Текст книги "По теневой, по непарадной. Улицы Петербурга, не включенные в туристические маршруты"

Подавляющее число побед, одержанных его учениками, среди которых легендарные спортсмены Галина Зыбина, Тамара Тышкевич, сестры Тамара и Ирина Пресс, Надежда Чижова, Александр Барышников – перечень огромен – произошли в то время, когда он жил в доме на улице Комсомола. В нем он не только жил, но и вырабатывал тренерскую методику. По сути, здесь рождались рекорды его воспитанников. Этот дом без преувеличения можно назвать кузницей рекордов ленинградской легкоатлетической школы Алексеева.

Вот как вспоминал о своих методах в деле постижения его учениками вершин в разных видах легкой атлетики сам Виктор Ильич: «Могу раскрыть маленький секрет. В течение 30 лет я никогда не делал утренней гимнастики. У меня на стене висело своеобразное расписание по видам легкой атлетики. Я ежедневно работал над тем или иным движением и техникой, стараясь „выжать“ что-то новое, подробно разобрать движение или специальное упражнение данного вида легкой атлетики… Например, в первый день, встав с постели, я обучался спринту и спринтерским упражнениям. На это уходило полчаса, а когда увлекался – час. На следующее утро я делал специальные упражнения прыгуна в длину. В третий день я занимался специальными упражнениями и техникой толкания ядра и т. д., и т. п. После 20 дней такой утренней работы, пройдя все основные виды легкой атлетики, я снова возвращался к спринту. И так 30 лет подряд».

Ежедневно Виктор Ильич записывал в журнал все замеченные тонкости различных движений, все, что ему удалось разработать в ходе работы над техникой движений, которая заменяла ему утреннюю гимнастику.

А потом он ехал работать с учениками на Каменный, или Крестовский, остров, в спортзалы заводов. Одновременно он постоянно добивался открытия специализированного легкоатлетического манежа.

Идея строительства специальной крытой площадки возникла еще в 1950-е гг., когда имена его воспитанников гремели на весь мир, однако реализации ее все время что-то препятствовало. Решение было принято лишь после того, как Алексеев побывал на приеме в Москве у председателя ВЦСПС Николая Михайловича Шверника, знавшего об успехах воспитанников ленинградской легкоатлетической школы.

В 1977 г., после смерти Виктора Ильича, школе «королевы спорта», как называют легкую атлетику, присвоили имя ее короля-основателя, а на доме № 13 по улице Комсомола, в котором рождались рекорды, установили мемориальную доску.

Этот жилой квартал и комплекс завода «Арсенал» разделен небольшим проездом, не имеющим названия. Что же это за проезд?

В начале 1880-х гг. на Выборгской стороне, там, где сейчас находится станция «Финляндская – Товарная», возник новый проезд, который в 1887 г. получил название Куликовской улицы, по Куликову полю. Но не тому, на котором произошла знаменитая битва, а по нашему, питерскому Куликову полю, на котором водились болотные птицы – кулики.

Предполагалось, что Куликовская улица дойдет до Симбирской, т. е. до нынешней улицы Комсомола. В 1882 г. архитектор Василий Штром возвел на углу будущей улицы доходный дом. Только почти через четверть века рядом возник еще один ничем особенно не примечательный доходный, построенный в 1906 г. Оттоном Игнатовичем. А улица все не появлялась. Она никак не могла выйти за пределы Куликова поля, словно застряла в нем, как в болоте.

На картах же начала XX в. ее обозначали целиком, но срединная часть была заштрихована, как участок, который временно пустует. Однако известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Улицу так и не пробили от конца до ее начала – нумерация должна была начинаться от Симбирской. А в 1920-е гг. и реально существовавшая ее часть исчезла, утонула в территории «Финляндской– Товарной». Остался от нее жалкий хвостик – тупиковый, никуда не ведущий проезд. Местные жители называли его Вшивым переулком.

Историю этого названия мне рассказал коренной ленинградец Фридрих Карлович Дрейман. Оказывается, на углу этого переулка, там, где сейчас располагается салон по продаже дорогих иномарок, в 1930-е гг. находился «блошиный», или иначе «вшивый», рынок, там можно было и прибарахлиться, и кой-какого продовольствия прикупить. Место к тому располагало. Вещички, угощение всегда нужны и больным, и заключенным. По «вшивому» рынку его продавцы и посетители и окрестили недоделанную Куликовскую улицу Вшивым переулком. Настоящего-то названия у проезда не было! А недавно исчез и номер дома № 5/4, хоть как-то напоминавший о недоделанной Куликовской. Дом, построенный Оттоном Игнатовичем, стал числиться под № 7 по улице Комсомола.

Завод «Арсенал». Вид с Невы

Квартал между Вшивым переулком и Арсенальной улицей занимает завод «Арсенал».

«Арсенал» был основан по Указу Петра I в 1711 г., как «пушечные литейные мастерские». От литейных мастерских, ставших Литейным двором, повелось название Литейного проспекта.

На Выборгскую сторону «Арсенал» перебазировался в 1850 г. Как и многие другие предприятия столицы Российской империи, «Арсенал» выполнял важнейшие военно-промышленные заказы.

Профиль завода сохранился и после Октября 1917 г.

Традиции, заложенные питерскими рабочими, переходили из поколения в поколение. И это сказалось в суровую пору немецко-фашистской блокады. В годы Великой Отечественной войны «Арсенал» освоил производство 100-миллиметрового противотанкового орудия БС-3, принял участие в создании знаменитых «Катюш».

На заводе организовали производство трех новых боевых изделий: пулеметов ДП, минометов М-20 и защитных панцирей для личного состава армии и флота.

После войны предприятие получило мощный толчок в развитии производственной базы. В 1973 г. здесь начали выпуск космических аппаратов.

На «Арсенале», который выстоял в 1990-е гг., когда многие предприятия военно-промышленного комплекса, образно говоря, лежали на боку, работает музей. История «Достопамятного хранилища» при «Арсенале» ведется с петровской эпохи, когда по указу основателя Петербурга на завод, бывший тогда Литейным двором, на вечное хранение передали восемь пушек Семеновского и Преображенского полков, участвовавших в сражениях Северной войны.

Сейчас в музее находится множество экспонатов, отражающих все периоды истории предприятия. К сожалению, не сохранились бюсты императоров Петра I и Николая II, установленные в 1914 г. перед зданием завода и в здании главных мастерских.

На месте памятника основателю города и завода «Арсенал» установлен бюст советского военачальника Михаила Васильевича Фрунзе, имя которого предприятие носило более полувека до начала 1990-х гг.

По заводу «Арсенал» получили названия Арсенальная набережная и Арсенальная улица. От улицы начинается одна из старейших и исторически ценных магистралей этой части города – Кондратьевский проспект. До 26 декабря 1918 г. назывался Безбородкинский проспект. Так он именовался в течение восьмидесяти двух лет. Правда, первоначально он проходил между современными Полюстровским проспектом и улицей Ватутина. Название его произошло оттого, что проезд проложили через владения графов Кушелевых-Безбородко. Но о канцлере Безбородко поговорим позднее, а пока остановимся у памятника Саше Кондратьеву, имя которого присвоили проспекту после революции.

Памятник открыли в безымянном сквере на углу Арсенальной улицы и Свердловской набережной 12 апреля 1958 г. Архитектором проекта стал Юрий Мачерет, а бронзовую фигуру молодого парня в военной форме с маузером отлили на заводе «Монументскульптура» по модели скульптора Гавриила Гликмана.

Саша Кондратьев – так, по-свойски, называли комсомольских вожаков в первые послереволюционные годы. Активный участник молодежного движения Выборгской стороны в 1918 г. ушел добровольцем на Гражданскую войну, был комиссаром полка. 10 октября того же года под Бугульмой А. Кондратьев с группой красноармейцев попал в окружение и, расстреляв все патроны и не желая сдаваться белогвардейцам, последней пулей покончил с собой.

Для увековечивания памяти восемнадцатилетнего паренька Безбородкинский проспект выбрали из-за того, что Саша Кондратьев жил там. Совсем недавно со мной связалась внучатая племянница Кондратьева и сообщила неизвестные доселе сведения о нем. Оказывается, комсомольский вожак был по происхождению дворянином, учился в Юнкерском училище. После Октябрьской революции пошел с большевиками по совету отца, который также примкнул к победившему пролетариату.

Кондратьевский проспект начинается с жилого дома под № 1, построенном в начале прошлого века Леонидом Богуским. Это бывший доходный дом Александра Пшонкина. До его постройки Александр Иванович уже владел зданием неподалеку, а для нового доходного дома выкупил участок у землевладелицы Ольги Владимировны Дерфельден, она, как ни покажется странным, разводила здесь, в окружении заводов, огород.

За домом № 1 находится производственное здание машиностроительного завода «Феникс», возведенное в 1913 г. Михаилом Евментьевым. История этого завода началась тридцатью пятью годами ранее, когда англиискии предприниматель Джеймс Мюргед основал чугунно-медно-литейный и механический завод и назвал его «Феникс». Первоначально здесь наладили сборку паровых машин, гидравлических и паровых прессов, привозимых из-за границы. В первую очередь, конечно, из Англии, а также из промышленно развитых Швеции и Германии. Говоря современным языком, здесь производилась «отверточная сборка». Естественно, в условиях промышленного и технического роста Российской империи такая ситуация не могла продолжаться долго, и с 1890-х годов на «Фениксе» наладили производство станков собственных конструкций, и вскоре завод стал едва ли не крупнейшим в России по выпуску станочной продукции. «Феникс» стал получать крупные заказы, связанные с судостроением и созданием вооружения.

Теперь уже не из Европы в Россию для сборки ввозят комплектующие, а российский «Феникс» поставляет готовую продукцию в Европу!

Поступательное развитие предприятия прервала Первая мировая война, затем после революции производство на некоторое время законсервировали. Новая история предприятия началась под новым именем. Осенью 1922 г. возрождающийся фактически из пепла, как легендарная птица феникс, машиностроительный завод переименовали в станкостроительный завод им. Я.М. Свердлова.

В период индустриализации на заводе наладили серийное производство горизонтально-расточных и продольно-строгальных станков общего назначения, а вообще в период до начала Великой Отечественной войны на заводе им. Я.М. Свердлова спроектировали и освоили в производстве более восьмидесяти моделей специальных станков для решения оборонных задач.

Возможно, кому-то эта информация покажется скучной, однако она дает представление о том, как укреплялась материально-техническая база страны, ведь известно, что без производства средств производства не может быть в государстве сильной, а тем более, самостоятельной экономики, не зависящей от экономик других стран.

Сегодня все это осталось в прошлом. В тяжелом для новой России 1996 г., когда все производства в буквальном смысле валились на бок, станкостроительный завод попытались реструктуризировать, преобразовав его в закрытое акционерное общество «Свердлов». Имя председателя Всероссийского Центрального исполнительного комитета современные предприниматели оставили не в связи с какими-то особыми заслугами Якова Михайловича в развитии отечественного станкостроения, а как известный товарный знак. По-современному говоря, «раскрученный бренд».

Несмотря на определенные успехи, предприятие все-таки «дожали». В год трехсотлетия Петербурга в отношении «Свердлова» возбудили процедуру банкротства, а через два года торговую марку «Станкостроительный завод „Свердлов“» приобрело некое общество с ограниченной ответственностью (ООО). В административном здании завода тогда же открыли бизнес-центр «Феникс». А о заводе «Феникс», ставшим «Свердловым», напоминают эмблемы на кирпичном заборе с буквами СЗС.

Похожий кирпичный забор находится и на противоположной стороне проспекта. Только его украшают, если это можно назвать украшением, буквы «КВ».

У любителей военной техники две эти буквы ассоциируются с танками КВ – «Клим Ворошилов». Так получилось, что имя народного комиссара не чуждо и этому предприятию. С 1929 г. существовал Ленинградский завод по обработке цветных металлов им. К.Е. Ворошилова, в 1977 г. его объединили с «Красным выборжцем». Так вот, буквами «КВ» обозначается именно это предприятие, ставшее таковым, как и «Свердлов», в 1922 г.

А до этого почти шестьдесят лет, с 1863 г., существовал завод Розенкранца. Немец Карл Розенкранц, купивший небольшое предприятие на Выборгской стороне, очень быстро его укрупнил и расширил, сосредоточившись на изделиях из цветных металлов. К 1870 г., когда открыли Финляндский вокзал, соединивший столицу Империи с Великим княжеством Финляндским, у Розенкранца выпускались топки и трубы красной меди для паровозов. Предприимчивый немец прекрасно знал, на производстве чего следует сосредоточиться.

Тем не менее в 1872 г. завод перешел к его брату Эдуарду, а в 1881 г. во время экономического кризиса владельцем предприятия стало акционерное «Санкт-Петербургское Общество меднопрокатного и трубного завода бывш. Розенкранц». Директором же стал бельгийский посол И. Шарлье.

Восьмидесятые годы стали периодом расцвета «Бывшего Розенкранца», Рост машино– и судостроения требовал постоянного увеличения выпуска продукции, а среди потребителей значились почти все крупные петербургские предприятия и заводы, расположенные на Северо-Западе России.

В 1892 г. в Москве, а в 1896 г. на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде «Бывший Розенкранц» высочайше отметили. Он получил право ставить на своих документах герб Российской империи – двуглавого орла.

Среди достижений – запуск в строй в 1903 г. первого в России участка электролитического рафинирования меди с суточной производительностью двадцать четыре тонны и содержанием меди 99,99 %. Такие цифры многим памятны, как официальный процент явки советских избирателей на выборы депутатов Верховного Совета, но в случае с медью процент истинный. Как и тот факт, что ввоз в Россию рафинированной меди прекратили.

Для роста, усиления мощи предприятия судьбой было отпущено еще тринадцать лет. С началом Первой мировой войны резко возросли военные заказы. В 1916 г. они увеличились вдвое по сравнению с 1914 г. и достигли двадцати трех миллионов шестисот двенадцати тысяч тонн. Невольно вспомнится поговорка: «Кому война, а кому мать родна».

Зато в декабре 1917 г. производство остановилось. Национализация «Бывшего Розенкранца» произошла только 30 сентября 1918 г., а восстановление оборудования и производства – в январе 1920 г. Первую советскую продукцию выпустили лишь в конце 1921 г. – это, как и у Карла Розенкранца: топочные паровозные части из меди, листовая латунь, медные трубы, мельхиор…

Всероссийский Совет народного хозяйства (ВСНХ) оценил значение завода для страны, выделив на развитие деньги из государственного бюджета. В 1922 г., когда завод включили в состав треста «Госпромцветмет», началось плановое поступление заказов.

7 ноября 1922 г., в пятую годовщину Октября, «Бывший Розенкранц» стал называться «Красным выборжцем».

В ту пору еще не существовало призывов партийного руководства к трудовым подвигам, однако трудовые подвиги совершались. Героями становились инженеры, которые смогли создать технологическую линию по использованию всех видов лома металла, – а за минувшие годы скопилось много сортов низкосортного лома при острой нехватке доброкачественного сырья, ибо отечественная металлургия находилась в стадии восстановления, – и эта линия позволяла выполнять государственные заказы.

Вскоре здесь создали первую в Советском Союзе мастерскую по переработке шламов электролиза. В ней ежедневно добывалось золото и серебро.

В 1924 г. на предприятии вошла в строй лаборатория по контролю качества сырья, полуфабрикатов и готовой продукции – Испытательная станция. На этой станции, благодаря исследованиям главного металлурга завода Юрия Владимировича Баймакова и профессора Павла Павловича Федотьева в лаборатории получили первый в нашей стране алюминий! К слову, Юрий Баймаков стал затем первым главным инженером Волховской ГЭС им. В.И. Ленина, которая снабжала в годы Великой Отечественной войны Ленинград электроэнергией.

В том же 1924 г. на «Красном выборжце» открылся художественно-монументальный бронзово-литейный цех – первый в молодой советской стране. Он просуществовал всего три года, но за это время в нем отлили тридцать семь видов статуэток, семьдесят семь бюстов и сорок три монументальные скульптуры.

Наверно, самый главный памятник, отлитый на «Красном выборжце» – это Ленин, стоящий на башне броневика перед Финляндским вокзалом. Работу над монументом выполнял творческий коллектив в составе архитекторов Владимира Щуко и Владимира Гельфрейха и художника-скульптора Сергея Евсеева.

Стоит вспомнить, что на проводившемся в Академии художеств конкурсе никому из участников не досталось первой премии, но их проект получил наибольшее количество положительных отзывов.

К девятой годовщине Октябрьской революции памятник вождю был готов. Как бы кто не относился к Ленину и революции, монумент перед Финляндским вокзалом – это выдающееся произведение монументального искусства.

Но вернемся в прошлое. В том же 1926 г. «Красный выборжец» заслужил своеобразную награду – перед входом на территорию завода был поставлен памятник Ленину, отлитый здесь же в мастерской бронзового художественного литья. По динамике он похож на Ленина у Финляндского вокзала, правда, фигура вождя поменьше на семьдесят шесть сантиметров, а высота постамента ниже на два с небольшим метра. Ну и, конечно, никакой башни броневика. Автором этого памятника стал известный скульптор Матвей Харламов.

С «Красным выборжцем» связана и любопытная история о том, как на заводе не был отлит еще один памятник Ленину. К великому счастью! Почему? Да потому что речь шла о замене ангела на Александровской колонне на фигуру Владимира Ильича.

14 ноября 1924 г. в «Ленинградской правде» опубликовали информационное сообщение о грандиозном проекте увековечивания памяти Ленина, а уже на следующий день сформировали комиссию, которая решала вопрос о демонтаже ангела и замене его фигурой пролетарского вождя. Заказ на изготовление фигуры Ленина, предназначенной заменить ангела, намеревались дать «Красному выборжцу».

Известны письма наркома просвещения Анатолия Луначарского, отправленные Зиновьеву с настоятельной просьбой отменить принятое руководством города решение о нарушении облика Александровской колонны, и резолюция самого Зиновьева: «Ну их к черту. Оставимте им колонну с „ампирным“ ангелом».

Известно также, что многие деятели культуры и науки отнеслись к инициативе, исходившей от тогдашнего партийного руководителя города Григория Зиновьева, мягко говоря, без энтузиазма.

Зато вся страна с энтузиазмом восприняла инициативу работников «Красного выборжца» о социалистическом соревновании.

15 марта 1929 г. в главной партийной газете «Правда» опубликована заметка «Договор о социалистическом соревновании обрубщиков трубного цеха завода „Красный выборжец“». Текст ее гласил: «Мы, обрубщики по алюминию, вызываем на социалистическое соревнование по поднятию производительности труда и снижению себестоимости следующие разработки: чистоделов, обрубку красной меди, шабровку и разработку трамвайных дуг. Мы, со своей стороны, добровольно снижаем на 10 процентов расценки по обрубке и примем все меры для повышения производительности труда на 10 процентов. Мы призываем вас принять наш вызов и заключить с нами договор. Обрубщики алюминия: Путин, Мокин, Оглоблин, Круглов».

Таким образом, на «Красном выборжце» родилось памятное многим людям, работавшим в советское время в различных сферах, социалистическое соревнование, по итогам которого работникам присваивали звание «ударника коммунистического труда». Правда, со временем оно выродилось в формальность и вызывало, скорее, усмешку, нежели гордость, а тогда, в год начала индустриализации это свидетельствовало о росте самосознания рабочего класса. Ну а вдохновителем по праву считается бригадир завода Михаил Ермолаевич Путин.

Его однофамилец, Президент России Владимир Путин в 2013 г. возродил в стране звание «Герой Труда». В СССР существовало звание «Героя социалистического труда», присвоение которого и на закате существования Союза Советских Социалистических республик не превратилось в формальность, а выдавалось за настоящие заслуги во всех сферах человеческой деятельности.

Заводских историй Кондратьевского проспекта немало.

Однако, подойдя к дому № 14, в котором в середине 1910-х гг. находилась подпольная большевистская типография, свернем на улицу Ватутина и двинемся по ней не вдоль корпусов Ленинградского металлического завода (ЛМЗ-«Силовые машины») к Неве, а от нее.

Улица носит имя советского военачальника, Героя Советского Союза Николая Федоровича Ватутина (1901–1944). Имя Ватутина с этой улицей не связано никак. Это типичное мемориальное название, призванное увековечить память о советском генерале, чей военный талант проявился в годы Великой Отечественной войны.

А вообще история этой улицы началась с конца 1840-х гг. Первое, известное с 1849 г., название Мало-Муринская дорога объясняется тем, что дорога вела в сторону села Мурина. А 5 марта 1871 г. Мало-Муринская дорога, превратившаяся к тому времени в Муринскую улицу, переименовали в Тимофеевскую, как говорилось в постановлении, «по названию дач, пользующихся общею известностию». Дачи же именовались по фамилии их владельца, почетного гражданина Андрея Тимофеевича Тимофеева, тот имел собственный дом между Невским проспектом и Гончарной улицей и участок у Невы на «своей» улице.

Интересно, что одного официального указа о переименовании оказалось мало, улицу продолжали именовать по-прежнему, и 16 апреля 1887 г. подписан новый указ о том же.

В 1902 г. на углу Тимофеевской улицы и Безбородкинского проспекта по проекту Юрия Рейнера поставили часовню Святого Благоверного князя Александра Невского. Ее уничтожили в 1930-е гг.

Улица Ватутина упирается в Минеральную улицу, название ее напоминает о минеральных источниках Полюстрова. На этой безликой, в общем-то, улочке есть только одна достопримечательность – это церковь во имя посещения Пресвятой девы Марией святой Елизаветы, находящаяся за забором дома № 23. Первоначально, в 1856 г. через четыре месяца после разрешения Александра II устроить на Куликовом поле католическое кладбище, Николай Бенуа, происходивший из семьи французов-католиков, начал здесь строить часовню. Ее освятили через три года, а еще через двадцать лет он же превратил часовню в костел. Под алтарем этого храма похоронен митрополит Игнатий Головинский, выступивший инициатором создания в Петербурге отдельного кладбища для католиков, здесь же в 1898 г. погребен и архитектор Николай Леонтьевич Бенуа – родоначальник знаменитой художественной династии.

Костел закрыли в 1939 г., тогда же приняли решение о полной ликвидации кладбища. Благодаря хранителю музеев-некрополей Николаю Успенскому в Некрополь мастеров искусств перенесли захоронения живописцев Луиджи Премацци и Федора Бруни – автора гигантского полотна «Медного змия», хранящегося в Русском музее; лицейского товарища Пушкина – генерала Константина Данзаса; итальянской певицы Анжелы Бозио (в замужестве Ксиндавельнис). На Литераторские мостки перенесли могилу психиатра Игнатия Мержеевского.

Церковь во имя посещения Пресвятой девой Марией святой Елизаветы

В автобиографическом романе Михаила Пришвина «Кащеева цепь» есть глава, посвященная встрече автора с этим психиатром. Ожидая совета по части любовных переживаний, юный Михаил Михайлович услышал совет больше заниматься физическими упражнениями.

После закрытия католического храма в нем разместили производственные цеха, а последним «светским» владельцем бывшего культового здания стал Агрофизический институт, разместивший в нем промышленную лабораторию.

Приход этой церкви зарегистрирован в 1992 г., а действующим храм стал в 2005 г.

Недавно в его дворе открыли памятный знак «Католикам СССР – епископам, священникам, монашествующим и мирянам всех обрядов и национальностей и жертвам политических репрессий». На плите выбита цитата из Евангелия от Иоанна: «Нет больше той любви, как кто положит душу свою за друзей своих». И тринадцать имен расстрелянных польских священников.

Северная часть уничтоженного кладбища – холерный участок – оказалась на территории 2-го троллейбусного парка. Правда, следует оговориться, что парк «залез» на бывшее кладбище волею судьбы. Место же на Арсенальной улице, 27, для электротранспорта было предусмотрено еще при царском режиме. Здесь намеревались открыть трамвайный парк. Строительство его «заморозили» из-за начавшейся Первой мировой войны. Построенное депо примыкало к холерному кладбищу, от которого к концу 1940-х гг. уже почти ничего не осталось. Сделать из трамвайного недостроя парк для резиново-колесного электротранспорта предложил ветеран ленинградского трамвая, инженер Борис Леонидович Шредер.

Второй троллейбусный парк вступил в строй 29 декабря 1952 г., причем открывался он необычно: в первое время водители выезжали утром на смену из 1-го парка, до недавнего времени располагавшегося на Сызранской улице, а заканчивали день во 2-м – на Арсенальной.

В этом парке много лет проработал водителем удивительный человек: Владимир Петрович Шляпников. Он выводил на линию троллейбус в восьмидесятилетием возрасте! Мне он как-то признался, что врачи подчас боялись ставить свои подписи под разрешением на работу – а вдруг что-то случиться на линии, но поводов для отказа не было.

А вот выехать на его любимом ЗиУ-5 с бортовым № 2246 ему однажды не разрешили. Дело происходило в 1990 г., когда все машины этой модели списали по старости. И лишь одна регулярно выходила на восьмой маршрут, который тогда пролегал от Финляндского вокзала до Автово.

Но в один прекрасный день диспетчеры не выпустили на ней Владимира Петровича и формально были правы. Случись даже небольшая авария не по его вине – отвечать за выход на линию не числящегося более в штате троллейбуса пришлось бы руководству парка и диспетчерам.

Троллейбус ЗиУ-5

Жаль, что эта машина, выпестованная Шляпниковым, как собственная, не сохранилась – она стала бы украшением музея «Горэлектротранса» на Среднем проспекте Васильевского острова. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что в музее есть образец этой модели, возвращенный из небытия силами энтузиастов. Главным образом, Алексея Гонтарева, руководителя отдела троллейбусов, с которого в 2001 г. и началась троллейбусная экспозиция в до того сугубо Трамвайном музее.

А первый троллейбус возвращали к жизни на Петербургском троллейбусном заводе, в который заводчане входят с Кондратьевского проспекта, а рогатые машины заезжают с Минеральной. Ленинградский первенец – модель ЯТБ-1 Ярославского производства – нашел Алексей Гонтарев в одном из садоводств Выборгского района Ленинградской области, там с 1954 по 1996 г. он служил в качестве сарая. Как он его отыскал – это целая история, но самое поразительное, что сохранилась водительская перегородка, на которой читался номер машины – 44, позволивший с точностью определить, что троллейбус поступил в Ленинград в феврале 1937 г. (троллейбусное движение открылось 21 октября 1936 г.) и работал до 1954 г.

Троллейбус ЯТБ-1

Сегодня ЯТБ-1 № 44 – гордость музея. Это самый старый в мире троллейбус, который изредка, по большим праздникам, выезжает на ретро-маршрут.

В 2001 г. на этом заводе выпустили и первый петербургский троллейбус ПТМЗ-5283. Первую машину этой модели под № 4946 передали в 4-й троллейбусный парк.

Рядом с Петербургским троллейбусным заводом находится углекислотный завод, его продукция ныне весьма востребована. Она нужна продавцам овощей и фруктов для доведения уроженцев юга в углекислой среде до состояния спелости.

А теперь вернемся на Кондратьевский проспект к Ленинградскому металлическому заводу.

История предприятия, сохранившего по сей день аббревиатуру ЛМЗ, как необходимое дополнение к современному названию «Силовые машины», началась в 1857 г., когда купец Сергей Нефедьевич Растеряев открыл небольшое кустарное производство небольших котлов и различных отопительных приборов. Однако уже через десять лет предприятие выросло в акционерное общество, возглавил которое немец Отто Крель. Производственный спектр серьезно расширился, но в руководстве продолжали оставаться одни только иностранцы. Этакая бироновщина на отдельно взятом предприятии.

Ленинградский металлический завод. Кондратьевский пр., д. 13

Первый русский инженер Н.Д. Лесенко появился на заводе только в начале 1890-х гг. Заметим, что это произошло в пору правления Александра III, известного своей русской направленностью во многих делах. В данном случае талантливый конструктор Лесенко назначается заместителем директора завода по требованию министра финансов Сергея Юльевича Витте. С Лесенко, ставшего вскоре директором завода, началось последовательное «обрусение» предприятия.

В 1907 г. на заводе стали выпускать паровые турбины, заключив договор о технической помощи с Францией, с которой в начале XX в. у России установились тесные дружеские взаимоотношения. Однако наши инженеры решили серьезно усовершенствовать французские турбины системы Рато и создали свою русскую турбину М-3.

В начале прошлого века, помимо турбинного и котельного цеха, на предприятии проектировали и строили корабельные и береговые башенные артиллерийские установки и торпедные аппараты.

Когда в 1924 г. приняли знаменитый ленинский план электрификации страны (ГОЭЛРО), на заводе изготовили паровую и гидравлическую турбины отечественной конструкции. Это обеспечило выполнение практически двух третей плановых мощностей ГОЭЛРО. С тех пор ЛМЗ стал бессменным лидером отечественного, а в ряде случаев и мирового турбостроения.

С ЛМЗ, который в 1929 г., к 50-летию Сталина, получил его имя, связана героическая спортивная в истории Ленинграда. Речь – о блокадном матче, состоявшемся на стадионе «Динамо» 31 мая 1942 г.

Память об этом подвиге – а это был настоящий подвиг! – увековечили десять лет назад, когда у входа на стадион «Динамо» открыли памятную доску, созданную по проекту скульптора Вениамина Сидоренко и архитектора Анатолия Чернова.

Ее текст гласит: «Здесь, на стадионе „ДИНАМО“ в самые тяжелые дни блокады, 31 мая 1942 г. ленинградские динамовцы провели исторический матч с командой Металлического завода». И перечислены по алфавиту фамилии игроков. Вспомним их имена. За «Динамо» играли Аркадий Алов, Михаил Атюшин, Анатолий Викторов, Виктор Иванов, Георгий Московцев, Виктор Набутов, Борис Орешкин, Константин Сазонов, Валентин Федоров, Дмитрий Федоров, Евгений Улитин. За ЛМЗ – Петр Горбачев, Николай Горелкин, Александр Зябликов, Иван Куренков, Алексей Лебедев, Леонид Лосев, Медведев, Мишук, Иван Смирнов, Николай Смирнов и А. Фесенко.