим лицом, имеющим перед должником в основном обязательстве долг в 800 рублей, должник возлагает на третье лицо исполнение своей обязанности. При этом, поскольку третье лицо обязано в данном случае погасить долг лишь в пределах обязанности перед должником, на стороне последнего все еще остается долг в основном обязательстве. Сходная ситуация может возникнуть при возложении на третье лицо поставки лишь одной партии товара вместо должника. Следовательно, возникает вопрос о частичном прекращении обязательства. По логике законодателя, выплатив долг должника по основному обязательству, третье лицо своими действиями частично прекращает обязательство исполнением, погашая связь кредитора и должника в части, в результате чего возникает новое обязательство с меньшим размером долга. Однако это не так, поскольку обязательство не прекратится и на его месте не возникнет новое, меньшее по размеру, а произойдет лишь изменение размера обязанности в рамках существующего обязательства. В этой связи следует согласиться с тем, что не может существовать «частичного прекращения обязательства», и речь в таком случае идет об изменении объема обязанности, поскольку прекращение обязательства всегда связано с полным его погашением[73]73
  Соломин С.К. Понятие прекращения обязательства // Гражданское право. 2014. № 3. С. 37–38.


[Закрыть]. Таким образом, законодатель подразумевает возможность возложения на третье лицо исполнения именно обязанности должника в основном обязательстве. То есть третье лицо может исполнить основное обязательство частично, уменьшив его размер, одновременно прекратив вспомогательное обязательство, существующее между ним и должником, либо уменьшив таким образом объем своей обязанности перед последним. Безусловно, при определенных обстоятельствах (при исполнении обязанности должника в полном объеме) исполнение обязанности должника третьим лицом приведет к прекращению обязательства в связи с его надлежащим исполнением, и в этом случае речь идет о таком исполнении обязанности должника третьим лицом, которое повлечет прекращение обязательства его исполнением.

Возложение исполнения обязательства должником на третье лицо представляет собой юридический факт, в результате которого третье лицо в силу такого возложения обязано произвести исполнение обязательства, существующего между кредитором и должником, не становясь при этом его стороной. Третье лицо, исполняя долг за должника в основном обязательстве, при исполнении возложенной обязанности не становится стороной правоотношения, оставаясь за границами его субъектного состава[74]74
  См., напр., Хохлов В.А. Общие положения об обязательствах: учебное пособие. М.: Статут, 2015. С. 125–138; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (учебно-практический). Части первая, вторая, третья, четвертая (постатейный) / С.С. Алексеев, А.С. Васильев, В.В. Голофаев и др.; под ред. С.А. Степанова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект; Екатеринбург: Институт частного права, 2009. 1504 с; Ненашев М.М. Проблемы исполнения обязательства третьим лицом. Практика применения общих положений об обязательствах: Сборник статей / рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2011. С. 90–118.


[Закрыть]. Необходимо отличать отношения по возложению исполнения обязательства на третье лицо от действий пособника. Границу между действиями пособника и третьего лица, на которое возложено исполнение обязательства, можно провести, в первую очередь, по лицу, которому производится исполнение. Так, при возложении исполнения третье лицо исполняет обязательство (его часть) непосредственно кредитору в основном обязательстве. Пособник же исполняет обязательство не кредитору в основном обязательстве, а кредитору, являющемуся должником в основном обязательстве. В таких случаях действия должника по привлечению третьего лица, как отмечают некоторые исследователи, лишь создают фактическую предпосылку исполнения обязательства[75]75
  См., напр., Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юрид. лит, 1973. С. 71–73.


[Закрыть]. При этом личность третьего лица при таком его участии в исполнении обязательства безразлична для кредитора основного обязательства и находится за рамками отношений «должник – кредитор».

Не вызывает сомнений, что возложение может представлять собой соглашение между должником и третьим лицом, в соответствии с которым третье лицо (являясь должником в этом конкретном соглашении) обязуется исполнить обязательство, существующее между должником и кредитором. Действительно, исполнение, предложенное третьим лицом за должника при возложении исполнения, предполагает наличие выраженной воли последнего. Исследователи отмечают, что ст. 313 ГК РФ позволяет выделить такие субъективные основания исполнения обязательства третьим лицом, как воля должника на исполнение его обязательства третьим лицом; воля третьего лица на исполнение обязательства должника; воля кредитора на принятие исполнения обязательства должника третьим лицом[76]76
  См., напр., Есауленко О.В. Сравнительно-правовой анализ оснований исполнения обязательства должника третьим лицом в правопорядках России и Германии // Вестник гражданского права. 2014. № 6. С. 166–193.


[Закрыть].

Возникает вопрос о возможности использования такого соглашения с применением конструкции договора в пользу третьего лица. Анализ норм позитивного права приводит к выводу, что такую конструкцию невозможно рассматривать с точки зрения договора, заключенного в пользу третьего лица, во взаимосвязи ст. 313 и 430 ГК РФ. При заключении договора в пользу третьего лица (кредитора в данном правоотношении) у кредитора возникло бы право требовать от третьего лица исполнения в свою пользу, равно как и право отказаться от получения исполнения по такому договору. При возложении исполнения обязательства, в отношении которого допускается такое возложение, на третье лицо, кредитор не имеет права требовать исполнения от третьего лица и, в соответствии с положениями п. 1 ст. 313 ГК РФ, не может отказаться от принятия надлежащего исполнения. Более того, должник и третье лицо могут в любой момент расторгнуть соглашение о возложении исполнения обязательства, вне зависимости от волеизъявления кредитора, в отличие от правил, закрепленных нормой о договорах в пользу третьего лица. Форма соглашения о возложении должна удовлетворять общим требованиям о форме сделок и не связана с формой договора между должником и кредитором. Возложение исполнения денежного обязательства может осуществляться и путем заключения договора займа между третьим лицом и должником с указанием на передачу денежных средств третьему лицу. Такое условие реального договора займа не противоречит действующему законодательству, в связи с чем перечисление заемных средств на счет третьего лица по просьбе заемщика или в соответствии с условиями договора является надлежащей передачей объекта займа[77]77
  Судебная практика придерживается схожей позиции. См., напр., Постановление ФАС Уральского округа от 02.06.2011 № Ф09-2940/11-С4 по делу № А50-20011/2010 // СПС «КонсультантПлюс». Исследователи также не оспаривают такой подход судов – см., напр., Лагутова О.Ю. Договор займа в проекте Гражданского кодекса Российской Федерации // Юридический мир. 2012. № 12. С. 26–28; Микрюков В.А., Микрюкова Г.А. Общие положения о заемных обязательствах // Законодательство и экономика. 2014. № 10. С. 57–63.


[Закрыть]. Вместе с тем в рассматриваемой ситуации третье лицо имеет интерес, отличный от погашения существующей правовой связи между ним и должником.

На практике исполнение возложенных обязанностей может осуществляться в различных формах. При исполнении возложенной обязанности третье лицо, к примеру, может указать в соответствующих документах (накладных, актах приемки и других), что исполнение производится за должника, даже не указывая, на основании чего произошло такое возложение. В соответствии с правилами, установленными ст. 313 ГК РФ, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо. Такая законодательная конструкция в части «кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом» позволяет вести речь не только о наличии обязанности кредитора принять исполнение, но и о наличии у должника права возложить исполнение обязательства на третье лицо.