Текст книги "Вестник смерти"

Глава 7

Среди ночи Антипа разбудили странные звуки, доносившиеся с улицы, откуда-то из-под заметенной снегом крыши дома. Это был нескончаемо протяжный нечеловеческий вой, переплетающийся с завываниями ветра в печной трубе. Временами в диком вое слышались то истошные крики диких гусей, то пронзительный волчий вой, то плач всеми забытого ребенка. Звуки были настолько жуткими, что Антип выбрался из-под одеяла. Нашарив в темноте лежавшие на столе огненные палочки, Антип потер их одну о другую и высек искру, от которой загорелся фитиль свечного огарка.

Сидя со свечой в руке на краю кровати, Антип замер и прислушался. Ему показалось, что из сеней, куда выходила дверь его каморки, доносятся тихие шаркающие шаги и едва слышное невнятное бормотание. Антип неслышно поднялся с постели, взял в свободную руку нож и осторожно приоткрыл дверь.

В синем стеганом халате и в войлочных тапках на босу ногу по холодным сеням расхаживал дед. Старик был настолько поглощен собственными мыслями, что увидел вначале не Антипа, а свет свечи, которую он держал в руке. Прищурившись, старик посмотрел на огонь.

– Что случилось? – спрятав за спиной руку с ножом, негромко спросил Антип.

Старик посмотрел на Антипа так, словно увидел его впервые. Длилось это всего одно мгновение. Затем старик тряхнул головой и быстро провел ладонью по лицу, после чего взгляд его приобрел осмысленность.

– Что случилось? – снова повторил свой вопрос Антип.

– Ничего особенного, – покачал головой старик. – Просто не спится.

– А что это за жуткий вой? – зябко передернув плечами, взглядом указал на потолочный настил Антип.

– Это? – следом за Антипом старик обратил свой взгляд вверх. – Бэнши. Должно быть, присела погреться возле нашей печной трубы.

– Бэнши? – удивленно переспросил Антип. – Но ведь плач бэнши означает чью-то смерть.

– Ну так что с того! – нервно, что было для него совершенно нехарактерно, отозвался старик. – Мы-то с тобой живы!

– Но бэнши…

– Между прочим, большинство моих друзей люди уже не первой молодости, – перебил Антипа старик. – Возможно, бэнши прилетела сюда затем, чтобы сообщить мне о смерти одного из них.

– Извини, дед, – смущенно переступил с ноги на ногу Антип. – Я не хотел…

– А, что там, – махнул рукой старик. – Как учат мудрецы из Страны Востока: жизнь и смерть – две стороны одной монеты, поэтому тот, кто не познал смерть, не может быть уверен в том, что жил. – Лицо старика приобрело свое обычное, немного лукавое выражение. – Ты согласен с этим утверждением? – спросил он у Антипа.

Антип только собрался было ответить, как в дверь, ведущую на крыльцо, снаружи дважды что-то стукнуло, и довольно-таки сильно.

Антип удивленно посмотрел на старика, по выражению лица которого можно было догадаться, что он тоже не может найти объяснения этим странным звукам.

– Всю ночь мело, – почему-то шепотом произнес Антип. – С улицы к двери без лопаты не подойти.

В дверь снова стукнуло, на этот раз трижды.

– Открой, – не двигаясь с места, велел Антипу старик.

Антип ничего на это не сказал, но выполнил приказание не сразу, словно надеялся на то, что старик передумает и изменит свое решение. Однако дед больше не произнес ни слова. Антип подошел к двери и, подняв повыше руку, в которой у него была зажата свеча, откинул щеколду.

Дверь распахнулась, и в сени ворвался порыв ледяного ветра, несущий мириады колючих снежинок. Антип сделал шаг назад и прикрыл ладонью дернувшийся язычок пламени свечи. В первый момент ему показалось, что за порогом стоит какой-то огромный лохматый зверь, поднявшийся на дыбы. И только слова, произнесенные полуночным гостем, заставили его переменить свое мнение.

– Пустите в дом, хозяева? – произнес незнакомец звучным, хорошо поставленным голосом.

Старик сделал приглашающий жест рукой.

Незнакомец вошел в сени и бросил на пол огромную тушу кабана, которую держал на плече. Сам он был одет в меховую доху с капюшоном, закрывающим почти все его лицо, в меховые штаны и валенки. За спиной у него висел огромный баул из шкуры какого-то пятнистого зверя, к которому были приторочены плетеные снегоступы.

