Текст книги "Верни мне Эдем"

Этим цветком никому не приходило в голову любоваться,хотя он и был очень красивым.А ещё он был большим,просто огромным и всегда голодным.Вот его-то пропитанием и занималась,в основном,Служба Возмездия.Звался цветок "Немезис"(СНОСКИ:В ДРЕВНЕГРЕЧ. МИФОЛОГИИ – ОДНА ИЗ БОГИНЬ,ТИТАНИДА ВОЗМЕЗДИЯ,ОНА ЖЕ НЕМЕЗИДА),и цветоложе его было прожорливой пастью.Семя этого ужасного растения подарила Великим Неизвестным сама Нимфея – Покровительница Флористана.

Бедный,бедный мой приятель – тычинка из флор-бокса "Василёк",так и не успевший мне открыть свой ароматический сенсорный код! Лучше бы нам с тобою никогда не узнать восхитительного вкуса морковки,которую ты неосмотрительно принял из рук избалованной небожительницы. Лучше бы тебе было никогда не покидать Закрытого Луга! Ведь образцовые пестики и тычинки этого не делали! Но ты,мой милый и несчастный Василёк(теперь у тебя уже не будет другого имени) не входил в их соцветие, и лепесток с твоей ф л о р о г р а м м о й не украшал Древа Почёта в Зале Торжеств.Сколько раз тебя ловили и наказывали:лишали сладкого,переливавшегося всеми цветами радуги,желе и не выпускали даже во внутренний двор поиграть с товарищами! А то и "раковину"оставляли после занятий неснятой,и, когда её внутренний слой переставал впитывать влагу,все смеялись над тобой,потому что у тебя были мокрыми штанишки,а белоснежные гольфы покрывались отвратительными желтыми пятнами.

Но ты всё равно продолжал убегать в город,перелезая ограждение периметра высотою в тридцать стеблей(В СНОСКИ:9 МЕТРОВ)с помощью присосок,сделанных из остатков разноцветного желе,которые собирал после вечерней подкормки,словно собаченка роясь в баке для пищевых отходов.Этим способом пользовались и другие тычинки,но не столь часто,ведь для того,чтобы желе стало липким,его надо было смочить кровью.Но "Арома стоила жертвы"(В СНОСКИ:ФЛОРИСТАНСКАЯ ПОГОВОРКА),и пальцы твои были всегда исколоты,хотя тебя каждый день обыскивали вахтеры и отбирали острые предметы.Оставалось загадкой,где ты их находил снова и снова.

Из жалости я даже хотел открыть тебе секрет нашей "отважной пятерки",при помощи которого мы преодолевали ограждение периметра,но не решился.Лофант,Ирга,Дрок и Флокс этого бы мне не простили:ты для них был чужим.Секрет же заключался в следующем:Лофаня знал место,где в газовых бутонах(В СНОСКИ:ТАК НА ФЛОРИСТАНЕ НАЗЫВАЮТ БАЛЛОН.ВСЕ ГАЗОВЫЕ БАЛЛОНЫ НА ФЛОРИСТАНЕ ИМЕЮТ ФОРМУ НЕРАСПУСТИВШИХСЯ ЦВЕТОЧНЫХ БУТОНОВ) хранился сжатый под большим давлением эфир из флор-махины,используемый на Церемонии Обдувания.Одного вдоха из такого бутона хватало на то,чтобы перелететь через ограждение периметра.И когда у кого-нибудь из нас возникало желание пойти в "самоволку",Лофант приносил небольшой газовый бутончик.Место,где он их брал,Лофаня показывать упорно отказывался,говоря,что лучше один,если придется,в пасть к Немезису отправится…Но вышло так,что отправился туда ты,мой милый Василёк,успев всё же рассказать мне,как к тебе в руки попал запретный плод.

Поначалу я тебе просто не поверил,так это было невероятно.Но морковка-то,она же ведь была,– восхитительная,сочная,хрустящая,– совершенно невозможная в нашем мире!

