Текст книги "Копье и кровь"

– Да поможет нам единомножественный Беллиз-Беллизон-Беллизоны, – наконец сказал глава общины служителей Триединого. – Будем поступать так…

Голос его раскатывался по залу, и казалось, что сам бог беллизонцев четкими фразами говорит о том, кому, когда и что нужно делать. Это была продуманная до деталей речь, она вполне подходила под то определение, которым пользовались в Стафле: «постановка задачи».

Вот что решил Ориобеллиз. Габлер делает мнему, и на Вери Рому отправляется группа беллизонцев. Ее задача – отыскать пилота Дамдина, перевозившего осотов[23]23
  Осот – особый отряд Твинса.


[Закрыть] Роймера и Криса вместе с ними на Амазонию, чтобы схватить Юрия Гальса – Годзиллу. Причем, как понял Габлер, речь шла не о членах подгорной общины служителей Триединого, а о беллизонцах-«мирянах», которые жили в поселках в окрестностях Пятнистых гор. Никаких других задач этой группе не ставилось – только установить место жительства летуна. Разумеется, без привлечения его внимания. Набрать такую группу и обеспечить разновременную отправку ее участников на столичную планету было поручено Индилайнону. Динирийнон получил задание подобрать три, а то и четыре космических яхты, решить все вопросы с допуском и проконтролировать их перемещение на Вери Рому. Гелисинийре вменялось в обязанность отслеживать состояние Анизателлы и находиться рядом с Габлером. Когда Низа придет в себя и тоже почувствует сородичку, она сразу должна увидеть, что Крис участвует в этом деле, и ее обязательно попытаются вызволить. И только когда это произойдет, Габлер пошлет сообщение веронцам и договорится о встрече. А в сообщении ничего не расписывать – предосторожность не помешает! – и только в беседе лицом к лицу, на Вери Роме, рассказать обо всем, что должна знать команда Каррина. И уже тогда, если стороны придут к согласию, разрабатывать план освобождения Низы и думать о том, как снабдить веронцев маленькими, но очень эффективными боеприпасами – ниби. Кроме Габлера, главный жрец планировал задействовать в операции на столичной планете Индилайнона, двух олломинниа – Гелисинийру и Джандинарью и еще кого-то из силлонов. И надеялся на то, что палатинцы отпустят Энгилейнона, и тот тоже присоединится к этой группе. Если же достигнуть согласия с веронцами не удастся, то проводить операцию самостоятельно. Правда, об этом варианте жрец говорил словно через силу, и видно было, что он еще не принял окончательного решения.

– Если у кого-то возникнут какие-то новые соображения, сразу докладывать мне, – закончил постановку задачи Ориобеллиз и взглянул на Криса. – Габлер, ты принес нам много зла, и лучше бы тебе было не появляться на нашей земле… вместе с такими же, как ты. Но что случилось, то случилось, и нужно принимать действительность, а не довольствоваться иллюзиями. У тебя появилась возможность если не убрать, то хотя бы как-то возместить причиненное зло… Теперь ты наш гость и даже более того: ты, пусть временно, но с нами. Поэтому ты не услышишь ни слова упрека, и я надеюсь, что зло все-таки прорастет добром… Очень надеюсь…

Габлер не стал ничего говорить. Только вздохнул и опустил голову. За него должны были говорить дела.

* * *

Помещения, выделенные Крису для проживания в горном храме, вполне могли сойти за двухместный номер в каком-нибудь отеле. Если такие же условия были у всех служителей Триединого, то жилось им в недрах совсем неплохо. Мебель там оказалась самая обычная, без всякого налета старины и признаков особой беллизонской культуры – диваны, столы, кресла, стенные шкафы. Ничто не говорило о том, что этот «номер» находится глубоко под землей. Большие экраны, заменяющие окна, показывали разные пейзажи – там присутствовали не только горы, но и леса, и морское побережье, и зеленые равнины. Причем картины не были застывшими. Они казались подлинными кусочками природы и сразу напомнили Габлеру оформление кабинета патриарха Феодора на базе Братства Хранителей. В том, что «номер» расположен где-то в глубинах Пятнистых гор, сомневаться не приходилось – Крис вместе Гелисинийрой спустился сюда на лифте. Судя по всему, служители Беллизона не благоговели перед архаикой и в быту придерживались современных традиций. А в чем-то и опережали их – взять хотя бы светящиеся каменные стены и оригинальные «двери». Тут было в меру тепло, слабо пахло все теми же неизвестными цветами, чей аромат чуткий нос Габлера уловил еще при первом посещении храма, и воздух не казался застоявшимся. О приверженности современным традициям говорили и два больших настенных тивишника. Посетив санузел, Крис убедился в том, что и вода тут тоже есть – как холодная, так и горячая. И почти не удивился возникшему вдруг прямо из воздуха большому зеркалу. Потомки древних земных атлантов и жителей планеты Дилиль, которая теперь носила имя Нова-Марс-III, не ограничивали себя в комфорте.

И с продуктами питания все тут было в полном порядке. Во всяком случае, то, что принесли сюда на подносах три безмолвные женщины в серых плащах, и видом своим, и вкусом вполне соответствовало «рубону», который Габлеру доводилось поглощать в кабаках. В общем, уровень как минимум нью-бобринецкой «Русалки» выдерживался, а к этому заведению у файтеров никогда не было нареканий. Разве что кое-кому плохело от выпивки, так ведь дело там было не в самой выпивке, а в ее количестве… Оставалось загадкой, где жрецы все это брали и чем расплачивались, и вообще, как удавалось обеспечивать существование подгорной общины. Крис попытался расспросить об этом Гелисинийру, которая сидела за столом вместе с ним, но не ела. Однако все вопросы о житье-бытье служителей Триединого разбивались о ее отрешенную улыбку. Можно было подумать, что беллизонка витает в каких-то иных краях и ничего не слышит.

Мнему Габлер уже сделал, тщательно, до деталей вспомнив облик пилота Дамдина, и ее унесла одна из женщин в сером. Если ее вызвала Гелисинийра, то непонятно каким образом. Гели – так про себя именовал ее Крис – не стучала в стену, не звонила в какой-нибудь колокольчик и не пользовалась мобиком. Тут явно была связь иного рода.

«Да, ребята они непростые, – подумал он, глядя на сидящую напротив беллизонку. Плащ она сняла и осталась в чем-то вроде серебристого, без рукавов, платья до колен. – Очень непростые».

И в очередной раз напомнил себе, что ему просто повезло остаться в живых после того нападения на горный храм. Чего не скажешь об Атосе. И теперь вот – об Арамисе…

Возникшая мысль заставила Габлера отставить бокал с каким-то незнакомым кисловатым напитком.

А что если и Арамиса убили не веронцы и не грэнды, а те же беллизонцы? Заверения заверениями, а месть местью…

Крис даже открыл рот, собираясь задать прямой вопрос Гелисинийре, но все-таки сообразил, что если даже и так, она ему об этом не скажет. И потому спросил о другом:

– Ты и ночевать здесь будешь?

– Да, – ответила Гели, не меняя отрешенного выражения лица. – Мы с тобой будем находиться вместе.

– Что, и спать вместе, в одной постели? – не удержавшись, ляпнул Габлер. Файтерские привычки давали о себе знать.

Глаза беллизонки блеснули.

– Почему вместе? Тут же имеются две комнаты.

– Ну… может, ты захочешь, – не унимался в Габлере файтер.

– Я сплю одна, – серьезным тоном заявила жрица. – Я олломинниа. Мне нельзя…

– Знаю, – кивнул Крис. – Низа мне рассказывала. Мы с ней… сдружились… Немного…

– Она говорила мне о тебе. Она не считает тебя врагом.

– А ты?

– Тебя лично я тоже врагом не считаю. – Беллизонка пристально смотрела на Габлера. – Ты же не по собственной воле сюда пришел. Твои руководители дали тебе и таким, как ты, задание, и тебе нужно было его исполнить. Не исполнишь – понесешь наказание. Я тебя понимаю. Ты не есть мне враг, но ваша Империя есть наш враг.

– Понятно, – сказал Габлер. – Но теперь мне никто задания не давал, и руководителей у меня нет. Честно.

– Я тоже думаю этим образом, – кивнула Гели. – Но если бы мне сейчас дали задание уничтожить тебя, я бы тебя уничтожила.

Крис выдавил из себя полуулыбку:

– И это тоже понятно. Собственно, у вас только случайно не получилось со мной, Арамисом и Портосом. А вот Атоса вы убили. А потом и Арамис погиб. – Последнюю фразу он произнес многозначительным тоном.

– Погиб? – переспросила беллизонка. – Я не знала.

Ее лицо не давало ответа на вопрос, кривит ли она душой или нет.

– Погиб, – подтвердил Крис. – Его взорвали вместе с уникаром.

– Я не буду показывать, что являюсь огорченной, – помолчав, сказала девушка. – Давай о другом. – Она подалась к Габлеру: – Ты привык спать с кем-то? Если тебе так будет удобней, можем спать вместе.

– Да?… – Крис в замешательстве принялся крутить пальцами бокал. По виду девушки нельзя было определить, шутка это или она говорит серьезно. – Но я не смогу просто спать рядом с красивой девушкой. Понимаешь?

Беллизонка наконец улыбнулась:

– Я олломинниа, Кристиан. Рядом со мной ты будешь иметь крепкий сон, все твое тело будет иметь крепкий сон, все его части.

– Вот как… – пробормотал Габлер. – Тогда я буду спать один.

– Именно, – вновь улыбнулась Гелисинийра, но улыбка тут же исчезла с ее губ. – Кристиан, мы – служители единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов, и ты нам чужой. Мы творения верхнего огня, а творения верхнего огня не живут с созданиями нижней земли.

– Ну да, куда уж нам, земляным… – Крис одним глотком допил то, что оставалось в бокале, и сложил руки на столе. – Послушай, Гели… Ты же бывала в других местах, на галере летала… В общем, не только свои подземелья видела, да? Ньюзы всякие смотришь. – Он кивнул на тивишник. – Имеешь представление о внешней жизни.

– Имею, – подтвердила беллизонка. – И о прошлой жизни мира тоже очень имею.

– И тебе по нраву идея всю жизнь торчать тут в изоляции?

– Почему в изоляции? – удивилась Гели. – У меня множество связей с миром. И чем больше я расту, тем их становится больше.

– Я имею в виду, что, если у вас все получится, вы будете навсегда привязаны к Нова… к своему Милилю. Будете сидеть в своем уголке.

– А что в этом плохого? Нам вполне хватает Милиля. Зачем иметь что-то еще? Кристиан, ты много внимания уделяешь внешнему. А главное есть внутреннее. Если бы ты был создан верхним огнем, то такие вопросы у тебя не заимелись бы.

– А поскольку я рожден нижней землей, то мелю ерунду, – криво усмехнулся Габлер. – Ладно, не буду тебя донимать. Посмотрю-ка лучше тиви. Включи какой-нибудь местный канал, с ньюзами.

Гелисинийра выполнила его просьбу и неслышно скрылась в соседней комнате – ее серебристые, в тон платью, туфли без каблуков не стучали по розовому с черными прожилками мраморному полу. Крис уселся в кресло напротив тивишника и принялся усваивать сообщения о текущей жизни Нова-Марса. Собственно, не очень-то она его интересовала, эта номианская жизнь, но ведь надо же было чем-то занять себя до того времени, когда очнется Низа. А она обязательно должна была очнуться. Обязательно!

Местные ньюзы мало чем отличались от ньюзов любой другой планеты Империи. Ну, разве что географическими названиями. Где-то под Стронгхолдом второй день проводились гонки роботов… Некто на территории гуддеров выловил рыбищу с тремя головами… На западе произошло наводнение, а на юге вулкан выбросил столб пепла на высоту три километра… На полуострове Джиллиса обнаружена гигантская воронка неизвестного происхождения… Отменили концерт какого-то Бромбельда Рыжего в Александрии… Тут Габлер слегка оживился, потому что увидел знакомые места: пляжное побережье и гору, нависшую над заливом. «Карадаг, – всплыло в памяти. – Обломок древнего вулкана…» Так и не довелось файтерам-отпускникам забраться на его вершину, а ведь Портос предлагал…

На экране уже прыгали вокруг дымящих костров какие-то подростки с разрисованными лицами, упоенно размахивая черно-синими флажками. Среди них бродила пожилая женщина с корзиной и что-то им раздавала с улыбкой, похожей на оскал.

«Очередной праздник приобщения к эуре в колонии Анетхо, – сообщил голос медиара. – Его девиз остается прежним: «Прыгать чаще и дольше!» Надеемся, что в этот раз все пройдет без эксцессов».

Что-то подобное Габлер уже где-то видел. Он почти почувствовал едкий запах, дым полез в глаза, и из этого дыма вынырнул череп с пустыми глазницами. «Ла-ла-ла! – прохрипел он, беспорядочно дергая нижней челюстью. – Хес-сал-ла!» Крис вдруг обнаружил, что прыгает на одной ноге, поворачиваясь то вправо, то влево, и с каждым прыжком все глубже проваливается в землю. И тут откуда-то издалека донесся голос Гелисинийры:

– Кристиан, сюда! Даллиа Анизателла очнулась!

Габлер открыл глаза и ошалело скользнул взглядом по экрану тивишника. Там болтались на волнах какие-то лодки.

– …но окончательно все должно проясниться только с наступлением темноты, – произнес медиар загадочную фразу.

А Крис уже вскочил с кресла и бросился в смежную комнату.

Гелисинийра стояла возле стола, вполоборота к проему, и напряженно смотрела в пространство перед собой. Впрочем, Криса она заметила и коротко повела рукой, подзывая его к себе. Габлер быстро подошел и встал рядом с девушкой.

– Она открыла глаза, – сообщила беллизонка. – Она видит меня… И тебя увидела! Увидела!

– А Октагон ты видишь? – тут же спросил Крис.

– Да…

– Что еще видно за стеной? Нужны какие-то ориентиры! Что поблизости находится?

– Деревья растут… – Глаза Гели словно превратились в кусочки льда. – Дорожка во дворе широкая, серая… – Беллизонка еще больше сосредоточилась.

– Уникары там стоят… А сейчас к ней подходит кто-то… Мужчина… В чем-то светло-зеленом…

– Запоминай лицо! – бросил Габлер.

Девушка еще немного постояла и расслабленно опустилась на стул.

– Все, погасло… – выдохнула она. – Я не могу так долго держать…

Габлер навис над ней:

– Ты мужчину запомнила? Мнему сможешь сделать?

– Да, – кивнула Гели, поставила локоть на стол и уткнулась лицом в ладонь.

Крис выскочил в свою комнату – там продолжал бормотать что-то тивишник, – отодвинул тонкую дверцу стенного шкафа и достал из куртки унидеск. Вернулся к Гелисинийре и протянул ей аппарат:

– Давай, делай по свежим следам. Это же кто-то из грэндов-экспериментаторов. И картинку за стеной нарисуй, найдем, где находится это заведение.

Беллизонка взялась за работу, а Габлер принялся расхаживать по комнате.

«Кое-что уже есть, – твердил он себе. – Кое-что уже есть…»

Потом он задал себе вопрос: почему при этой связи обе стороны видят не только друг друга, но и окружающую обстановку? И тут же отмахнулся от него – сейчас это не имело значения.

– Готово, – сказала девушка, положив унидеск на стол.

Крис подошел, перекинул изображения в озу и увеличил их. Октагон на первой мнеме узнать было можно, однако здания перед ним выглядели совершенно бесформенно и безлико – Гели почему-то не могла сфокусировать на них внимание. А вот деревья походили на деревья, и прямую дорожку под ними нельзя было ни с чем спутать. Она вела от стены того здания, в котором находилась Низа, и упиралась в высокую серую ограду. В ограде угадывались закрытые ворота. Этого было, пожалуй, маловато для определения местонахождения Низы, но Габлер надеялся на то, что Гели удастся еще не раз почувствовать сородичку, и картина прояснится. И была еще мнема грэнда, которого, при желании, можно будет найти. Крис никогда не встречал этого темноволосого мужчину с резкими чертами лица, в зеленоватой куртке и таких же брюках – судя по одежде, это был медик. Медик из грэндов, задача которого, наверное, не только лечить беллизонку, но и изучать ее удивительные способности. Какие методы он будет применять, Крис не знал и не хотел даже думать об этом. Если Низа увидела его, Габлера, и поняла, что он на стороне служителей Триединого и обязательно выручит ее, то понимание это должно придать ей сил. А задача жрецов и его, Габлера, – как можно быстрее все выяснить и начать действовать.

– Почему медика ты увидела хорошо, а здания, кроме Октагона, разобрать невозможно? – спросил он.

– Так есть всегда, – развела руками беллизонка. – То, что находится далеко от того, кого чувствуешь, не просматривается. Тут я ничего поделать не могу.

– Но Октагон же неплохо виден!

– Наверное, потому что он такой… заметный.

– Понятно, – сказал Габлер, выключая озу унидеска. – Докладывай шефу, Гели. Копируйте мнемы, раздавайте вашим. Нужно будет определить, с какого расстояния Октагон так выглядит, и искать в тех местах. А солнца в небе не было? Оно ведь тоже заметное.

– Нет, – встав со стула, ответила девушка. – По-моему, сплошные облака.

– Жаль, – сказал Крис. – Узнали бы направление. Давай, тормоши командира, и я буду сочинять сообщение веронцам. Пока ее не… – Он осекся. – Низа точно меня разглядела?

– Я уверена, это было видно по глазам.

Гелисинийра подошла к черной мраморной полке и, подняв руку, шевельнула пальцами возле стоящей там трехгранной прозрачной призмы высотой с бутылку. В глубине призмы вспыхнул розовый огонек, и почти тут же раздался из нее голос Ориобеллиза:

– Тоури.

– Ондаллио, вик Гелисинийра. Даллиа Анизателла лакли тоо оунгана селинга…

Так они разговаривали на беллизонском секунд тридцать, и Габлер уловил в этой певучей речи свое имя и еще парочку знакомых слов: «мнема» и «веронтэо». То бишь «веронцы». Потом розовый огонек погас, и девушка повернулась к нему:

– Ондаллио Ориобеллиз сейчас пришлет маони, она скопирует мнемы. А потом ты пошлешь сообщение веронцам.

– Отлично, – потер ладони Крис. – Пойду-ка еще вашего тоника хлебну… Хотя я бы сейчас лучше коньячка накатил грамм пятьдесят.

Он направился в соседнюю комнату, где на столе стоял вычурный кувшин с прозрачным красноватым напитком.

– Это не есть тоник, – сказала девушка, идя следом за ним. – Это есть сок виксинны, очищенный, конечно. А коньяка у нас нет. Виксинна гораздо полезней коньяка и придает ясность уму.

– А я-то думаю: отчего у меня в голове просветлело? – усмехнулся Габлер, остановившись у стола. – Коньяк такой ясности, понятное дело, не даст. Даже напротив.

Он, не садясь, наполнил свой бокал и сделал длинный глоток. На экране тивишника всеми красками каруселила реклама с музыкой и разными развеселыми голосами.

– А я могу не пить хоть и пять дней, – заявила Гелисинийра. – А не есть и того больше. Если нужно.

– Я это понял по Низе, – сказал Габлер. – На Аполлоне. Не проявляла она рвения в этих делах, слабовато рубала… Слушай, выключи тивишник – в голове звенит.

Беллизонка взяла пульт и заявила:

– Вот без такого мы на Милиле точно обойдемся.

Музыка и разухабистые голоса умолкли.

– В этом я вам, пожалуй, позавидую, – заметил Крис.

По стене пробежала легкая рябь, и в комнате появилась женщина в сером плаще, с унидеском в руке – та самая маони. Прислуга. Габлер скинул ей обе мнемы со своего аппарата, и маони молча исчезла в стене.

– Так, сочиняю сообщение Лили, – деловито сказал Крис и сел в кресло.

Гелисинийра, устроившись рядом, на подлокотнике, принялась наблюдать за экраном. Там, рожденные движениями пальца Габлера, начали появляться буквы, складываясь в слова.

«Привет! Хотел бы с тобой встретиться в ближайшие дни. Как ты на это смотришь? Ты жаловалась, что тебе не хватает развлечений. Могу предложить тебе и твоим приятелям кое-что интересное, такого я в гейм-зонах еще не встречал. Игрушка совсем новая, и о ней пока мало кто знает. Я о ней сегодня случайно услышал. Ты же знаешь, что мне сейчас кисло, и развеяться очень хотелось бы. Там участвуют не одиночки, а группы, потому и предлагаю. Расписывать долго, а при встрече все расскажу. А встретиться можно там же, где и в первый раз. Жду ответа».

– Подожди, не отправляй, – сказала беллизонка. – Дай я до конца дочитаю и подумаю.

– Жду.

Судя по тому, что на текст у Гелисинийры ушло минуты три, она перечитала его несколько раз.

– Ну, не знаю, – наконец сказала она. – Может, не надо о развлечениях? Просто назначить встречу, и все.

– Она может подумать, что я ей свидание назначаю, – возразил Габлер. – А вдруг не захочет прийти? Тогда придется писать еще раз и как-то пояснять. И опять ответа ждать несколько часов. А так она сразу поймет, что я ей не в любви объясняться собираюсь, а предлагаю ее группе какое-то дело… Кстати, надо бы еще кое-что добавить.

Габлер вновь зашевелил пальцами над панелью унидеска:

«Прихвати с собой пятнистого зверька, он мне очень понравился».

– Какой еще зверек? – сдвинула брови девушка.

– Это их руководитель, – пояснил Крис. – В смысле, прозвище у него, как у одного пятнистого зверя. Лили поймет, о ком я.

Гелисинийра еще раз перечитала сообщение, и на лице у нее было написано сомнение.

– Все нормально, – заверил ее Габлер. – Если даже предположить, что каким-то образом мое сообщение перехватят, то в нем нет ничего подозрительного. Да и откуда грэндам знать, что у меня есть какие-то связи с веронцами? В общем, я отправляю. Или как?

Беллизонка немного помолчала и кивнула:

– Отправляй.

Сообщение понеслось в далекий путь к Вери Роме, и Габлер, включив режим звукового оповещения о входящих, убрал унидеск в карман джинсов.

– Не думаю, что грэнды будут отслеживать все мои перемещения, – сказал он. – И вообще, в столице, при желании, затеряться можно. А насчет маячков я уже ученый.

– Ты о следящих устройствах? – спросила Гелисинийра.

– Да.

– На тебе их нет. И я сумею их обнаружить.

– Значит, нужно держаться к тебе поближе, – улыбнулся Крис. – И чем ты предлагаешь заняться в ожидании ответа? Только тивишник больше не включай, не хочу. Может, экскурсию мне устроишь по вашим подземельям?

– Не могу, – с серьезным видом ответила беллизонка. – Тут экскурсии не устраивают.

– Я пошутил, – сказал Габлер.

– Могу дать книгу почитать или послушать, – предложила беллизонка.

– Не надо, – поморщился Крис. – Я бы лучше на массу придавил.

– Это как? – не поняла девушка.

– Ну, поспал бы, раз делать нечего, – объяснил Габлер. – Ответ-то нескоро будет. В Стафле это было лучшее занятие. Только не знаю, смогу ли заснуть. Как-то все на нервах в последнее время, а я к такому не привык. Хотя тут, у тивишника, кажется, задремал.

Гелисинийра внимательно посмотрела на него:

– Ты не любишь книги?

– Ну почему же? – смутился Габлер. – И в школе читал, и в колледже… И вообще… Просто сейчас как-то не до этого.

Он боялся, что беллизонка спросит, какую последнюю книгу он читал или слушал. Потому что не помнил. Но Гели не стала задавать такого вопроса.

– Я могу обеспечить тебя сном до прихода сообщения, – сказала она. – Я это умею.

– Да уж не сомневаюсь. Испытал на себе.

– Так обеспечить?

– Не надо. Полежу на диване, может, и засну. Не возражаешь?

Гелисинийра соскользнула с подлокотника и встала перед ним:

– Ложись, Кристиан. Можешь даже раздеться. Белье в шкафу.

– Да я и так полежу.

Габлер встал с кресла и направился к дивану, оставив беллизонку у себя за спиной. Снял туфли и растянулся на упругом ложе. Валик приятно пружинил под затылком, и Крис вдруг почувствовал, что его неудержимо клонит в сон. Он успел заметить, что свет в комнате потускнел, и глаза его закрылись.

«Навела-таки сон…» – успел подумать Габлер и в следующее мгновение словно растворился.

…Он покачивался на теплых волнах… Над ним медленно кружили большие разноцветные птицы… Солнечный свет ласкал кожу лица, пушистые облака сходились и расходились, создавая непонятные, но очень добрые картины… Ему было уютно, и все вокруг дышало безмятежностью…

Но раскатились под небесами какие-то звуки – и треснула умиротворенность бытия.

Габлер открыл глаза и увидел вместо неба каменный потолок. Неяркий свет вокруг совсем не походил на солнечный. В кармане джинсов продолжал потренькивать унидеск. Крис вытащил аппарат и прочитал сообщение:

«Привет! Очень благодарна за твою заботу о том, чтобы я не скучала. Мне действительно не хватает развлечений. Всегда рада тебя видеть и живу воспоминаниями о твоих крепких руках. Буду ждать сообщения о времени нашей встречи. Зверька с собой обязательно возьму. Он очень обрадовался, когда я сказала ему, что получила весточку от тебя – он же все понимает! Целую. Жду!»

Крис хмыкнул. Без сомнения, Лили Акимжанов поняла его игру, доложила Каррину, и тот расценил послание как готовность его, Габлера, с ними сотрудничать. Что ж, в какой-то степени это было верно. Хотя речь шла об их сотрудничестве с ним. И со служителями Триединого.

– Это пришел ответ? – Гелисинийра уже стояла перед диваном.

– Да.

Габлер сел, спустив ноги на пол, и показал беллизонке сообщение.

– Очень хорошо, – кивнула она, прочитав его. – Сейчас скажу ондаллио Ориобеллизу.

Девушка направилась к полке с такой же призмой, что и в соседней комнате. Оглянулась на ходу:

– Даже представить себе не могу, что ты такое ей делал своими крепкими руками…

Габлер промолчал. Не хотелось ему говорить, что своими крепкими руками он в отеле «Селигер» бил Лили Акимжанов под ребра и прикладывал головой об пол. Вряд ли это позволило бы ему вырасти в глазах жрицы единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов…