Текст книги "Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе"

Пестрая и напряженная история Риги крайне наглядна. Ее можно изучать по карте города. Вот его сердце – небольшой пятачок Вецриги, Старой Риги, Старушки, включенной в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Здесь, при впадении в Даугаву давно не существующей речки Ридзене (она дала название городу) все началось в первом году XIII столетия, когда бременский епископ Альберт приобрел у язычников‑ливов кусок земли. Старая Рига – памятник немецким векам в истории города: памятник, вопреки впечатлению многих туристов, не столько архитектурный, сколько планировочный. О западноевропейском Средневековье напоминает скорее конфигурация улиц, чем дома на них – слишком бурной жизнью жила Рига в последующие столетия, слишком часто ломала и строила, чтобы в ней сохранилось так уж много подлинных средневековых зданий. Но сохранились – самые важные и заметные, по сей день определяющие открыточный облик города. Домская площадь появилась только во второй половине XIX века, но Домский собор стоит со времен Альберта.

Старая Рига – это епископы-миссионеры и рыцари-крестоносцы, это готландское право и Ганзейский союз, инквизиция и Реформация. Это латынь под готическими сводами и немецкий в купеческих складах с треугольными фасадами.

Как и положено средневековому европейскому городу, Рига была окружена крепостными стенами. Старушка – это то, что веками находилось внутри их. Когда разрастающемуся городу стало тесно, а оборонительное значение в эпоху артиллерии старые стены утратили, их частично разобрали на стройматериалы, а частично включили в конструкцию новых домов – на улицах Мейстару (Мастеров) и Калею (Кузнечная) сохранились здания с односкатными крышами: их тыльные стены – бывшие крепостные. С XVI века Ригу обороняли – в соответствии с тогдашней фортификационной наукой – новые земляные валы с бастионами. Шведы в период своего владения городом модернизировали их, превратив Ригу в одну из мощнейших крепостей Европы.

Говорят, Петр I во время своего визита в город в составе Великого посольства зарисовывал план Риги, но бесцеремонные скандинавы выставили его за ворота, отобрав все записи. Оскорбленный царь объявил шведам войну и после упорной осады вернулся в Ригу хозяином города.

Он когда-то там и восседал – как раз на бывшей линии валов, в начале Бривибас, в разрыве бульварного кольца, протянувшегося вдоль городского канала: бронзовый, на коне. Бульвары разбили в середине XIX века, срыв укрепления. Трехкилометровый Городской канал, по которому туристов нынче катают на лодочках, – остатки оборонительного рва. Статую Петра эвакуировали во время Первой мировой, а при Улманисе-старшем на ее месте вырос памятник Свободы.

Рига периода Российской империи начинается с внешней стороны бульварного кольца. Здесь и впрямь ощутим имперский дух – регулярная прямоугольная планировка, мощные нарядные здания, сотни фасадов в пышном стиле модерн (или, на более привычный рижанам немецкий манер, – югендстиле). То, что зовется просто Центр, осталось от эпохи беспрецедентного роста города во второй половине XIX и начале XX века, когда один из главных западных портов гигантской державы сделался по-имперски космополитичен: среди классиков рижского югендстиля – латыши, немцы, поляк Макс Шервинский, литовский еврей Пауль Мандельштам и петербуржец Михаил Эйзенштейн. Тогда же эти импозантные кварталы опоясала дуга промзон – своему росту и богатству Рига была обязана успехам первого русского капитализма.

Центр и внешнее индустриальное полукольцо – это гроза двенадцатого года (в Центре есть памятник курляндскому немцу Барклаю де Толли) и оборона Севастополя (в Центре был бульвар имени курляндского немца Эдуарда Тотлебена), Александр Благословенный (главная улица Риги первоначально называлась Большой Александровской в его честь) и Александр Освободитель (он первый приложил августейшую руку к срытию городских валов и повелел выделить средства на строительство Христорождественского кафедрального собора), это один из первых в мире танков (созданный на рижском Русско-Балтийском заводе) и легендарный самолет «Илья Муромец» (построенный легендарным Сикорским на том же предприятии).

И все-таки ничего узнаваемо российского в городе, два века пробывшем в Российской империи, нет. За исключением одного района – юго-восточнее Старушки, за Центральным рынком и высоткой Академии наук лежит Московский форштадт, в просторечии Москачка. Не похожая ни на европейский центр, ни на советские окраины, она, впрочем, среди рижан всегда была более всего знаменита своими гопниками, а в последние десятилетия еще и наркоторговцами. Но здесь, среди трущоб, местами колоритных, но куда чаще безобразных, сохранились уголки, которые, не зная, ни за что не примешь за Ригу, зато за дореволюционную Калугу – запросто.

Но сюда турист добредает нечасто; если уж удаляться от центра, то скорее на северо-восток, в направлении Кишэзерса, или Кишозера. Там, на пути к приятному во всех отношениях Межапарку, что справедливо переводится как «лесопарк», находится Братское кладбище – знаковое в разных смыслах место, оформленное в 1920—30‑х знаменитым скульптором Карлисом Зале. Его монументальная торжественная манера ассоциируется с временами межвоенной Латвийской Республики: в первую очередь речь, конечно, о памятнике Свободы. Под стать этой мощной суровой скульптурной стилистике и здания, возведенные тогда же, при улманисовской диктатуре, – вкрапления угловатого «тоталитарного классицизма» в старинную тесноту Вецриги и нарядные кварталы Центра.

Ну а по периметру окраин разбросаны щедрыми кляксами панельные жилмассивы 60‑х, 70‑х, 80‑х. Это Рига позднесоветская, практически не отличимая от любого города, встретившего эпоху развитого социализма в составе Советского Союза или Варшавского блока: от Восточной Германии до Дальнего Востока. Преданные ныне анафеме 47 лет «второй советской оккупации» были вторым в истории города периодом ударной индустриализации и стремительного роста – так что эти однообразные кварталы серийных пяти– и девятиэтажек занимают добрую половину городской площади, и живет в них добрая половина рижан.

После вторичного обретения независимости массового строительства в столице не велось (население, как и было сказано, не росло, а стремительно сокращалось) – но в «тучные» нулевые, когда здешний рынок недвижимости накачивался спекулятивными методами, чтобы со страшным шумом лопнуть в 2008‑м, в разных местах Риги успели вымахать побеги точечной застройки.

Так за восемь веков сложился этот диковинный узор. Карта города, где Запад и Восток, Германию и Россию, европейское Средневековье и XI пятилетний план разделяют считаные километры.

Глава 4. Минус дает плюс. Устройство Риги

Драматические события XX века, покончившие с двумя гигантскими евразийскими империями – Российской и Советской, – не дали Риге превратиться в мегаполис, на что у нее были все шансы. Помимо отрицательных последствий (провинциализации) это имело и положительные: тот город, что получился в итоге, удобен и для постоянного проживания, и для кратковременного отдыха. Например, он относительно невелик. В восемь раз уступающая Москве по площади латвийская столица имеет внятную планировку и не обещает проблем с перемещениями.

Передвигаться по Риге тем более просто, что многим туристам (особенно приехавшим ненадолго) не приходится даже пользоваться транспортом – кроме разве что дороги из аэропорта и обратно. Львиная доля достопримечательностей сосредоточена в Старом городе, а на то, чтобы пройти его насквозь неторопливым шагом, хватит минут двадцати. Большинство гостиниц всех пошибов находится опять-таки в Старушке или в Центре – на расстоянии километра, максимум двух от нее – то есть тоже в пределах пешей доступности. Здесь же, на вполне обозримом пространстве Центра, – парки для прогулок (Верманский, Эспланада, парки Кронвалда и Виестура, бульвары вдоль Городского канала) и россыпи знаменитого рижского модерна-югендстиля.

Даже тем, кому наскучил город, чтобы выбраться за его пределы – в Юрмалу, Сигулду, Цесис, – далеко идти к вокзалу не придется: до Привокзальной площади (Stacijas laukums) от Вецриги несколько сотен метров. Автовокзал – и вовсе напротив Старушки, надо лишь пересечь улицу 13 января (13. janvāra iela). Сразу за автовокзалом, на другой стороне канала – Центральный рынок (см. главу о латвийской кухне), рижская достопримечательность не из последних: в одном только рыбном павильоне можно оставить если не сердце, то немалую часть содержимого кошелька.

История города сложилась так, что самая старая, ценная и живописная его часть – немецкая. А лицедейское мастерство Риги, умение разыграть в определенных декорациях соответствующую пьесу позволило в пределах Старушки и отчасти прилегающего центра эту самую Германию воспроизвести. Близко к сегодняшнему оригиналу. Ну, по крайней мере, обобщенную Западную Европу – опрятную, нарядную, комфортабельную. С элегантными кофейнями и претенциозными виски-барами, с молодежными хостелами и буржуазными гостиницами. Словом – идеальную среду для туристов.

В границах совсем маленького Старого города концентрация иностранцев максимальна: и россиян, и немецких пенсионеров, и британских гуляк. Но за пределами Центра туристу делать практически нечего. Там минимум достопримечательностей – да и Европой практически не пахнет. А уж многочисленные спальные районы Риги – это типичные спальные районы постсоветского пространства.

Опять же: каковы декорации, таково и действо. Если Центр – мир западноевропейских кафе с седыми немцами и пабов с хмельными англичанами, то окраины – мир постсоветских районных шалманов и ночных «наливаек» с соответствующей публикой. Это, конечно, не значит, что панельные жилмассивы совсем уж депрессивны и затрапезны – одни более, другие менее. Речь о том, что европейская Рига, в которую едет большинство туристов, которую они видят первым делом и кроме которой часто не видят ничего, – это лишь очень небольшая часть Риги.

Вся «Европа» – на правом берегу Даугавы. Здесь и Вецрига, и прочий Центр; впрочем, множество спальных районов тоже тут: Кенгарагс, Плявниеки, Пурвциемс, Югла, Вецмилгравис. Левобережье – Задвинье, Пардаугава (Pārdaugava) – когда-то было дачной окраиной Риги, когда-то промышленной, но полноценной частью города начало становиться в лучшем случае к концу XIX века, а планомерно и массированно застраивать его стали и вовсе в советские времена. Не то чтобы здесь совсем уж нечего было делать – с левого берега открывается хрестоматийный, открыточный вид на Старую Ригу, да и ряд менее хрестоматийных, но не менее живописных мест: здесь и Памятник освободителям, и «атмосферный» парк Аркадия, и замерший на полпути из заброшенного в элитные остров Кипсала – но все это не места для первоочередного посещения. Большая же часть Задвинья застроена типовыми блочными домами трех последних десятилетий советской власти (микрорайоны Иманта, Ильгюциемс, Золитуде, Зепниеккалнс, Болдерая) – неудивительно, что Пардаугава считается более «русской» частью города.

Наиболее очевидный повод выбраться за пределы Центра – уже упоминавшийся Межапарк (Mežaparks, или, как ласково зовут его русские рижане, Межик). Лесопарк на берегу Кишозера – место не только чрезвычайно приятное, но и отчасти достопримечательное. Рижские патриоты утверждают, что Межик, изначально носивший августейший титул Кайзервальд (Ķeizarmežs, Царский лес), был первым в Европе элитным пригородом, созданным по единому плану коттеджным поселком. Спланировал его в начале XX века Георг Куфальдт, немецкий ландшафтный архитектор, приложивший руку к созданию всего паркового пояса Риги (а здешняя зеленая зона – предмет обоснованной гордости горожан).

Когда едешь в Межапарк 11‑м трамваем (что удобнее всего), по обе стороны проспекта Кокнесес (Kokneses prospekts) тянутся импозантные виллы постройки первых десятилетий прошлого столетия. На остановке у зоопарка (Zoolog´iskais dārzs) имеет смысл выйти – здесь и сам Рижский зоопарк, открытый больше века назад, в 1912‑м, и аллея, ведущая к Большой эстраде, где раз в пять лет бушует Праздник песни (см. главу «Экзотика ближнего зарубежья»), и к озеру.

Рассказывают, что после Великой Отечественной Иван Баграмян, будущий маршал, живший в Межапарке (он командовал Прибалтийским военным округом, штаб которого находился в Риге), катал по выходным соседскую детвору на роскошном трофейном «Мерседесе». Еще мой отец в отрочестве работал помощником машиниста на знаменитой Детской железной дороге имени Красных латышских стрелков, что проложена была в Межике, да и я в своем детстве успел на ней поездить – но девяностые она, как и многое из советского наследия, не пережила.

Наводка:

* Сайт Рижского зоопарка – rigazoo.lv

Даже тем, кому придется пользоваться в Риге транспортом, трудностей это не доставит и много времени у них не отнимет. Дорога автобусом/трамваем от центра до окраинных районов редко занимает больше получаса, на такси – еще раза в полтора меньше. Демографические убытки последних десятилетий, как и многие другие проблемы Риги, оборачиваются преимуществами для гостя: здесь достаточно умеренный трафик и редки совсем уж глухие пробки; по сравнению с Москвой – так и вовсе транспортный рай. От некоторых москвичей мне даже приходилось слышать лестное мнение, что пробок у нас нет вовсе – это, конечно, преувеличение: застрять на одном из немногочисленных мостов (автомобильных всего четыре) через Даугаву в час пик дело обычное. Но к числу по-настоящему проблемных в плане трафика городов латвийская столица никак не относится.

К тому же в ней неплохо развита система общественного транспорта: автобусы, троллейбусы, трамваи, маршрутки. Расписание в целом соблюдается, и узнать его не составляет проблем: оно висит на каждой остановке и представлено на удобном сайте компании «Rīgas satiksme», имеющем русскую версию (см. ниже). Стоимость одной поездки – 1,15 евро.

Во всех видах рижского общественного транспорта, кроме маршруток, используются электронные билеты («э‑талоны») на любое число поездок – купить их можно в любом из многочисленных киосков «Narvesen», «Preses apvieniba», в кассах «Rīgas satiksme» и специальных автоматах на некоторых остановках. «Э‑талон» следует приложить к считывающему устройству. Можно и просто купить разовый бумажный талончик у водителя – но такой обойдется дороже (2 евро). Подробная информация есть на том же сайте «Rīgas satiksme», да и всегда можно проконсультироваться у продавца в киоске. Контролеры ходят не так чтобы часто, но и не так чтобы совсем редко.

Впрочем, рижская голь на выдумку хитра: когда в начале 2015‑го городская дума подняла цену на проезд (до того она была 0,70 евро), местные анонимные стартаперы немедленно разработали мобильное приложение Zakiem.lv («Зайцам»), вычисляющее места охоты контролеров (да еще и завели соответствующие странички в «Twitter» и «Facebook»). Приветствующая электронные технологии Дума в данном случае, понятно, радости не выказала.

На такси доехать из центра в спальный район обойдется в зависимости от тарифов фирмы от 10‑ти до 15‑ти евро (ночью подороже). В аэропорт – те же ориентировочные 15 евро минут за двадцать пути. Кстати, частный извоз здесь не практикуется – в Риге не стоит голосовать на тротуаре в расчете на то, что остановится если не первая, то вторая попавшаяся машина.

Просто и быстро можно добраться не только до большинства районов города, но и в самый популярный у туристов пункт за его пределами – в курортную Юрмалу. Юридически это другой город, фактически – пляжный пригород Риги. Из своего района в Задвинье до ближайшей пляжной станции я на электричке еду минут 12 – вдвое меньше, чем до Старушки. Но даже из рижского центра до центра юрмальского добираться не дольше, чем до столичных же спальных районов. Путь с Центрального вокзала («Rīga pasažieru», «Рига Пассажирская») до станции Майори («Majori») займет полчаса и обойдется в 1,40 евро. Расписания и цены доступны на русском языке в Интернете (см. ниже).

Наводки:

* Городской общественный транспорт: сайт «Rīgas satiksme» (расписание общественного транспорта, планировщик маршрутов, разновидности билетов, места их продажи и т. д.) – www.rigassatiksme.lv

* Пригородные поезда: сайт «Pasažieru vilciens» (расписание электричек и дизелей, цены на билеты) – www.pv.lv

* Единая служба вызова такси: +371 8808

* Телефоны и тарифы таксомоторных компаний можно найти на справочном сайте «Узнай Латвию» – know.lv

Другой пример того, как драма города обернулась на пользу и жителям, и гостям: крах рижской – и вообще латвийской – промышленности сильно улучшил экологическую обстановку в столице и стране. Бобры, например, расплодились до такой степени, что стали источником проблем не только за городом, но и в самом его центре. Грызуны, поселившиеся пару лет назад в Городском канале, обглодали деревья на прилегающем бульваре так, что те чуть не попадали на троллейбусы. Погрызены были даже деревянные скамейки. Что характерно, никаких репрессивных мер городские власти не обсуждали – большинство дискутируемых способов борьбы с напастью касались увеличения доз корма (зубастые вредители еще и находились на иждивении у Рижской думы). А мэр Ушаков хвастался в соцсетях собственными фотками в обнимку с толстенным бобром.

Грызунам есть где разгуляться – Рига зеленый город. Парки имеются и в центре (парадный и людный Верманский, обаятельно-меланхоличный сад Виестура), и в Задвинье (безбрежный Узварас, уютная Аркадия – «Аркашка»). Тем более на окраинах: там обширные лесопарки. В самом обыкновенном спальном районе Задвинья, где я живу, два леса: один поменьше и поцивилизованней, с фонарями и детскими площадками, второй побольше и подичее, уходящий за границу города.

Из лесов в город приходят кабаны: целыми стадами, случается, фланируют по центральной улице Бривибас (правда, на окраинном ее отрезке) и жуют траву на газонах, не обращая внимания ни на проезжающие мимо трамваи, ни на снимающих лесное зверье на телефоны горожан. Все та же Рижская дума создает спецкомиссию для отпора хрюкающему агрессору. Новостные порталы время от времени пополняются сообщениями: «В районе Бикерниеки (там, где большой Бикерниекский лес) городской автобус сбил лося».

Положительно сказался на рижской экологии и лютый кризис конца нулевых: машин меньше – воздух чище. Пока социологи и экономисты пьют сердечные средства, подсчитывая, насколько обезлюдела Латвия, экологи с удовлетворением констатируют низкое антропогенное воздействие на среду. В малонаселенной стране довольно много лесов – в чем может убедиться даже иностранец, ограничивающийся малым туристическим набором: столица и Юрмала. В конце концов, что такое та же Юрмала? По большей части – сосновый лес, в котором растут дачи и виллы.

В итоге едва ли не единственный параметр, по которому дела в одной из самых бедных и депрессивных стран Евросоюза обстоят лучше, чем по Европе в целом, – это экология.

Впрочем, сами рижане пока не спешат проникаться экологическим мышлением – хотя городские власти их к этому мягко побуждают. Скажем, в Латвии, в отличие от «старой Европы», еще не привился толком навык разделять мусор. Разноцветные контейнеры стоят в некоторых дворах рядом со старыми, общими, но содержимое их, как правило, столь же эклектично.

Как-то в нашем районе установили, как это водится в Европе, специальные мусорники для собачьих экскрементов. Очень скоро они оказались забиты пустыми бутылками.

Латвия – бедная страна. Но бедность – не порок. Во всяком случае, в глазах тех, кому она на пользу. Из латвийских экономических проблем иностранцы привыкли честно извлекать потребительскую выгоду: гостям Рига мила своей дешевизной. Знакомые москвичи всегда утверждали, что цены в магазинах (и на еду, и на одежду) в Риге в среднем раза в полтора, а то и в два ниже московских – во всяком случае, утверждали, пока курс рубля не начал свои скачки. Сохранит ли латвийская столица в глазах москвичей и питерцев свое реноме дешевого города, куда больше зависит от происходящего в России, а не в Риге.

В каких-то бюрократических реестрах ООН Латвия числится вместе с Британией и Скандинавией по разряду Северной Европы. Это льстит национальному чувству латышей, хотя и не имеет никакого отношения к экономической реальности. С другой стороны, за дешевизну эти самые соседи-варяги Латвию и ценят (не в последнюю очередь – за дешевизну алкоголя). К тому же, выгодно отличаясь от Скандинавии по части цен, Рига стремится не отличаться от нее по части технического прогресса. Скажем, предмет латвийской гордости – скорость здешнего Интернета.

Если есть показатель, по которому мы не просто достойно смотримся в компании норвежцев и финнов, но и способны утереть им нос, – то это Mbps, мегабиты в секунду. По данным американской компании Akamai Technologies за начало 2015 года, Латвия по средней скорости Интернета (13.4 Mbps) занимала восьмое место в мире, пятое в Европе и четвертое в ЕС.

А уж по густоте бесплатного Wi-Fi Рига и вовсе в европейских лидерах. Летом 2014‑го мэр Ушаков гордо объявил Ригу европейской столицей беспроводного Интернета со свободным доступом. По тогдашним подсчетам, один пункт подключения бесплатного Wi-Fi в Риге приходился на 750 человек, а на один квадратный километр – 3 таких пункта (на втором месте в Европе располагался Таллин, на третьем Стокгольм). На шоссе при въезде в город даже установили соответствующие дорожные знаки («Европейская столица Wi-Fi»).

«Коронация» Риги в качестве европейской столицы Wi-Fi состоялась во время открытия пункта доступа в Интернет на Луцавсале (Lucavsala) – острове на Даугаве, над которым проходит Островной мост. Как раз недавно эту заброшенную окраину с полуразвалившимися садовыми «будками» превратили в зону отдыха с пляжем, детскими и спортивными площадками, территорией для вейкбординга и т. д.

Безусловно, в этом проявляется несравненное умение Риги подражать и мимикрировать: уж если она объявлена Северной Европой, то в ней повсюду должны быть места для активного отдыха, лыжные беговые трассы, велодорожки и т. д. Иногда, правда, мимикрия выглядит курьезно: например, вместо того чтобы проложить настоящую велодорожку, вдоль обычного тротуара, причем довольно разбитого, проводится белая полоса, две трети его выкрашиваются красным цветом и поверх рисуется велосипед. Впрочем, есть в городе и нормальные велодорожки (говорят, мэр Ушаков большой их энтузиаст), и уличные автоматические пункты проката велосипедов – до германо-скандинавского идеала Риге пока далеко, но с каждым годом разрыв сокращается.

По количеству велосипедистов на улицах город занимает свое привычное положение между Востоком и Западом: их тут заметно меньше, чем в той же Германии (не говоря уже про Голландию), но заметно больше, чем в России. Кататься по велодорожкам можно у нас без документов, но чтобы ездить по проезжей части, нужны права (специальные велосипедные или автомобильные).

Рига с ее умеренными расстояниями и ее лесами, а тем более недальняя Юрмала благоприятствуют кручению педалей – может, потому энтузиастов этого дела становится все больше. Не то чтобы Латвия была великой велосипедной державой, но именно велогонщик Марис Штромбергс стал одним из двух наших олимпийских чемпионов за все время второй независимости (второй – гимнаст Игорь Вихров). И единственным двукратным: на играх в Пекине (2008) и в Лондоне (2012) Штромбергс взял «золото» в веломотокроссе (BMX).

Конечно, главный вид спорта для Латвии – хоккей: как-никак здешняя сборная 18 лет, с 1997‑го, играет на чемпионатах мира, четырежды выходила в плей-офф и четырежды ездила на зимние Олимпиады. И все-таки выиграть мировое хоккейное первенство для Латвии пока абстрактная мечта.

А вот в пляжном волейболе латвийские спортсмены Александр Самойлов и Янис Шмединьш два года подряд возглавляют мировой рейтинг. На играх 2016 года в Рио-де-Жанейро им прочат место на медальном пьедестале – уже «опробованном» в 2012‑м в Лондоне латышскими бич-волейболистами: Мартиньш Плявиньш и Янис Шмединьш взяли тогда «бронзу».

Вряд ли дело тут в количестве и качестве латвийских пляжей – но чем-чем, а ими страна может козырять смело. Причем речь не только о прославленном Рижском взморье, а даже и о самой Риге. Так, примерно с 2010 года в городской черте появился ряд приличных оборудованных пляжей – как речных, на Даугаве (та же Луцавсала, Румбула), так и морских (Вакарбулли, Вецаки). Так что даже имея под боком знаменитую на весь бывший СССР Юрмалу, рижане зачастую – особенно при наличии машины – купаются в пределах города. Благо вода тут не менее чистая.

Со своими пляжами, лесами, нестрашными ценами и пробками Рига – город, что называется, people friendly, «дружелюбный». Удобный и для кратковременного визита, и для постоянного проживания. Однако, поскольку многие его достоинства – оборотная сторона его недостатков (провинциализма, бедности), впечатление от Риги грозит быть не радужным у того, кто захочет заработать здесь деньги или пожить напряженной культурной либо светской жизнью.

Когда у переселившегося в Ригу московского интернет-деятеля, завсегдатая «Фейсбука», прошел первый восторг по поводу «дешевой Норвегии», он стал сначала осторожно, а потом все более настойчиво и недоуменно интересоваться у френдов, а где же в Риге по-настоящему лихо отрываются, где бурлит и пенится привычная ему ночная жизнь? И не получив никакого вразумительного ответа, призадумался.

Вообще в разговорах с москвичами мне часто приходилось убеждаться: в латвийской столице им нравится как раз то, что создает проблемы дома – экология, трафик, организация работы госучреждений, цены. Рига во многом и впрямь эдакая анти-Москва. Но это правило работает «в обе стороны»: чем сильна российская столица (опять-таки возможность заработка, культурного и светского досуга), тем слаба латвийская.

Рига – город, в котором комфортно жить, но трудно прокормиться. Потому иностранцы охотно едут сюда на время, а местные уезжают отсюда навсегда.

Наводки:

* Об услугах и тарифах латвийских сотовых операторов – на справочном сайте «Узнай Латвию»: know.lv.

* Информация о местах для активного отдыха, координаты контор по прокату велосипедов и т. п. – на сайте liveriga.com.

* О парках, пляжах и прочих приятных для посещения местах – на сайте «Афиша на Meeting.lv.» в рубрике «Места»: afisha.meeting.lv.