Случилось это во время одной из Церемоний Обдувания,на которых,разумеется, никому из пестиков и тычинок находиться не полагалось.Но тебе ведь закон не писан!И потом,чего стоит затеряться в многотысячной толпе рослых и плечистых стаменов(писциллы собирались отдельно) одному маленькому тычинке.Но Служба Надзора за Согласием с Мировой Гармонией уже не первую церемонию вела за тобой наблюдение.И вот,когда ты считал себя в полной безопасности,окруженный плотной толпой разгоряченных зрелищем стаменов,"мировые гармонисты",облаченные в самодвижущиеся ползучие комбинезоны на воздушной подушке,с невиданной скоростью проскользнув между ног ничего не замечавших зрителей,подобно гигантским змеям с раздвоенными хвостами,готовились схватить тебя за ноги,над твоей головой появился влажный,истекавший ароматной слизью,овулёт с опознавательным знаком,перед которым трепетали все воздушные инспекторы Флористана вне зависимости от количества гвоздик в петлицах,и перед которым с оглушительным треском "разрывались" воздушные "пробки",а перепуганные водители с пассажирами,едва успев раскрыть аварийные парашюты,вываливались из своих одноразовых споролетов и овулетов,освобождая дорогу,хотя обладательница этого знака могла выбрать другой маршрут,а через "пробки" "прорывалась" исключительно ради собственного развлечения.

Да,это был овулёт Цветочной феи с изображением белой кувшинки на зеленом лоснящемся боку.Небожительница,судя по размерам транспортного средства,ещё не достигшая совершеннооборотия,развлекалась.В одно мгновение ты оказался втянутым внутрь воздухоплавательного организма,да что там втянутым, – тебя просто всосало в себя через огромный губастый рот(рот?) летающее чудовище,об обладании которым обычные стамены и писциллы могли лишь мечтать.Всухую.Без внюхивания в флор-имаджинатор.Одно внюхивание на тему овулётов Цветочных фей стоило около восьмиста лепестков,что равнялось жалованью директора теплошколы за 1/13 астро-оборота(В СНОСКИ:ЗА ОДИН МЕСЯЦ).

Ты мне потом рассказывал,что было настолько же приятно,как и противно:скользко,тепло и влажно,когда тебя поглощала диковинная тварь.Но внутри ты по-настоящему понял,что такое Дом,которого у большинства из нас никогда не будет.Ты мне это рассказывал,и глаза твои были полны слез – слез блаженства и умиления.И,вспоминая тебя в тот момент,я ощущал,как притуплялась боль утраты.За свою коротенькую жизнь,мой милый Василёк,ты успел понять и почувствовать так много…

Небожительница была с тобою добра и снисходительно-ласкова,хотя выглядела ничуть не старше тебя.Астро-оборотов на девять,– не больше. Благородство и достоинство уже безраздельно властвовали над её несформировавшимся телом,а черты лица по временам ускользали от алчущих взглядов с тем,чтобы в момент приближения оказаться ещё более прекрасными..,и так до бесконечности.Но не до алчбы тебе было,бедный Василёк!Испуганный,с ободранными коленками,перепачканный желе и слизью,ты увидел перед собою просто пестика в странном,почти маскарадном наряде:высокие,зеленой замши сапоги,натянутые прямо на голые ноги,короткая плиссированная юбка из желтого атласа,темно-синяя, грубой материи курточка со множеством карманов и изящная ослепительно-белая шляпка в форме лилии,каким-то чудом уцепившаяся за копну медно-рыжих волос над матово-бледным,немного веснушчатым,ослепительно-притягательным лицом.

Да,подобной мастью могли обладать только Цветочные феи,и то не все! Ты этого,мой друг,не мог тогда ещё знать,и она показалась тебе такой милой и естественной,что ты моментально позабыл о страшных "мировых гармонистах" и счастливо засмеялся.И Марта(а это была именно она)засмеялась в ответ,что вызвало недовольство овулёта Овы,который по своей сути,конечно,никаким овулётом не являлся.

Разница между Овой и овулётом среднестатистической писциллы была как,к примеру, между пылесосом и орбитальной космической станцией.Даже больше.Гиацинт на дополнительных занятиях рассказывал,что свои овулёты Цветочные феи получают в подарок от Покровительницы Флористана в День Появления на Свет.Невидимая,Нимфея приходит накануне ночью и кладет их в колыбельки.Размером подарки тогда с ладонь взрослого стамена,– мягкие и живые.Через семь оборотов(В СНОСКИ:ОБОРОТ – СУТКИ,АСТРО-ОБОРОТ – ГОД,ВСЁ – ПРИМЕРНО) овулёты уже в два раза больше младенцев,и начинают выполнять обязанности нянь,кормилиц и воспитательниц,продолжая расти вместе с Цветочными феями.Кормят они их своими внутриутробными соками – вкусными,тягучими и питательными.А когда небожительницы становятся на ноги и начинают ходить,большую часть времени они проводят внутри н и м ф о л ё т о в(так на самом деле называются овулёты Цветочных фей),где получают всю необходимую для дальнейшего развития и н ф л о р м а ц и ю.

В общем,нимфолёты отвечают за полное жизнеобеспечение своих подопечных.Они и воспитатели,и наставники,и кормилицы,телохранители,слуги и транспортные средства.А для многих ещё и лучшие друзья.

– Марта,сколько раз я просил тебя не подбирать всякую гадость?Ворчливое чревовещание нимфолёта,рассказывал ты мне,пронизало тебя с головы до пят и,хотя ты понимал,что Ова недоволен,ты был наверху блаженства – столько теплоты и заботы было в его голосе и в исходивших от него вибрациях.

– Что ты,Овочка!По-моему,он очень милый.Только испачкался немножко.Тебе придется его облизать,– в голосе Марты послышались властные нотки.

– Ты хочешь,чтобы меня стошнило?– Ова задрожал так сильно,что зубы твои застучали,а перепачканные гольфики сползли почти до щиколоток.

– А когда я в выгребную яму прыгнула,чтобы задачки твои с семяпочками не решать,– тогда не стошнило?– ехидно переспросила юная небожительница.

– Хи-хи-хи-хи! – на высоких частотах завибрировал нимфолёт, и тебе,мой незабвенный друг,стало так щекотно,что захотелось захихикать в ответ,но ты не решился.

– Ну-ну,только вот краснеть не надо,а то и так слишком жарко…

Тут Ова,– продолжал ты свой рассказ,– хихикать перестал и пророкотал почти(но всё же недостаточно)грозно:– Чтобы я,Небесный нимфолёт,какого-то задрипанного тычинку облизывал?

– Послушайте,не надо меня облизывать,– не в силах более сдерживать чувства неловкости,осмелился вмешаться ты в разговор.– И прошу,не ссорьтесь из-за меня…Вы такие оба чудесные и добрые…Я вас никогда не забуду…Если можно,высадите меня где-нибудь рядом с моей теплошколой,а то я на вечернюю подкормку опоздаю…

– Видишь,Ова,какой он милый и воспитанный,– заступилась за тебя Марта.– Как звать твоего наставника?Я попрошу Пестеля наградить его.И ты,мой приснопамятный Василёк,совершил поистине судьбоносную для меня ошибку.

– Гиацинт,– ответил ты почему-то;может быть, потому,что вспомнил в этот момент меня?Да,да!Именно так!Ты мне говорил об этом,ты хотел,чтобы я тогда был вместе с тобой там,ты бы хотел взглянуть на Марту моими глазами…

А потом вы расстались.На старом пустыре нимфолёт выпустил тебя из чрева,предварительно всё же облизав мягким и влажным языком,похожим на кресло перед желеобразной панелью сенсорного управления.В глазах твоих стояли слезы,когда ты махал рукою,прощаясь с тающим в лазоревой бездне сказочным видением…

И ты позабыл бы свой сон наяву,если бы не морковка,выпавшая из потайного кармана твоей флорбоксовской курточки,стянутой наспех через голову, перед погружением в опостылевшую реальность казенного ночного забвения.

Глава 4-ая.

Ох,всё непросто было в нашей романтической республике!Возмездие превращалось в Церемонию Жертвоприношения,вина – в Избрание,предопределенное свыше,а морковка,подложенная тебе в карман коварным Овой во время облизывания,мой бедный Василёк,становилась Перстом Указующим.Видимо,нимфолёты умели не только любить,но и предавать.По долгу службы,конечно.

Церемония Жертвоприношения передавалась по а э р о в и д е н и ю во все учебные и производственные соцветия Флористана и была обязательной к просмотру для всех, без исключения,пестиков,тычинок,писцилл и стаменов.Закрывать глаза строго-настрого запрещалось,да никто и не пытался: воздушное изображение дублировалось контролируемым Большим Двойным Соцветием сновидением,– ещё более ярким и реалистичным.Выходить из помещений было также делом бесполезным:"живые" картины Церемонии заполняли всё воздушное пространство планеты,порою наслаиваясь друг на друга,отчего зрелище становилось только ужаснее.Даже тесные туалетные кабинки не могли служить укрытием:для аэровидения не существовало преград.