– Ну и замело же вас, – сказал незнакомец, стряхивая с себя снег. – Еле добрался до двери.

Он откинул на спину капюшон, и старик с Антипом смогли увидеть лицо ночного гостя. Это было лицо бывалого воина. Большой шрам пересекал его правую щеку, и еще один, чуть поменьше, был заметен над левой бровью. Взгляд больших серых глаз незнакомца был спокойным и уверенным, как у человека, знающего себе цену. Длинные светлые волосы были перехвачены на лбу узким кожаным шнурком. Снизу широкое лицо незнакомца очерчивала небольшая, чуть рыжеватая бородка.

– Извините за поздний визит, – улыбнулся гость. – Но я услышал, как на вашей крыше завывает бэнши, и решил, что вы все равно не спите. Признаться, если бы не вопли этой престарелой дамы, которые указали мне дорогу к вашему дому, мне пришлось бы заночевать в лесу.

– Раздевайтесь и проходите в дом, – предложил гостю старик.

Антип сделал шаг к двери, собираясь закрыть ее, но незнакомец жестом остановил его.

– Если вы не против, – сказал он, обращаясь в первую очередь к старику, – я хотел бы пригласить в дом и моего друга.

– Конечно, – ответил старик.

– Вид моего друга несколько необычен, – предупредил незнакомец.

– Мы рады любым гостям, – улыбнулся старик. – Кем бы ни был ваш друг, не ночевать же ему в снегу.

– Ну, это ему не впервой, – усмехнулся незнакомец.

Подойдя к открытой двери, он громко свистнул.

Через пару секунд в сени ворвался волк, да такой огромный, каких ни Антипу, ни старику никогда прежде видеть не доводилось. Поднявшись на задние лапы, этот волк мог бы без труда положить передние на плечи своего хозяина, который тоже был не малого роста.

Антип невольно попятился назад, выставив перед собой нож.

– Волк, сидеть! – приказал незнакомец, и волк послушно присел возле двери.

Незнакомец закрыл дверь и накинул щеколду.

– Я знаком с этим волком уже не первый год, – сказал он. – И еще не было случая, чтобы он набросился на кого-нибудь без моего приказа. Он будет послушно сидеть на одном месте столько, сколько потребуется.

– Ну что ж… – Старик указал рукой на дверь, ведущую в комнату.

Прежде чем переступить порог комнаты, незнакомец скинул доху, под которой оказалась короткая кожаная куртка, достал из-за пояса огромный нож и несколькими уверенными ударами отсек от туши кабана заднюю ногу.

– Мы с Волком сутки ничего не ели, – объяснил он хозяевам.

Волк вошел в комнату следом за людьми и прилег на пороге, положив большую лобастую голову на вытянутые лапы. Глаза его, наблюдавшие за людьми, казались глазами разумного существа, которое не только следит за жестами, но и прекрасно понимает каждое произнесенное слово.

Антип ненадолго заскочил к себе в каморку, чтобы надеть штаны и накинуть что-нибудь поверх рубахи, в которой спал. Натянув сапоги, он на всякий случай сунул за голенище нож. Ночной гость не то чтобы внушал ему опасение, но вот радость его по поводу того, что среди ночной снежной бури ему удалось отыскать людское жилье, почему-то показалась Антипу не слишком искренней. Глядя на то, как весело и беззаботно улыбался незнакомец, можно было подумать, что ночевка в снегу была для него самым что ни на есть привычным делом.

Когда Антип открыл дверь в комнату, волк, не двинувшись с места, покосился на него своим желтоватым глазом. Антип осторожно переступил через растянувшегося на пороге зверя и подошел к столу, на котором уже горел большой семисвечник. Дед собирал на стол, а ночной гость на кухне разделывал кабанью ногу. Отхватывая от ноги широкие ломти мяса, он кидал их на самую большую сковороду, какую только сумел отыскать. Наполнив сковороду мясом, незнакомец как следует посолил его и посыпал специями, которые предложил ему дед. Перемешав мясо ножом, незнакомец открыл печь и поставил сковороду на еще не остывшие с вечера угли. Закончив с приготовлением мяса, гость довольно улыбнулся, подмигнул внимательно наблюдавшему за ним Антипу и ополоснул руки под рукомойником. Прежде чем сесть за стол вместе с хозяевами, он отрезал от кабаньей ноги еще один большой кусок мяса и кинул его волку. Зверь в одно мгновение проглотил предложенную ему еду и снова улегся на пол.

– Перекуси пока, – старик пододвинул гостю кружку с горячим чаем, хлеб и тарелку с нарезанными сыром и салом.

Гость не стал заставлять себя долго упрашивать. Поблагодарив хозяев, он отмахнул от буханки широкий ломоть хлеба, положил на него пару кусков сала, несколько кусков сыра, полил вся это стоявшим на столе соусом и накрыл сверху вторым куском хлеба. То, что аппетит у незнакомца был отнюдь не показным, несколько успокоило подозрения Антипа.

Быстро проглотив приготовленный бутерброд и запив его чаем, гость потянулся было за новым куском хлеба, но тут же передумал.

– Подожду, когда мясо будет готово, – улыбнувшись, сказал он хозяевам. – А вот от чая еще не откажусь.

– Долгий путь пришлось проделать? – спросил старик, повторно наполняя кружку гостя чаем.

– Да уж не близкий, – ответил тот.

– Сейчас все дороги на много километров вокруг снегом занесены, – с пониманием кивнул дед. – А река подо льдом стоит.

– Нам с Волком дороги не нужны, – усмехнулся гость.

– Как зовут-то твоего волка? – спросил, глянув на растянувшегося возле двери могучего зверя, старик.

– А так и зовут – Волк, – ответил незнакомец.

– А у тебя самого имя есть? – прищурившись, посмотрел на гостя старик.

– Хорн, – ответил тот.

– Хорн Волчатник, как я полагаю, – уточнил старик.

Хорн удивленно приподнял левую бровь.

– Откуда ты меня знаешь?

– Разве кто другой, кроме человека из рода Волчатников, отправится в путь ночью, в метель, да еще и в сопровождении волка? – усмехнулся старик.

– Верно, – улыбнувшись, кивнул Хорн.

– Вот только ходят слухи, что из рода Волчатников никого уже не осталось в живых, – сказал старик уже без улыбки, пристально глядя в серые глаза ночного гостя.

Словно почувствовав возникшее за столом напряжение, приподнялся на передние лапы волк. Хорн сделал ему едва заметный успокаивающий знак рукой, и зверь снова улегся на пол.

– Ты, старик, должно быть, в курсе всего, что происходит в Бескрайнем мире? – спросил Хорн.

Гость не проявлял какого-либо беспокойства, но на этот раз улыбка не сопровождала его слова.

– Я хотя и живу в глуши, но все же стараюсь следить за текущими событиями, – ответил старик. – А о том, что пятнадцать лет назад по приказу Гудри-хана был вырезан весь род Волчатников, в свое время много говорили.

– Быть может, тебе известна и причина, по которой Гудри-хан сделал это? – спросил Хорн ледяным голосом.

Антип опустил правую руку под стол и положил ее на колено – поближе к рукоятке ножа.

– Известно, – наклонил голову дед. – Но вначале я хотел бы услышать, что ты сам об этом скажешь.

Неожиданно Хорн рассмеялся и звонко хлопнул ладонью по столу.

– Хитер, дед! – восторженно воскликнул он.

– Я просто хочу знать, с кем имею дело, – спокойно ответил старик.

Хорн рывком поднялся на ноги.

Антип, наклонившись, ухватился за рукоятку ножа.

– Пора мясо проверить, – объявил Хорн и, развернувшись к хозяевам спиной, пошел на кухню.

Антип вопросительно посмотрел на старика. Дед едва заметно улыбнулся ему и сделал успокаивающий знак рукой – мол, все идет как надо.

Хорн достал из печи сковороду, перемешал мясо ножом. По комнате поплыл восхитительный запах жареной кабанятины. Наколов небольшой кусок мяса на острие ножа, Хорн осторожно попробовал его.

– Сыровато еще, – покачал головой он и снова поставил сковороду в печь.

Сунув нож за пояс, Хорн вернулся к столу.

– Между прочим, старик, – не садясь, обратился он к деду, – тебе известно, что у твоего паренька за голенищем очень опасная игрушка? Я еще в сенях рассмотрел его нож.

– На этот счет можешь не беспокоиться, – успокоил Хорна старик. – Этот нож не опаснее твоего волка.

– Ну, если так… – Хорн улыбнулся и сел за стол. – Можно взглянуть на нож? – обратился он к Антипу.

Антип посмотрел на деда.

Старик утвердительно наклонил голову.

Антип вытащил нож из сапога и положил его на стол. Хорн без каких-либо опасений взял нож в руку. Попробовав ногтем лезвие, он перевернул нож и стал с интересом рассматривать рукоятку.

– Хорошая вещь, – сказал он, возвращая нож Антипу. – Только требует осторожного обращения. Откуда у тебя нож вестника смерти?

– Ты еще о себе ничего не рассказал, – опередив Антипа, сказал дед.

– Ну, дед! – Хорн снова усмехнулся и покачал головой. – Тебя не проведешь.

– Я полагаю, это не входит в твои намерения, – спокойно ответил старик.

– Как я уже сказал, мое имя Хорн, – перешел на серьезный тон разговора гость. – И я последний из рода Волчатников. Причина же, по которой Гудри-хан вырезал весь мой род, заключается в том, что, если верить предсказанию, сделанному Великим Кариллионом, только последний из рода Волчатников сможет взять в руки Сферу Вечной Мудрости. – Хорн криво усмехнулся. – Если бы я не был последним Волчатником, то Гудри-хан уже владел бы всей мудростью мира.

– Верно, – согласился с Хорном старик. – Но только в том случае, если справедливо предсказание.

– Предсказание верно, – заверил старика Хорн.

– Откуда тебе это известно?

– Потому что я – последний из рода Волчатников! – гордо вскинув подбородок, возвестил Хорн. – И я пришел в Подлунную для того, чтобы доказать это Гудри-хану!

– Мясо у тебя не сгорит? – потянув носом воздух, спросил у Хорна старик.

Хорн проворно вскочил на ноги и бросился на кухню.

– Я ничего не знаю ни об истории рода Волчатников, ни о Сфере Вечной Мудрости, – обратился к старику Антип.

– Сфера Вечной Мудрости – это один из наиболее любопытных артефактов, оставшихся от Первой эпохи, – ответил старик. – Принято считать, что Сфера является хранилищем всей информации о мироздании, которая была известна людям того времени. Проблема заключается только в том, как извлечь информацию из Сферы. Любой, кто прикоснется к ней, мгновенно умирает. Как принято считать, происходит это по причине того, что мозг обычного человека не способен вместить тот огромный поток информации, который посылает в него Сфера. Великий провидец Кариллион, живший в конце Третьей эпохи, предсказал, что Сферу Вечной Мудрости сможет взять в руки и остаться живым только последний из рода Волчатников. Двести лет Сфера хранилась в сокровищнице императоров Подлунной Империи. Придя к власти, Гудри-хан потратил немало усилий для того, чтобы разгадать секрет Сферы, и в конце концов, так и не добившись успеха, решил обратиться к предсказанию Кариллиона. Он направил свои войска к берегу Северного моря, где испокон веков жил род Волчатников, приказав убить всех, кроме одного человека – последнего из рода Волчатников, которого следовало доставить в новую столицу Подлунной Тартаканд…

Вернувшийся с кухни Хорн водрузил в центре стола огромную сковороду, на которой шипели отменно зажаренные куски кабанятины.

– Воины Гудри-хана никогда не победили бы нас в честном бою, – сказал он, усаживаясь за стол. – Император прислал послов к главе рода Волчатников Гарту с предложением заключить договор о вечном мире. Свои намерения посол объяснил тем, что Гудри-хан собирается воевать со Страной Пяти Островов, жители которой были извечными противниками Волчатников, и для этого ему нужен крепкий тыл на берегу Северного моря. Гарт заключил договор с послом Гудри-хана, после чего на наши земли были введены войска Подлунной. По словам коварного посла, янычары должны были дождаться кораблей, которые доставят их на острова. Волчатники не ожидали подвоха, а потому не были готовы к тому, чтобы оказать сопротивление, когда воины Подлунной начали убивать их. Все было кончено за несколько часов. Не спасся никто, кроме того единственного, которого должны были доставить в Тартаканд.

Хорн подцепил на острие ножа два больших куска мяса со сковородки и кинул их себе на тарелку.

– Это был ты? – негромко спросил Антип.

Хорн откусил кусок мяса и, пережевывая его, отрицательно покачал головой.

– Потому-то Гудри-хану и не удалось добраться до секретов, которые таит в себе Сфера Вечной Мудрости, что человек, доставленный к нему с берега Северного моря, не был последним из рода Волчатников. Последний – я, – сказал Хорн, направив острие ножа, который он держал в руке, себе в грудь.

– Как тебе удалось остаться в живых? – спросил у Хорна старик.

– Просчет Гудри-хана заключался в том, что он считал Волчатников полудикими варварами, – ответил Хорн. – Он думал так только потому, что мы живем среди снегов и дружим с волками. Должно быть, он не знал или просто забыл, что это мы первыми открыли проход из Великого океана в Серединное море. И это мы первыми привезли на континент порох из Восточной Империи, с правителями которой у нас до последних дней рода Волчатников сохранялись добрые отношения. Я был старшим сыном Марха, а дедом моим был глава рода Волчатников Гарт. За полгода до гибели рода меня отправили в Восточную Империю. Я жил при дворе правителя и постигал науки вместе с его двумя сыновьями…

– Как зовут сыновей правителя Восточной Империи? – перебив рассказчика, спросил дед.

– Все проверяешь меня, старик, – усмехнулся Хорн. – Их имена Су-Ин и Као-Си.

– Продолжай, – наклонил голову дед.

– Когда до Восточной Империи дошла весть о гибели рода Волчатников, я хотел сразу же отправиться в Подлунную, с тем чтобы любой ценой добраться до Гудри-хана и перерезать ему глотку. Но мудрый правитель Восточной Империи сказал мне: «Запомни, юноша, со временем месть, как и хорошее вино, только крепчает. Сейчас ты ничего не способен противопоставить Гудри-хану, но, когда ты закончишь свое образование, станешь мужчиной и настоящим воином, тогда, я надеюсь, ты найдешь способ отомстить императору Подлунной за смерть своих родичей». И сейчас я понимаю, насколько он был прав. За прошедшие годы моя жажда мести ничуть не ослабла, но теперь я знаю, что просто убить Гудри-хана – это слишком милосердно. По его приказу были уничтожены тысячи ни в чем не повинных людей, и даже его смерть не способна искупить этой вины.

– Что же ты задумал? – спросил Антип, которого история Волчатника захватила настолько, что он даже забыл о еде, на которую вначале накинулся с небывалым аппетитом, – свежее мясо в доме старика появлялось на столе нечасто.

– Я хочу, чтобы Гудри-хану стало доподлинно известно, что последний из рода Волчатников все еще жив! – Лицо Хорна исказила неприятная, злая ухмылка, а шрам на щеке сделался багровым. – И тогда он всю оставшуюся жизнь будет ждать моего прихода и с ужасом чувствовать при этом холод лезвия моего ножа на своем горле.

– Поистине по-восточному коварный и жестокий план, – одобрительно наклонил голову старик. – Но как ты собираешься привести его в исполнение?

– Я отправлюсь в Тартаканд, прямо во дворец Гудри-хана, и возьму в руки Сферу Вечной Мудрости. Тогда у правителя Подлунной не останется никаких сомнений в том, что я – последний из рода Волчатников.

– А что, если пророчество Кариллиона было ошибочным?

– Я знаю, что оно соответствует истине, – с непоколебимой уверенностью в своей правоте произнес Хорн.

– До Тартаканда путь не близкий, – заметил старик.

– Я знаю, – кивнул Хорн. – Но, признаться, не ожидал, что в Подлунной бывают такие суровые зимы.

– Подлунная Империя велика, – ответил на это старик. – Несмотря на то что ты, судя по всему, опытный путешественник, боюсь, что, пока не стает снег, до ближайшего города тебе не добраться.

– Я доберусь, – уверенно заявил Хорн.

– Возможно, что и доберешься, – не стал спорить старик. – Да только не будет ли это пустой тратой сил? Судя по тому, что вчера ветер переменился, сегодняшний снегопад станет последним в эту зиму. Через пару недель пойдут дожди, смоют весь снег, а как дороги просохнут, тогда можно будет и в путь отправляться.

– Я так понимаю, что ты предлагаешь мне остаться у тебя? – немного удивленно посмотрел на старика Хорн.

– Именно так, – ответил тот.

– Какой у тебя в этом интерес? – Хорн смотрел на старика с откровенным недоумением. – У тебя есть кому по хозяйству помочь, – кивком указал он на Антипа.

– С хозяйством мы с Антипом справляемся, – улыбнулся дед. – Да вот только давно у меня не было гостей из Восточной Империи. Надеюсь, за то время, что ты у нас пробудешь, ты расскажешь мне все новости.

– А что именно тебя интересует? – спросил Хорн.

– Я слышал, что ученые Восточной Империи достигли больших успехов в области микробиологии.

– Это верно, – согласился Хорн. – У них есть чему поучиться.

– Ну, так что, остаешься?

– Надо подумать, – сказал Хорн и, протянув руку, подцепил на острие ножа еще один кусок уже подостывшей кабанятины.