Текст книги "Города под парусами. Ветры Забвения"

Берегом ветроходы двинулись к нагромождению камней, пирамидальная форма которого ненавязчиво намекала на то, что это мог оказаться тот самый грот, который они искали.

– Ты много путешествовал? – спросил Финн у Джапа.

– С чего ты взял? – настороженно посмотрел на офицера боец.

– Просто предположил, – улыбнулся Финн. – Мне кажется, что такой человек, как ты, должен был много где побывать.

– А что во мне такого особенного? – Джап дернул лямки, поправляя рюкзак на спине.

– Ну, знаешь, есть в тебе что-то такое… – стараясь подобрать нужное слово, Финн потер палец о палец. – Что-то основательное, – он провел рукой сверху вниз, словно колонну поставил. – Я бы даже сказал – цельное!

– Не понял? – сдвинул брови Джап.

– Ты не размениваешься по мелочам, – добавил Финн.

Джап скривил губы. Шрам на щеке натянулся и побледнел.

– Чего тебе надо?

– Я спросил, много ли ты путешествовал? – повторил свой вопрос Финн. И на всякий случай добавил: – Надеюсь, я не переступил грань дозволенного?

– Нет, – коротко ответил Джап.

– Прости?

– Что непонятно?

– Это был ответ на второй вопрос?

– На оба.

– Ясно, – улыбнулся Финн. – А откуда ты родом?

Это был вопрос, который нельзя было проигнорировать. Финн это отлично знал, потому и задал. Он все еще надеялся втянуть Джапа в разговор. За время общения с Джапом у Финна начало складываться впечатление, что боец только изображает из себя грубого и неотесанного увальня. Следует признать, роль свою он играл отменно. И все же время от времени из-под толстой кожи носорога вдруг проступало нечто такое, что заставляло Финна еще внимательнее присматриваться к Джапу. То он вдруг употреблял словечко явно не из лексикона лихого рубаки. То неожиданно выдавал суждение слишком уж для него здравое. Да и взгляд его порой становился не в меру задумчивым.

В Зей-Зоне было немало людей, которые скрывали свое прошлое, назывались чужими именами и выдавали себя не за тех, кем на самом деле являлись. В принципе, в этом не было нечего предосудительного. На то она и Зей-Зона. По этой части Финн МакЛир и сам был не без греха. Финн не собирался «раскалывать» Джапа. Ему было интересно понять, ошибается он в своих предположениях или нет? Поэтому самым главным тут было не переступить некую незримую черту, за которой обычная болтовня превращается в навязчивое стремление влезть собеседнику в душу.

– Из Ур-Курсума, – ответил Джап.

– Серьезно! – удивленно и радостно вскинул брови Финн. – Это такая огромная дрейфующая каменная плита, на которой постоянно идет торговля! Базар необъятной величины, на котором можно купить все, что только захочешь!

– Да, – коротко кивнул Джап.

– Я бывал там со своим предыдущим горо– дом!

– Мы тоже туда заходили, – сказал Метаброд, от нечего делать прислушивавшийся к разговору. – Энгель-Рок, а ты бывал в Ур-Курсуме?

– Пару раз, – ответил здоровяк.

Он внимательно смотрел по сторонам, пытаясь угадать, откуда, с какой стороны может прийти беда? Но никаких предвестников бури не было. И это было плохо. Очень плохо. Энгель-Рок ни секунды в том не сомневался. Он предпочел бы встретиться с опасностью лицом к лицу, нежели ждать и гадать, когда и откуда она выползет черной змеюкой. И, главное, что она будет собой представлять?

– Ты лучше спроси, где он не бывал, – усмехнулся Финн. И снова обратился к Джапу: – Кем были твои родители?

– Торговцами, – процедил сквозь сжатые губы боец.

– Ну, разумеется, – с улыбкой кивнул Финн. – Чем еще заниматься коренным жителям Ур-Курсума! Оба?

– Что «оба»? – не понял Джап.

– И мать, и отец? Оба были торговцами?

– Да, – кивнул Джап.

– И чем они торговали?

– Чем придется.

– Я слышал, у каждого торговца в Ур-Курсуме своя специализация.

– Мои родители были мелкими торговцами. Поэтому торговали чем придется.

– Понятно. А ты им помогал?

– Ну, да.

– Товары таскал или покупателей зазывал?