Но это ещё не всё.Аэровидение,помимо изображения, передавало и чувства!Каждый житель государства,достигший возраста семи астро-оборотов,во время Церемонии становился Жертвой!Он ощущал весь ужас приближавшейся смерти вместе с Виновно-Избранным.Казалось,вся атмосфера Флористана наполнялась мукой и скорбью.Многие в эти часы хотели бы свести счеты с жизнью,да не могли.Аэровидение обладало гипнотически-парализующим эффектом:где кого застигала трансляция,тот там и застывал на месте,подобно соляному столпу.Особенно невыносимыми были первые часы Церемонии,когда Виновно-Избранного сопровождали к месту Жертвоприношения,– в Долину Истинной Жизни,где обитал Немезис.Быть заживо съеденным и переваренным цветочным хищником,по разъяснению БоДвоСоца,считалось обретением Истинной Жизни,ведь принесенный в жертву становился частью н а с т о я щ е г о живого растения.

А мне,мой милый Василёк,было тяжелее всех:я навсегда прощался с самым дорогим и любимым существом во всей Вселенной – с самим собой.Но,– о чудо!– твоя любовь ко мне оказалась сильнее страха смерти,страха небытия,страха неизвестности,и уж очень скоро я был наверху истинного блаженства,имя которому – Любовь!И мы уже не боялись идти в пасть к чудовищу…

Мы с тобою лежали,обнявшись,на листе гигантском кувшинки

И вела нас Царица Нимфея за собою в цветущий Эдем…

Да!Да!Виновно-Избранный не шел к месту Жертвоприношения.Его несли на огромном зеленом щите в форме листа той самой водяной лилии,на который когда-то,в поисках Нового Мира,ступил Великий Неизвестный.А по воздуху процессию сопровождали все Цветочные феи,достигшие восемнадцати астро-оборотов,на своих нимфолётах.

Впереди шествовал сам Нарцисс Пестель – Верховный Поэт-Романтик,он же Герольд-Трубадур Большого Двойного Соцветия,облаченный в красную мантию,зеленый кафтан и коричневую островерхую шляпу – в цвета Немезиса.Губы его беззвучно шевелились в мольбе о принятии Виновно-Избранного в Лоно Истинной Жизни и о его безболезненном растворении в утробе последнего дикого божества Флористана.

Разумеется,его прошения всегда доходили по адресу.Как только,вопящую от ужаса и вырывающуюся,жертву мускулистые,обнаженные по пояс,стамены из Службы Возмездия запихивали в гигантскую,источающую одуряющий аромат,розовую пасть,сопротивление прекращалось.Умиротворение наступало благодаря "лошадиной" дозе галлюциногенного обезболивающего зелья,щедро впрыскиваемого под кожу несчастного через острые зубы-шипы чудовищного растения.Это была кульминация Церемонии.Всё население планеты,от мала до велика,исключая н е д о т ы к о м о к (В СНОСКИ:ПЕСТИКИ И ТЫЧИНКИ,НЕ ДОСТИГШИЕ 7 ЛЕТ(АСТРООБОРОТОВ)),Цветочных фей и членов Большого Двойного Соцветия,сливалось в едином,леденящем сердце и кровь,вопле ужаса и отчаяния,а потом…

А потом облегчения вздох,теплому ветру подобный,

Что приносит с собою медовые волны с гречишных

Полей,которых нам никогда,никогда не увидеть…(В СНОСКИ:ЗДЕСЬ И ДАЛЕЕ – СТИХИ НАРЦИССА ПЕСТЕЛЯ)

В общем,все обитатели Флористана погружались в продолжительный наркотический то ли сон,то ли транс.Течения времени больше не существовало,лишь одно бесконечное,сладкое Избрание-Возмездие-Возвращение – полная остановка внутренних диалогов и монологов,а затем – Стремительное Произрастание – захватывающая,головокружительная,нескончаемая тяга к солнечному свету,– четыре миллиарда импульсов соединяются в мощном,нарастающем поступательном движении – флористанский 68-ой – вечно юное коллективное бессознательное…Но через пол-оборота(В СНОСКИ:ПРИМЕРНО12-13 ЗЕМНЫХ ЧАСОВ)действие наркотика прекращалось, и аэровидение снимало свои чары,растворяя видения в теплом предзакатном мареве(на большей части планеты не было ни зимы,ни осени,ни лета,только – Весна).

Глава 5-ая.

…И вот я опять с моими друзьями внутри периметра Закрытого Луга родной теплошколы…Воспоминания отступили,отступила и боль утраты,освободив место для последовавшей за ней тревогой.

– Что с тобой,Ло! – почти хором вскричали я,Дрок,Ирга и Флокс,заметив,как внезапно побледнел наш товарищ.

– Я его п…п...п…потерял!

– Что,что ты потерял?Но Лофаня вместо ответа повалился ничком на землю и громко зарыдал.Мы как могли пытались его утешить:гладили по голове,спине и даже дули в уши – ничего не помогало.Лофант был безутешен.Не сговариваясь,мы отошли в сторону,давая возможность ему выплакаться.Таким мы Ло никогда ещё не видели,ведь он был самым уравновешенным и рассудительным тычинкой в нашем дружеском соцветии.

Мы уселись на низкую,искуственного дерева, скамейку и стали ждать.Разговаривать никому не хотелось.Ирга ковырял в носу,Флокс раскачивался из стороны в сторону,пытаясь подстроиться под неравномерные всхлипывания Лофани,Дрок нервно покусывал губы,а я,от нечего делать,принялся забавляться с сенсорными ароматизаторами,выдавливая из тела пахучую околесицу,несовместимую ни с одним из регламентированных БоДвоСоцем букетов,и так этим увлекся,что не заметил,как мои товарищи побросали свои занятия и стали с интересом принюхиваться.Даже Ло прекратил рыдать и,шмыгая носом,подполз поближе.

– Здорово у тебя получается!– с восхищением сказал Дрок.

– Правда?А я думал,что только одним недотыкомкам нравится.

– Да не,– вон и Лофаня реветь перестал.Лофант между тем поднялся с земли и со вздохом опустился на скамейку.

– Так что же ты потерял,Ло?– как можно спокойнее постарался спросить я.

– Флор-имаджинатор,– скороговоркой выпалил мой друг и опять залился слезами.

– Ни песта себе!– выругался Дрок и по-хулигански,сквозь зубы, сплюнул на землю.

– А где ты его вообще взял?– испуганно спросил Ирга,– неужели украл?

– Нашел я его!– выкрикнул Лофаня,– и уже тише:– на свалке,там,на пустыре,– махнул рукой в сторону ограды.

– Да кто ж такую вещь выкинет?– в голосе Флокса послышалось недоверие.

– Он не вещь.Он живой,только очень старенький и расстроенный был,даже плакал…И холодно ему было,– дрожал весь…

– Что ты выдумываешь!– возмутился Дрок,– таких не бывает!

– Он не выдумывает,– заступился за Лофанта Ирга,– такими были первые флор-имаджинаторы,– те,которые создавались руками Великих Неизвестных.Нам Гиацинт рассказывал,а ты прогуливал,небось.

– Это,наверное,самый последний,единственный,чудом выживший,– Ло вновь готов был разреветься.– Я его вот здесь,под курткой носил,карман ему специальный,утепленный сшил,– он расстегнул "флорбоксовку",– вот! – и ахнул:карман оказался дырявым.

– Так он у тебя через эту дырку-то и выскочил,когда Репей за нами гонялся! – догадался Флокс.– Он здесь где-то должен быть,на Лугу.Давайте поищем! И наше дружное соцветие с энтузиазмом взялось за поиски.

Неизвестно,как долго бы мы искали,если бы Дрок не остановил нас. – Стойте!Помните,когда Репьюган мне стеблем по лбу заехал,а потом развернулся и на вахту свою г е р б а н у ю полетел?

– И чё?

– А то,что он один раз низко к земле спустился – резко так,– чуть из седла не вывалился,рукою даже за землю зацепил – вон там,возле качелей.

– И?

– Я тогда этому значения не придал,а теперь понял:он что-то на земле заметил и подобрал на ходу!

– Т ы ч н о ! (В СНОСКИ:ТОЧНО) Репей,зараза,твой "флорик" умыкнул!

– Он же нам его ни за что не отдаст.На Лофаню было больно смотреть:весь облик его источал горечь утраты.

– Ну,что ж поделаешь,– развел руками Дрок,– жалко,конечно,вещь старинная – ф л о р и т е т(В СНОСКИ:РАРИТЕТ), можно сказать…

– Он не вещь!!!– заорал вдруг Лофант,– он – живой,говорю же вам!Он всё понимает! Он такое может,– ни один теперешний"тюльпан" ему и в корень не годится!

– И чего же он может?– с ехидством спросил Дрок.

– А откуда,ты думаешь,я узнал,что Цветочные феи Цветочных фей в животах вынашивают?И про то,как они в Радужных Пузырях стонут?А эфир,с помощью которого мы через ограду перелетаем?

– Постой,ты же говорил,что склад какой-то нашел…

– Да это я вам просто про Фло не хотел пока рассказывать..,боялся,что проболтаетесь.

– Откуда же ты брал этот эфир?Неужели…– поразился я собственной догадке.

– Ты правильно подумал,Тим.Стебелёк моего Фло может легко врастать в любой стебель,даже в стебель Флор-махины.И ни одна система безопасности его не обнаружит.

– А внюхиваться можно на любые темы?Он тебя не загипноароматизирует?– поинтересовался Ирга.

– Меня – нет,потому,что я с ним подружился,а вот любого другого…

– Так,может быть,он Репья загипноароматизирует?– выразил надежду Флокс,– тогда мы смогли бы Фло обратно себе вернуть…

Придется мне,наверное,подробнее рассказать о флор-имаджинаторах.Придумали их всё те же Великие Неизвестные для того,чтобы можно было входить в и н ф л о р м а ц и о н н о е поле планеты-государства Флористан или,как ещё учил Гиацинт говорить,– «инфлорироваться».Но большинство предпочитало слово «внюхиваться»,ведь флор-имаджинаторы создавались в форме тюльпанов, – чаще всего их так и называли.

Собственными"тюльпанами"могли обладать только взрослые – стамены и писциллы,а пестики и тычинки должны были инфлорироваться под контролем наставников.Недотыкомки до флор-имаджинаторов вообще не допускались.Для того,чтобы выйти в инфлормационное поле(или по-просту -"выйти в поле"),необходимо лишь вообразить желаемое(согласно с о ц в е т а л ь н о м у положению) и занюхать(с силой понюхать) бутон флор-имаджинатора.Если сделать наоборот – сначала занюхать,потом вообразить – "тюльпан" не включится.После правильного инфлорирования следовало погружение в транс,во время которого и н ф л о р а т о р получал необходимую инфлормацию,но не забывал её,как это часто бывает после сновидений.

Флор-имаджинаторы использовались также и в развлекательных целях.Стоило только вообразить какой-либо романтический сюжет(опять-таки согласно соцветальному положению),определить в нём свое место и – о в у л я(В СНОСКИ:ВУ АЛЯ)!– можешь стать принцем,поцелуями пробуждающим спящих вечным сном принцесс,или рыцарем,умертвляющим драконов разнообразными способами,включая классический плевок на кончик хвоста,а можешь просто наслаждаться ложечкой малинового варенья,если,конечно,позволяет соцветальный статус.

Если же кому-либо хотелось"пронюхать" о том,чего знать не следовало,флор-имаджинатор включал режим ароматического гипноза,и нарушитель под его воздействием шел сдаваться в ближайший участок Службы Согласия с Мировой Гармонией.Там его принимали мировые гармонисты,осторожно вынимали из послушных рук прижатый к груди "тюльпан" и "давали телу ход":одевали в одноразовый скафандр,сажали в трехступенчатый споролёт и отправляли на орбитальную космическую станцию вырабатывать в условиях невесомости эфир для Флор-махины.Как они его там вырабатывали – никто не знал,поскольку это была государственная тайна первой важности, и того,кто пытался о ней "пронюхать",флор-имаджинатор не аромагипнотизировал,а просто убивал на месте,включая функцию подачи смертельной дозы отравляющего газа,который,кстати,также производился на орбите.

Такой участи мы бы не пожелали даже вреднючему Репью,несмотря на то,что в этом случае беспрепятственно могли бы забрать "прототюльпан" из его безжизненных рук.В общем,было решено отправиться на центральную проходную и посмотреть,точнее подсмотреть,что тот делает.

Мы удивились,не застав вахтера на боевом посту,– у панели управления въездными воротами,а обнаружив его марширующим по плоской крыше вахтенного помещения со стеблем на плече. Его напарник в панике метался перед воротами,причитая и заламывая руки,но Репей,похоже,ничего не слышал.Он с упоением предавался шагистике:сам себе отдавал команды – "напра-налево",тянул носок,лихо разворачивался на каблуках,доходя до края крыши,а свободной рукой давал такую отмашку,что аж ветер свистел!В нагрудном кармане бравого вахтера торчал желтый "тюльпан".

Между тем,стали собираться зеваки,– пока только тычинки и пестики из других флор-боксов,но скоро могли появиться и взрослые,ведь происходившее всё больше напоминало балаганное представление:младшие радостно смеялись,хлопали в ладоши и подпрыгивали;старшие посвистывали и улюлюкали.Надо было что-то делать.Мы вопросительно уставились на Лофаню.Тот молча кивнул и тихонько свистнул.Репей моментально застыл на месте – с высоко поднятой ногой и рукой на отлёте,как бы в задумчивости,а потом,словно невидимая ладонь хлопнула его по лбу,развернулся и зашагал по крыше в нашем направлении,ловко спрыгнул на землю,подошел к нам,"приставил ногу",отдал честь и так и замер с растопыренной пятерней у непокрытой головы.Глаза его при этом были закрыты.Настала наша очередь свистеть от удивления:Лофант не обманывал – Фло был способен на многое,а главное,Лофане действительно удалось с ним подружиться. С гордостью взглянув на нас,Ло протянул руку и вынул "прототюльпан" из нагрудного кармана вахтера,затем еле слышно прошептал:"Пора сматываться" и спрятал Фло под курточку.

Но далеко уйти нам не удалось. – Что здесь происходит?– раздался слишком хорошо знакомый нам голос.Гиацинт! И,как назло, – дежурный наставник сегодня – белоснежный китель,золотом шитые обшлага и ярко-красная гвоздика в петлице – символ безграничной власти до самого утра.

Мы с надеждой взглянули на Лофаню, но тот только потупился.Гиацинт подошел ближе,смерил нас быстрым презрительным взглядом и с нескрываемым любопытством,заложив руки за спину и слегка покачиваясь на носках,уставился на Репья.Затем вновь повернулся в нашу сторону,зачем-то потянул носом воздух и скомандовал:– Ну-ка,вы,"великолепное соцветие",быстро за мной! – А ты,– обратился наставник к напарнику Репья вахтеру Кардусу,– отнеси-ка товарища в караулку,сними сапоги и поставь его в таз с холодной водой,– к вечеру отойдёт.

За всю дорогу Гиацинт не сказал ни слова и ни разу не обернулся.Это не предвещало ничего хорошего.Заведя нас в наставническую,он закрыл дверь на ключ,включил нижний свет и опустил шторы.Затем подошел вплотную,наклонился и стал сосредоточенно принюхиваться,полуприкрыв глаза.Голова его плавно и ритмично покачивалась на длинной шее,словно у гигантской предысторической змеи во время охоты,а лампы,вмонтированные в пол и источавшие тусклый красноватый свет,придавали происходившему ещё большей жути.Вскоре жертва была найдена.

– Тебе помочь или сам достанешь?

Ло втянул голову в плечи и съёжился так,будто хотел прорасти с другой стороны Флористана,но рука его послушно,почти торопливо полезла под курточку,потом поползла назад и замерла на пол-пути. – Смелее,– подбодрил наставник и – уже нетерпеливо,– в чем дело?

– Он просит выключить красный свет и включить обычный,дневной.Правая бровь Гиацинта дернулась и приподнялась.А я-то думал,что удивить наставника невозможно. – Какие мы капризные,– немного смущенно пробормотал он,но просьбу выполнил.Лофант достал из-за пазухи флор-имаджинатор и протянул Гиацинту,от волнения сделав это столь резко,что тот отпрянул от неожиданности. – Не бойтесь! – улыбнулся Лофаня, – можете погладить.Фло разрешает.Мы ушам своим не верили.В таком тоне с наставником ещё не разговаривал ни один тычинка.Но Гиацинт не обратил на это никакого внимания. – Фло?!! – громким,свистящим шепотом,словно внезапно охрипнув,произнес он. – Ты дал ему имя?!Наставник был потрясен.На высоком,с залысинами,лбу выступили капли пота,и без того удлиненное лицо,напоминавшее мне морду предысторической пржевальческой лошади,стало ещё длиннее,черты его заострились как у покойника,губы затряслись,руки задрожали,казалось,он вот-вот грохнется в обморок.И что нашему "отважному и великолепному соцветию" тогда делать?

Выручил всех Лофант.Он поднес "прототюльпан" к носу Гиацинта и что-то пробормотал(мне послышалось слово "ландыш").Наставник несколько раз глубоко и жадно вдохнул,– лицо его просияло,глаза наполнились слезами блаженства;он упал на колени и прижался губами к стеблю Фло.

Глава 6-ая.

Спустя некоторое время мы сидели в мягких одуванчиковых креслах в той части наставнической,куда вход пестикам и тычинкам был строжайше воспрещен,и попивали ароматный синточай из красивых голубых чашек,покрытых тончайшей сетью искуственных трещин.Гиацинт уже полностью оправился от потрясения,вызванного первым свиданием с Фло,и с воодушевлением,обычно ему не свойственным,продолжал недавно начатый рассказ: …– А того,о чём вы сейчас услышите,нет ни в одной учебной программе ни одного просветительского заведения Флористана!Ни одна теория по вопросу существования протофлор-имаджинаторов не была признана в достаточной степени научной,в том числе и та,которой придерживаюсь я!Наставник возбужденно вскинулся в своем кресле,совершенно позабыв о технике безопасности при сидении на романтических седалищах(В СНОСКИ:К РОМАНТИЧ. СЕДАЛИЩАМ, ПОМИМО ОДУВАНЧИКОВЫХ КРЕСЕЛ, ОТНОСЯТСЯ:ЛОШАДИНЫЕ СЕДЛА,ПОДВЕСНЫЕ КАЧЕЛИ,ЛЕТАЮЩИЕ СТУПЫ И МЁТЛЫ,КОРОЛЕВСКИЕ ТРОНЫ(список дополняется)),и едва не ударился головой о потолок,подкинутый вверх чувствительным,встроенным внутрь, механизмом наподобие предысторической катапульты.Но всё обошлось,и Гиацинт,из осторожности немного отвисевшись на массивной золоченой люстре,благополучно вернулся в пуховые объятия коварного предмета интерьера. – Говоря вообще,– продолжил он, – все теории о существовании протофлоро-имаджинаторов сводились лишь к двум:теории существования и теории гипотетического существования,но если честно,то никакие это не теории,а бесконечные и беспредметные споры на тему «было-не было».Моя же теория,как вы убедились,вовсе не беспредметна,и, мало того – она говорит о количестве,именах и половой принадлежности – да,да – вы не ослышались, – о половой принадлежности «прототюльпанов»!

С удивлением мы взирали на нашего,вчера ещё такого обычного,ничем не примечательного,наставника,а он,меж тем,с неослабевающим воодушевлением,продолжал: – Так вот,протофлоро-имаджинаторов было двенадцать, – по одному на каждого Великого Неизвестного.И у десяти из них есть имена.Десять устроением напоминают обычные(точнее,в условиях Флористана,необычные)цветы – об одном пестике и пяти тычинках. А вот два из них,– Гиацинт со значением поднял палец вверх,– б ы л и безымянны,и существенно отличаются от остальных. – Покажи-ка нам ещё раз своего Фло,– обратился наставник к Лофане. Лофант осторожно достал "прототюльпан" и протянул Гиацинту. – Так я и думал! – воскликнул тот,заглядывая внутрь бутона, – здесь только пестик и ни одной тычинки! Фло п о ш л а по рукам, и все смогли убедиться в правдивости слов наставника. – Кстати, где ты нашел е ё ?

– В выгребной яме посреди пустыря,что за оградой.

– А нам сказал, – на свалке! – возмутился Дрок.

– Зачем же ты туда полез? – удивился Флокс.

– Потому что Фея Цветочная туда из нимфолёта сиганула!

– Цветочная фея – и в выгребную яму?! – Врешь!

– Он не врет! – вмешался я,– это та самая,о которой мне Василёк рассказывал…она ему ещё морковку дала,то есть Ова ему её подсунул…фея задачки решать не хотела,вот и прыгнула…

– Интересно,интересно.., – пробормотал Гиацинт и даже в кресле заерзал.

– Ну ладно,фея прыгнула,– а ты за каким хреном?! – напористо встрял в беседу Ирга,– облизывать-то тебя,небось,некому было?