Электронная библиотека » Алексей Филиппов » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 27 марта 2015, 03:01


Автор книги: Алексей Филиппов


Жанр: Социальная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +
8

Явление чёрных тварей было столь стремительным, что Гоблин испугаться не успел. Насторожиться – успел, а испугаться – нет. И достойного отпора не успел дать. Бежавший первым лохмач умелым ударом в челюсть сбил Гоблина с ног. Сбил, оседлал и стал рвать одежду. Один из сотоварищей разбойника почему-то попробовал вступиться за Гоблина, но крепкий удар мигом свалил нерасторопного освободителя с ног. Та же участь постигла и ещё одного лохматого. По всему было видно, что эти твари, ловко передвигающиеся на двух ногах, дружили между собой не очень. И заминка, связанная с внутренними разборками нападавших, позволила Гоблину вырваться из-под злой бестии. Гоблин тоже имел силу недюжинную в руках, да и во всем прочем теле тоже. Правда, сам он об этом не знал, и не догадывался, но противнику такую истину дал почувствовать очень хорошо. От души дал почувствовать. И откуда взялась эта сила в руках?! Что очень знакомое. Вроде пять минут назад, когда от удара в челюсть падал, не было ничего, а тут вон как разошёлся! Кубарем отлетали от него соперники. Гоблин не только себе свободу добыл в бою, а ещё и растерявшегося биолога под защиту взял. Однако на всякую силу всегда ещё большая сила найдётся. Один не справится, так трое смогут. Когда Гоблин разошёлся во всю стать, у его противников все распри внутренние забылись и разом заодно все они стали. Отступили малость, переглянулись между собой, прошипели что-то друг другу и по команде сутулого вожака с длинными руками в атаку ринулись.

И вот опять Гоблин на жёстком каменном полу. И товарищ его рядом встревоженным червём корчится. И одежду на них снова рвут. И чего они к одежде пристали?

Гоблин вырываясь, крепко ухватил соперника за правую ладонь, и странные мысли закружили в гудящей от натуги голове.

«Она будет моя! Моё семя воспрянет! Не упущу свой шанс! Не упущу! Я тоже хочу жить вечно! Она будет моя!»

Пока Гоблин разбирался со странными мыслями, опять неожиданность в пещере случилась. Опять шум, грохот, дым да огонь. Лохматые твари упали, изрешечённые пулями. По какой-то невероятной случайности на теле Гоблина не оказалось ни царапины. Тело его товарища по страшному посвящению тоже осталось в целости и сохранности. Достойное удивления чудо произошло с мужчинами, одетыми в изрядно потрёпанную женскую одежду. Жаль только, что некому было удивиться подобному чуду. Воины из «Приюта Опоздавших», (а это именно они ловко перестреляли наглых агрессоров в лохматых одеждах), на выживших в перестрелке людей ни малейшего внимания не обратили. У них была другая цель. Цель намного важнее разных удивлений. Они торопливо обыскивали тела поверженных врагов. Торопились воины не зря. Понимали они, что времени на обыск у них мало. Понимали, что мало, но не догадывались, что настолько. Не успели победившие воины над телами вражескими вволюшку мародёрство учинить. Вновь стрельба началась. И вновь в злополучной пещере кровавая мясорубка. А Гоблину с его товарищем опять повезло! Будто заговорённые были они на этот день. Хотя нельзя сказать, чтоб очень уж повезло. Живы остались – да, а вот в остальном….

Снова их на пол повалили. Вновь одежду рвут да шершавыми руками по телу голому шарят. Да и ладно бы просто шарили, так нет же, всё между ног стремятся забраться. Какая-то цель там сокрыта? Желанная цель! Но, как часто бывает, там, где цель особенно желанна, разочарование непомерное прячется.

– Да это же мужик! – взревел вдруг мучитель Гоблина, прорвавшись через все препоны к желанной цели.

– И у меня тоже! – вторил ему истязатель биолога. – Проклятые лицемеры!!!

Их раздели догола, злыми пинками загнали в угол пещеры и хищно лязгнули затворы оружия. Меньше мгновения оставалось жить разоблачённым мужчинам. Но им опять повезло. День (а, может быть, ночь) сплошного везения. Стрельбы на этот раз не было, а явилось вместо неё счастье из уст сурового вожака, прохрипевшего сердито:

– В лагерь их! Пусть Учитель решает, как дальше с ними быть. Уходим.

