Текст книги "Проект хаоса"

– Сегодня его найду, а завтра познакомлю, – сказал Храмов. – Паренек настырный, тем более тут личный интерес. Значит, копает качественно.

– Ну это еще посмотрим, – покачал головой Сазонов. – Знаю я таких настырных, им месть кружит голову и туманит рассудок. Могут и наворотить почем зря.

– Этот не из таких. Сперва думает, потом делает.

– Ладно, поглядим. Ты к дому-то сразу не подъезжай, притормози на повороте.

Храмов насмешливо глянул на Сазонова.

– Слушаюсь, товарищ полковник. Я хоть тоже в запасе, но азы-то помню.

Сазонов смущенно промолчал. Конечно, напоминать Храмову такие вещи не надо. Это уже нервы.

10
Сурсак. Чей ход следующий?

Интернет-издание «Региональные новости»

«Запланированная акция сторонников Кавального может быть перенесена решением администрации города. Причиной для переноса стало увеличение заявленного числа участников с пятисот человек до двух тысяч. Как заявил местный представитель движения в поддержку Кавального, такое решение администрации не только незаконно, но и противоречит достигнутым ранее договоренностям. Значит, вмешались иные силы, которым массовая акция против коррупции и правового беспредела стала поперек горла, так же сказал он. В сети сейчас активно обсуждается возможный приезд скандально известного политика в Сурсак, хотя ранее ни о чем подобном сам Кавальный не говорил…»

Блогер «Наострове»

«Основной лозунг будущего митинга – «Не дадим уничтожать природу!» Речь идет о начале серии строек в зеленой полосе города и ближайших к нему поселков. Планируемые работы могут нанести серьезный вред экологи региона, в том числе поставить на грань гибели озеро Сура, а так же уникальный сосновый бор. Особую пикантность происходящему придает тот факт, что для работы на стройках привлечены в основном гастарбайтеры. Так что митинг получает еще и этническую окраску. А что скажут на это правозащитники?..»

– …Тут интересная картина. Основной завоз гастарбайтеров происходит в последние полгода. До этого приезжали мало, но быстро находили работу. Торговать шли единицы, остальные устроились в строительные и монтажные бригады, на железную дорогу путейцами, дворниками и сантехниками в ЖКХ, в клиринговые компании, а те заключили договоры на уборочные работы в воинских частях. Кто-то сел на маршрутки, кто-то на такси. Даже водителями на санитарные машины.

Игорь Смардин торопливо отпил воды из стакана, кашлянул и взял со стола планшет, двигая пальцем по экрану.

– Вот тут кое-что накопал… По их занятости. Да, все, кто приехал давно, нормально работают. А вот последние завозы месяц-два назад, они пока ждут. Строительства согласованы, но работы никто не ведет. Только в трех местах вырыли котлованы…

– Погоди, – перебил увлекшегося парня Храмов. – Что за котлованы, где?

– Да вот по этим адресам, – Игорь подвинул планшет к Храмову. – Ограду поставили, рельсы для кранов проложили, экскаваторы стоят. Но пока там тихо.

Храмов глянул мельком на экран планшета и покосился на Сазонова. Полковник слушал гостя молча, вопросов не задавал и не мешал Игорю выплеснуть эмоции вперемешку с информацией. Видно, что парень заведен и прет как бур без остановки. Неплохо поработал, собрал сведения, но они пока ни о чем не говорят. Строительный бум, врастание мигрантов в жизнь города, даже завоз «лишних» рук – все это отдельные факты. Нет ничего обобщающего. Каким боком тут Закаев? Нет никакой конкретики. Никакого криминала, даже на подозрения не тянет.

– А как в городе с преступностью? – задал вопрос Сазонов, непонятно к кому обращаясь.

Игорь посмотрел на Храмова, тот мотнул головой.

– В пределах нормы. Всплеска не наблюдается, спада тоже. Процент преступлений, совершенных приезжими, не так уж и высок. Да, как менты говорят, последние месяцы они притихли. Уличные разбои, торговля наркотой, угоны тачек – это меньше.

Храмов в силу своей деятельности поддерживал контакты со знакомыми в органах и получал кое-какую информацию. Совершенно не закрытого характера, из тех, что вроде можно публиковать, но спешить с этим никто не хочет.

– Ясно, – Сазонов сменил позу, выдвинул чуть затекшую ногу перед собой и помассировал бедро.

– Если исключить случай с твоей сестрой… прости, Игорь, то в остальном тишь да гладь. Добрые работяги и трудовые руки эти парни с юга, а? Тогда каким боком…

Сазонов осекся, потер переносицу и вздохнул.

Смардина к полковнику привел Храмов, как и договаривались. Игорь с любопытством посмотрел на хозяина квартиры, легко пошел на контакт и на вопросы отвечал открыто. Хотя упоминание, с чего он вдруг решил начать поиск в этом направлении вызывал у него хмурое недовольство. Лишний раз вспоминать о сестренке желания не возникало.

Сазонов заминку уловил, деликатно сменил тему и попросил поделиться добытыми сведениями. Игоря прорвало и он зачастил, как хороший автомат, выкладывая все, что узнал в сети, из газет и скачал с городских сайтов.

Ему тоже хотелось спросить, зачем полковнику эта тема, но он стеснялся. Хотя и так видно, неспроста Храмов, бросив дела, приехал с ним к бывшему офицеру МВД. Что-то тут было такое, отчего на лице Сазонова изредка возникало мрачное выражение и взгляд становился прицельным, как у стрелка.

Храмов заметил вопросительный взгляд Игоря и предложил:

– Ну тут вроде особого секрета нет, Борисыч? А?

Сазонов махнул рукой, мол, чего там, можно сказать. И Храмов коротко пересказал суть последних событий Смардину. У того от изумления раскрылся рот. Страшный враг, месть, покушение, трупы, стрельба!.. Как в кино. Только тут трупы настоящие, а опасность реальная и вполне осязаема.

– Не испугался? – хмыкнул Храмов.

– Н-нет, – пожал плечами Игорь. – Хотя непривычно это. А полиция что сказала?

Сазонов выплыл из своих мыслей, покривил губы и вздохнул. Не самый удачный вопрос.

– Полиция взяла паузу… – проговорил он.

– Иначе говоря – зависла, – поддержал Храмов. – Словом, толку от нее пока никакого. Вот так.

– А бандит этот, он тут вообще причем? – задал резонный вопрос Игорь. – Он же не мигрант.

Сазонов согласно кивнул и криво усмехнулся.

– Может, и впрямь не причем. Может, мне, дураку старому, показалось. Просто это не тот тип, который будет мирно торговать на рынке или строить дома.

– Посмотрим, что найдут на эту фирму, – вставил Храмов. – Они как-то связаны с Закаевым.

– Может это след в никуда. Пусть поищут, конечно.

– Я могу помочь? – предложил Игорь, переводя взгляд с Храмова на Сазонова.

Полковник пожал плечами.

– Да нечем пока. Ты и так вон сколько накопал.

– Мы и сами не знаем, что тут есть, – признался Храмов. – Не было бы нападения на Борисыча, вообще бы и не думали. Это в горячке решили, что тут не просто покушение, а сейчас хрен его знает.

– Посмотрим, что будет дальше, – как бы подвел итог разговору Сазонов. – Пока ничего конкретного нет.

– Только нападение, – заметил Храмов.

– Только. Может, этим и ограничится. Хорошо бы.

Вообще-то любительская игра в Шерлока Холмса всегда претила деловой натуре Сазонова. По роду своей службы он давно уяснил, что такие вот инициативные поиски редко приводят к результату, зато могут привести к проблемам для самих искателей. Но что остается делать, если факты, пусть и косвенные, вполне конкретно намекают? Не заметить, пройти мимо? Да, если бы не нападение, Сазонов вообще бы не влез во все это, не привлек Храмова, а тот не привел бы этого паренька. Целая гоп-команда. Или сборище дураков, если выяснится, что все их подозрения и скороспелые выводы гроша ломаного не стоят.

Остается только ждать. И смотреть по сторонам, чтобы не проворонить новых посланцев старого врага.

Не знал полковник, что новый импульс его розыскной активности будет дан этим же вечером. А городское интернет-сообщество буквально взорвется от шокирующей новости.

Аркадий Миронов, специалист по ремонту компьютеров, а в свободное время блогер, известный под ником «Наострове», был одним из самых популярных интернет-активистов региона. Его конек – скандальные сюжеты на тему незаконных действий представителей власти и засилья мигрантов. Канал Аркадия на YouTube имел более восьмидесяти тысяч подписчиков, а блог в Живом Журнале около пятидесяти тысяч. Аркаша радовал зрителей злободневными сюжетами, едко кусая власти и полицию, миграционную службу и бизнесменов, так любивших дешевую рабсилу из Средней Азии.

Несколько раз его канал пытались закрыть, а самого разоблачителя привлечь к суду, но всякий раз выходил пшик. Аркадий умело использовал статьи закона и не нарушал их, а скользкие эпизоды обыгрывал в стиле «личное мнение», что не позволяло привлечь его даже за оскорбления.

Пару раз его ловили на улице, но и тут было мало толку. Аркаша носил при себе газовый баллончик, большой гаечный ключ и умело ими пользовался. Так что на каждый полученный синяк отвечал двумя такими же на телах нападавших.

В преддверии предстоящего митинга да еще разгоряченный слухами о возможном приезде лидера протестного движения, Аркадий решил снять ударный ролик и занять первую строчку в негласном рейтинге местного интернет-сообщества. Его целью стали недавно начатые стройки, которые нарушали все писаные правила и здорово вредили окружающей среде, в том числе массовой вырубкой деревьев и разгромом части городского парка.

Визит на стройки Миронов запланировал на ночь, справедливо рассудив, что там никого не будет. Работы еще толком не начаты, технику и материалы не завезли, так что даже сторожей вряд ли выставят. Но если вдруг и будет какой-то охранник, блогер с ним легко найдет общий язык, как не раз бывало раньше.

К операции Миронов подготовился добротно, взял хорошую видеокамеру, смартфон с мощной камерой, чтобы сразу вести запись на канал, в карман положил диктофон. Кроме того привычно спрятал в ветровке газовый баллончик и свой любимый ключ. Без такого набора он уже давно не выходил из дома.

Свой рейд он начал с окраины парка, где уже спилили два десятка деревьев и выкорчевали кустарники вдоль будущей дороги, что по плану должна были идти к новостройкам. Обойдя парк, он снял спиленные деревья, которые еще не успели увезти, показал ямы на месте живой изгороди, сопроводив кадры острым комментарием, особо напирая на то, что данный участок парка был любимым местом отдыха семей с детьми.

Ловко уклонившись от встречи с полицейским патрулем, Аркадий проследовал к стройкам, огороженным легкими металлическими заборами. Вопреки его ожиданиям, возле ворот уже стояла будка охраны, а сама въездная площадка была освещена двумя прожекторами. Правда, остальная часть стройки тонула во мраке, во всяком случае, так все выглядело со стороны.

Внутрь периметра Миронов проник с помощью поставленных друг на друга ящиков метрах в сорока от ворот. Здесь было темно, тихо, а главное имелись подходящие укрытия – штабели бетонных плит, поддоны с кирпичом и огромные катушки проводов.

С материалами и оборудованием блогер слегка ошибся, тут уже шли какие-то работы. Но это никак не мешало съемкам, наоборот, служило наглядным примером незаконной деятельности. Так что обрадованный сим фактом Миронов поспешил к центру стройки.

Съемку он начал, еще перелезая через забор и шепотом комментируя увиденное. И теперь, идя через ряды штабелей, бубнил под нос, изредка прерывая рассказ чертыханиями, когда задевал ногой край досок. А потом Миронов вышел к большому котловану и замер, изумленно глядя вниз.

Котлован представлял собой правильный прямоугольник глубиной в три-четыре метра. Внизу стояли большие решетчатые загоны, здорово напоминавшие клетки для зверей в каком-нибудь зоопарке. Два ряда с широким проходом в центре. В дальней части котлована у стены приставлена деревянная лестница, еще одна у левой стены. Возле лестниц большие бочки.

Все это освещалось прожектором, который был расположен на деревянной треноге в противоположной от блогера стороне.

Аркадий видел разные стройки, там дно котлованов было усеяно сваями, опалубкой, арматурой. Но клетки? Он озадаченно смотрел вниз, забыв о камере, потом спохватился, достал смартфон и стал снимать на него, чтобы запись сразу уходила на канал.

Пройдя вдоль ближнего котлована, он заметил второй, чуть меньших размеров. Возле того стояла поливочная машина, будка и несколько клеток. С другой стороны огромные груды земли, выкопанной экскаваторами. Тут же стоял бульдозер, а рядом с ним еще одна тренога с прожектором.

– Странная стройка, – вспомнил о деле Миронов, – зачем столько клеток? Они что, для зверей дом строят?

Со стороны ворот послышался негромкий металлический удар и Аркадий поспешил отойти назад, в темноту. Ему стало как-то не по себе. Загадочные загоны, непонятные работы, тишина. По спине пробежала дрожь. Хотелось удрать, но на кону стояла судьба суперрепортажа и репутация самого крутого блогера, так что отступать было никак.

Аркадий постоял немного, водя камерой и смартфоном из стороны в сторону, потом спрятал смартфон, не забыв проверить отправленный материал, перехватил камеру правой рукой, а левой вытер выступивший на лбу пот. И сделал шаг к земляному валу, желая обойти котлован слева.

Впереди что-то упало на землю, глухой звук заставил Аркадия вздрогнуть. А потом из темноты выступил силуэт, махнул рукой и крутой блогер рухнул ничком, получив удар прутом арматуры по затылку.

О происшествии на стройке Гапуру доложил Сархат, отвечавший за подготовку новых строек. Приехал сам еще затемно, пробормотал извинения и бахнул новость. Глядя на побелевшего от злости Гапура, прораб с трудом проглотил вставший в горле комок и пояснил:

– Он через забор перелез. Там вообще никто не ходит… А заметили возле котлована, когда под прожектор встал.

– Сколько твоих было? – свистящим шепотом спросил Гапур.

– Трое. И двое охранников-узбеков. Они же ни при делах.

Видя, что Гапур вот-вот сорвется, Сархат продолжил:

– Тело закопали на пустыре. Камеру и телефон взяли. Он снял мало, ничего там такого нет. Все следы затерли.

– Что он снял?

– Котлованы и что вокруг.

Гапур прикусил губу и чуть опустил голову, давя в себе ярость. Пересилив вспышку гнева, уточнил.

– Что попало в сеть?

– Две с половиной минуты стройки. Первый котлован, клетки. Войти через его смартфон, чтобы стереть, не смогли, там пароль. Я вызвал одного парня, он хороший спец.

– Не надо, – вставил Гапур.

Сархат непонимающе посмотрел на него.

– Если будут отслеживать активность, выяснят время последнего редактирования, – пояснил тот. – Комментарий там есть?

– Нет, только вопрос, он типа спрашивает, что тут будет?

Гапур закрыл глаза и прислонился к стене. Так спокойно! Что плохого? Что этот мудак снял стройку и сами котлованы. Что будет? Да ничего. Мало ли зачем на стройке клетки. Поставили пока, на сохранение. Кто спросит, всегда можно сказать, что это для зоопарка, типа передвижной вариант. Или для цирка. Да и кто спрашивать будет? Ментам пофиг, другим тем более. В сети развоняются, но и там ничего конкретного не предъявят. ФСБ? Ну этим ребятишкам сейчас не до клеток и строек, у них в городе пожар имени протестной молодежи, хе-хе!.. Да, и все же паршиво. Прямо накануне дела. Радует, что накануне, потому нет времени ни у кого рыть землю носом. Труп будут искать? Будут. Придут на стройку? Придут. И уйдут. Ибо снимал он там, но пропасть мог по дороге домой, у своей подружки, в любой подворотне. Нет, тут никаких концов не найдут.

– Засветло чтобы бульдозером все перепахать, – не открывая глаз, сказал Гапур. – Охрану заменить, этих двух спрятать. Своих тоже спрячь пока.

Гапур открыл глаза, посмотрел на бледного Сархата.

– Следы у забора тоже убрать.

– Уже.

– Еще раз проверить. Будут спрашивать, ничего не знаете, ничего не видели. Охрана спала, пила, трахала баб или друг друга!

– Да.

– Организуй срочные работы по покраске забора.

– Покраске? – не понял Сархат и поперхнулся, перехватив свирепый взгляд Гапура.

– Оклейке плакатами, замене секций, посадке саженцев, уборке территорий, – повышал голос Гапур. – Можете хоть строем ходить, лишь бы к забору больше ни один пидорас не сунулся, ясно?

– Да, конечно. Все сделаем.

– И на всех объектах усилить охрану. Никого чтобы рядом не было. Еще один такой случай произойдет, ответишь головой.

Гапур хлопнул остолбеневшего Сархата по плечу.

– Первым ты, вторым я. Но ты в любом случае будешь первым.

В отличие от Гапура координатор Тимур встретил новость о ночном происшествии спокойно. Усадил гостя за стол, угостил чаем и сладостями, выслушал рассказ с дополнениями в виде срочно принятых мер предосторожности, истории с приездом полиции, визита к контакту в РОВД и с заверениями в сохранении секретности.

Тимур сам подлил в пиалу гостя чай, поставил на стол новые вазы с настоящими турецкими сладостями, помолчал, давая Гапуру добавить что-то еще. А потом так же спокойно сказал:

– Не надо было трогать этого блогера. Вообще. Снял бы свой репортаж, выложил бы в сеть, диванные активисты поголосили бы, накидали комментов и все. Максимум еще один пикет в защиту живой природы.

Гапур дернул щекой, явив сдерживаемые эмоции, покачал головой.

– А если бы кто проявил особый интерес?

Координатор выделенное слово отметил, легонько пожал плечами.

– Как? Проверка администрации? Губернатора? После всех заносов конвертов и переводов на счета? Да они и ментам не дадут подойти. Нет, тут все прикрыто.

– Прости, уважаемый…

– Гапур! – остановил гостя координатор. – Твои парни из-за цейтнота не сообразили. Не их вина. Среагировали привычно, но ведь нам и не нужны там гиганты мысли, а?

Он вдруг улыбнулся, отчего усы дернулись вверх.

– Все в порядке. Если труп спрятали надежно…

– Надежно, – уловил вопрос Гапур. – Проверено.

Тимур кивнул. Ему и в голову не приходило требовать гарантий качества от такого спеца, как Гапур. Если сказал, значит так и есть.

– Пусть ищут. День, два, неделю. Клетки, надеюсь, на месте?

Теперь улыбнулся Гапур. Это был риторический вопрос. Старый битый волк простых ошибок не допускает.

– Хотели еще привезти, но не стали портить кашу маслом.

– И ладно. Какова готовность?

Координатор сменил тему и Гапур мгновенно перестроился.

– Шесть.

– Хорошо. Но через два дня нужно три.

Готовность начать дело через три часа после получения сигнала означала, что все участники в полном снаряжении не только сосредоточены на исходных рубежах, но и готовы выступить через десять минут. С учетом всех факторов трех часов должно хватить на занятие стартовых позиций. Такая готовность имела девяностопроцентную вероятность начала реализации плана. И только десять процентов на то, что операция будет отменена.

– А как у самого дела? – вдруг спросил Тимур. – Проблем нет?

Гапур едва не клацнул зубами от неожиданности. Это был удар под дых.

– Да все в порядке, как обычно, – удержал голос Гапур. – Бизнес цветет, бабки шелестят.

– Угу. Это радует, – теперь координатор сверлил гостя взглядом. – А что за история с нападением на отставного мента?

«Кто-то из моих сливает», – яростно подумал Гапур. – «Или у него своя агентура в полиции. Но как он пристегнул меня?»

– А причем тут мент? – не стал скрывать осведомленность Гапур. – Да, было нападение, даже по телеку показали.

– Среди нападавших бывший бандюган. Известная личность была лет двадцать назад. Ты же в этот город тогда приезжал часто, мог слышать о нем. Кстати, мент – рубоповец, в девяностых работал в межведомственной группе по боевикам.

Он все знал, все пробил, причем в короткие сроки, что лишний раз показывало уровень информированности координатора и уровень его контактов в городе. Что не должно было удивлять, абы кого для проведения операции такого масштаба не прислали бы. И все-таки как он связал мента и Гапура? Или его люди архивы МВД как газеты листают? Там настоящее имя Гапура, конечно, фигурирует. Но все же кто-то мог и шепнуть. Кто? Гапур специально подрядил для нападения левых людей. Мистика!

– Все спокойно, – повторил Гапур. – Я в городе давно, так что лишний шум сам не подниму и другим не дам.

На этот раз координатор молчал дольше обычного. Считал варианты, прикидывал расклад и учитывал новые условия? Или просто думал, как можно заменить ставшее ненадежным звено? Есть ли у него запасной кандидат уровня Гапура?

Что его при необходимости снесут, Гапур допускал. При всей его крутизне, авторитете, связях на Ближнем Востоке и в других местах, при том, что его личная команда встроена в дело, в случае реальной угрозы раскрытия операции им пожертвуют без промедления. Ибо дело превыше всего!

Но видимо, координатор не имел в запасе исполнителя такого же уровня или не считал шумную историю с нападением на мента реальной проблемой. Просто уточнил и предупредил.

– На нет и суда нет, – снова обнажил белоснежные зубы Тимур. – Нам сейчас как перед бурей, полный штиль нужен.

– Дождаться бы бури, – рискнул намекнуть Гапур. – А то тишина уши режет.

Координатор поднял пиалу, сделал маленький глоток.

– Наши бури приходят по сигналу. По особому сигналу.

– Особо важному?

– Особо громкому. Ждем грома, молний, а потом и время бури настанет.

Гапур прищурил глаза. Что-то иносказание далеко зашло, не сразу и поймешь. Координатор понял затруднение гостя, тихо добавил:

– Не волнуйся, этот сигнал ни с чем не спутаешь. Жахнет хорошо!

В этот раз до дома Гапур добирался окольными путями и приехал уже под утро. В дороге он успел передумать обо всем и уже в конце пути решил не трогать этого мента до начала дела, но потом навестить его лично со своей группой. Ибо таких следов оставлять нельзя. Да и отомстить, наконец, за погибших друзей надо. Слишком долго он ждал, чтобы теперь отступить.

Разрешенный, потом запрещенный, потом вроде снова разрешенный митинг протеста, который сами активисты именовали «мирной акцией» все же состоялся. На него пришли больше двух тысяч человек и еще человек пятьсот смотрели на происходящее со стороны, как на бесплатное развлечение.

Сам лидер протестного движения не прибыл в город и его представляли два менее популярных, но все же известных деятеля, чьи лица давно примелькались в интернете и списках неблагонадежных лиц МВД и ФСБ.

Полиция обложила место проведения акции с разных сторон, не мешая людям приходить и уходить, но внимательно следила за происходящим и даже успела изъять несколько плакатов с «провокационными надписями». С учетом того, что незаконными и экстремистскими теперь могли признать призыв к стрижке газонов, действия полиции сами по себе носили провокационный характер, но кто же остановит правоохранителей?!

Все началось с выступления гостей, они говорили четко, конкретно, эмоционально, заряжая толпу и настраивая ее на нужный лад. Каждый лозунг находил отклик и встречался аплодисментами. Потом к микрофону выходили уже местные активисты, говорили не так ровно, больше давили на эмоции. И почти все упоминали таинственно исчезнувшего блогера «Наострове».

Короткий видеоролик, который он успел выставить в сеть, набрал полмиллиона просмотров. Правда, ничего особенного там не было, стройка, кое-какая техника, котлованы и клетки в нем. Последние вызвали недоумение и массу комментариев. Кто-то едко замечал, что в клетках будут содержать гастарбайтеров, мол, зверятам там самое место, кто-то считал, что клетки для нового зоопарка, у кого-то хватило фантазии написать о новой технологии в постройке домов. Главной же темой истории стал вопрос: «Что задумали строители и почему им позволяют творить беззаконие?»

На митинге этот вопрос стал основным, им заканчивали свои речи почти все выступающие. Потом слово опять взял один из гостей и после изложения требований к властям города бросил клич «Власть к ответу!» Клич тут же начали скандировать, распугав сидевших на деревьях птиц и заставив отойти подальше мамаш с колясками.

Полиция подтянулась ближе к импровизированной трибуне, но пока к митингующим не лезла. Хотя сновавшие вдоль полицейских машин и автобусов командиры подразделений активно переговаривались по радиостанциям, а потом подзывали помощников и отдавали им приказы.

Заявленное время акции подходило к концу, когда общее количество участников перевалило за три тысячи. Агитаторы успели собрать десятка три листов с подписями под требованием остановить стройки и провести проверку их законности. И тут прозвучал новый клич «Вручим требование администрации!»

Полиция начала перекрывать улицу, ведущую в центр города. Впереди встали ряды ОМОНа, с флангов взводы патрульно-постовой службы.

Митингующие выдвинули сто человек, которые должны были идти в администрацию с петицией. Кто-то, на миг переорав всех, предложил проводить товарищей, которым может помешать полиция.

Толпа уплотнилась, вперед вышли несколько десятков парней покрепче. Явно назревала стычка, способная перейти в открытую бойню с самым непредсказуемым исходом. Кто-то из полицейского руководства затребовал дополнительные силы, кто-то настаивал на применении водометов. Но столь резкая конфронтация не входила в планы властей.

Именно тогда на первый план выступили несколько правозащитников регионального уровня. Их имена были хорошо известны, как и тот факт, что они имеют возможность выйти с жалобой на федеральный уровень.

Готовые вспыхнуть страсти слегка поутихли. Правозащитники вступили в переговоры с полицией и добились разрешения пройти небольшой группой к администрации и передать властям петицию.

Когда два десятка активистов во главе с правозащитниками миновали живой коридор из омоновцев, митинг вспыхнул с новой силой. Толпа начала скандировать лозунги «Долой коррупционеров» и «Полиция – палачи».

Первоначальная цель митинга была забыта, а с уходом правозащитников, приезжих лидеров движения и наиболее авторитетных активистов вниманием митингующих завладели гораздо более радикально настроенные агитаторы. Однако люди уже порядком устали и как-то вяло реагировали на призывы и лозунги.

Почувствовав смену настроения, представители полиции потребовали прекратить митинг, так как официальное время его поведения закончилось.

Толпа стала понемногу таять, хотя радикалы призывали остаться и подождать возвращения лидеров. Мол, пусть расскажут, как прошло вручение петиции. Кто-то зааплодировал, кто-то закричал, что расскажут после. Полиция чуть поднажала и начла вытеснять людей с площадки, но без лишней силы и без грубости.

А вручение петиции властям города прошло буднично и без пафоса. Вышедший чиновник отнюдь не первого уровня принял листы с петицией и подписями, вяло ответил на несколько вопросов и заверил, что глава администрации по возвращению обязательно изучит вопрос и примет меры. Активистам было предложено разойтись или ждать. Гости спешили на самолет, правозащитники опаздывали на видеоконференцию, местные деятели хотели домой. Так что никакого стояния у здания администрации не вышло.

Принявший петицию чиновник хотел было выбросить полученные бумаги в урну, но позвонивший ему мэр приказал отнести все к нему в кабинет.

Мэру вдруг пришло в голову, что сам митинг и петицию можно использовать в будущих переговорах с бизнесменами и под тему народного гнева выторговать дополнительные отступные за продажу или аренду земельных участков, прав на строительство и прочие преференции.

Между тем радикально настроенные активисты все-таки устроили несколько провокаций. Десятка три молодых парней затеяли марш по улице со скандированием явно провокационных лозунгов, а когда полиция попыталась оттеснить их, устроили обстрел кирпичами и палками. А потом рванули через дворы в разные стороны.

Другая группа осталась на месте проведения митинга, подняла плакат «Долой продажную власть» и запела ставшую популярной в последние месяцы песню «Скинем оковы, раскроем глаза». Это был уже прямой вызов власти, ибо в тексте шло упоминание о политике Кремля и утрате суверенитета России.

В ход пошел ОМОН, людей стали вытаскивать из толпы и заталкивать в автобусы. Кому-то в толчее прищемили волосы, кого-то приложили лицом об асфальт. А молоденькую девчушку лет шестнадцати два дюжих омоновца за ноги проволокли до автобуса, попробовали закинуть в двери и в пылу служебного рвения едва не сложили пополам.

Кто-то из митингующих кинулся девочке на помощь и упал на асфальт, обливаясь кровью. Ему саданули по голове, причем явно не резиновой палкой.

Видео этого эпизода моментально оказалось в сети и по форумам вихрем пролетел клич «на помощь».

Однако полиция уже заканчивала разгон демонстрантов, так что на помощь приходить было поздно.

Ближе к вечеру прошла информация, что лидера протестного движения Кавального задержали в аэропорту, откуда он планировал вылететь в Сурсак. Правда, через три часа его отпустили, составив протокол об административном правонарушении, однако время было упущено и Кавальный остался в Москве.

Сей факт вызвал в интернет-сообществе насмешки и откровенные издевательства. В который раз «Мистер оппозиция» получил по попке и был поставлен в угол.

Однако вопреки ожиданиям, история с митингом не закончилась. И Кавальный выступил с заявлением, что произошедшее в Сурсаке есть грубейшее нарушение конституции и что произвол властей требует немедленного отпора.

Полиция и ФСБ в спешном порядке заводили дела на задержанных, обвиняя их в неподчинении законным требованиям, экстремизме и даже подготовке терактов.

В свою очередь адвокаты строчили жалобы на превышения полномочий полиции, на избиения и издевательства над несовершеннолетними, на незаконность арестов.

Справки от врачей о полученных травмах, официальные запросы, требования приехавших родителей задержанных слегка сбили пыл следователей. А когда по телевидению показали ту самую девушку с кровавой полосой через весь лоб и замминистра МВД выступил с резким осуждением «неправильных действий сотрудников» активность полиции и вовсе пошла вниз. С родителями и адвокатами попробовали договориться, но никто не шел на сговор, требовали немедленного освобождения задержанных и наказания виновных.

Ночью окна двух райотделов полиции кто-то забросал камнями. Прошел слух о новом митинге, уже под стенами администрации города. И Кавальный озвучил план приезда на автомобиле, раз уж в самолет его не пускают.

Большую часть задержанных отпустили, выписав административные штрафы. Наиболее упертых пока придержали, однако ничего реального приписать им не смогли, только неповиновение требованиям полиции. Адвокаты обещали развалить все дела за пять минут.

В итоге трехдневного противостояния и МВД и ФСБ были полностью загружены составлением бумаг, отписками, запросами, требованиями. Слежка за активистами и лидерами протестного движения отвлекла практически все наличные силы, остальные направления работы были отставлены на третий план.