– Все приходилось делать.

– Слушай, Джап, а говорят, в Ур-Курсуме много разных увеселительных заведений, – влез в разговор Гай Хольц, который, в отличие от других, в Ур-Курсуме не бывал.

– Верно говорят, – ответил Джап.

– И?.. – Хольц выставил перед собой руку с открытой ладонью и помахал ею из стороны в сторону. – Что это за заведения?

– Да разные, – пожал плечами Джап.

– Ну, ты давай поконкретнее, – скабрезно ухмыльнулся Хольц. – Со всеми деталями.

– В Ур-Курсуме можно найти все, что пожелаешь, – ответил Джап. Будто заголовок из рекламного буклета прочитал.

– Ну а допустим, я хочу пойти в бордель, – продолжал гнуть свое Хольц. – В самый роскошный и дорогой, гола-хола, бордель!

– А деньги у тебя есть? – усмехнулся Метаброд.

– Ну а допустим, что есть!

– Тогда – вперед! – рукой указал направление Финн.

– Ну а что я там за свои денежки получу? А, Джап? В борделе этом?

– Шлюху получишь, – ответил Джап.

Лицо Хольца обиженно вытянулось.

– И все?

Как будто его действительно на деньги кинули.

– Можешь получить двух. Или – трех. Сколько пожелаешь. Только плати.

– Нет, слушай, так не пойдет! – недовольно взмахнул руками Хольц. – Ты мне в деталях все расскажи. Понимаешь? В деталях! Самая суть!

– Ну, что ты к нему привязался? – осадил Гая Финн. – Он тогда еще маленький был. По борделям не бегал. Родителям в лавке помогал.

МакЛир чувствовал, что Джапа тяготит этот разговор. Он поддерживал его только потому, что такова была традиция. Но, если бы Хольц продолжил на него давить, Джап мог замкнуться, как устрица в раковине.

Финн оказался прав. Как только Гай безнадежно махнул рукой и отвернулся в сторону, Джап бросил в его сторону благодарственный взгляд. Финн улыбнулся в ответ.

– Как случилось, что ты покинул Ур-Курсум?

– Родители умерли.

– Мне жаль.

– Обычная история. Все когда-нибудь умирают.

Финн, образно выражаясь, затаил дыхание в ожидании того, что Джап продолжит рассказ о том, что случилось с ним после смерти родителей, почему он покинул Ур-Курсум и как стал бойцом. Но Джап молчал. А продолжать расспросы было уже неприлично.

Джап сказал, где родился, рассказал о родителях. Слишком сжато – но это уже к делу не относится. Сообщить еще какие-то факты своей биографии он мог только по собственному желанию. А желания такого у него, судя по всему, не было.

Но Финн все же задал еще один вопрос. Как он полагал, вполне нейтральный.

– Кем бы ты хотел быть?

Джап посмотрел на него удивленно. Что уже было необычно. Как правило, Джап никак не проявлял свои эмоции. А чувств у него как будто и вовсе не было.

– Я – боец, – ответил он.

Финн недоверчиво прищурился.

– Хочешь сказать, ты с самого детства мечтал махать мечом?

Джап задумался.

Финн терпеливо ждал.

Ноги продолжали равномерно месить грязь.

– Нет, – сказал наконец Джап.

– Кем же тогда ты хотел стать в детстве?

– Фокусником.

Ответ настолько поразил Финна, что он чуть было не переспросил: «Кем-кем?» Но все-таки сдержался. Иначе бы Джап непременно обиделся.

– Почему фокусником? – спросил Финн.

Джап ответил не сразу. Сначала он прихлопнул слепня, севшего ему на щеку, внимательно посмотрел на него и отщелкнул ногтем.

– Мне нравилось смотреть, как выступают уличные фокусники. Я знал, что все, что они показывают, это только ловкость рук и обман зрителей. Но однажды на базаре появился новый фокусник. То, что делал он, не было похоже на выступления остальных. Он не продевал одно кольцо сквозь другое, не заставлял веревку расти вверх, не вытаскивал из пустого ящика курицу, не показывал часы, которые должны были лежать в кармане зрителя из задних рядов. Он делал такое, чего никто и никогда прежде не видел. Это было настоящее зрелище, от которого невозможно было оторваться. Острым топором он отрубал себе руку по локоть. Да так, что кровь, хлещущая из перерезанных артерий, брызгала на одежду тех, кто стоял в первом ряду. Затем он накидывал на отрубленную руку платок и рука прирастала на место. Он всего на миг закрывал платком голову добровольца из зрителей. И голова оказывалась повернута лицом к спине. Зритель в ужасе орал, глядя на свои ягодицы, до тех пор пока фокусник не возвращал все на место. Многие фокусники показывали номера с исчезновением котят или кроликов, посаженных в коробку. Но новый фокусник однажды на глазах у целой площади заставил исчезнуть сразу трех верблюдов. Представляешь? Трех верблюдов! Он просто накинул покрывало на верблюдов, узду одного из которых сжимал в руке стоявший рядом хозяин, сосчитал до семи – он постоянно повторял, что семь это магическое число, семь и тринадцать, – после чего покрывало упало на землю. А пустая упряжь повисла в руке хозяина верблюдов. Верблюд – это тебе не котенок, его за пазуху не сунешь. Тем более три верблюда! В общем, этот фокусник творил настоящие чудеса. Я говорю так, потому что то, что он делал, не поддавалось никакому разумному объяснению. Но на следующий день после фокуса с исчезновением верблюдов фокусника забрали уликары. Забрали прямо с площади, во время исполнения номера, когда он превратил три ореха, что сжимал в кулаке нищий, в три алмаза, размером с орех каждый. Когда уликары увели фокусника, алмазы так и остались у нищего в руке. Фокуснику не было до них никакого дела. А забрали его из-за тех самых трех верблюдов. Хозяин верблюдов пожаловался, что фокусник их украл. Хотя сам – все эти слышали – предоставил верблюдов для номера. И еще бился об заклад, что фокусник ни за что не сможет заставить их исчезнуть у всех на глазах. Если бы фокусник вернул верблюдов, а он, наверное, мог это сделать, то инцидент был бы исчерпан. Но он не стал этого делать. Вместо этого он позволил, чтобы его, как вора, посадили в тюрьму. Потом говорили, что он исчез из тюрьмы, прямо из запертой камеры. Да еще и прихватил с собой двоих или троих заключенных. Не знаю, правда это или нет. Но больше этот фокусник на базаре не появлялся. И никто не мог сказать, что с ним стало после побега из тюрьмы. Вот тогда-то у меня и появилась мечта стать фокусником. Не обычным уличным фокусником, вытаскивающим голубей из рукавов, а магом, умеющим творить настоящие чудеса. Имей в виду, – строго посмотрел на Финна Джап, – я не идиот и понимаю, что никакой магии на самом деле не существует. Магией я называю то, когда один человек способен сделать нечто такое, что не под силу никому другому, и никто не может объяснить, как он это сделал. Но такому трудно научиться самому. Для того чтобы понять, как такое вообще возможно, нужен наставник. Я пытался его найти. Одно время даже работал ассистентом у уличного фокусника. Он был совсем не плох. Умел изрыгать огонь, угадывать мысли и внушать людям, что они животные. Последнее очень нравилось публике. Зрители покатывались со смеху, глядя на то, как человек ведет себя подобно собаке или свинье. Но это было совсем не то, что бы мне хотелось. Поэтому…

Внезапно остановившись, Энгель-Рок вскинул руку в предостерегающем жесте.

Глава 7

Слева от двери к стене была приделана дощечка с изображением герба Корнстона – кошка в короне, держащая в правой лапе часы на цепочке. И девиз «Не теряй время!»

Джерри попытался заглянуть в маленькое зарешеченное окошко в центре двери. Но оно оказалось закрыто изнутри. Просунув между прутьями решетки палец, Джерри попробовал толкнуть дверцу на окошке. Но у него ничего не вышло.

– Что ты делаешь? – тихо спросила Анна-Луиза.

– Пытаюсь прозондировать ситуацию, – так же тихо ответил ей Джерри.

– Почему бы просто не постучать?

Джерри поджал губы и повел плечами, как будто ему за воротник вылили стакан ледяной воды.

– Вообще-то мы без приглашения…

– Ты же знаком с хозяевами.

– Разумеется.

– Так в чем проблема?

– Ну…

Джерри снова замялся. Переступил с ноги на ногу. Ковырнул ногтем щербину на двери.

Угол рта Анны-Луизы недовольно пополз в сторону.

– Ну, говори же, наконец! – не выдержала она.

