Текст книги "Цена возвращения"

Глава 12

– Ну что же, Бабин, задаток нами получен и даже частично истрачен. – Развалившийся в кресле у пылающего камина молодой господин укоряюще тыкал холеным пальцем в сторону слуги старше его лет на двадцать. – Пора и делом заняться. С чего нам следует начать?

Слуга, напрочь проигнорировав начальственный тон господина, прошел в комнату и сел в соседнее кресло.

– Итак, у нас три убийства. Семья Гридженсонов убита тридцать три дня назад. Ламбертсов зарезали семнадцать дней назад, а Уэйнрайтов – на прошлой неделе. Что между ними общего?

– Ну… – Юбер замялся, – все семьи богатые. Все убиты ударами ножа. Никто из домочадцев не выжил.

– Вы неточны, господин. Это может привести к грубым ошибкам, поверьте.

– Что?! Ах да, конечно же, извините, господин учитель. – Ален шутовски склонил голову. – Третий сын Уэйнрайта остался в живых, теперь все убеждены, что именно он избавился от родни. Но его же просто в тот день не было дома!

Бабин благосклонно кивнул. И уточнил:

– Младший сын. Теперь он получит наследство, о котором до того не смел и мечтать. Но ты прав, возможно, что это случайное совпадение. Итак, с этим разобрались. Что еще общего у этих преступлений?

– Не ты, а вы, – автоматически поправил господин. И замолчал, наморщив лоб, словно надеясь хоть так поймать верную мысль.

Собеседник его не торопил, терпеливо ждал, пока Юбер не улыбнулся и звонко шлепнул себя по лбу.

– Охрана! На всех домах была установлена магическая охрана! И никого она не спасла! Надо выяснить, кто ее ставил!

Еще один одобрительный кивок.

– Верно. А для этого вам, – это «вам» было подчеркнуто, – следует посетить все три дома. Так к кому вы направитесь к первому?

– По порядку, к Гридженсонам, – ответ прозвучал неуверенно.

Бабин хмыкнул, словно строгий экзаменатор, не желающий валить любимого ученика.

– Можно и с них. В любом случае времени прошло много, и следы преступлений, по славной островной традиции, или затоптаны новыми хозяевами, или замыты расторопными горничными. Что же, встали и пошли. Только чемоданчик не забудьте.

Он указал в сторону спальни, где в углу стоял потертый кожаный чемоданчик с самыми неожиданными предметами. Большинство из них были Юберу знакомы, чем-то он даже научился пользоваться, как, например, баночкой с сажей и кисточкой из беличьего хвоста. Но о назначении, например, нескольких бутылочек с непонятными символами на этикетках не имел ни малейшего понятия.

Господин даже сделал пару шагов в сторону чемоданчика, но, вовремя заметив ироничный взгляд слуги, остановился и принял важный вид. Действительно, не барское это дело – тяжести таскать.

В этот момент в дверь вежливо постучали.

– Господин Юбер, к вам посетитель, – раздался голос миссис Клэптон.

– Просите.

Из манер Юбера мгновенно и начисто исчезли и надменность, и ирония. Вошедшего, молодого господина, почти ровесника, встречал вежливый и внимательный хозяин.

– Проходите, присаживайтесь. С кем имею честь разговаривать? Чем могу вам помочь?

Изменился и Бабин, превратившись в образцового слугу, не смеющего мешать важному разговору, но всегда готового быстро и точно исполнять приказы. Он отошел в темный угол комнаты и аккуратно присел на скромный стул. Так, чтобы не привлекать к себе внимания, но все же слышать разговор – вдруг потребуется его помощь!

Гость же, неуверенно оглядываясь, прошел в комнату, снял подбитый мехом пелиссон, неуверенно повертел в руках, вновь накинул на плечи и присел на самый кончик предложенного стула, аккуратно положив ладони на колени.

– Я Джейкоб Уэйнрайт. Мастер Шеффердсон сказал, что вы будете заниматься делом нашей семьи.

Юбер кивнул.

– Да, я планировал посетить ваш дом и обязательно побеседовать с вами. Но, признаться, не в первую очередь. – Он сел в кресло у камина, повернув его так, чтобы хорошо видеть собеседника. – Примите мои искренние соболезнования, мастер Уэйнрайт. Так зачем вы пришли? Я слушаю вас.

Посетитель молча начал крутить среднюю пуговицу роскошного камзола, потом набрал полную грудь воздуха и, решившись наконец, начал рассказывать:

– Видите ли, я – младший сын своего отца. Третий сын, если быть точным. Он любил меня, дал прекрасное образование, обучил нашему делу так же, как и моих братьев, но, сами понимаете, рассчитывать на наследство мне не приходилось.

Юбер внимательно слушал, одновременно рассматривая гостя. Как там учил Бабин? Высокого роста, рыжий и конопатый. Большие, но мягкие ладони – вряд ли им приходилось часто работать лопатой или ворочать тяжести. Хотя… говорят, тюки с шерстью не слишком уродуют руки.

Так, одет господин дорого, но выглядит не очень аккуратно – пуговицы на камзоле застегнуты, шнурки на туфлях завязаны, но волосы растрепаны, побрит неровно и возле правого уха мелкая царапина. Наверняка от бритвы.

Что еще? В глазах нездоровый блеск, вокруг них темные круги… Пьет? Нет, скорее давно не высыпался.

В общем, совершенно не похож на человека, которому выпала нежданная удача.

– В тот день, точнее, в ту ночь, я ночевал… впрочем, сейчас это неважно. Главное, что… нет, и это неважно. Главное – я жив, а семья – нет. И все, да-да, все вокруг, даже… да, все считают, что нападение организовал я! Мастер Юбер, я прошу… нет, да, пожалуйста, разберитесь… в смысле… займитесь моим делом в первую очередь! Иначе она… да и все… это страшно! Поверьте, никто не обвиняет, но они смотрят… не разговаривают… не заключают сделок! Да, никто не хочет со мной работать! И она… она тоже ничего не хочет.

Уэйнрайт внезапно замолчал, склонился на стуле, уткнул лицо в ладони.

Юбер бросил быстрый взгляд на Бабина, но тот был бесстрастен, как бюст римского сенатора. Пришлось все решать самому.

– Я ничего не понял, господин Уэйнрайт. Давайте попробуем по-другому. Я буду задавать вопросы, а вы только отвечайте.

Тот, не поднимая головы, промычал нечто невнятное, но похожее на согласие.

– Итак. Вас не было дома в ту ночь?

Утвердительный кивок.

– Есть человек, который может это подтвердить?

– Да, но я не хотел бы, чтобы к ней обращались. Это моя невеста. Понимаете, через месяц у нас свадьба, а тут нам выдалась такая ночь. Ну, вы понимаете меня, как мужчина.

– Понимаю, – с самым серьезным видом ответил пятнадцатилетний юноша. – И как мужчина мужчине скажите: трудно было подготовить это свидание?

Уэйнрайт неожиданно взвился! Вскочил, сжал покрытые рыжими волосами кулаки, покраснел!

– Да как ты… как вы смеете! Да Сандра… она… да никогда… да вы вообще…

Юбер растерялся от этой вспышки, даже невольно отодвинулся от посетителя.

– Ну что вы, что вы, успокойтесь, у меня и мыслей таких не было! Хотите вина? Да успокойтесь вы! Сами же сказали, что провели ночь с ней!

Из гостя словно воздух вышел. Он обессиленно упал на стул.

– Господи, да не с ней, а у нее дома. Заболтались допоздна, вот ее батюшка и предложил остаться. Но в другой комнате! Даже в другом крыле дома! Боже, как вы подумать такое могли…

– Ее отец предложил? То есть еще днем вы не знали, что останетесь у них на ночь?

– Ну разумеется же!

Юбер смущенно улыбнулся.

– Извините, пожалуйста.

И, чтобы уйти от скользкой темы, задал другой вопрос:

– Кто ставил магическую защиту на ваш дом? Гость выпрямился и расправил плечи. Словно переход к привычным делам вернул его к жизни.

– Сразу видно, что вы приезжий. В Лондоне все дома солидных людей защищены заклятьями компании Мандевиля.

И дальше рассказывал спокойно, словно делал очередной доклад акционерам о состоянии бизнеса.

Со слов посетителя получалось, что некий Мандевиль появился на Острове примерно четыре года назад. Друзьями-приятелями не обзавелся, покровителей не искал. Да и зачем ему?

По городу поползли слухи, что некогда этот господин занимал крупный пост в магической академии Бретони, был чуть ли не деканом факультета природы.

Эта академия, расположенная в галлийском городке Морле, единственная во всей Европе, где обучают настоящих магов. Не обычных дворянских отпрысков, обладающих кое-какими способностями, а тех редких гениев, которых ищут по всем странам, чтобы восьмилетними свезти в этот маленький бретонский городок и за десять лет превратить в великих волшебников, способных влиять даже на судьбы стран.

Боевой маг один способен справиться на поле боя с обученным полком. Маг-лекарь может запросто вырастить отрубленную ногу. Маг иллюзий создает великие зрелища. А маг природы способен спасти от голодной смерти осажденный город. Или один восстановить разрушенный дом. Или гарантированно защитить жизни его хозяев, сделав недоступным для любых лиходеев.

Маги не пользуются ни титулами, ни званиями. Они богаты, сказочно богаты, властители готовы платить любые деньги, лишь бы удержать их при себе. Но именно Мандевиль отказался от всех предложений. На Острове он даже ни разу не надел зеленый плащ – непременный атрибут мага. Который всем показывает, что именно этого человека надо уважать и ни в коем случае не обижать. Если жизнь дорога.

А то ведь колданет такой – и все. Гадай потом – сейчас помрешь или через неделю. И ведь ничего ему, такому великому, за это не будет.

Так вот, именно Мандевиль подмял под себя все крупные заказы на установку магической охраны. Мелкие купцы или простые горожане, они еще обращались к магам попроще, у которых и цены пониже. Но вот элита, те, кто желал абсолютной безопасности своим домам, шли только к Мандевилю. И именно к нему следовало обращаться Юберу, чтобы понять, как какой-то Черный Валет смог пробраться в, казалось, гарантированно защищенные дома.

Через час именно этот визит и обсуждали господин Юбер и его слуга по дороге к дому Уэйнрайта. Шли не торопясь, шагов на десять отстав от заказчика. Да, именно заказчика, с которого уже получили сотню соверенов и ожидали еще триста после завершения дела. Независимо от результата. Между прочим, сам предложил.

– Боюсь я идти к тому магу. Есть подозрение, что галлийцев он на дух не переносит.

– С чего бы? – удивился Бабин. – Он же у нас почти всю жизнь прожил. Там ему и почет, и уважение, и денежки немалые.

– Все верно. Но ведь и выкинули его из страны, как помойного кота.

И Юбер рассказал, как пять лет назад король Галлии лично отправил в изгнание ректора и всех деканов магической академии. За незаконное лишение дворянства и магических сил некоего барона де Безье, ныне известного как виконт де Камбре. И не просто выгнал только что не пинком, но еще и пригрозил расправой, если узнает, где именно они найдут себе пристанище.

Да, тогда де Безье – дворянина, кавалера высшей награды страны, оплакивала почитай вся Галлия, убежденная, что тот покончил с собой, как поступали все его предшественники, прошедшие через этот страшный ритуал.

– То есть если Мандевилю намекнуть, что можно сообщить его величеству…

– Не получится. В прошлом году опала была снята. Кстати, по просьбе самого де Камбре. Так что придется с магом как-то договариваться.

Глава 13

К окруженному широкой полосой давно не стриженного газона солидному двухэтажному дому с мраморными колоннами и широкими, баснословной цены стеклянными окнами они подошли почти в полдень. Бабин встал чуть в стороне, чтобы не мешать работе господина, а Уэйнрайт достал ключ и направился к массивной дубовой двери, украшенной благородной резьбой.

– Подождите, мастер, – остановил его Юбер. – Я вижу, вокруг дома давно никто не ходил. Предлагаю прогуляться.

– Все верно, – подтвердил Уэйнрайт. – После той беды я сразу рассчитал всю прислугу. Конечно, тех, кого не было в доме в ту ночь. И сам здесь не живу, снимаю дом неподалеку.

– Отлично! – воскликнул Юбер. Но, увидев недоуменный взгляд хозяина, смущенно отвел глаза.

– В смысле, что никто ничего не трогал. Могли остаться следы преступника.

И, чтобы окончательно сгладить неловкую ситуацию, продолжил:

– Идите за мной, пожалуйста. В трех шагах.

После этого заявления у господина Уэйнрайта возникли сомнения в компетентности… да что там, в нормальности приглашенного им человека. Как и всякому лондонцу, ему приходилось видеть констеблей и их помощников бейлифов на местах убийств – такое в славной столице случалось нередко. Так эти солидные, серьезные люди важно подходили к трупам, многозначительно и долго смотрели на тела, потом спрашивали у зевак вокруг, кто что видел, дожидались труповозки, после чего степенно уходили. И всем сразу становилось ясно, что эти ответственные господа обязательно найдут злодея. А если не найдут, как обычно и случалось, так на то воля божия, а они сделали все, что в силах человеческих.

Кстати, по поводу убийства его семьи местный констебль тоже уже привычно развел руками. Только поэтому, как за последнюю надежду, и уцепился Уэйнрайт за галлийского мальчишку, который, однако, уже успел схватить двоих душегубов.

Уэйнрайт даже специально сходил на них посмотреть. Действительно, висят, качаются на ветру напротив купеческой гильдии, рядом с вороватым предшественником этого юноши.

Так что надежда на выяснение истины была еще недавно. До того, как Юбер начал свой осмотр. Ну кто так делает?! Через каждые два шага садится на корточки, что-то высматривает, пару раз даже погладил землю рукой, словно девицу поласкал. Настроение вконец упало – ну что можно найти у стены, выходящей на глухой тупик? Вдруг…

– Бабин, подойди!

Тащившийся последним в их троице слуга с нелепым чемоданом в руках ускорился и встал рядом с господином.

– Посмотри, – Юбер ткнул в землю, на которой Уэйнрайт не заметил ничего особенного. – Стой здесь, я посмотрю дальше.

И, нелепо встав на четвереньки, двинул по пожухлой траве в сторону от дома, дополз до цветочной клумбы, на которой по зимнему времени не росло ни одного цветка, потом до глухого кирпичного забора высотой с полтора человеческих роста, вновь вернулся к клумбе и радостно крикнул:

– Гипс давай!

Слуга поднес чемодан к своему господину, и они над чем-то склонились. Уэйнрайт хотел подойти ближе, но был остановлен взмахом руки.

Возились эти странные галлийцы около часа, пока наконец не возвратились. При этом Юбер держал в руках два гипсовых слепка, похожих на следы от какой-то странной обуви. Во всяком случае, на привычные следы от сапог, башмаков и дамских туфель они не походили.

Дальнейший наружный осмотр дома, по-видимому, ничего интересного не дал. Но только закончив его, Юбер приступил к осмотру помещений.

На первом этаже Уэйнрайта и его гостей встретил мерзкий запах засохшей крови, которую действительно никто и не подумал смыть. Пятна на полу точно показывали, где умирали обитатели дома.

– Ночью в доме всегда дежурили двое охранников. Одного нашли здесь. – Уэйнрайт указал на лужу в прихожей. – С колотой раной в груди. Второго – в комнате отдыха, на полу у дивана. Ему перерезали горло. Дворецкий, повариха и гувернантка жили в левом крыле, к их комнатам ведет вон та лестница.

Действительно, узкая лестница скрывалась за шторой. Но Юбер не спешил подниматься. Он внимательно осмотрел все помещения первого этажа. При этом, к удовлетворению хозяина дома, делал это с тем самым многозначительным видом констебля, уважающего свою должность.

Зато слуга точно забыл свое место. Шлялся где хотел, смотрел на все с интересом, словно на фокусы бродячих циркачей. Даже не брезговал ползать на коленях и вообще вел себя неподобающе. Например, долго возился в комнате отдыха стражников, что-то высматривая, чуть ли даже не вынюхивая. На замечания мастера Уэйнрайта лишь невнятно мычал, поспешно изображал раскаяние и вновь принимался за старое.

То же самое повторилось в комнатах прислуги, где также тошнотворно воняли засохшие лужи крови.

Молоденькой гувернантке, видимо, во сне, чем-то острым проломили висок. Дворецкого и кухарку нашли в одной кровати. Его убили ударом ножа в почку, ей перерезали горло.

У Уэйнрайта вновь встала перед глазами жуткая картина. Вот он подходит к дому, на пороге которого суетится прислуга, ночевавшая в своих домах. Открывает дом, уже понимая, что случилась беда.

Потом словно из-под земли появились констебль, два бейлифа, два чинуши из купеческой гильдии, неизвестно откуда взявшийся дядя, какие-то любопытные, просто решившие поглазеть на чужое горе. Но они все остались внизу.

А он шел из комнаты в комнату и, казалось, наяву видел кровавый путь убийцы. Вот он входит в покои старшего брата. Удары ножом в шею ему и жене.

Средний брат спит один. Ему нож вонзается в висок.

Родители.

В спальне папа успел вскочить, пытался защититься, отбил первый удар – на правой руке остался глубокий шрам. Не помогло. Убийца вонзил нож точно в печень.

Что было с мамой… память отказывала. Уэйнрайт, собрав волю в кулак, стиснув до боли зубы, смог рассказать Юберу о вырванных ногтях и выдавленных глазах. Но вновь представить – нет. Перед глазами вставало одно беспросветное черное пятно.

Молодой хозяин дома даже не смог войти в их спальню. Впрочем, Юбер и не настаивал. Ему, по-видимому, хватило помощи слуги. Возились они долго, очень долго. Когда вышли, Юбер нес, зажав двумя пальцами, странной формы нож, на рукоятке и лезвии которого просматривались какие-то пятна. А Бабин аккуратно, словно дорогое венецианское зеркало, держал в руках полированную деревянную крышку от люка, что вел на чердак.

– Мастер, – обратился Юбер, – можете ли вы поместить эти предметы куда-либо, где никто не сможет дотронуться до них без моего разрешения?

– В моей комнате. Уверяю вас, пока вы не закончите свою работу, туда не войдет ни одна живая душа. Включая меня самого.

Потом, взглянув на сгущающиеся сумерки, добавил:

– На сегодня вы закончили?

– Да. Можете ставить дом на охрану. Кстати, как вы это делаете? И как вообще после трагедии кто-то вошел в дом? Охрана что, уже не работала?

– Охрана подчиняется старшему Уэйнрайту, находящемуся в доме. Живому Уэйнрайту. Им был я, я и снял защиту.

– То есть любой бастард…

– Нет, только Уэйнрайт. Мои родители и братья, это жестко прописано в заклятье.

Юбер поклонился, развернулся и уже пошел домой, но наткнулся на неуклюжего слугу. Выругался, выслушал невнятно произнесенные вполголоса положенные извинения. После этого вновь повернулся к Уэйнрайту.

– А какая в тот день была погода?

– Всю ночь шел дождь. Прекратился, только когда я подошел к дому.

Вечером слуга и господин сидели у жарко растопленного камина. За окном лил дождь, звонко барабаня по стеклам. С улицы тянуло холодом и сыростью, а душа просила тепла и уюта.

Средства позволяли не экономить на дровах, так что привыкшие к теплу галлийцы были, возможно, единственными лондонцами, в комнате которых огонь горел постоянно.

Бабин устроился в кресле поудобнее, поставил бокал вина рядом и решил, что пришла пора заняться образованием своего господина. Но комфорт все же сыграл с ним шутку. В том смысле, что проявлять все свое обычное занудство было откровенно лень.

– Мой господин, сегодняшнее дело можно смело считать идеальным для первого раза. Итак, надеюсь, картина преступления для вас очевидна?

– Пожалуй, – согласился Юбер. – Во-первых, смело можно сказать, что убийца – очень ловкий человек. В доме на редкость высокие потолки и крутой склон крыши. А он умудрился со стола в спальне родителей залезть на чердак, потом выбрался на крышу и уже оттуда аккуратно спустился на землю. Следы точно показывают, что ему не пришлось прыгать. Да, и веревку, по которой спускался, он забрал с собой. Это не трудно, если использовать правильный узел.

– Согласен. – Бабин кивнул скорее самому себе, не рассчитывая, что собеседник в полутьме это увидит. – Он здорово управляется с веревками. Моряк?

– Не думаю. С их тяжелой походкой пройтись по всему дому, никого не разбудив?

– Какой-нибудь юнга? И след, который вы нашли, он слишком мал для мужчины.

– Зарезавший, как баранов, девятерых? Каждого с одного удара? В каком трюме он этому выучился?

– И вновь согласен. Могу добавить, что убийца рыжий. На диване я нашел вот это. – Бабин, как редкую драгоценность, достал из кармана волос. Но не каштанового, более похожего на ржавчину цвета, какой часто встречался у местных. Нет, этот волос был цвета золота.

– И вот еще, закатилась под диван. – Он извлек из другого кармана розовый бант, какими простолюдинки частенько украшали платья. – Похоже, это женщина, которую охранник перед смертью использовал по прямому назначению. А потом любовница перерезала ему горло. Откуда ж она взялась, такая ловкая?

Юбер встал, подошел к окну и долго смотрел на бегущие по стеклу струи воды. Потом подошел к столу, внимательно посмотрел на разложенные предметы, те самые, что они принесли из дома Уэйнрайта. Изъять? Да еще и под протокол? Об этом во всей империи и слыхом не слыхивали.

А Бабин взял со стола нож, найденный в спальне. Аккуратно, чтобы не стереть выявленные сажей отпечатки пальцев.

– Впервые такое вижу. Не пригоден ни для кухни, ни для войны. Им ни мясо нарезать, ни кольчугу пробить. Опять же, следы на клумбе… таких ни сапоги, ни башмаки не оставляют. Откуда это?

Юбер перевел взгляд на слугу.

– Из цирка. Это метательный нож, используется жонглерами. Он специально сбалансирован так, что всегда летит лезвием вперед. Широкий и твердый, чтобы не ломаться от попадания в доску. И его можно наточить как бритву. А след – от башмаков акробатов. Мягкая обувь, почти бесшумная. В такой легко прыгать, даже ходить по канату. Но по улице, да еще зимой, в ней долго не проходишь. Идея!

Он рванулся в спальню, было слышно, как щелкнул замок саквояжа, Юбер зашуршал какими-то бумагами и, наконец, вышел, держа в руках карту Лондона. Расстелил прямо на полу, поднес поближе подсвечник.

– Смотри, мы были здесь, – он ткнул пальцем в район дома Уэйнрайта. – Она побежала так, – палец двинулся на восток. – И здесь перелезла через забор. Куда она направлялась? Под дождем, на глазах местных ротозеев, наверняка обративших бы внимание на почти босоногую женщину…

– Поправка, – перебил Бабин. – Дождь к тому времени кончился, иначе бы следы не сохранились. Но ты прав, – господин коротким злым взглядом отреагировал на «ты», однако промолчал, – улицы превратились в месиво грязи, по которой можно ходить только в сапогах.

– Тогда, раз вы, господин слуга, столь мудры, извольте завтра же с утра направиться в тот район. Посмотрите, поговорите с местными – возможно, кто-то и запомнил женщину, роста… да, как раз вам по плечо. Стройную, но не худую, и, возможно, с тяжелым мешком – ну как-то она должна была нести наворованное. Потом недолго помолчал и добавил:

– И узнай, где в Лондоне выступает цирк. Нас интересует тот, что работает здесь более месяца.

– Как прикажете.

Слуга поклонился и пошел к двери. Но уже на выходе обернулся.

– Вы, оказывается, хорошо читаете следы, господин Юбер. И много знаете о цирке. – На этот раз в голосе не было и капли иронии.