Текст книги "Иной 1941. От границы до Ленинграда"

Вопреки утверждениям в мемуарах Рауса об эффективном огне зениток, ни 41-я авиадивизия, ни ВВС КБФ потерь 15 июля не имели. Согласно немецким документам, назначенный для ПВО плацдармов зенитный дивизион из-за пробок просто не прибыл.

С первых часов после захвата немцами плацдарма у Сабска за него развернулись жестокие бои. По немецким данным, уже утром 15 июля курсанты атаковали их при поддержке тяжелых танков. Во второй половине дня немцы атакуют и расширяют плацдарм. В ЖБД 1-й танковой дивизии отмечается: «Враг сражается исключительно упорно, его уничтожают с помощью огнеметов и в рукопашном бою». К вечеру к плацдарму под Сабском подтягивается мотоциклетный батальон дивизии, мотоциклы преодолевают дорожные условия лучше машин. Оборона плацдарма усиливается.

Еще один подбитый Т-34 полка ЛКБТКУКС

По итогам дня немецкое командование оценивало обстановку в воздухе как достаточно серьезную. В ЖБД XXXXI корпуса указывалось: «В телефонном разговоре начальник штаба корпуса требует у начальника штаба ТГр в качестве предпосылки дальнейшего наступления корпуса организацию достаточной воздушной поддержки»[267]267
  NARA T314 R979 frame 392.


[Закрыть]. Танкистам было предложено подобно Мюнхаузену вытаскивать себя самостоятельно за косицу из болота – захватить для Люфтваффе аэродром в Гдове. Для захвата города и аэродрома была выделена 36-я моторизованная дивизия. Она вышла к Гдову утром 16 июля. Дробление сил корпуса Рейнгардта приобрело законченный вид. Теперь его соединения были разбросаны на фронте почти в 150 км. Кроме того, все три дивизии XXXXI корпуса снабжались по одной плохой дороге, местами шириной всего в одну полосу. Разреженное построение советских войск на Лужском рубеже в какой-то мере было компенсировано разреженными боевыми порядками их противника.

Серьезную поддержку войскам на Лужском рубеже оказывает авиация. Несмотря на плохие погодные условия, 41-я авиадивизия под прикрытием истребителей 39-й авиадивизии бомбила район Сабска и Осьмино. Только ФАБ-100 было сброшено 156 штук. Истребители летали на сопровождение СБ с эрэсами и охотились на грузовики на дорогах. В ЖБД немецкой 1-й танковой дивизии указывалось: «Противник господствует в воздухе. У зениток проблемы с боеприпасами. Из-за перегрузки неоднократно происходят разрывы снарядов в канале ствола». Следует отметить, что шквальный огонь зенитных автоматов дал некоторые, хотя и достаточно скромные, результаты: 41-я авиадивизия потеряла 16 июля 2 СБ, 39-я авиадивизия – 1 И-16, сбитый огнем с земли.

Ввиду активности советских ВВС, немецкие части на плацдармах оказались даже без обычной палочки-выручалочки Панцерваффе – «тетушек-Ю» с горючим и боеприпасами. В ЖБД XXXXI корпуса 16 июля отмечалось: «Из-за плохих дорог и сохраняющейся угрозы коммуникациям снабжение плацдармов затруднено. Снабжение по воздуху из-за плохой погоды возможно лишь в ограниченных масштабах, поскольку можно использовать только Ю-88, применение транспортных самолетов невозможно по причине активности вражеских истребителей»[268]268
  NARA T314 R979 frame 393.


[Закрыть]. Это означало, что предметы снабжения сбрасывались с бомбардировщиков в парашютных контейнерах. Для освобождения путей снабжения принимались самые радикальные меры. Весь транспорт, который мешал движению, был попросту сброшен с дороги в болото. В ЖБД XXXXI корпуса прямо указывается: «Наши личные и материальные потери от вражеской артиллерии и авиации растут темпами, внушающими беспокойство».

Все это заставляло немцев торопиться с захватом Гдова. Помимо моторизованных частей, в боях за город принимает участие передовой отряд 58-й пехотной дивизии (усиленный разведбат). Однако уже вечером 16 июля стало понятно, что эти усилия напрасны. Пришли известия, что под Сольцами попали в окружение части LVI корпуса Манштейна. Основные силы I авиакорпуса 1-го воздушного флота были задействованы именно там, в том числе для снабжения окруженной группировки. Менять уже принятые решения было поздно. Продолжая выполнять поставленную задачу, уже в сумерках части 36-й мотопехотной дивизии с боем берут совершенно бесполезный аэродром Гдов. Как аэродром Люфтваффе, он не был востребован 1-м воздушным флотом. Для создания «воздушного зонтика» над боевыми порядками 4-й танковой группы на аэродром Зарудье к юго-востоку от города Ляды на Плюссе 17 июля были перебазированы I и II группы эскадры JG54 (около 40 самолетов Bf109F-2). Это позволяло Люфтваффе, по крайней мере, пытаться усидеть на двух стульях и прикрывать и низовья Луги, и район Сольцов. Тем не менее истребительное прикрытие налетов на плацдармы стало жизненно необходимым как для бомбардировщиков ВВС КБФ, так и для 41-й авиадивизии.

Бессмысленное, но беспощадное сражение за Гдов тем временем продолжалось. 118-я стрелковая дивизия и так имела приказ на отход, а аэродром в связи с изменением обстановки уже был не нужен. К вечеру 16 июля немецкие части создали угрозу перехвата железной дороги и грунтовых путей, идущих из Гдова на север. Это заставило штаб М. Попова санкционировать отход 118-й стрелковой дивизии. Он начался в 20.00, но к тому моменту кольцо окружения было почти замкнуто. Два стрелковых и оба артиллерийских полка дивизии были вынуждены пробиваться из «котла» с боем. К 17 июля их остатки численностью около 2 тыс. человек вышли к своим. Прибывший на поле боя пехотный полк из 58-й пехотной дивизии фактически прибывает к шапочному разбору и в сражении уже практически не участвует. В ЖБД ГА «Север» захват Гдова отмечался как заметный успех: «На участке 18-й армии 17 июля были уничтожены или взяты в плен крупные силы 118-й стрелковой дивизии в районе Гдова. В плен попали начальник опер. отдела и начальник развед. отдела этой дивизии»[269]269
  ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 180, л. 46.


[Закрыть].

Остальные части 118-й дивизии и ее штаб были вывезены в Нарву по Чудскому озеру силами Чудской военной флотилии. Она была создана буквально за несколько дней до описываемых событий. В Ленинграде наскребли 427 человек личного состава, два 76-мм орудия с «Авроры», несколько 45-мм пушек. Преодолев за 28 часов 250 км, буквально перед носом спешащих в низовья Луги немецких танков, 13 автомашин прибыли в Гдов и занялись перевооружением учебных кораблей. Ядро Чудской флотилии составили три учебных корабля – «Нарва», «Эмбах» и «Исса» водоизмещением 110–150 тонн. Они были вооружены 76-мм и 45-мм пушками и переклассифицированы в канонерские лодки. Кроме того, в состав флотилии вошли посыльное судно «Уку», 7 озерных и речных пароходов, 13 моторных катеров и несколько барж. 17 и 18 июля свежеиспеченная флотилия участвовала в эвакуации из Гдова окруженных советских частей.

Несмотря на прорыв и эвакуацию по озеру, 118-я стрелковая дивизия была фактически добита в Гдове после своего неудачного дебюта под Псковом и Островом. По донесению командира соединения генерал-майора Гловацкого, дивизия на 18 июля «являлась небоеспособной». Немцами было заявлено о захвате 2 000 пленных и множества трофеев, также указывалось, что «противник потерял более 1000 человек убитыми и часть флотилии Чудского озера». Последнее утверждение, впрочем, является очевидным преувеличением. Чудская флотилия потерь под Гдовом не понесла.

Вычленить потери под Гдовом из всех потерь соединения не представляется возможным. Позднее, когда были подсчитаны потери 118-й стрелковой дивизии с момента вступления ее в бой и до 25 июля, они составили внушительную цифру 7089 человек, в том числе 74 человека убитыми и 6754 человек пропавшими без вести[270]270
  ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1244, д. 86, л. 58.


[Закрыть]. Называя вещи своими именами, соединение было разгромлено, размазано тонким слоем по пространству от Острова до Гдова. Теперь ее вывод на доукомплектование был более чем оправданным.

Развивая наступление от Гдова, немцы вошли в соприкосновение со 191-й стрелковой дивизией Лужской оперативной группы. Все части и соединения ЛОГ постепенно втягивались в сражение. Теперь на пути немецких войск в Ленинград оставались только они. Относительная свобода действий в воздухе позволила советскому командованию 15–16 июля эффективно вести разведку и установить перегруппировку сил противника от Луги к Кингисеппу.

Типовым решением в такой обстановке был контрудар по захваченному противником плацдарму. Советское командование действовало в полном соответствии с общими канонами. По мере прибытия эшелонов с частями 2-й ДНО было решено атаковать плацдарм в районе Ивановского и Поречья. Командовал 2-й ДНО 39-летний Герой Советского Союза полковник Н. С. Угрюмов, отличившийся в ходе советско-финской войны. Как и многие герои «зимней войны» (Кирпонос, Музыченко), он быстро продвинулся по служебной лестнице. Командующий М. Попов фронтом позднее писал: «Понимаю, как трудно Угрюмову. За год от комбата до командира дивизии выдвинулся»[271]271
  Кринов Ю.С. Указ. Соч. С. 51.


[Закрыть].

Здесь самое время сказать несколько слов о ленинградском ополчении. С 27 июня в городе на добровольной основе началось формирование Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). 30 июня был создан штаб армии и началось формирование первых трех дивизий. Соответственно 1-я ДНО[272]272
  Дивизия народного ополчения.


[Закрыть] считалась сформированной уже 9 июля, а 2-я и 3-я ДНО – с 10 июля 1941 г. Командным составом до батальона ополченческие дивизии комплектовались из запаса, а от батальона и выше обеспечивались за счет ресурсов Ленинградского округа. 1-й стрелковый полк 2-й ДНО состоял в основном из рабочих завода «Электросила»; 2-й – фабрик «Скороход», «Пролетарская победа» № 1 и № 2; 3-й – из добровольцев Ленинского, Куйбышевского и Московского районов. В артиллерийский полк влились работники Ленмясокомбината, а также студенты института и техникума авиаприборостроения.

По состоянию на вечер 11 июля 2-я ДНО насчитывала 9210 человек. Винтовками дивизия полковника Угрюмова была обеспечена полностью. На 9210 человек имелось 7650 винтовок и еще 1000 карабинов. Однако ощущался недостаток ручных пулеметов, что давало только два ручных пулемета в стрелковом взводе. По состоянию на 12 июля станковых пулеметов было 70 из 166 положенных по штату. Противотанковых орудий не было вовсе. При этом полевая артиллерия имелась, до 152 мм калибра включительно, всего в артполку 2-й ДНО было 35 орудий. Самой главной проблемой ополченцев была подготовка. До 50 % рядовых ополченцев 2-й ДНО (Московского района) никакой подготовки не имели. Должности младшего командного состава замещались рядовыми. Как прямо указывалось в докладе о боевой готовности дивизии, «боевая подготовка, проводившаяся в процессе формирования, за краткостью срока, существенных результатов не дала, подразделения не сумели осуществить боевого сколачивания»[273]273
  ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 93, л. 31.


[Закрыть].

В заключение в докладе о боевой готовности 2-й ДНО указывалось: «Дивизия в основном готова для решения задач оборонительного боя»[274]274
  ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 93, л. 35.


[Закрыть]. Нельзя не подчеркнуть – «оборонительного». В германской армии существовал такой термин, как «боеспособность» – Kampfwert. Его градация предусматривала значения от I (готовность к любым наступательным задачам) до IV (готовность к ограниченным оборонительным задачам). Так вот в германской терминологии 2-я ДНО имела Kampfwert III (только оборона), не самый высокий, прямо скажем. 13 и 14 июля 2-я ДНО восемью эшелонами, семью по железной дороге с Витебского вокзала и одним эшелоном – автотранспортом, отправилась на фронт. Упреждение 2-й ДНО с выходом на назначенные позиции означало настоятельную необходимость использовать ее для наступательных задач.

Может возникнуть закономерный вопрос: «Почему наступательных?» Здесь позволю себе напомнить слова Меллентина:

«Глубоко ошибается тот, кто благодушно относится к существующим плацдармам и затягивает их ликвидацию. Русские плацдармы, какими бы маленькими и безвредными они ни казались, могут в короткое время стать мощными и опасными очагами сопротивления, а затем превратиться в неприступные укрепленные районы. Любой русский плацдарм, захваченный вечером ротой, утром уже обязательно удерживается по меньшей мере полком, а за следующую ночь превращается в грозную крепость, хорошо обеспеченную тяжелым оружием и всем необходимым для того, чтобы сделать ее почти неприступной. Никакой, даже ураганный, артиллерийский огонь не вынудит русских оставить созданный за ночь плацдарм. Успех может принести лишь хорошо подготовленное наступление. Этот принцип русских «иметь повсюду плацдармы» представляет очень серьезную опасность, и его нельзя недооценивать. И опять-таки против него есть лишь одно радикальное средство, которое должно применяться во всех случаях обязательно: если русские создают плацдарм или оборудуют выдвинутую вперед позицию, необходимо атаковать, атаковать немедленно и решительно. Отсутствие решительности всегда сказывается самым пагубным образом. Опоздание на один час может привести к неудаче любой атаки, опоздание на несколько часов обязательно приведет к такой неудаче, опоздание на день может повлечь за собой серьезную катастрофу. Даже если у вас всего один взвод пехоты и один-единственный танк, все равно нужно атаковать! Атаковать, пока русские еще не зарылись в землю, пока их еще можно видеть, пока они не имеют времени для организации своей обороны, пока они не располагают тяжелым оружием. Через несколько часов будет уже слишком поздно. Задержка ведет к поражению, решительные и немедленные действия приносят успех»[275]275
  Меллентин Ф. Танковые сражения 1939–1945 гг.: Боевое применение танков во Второй мировой войне. М.: ИЛ, 1957. C.164.


[Закрыть].

Все сказанное Меллентином о советских плацдармах в той же степени можно отнести к немецким плацдармам: «необходимо атаковать, атаковать немедленно и решительно». Обе стороны в сходных условиях поступали схожим образом. Вечные ценности в военном деле есть, и было бы странно изобретать для Красной армии какую-то особую и самобытную тактику и стратегию.

Руководство фронта понимало, что свежеиспеченная ополченческая дивизия сама по себе не обладает достаточными ударными возможностями для нанесения серьезного поражения противнику. Полковник Угрюмов вспоминал: «В Веймари приехал командующий поисками фронта. Он распорядился усилить дивизию двумя артиллерийскими дивизионами и ротой танков Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования комсостава и лишь после этого начинать наступление»[276]276
  Кринов Ю.С. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть].

По приказу Ворошилова формировался сводный танковый полк ЛКБТКУКС[277]277
  Ленинградские Краснознаменные Броне-Танковые Курсы Усовершенствования Командного Состава РККА.


[Закрыть]. Для этого вся материальная часть курсов перебрасывалась на станцию Веймари. Уже 15 июля танковый полк ЛКБТКУКС был подчинен полковнику Угрюмову, и в тот же день последовала атака немецкого плацдарма у Ивановского. Раус описывает эту атаку следующим образом:

«Русские наступали несколькими волнами по обе стороны дороги и бежали к дамбе по совершенно открытой местности. Наша артиллерия, которая ранее обстреливала районы сосредоточения, теперь обрушила огневой вал на эту желто-коричневую массу. Пулеметы и танковые пушки открыли бешеный огонь, засыпав противника смертоносными снарядами. Атака захлебнулась буквально через несколько минут, и результатом этого бессмысленного поступка была только ужасная бойня. Но даже после этого атаки до вечера повторились еще трижды и каждый раз завершались неудачей»[278]278
  Раус Э. Указ. соч. С. 113–114.


[Закрыть].

Описание, надо сказать, достаточно типичное для немецких мемуаров и исследований пропагандистского характера. Когда в немецких мемуарах внезапно начинаются рассказы про неуязвимые Т-34 и КВ, а также про бурые массы «монголов», нужно сразу насторожиться. Обычно такими рассказами драпируют собственные провалы и неудачи. Данный случай не стал исключением.

Командир 10-го мехкорпуса генерал-майор И. Г. Лазарев

По советским документам, атака плацдарма 15 июля вовсе не выглядит как наступление «людской волной». Более того, танкисты полка ЛКБТКУКС жаловались на пассивность пехоты. Задачей танкистов было «действовать в направлении Юрки – Ивановское, прижать противника к реке, отрезать пути отхода и уничтожить его»[279]279
  ЦАМО РФ ф.217, оп. 1283, д. 11, л. 101.


[Закрыть].

Полк курсов атаковал вражеский плацдарм двумя группами. На правом фланге Ивановское атаковала рота БТ и рота тяжелых танков, на левом фланге – танки Т-26, 1 Т-34 и рота БТ. Танки ворвались в деревню Юрки, но не были поддержаны пехотой 2-й ДНО, и закрепить этот успех не удалось. Потери танкового полка ЛКБТКУКС за 15 июля составили 2 танка БТ-7, 3 танка Т-26, 1 танк Т-34 и 1 бронеавтомобиль. По всей видимости, это была первая «тридцатьчетверка», подбитая на Северо-Западном направлении, на дальних подступах к Ленинграду.

Согласно свидетельствам участников боев, в тот момент на участке 2-й ДНО находились и командующий фронтом, и командующий направлением. Согласно воспоминаниям начальника Инженерного управления Ленинградского фронта Б. В. Бычевского, Ворошилов и Попов лично наблюдали за боем: «Когда добрался под Кингисепп, там оказались и командующий фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов, и Главком Северо-Западного направления Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. Они стояли за пригорком, всего в пятистах метрах от окраины села Ивановское, занятого противником. Ополченцы развернулись в цепь. Их первая попытка контратакой освободить село окончилась неудачей. Теперь шел огневой бой. Наши снаряды ложились в центре Ивановского, избы горели. Ветер временами доносил оттуда клубы дыма. В бинокль можно было разглядеть, как за изгородями на окраине передвигаются вражеские танки. Вспышки выстрелов выдавали их»[280]280
  Бычевский Б. В. Город – фронт. Л.: Лениздат, 1967. С. 36.


[Закрыть].

Бычевский также пересказывает аргументацию Ворошилова за немедленную атаку: «Выбить противника из села надо до ночи, пока еще он не закрепился. Сейчас там, видимо, только разведгруппа. Захватила броды на Луге и пустое село, пока вы дивизию выгружали. А ночью непременно подвалят главные силы»[281]281
  Бычевский Б. В. Указ. соч. С. 37.


[Закрыть]. Здесь Ворошилов, безусловно, ошибался. Плацдарм захватил не разведывательный батальон 6-й танковой дивизии, а полноценная боевая группа с артиллерией.

Подбитый Pz.IV 1-й танковой дивизии

Тем не менее Юрки были отбиты у немцев ранним утром 16 июля. Захват деревни стоил полку ЛКБТКУКС потери трех танков. Это был локальный, но безусловный успех. Контратакой наспех собранными силами удалось сузить немецкий плацдарм. Надо сказать, что Раус в мемуарах тактично пишет, что «желто-коричневая масса» наступала «от села Юрки», т. е. деревня уже была захвачена. Тем самым он постарался задрапировать факт потери этого пункта. Результатом атаки, названной Раусом «бессмысленным поступком» и «ужасной бойней», стали захват и удержание важного опорного пункта на подступах к плацдарму и уменьшение его площади.

На 16 июля танковый полк ЛКБТКУКС насчитывал 10 КВ, 8 Т-34, 25 БТ-7, 24 Т-26, 3 Т-50, 4 Т-38, 1 Т-40 и 7 бронемашин. Также советские войска в низовьях Луги получили поддержку отдельного батальона танков КВ, формировавшийся в Ленинграде по приказу ЛВО с 8 июля 1941 г. Очередные танковые атаки на плацдарм у Поречья начались утром 17 июля. Бой шел весь день. Однако удар главными силами последовал к вечеру. Артподготовку наступления предварял короткий налет авиации КБФ. Атака на плацдарм началась уже в сумерках, в 22.00 17 июля. Ополченцы были встречены убийственным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем, понесли большие потери и были вынуждены отойти на исходные позиции. У немцев осталось двойственное впечатление о действиях ополченцев против плацдарма у Поречья. В ЖБД XXXXI корпуса относительно атаки в ночь на 18 июля имеется запись следующего содержания: «Противник пытается силами наспех собранных и действующих нескоординированно групп, неся огромные потери, выдавить нас с плацдарма. Все атаки поддерживаются танками, частично сверхтяжелыми. При этом примечательно, что противник впервые озаботился эвакуацией поврежденных танков, что указывает на большие проблемы с материальной частью. Поскольку по-прежнему отсутствует деятельность Люфтваффе, все атаки противника поддерживаются авиацией»[282]282
  NARA T314 R979 frame 403.


[Закрыть].

Столь же неуспешными были попытки курсантов пехотного училища ликвидировать плацдарм в районе Сабска. Они потеряли 177 человек убитыми и ранеными (десятую часть своей численности), 4 танка КВ, значительную часть противотанковых орудий и станковых пулеметов. Боевые группы двух немецких танковых дивизий в обороне были «крепким орешком».

Здесь самое время ответить на вопрос о понесенных в результате атак на плацдарм потерях. Действительно ли немцы косили несметные массы ополченцев на подступах к плацдарму? Эрхардом Раусом фактически были выдвинуты в адрес советского командования достаточно серьезные обвинения в совершенно бездумном использовании энтузиазма ленинградского ополчения. Рассказы об «ужасной бойне» к делу не подошьешь, и поэтому обратимся к документам советской стороны. Первое донесение о потерях 2-й ДНО было подписано начальником штаба дивизии Скворцовым и содержало информацию о потерях до 19 июля 1941 г. (см. таблицу).

Сведения о количестве убитых и раненых по 2-й стрелковой дивизии ЛАНО по состоянию на 19 июля 1941 г.[283]283
  ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1244, д. 86, л. 12.


[Закрыть]

Я позволил себе привести это донесение целиком для того, чтобы показать скрупулезность подсчета потерь 2-й ДНО. В донесении дополнительно указывалось, что значительное количество без вести пропавших по 1-му сп объясняется тем, что «много бойцов в первые дни боев потеряли свои подразделения и в настоящий момент группами возвращаются из тыла в свой полк». 2-я ДНО в этом не была исключением. В одном из текущих донесений ЛОГ прямо указывалось, что «дать сейчас сведения о потерях трудно, люди, считающиеся пропавшими без вести, ежедневно десятками возвращаются в свои части»[284]284
  ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1244, д. 86, л. 14.


[Закрыть].

Командир XXXXI корпуса генерал Рейнгардт и новый командир 1-й танковой дивизии генерал Крюгер

Потери 2-й ДНО были достаточно серьезными, с учетом того, что часть пропавших без вести – это убитые, погибло несколько сотен человек. Однако это ни в коей мере не соответствует описанию Рауса.

Несмотря на успех с освобождением Юрков и неудачей последующих атак на плацдарм, сражение у Ивановского и Поречья продолжалось. Для сокрушения вражеского плацдарма иногда прибегали к спорным и даже странным решениям. 20 июля один танк КВ-2 получил задачу от генерал-майора Лазарева подойти к деревне Поречье и прямой наводкой разрушить мост. Если бы все послевоенные легенды о неуязвимости танков КВ были правдой, то этот рейд должен был бы завершиться безусловным успехом. Однако «остановить танковую группу» КВ-2 не удалось. Немцы из 6-й танковой дивизии уже имели опыт борьбы с новыми советскими танками. Одинокий КВ-2 был подбит, экипаж погиб. Итогом боев 20 июля для полка ЛКБТКУКС стало 2 подбитых танка КВ, 1 сгоревший БТ и 4 танка Т-26 (из них 1 подбит и 3 сгорело).

В очередной атаке на Ивановское участвовали только что прибывшие новейшие танки Т-50 в количестве трех единиц. Это был один из первых случаев боевого применения этой необычной машины. Однако преодолеть созданную немцами систему огня не удалось. Ополченцы быстро отстали от танков, несмотря на то что те двигались черепашьим темпом на 1-й передаче. В отчете об использовании Т-50 указывалось: «Получено было объяснение, что противник из леса не дает возможности огнем из автоматов продвигаться вперед, машины Т-50 вторично подошли к лесу и начали прочесывать пулеметным огнем, при продвижении танков вперед пехота опять продолжала оставаться на прежнем месте»[285]285
  ЦАМО РФ ф.217, оп. 1283, д. 11, л. 112.


[Закрыть]. Это не помогло. Пехота шла за танками не более 500 м, после чего залегла и дальше не продвигалась. Вообще было бы странно ожидать от людей хождения в атаку толпой на пулеметы. Не обладая навыками штурмовых действий, ополченцы залегали под шквалом огня немецкой обороны.

Использование немцами в обороне плацдарма у Ивановского советской стороной не отмечалось. Видимо, танкисты 6-й танковой дивизии по опыту Расейняя достаточно трезво оценивали свои возможности в столкновении с КВ. До 21 июля было подбито всего два танка, классифицированных как «заводов Шкода легкий танк с 1 пушкой 37-мм и 2 пулеметами». По этому описанию легко узнать танк 35(t). Обе машины стали трофеем ЛОГ – их вытащили с поля боя и эвакуировали в тыл.

Всего за период с 15 по 20 июля полк ЛКБТКУКС потерял 15 БТ, 9 Т-26, 6 Т-34, 9 КВ и 1 бронемашину[286]286
  ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1283, д. 11, л. 97.


[Закрыть]. Было эвакуировано для последующего ремонта 11 машин – немцы не ошибались относительно стремления советской стороны вытаскивать подбитую технику. Соответственно 2-я ДНО до 20 июля потеряла 1164 человек, в том числе 156 человек убитыми и 310 пропавшими без вести[287]287
  ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1244, д. 86, л. 20.


[Закрыть]. Как мы видим, данные по пропавшим без вести действительно были откорректированы в сторону уменьшения по сравнению с предыдущим донесением. Обстановка стабилизировалась, и люди возвращались в свои части. Ленинградское пехотное училище им. С. М. Кирова под Сабском потеряло до 20 июля 341 человека, в том числе 73 человека убитыми и 48 пропавшими без вести. Учитывая интенсивность боев за плацдармы, потери ополченцев и курсантов следует оценить как умеренные. 1-я танковая дивизия с 14 по 20 июля 1941 г. потеряла 262 человек а, в том числе 80 человек убитыми и пропавшими без вести[288]288
  NARA T315 F21 frames 511–512.


[Закрыть]. Потери сравнимые, хотя нужно учитывать, что немецкая дивизия несла потери также от ударов с воздуха, в донесениях эти потери никак не вычленяются.

Последний аккорд в боях за плацдарм у Ивановского и Поречья прозвучал в ночь на 21 июля. В очередной атаке танковым полком ЛКБТКУКС было потеряно и оставлено на поле боя 3 танка КВ, 4 танка Т-26 и 1 танк БТ-7. После этой атаки бои здесь надолго затихли. До 31 июля потери 2-й ДНО с началом боев возросли незначительно и составили 1452 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Обычно вскоре за захватом немцами плацдармов на какой-либо реке следовало их «вскрытие». Немецкие танки взламывали оборону на периметре плацдарма и вновь наматывали на гусеницы километры дорог. 4-я танковая группа уже демонстрировала это в случае с Двинском, Екабпилсом и Островом. О немедленном «вскрытии» плацдармов XXXXI корпуса не было и речи. Позднее генерал-полковник Рейнгардт писал: «Стало очевидным, что продолжить наступление немедленно не представляется возможным. Для начала предстояло привести в порядок систему дорог, чтобы обеспечить поступление на передовую предметов снабжения и пополнений. Все это заняло бы несколько дней»[289]289
  Цит. По: Карелл П. Восточный фронт. Книга первая. Гитлер идет на восток. 1941–1943. М.: Изографус, ЭКСМО, 2003. С. 201.


[Закрыть].

Однако в целом настроение в штабе группы армий «Север» в тот момент было если не благодушное, то скорее оптимистичное. Расхождение двух моторизованных корпусов танковой группы «веером» не считалось проблемой. Командование рассчитывало восстановить локтевую связь корпусов Рейнгардта и Манштейна за счет наступления вдоль шоссе Псков – Ленинград через Лугу 269-й пехотной дивизии. Она должна была уже 16 июля перейти в наступление от Заполья на северо-восток. Согласно докладу начальника штаба ГА «Север» тем самым предполагалось решить две задачи:

«1) обеспечение связи между XXXXI АК и LVI AK;

2) очистка непроходимого для танков лесисто-болотистого района по обеим сторонам большой дороги, который может стать источником опасности для внутренних крыльев LVI и XXXXI корпусов»[290]290
  NARA T311 R051 f1061


[Закрыть].

Однако наступление немецкой пехоты на Лугу было встречено танковыми контратаками 24-й танковой дивизии. «Сшивания» флангов двух моторизованных корпусов не произошло.

В итоге «несколько дней», о которых писал Рейнгардт, превратились в недели ожидания. 19 июля Гитлером была подписана Директива № 33, которая фактически означала смену стратегии «Барбароссы». Относительно северного участка советско-германского фронта в ней было сказано:

«Продвижение в направлении Ленинграда возобновить лишь после того, как 18-я армия войдет в соприкосновение с 4-й танковой группой, а ее восточный фланг будет обеспечен силами 16-й армии»[291]291
  Дашичев В. И. «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 251.


[Закрыть].

Командующий 4-й танковой группой Гепнер за работой в своем штабе

Повинуясь этой директиве, фон Лееб приостановил наступление 4-й танковой группы. На плацдармах на Луге XXXXI корпусу предстояло провести почти три недели. Первое соединение 18-й армии – 1-я пехотная дивизия XXXVIII корпуса – вышло к Ивановскому 23 июля и приняло часть сектора обороны 6-й танковой дивизии. Передовые части остальных дивизий XXXVIII корпуса вышли в низовья Луги в районе Кингисеппа 27 июля 1941 г.

Пауль Карелл в своей книге, ставшей одним из самых известных западных исследований событий на советско-германском фронте, с нескрываемой досадой писал: «Когда Гудериан оказался в аналогичной ситуации на Днепре перед Смоленском, генерал-фельдмаршалы фон Клюге и фон Бок позволили ему действовать так, как он считал нужным. Вероятно, если бы на месте Лееба находились все те же Клюге и Бок, они дали бы Рейнгардту возможность ударить на Ленинград. Но Лееб не был фон Боком. По всей видимости, он обдумывал идею предоставления «зеленого света» Гёпнеру и пытался добиться от Главного командования отмены приказа «все силы на правый фланг», но в действительности не сделал первого и не добился второго. Так в течение недель продолжалось роковое перетягивание каната. Это время позволило русским наскрести войска и стянуть их на позиции перед плацдармами, созданными солдатами Рейнгардта на берегу Луги»[292]292
  Карелл П. Указ. соч. С. 200.


[Закрыть].

Наступление 2-й и 3-й танковых групп в середине июля 1941 г. действительно является хорошим примером, с которым можно сравнить действия войск группы армий «Север». Тогда Гудериан начал наступление с форсированием Днепра, не дожидаясь подхода пехоты группы армий «Центр». Оно было достаточно успешным, моторизованным корпусам 2-й танковой группы удалось форсировать Днепр, прорваться к Смоленску и Ельне. 3-я танковая группа прорвалась к Ярцево, также не дожидаясь подхода пехотных дивизий. Однако положение 4-й танковой группы принципиально отличалось от положения ее собратьев в группе армий «Центр». Корпуса Гудериана и Гота действовали плечом к плечу компактной массой. Группа Гудериана к тому же была более многочисленной: три моторизованных корпуса. В противоположность выстроенной плечом к плечу 2-й танковой группе войска группы Гепнера были разбросаны на большом пространстве и не имели локтевой связи друг с другом. В этих условиях наступление в стиле Гудериана, не дожидаясь подхода пехоты, было бы безумием.

Также нельзя не отметить, что на группу армий «Север» в наибольшей степени влияло воронкообразное расширение Восточного фронта, вынуждавшее разбрасывать войска на огромной территории. При этом разная подвижность войск вынуждала одних ждать, а других – догонять. В ЖБД ГА «Север» уже 15 июля было прямо сказано: «Правый фланг танковой группы начинает наступать только тогда, когда части 18-й армии (I AK) обеспечат прикрытие глубокого фланга танковой группы в районе восточнее Порхова»[293]293
  ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 180, л. 40.


[Закрыть].

Командующий 8-й армией генерал-майор И. М. Любовцев

Танкисты при этом, безусловно, рвались в бой. Рейнгардт в своем дневнике писал: «Вновь и вновь наш корпус требовал скорейшего возобновления атаки и просил передать нам какие-нибудь дополнительные части, хотя бы из корпуса Манштейна, особенно учитывая тот факт, что они все равно застряли на месте. Но все было напрасно»[294]294
  Карелл П. Указ. соч. С. 201.


[Закрыть].