– В прошлый раз у нас был главный. Энгель-Рок. Он всех представлял… Ну, и вообще…

– Что «вообще»?

– Энгель-Рок знает, как нужно себя вести, когда идешь в гости к городскому главе.

– Городской глава такой же человек, как и все.

– Да, но он – городской глава.

– Ты говорил, он свойский мужик.

– Так оно и есть. Но он…

– …городской глава, – закончила Анна-Луиза.

– Верно, – Джерри довольно улыбнулся, решив, что Анна-Луиза наконец-то его поняла.

А та взяла да и застучала в дверь кулаком.

– Что ты делаешь! – воскликнул Джерри.

И никто бы не смог определить, чего в его голосе больше – ужаса или негодования.

– Я не собираюсь торчать тут целый день. У меня, да будет тебе известно, и на палубе есть дела.

– Да видел я, что там у тебя за дела, – криво усмехнулся Джерри.

– О чем ты? – недоуменно вскинула брови Анна-Луиза.

– Я видел, как ты там одного бойца избила.

– Не избила, а один раз ударила.

– Ему и одного раза хватило.

– Он проявил неуважение.

– А Энгель-Рок говорит, что утверждать свой авторитет с помощью грубой физической силы – это распоследнее дело.

– Все зависит от ситуации.

– А Энгель-Рок говорит…

– Много он понимает, этот твой Энгель-Рок!

– Да уж кое-что понимает. Он, например, говорит, что драться так, как ты, на улице не научишься!

Рука Анны-Луизы, занесенная, чтобы снова постучать в дверь, замерла в воздухе. Левая бровь изогнулась, край ее приподнялся.

– И что еще он говорил? – спросила Анна– Луиза.

– Все, – ответил Джерри. – Больше ничего.

– Похоже, никого нет дома.

Не особенно рассчитывая на успех, Анна-Луиза еще несколько раз стукнула в дверь.

И дверь неожиданно распахнулась.

Из дома сразу же пахнуло запахом свежеиспеченной сдобы, корицы, ванили, имбиря и еще каких-то сладких приправ.

На пороге стояла женщина в просторной разноцветной одежде. Цвета были светлые, полупрозрачные и при движениях будто перетекали друг в друга. Ее густые, темно-русые волосы были собраны на затылке и подвязаны лентой.

– Здравствуйте, – улыбка, сиявшая на лице женщины, уже когда она открывала дверь, казалась неотъемлемой частью ее облика и, наверное, никогда не гасла. – Извините, что сразу не открыла – пироги из духовки вынимала. Иначе бы сгорели.

Держась за разноцветную юбку женщины, на улицу, каждый со своей стороны, выглядывали светловолосые мальчик и девочка. Узнав Джерри, девочка помахала ему рукой.

– Добрый день, – поздоровалась Анна-Луиза. – Я офицер Анна-Луиза Бетанкур Дель-Градо Иннуэндо из команды Корнстона.

А Джерри, вспомнив про форменную куртку с котом, принялся суетливо ее натягивать.

– Добро пожаловать, – женщина сделала шаг в сторону, приглашая гостей войти в дом, и плавным движением руки отвела в сторону детей, чтобы не мешались.

– Спасибо, но мы надеялись перемолвиться словом с городским главой, – сказала Анна-Луиза.

– Мужа нет дома, – ответила женщина. – Но он скоро вернется. Так что можете его подождать. Меня зовут Кийа.

– А меня… – начала было Анна-Луиза.

– Вы уже представились, – мягко прервала ее Кийа. – А с Джерри мы уже знакомы.

Ветроходы вошли в дом.

Несмотря на горячие запахи свежеиспеченных пирогов, после раскаленной улицы в доме казалось прохладно.

– Элия, Артур, проводите гостью на веранду, – велела детям Кийа. – А вас, Джерри, я попрошу помочь мне.

Дети схватили Анну-Луизу за руки и повели за собой через весь дом.

– Вы тоже ветроход? – спросила девочка, которой на вид было лет семь.

– Не говори ерунду! – осадил ее брат, который был года на два младше. – Женщины не бывают ветроходами!

– Артур прав, – улыбнулась Анна-Мария. – Я не ветроход, а боец.

– И каким оружием вы владеете? – с чрезвычайно серьезным видом осведомился Артур.

– Практически любым, – ответила Анна-Луиза.

– А сколько человек вы убили? – спросила Элия.

– Замолчи! – вновь прикрикнул на сестру Артур. – Такие вопросы не задают!

– Он снова прав, – улыбнулась девочке Анна-Луиза.

– А это что у вас? – Элия указала на заправленные сзади за пояс палочки, которыми Анна-Луиза усмирила не в меру строптивого татуированного бойца.

– Нунчаки, – Анна-Луиза достала палочки и протянула их Элии.

Элия зажала одну палочку в кулаке. Другая повисла на цепочке. Девочка радостно улыбнулась и принялась крутить свободно висевшую палочку.

– Только осторожнее, не поранься, – предупредила Анна-Луиза.

– Это тоже оружие? – спросил Артур.

– Разумеется, – ответила Анна-Луиза.

Следуя за неумолкающими детьми, Анна-Луиза вышла в небольшой, залитый светом Сибура садик. В углу сада к стене дома была пристроена веранда.

Дети провели Анну-Луизу на веранду и усадили за круглый стол, накрытый белоснежной скатертью с большой кошачьей мордой, вышитой по центру.

Две кошки, рыжая и серая, сидели в двух разных углах веранды и, щурясь от яркого света, недовольно смотрели на людей, потревоживших своим приходом их уединенный покой.

– Я, когда вырасту, стану ветроходом, – сообщил Артур.

– А я – бойцом! – воскликнула Элия и замахала нунчаками перед самым носом у брата.

– Осторожно! – Анна-Луиза остановила девочку и забрала у нее нунчаки – от беды подальше.

– На нас недавно напал чужой город, – доверительным тоном сообщил гостье Артур.

– Я знаю, – кивнула Анна-Луиза. – Я ведь тоже живу в Корнстоне.

– А потом чужой город лопнул! – мальчик вскинул руки вверх и раскинул их в стороны. – И на нас столько воды вылилось!

– Артур! – строго посмотрела на брата Элия. – Анна-Луиза все это знает. Ей с тобой неинтересно.

– Очень даже интересно! – поспешила заверить детей Анна-Луиза. – Мне с вами обоими очень интересно!

И это была чистая правда.

Анна-Луиза и сама уже не помнила, когда последний раз была в обществе детей. Наверное, когда сама была такой же маленькой. Последние квадры вокруг нее были только бойцы и ветроходы. А до этого – всяческое отребье, нашедшее пристанище в Зей-Зоне. Еще раньше – лиловые плавуны. А еще раньше – коллеги по гильдии.

Да, так уж как-то сложилось, что там, где она находилась, детям делать было нечего. Детям было опасно находиться в тех местах, куда ее все время заносило.

Сейчас же, оказавшись в компании детей городского главы, Анна-Луиза чувствовала, как понемногу становится рыхлым и тает тот кусок льда, который, как она была уверена, навсегда засел у нее в груди, под самым сердцем.

Они еще много о чем поговорили.

О развлечениях в городке. О лошадях на конюшне. О том, что в Корнстоне стало куда как веселее после того, как город встал под паруса. О том, что кошка на гербе города – это вовсе не кошка, а кот и зовут его Мао. О школьном учителе младших классов Икторе Приксе, который единственный во всем городке не переносит кошек, потому что у него на них аллергия.

У Анны-Луизы просто голова пошла кругом от изобилия тем, которые дети могли обсуждать практически одновременно, легко и непринужденно перескакивая с одной на другую и так же просто возвращаясь назад. Но, как ни странно, это ей нравилось. Хотя Анна-Луиза и сама боялась себе в этом признаться – ей казалось, что это сделает ее слабой.

Вскоре появились Кийа и Джерри. У женщины в руках было огромное, накрытое полотенцем блюдо с пирогами. Джерри осторожно нес тяжелый поднос с тремя огромными, разноцветными графинами с фруктовой водой и высокими стаканами.

– В прошлый раз Финн принес от вас пироги, завернутые в такое же полотенце, – сказала Анна-Луиза, коснувшись пальцем вышитой красной ниткой кошки.

– Ну, и как, понравились? – усаживаясь за стол, поинтересовалась Кийа.

– Ничего вкуснее никогда не ела, – честно призналась Анна-Луиза.

– Я рада, – ласково глянула на нее Кийа. – Теперь посмотрим, что вы скажете, попробовав свежеиспеченных пирогов.

– Вы каждый день печете пироги? – спросил Джерри, разливая фруктовую воду по стаканам.

– Только когда ждем гостей, – ответила Элия.

– Или когда гости приходят сами, – добавил Артур.

– Но сегодня-то вы напекли пирогов еще до нашего прихода. Значит, кого-то ждете?

– Да, муж как раз пошел позвать на пироги нашего соседа, – Кийа довольно улыбнулась. – Он в моих пирогах души не чает.

– Как и все мы, – добавила Анна-Луиза.

– О, нет! – протестующе помахала рукой, выпростанной из широкого рукава, Кийа. – Для Тамо пироги – не просто еда. Он превращает этот процесс в некий культ.

– Священнодействие! – хором прокричали дети и залились смехом.

– Так он сам это называет, – будто извиняясь за что-то, добавила Кийа.

– Вы говорите о Тамо Вааре? – уточнил Джерри. – О здешнем мельнике?

– Да, Тамо – мельник, – кивнула Кийа. – Вы его знаете?

– Он был первым, кого мы встретили, войдя в ваш городок. Именно он уговорил нас зайти к вам в гости.

– Да, верно! – хлопнула в ладоши Кийа. – Я совсем забыла! Муж, когда сказал, что будут гости, добавил, что ему об этом сообщил Тамо!

Джерри вскинул голову с видом победителя.

– А теперь, – торжественно провозгласил он. – Уважаемая Кийа, сообщите, пожалуйста, этой маловерной и сверхнедоверчивой девушке, кто такой этот Тамо Ваар!

– Тамо Ваар – мельник, – спокойно произнесла Кийа.

– Нет, ну как же так… – обиженно развел руками Джерри.

В этот момент где-то в доме хлопнула дверь. А затем раздался громкий голос:

– Дорогая! Мы пришли!

– Это – муж! – Кийа сорвалась с места и упорхнула в дом.

– Значит, мельник, – зловеще прищурилась Анна-Луиза.

– Не торопись с выводами, – сделал успокаивающий жест рукой Джерри.

– Ладно, – с показным безразличием Анна-Луиза откинулась на спинку стула и сделала глоток из стакана с ежевичным напитком.

Не прошло и минуты, как из дома, широко шагая, вышел городской глава Икос Гренальдо. Будучи лет на десять старше своей жены, он был исключительно бодр, жизнерадостен, да и выглядел значительно моложе своих лет. На нем были такие же широкие, развевающиеся, многоцветные одежды, что и на его жене, только в мужском варианте.

Приветствуя гостей, Гренальдо на ходу раскинул руки. Широкие, легкие рукава полетели по воздуху, словно крылья огромной бабочки.

– Как же я рад вас видеть! – воскликнул Гренальдо.

В голосе его не было даже намека на лесть или притворство. Он на самом деле был искренне рад гостям.

– Как дела, Джерри? – Гренальдо по-прия-тельски обнял ветрохода за плечи.

После чего обратил все свое внимание на де– вушку.

Анна-Луиза вскочила на ноги, собираясь официально приветствовать городского главу.

– Немедленно сядьте! – велел ей Икос. – Женщины не должны вставать при появлении мужчин.

– Все должно быть наоборот! – авторитетно заявил Артур.

– Точно! – указал на него пальцем Гренальдо.

Появившиеся на веранде Кийа и Тамо Ваар принесли еще два стула, три графина с напитками и стаканы.

Мельник был одет так же, как и в тот день, когда впервые встретился с Джерри и его друзьями: широкая домотканая рубаха навыпуск со шнуровкой на вороте, штаны, обрезанные у колен, плетеные сандалии и желтая кепка с широким козырьком и гербом города на тулье.

Сдернув с головы кепку, Тамо учтиво поклонился ветроходам.

– Тамо Ваар, мельник, – представился он Анне-Луизе, с которой прежде не встречался.

– Меня зовут Анна-Луиза Бетанкур Дель-Градо Иннуэндо, – назвалась девушка. – Я старший офицер команды бойцов Корнстона.

– Командир бойцов? – удивленно вскинула брови Кийа.

– Ничего себе! – поддержал ее муж.

– А по-моему, это правильно, – сказал Тамо, усаживаясь на свободный стул рядом с Анной-Луизой.

– В каком смысле? – спросил Гренальдо.

При этом он смотрел не на собеседника, а на блюдо с пирогами, выбирая, с какого начать.

– Мужчинами с оружием должны командовать женщины! – безапелляционно заявил Тамо.

– Почему?

– Женщины нивелируют агрессивные порывы мужчин, и битвы становятся менее кровопролитными.

Джерри хохотнул, едва не подавившись пирогом с почками и луком, вспомнив, как Анна-Луиза уделала татуированного бойца.

– Вы находите это смешным, молодой человек? – обратился к нему Тамо.

– Извините, – Джерри сделал отрицательный жест рукой. – Быть может, вы и правы, только к Анне-Луизе это не относится.

– Эй! – возмущенно вскинула брови Анна-Луиза.

Она и сама не поняла, как такое вдруг случилось: ей стало нравиться, что в ней видят женщину, а не бойца. А Джерри собирался разрушить только-только начавший складываться новый образ леди Иннуэндо.

Не обращая внимание на восклицание девушки, Джерри меж тем продолжал:

– Наша Анна-Луиза, если потребуется, любого мужика за пояс заткнет. Видели бы вы, как сегодня… Ау!

Джерри вскрикнул, когда носок сапога Анны-Луизы под столом вошел в контакт с его правой голенью.

Тут уж даже Джерри стало понятно, что нужно умолкнуть. Или сменить тему.

– Я восхищен вашим мужеством, – чуть наклонившись в ее сторону, сообщил Анне-Луизе Тамо.

– То есть? – растерялась девушка.

– Вы управляетесь с многочисленной командой мужчин, большинство из которых, должно быть, настоящие головорезы! Ах! – Тамо мечтательно закатил глаза. – Как бы мне хотелось на это взглянуть! Представьте себе, я еще ни разу не видел настоящих бойцов в деле!

– Ну, если вам интересно, я могу это устроить, – сказала Анна-Луиза.

– Правда? – Широкое лицо Тамо расплылось в восторженной улыбке. – Это было бы замечательно! А можно я возьму с собой Уши?

– Уши? – Анна-Луиза непонимающе посмотрела на уши мельника, с которыми на первый взгляд все было в порядке.

За столом все дружно захохотали.

– Извините, Уши – это имя моего ослика, – объяснил Тамо. – Полагаю, ему тоже было бы интересно побывать на палубе.

– Ну, что ж, – Анна-Луиза все же оставалась в некотором недоумении. – Я думаю, можно и с ослом. Хотя у нас и своих ослов хватает, – это она тоже вспомнила татуированного.

– Я думаю, Уши будет рад с ними познакомиться! – едва не захлопал от восторга руками Тамо.

Про себя Анна-Луиза подумала, что татуированный, скорее всего, не очень-то будет рад знакомству с ослом. Хотя кто его знает… Мужики, они ведь все такие странные.

– Тамо, ты еще не попробовал ни одного пирога, – с упреком сказала Кийа.

– Все не так просто, дорогая Кийа! – замахал руками мельник. – Пироги нельзя жевать, как репу, – добавил он, обращаясь персонально к Анне-Луизе, поскольку все прочие были уже знакомы с его теорией. Да, был еще Джерри, но он сидел далеко от Тамо. – Пирог следует сначала почувствовать!

– Почувствовать?

Анна-Луиза растерянно посмотрела на надкушенный пирог с картошкой и зеленью, лежавший перед ней на тарелке.

– Да! – восторженным полушепотом произнес Тамо.

Протянув обе руки, он кончиками пальцев взял за два конца пирожок с тоненьким гребешком наверху.

– Сейчас! – торжественно провозгласил он, обращаясь ко всем присутствующим. – Я безошибочно определю, что находится внутри этого пирога! Разумеется, не разламывая его, – добавил он специально для Анны-Луизы.

Дети восторженно захлопали в ладоши. Они видели это представление уже много раз, но оно все равно каждый раз приводило их в восторг, снова и снова. Они тоже взяли в руки по пирогу и стали повторять все, что делал мельник.

А Тамо сначала поднес пирог к лицу и вперил пронзительный взгляд в его аппетитно подрумяненный бочок, как будто намереваясь заглянуть внутрь.

– Ешьте! Ешьте!

Кийа махнула Анне-Луизе рукой, взглядом давая понять, что не стоит относиться слишком серьезно к тому, что делал Тамо.

Закончив любоваться пирогом, мельник закатил глаза и поднес пирог ко лбу.

Дети проделали то же самое.

– Не обожгись, Тамо, – предупредил гостя Икос.

Мельник закрыл глаза и погрузился в сосредоточенную медитацию.

– Ему еще ни разу не удалось угадать начинку пирога, – доверительным полушепотом сообщил Джерри Гренальдо.

– Я утверждаю! – не открывая глаз, торжественно провозгласил Тамо.

– Я утверждаю! – хором повторили за ним дети.

– Что этот пирог!

– Что этот пирог!

– Начинен!..

– Начинен!..

Тамо приоткрыл один глаз и лукаво посмотрел на детей.

– Вы первые.

– Нет! Ты первый начал, ты и продолжай! – хором ответили дети.

Похоже, все это представление отлично отрепетировано и проиграно уже не один десяток раз, подумала Анна-Луиза, с улыбкой наблюдая за происходящим.

– Ну, хорошо, – Тамо открыл второй глаз и с совершенно безразличным видом положил пирог на тарелку. – Я могу и подождать, – сказал он, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Тамо! – недовольно воскликнул Артур.

– Тамо! – хлопнула ладонью по столу Элия.

– Даже Уши знает, как меня зовут, – с невозмутимым спокойствием ответил на это мельник.

Первым сдался Артур.

Он положил пирог на тарелку и ткнул в него пальцем.

– Я утверждаю, что этот пирог…

Артур посмотрел на маму.

Кийа закатила глаза вверх.

– С яблоками! – радостно воскликнул Артур.

И разломил пирог, чтобы все убедились, что он прав.

Тамо с показным недовольством сдвинул брови.

– Я утверждаю, что этот пирог…

Элия тоже посмотрела на мать, которая в ответ округлила губы, как будто собиралась воскликнуть «О!».

– С яйцами!

Элия разломила пирог и тоже не ошиблась.

Тамо еще больше помрачнел.

– Ну, хорошо, – сурово изрек он. – Сегодня, ради наших гостей, – он указал на Анну-Луизу и Джерри. – Я продемонстрирую нечто совершенно необычное. – Он взял с блюда и положил перед собой на тарелку еще два пирога. – Я определю содержимое сразу трех пирогов!

Тамо вскинул вверх руку с тремя выставленными пальцами.

Дети взвыли от восторга и дружно захлопали в ладоши.

К ним присоединились родители.

А следом – и ветроходы.

Тамо поднял руку, прося тишины.

После чего прижал ладони к столу по краям от тарелки, наклонился и вперил взор в разложенные пироги.

Несколько секунд прошли в напряженной ти-шине.

С торжественным видом Тамо взял со стола салфетку и расстелил ее справа от себя.

Затем не менее торжественно он переложил пироги с тарелки на салфетку и завязал ее узлом.

– Это что-то новенькое! – удивленно вскинул бровь Гренальдо.

– Один пирог с грибами, другой – с ветчиной, третий – с корицей, – быстрой скороговоркой произнес Тамо.

После чего взял с общего блюда кусок открытого пирога с овощами и сыром, откусил от него изрядный кусок и с аппетитом принялся жевать.

– Надо проверить, – указал на узелок с пирогами Артур.

– Незачем, – легкомысленно тряхнул головой Тамо. – Я уверен, что не ошибся.

– Но мы в этом не уверены, – сказала Элия.

– Ты сомневаешься в моих способностях? – недовольно нахмурился Тамо.

– Конечно, – кивнула девочка. – Тебе еще ни разу не удалось угадать.

– Поэтому, если окажется, что сейчас я угадал сразу три раза, вы будете сражены наповал.

– Может быть. Но для этого мы должны убедиться, что ты угадал.

– Этот узелок, – Тамо за кончики чуть приподнял завязанную в узелок салфетку, – я заберу с собой. И, проснувшись после сна, за чаем, проверю содержимое всех трех пирожков. А после сообщу вам о результате.

– Так нечестно! – хлопнул по столу ладонью Артур.

– Почему? – непонимающе вскинул брови Тамо.

– Ты можешь нас обмануть!

– Ты сомневаешься в моей честности?

Вопрос Тамо поставил мальчика в тупик.

Подумав какое-то время, он ответил:

– Нет.

– Так в чем же проблема?

Подумав еще какое-то время, Артур сказал: