Текст книги "Джулия Робертс. Красотка с характером"

В этой роли Джулия не побоялась выглядеть на экране некрасивой, что не помешало ей быть в то же время... красивой, обаятельной и сексапильной. Тем не менее, актриса и тогда, и позже, уже став кинозвездой, скромно говорила, что не считает себя сексуальной. «Я не работаю на свою сексапильность. Она рождается из текстов сценариев, в которых мой персонаж снова и снова переживает историю любви».

Словом, каждая составляющая ее роли была буквально нацелена на премию «Оскар» – тут была и тяжелая болезнь, и беременность, и красивая, но несчастная девушка – полный набор на любой вкус киноакадемиков. Ко всему, Джулия сумела продемонстрировать настоящий драматический талант. Все это, разумеется, не осталось незамеченным. Робертс получает премию кинокритиков «Золотой глобус»

и как лучшая актриса второго плана номинируется на премию «Оскар».

«Это было потрясающе, – говорит она. – Но если кто видел эту церемонию, я уверена, вы не могли не заметить, что, когда я получала «Золотой глобус», я выглядела жуткой провинциалкой. Говорила что-то невразумительное. Не знала, куда себя девать, когда мне вручали приз».

Свою работу в картине она, тем не менее, вспоминала с содроганием, а режиссера Росса называла тираном. Росс тоже не остался в долгу. В нескольких интервью он обвинял молодую артистку в непрофессионализме и вздорности.

«Оскара» хотя и ожидали, но Джулии он не достался. Однако уже то, что ее имя прозвучало среди соискательниц на премию Киноакадемии, было большим успехом для начинающей актрисы. И что бы там ни говорили, но за четыре года подняться почти на вершину кинематографического Олимпа – это много, даже очень. Теперь она могла вернуться к легкомысленным комедиям с хипповыми девчонками в джинсах и майках из секонд-хенда.

«Красотка»

Неожиданно для себя Джулия почувствовала, что она становится популярной. Ее стали узнавать прохожие на улице. Правда, они не слишком убедительно интересовались: «Вы Джулия Робертс?» Когда же она признавалась: «Да», то некоторые, пожимая плечами, удивлялись: «Не может быть». Впрочем, не за горами ее ждала настоящая слава, которая будет неотделима от нее долгие годы.

Весной 1990 года режиссер Гарри Маршал пребывал в затруднительном положении. Нужно было приступать к съемкам фильма, а актрисы на главную роль все еще не было. Три месяца длился поиск, переговоры с самыми популярными звездами Голливуда зашли в тупик: денег на настоящую кинозвезду катастрофически недоставало. Их хватало только на то, чтобы попробовать молодую артистку Робертс.

Во время первой встречи режиссера с актрисой, по его словам, он и в движении и в пластике Джулии ощутил сильный нерв. «Она ни мгновения не сидела спокойно. Она ходила по комнате, прислонялась к стене, садилась и снова вскакивала».

Вскоре режиссер Маршал уже проводил кастинг. Осталось шесть основных кандидаток на главную роль в проекте «Красотка». В этот период на главную мужскую роль еще не был приглашен Ричард Гир. Актрисы проходили пробы с Сэмом Нилом. Любопытно, что на первых пробах Робертс выглядела скованной и смущенной – явно чувствуя себя не в своей тарелке в роли проститутки с золотым сердцем, которая ищет прекрасного принца. Состоялись две не самые удачные кинопробы, во время которых ни один из тех актеров, которые ранее пробовались на главную роль, не смогли пробудить в ней необходимые эмоции. Режиссеру Джулия казалась в чем-то чудаковатой, и он никак не мог решить, сможет ли она быть смешной на экране. «Мы сделаем еще одну пробу, – сказал Маршал Джулии, – но на сей раз с Чарльзом Гродином». Зная, что Гродин был одним из штатных хохмачей не только в Голливуде, Маршал полагал, что тот будет откровенно комиковать (кстати, именно по этой причине режиссер заранее исключил его из списка кандидатов), но на всякий случай решил все же сделать кинопробу. Гродину показалось любопытным сыграть героя-любовника. Маршал, подойдя к Джулии, сказал: «Сейчас Чарли начнет стирать тебя в порошок. Он знает, что умеет быть смешным. Гораздо смешнее тебя. И постарается обыграть это с максимальной выгодой для себя, но я хочу, чтобы ты нашла способ сквитаться с ним в кадре».

Робертс сыграла этот эпизодуже 12 раз, но, когда в кадр вошел Гродин, произошло настоящее чудо: она не только не уступила ему ни в чем, но и была забавна, естественна и свежа. «Она сыграла великолепно. В ней ощущался непокорный дух, она удивительно естественно смеялась и буквально освещала собой экран», – вспоминал Маршал. После этого для режиссера вопрос об исполнительнице главной роли был решен. «В тот же день я позвонил Джеффри Катценбергу и сказал: «Ищите актера на главную мужскую роль, потому что я знаю, как раскрыть Джулию Робертс, и уверен, что она станет актрисой № 1». Катценберг согласился, не раздумывая. И они оба не ошиблись...

«Скажите, кто бы еще смог сыграть проститутку, больше всего напоминающую олененка Бэмби, грациозного и трогательно беззащитного?» Это слова Гарри Маршала, который, переделывая первоначальный вариант сценария будущего фильма, думается, постоянно «видел» лицо угловатой девушки с глазами олененка, флиртующей направо и налево.

Однако, прежде чем это произошло, все было не так-то просто. Драму необходимо было переделать коренным образом, ибо мрачную историю о том, как миллионер, попользовавшийся девушкой, выбросил ее на улицу, как куклу, вряд ли кто из голливудских режиссеров взялся бы снимать.

«На самом деле, – говорит Джулия, – это была очень темная, ужасная история о двух негодяях, вгоняющяя в депрессию. И я должна была сыграть одного из них. Моя героиня в «3000» (таким было первоначальное название фильма) была взбалмошной наркоманкой, матерщинницей с несносным характером – вульгарной проституткой, которая путалась с другим взбалмошным матерщинником с несносным характером, очень богатым, щедрым, но ужасным мерзавцем. Это на самом деле была очень ужасная и страшная история про эту парочку».

Рабочее название картины «3000» объяснялось суммой, которую должен заплатить герой фильма бизнесмен Эдвард Льюис молодой и обаятельной проститутке. За это девица обязана была сопровождать его повсюду в течение недели, которую миллионер намеревался провести в Лос-Анджелесе.

Героиня по сценарию была наркоманкой. В связи с этим обстоятельством частью ее соглашения с миллионером Эдвардом Льюисом было обязательство на неделю отказаться от наркотиков. Три тысячи долларов наличными, которые должна была получить за все свои многодневные услуги проститутка, нужны были ей для поездки в город ее мечты – Диснейленд. В конце концов, девушка не выдерживала и принимала дозу, а миллионер выкидывал ее на улицу, правда, вместе с обещанными деньгами. Картина должна была заканчиваться эпизодом с направляющимся в Диснейленд автобусом, в котором едут героиня картины и ее подружка, тоже уличная проститутка...

Так выглядел сюжет сценария до тех пор, пока студия «Дисней» не перекупила права на эту историю. На студии нашелся кто-то сообразительный, который и предложил: «Давайте доверим переделку сценария Гарри Маршалу. Посмотрим, сможет ли он переделать его во что-то стоящее».

Впрочем, даже после переделки текста и сюжета голливудская публика крайне негативно и с удивлением восприняла сообщение о том, что студия, носящая имя Уолта Диснея и традиционно уважающая семейные ценности, решилась на съемки картины, героиня которой проститутка.

Вначале, когда режиссер предложил ей главную роль в картине, Джулия засомневалась, стоит ли играть в этом фильме. А узнав, что ей предлагают роль проститутки, была просто шокирована. Ее мать была очень религиозна, и Джулия была уверена, что она не одобрит ее появление на экране в подобном амплуа. (Бетти только на премьере фильма узнала, кого сыграла ее дочь.) Однако, ознакомившись со сценарием, разумеется, уже в новой редакции, и убедившись, что ее будущая героиня Вивиан – девушка с золотым сердцем, да еще к тому же выходит замуж за миллионера, Робертс дала согласие на работу с Гарри Маршалом.

«Я попросила своего агента Эллен Голдсмит устроить мне на студии «Дисней» встречу с Гарри Маршалом, – вспоминает Джулия. – Но мы говорили на разных языках. Каждый о своем. Он мне сказал... У него еще такая особенная манера речи... Выше человеческих сил передать ее... Так вот, он сказал: «Я вас не понимаю. Одни мне говорят, что вас трудно одеть, другие, что вас трудно раздеть. Что же мне с вами делать?» А я ему в ответ: «Я вас не понимаю, вы какой-то странный. Я не понимаю, чего вы от меня хотите добиться?» В общем, мы засыпали друг друга вопросами. Но на разговоры времени было мало, потому что мы уже приступали к кинопробам, и, несмотря на все мои волнения по поводу фильма в целом, я подозревала, что все у нас получится. Но тут возникли сложности с выбором актера, который должен был сниматься со мной. Это оказалось на самом деле непросто, пока кому-то в голову не пришла блестящая идея пригласить Ричарда Гира».

Главе компании Джеффри Катценбергу стоило немалых трудов уговорить своего давнего знакомого Ричарда Гира сыграть в фильме главную мужскую роль, хотя среди претендентов были и Шон Коннери, и Аль Пачино. Катценбергу сначала пришлось переубедить своих коллег, которые отнеслись к такому выбору без энтузиазма, а затем сломить упрямство уже такой капризной кинозвезды, которой являлся Гир.

Ричард довольно долго колебался – браться или не браться за роль холодного и богатого Эдварда Льюиса. «Когда я прочел сценарий, он у меня не вызвал особого энтузиазма, – вспоминает Гир. – К тому же меня смущало то, что я никогда не играл в комедиях. Я вообще не верил, что фильм может получиться. Но режиссер Гарри Маршал объяснил мне, что хочет попытаться сделать фильм, в котором мой образ навеет воспоминания о Кэри Гранте и комедиях сороковых годов. Это дало мне представление о подходе к данному фильму».

У актера были также и другие замечания по сценарию. И это благодаря его требованиям, которые были приняты, герои картины Эдвард и Вивиан предстали на экране обаятельными и симпатичными. Герой Гира совсем не выглядел расчетливым развратником, каким он был в первоначальном сценарии, а героиня Джулии – более тонкой, доброй и трогательной, так что зрителям было понятно, за что же ее полюбил миллионер. Словом, в окончательном варианте образ героини Робертс трактовался так – это симпатичная неудачница, которая в силу затрудненных жизненных обстоятельств вынуждена была пойти на панель, однако в душе она остается чистой и романтичной.

И еще. В первоначальном варианте у фильма не было счастливого конца. Гир же настоял на хеппи-энде. Циничное название «3000» поменяли на «Красотку». Словом, фильм превратили в сказку, напоминающую чудесную историю Золушки. Вот теперь уже никто не мог обвинить ни создателей, ни саму картину в безнравственности.

Когда все замечания Гира были учтены, Гарри Маршал, который был знаком с актером ранее, вылетел к нему в Нью-Йорк вместе с Джулией. Там, в доме Гира в Гринвич Виллидже и состоялась их первая встреча. Ранее Ричард не был знаком с Джулией, разве что видел ее в фильме «Мистическая пицца», который позволял оценить потенциал молодой актрисы. Позже Гир говорил: «С Джулией Робертс мы очень легко нашли общий язык, и зрители живо откликнулись на это взаимодействие».

А Джулия вспоминала: «Я все твердила: «Господи, неужели?» Я была так взволнована, что буду сниматься с такой знаменитостью. На съемочной площадке наконец появился Ричард, и потом начались переговоры. Собралась вся съемочная группа, и моему агенту пришлось несладко, потому что все ждали, до какой степени моей героине Вивиан придется обнажиться в этом фильме. Я вынуждена была проторчать весь день в офисе моего агента за разговорами. Короче, фильм о проститутке без обнажения не мог обойтись. Когда все было оговорено, и мы достигли согласия, я позвонила маме: «Знаешь, мне досталась отличная роль». Она воскликнула: «Вот здорово! Кого же ты будешь играть?» А я в ответ: «Фильм будет сниматься на студии «Дисней». – «Ну ладно. Я тебе потом перезвоню...»

Когда Джулию спрашивали, существовал ли среди ее знакомых в реальной жизни прообраз ее героини, актриса отвечала, что в Голливуде она познакомилась с очень красивыми, очаровательными девушками, которые были очень добры к ней и откровенно рассказали довольно неприятные истории о себе: им приходилось торговать своим телом, чтобы удержаться на студии. «Для меня это общение было чрезвычайно полезным, – признавалась она, – и многое из того, что я узнала о них, появилось потом в сценарии. Гарри был поражен, когда услышал эти истории, и многое из них было позаимствовано, потому что я могу делать только такие вещи, о которых хоть что-то знаю сама. И Гарри мне это позволил».

Уже начальные кадры фильма настраивали на эмоциональное несоответствие между богатыми бизнесменами и их чувственно холодными женщинами. В центре разговоров и мышления хозяина дома Эдварда – деньги. Он элегантен, поражает зрителя светскими манерами и костюмами от Армани, и в то же время явно тяготится своей малосодержательной жизнью. Подружка бросила его, так как ей надоело общаться по телефону с его секретаршей, а не с ним. Он весь в бизнесе, в делах. В Лос-Анджелес Эдвард летит один. По дороге из аэропорта он неожиданно заблудился – обычно он не садился за руль и его не интересовало, как и куда ехать – шофер знает дорогу. А здесь пришлось спросить, как проехать до отеля. Так происходит его знакомство с Вивиан, которая «работает» на Голливудском бульваре, где девицы бродят по врезанным в мостовую звездам с именами знаменитых актеров. За 10 долларов она готова ему помочь, но Эдвард поначалу отказывается. Однако затем, присмотревшись к девушке и оценив ее фигурку, соглашается. Вивиан садится к нему в машину и готова – но теперь уже за 20 долларов – показать гостю дорогу, а когда Эдвард, будучи не в состоянии справиться с переключением передач, предлагает ей сесть за руль, то к своему удивлению слышит, что это уже обойдется ему в 100 баксов за час. Впрочем, у каждого свой бизнес...

Если у Вивиан были свои «профессиональные» проблемы, то у Джулии они были несколько иного плана. Узнав, что студия «XX век Фокс» ищет актрису на роль дочери Джина Хэкмана в фильме «Коллективный иск», Робертс по сотовому телефону прямо со съемочной площадки, с Голливудского бульвара бросилась звонить руководителю компании Джо Роту. Она знала, что после «Мистической пиццы» Рот не сомневался в ее возможностях как актрисы. Когда раздался звонок в офисе, Джо услышал: «Говорят, вы мой поклонник? У вас есть сценарий, который мне очень нравится. Он называется «Коллективный иск». На это Рот ответил, что она слишком молода для роли героини. Однако Джулия не сдавалась: «Нет-нет, я отлично подойду на роль, я хочу сделать пробы. Вот увидите, я просто создана для этой роли!» Тогда Джо вынужден был сказать: «Послушайте, я уверен, что вы станете великой киноактрисой, но вы слишком молоды, чтобы играть 27-летнюю женщину-юриста, которая к тому же является дочерью Джина Хэкмана». Она в ответ: «Думаю, вы ошибаетесь!»

жЗавязалась настоящая жаркая дискуссия, после которой уже позже Рот сказал ее агенту: «Вот это темперамент!» Забегая вперед, скажем, что спустя два месяцау Джо Рота появился сценарий «В постели с врагом», и он сразу же понял, что это идеальный проект для Робертс. Он позвонил ей: «Как насчет этого фильма?» – и она согласилась.

* * *

Но это произойдет позже, а пока героиня Джулии подкатила вместе с Эдвардом к шикарному отелю. Наконец добравшись до гостиницы, Эдвард после долгих раздумий решился пригласить Вивиан к себе в номер. Девушка в это время уже была на остановке и ожидала автобус, чтобы вернуться на свое «рабочее место» на улице. Вид у нее явно не подходил для такого шикарного отеля, поэтому, когда она согласилась, Эдвард накинул на нее свое пальто, чтобы хоть как-то прикрыть ее дешевые тряпки. Однако она все равно не вписывалась в атмосферу окружающей роскоши и привлекала к себе внимание постояльцев. Не найдя иного способа, чтобы отшить снобистскую парочку, нахально пялящуюся на нее, она назло оголяет перед ними свои красивые длинные ноги... Уже в номере Вивиан поначалу никак не может понять, чего хочет от нее Эдвард, видя, как тот сразу же сел за письменный стол и начал работать. Через некоторое время он предлагает ей остаться на ночь. За 300 долларов она соглашается, однако Эдвард по-прежнему занят своими делами, а Вивиан, лежа на шикарной кровати, наслаждается старыми фильмами, демонстрировавшимися по телевизору, так и не понимая – зачем она здесь. И только потом, ночью, между ними возникает духовный и физический контакт. Однако, пожалуй, началом их взаимоотношений следует считать сцену в ванной, когда герои торгуются относительно оплаты за услуги девушки. Вивиан лежит в ванной, вся в пене, видна только ее милая мордашка. Над ней склоняется Эдвард: «Я заплачу тебе, если ты будешь моей девушкой по вызову», – говорит он. «Я не против быть твоей девушкой по вызову, но такой богатый чувак, как ты, может «снять» кого захочет и так...» – «Мне нужна профи на эту неделю». – «Три сотни за каждый день. Тебе это обойдется недешево». – «Ну да, конечно. Называй свою цену. Сколько? Говори, говори». – «Шесть полных ночей. Дни тоже считаем... Четыре тысячи». В Эдварде просыпается бизнесмен, умеющий считать деньги: «Шесть ночей по три сотни – это 1800». – «Дни тоже считай». – «Две тысячи». – «Три тысячи». – «По рукам!» – «Черт побери! Ха-ха-ха!» – и Вивиан скрывается с головой под пеной. Эдвард не может понять: «Вивиан! Вивиан! Да или нет?» Девушка выныривает из пены: «Конечно, да. Да!» – смеется она.

Утром Вивиан узнает, каким бизнесом занимается Эдвард и на свой простодушный манер полуспрашивает-полуотвечает: «Ты ничего не производишь, ничего не строишь». Она сравнивает его с угонщиком, который крадет автомобили, а потом продает их на запчасти.

В словах и поступках Вивиан, да и во всем образе героини на первый план выступает редкое сочетание для женщины – поразительная красота и чувство юмора.

«Я старалась быть забавной, – говорит Робертс. – Я бы сказала, отчаянно старалась быть забавной. У меня есть остроумные друзья. Я и сама дома бываю остроумной, но когда я приходила на работу, то я не чувствовала себя забавной. И тогда начинала судорожно вспоминать, что делают люди, чтобы выглядеть смешными. В фильме есть целая сцена, когда я копирую Эллен Голдсмит, ее манеру говорить, ее выражения, чтобы казаться забавной. В сцене, когда я впервые вместе с Ричардом прихожу в гостиницу, он разливает в бокалы шампанское, предлагает мне клубнику и все такое прочее. Я сижу на полу в своем платье размером с салфетку, пытаясь выглядеть расслабленной, а в это время думаю, а что, если ему предложить: «Чувак, давай покувыркаемся» и все такое прочее, потому что, если я этого не скажу, эта сцена будет не завершенной. В общем, настроилась на импровизацию, а тут Гарри кричит: «Будь забавной! Мотор!» Тем временем Ричард всем своим поведением создает такую романтическую атмосферу, и до меня вдруг доходит вся нелепость этой ситуации – роман с проституткой. Меня это просто ошарашило. Эллен любит повторять: «Позволь дать тебе совет». Так вот, он стал передо мной распинаться, а я ему: «Позволь дать тебе совет...» Все это вышло очень мило. И все остались довольны. И тут все начало складываться. Я нашла ключ к этой девушке. Поняла, какой у нее должен быть голос, что делает ее смешной и глупой. И когда я впервые увидела этот фильм, я не могла узнать в ней себя. Не верила, что могу так выглядеть, когда я шла к двери – я двигалась в этих своих ботинках, в которых и ходить-то было невозможно, но я шла в каком-то симфоническом ритме. Думаю, именно это было то, что я искала. Эксцентричность».

На съемках Ричард Гир вел себя по отношению к Джулии очень благородно. Он не стал выпячивать свою персону, как поступали обычно именитые кинозвезды, а скромно отошел на второй план и старался делать все, чтобы поместить в центр внимания героиню. С каждой сценой Вивиан предстает все более интересной и незаурядной личностью. Эти качества в ней шаг за шагом открывает Эдвард, а его восхищенное внимание как бы «подсвечивает» Вивиан, подчеркивает ее достоинство. Взять хотя бы сцены в эксклюзивном магазине одежды, где Вивиан сначала натолкнулась на отказ продавщиц обслужить ее, а потом, когда Эдвард берет инициативу в свои руки, эта просто симпатичная девушка превращается в элегантную красотку в полном смысле слова.

Неожиданно Эдвард совершает неосмотрительную ошибку, рассказав своему адвокату о прошлом Вивиан. Узнав об этом, она чувствует себя униженной. Дело идет к разрыву. Вивиан просит рассчитаться с ней, однако, уходя, оставляет деньги, даже не дотронувшись до них, на том месте, куда их положил Эдвард. И тут он начинает кое-что понимать. Ведь еще никто не отказывался от его денег. Он догоняет ее и просит прощения, и она остается. Чтобы как-то загладить свою вину, Эдвард приглашает ее в театр послушать «Травиату».

Режиссер вспоминал: «Во время съемок она просила бутафора: «Не давай больше Гарри никаких деталей реквизита, он обязательно заставит меня делать с ними какую-нибудь чушь!» Когда мы снимали сцену в опере, она была в ужасе от театрального бинокля: «Я не умею им пользоваться!» Я ответил: «Это мы и будем обыгрывать».

Режиссером Джулия была довольна как никогда. «Я люблю Гарри Маршала во всех его проявлениях. Он чуткий, он всем доверяет, он очаровывает. Ему нравится менять шляпы в 4 часа, а в 4.15 он может захотеть заказать тунца... В нем много чего хорошего, и вы можете этому человеку слепо доверять... Он правд, потрясающий... А еще он любит обниматься... Да, это у него хорошо получается...»

Действие фильма медленно, но целенаправленно приближалось к кульминации. Эдвард и Вивиан становятся, наконец, парой влюбленных, однако хеппи-энд наступает не сразу...

Настало время, пожалуй, вспомнить и о романе Джулии и Макдермота, отстранясь на некоторое время от экранных влюбленных, тем более, что именно во время съемок произошли крутые перемены в их отношениях со времени начавшегося их романа на фильме «Стальные магнолии».

Поначалу даже Гарри Маршал боялся, что молодой актрисе этот роман будет мешать выглядеть естественной в любовных сценах. Ведь всем казалось, что она просто окрылена своим чувством к Дилану. Режиссер даже договорился с Гиром, чтобы тот в решающий момент ненароком прищемил бы Джулии палец, дабы добиться выражения неподдельных эмоций.

Сцену, в которой герои фильма занимаются любовью на рояле, Маршал решил отложить, несмотря на то, что из-за этого срывался график, когда узнал, что на съемочную площадку неожиданно нагрянул жених Джулии. Однако Робертс, вопреки всему, настояла на обратном, и сыграла сцену с такой чувственностью, что Гир впервые ощутил исходящие от нее по-настоящему сексуальные токи. Это было настолько очевидным для всех, что члены съемочной группы боялись встретиться глазами с Макдермотом. Но и этим дело не закончилось. В перерыве Робертс с неизвестно откуда взявшимся низким томным голосом, взяв за руку Ричарда, беседовала с ним, при этом глаза ее выражали нескрываемую влюбленность. И Макдермот не выдержал. Сорвав с пальца кольцо – знак помолвки, он покинул студию, а потом и вообще укатил из жизни Джулии, оставив ей на прощание щенка бассет-хаунда. Тогда еще Макдермот не подозревал, что на долгие годы станет для Голливуда всего лишь «бывшим любовником великолепной Джулии».

Думается, Гир понимал, что за этими поступками Джулии что-то скрывается, ведь и ему и ей было ясно, что у них никакого романа не было, и в тот день она просто разыграла спектакль для Макдермота. Зачем? Скорее всего, опять-таки из-за боязни, что ее бросят, как в свое время отец бросил ее мать, Лайам Нисон – жену, а Макдермот – свою любовницу. И чем ближе подступал момент, когда жених должен был повести ее к алтарю, тем сильнее Джулия внушала себе, что и ее непременно бросят, а тут еще и Гир не проявлял к ней ни малейшего мужского интереса. Это еще больше, кажется, укрепило ее в мысли о своей «неконкурентоспособности». Ведь впервые увидев Ричарда, Джулия буквально потеряла дар речи. Когда их представлял друг другу Маршал, она стояла молча, хлопая ресницами и глупо улыбаясь. Тогда Гир заметил, что ему еще ни разу не приходилось играть с немой партнершей. А она продолжала улыбаться, чувствуя, что погибает.

Во время съемок она садилась где-нибудь в сторонке, чтобы ее никто не видел, и наблюдала за тем, как Гир читает, пьет кофе, беседует с кем-нибудь. Пожалуй, она понимала, что Ричард не хочет на съемочной площадке совмещать работу с личной жизнью, но в какой-то момент вдруг решила, что по окончании съемок, как и на экране, они будут вместе – и на самом деле.

...В фильме ее героиня Вивиан тоже, как и Джулия, ожидала своего принца, который должен был прийти и спасти ее, однако герой Гира еще не готов, да и слов, так ожидаемых зрителем – «Я тебя люблю», – еще не было произнесено. Эдвард то ли не осмеливался, то ли сомневался, стоит ли это делать, а тем временем Вивиан ушла. Ушла, чтобы начать новую жизнь. И вот, попрощавшись со своей подругой и отдав ей заработанные деньги, Вивиан готова навсегда затворить дверь в своей квартирке, как вдруг до нее доносится мелодия из «Травиаты». Она подбегает к окну и видит Эдварда, который приехал, чтобы забрать ее с собой в Нью-Йорк. Она бросается к нему навстречу, пока он, преодолевая врожденную боязнь высоты, взбирается по пожарной лестнице с букетом цветов. Музыка неожиданно переходит на фортиссимо. Герои оказываются в объятиях друг друга.

«Голливуд! – восклицал после просмотра фильма какой-то критик, – это место, где сбываются мечты! Например, актрисы Джулии Робертс».

Однако, одно дело кино, другое – действительность. Если у Джулии и были какие-то фантазии по поводу отношений к ней Ричарда, то у него ничего похожего не было. Когда съемки закончились, Гарри Маршал закатил грандиозный банкет. Джулия в жемчужно-белом полупрозрачном платье выглядела настоящей королевой. Однако Гир за все время банкета лишь дважды подходил к ней. Обнял по-дружески за плечи, поцеловал в щечку и... все. Она была готова разрыдаться, понимая, что вечеринка заканчивается, и гости вот-вот начнут разъезжаться, а ведь она такие большие надежды возлагала на эту встречу. Джулия решила действовать – схватив Ричарда за руку, она вытащила его на балкон, прижавшись к нему, призналась в любви. Гир долго молча гладил ее по волосам, а затем сказал, что они не могут быть вместе – ведь он женат... И все. Он уехал домой... Кино закончилось, как когда-то в ее детстве заканчивались сказки о принце...

Зато после премьеры «Красотки» Робертс в одночасье стала голливудской суперзвездой. «Во время съемок мы часто заходили куда-нибудь перекусить, – вспоминает Маршал. – Но после премьеры нам приходилось входить в те же самые рестораны с черного хода. Ауходить через кухню. Иногда удавалось сбить зевак с толку с помощью машины-двойника. Автомобиль, который был таким же, каку Джулии, отъезжал от ресторана, и толпа следовала за ним. А потом Джулия выходила и садилась в другую машину. Ее жизнь совершенно изменилась. Но она осталась такой же милой девушкой, какой была раньше».

Вышедшая на экраны в 1990 году «Красотка» собрала в прокате 170 млн. долларов и ввела в американский словарь новый фразеологизм – «улыбка Джулии Робертс». Чувственность и красота актрисы позволяли поверить в самые невероятные сюжетные ходы, и зритель поверил в превращение красотки-шлюхи в добродетельную Золушку.

Немалая заслуга в том, что все воспринимали непосредственность чувств героини Джулии Робертс как нечто само собой разумеющееся, принадлежит Ричарду Гиру, избравшему сдержанную манеру игры. Он уступал дорогу актрисе. Все внимание, все симпатии были обращены к ней. Образ Эдварда Льюиса, а с ним и актера Гира был подчинен скорее тому, чтобы дать актрисе возможность сыграть реакцию на те или иные обстоятельства сюжета.

Джулия вполне это оценила: «Ричард сделал это для меня, он предоставил мне возможность блеснуть, даже если это вынуждало его оставаться на втором плане. Ричард невероятно благороден как актер», – говорила она в одном из интервью.

В этом же году Робертс второй раз подряд награждается «Золотым глобусом» и вновь включена в список номинанток на премию «Оскар», теперь уже в категории «Лучшая актриса – исполнительница главной роли». Конкуренцию ей составляли кинозвезды: Кэти Бэйтс, Анжелика Хьюстон, Мерил Стрип и Джоан Вудворд.

Когда Джулию выдвинули за исполнение роли проститутки в фильме «Красотка» на «Оскар», консервативно настроенные киноакадемики в Голливуде были в шоке, и премию предпочли вручить... Кэти Бэйтс. Тем не менее, многие были уверены, что членам Американской киноакадемии просто не хватило мужества признать, что развлекательное кино может быть сделано так же талантливо, как и любое другое. И если критики с презрением кривили губы, то зрителям до этого не было никакого дела. Они валом валили в кинотеатры.