В лагере их сразу бросили в яму. Без разговоров бросили. Молча. В яме было холодно. До стука зубов холодно. Громко застучали зубы пленников, так громко, что сердитые охранники в лохматых одеждах бросили в яму два одеяла. А может, и не из-за стука зубов полетели одеяла в яму? Может, принято здесь так, что узникам охранники одеяла в яму бросают? Всё может быть. С одеялами стало полегче, и невольники решили познакомиться поближе. Точнее, товарищ Гоблина по несчастью так решил. Уж вроде давно они вместе, а познакомиться по-человечески никак не получалось. В яме же для знакомства все условия сложились как нельзя лучше. Куда уж лучше, когда в тесной яме сидишь с незнакомцем бок о бок, и делать больше нечего, как только сидеть. Одна из стен ямы светилась. Вернее, не вся стена светилась, а некий квадрат размерами метр на метр. Правда, светился еле-еле, но разглядеть друг друга узники могли. Биолог долго смотрел на Гоблина молча, и решил, что другого такого хорошего момента (в смысле – для знакомства) не будет.

– Меня Михей зовут, биолог я, – сказал он, протягивая руку товарищу по яме. – А ты?

– Гоблин, – ответил Гоблин.

Ответил он так потому, что многие люди, называемые себя мужчинами, любили поговорить громко. Этакое явление он в последнее время довольно-таки часто замечал. А раз они так говорят, то чем он, Гоблин, хуже их? Кстати, об этом Гоблин думал сущее мгновение, потом эту думу оттёрли в мути сознания без спроса явившиеся посторонние мысли.

«Ишь ты, разговаривать он умеет, – удивлялись они. – А чего в приюте его немым дебилом считали? Странно. И имя у него какое-то дурацкое. Презренное имя. Неужели он не понимает? А, с другой стороны, хитёр он непомерно. Что-то здесь не то».

Завершив ритуал знакомства через рукопожатие (странный обычай) Гоблин стал слушать Михея. Тому ужасно хотелось выговориться. Хоть перед кем хотелось. Хоть перед камнем, но выговориться! Бывает так у людей. Накопится в сердце множество различной мути, и если не выплеснешь её через уста, то и жить невозможно. От всей души выговориться хочется. Хоть на стенку бросайся! Вот так в яме и с Михеем случилось.

– Как же нас с тобой Нестор провёл, – крепко ударил кулаком каменную стену рассерженный биолог. – Я к нему за помощью пришёл, а он наобещал мне с три короба и под пули отправил. Вот гадина. Пройдёшь обряд посвящения, говорит, и дам я тебе еды хоть на месяц. И воды обещал. А я ведь исследования наверху вёл. Представляешь, наугли уничтожили всю растительность, всю органику, животные, насекомые, целыми видами за сутки дохли, и люди все должны были умереть, но….

Михей вдруг замолчал. В яме стало тихо-тихо. И только сверху слышался приглушённый шум. Сверху была жизнь. Гоблину было очень интересно, почему люди не умерли, но переспросить биолога он постеснялся. Не захотелось ему показаться глупцом. Не захотелось выдать своего недопонимания. Наверняка Михей приоткрыл ему тайну. А иначе почему он вдруг замолчал? Отчего прервал свою мысль? Что-то здесь не то.

«Всё умерло, а человек живёт, – размышлял Гоблин, кутаясь в чуть отсыревшее уже одеяло. – Почему? Что же я не смог расслышать в словах Михея? Что же? А может, всё-таки переспросить его?»

Гоблин собрался с духом, несколько раз мысленно повторил про себя вопрос, и уж набрал в грудь воздуха, чтобы произнести вслух, но понял, что биолог крепко спит. Пришлось опять искать отгадку без посторонней помощи.

9

Гоблин смотрел на лёгкие всполохи неведомых отсветов и пытался думать. Именно пытался, потому что думать не получалось. Он боялся признаться даже себе, что он не знал, как надо думать. Как направлять мысли в нужном направлении. Как подчинить их своей воле. Мысли никак не хотели слушаться. Они судорожно метались то туда, то сюда, словно строптивое, неподдающиеся укрощению, дикое животное. Как с таким совладать? И подсказать некому. Михей спит, а от скользкой каменной стенки доброго слова не дождёшься. Некому помочь в этом каменном мешке. И тут сверху послышался человеческий голос.

– Оболин, Оболин, – шипел человек, как-то странно подмигивая Гоблину. – Вылезай, поговорим.

В узилище упала верёвочная лестница. Гоблин полез. Наверху незнакомец сразу ухватил узника за рукав и увлёк узкую нишу стены. И там продолжился, а, вернее, начался разговор. А начался он с крепкого рукопожатия и лёгкой мысленной круговерти в голове Гоблина.

«Ишь, как маскируется, – торопливо шелестели возбуждённые неведомым образом мысли. – Будто и не узнал меня вовсе. Он всегда смотрел на нас свысока. Лучший из лучших. Ну, погоди, скоро и на моей улице будет праздник. Будет! Будь уверен! Будешь умолять меня на коленях. Вот тогда я отыграюсь. За всё отыграюсь».

– Оболин, неужели ты не узнал меня? – вспугнул мельтешащие мысли хриплый шёпот незнакомца. – Дронов я. Дронов. Помнишь, на спецкурсе академии обеспечения безопасности человечества? Я учился годом младше тебя. Помнишь? Мы с тобой вместе занимались древними единоборствами. Тренер Светозар, с голым, как коленка черепом. Помнишь чемпионат академии? Я тогда проиграл тебе в полуфинале. Помнишь? А потом меня отчислили. Со второго курса. Посчитали недостаточно способным. Ты чего молчишь? Хотя, о чём я? Ты же на задании. Как там у нас в присяге было? «Если для выполнения задания надо забыть самого себя – забуду без тени сомнения». Так ведь? Только ты не бойся, я тебя никогда и никому не выдам. Я всё понимаю. Пусть отчислили меня из академии, пусть, но я успел пропитаться духом товарищества и взаимовыручки. Ну, чего ты молчишь? Спроси меня чего-нибудь. Не молчи только.

– А ты как здесь? – сам не ведая для чего, спросил вдруг Гоблин говорливого собеседника.

– Я? – радостно встрепенулся тот, наконец-то услышав желанный голос. – А я после академии попал служить в пограничную службу. Хорошая служба. Конечно, до вашей далеко, но не каждому суждено разговаривать с богами. Шутка! Мы обеспечивали эвакуацию землян. Орбитальная пограничная станция. Работы было невпроворот, но ничего не поделаешь. Служба. А потом искали опоздавших. Был сигнал, что в этом районе остались люди. И вот попали в засаду. Эти твари подстерегли нас, и… Полегли все. Только меня спасли люди Учителя Спарка.

– Кого?

– Ты не знаешь Учителя Спарка?

– Нет.

– Тебе не повезло в жизни, Оболин. Я не шучу. Ты знаешь, что такое вечная жизнь?

Гоблин пожал плечами. Признаться, честно и открыто, что он не знает не только «что такое вечная жизнь?», но и что такое жизнь вообще, язык не поворачивался. Помогли в затруднительном положении плечи. Собеседник понял Гоблина как надо, воодушевился и продолжил рассказ.

– Мы все люди седьмого поколения, – ухватив Гоблина за рукав, торопливо зашептал Дронов. – Через каждые семь поколений мы возвращаемся и живём вновь. Это открытие Учителя Спарка. Ты меня понимаешь? Человек явление двойственное. Мы возрождаемся сами и одновременно являемся переносчиками чужого возрождения. Понимаешь? Я тоже сперва думал, что это бред, но учитель доказал мне жизненность его идей на деле. На деле! У него есть методика глубинных воспоминаний. Я не смогу тебе объяснить, как она действует. Но она действует. Ты бы только знал, как она действует! Я, лично, встретился сам с собой, там, в моей предыдущей жизни. С собой, который жил двести с лишним лет назад. И я понял, что я – именно тот, из прошлого. У меня даже его воспоминания остались. Воспоминания, ощущения, чувства. Всё! Понимаешь? Хотя где тебе меня понять. И я теперь хочу жить вечно. Но есть проблема. У нас здесь проживает около ста пятидесяти человек, а вот женщин детородного возраста из них лишь восемнадцать. Вечная жизнь передаётся только по мужской линии. Помнишь древнюю пословицу о том, что настоящий мужчина должен построить дом, вырастить дерево и воспитать сына. Зачатки учения Учителя Спарка появились ещё в древности. На уровне догадок, но Учитель всё расставил по местам. Спарк – настоящий учитель! Если из моего семени родится сын, то у меня есть шанс жить вечно. А если нет…. У нас здесь культ женщин. Женщин, способных принять семя. Они ни в чём не знают отказа. Посмотри.

Дронов поманил Гоблина за собой в другую нишу, и, приложив палец к губам, предложил осторожно посмотреть вниз. Внизу располагались десятка два куполов, изготовленных, по всей видимости, и прочного прозрачного пластика. Внутри каждого купола на возвышении сидела женщина. А у ног её на коленях стояло несколько мужчин. И даже издалека было видно, что мужчины, почти дрожа от нетерпения, готовы выполнить любое женское желание.

– Мы бережём женщин, мы ищем их, мы боготворим их, – тихонько вздохнул Дронов, когда они снова укрылись в нише. – От них зависит наша будущая жизнь.

– Я на своей шкуре испытал, как вы их боготворите, – неожиданно для себя, зло усмехнулся Гоблин.

– Ну, в любом деле бывают издержки, – развёл руками Дронов. – Каждому хочется первым посеять своё семя. Каждый хочет жить вечно. Здесь женщине немного приходится потерпеть. Знаешь, какие драки были здесь ради вечной жизни? До смертоубийства были драки. Сейчас Учитель навёл порядок. Правда, некоторые недовольны новшествами, но приходится терпеть. Сейчас всё по графику, но если мы вдруг находим женщин не из нашего круга, тогда право на первенство надо отстоять силой. Это жизнь! Кто бы знал, как я хочу первым найти женщину в каком-нибудь тоннеле. Я бы за это всё отдал!

Дронов ещё раз вздохнул, а потом, ухватив Гоблина за рукав и глядя прямо ему в глаза, спросил:

– Слушай, а ты для чего в женскую одежду нарядился? Ты знаешь, что из-за тебя шестеро наших полегло?

– Меня нарядили в эту одежду, не сам я, – вырвав рукав, буркнул Гоблин, а потом неторопливо рассказал Дронову всё, что случилось с ними в пещере «Приюта Опоздавших».

– Лицемеры! – вскричал бывший пограничник, терпеливо выслушав рассказ пленника. – В их стиле всё! Нестор – подлец! У него своя идея. Создать систему посылки межгалактического радиосигнала и дать сигнал бедствия. Он думает, за ним вернутся. Он мнит из себя великого человека, которого непременно будет спасать всё человечество. Его мечта – радиосигнал. Пустая затея. Не выйдет у него ничего. Через полгода они все подохнут с голода. Запасов пищи им только на шесть месяцев хватит.

– А он говорил, на тридцать четыре, – вспоминая разговоры с лысым пещерником, перебил Михея Гоблин. – а потом они собираются питаться грибами.

– Врёт. Он всегда врёт! И про грибы врёт. Для грибов нужна чистая питьевая вода. А у них нет установки для получения чистой воды. У нас есть, а у них нет. Вот они постоянно охотятся за нами, чтобы взять у нас воду и продукты. Каждый человек нашего племени носит всегда двухдневный запас еды. Из-за еды они убивают нас. Хитрости разные придумывают, подличают всячески, но мы тоже редко в долгу остаёмся. За жизнь надо бороться. Он тебе, наверное, говорил, что мы из дома умалишённых?

– Да, говорил.

– Вот, видишь! Типичная провокация. Учитель Спарк занимался некоторое время проблемой психических заболеваний, а они вон как перевернули. Лицемеры. Одно слово – лицемеры. А она ростом какова?

– Кто? – не сразу разобрался с неожиданным вопросом Гоблин.

– Та самая Ия, которая привела тебя к Нестору.

Гоблин подумал и, повернув кисть руки ладонью вниз, приподнял её к своему носу.

– Красивая? – торопливо облизнул губы бывший пограничник.

– Да, – Гоблин уверенно кивнул головой, хотя и не совсем понял, о чём его спросили.

– Хорошо, – отчего-то протяжно вздохнул Дронов. – Ты прости меня, Оболин, но мне надо уходить. Так, значит, говоришь, что весьма хороша собой? Хорошо. Сейчас придёт моя смена. А завтра я приду снова. И ты мне тогда расскажешь всё про неё. Значит, её зовут Ия. Хорошо. Пойдём в яму.

10

Спустившись яму, Гоблин быстро уснул. Он даже не попытался подумать. Что-то случилось в его организме, если, не успев прилечь на жёсткий каменный пол, он провалился в западню непонятных снов. Сегодня ему снился Дронов. Тот стоял посреди большого жёлтого круга и пытался кричать, но вместо крика из широко разинутого рта вылетали чёрные вороны. Вели себя вороны крайне странно. Вместо того, чтобы громко каркать, они, еле шевеля клювами, чуть слышно шипели. Гоблину очень хотелось узнать, о чём вороны так таинственно шипят. Он попробовал ухватить ближнюю шипящую птицу за хвост, но промахнулся. Ворона на него обиделась, и, сотворив удивительный кульбит в воздухе, спикировала прямо на грудь любознательного человека. Удар вороньего клюва был настолько чувствителен, что Гоблин проснулся, почему-то чётко осознав, что он больше не Гоблин, а Оболин, и увидел над собой бледное лицо товарища по яме.

– Просыпайся, – шептал тот, – нам надо поговорить.

– Зачем? – нахмурился Оболин, пытаясь вспомнить, о чём шипели во сне мельтешащие над головой вороны.

– Ты должен уговорить своего знакомого помочь нам бежать, – склонившись к самому уху, еле слышно прошептал Михей. – Должен. Мне надо наверх.

– Какого знакомого? – спросонья не разобравшись, переспросил Оболин.

– Брось прикидываться, – начинал сердиться биолог. – Я слышал, как ты уходил из ямы. И, оказывается, ты никакой не Гоблин, а Оболин. Это что, тайна великая? А?

– Не знаю, – честно пожал плечами Оболин. – Он так сказал. Ему виднее.

– Это не моё дело, – махнул рукой Михей. – Как хотите, так и называйте друг друга. Плевать! Мне надо выбраться отсюда. Выбраться. Ты понимаешь? Я должен довести до конца свои исследования. Там наверху я нашёл нечто странное. Там есть какая-то тайна. Я должен разобраться. Нуагали уничтожили наверху всё: растительность, животных, воду. Всё! Понимаешь? Человек должен был погибнуть одним из первых! А он живёт! И помогает ему серая пыль. Только это не пыль вовсе. И не зола. Это неведомые науке микроорганизмы. Неведомые. Понимаешь? Мельчайшие создания. Я их назвал серыми лишайниками. Хотя это не совсем так. Это не лишайники, это истинное чудо. Эти микроорганизмы поддерживают на нашей почти полностью разрушенной планете газообмен, необходимый для жизни человека. Без солнечной энергии. Кислород, азот, углекислый газ и всё прочее. Точность соотношения ингредиентов удивительная. Понимаешь? Точно выверенная для человека. Только для человека. И ни для кого более. Ещё они дают тепло. Это удивительно, но это именно так. Но самое интересное, что если эти микроорганизмы поливать водой, они начинают пускать корни, обращаясь в растения. Это невероятно, но и это так. У меня было мало воды, но несколько растений я получил. И это так, так, так! Понимаешь? Эти лишайники можно превратить в растения. А дальше…. Ты мне должен помочь. Уговори его!

– Как?

– Как хочешь. Но ты должен. Пообещай ему что-нибудь. Человек в любой ситуации падок на обещания. В любой. Узнай, чего он хочет, и пообещай. Ты должен. Узнай.

– Я знаю, – поддался на уговоры Оболин. – Я знаю, чего он хочет.

– Чего?!

– Женщину.

– Ну, так пообещай! Скажи, что если он нас из этой ямы вытащит, тогда она у него будет. Самая лучшая. Обязательно будет.

– А где мы её возьмём?

– Где взять – не самое главное. Возрождение жизни на планете – важнее. Ты понимаешь меня? Я могу возвратить жизнь нашей планете. Я, и никто более. И неужели эта жизнь не стоит твоего обещания? Слушай, я придумал. Мы отдадим ему ту женщину, с которой ты пришёл в Приют Опоздавших.

– Ию?

– Её, – крепко вцепился Михей в плечо Оболина. – Мы отдадим ему её. Он согласится. Обязательно отдадим, но он нам должен дать в придачу к свободе десять литров чистой настоящей питьевой воды. Именно настоящей. Такая вода здесь есть! Я знаю. Я чувствую. Он согласится.

Идея обменять Ию на свободу и десять литров питьевой воды крепко пустила корни в душе Михея. Теперь он больше ничего не говорил, и, скорее всего, ни о чём другом не думал. Биолог то сидел, словно каменное изваяние, то вдруг вскакивал, и, ухватив Оболина за грудки, начинал часто трясти, приговаривая одно и то же.

– Ты, давай, зови его, зови! Скажи, что женщину хорошую ему дадим. И пусть он с нею чего хочет делает, а нас наверх отпускает. Зови. Скажи, что хороша баба, себе бы взяли, но нам наверх надо. Нам не до женщин. Нам планету надо спасать. Ты понял меня? Сейчас же скажи ему, что он получит женщину в обмен на десять литров питьевой воды и нашу свободу!

Оболин осторожно кивал головой и старался подальше отодвинуться от возбуждённого Михея. Только жаль, что двигаться было некуда. Тесно в яме.

Кивая головой, Оболин пытался немного выиграть время. А нужно ему было время, чтоб разобраться в карусели, завертевшейся в его голове, в просветлённой её части. Оболину почему-то очень не хотелось обменивать Ию на десять литров питьевой воды и свободу. И больше всего ему не хотелось её менять на свободу. Если что такое вода, он имел некоторое представление, то свобода… это понятие было для него сокрыто в тайне. Свобода. Что это такое? Для чего она вдруг понадобилась Михею? Какой-то он странный. То хотел, чтобы его отпустили наверх, а теперь передумал, и свободу ему подавай. Непонятно. Так же непонятно, для чего Дронову нужна Ия? Он тоже не знает, куда идти? Размышлять человеку всегда трудно. Долго думал Оболин, и скоро, утомившись от трудов тяжких, забылся тревожным сном. Но забылся ненадолго. Вновь возбудившийся Михей тряс его за плечи.

– Что же ты не зовёшь его? Мы же с тобой всё решили! Или тебе жалко отдавать эту похотливую самку? Ты думаешь, она твоя? Глупец. Как только ты уснул, Нестор увёл её к себе. И она там была счастлива. Я подслушивал их. Глупец! Отдай её своему знакомому и пусть он сеет в её мерзкое лоно своё подлое семя. И пусть там покоится семя это, рядом с семенем Нестора. Пусть! Все глупцы!

– Что значит «сеять семя»? – высвобождаясь от надоедливых рук Михея, решил узнать что-нибудь новое для себя Оболин. – При чём здесь женщина?

Оболина этот вопрос мучил во время разговора с Дроновым. Для чего им нужны женщины? Что значит возродиться через семь поколений? И что такое «возродиться»? Оболин над этими вопросами пытался немного подумать, но размышления его скоро забрели в тупик. Может, Михей поможет встать им на верный путь? Теперь вся надежда у Оболина была только на него, на товарища по каменному плену. Только товарищ повёл себя весьма неожиданно. Он вдруг крепко схватил Оболина руками за шею и попытался удушить, зло приговаривая.

– Ты смеёшься надо мною, подлец! Ты думаешь, я сумасшедший! Вы все завидуете мне! Завидуете и смеётесь! Ты хочешь поиздеваться надо мной? Не потерплю! Я умнее всех! Я заставлю ожить умершую планету! Только я! А вы все кретины! Я не позволю смеяться над собой!

И хотя был биолог телесным сложением с виду не особо крепок, но силы у него внезапно появилось столько, что Оболину стоило большого труда сорвать цепкие пальца противника со своей шеи. Он бы, может, и не смог бы их сорвать, если бы вверху не прогремел оглушительный взрыв. Что там случилось, в яме было неведомо, но это неведомое Оболину крепко помогло. Его противник на мгновение замешкался, насторожился, чуть ослабил хватку, и этого мгновения Оболину хватило для победы. Он сбил удушающий захват с шеи и резким тычком указательного пальца под ухо на длительное время успокоил разбушевавшегося Михея. А над их головами трещали автоматные очереди. Потом всё смолкло. И вдруг…. Опять взрыв! Ещё один! Тихо. И треск злых очередей.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации