Текст книги "Лишний боец. Рассказ"

Лишний боец
Рассказ
Алексей Козлов

[Все события, имена и лица данного произведения являются вымышленными. Любые сходства являются случайным совпадением]

Корректор Смирнова Дарья

© Алексей Козлов, 2017

ISBN 978-5-4485-3981-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Люди быстро привыкают к хорошему, а потом думают, что так оно и должно быть…»

рядовой контрактник, начальник оцепления, Андрей Афанасьев

*

По всему горизонту, со стороны севера, была абсолютная темнота. Лишь луна освещала небо и мелкими крапинками сверкали звезды. В воздух взлетела белая, лунного цвета, осветительная сигнальная ракета и за ней, с интервалом ровно в две секунды, друг за другом взлетели еще две такие же. Место, казавшееся болотом, озарилось на мгновение ярким светом. Но свет, озаривший вокруг себя территорию, обнаружил только кустарник и молодняк из елохи и сосны. Всё вокруг снова погрузилось во тьму и спокойствие.

Наш лагерь расположился на переезде и растянулся почти на 500 метров. Чуть дальше, еще через 800 метров от нас, дислоцировалась вторая батарея, а к ней уже рядом примыкала и третья. Таким образом, между нами и соседним местом дислокации был промежуток, который в ночные часы был совершенно свободен для различных вылазок. Северную сторону не занял никто, но судя по периодическим сигнальным выстрелам, работала разведка.

По границе лагеря с востока на запад постоянно курсировал патруль из двух бойцов. Они часто попадались на глаза нашему блиндажу, который находился с южной стороны в овраге. С северной стороны тоже был назначен патруль, но с места было не ясно, ходят они или вообще стоят на одном месте.

Была теплая светлая осенняя ночь. Но, хотя луна и была в этот раз яркой, всё же пробираться по кустарнику и среди деревьев было неудобно – не хватало света. При всем этом, здешнее место было пересеченным, как впрочем, и вся местность наших действий.

Перед вечерним распределением на посты было особо отмечено, что противник может ударить в любой момент. Поэтому в этот раз надо было запастись терпением и быть готовым к нападению. Я был назначен на внешнюю охрану блиндажа и по совместительству следил за печью внутри. В напарники мне был дан наш писарь Иван, с которым мы периодически менялись.

Я уселся на заготовленную кучу дров и проследил взглядом за очередной партией сигнальных ракет. В этот раз, кажется, они отдалились еще больше. Из впадины, в которой располагался блиндаж, можно было видеть уже взлетающие до своего предела и падающие вниз ракеты. Отсюда виднелась верхушка нашего штаба и радиоточки по совместительству. Батарейный штаб располагался стандартно, в автомобиле «ГАЗ-66», или как её называли между собой все в «шишиге». Там же находилась половина вещей солдат, остальная половина была в грузовом «Урале», который между собой солдаты называли «хозяйкой». Наш штаб стоял на приличной возвышенности, на развилке дорог. Одна вела как раз ко второй батарее, а другая уходила прямо на восток. Судя по всему, там были уже другие подразделения нашей бригады. Остальной транспорт был боевым. Реактивные артиллерийские установки «Град» на платформе автомобиля «Урал» были тщательно замаскированы и располагались вдоль всей северной стороны лагеря.

От созерцания всего этого пейзажа отвлек проходящий мимо патруль. Мне что-то сказали, но я не понял и повернулся к ним. Это был долговязый патрульный Артем, он повторил еще раз:

– Можно мы хоть заходить будем, а то холодно? – Спросил Артем, кивком указав на блиндаж.

– Ну, заходите. Ненадолго, – ответил я.

– Не хватало еще дождя нам… – Проходя в нашу полевую казарму, крытую тентами от боевых машин, продолжил Артем.

– Да не, небо вон ясное, – тихо, почти шепотом ответил я.

Не прошло и минуты, как ребята вышли, позвякивая автоматами. Ещё немного постояв рядом, они двинулись дальше, на очередной круг. У второго патрульного – Сани, на лбу был маленький фонарик. Вероятнее всего, его ему дал кто-то из заместителей командиров взводов. Иметь такой фонарик в лагерных условиях было особенно ценно. Генераторы, которые вырабатывали электричество, то и дело отказывали. Зачастую какая-нибудь из батарей оказывалась погруженной во тьму, лишившись очередного генератора. Здесь-то и помогал этот маленький фонарик. Патруль ушел дальше в заросли. Иногда было видно, как кружок света скачет по листве и земле, а потом снова гаснет. Вообще, на посту не желательно использовать посторонние предметы. Видимо, Саня включал фонарь в местах, где было много оврагов, и пройти практически вслепую было сложно.

Вышел Иван и сел рядом. Поудобнее разместившись на песочном склоне, покрытом хворостом, он подтащил свой автомат и резким ударом выбил из пламегасителя горсть земли. Все было в песке. Он был повсюду: на одежде, коже, в волосах, на снаряжении и оружии. А самое ужасное было то, что песок забивался еще и в сам автомат. После таких выходов приходилось не один час дотошно прочищать внутренности «Калашникова». От песка влага быстро уходила, и даже через некоторое время после обильного дождя поверхность земли становилась абсолютно сухой. Иван продул ствол автомата, положил его на свои колени и ненадолго глянул в сторону одного из наших постов. Но увидеть ничего было нельзя, кроме темноты, из-за низкого расположения нашего места. Все закрывали заросли молодых деревьев.

– Говорят, в соседней части разведка нападала. Они обычно тащат рожки. У одного даже сперли автомат, – начал разговор Иван.

– Так меньше надо оружие оставлять. Ведь ясно, что тащат. А вот у меня наш «замо́к» рожок спер. Ну, правда, потом отдал. Теперь я подсумник только спереди таскаю, – поддержал я разговор, назвав нашего зам. командира взвода «замко́м», как их обычно называют в армии солдаты.

– И у меня так перли. Хорошо, что «замо́к» спер, кто-то бы из контрактников или офицеров и пришлось бы выкупать этот несчастный магазин, – фыркнул Иван.

– Вот уж хрен им, пошли куда подальше. Ничего они от меня не получили бы. Тем более, у меня и так ничего нет.

– Ну, это ты сейчас так говоришь, а вот когда бы уголовщиной стали грозить, тогда бы по-другому заговорил, – протянул Иван.

– Совсем оборзели. А, правда, что, напасть могут?

– Могут, правда, не знаю кто. Скорее всего, разведка. Они обычно такое устраивают, особенно по ночам. Обычно так действуют. Вон, видишь, наши ходят. – Иван кивнул в сторону трех падающих сигнальных ракет.

– Да.

– Во. Они и на наших нападали. Или не они. Тут не поймешь уже, столько их. Говорят, патруль тоже пойдет по той стороне. – Иван снова обернулся и посмотрел на север.

– А расскажешь, как напали? И, кстати, у кого «калаши» потырили?

– Вроде у мотострелков… Не сейчас, печку пойду топить. Не спи.

Иван одернул край плащ-палатки, закрывавшей вход в блиндаж, и скрылся за ней. С его стороны ударило легким и теплым ветерком. Я поближе прижал свой автомат. Щелкнул затвором и спустил курок вхолостую. Разложил приклад. Он приятным щелчком закрепился в открытом положении. И еще раз передернул затвор. Огляделся вокруг – никого рядом не было. Патруль был еще далеко, а постовые на КПП не издавали ни шороха. С западной стороны послышался шум машин. Издалека кто-то прокричал «Миномёт!» и машина проехала через наш лагерь. Это вероятнее всего были бойцы из гаубичного дивизиона, которые входили в нашу бригаду и знали пароль пропуска. Им стало слово «Миномёт!» Другим, быстрым паролем в лагере было число 10. Выглядело это примерно так: увидев подозрительное лицо, нужно было спросить пароль, а тот, в свою очередь, должен был сказать не само число, а несколько чисел, при сложении которых, получалась бы цифра 10. Надо сказать, что этот метод никак не работал среди бойцов.

Всё снова затихло.

Время шло. Время от времени проходили мимо блуждающие патрульные. Но, заходить они больше не стали. Меня заменил Иван, а я отправился в блиндаж. Внутри было тепло, но сидеть неудобно. Все было выстлано сосновым лапником и накрыто плащ-палатками. Так мы избавлялись от необходимости спать прямо на холодной земле. Утомленный дневными переездами и ощутив теплоту, исходящую от печки я, было, начал дремать. Но, не успев закрыть глаза, услышал непонятный приглушенный звук. Прислушавшись, я понял, что это явно голос Ивана. Было сложно что-то разобрать, он звучал очень глухо и скомкано. Ближе к выходу, стало отчетливее слышно очень тихий шепот: «Андрей, Андрей…» – меня звал Иван. Я осторожно вышел и увидел двоих патрульных, командира второго взвода и одного постового. У одного из патрульных был тот самый фонарь, свет которого тот час же был направлен в мою сторону. От такого резкого света я отвел взгляд и посмотрел вниз. Я не мог понять, куда же делся сам Иван. Внизу копошился командир второго взвода, связывая кому-то руки. Решив, что наши бойцы кого-то поймали, я подошел ближе, пытаясь рассмотреть лицо лежащего на земле человека. Тот конвульсивно дергался и постоянно выдергивал свои руки из веревки. Вдруг он что-то глухо крикнул. Рот у него был завязан куском плащевой ткани, но я узнал голос Ивана. В следующую секунду, судорожно соображая, в чем дело, я хотел повернуться и спросить, что происходит. Но, тут же был схвачен в крепкий плен. Я хорошенько дернулся, и мне удалось вырваться из чьих-то рук. Обернувшись, я встретился глазами с командиром второго взвода лейтенантом Гринько. Он с хитрым и злобным взглядом медленно пошел в мою сторону, смотря мне прямо в глаза. Все произошло в одно мгновение, когда ударил резкий свет. Я хотел было закричать, но его рука уже зажала мой рот, и лейтенант повалил меня на землю рывком.

Сердце колотилось как сумасшедшее, когда мы все уже стояли вместе, а лейтенант отчитывал нас.

– Что ж вы бараны! Ведь сказано было пароль спрашивать! – Он повернулся ко мне и продолжил отчитывать. – Ну, а ты? Зачем тебе автомат?! Хотя бы затвор передернул что ли. Может, испугались бы. Ну?

– Так, я смотрю, свои стоят. Чего мне автоматом-то махать? Товарищ лейтенант.

Тот в ответ махнул рукой и продолжил.

– Вон, Шилов на посту, нормально стоит. Раза три к нему пытался подобраться. А он, все три раза, меня заметил и убил как условного противника!

– Так что нам, стрелять? Я же смотрю, что вы стоите. Не понятно кого тут вяжете. Кстати… – Я не успел договорить, как меня перебил Иван.

– Блин, ты чё, не слышал? Я же кричал!

– Да слышал я, только тебе рот руками ведь закрыли, – проверяя все ли на месте магазины, ответил я ему.

– Все хороши. В следующий раз внимательнее. Предупреждали же! А если на вас реально нападут? Что будем делать?! У вас вон половина батареи с оружием небоеспособная, – снова подключился к разговору Гринько. – Это вам не в казарме спать. У нас, в учебке, за такое, знаете, что бы было?! В учебке! Понимаете?! А вы где?! – Лейтенант начал было расходиться, но прервался, посмотрел на песок и зачерпнул горсть носком ботинка, покачал головой и продолжил. – Так, всё! Пошли за мной.

Он поднялся из оврага, в котором находился наш блиндаж и направился к лагерному штабу. Мы, переглянувшись, двинулись за ним.

Где-то совсем далеко, взлетели очередные три сигнальные осветительные ракеты.

– Эй, Шилов!

Лейтенант окрикнул постового и вдогонку, не громко, свистнул ему. Тот мгновенно показался из зарослей.

– Я! Товарищ лейтенант.

– Давай на пост, к блиндажу. Постой там, все равно на КПП еще двое стоят. Щас, мы тебя поменяем. Постой пока… – Быстро отдал команду рядовому Гринько.

– Есть, – не громко, уже на ходу отреагировал Шилов и прошел мимо нас. – Чё, на вас тоже нападал? – Еле слышно спросил он.

– Ага, в отличие от тебя – удачно.

– Эх вы, лопухи. Что ж вы так? Ну, давайте…

– Что вы там тормозите?! – Окрикнул нас командир взвода, и мы прибавили шаг.

Пока мы проходили от блиндажа, ребята на КПП зашевелились. С западной стороны лагеря послышался пароль и через наши позиции проехал еще один «Урал». Он ехал в сторону второй батареи. Ребята, в спешке, пропустили машину и с удивленным видом смотрели на нас. Я им махнул рукой, в сторону штаба. Поняв, куда мы идем, они снова спрятались в свою засаду. Мы приближались к штабной машине, рядом с которой стояло три или четыре силуэта. Они что-то громко обсуждали. Приблизившись, я различил двух наводчиков Колю и Никиту, нашего командира батареи, и еще одного военного. Наш командир батареи – старший лейтенант, стоял напротив незнакомого нам офицера и что-то спрашивал. Тот тоже оказался старшим лейтенантом. Он был не очень высокого роста и совсем молодой. С виду ему, максимум, можно было дать лейтенанта, но никак не старлея. Отвечая на вопросы командира, он, время от времени, переминался с ноги на ногу и вытирал нос. Было видно, что он сильно зажат и совсем замерз. Форма неизвестного офицера была сырой, изрядно помятой и испачканной.

– Так, что ты там делал? – Продолжал, не обращая на нас внимания, допрашивать военного командир батареи.

– Я к своей батарее шел, вот и заблудился.

– Вы его где нашли? – Строго спросил двух солдат командир.

– Мы проходили там, мало ли. И вот слышим, кто-то кричит и ходит. Мы его и поймали. На пароль не ответил, так мы его и скрутили. Он на предупреждения не отвечал. – Немного замешкавшись, ответил Коля.

– Молодцы! – Твердо ответил командир батареи. – Так, ты из какого подразделения? – Продолжил допрос командир.

– Да из ПВО он! – Встрял неожиданно Никита.

– Ты помолчи. – Отвлекся на Никиту батарейный. – Зенитка, значит? Оттуда?

– Первый взвод второй батареи зенитно-ракетного дивизиона, – утирая нос, ответил задержанный военный.

– Ну, значит так, Алексей, – командир видимо еще раньше узнал имя военного. – Сейчас мы с твоими постараемся связаться. У тебя оружие при себе? – Он окинул его своим строгим взглядом.

– Да у нас его оружие. Автомат. – Снова вступил Никита и снял, весь запачканный в песке, второй автомат с плеча.

– Макс, свяжись с частью два-восемь, восемь-восемь. Частоту помнишь? Если что, у второй батареи узнай, – сразу отдал приказ командир батареи, принимая автомат задержанного.

– Ну, вы мне его отдадите? – Испуганно спросил Алексей.

– Конечно. Держи. Хотя нет, подожди. Спишите номер с автомата. – Комбат передал автомат Коле и тот мигом убежал в машину.

– Товарищ старший лейтенант! – Послышалось из штабного «ГАЗ-66». – Связался. Связался с частью два-восемь, восемь-восемь! – Громко прокричал из машины Максим.

– Давай за мной, – скомандовал командир и старший лейтенант из зенитки, послушавшись его, отправился за ним в машину.

Гринько что-то шепнул комбату, когда он проходил мимо, и тот обернулся на нас. Комбат был небольшого роста, но довольно крепкого телосложения. С черными волосами и такими же темными глазами. Своим взглядом он мог вогнать в ступор не только солдата, но и даже офицеры млели перед его прожигающим взором. Он мог означать только одно – ему что-то очень не нравится. Ни эмоций, ни чувств, только безразличный и, в тоже время, давящий на тебя своей тяжестью отчаянно суровый взгляд. Казалось, он не прилагал никаких усилий, чтобы пробить своими глазами другого до самого основания. Вот и сейчас, он обернулся, и каждый по очереди встретился с ним глазами. Уже было ясно, что этого он так просто не оставит. Он никогда не забывал проступки солдат, если даже не вспоминал их, все равно откладывал до более удобного случая.

– Давай их обратно на посты, – скомандовал командир и ушел в зеленую будку автомобиля.

Гринько хитро посмотрел на нас. Я до сих пор был ошарашен его нападением, но уже начинал приходить в себя. Конечно, надеяться на снисхождение было глупо. Поэтому после всего, что случилось, мы не могли ожидать ничего, кроме дополнительных поставленных задач. Но, видимо у Гринько тоже не осталось сил на дальнейшую раздачу. Не показывая усталости, все с той же ухмылкой и блеском в глазах он продолжал смотреть на нас.

– Проверка удалась. Считайте, что вам повезло. Сегодня. – Проговорил он, уже собираясь последовать за начальником.

Ему тоже не терпелось узнать продолжение этой истории с задержанным старлеем.

– Дуйте на посты. Вы в патруль, а вы на блиндаж.

– Так, уже пора меняться нам, – низким и сиплым голосом ответил Артем.

– Значит, меняйтесь, – все так же хитро и уже весело ответил лейтенант. – Или вы не хотите меняться? Хорошо, тогда кто последний придет на пост, тот не меняется. – Уже весело тараторил Гринько.

Мы, не успев ответить на выпады лейтенанта, звеня всей амуницией, побежали на свои посты. Он что-то весело кричал вслед, но из-за шума снаряжения и собственного дыхания его слова было не разобрать.

**

Близилось утро. Сигнальные ракеты взлетели где-то недалеко на севере час назад. Солнце, еще не успевшее нагреть остывшую за ночь траву, медленно поднималось над горизонтом. Оно своими бледными лучами озаряло только звездное небо, стирая с него темную завесу. Поднимался туман. Хвойный покров, который повсюду надежно закрывал собой песчаную землю, застыл в оковах утреннего заморозка. Вдали шумели машины, отдавали гулким эхом гаубицы и танки. Все лагеря, поставленные на ночь, готовились к новому маршу. Никто не знал, что их ждет за этим плотным молочным туманом, перемешанным с выхлопными газами и песочной пылью. Среди этого, кажущегося на первый взгляд, хаоса не хотела просыпаться только природа. Деревья застыли в ожидании заморозков. Все листья налились золотисто-красным цветом, который расплескался по кронам деревьев и застыл под уходящим осенним солнцем. Воздух был пропитан едким запахом сгоревшей солярки и машинных масел. Он словно становился тягучим и придавленным к земле, под тяжестью свинцовых выхлопных газов.

Солдаты неохотно суетились, постепенно пробуждаясь ото сна: проверяли и заводили машины, разбирали блиндаж на тенты и плащ-палатки, которыми он был закрыт. Вскоре, укомплектовав все снаряжение, машины стали выстраиваться в колонну. В это время в лагерь с ревом и пылью въехала минометная батарея. Высокие грузовые «Уралы» везли огромные минометы, которые сопровождали солдаты. Поравнявшись с нашей колонной, из ведущей машины, с приступка кабины, ловко спрыгнул командир минометной батареи. Рыжеволосый, высокий, солидного возраста капитан. Такие редко теперь встречаются в войсках – прослужив больше некоторых полковников и оставшись в звании капитана, они обычно очень чутко относятся к личному составу. Испытав на собственной судьбе все невзгоды и повидав многое, понимая, что солдат всего лишь человек, который попал сюда по чьей-то старой воле, находят общий язык скорее со своими подчиненными, чем с командованием. Капитан, с важным видом, подошел к офицерам нашей батареи, закуривая на ходу сигарету. И сразу о чем-то завел разговор с ними. Весь личный состав батареи был готов к отправлению, как в это время к офицерам подбежал водитель грузового «Урала». Весь перепачканный в солярке и изрядно запыхавшийся, он испугано доложил, что не может завести машину.

– Опять у тебя такое повторяется? – Раздраженно заметил командир. – Я же тебе говорил, что за это будет, – он посмотрел рядовому в глаза своим пронзительным взглядом и, было уже, повел рукой, чтобы хорошенько дать в лоб солдату.

Его остановил командир миномётки, прихватив за плечо.

– Ну, че ты?! – С некоторым укором он обратился к старшему лейтенанту. – Сейчас толкнем! Вася, давай-ка машину вытянем, – уже на ходу он скомандовал своему бойцу, сидящему в главной машине. И направился к месту, где стояла «хозяйка».

– Сейчас тебе повезло. Давай к машине. Если не вытащим за 15 минут, я тебя рядом с ней закопаю. – Не отводя глаз от Димы – водителя машины, негромко констатировал начальник.

– Есть! – Испуганно и резко ответил солдат и ринулся к своему «Уралу», обгоняя высокого капитана.

– Ну, вот почему так всегда?! Всё время у него проблемы в самый важный момент. Вроде бы парень с руками, и водит отлично. Да предупреди ты, что у тебя горючка кончилась… Зачем доводить до момента, когда надо ехать?! – Разочарованным тоном обратился начальник к лейтенанту Гринько.

– Вот он тебя и предупредил… – С иронией заметил лейтенант и провел пальцами по усам. – Что с ним делать будешь? Менять?

– А на кого? Скажи на кого? Вон на него что ли? – Старший лейтенант указал на второго водителя машины Антона.

– Ну, не знаю… – Спокойно ответил лейтенант и повернулся к нам. – Кто хочет поучаствовать в игре «помоги Диме» не втухнуть?!

Все молча уставились на Гринько и никто не пошевелился.

– Вижу море желающих! Так, что стоим, мать твою?! Бегом!

Я, придерживая рукой автомат, побежал вместе со всеми. Вообще в полном снаряжении и бронежилете бегать очень не просто. Когда на четвертый день уже сгибаешься под тяжестью его пластин, то начинаешь невольно думать, кому бы его отдать. И здесь усталость берет свое, а ты меняешь восемь килограммов брони на свою безопасность.

Добежав до машины и скинув вещмешки в одну кучу, мы разошлись по сторонам грузовика и уперлись кто куда. Здесь командовал капитан, отдавая указания водителям своим грубым громким голосом.

– Так, хорошо прицепил? – Громко спросил он у своего водителя.

– Да, так точно, товарищ капитан! – Ответил тот.

– Ты проверил? – Капитан обратился уже к нашему бойцу, и сам резко дернул трос.

– Так точно, товарищ капитан! – Громко прокричал Дима.

– Так, вы все, отходите, не надо сейчас вот этого, – с рабочим видом скомандовал нам офицер.

В это время, о чем-то разговаривая, подошли офицеры нашей батареи. Но в этот раз к ним присоединился еще один командир взвода – старший лейтенант. На голову выше остальных и моложе других командиров, он весело вышагивал вместе с ними. У него была идеально чистая и разглаженная форма. Кепка слегка сдвинулась на бок, а из-под нее были видны отросшие волосы, неровно лежащие и сбившиеся в кучу. Он что-то весело рассказывал командиру батареи и, размахивая руками, сам будто подпрыгивал вверх. Вид у него был холеный, да и впечатление он создавал безответственного человека. Но, это только до тех пор, пока не приходилось самому столкнуться с ним в деле. Наши солдаты уже знали, что за всей этой веселостью и ёрничеством было расчетливое умение. Он всегда владел нужной информацией и даже своих любимых бойцов держал под надежным колпаком. Стоило кому-либо что-то сделать не так, как хотел этот офицер, тот солдат тут же попадал под строгий надзор сначала командира батареи, а потом и вполне возможно было попасть под немилость всех офицеров. Надо отдать должное, что ему в этом деле удавалось находить баланс и не злоупотреблять своим лихим навыком сливать информацию.

– Воо! Кто приехал, – обрадовался капитан своему приятелю, обращаясь к вновь прибывшему старлею. – Ну, как Вовка, что начальство говорит?

– Начальство говорит… – Со смехом крикнул издалека старший лейтенант Плющев.

– Смотри, чё твои учудили!

– Так, это Дима! Да, Дима?! – Усмешкой продолжил Плющев. – Тебе комбат еще не обещал расправу?

Дима, ничего не ответив, сделал вид, что не знает, о чем говорит офицер и отвернулся к себе, в кабину.

– Закопаю я его, – со злой усмешкой прокомментировал батарейный.

– Да ладно тебе, Сань! Отстань от солдата, – перебил его капитан. – Ну, давай! Потихоньку попробуй!

«Урал» минометной батареи двинулся вперед, постепенно натягивая трос. Машина дернулась и подалась вперед за ведущим грузовиком.

– Давай, давай, давай! – Громко командовал капитан.

– Дима! Заводи! Чё смотришь?! – Наперебой закричали командиры нашей батареи.

Машина снова дернулась, издала прерывистый рев и выдохнула клубами белого дыма в нашу сторону, где сидели остальные солдаты. Еще раз, выдавив из себя ревущие звуки и густой дым, она двинулась своим ходом. Но, проехав пару метров, въехав в поворот, опять осела и выкинула из-под колес приличную горсть песка. Очередная прогазовка посадила машину глубже в песок – она окончательно забуксовала.

– Ну, ё! Твою ж мать! Куда рулишь?! – Уже не сдержался и капитан.

– Мне не в него же въезжать! – Оправдываясь, прокричал из открытого окна своей кабины Дима, указывая на впереди идущую машину.

– А ну, давайте! Теперь без вас никак! – Обратился к нам офицер, отмахнув нам рукой.

Мы ринулись к «Уралу» и, разобравшись по периметру, схватились за борта машины. Грузовик буксовал. Утираясь от влажного песка, пропитанного туманом, я вместе со всеми навалился в очередной раз. Позади меня стоял Артем, который был на голову выше и басом постоянно подгонял всех солдат.

– Вот никогда бы не подумал, что мы на «Уралах» тут застрянем. Кому расскажу – не поверят, – не теряя духа, весело подтрунивал Гринько.

– Прикинь, вся армия застряла в полях! – Начал посмеиваться и командир батареи.

– Вот они, русские поля! Мы не проезжаем, так кто еще-то проедет. – Подвел итог Гринько.

В это время, машины стали внатяжку и вовсю периодически газовали. Капитан, не переставая командовать и громко отсчитывая до следующего толчка, присоединился к нам. Он встал с противоположной стороны от водителя и уперся руками в кабину. Командиры нашей батареи не шевелились и, стоя на своем месте, громко обсуждали сложившуюся ситуацию.

Вместе со всеми я снова навалился на машину, и она качнулась вперед сильнее. Это чувство сравнимо только с ощущением, когда раскачиваешься на качелях и вот-вот обернешься на 360 градусов. Все громко ухнули. Я обернулся на Артема, он не без радости глянул на меня, и что-то громко прокричал басом. Что-то кричали и стоящие в стороне офицеры. Даже в этот момент, они продолжали только командовать, полагаясь лишь на силы солдат. Я отвернулся обратно, и уловил только один командующий голос. Голос капитана. Он звучал глухо, потому что шел с другой стороны.

– Ну, еще раз! – Послышалось с противоположной стороны машины.

«Урал» туго откатился назад и медленно подался вперед. Все навалились.

– Давай, давай, давай! – С напряжением кричал капитан. – Поехали! – Уже кряхтя, выдавливал он из себя.

Машина выкинула песок из-под колеса и очень медленно стала подниматься из ямы. Напряжение выросло до предела, а еще через мгновение мои руки вытянулись вперед. Пробив колею, «Урал» дернулся вперед и весь затрясся. Все солдаты разбежались в стороны. Грузовик, словно легкий автомобиль на просторах ровной трассы, а не тяжелая восьмитонная громадина, сделал крюк за ведущей машиной.

Через несколько минут колонна из трех боевых машин «Урал-375Д» с системой залпового огня «Град», одного хозяйственного грузовика и радио-штабного «ГАЗ-66», стояла готовая к отправке. Офицеры расположились на пригорке, где до этого находился штаб. Уставший капитан молча покуривал сигарету, смотря куда-то вдаль и щурясь восходящему солнцу. Туман начинал рассеиваться, а тонкие лучи осеннего солнца врезались в золотистые макушки деревьев, разливаясь ярким светом на все окружающее. Офицеры, развернув карту, по рации уточняли место следующей дислокации. Солдаты собирались в одну шеренгу и, пока не было приказов, занимались своими делами.

Я уселся на небольшой пригорок, перед этим подложив под себя горсть сухой травы. Здесь, не далеко от колонны, расположились и другие ребята. Рядом сел один из наших парней. Несмотря на то, что звали его Сашей, к нему пристало прозвище «Кот». Так его и называли. Он был среднего роста, с чуть смуглым лицом и серыми глазами. Идеально ровно расположенные петлицы на кителе. Идеально разглаженная форма, даже в таких условиях. Эти элементы всегда выдавали Кота, среди других солдат нашей батареи.

– А чего говорят, вас ночью Гринько повязал? – С улыбкой обратился ко мне Кот.

– Да ничего не повязали, – со смехом, я, было, начал его отговаривать.

– Да лааадно тебе… – Протянул Кот.

– Конечно, блин! Я, главно, кричу ему: «Андрюха, Андрюха!» – Включился в разговор Ваня.

– Всё ясно, проворонил фишку! – Со смехом продолжал Кот.

– Да и я тоже, иду, смотрю, оба уже спят. Сперли автомат у Тохи. Спрашиваем, чей автомат. А этот, на посту: «Не знаю». – Еще больше смеясь, подключился Коля.

– Блин! Чего там за история? Вы кого ночью поймали? – Отвлекаясь от темы, продолжил Кот.

– Ну, ты Кот, Котяря, блин! Ты-то откуда знаешь? – Вступил в разговор Никита.

– Ник, я же в патруле с двух ночи стоял.

– Да, прикинь, пошли такие. Там еще наша разведка, какого-то хрена, ползала всю ночь. И слышим, кто-то ходит и зовет, – начал рассказывать Коля.

– Ну, таки и пусть бы ходил, – перебил его Кот.

– А мы тогда чего туда пёрлись? Мы и шли, чтобы посторонних снять, – сказав, Коля присел рядом на плащ-палатку и продолжил с озорным взглядом. – Прикинь, мы ему такие кричим: «Пароль!», а он на нас идет. Просит, чтобы вывели его. Хрен знает, кто он. Ну, Никитос и начал затвор передергивать. Этот, конечно, деру дал, как услышал.

– Там, блин, темно – не видно нифига. Вот в лагерь выходишь – видно. А среди этих кустов дурацких, – начал объяснять Никита.

– Так вот, Никита-то и побежал за ним. Потом слышу, звон такой, характерный. Ахахаха! – Громко рассмеялся Коля. – Подбегаю, а Ник его уже повалил, короче. И ремнем вяжет. А самое прикольное, рядом с ним, котелок валяется и фляга. Ложка, кружка. Все разбросано! Ахахаха! – Снова заливаясь от смеха, рассказывал Коля.

– Я ему, на бегу, по ногам пнул, тот и свалился, – хихикая, ответил Никита.

Все хором рассмеялись, вместе с Колей. Не дожидаясь, когда он продолжит рассказ, Кот его поторопил.

– А флягу-то с котелком зачем раскидал?

– Я, такой, его сбиваю, значит. Он падает. И я думал, чем бы связать его, а он подниматься начал. Я впопыхах ремень расстегнул, конечно, повалилось всё. Но, затянул-то я его отменно. Главное, когда затягивал, смотрю на погоны и глаза на лоб полезли, с улыбкой продолжил Никита. – Думаю, капец, лейтенанта вяжу.

Все снова рассмеялись. Кот, от смеха, держась одной рукой за живот, хлопал меня по плечу, и трясся в беззвучном приступе. Своим смехом он заразил и меня, и Ваню, и всех остальных. Но, наше веселье продлилось недолго. Увидев издалека трёх наших офицеров, которые направлялись к нам, я быстро окликнул ребят. Все засуетились, а через двадцать секунд, перед колонной машин, стояли две ровные шеренги солдат. В полевых условиях, когда на тебе гора различной амуниции, быстро встать в строй, а тем более разворачиваться там, очень сложно – обязательно заденешь соседа. Поэтому, мы расходились на достаточное расстояние друг от друга. Я резким движением одернул китель, накинул плащ-палатку через плечо, и повесил на себя автомат. Встав в первой шеренге, успел интуитивно поправить кепку и схватиться за ствол автомата одной рукой, а другой, прижать сумку для противогаза к себе. Именно так можно было безошибочно определить, что руки находятся ровно по швам. Никакой суеты.