Текст книги "Методология социального познания. Монография"

Таким образом, возможны различные типы искажения социальной информации, каждый из которых широко используется в современной коммуникативной практике. Причем такое искажение может осуществляться на всех стадиях обращения информации (ее производства, накопления, распространения, потребления).

Эти и другие размышления подводят к неизбежному выводу: информацией, информационными потоками и базами данных необходимо целенаправленно управлять, используя для этого самые различные механизмы. Необходимо создавать социальные технологии позиционирования информационных систем в обществе и государстве. Реальный процесс сбора, обработки, анализа, предоставления и использования информации должен развиваться в соответствии с требованиями жизни общества, а не по субъективной воле или прихоти.

Причем здесь речь идет отнюдь не об отмене свободы информационно-коммуникационного обмена, а об упорядочении обращения информации в рамках социальных (государственных и негосударственных) структур и общества в целом. Без такого регулирования информация превращается в неструктурированное поле, хаос, не способствующий, а препятствующий нормальному функционированию и развитию общества. Совершенно необходима также легитимная социальная технология обеспечения функционирования и позиционирования различных субъектов на информационном рынке. Центральной задачей этой деятельности выступает организация конструирования информации и формирование оптимальных механизмов ее распространения. А целью ее является формирование адекватных и конструктивно выраженных проявлений отражения и оценки данной информации в срезе различных форм общественного сознания людей. Это в конечном итоге и обусловливает их предметно-ориентированное и целеосознанное социальное действие, результаты которого должны оптимально вплетаться в процессы гармонизации общественного бытия.

§ 3. Когнитивные основания решения проблем управления социальными инновациями

Сейчас происходят коренные изменения в управлении всеми сферами человеческой деятельности, обусловленные широким применением новых информационных и наукоемких технологий, меняющимся балансом централизации и децентрализации в различных системах управления. По сути, современный менеджер сегодня поставлен в условия, которые предполагают необходимость координации и субординации различных нововведений и их использования по принципу «минимакса» (минимум издержек – максимум результата).

Вместе с тем фундаментальное требование высокой эффективности современного социального управления предполагает знание «природы человека» – учет этой особенности дает возможность использовать наиболее продуктивно антропологический фактор. Поэтому вполне естественно, что в настоящее время начинает просматриваться так называемый гуманитарный тип экономического роста, характеризующийся научным знанием и творчеством человека в качестве его главных движущих сил24.

Рассмотрим некоторые из тенденций развития современных интегративных факторов, которые следует принимать во внимание при конструировании предлагаемого нами концептуального каркаса философии управления социальными инновациями.

Во-первых, на данном этапе развития информационного общества ведущее место принадлежит глобальным информационным технологиям, способствующим тому, что место управления вещами занимает управление людьми. При этом базовой проблемой менеджмента становится дилемма «свобода – детерминированность поведения человека». Отечественный исследователь С. А. Дятлов эту ситуацию комментирует следующим образом: «По сути, здесь речь идет о свободе и безопасности человеческой личности в самом широком смысле этого слова – в смысле цели, способа и формы свободного волеизъявления, безопасного существования и жизнедеятельности человеческой личности»25.

Во-вторых, тенденция к глобализации мировой экономической системы, которая сопровождается одновременно регионализацией и фрагментацией, что в условиях наступающего энергетического и экологического кризиса наряду с ростом народонаселения мира ведет к внеэкономическим методам регулирования26.

В-третьих, усиливается тенденция к более широкому применению в современном менеджменте методов корпоративной войны и теорий стратегии, включающей азиатские варианты реализации социоэкономических взаимодействий и соответствующую им философию. Ведь философские знания в том же Китае всегда были неразрывно связаны с социально-этической и социально-политической проблематикой, решение которой требовало высокого уровня искусства управ-ления27.

Не случайно стратегии решения военных проблем в Древнем Китае, основанные на определенной философии, вошли органической частью в современные труды по менеджменту и стали использоваться в обучении компаний основам бизнеса и маркетинга. Этим объясняется, в частности, успех стран Восточной Азии (Китая, Южной Кореи, Японии и др.) в экономическом подъеме, в успешном применении стратегии ведения войны в международном бизнесе.

В-четвертых, все более отчетливо проявляется тенденция становления информационной фазы постиндустриального общества – общества знаний, основанного на наукоемкой экономике, когда необходимо управление знаниями28. Специфика этого общества, социальных групп и различных сообществ заключается в их необычайной хрупкости, ибо широкое распространение знаний позволяет человеку нарастить свой личностный, профессиональный потенциал. Экспертные оценки социальной роли знания показывают, что распространение знания влечет за собой как «непредвидимые» риски и неопределенности, так и освобождающий потенциал действий индивида29.

По свидетельству специалистов в области теории управления (С. Бир, П. Вэйлл, П. Э. Лэнд), инновационные решения приходится принимать и осуществлять в условиях риска, неопределенности, дефицита времени и информации. Реальные социохозяйственные ситуации уникальны по своей природе, и очень часто менеджер сталкивается с тем, что обстоятельства, которые невозможно формализовать или даже просто учесть, приобретают первостепенное значение. Поэтому учение о руководстве поведением людей нельзя в полной мере свести к составлению алгоритмов регулятивных техник и изложить исчерпывающим образом. В работе руководителя существенное место занимают творческие и эвристические операции, но именно эти компоненты не поддаются формализации. Следовательно, в своих развитых формах руководство людьми – это свободная творческая деятельность, основанная на научных знаниях и сочетающая в себе приемы ремесла и профессиональные навыки30.

В-пятых, в управлении социальными процессами все большее значение приобретает фактор времени, особенно ярко он виден на международной арене, где происходит взаимодействие государств, неправительственных организаций и народов, не имеющих своего государства (так называемый четвертый мир)31. Значимость времени как фундаментального параметра природы и социума в управлении вытекает из того эмпирического факта, согласно которому физические, биологические, социальные и культурные системные и несистемные образования имеют свой генезис – они развиваются, изнашиваются и погибают. Именно от того, какая концепции времени используется в теории управления инновациями, зависит философия управления и вытекающая отсюда ее методологическая действенность32.

И, наконец, динамика современных обществ характеризуется возрастанием их сложности, что требует для управления ими применения нелинейных методов исследования различного рода социокультурных процессов и социальных инноваций. Чтобы обеспечить устойчивый характер развития этих социумов, необходимо решать целый спектр принципиально новых проблем комплексной безопасности социально-экономических и природно-экологических систем в планетарном масштабе33.

Учитывая чрезвычайную актуальность приведенных факторов, методологические реперы управления должны отражать положение о том, что современное общество носит сложный, нелинейный и многомерный характер, поэтому весьма плодотворным для анализа проблем управления инновациями является модель многослойной конструкции с соответствующей системой деятельности в сферах: экономики, политики, воспроизводстве социальности субъектов, религии, искусства, науки и техники, между которыми существует глубокая взаимосвязь и взаимозависимость.

Не менее существенным является и положение о том, что человек – основное звено сложно дифференцированного общества, выступает системообразующим фактором динамично развивающегося социума, его культуры и субъектом различных систем деятельности и управления34.

Вместе с тем этот же человек, эмерджентно позиционируя себя в системе менеджмента, препятствует превращению управления в «точную» науку. Если в технических системах управление основано на фундаментальных законах физики, химии, механики и т. п., то в социальных системах поведение человека определяется его ценностями, потребностями, мировоззрением, волей, установками и другими факторами, которые не поддаются точному описанию и измерению.

Это обстоятельство отмечается не только большинством ученых, но и специалистами в сфере стратегического менеджмента, в частности: «…в человеческом поведении существует одна сторона, которая проявляет свойства, отличающие его от явлений, составляющих предмет естественных наук: это процесс принятия решений. Они основаны на несовершенном понимании ситуации. …Участникам приходится иметь дело с проблемой, которая сопряжена с принимаемыми ими решениями; их мышление составляет неотъемлемую часть этой ситуации. Независимо от того, считаем ли мы мышление участников фактом особого рода или вообще не считаем фактом, оно вносит элемент неопределенности в предмет исследования»35.

Кроме того, необходимо отметить следующее: любой процесс управления строится на прогнозе желаемого состояния объекта в будущем. Причем этот прогноз имеет не поисковый, а нормативный статус, ибо включает, кроме естественных предметных проявлений, также комплекс управленческих действий, призванных перевести объект в то или иное предвосхищенное состояние.

Но прогноз, как главный компонент любой системы управления, есть выводное утверждение о будущем, имеющее вид лишь гипотетической импликации. В связи с этим возникает вопрос о состоятельности прогноза как функции, задающей направление управленческим действиям. Ответ на него, с одной стороны, непременно предполагает обращение к онтологическим модусам будущего, которое не фиксируется в качестве объективной данности, а значит, не может выступать источником содержания верифицируемого знания, ибо предвидение актуально не заданных состояний объекта во времени невозможно. С другой стороны, позитивное научное предвидение реализуется как фиксация потенциально заданных состояний, имеющих укорененную диспозицию становления. Очевидно, что будущее в первой и второй импликациях кардинально различимо. Одно трансцендентно, непознаваемо. Другое тенденциозно, ибо основано на событиях настоящего и инструментальных знаниях субъекта, стремящегося его воплотить с непременными коррективами содержания в соответствие со своими потребностями и интересами36.

Указанные субъектные устремления как раз и делают современное общество формацией мотивной, достижительной, где взаимодействуют волеоформленные ценности, обусловливающие постоянный градиент интересов социальных субъектов, что порой подрывает статус прогнозов и дает существенный разброс в результатах управленческой деятельности. Это обстоятельство в свое время обосновал В. Вундт в форме принципа гетерогении целей, которые: «1) не осуществляются непосредственно, в чистом виде; 2) модифицируются, видоизменяя поступки и результаты деятельности»37, выводя их за рамки исходных мотивов.

Таким образом, мы выяснили, что использование даже самых современных технологий менеджмента в силу объективных и субъективных причин дает существенный разброс результативности. Когда же мы обращаемся к управлению инновационным процессом, то регулятивно рациональная презумпция, как правило, разрушается, ибо метаморфозно изменяющаяся реальность далеко не фатальна и не может быть адекватно воспроизведена ресурсами, исключающими случайность формальной логики.

Именно поэтому ниже мы и обращаемся к анализу основных методологических реперов алгоритма управления, исключающего линейную фундацию динамики его объекта.

Итак, современное понимание управления существенно отличается от первоначальных представлений о нем. Теперь оно прежде всего подразумевает универсальный характер процедур. Можно сказать, что управление – это комплекс мер, которые осуществляет любая система в целях поддержания собственного существования, которое выражено чаще в нелинейной форме равновесия. То есть управление не является прерогативой только социальной сферы, оно в конечном счете есть функция существования биосферы. Разумеется, в зависимости от характера существующих систем (неживых, живых, социальных) различается и структура их управления: она может быть внешней (иерархический контроль), внутренней (гомеостаз), статичной или динамичной и т. д. В то же время управление во всех своих разновидностях всегда будет иметь некие общие черты, выраженные, например, принципами синергетики.

Но задачу выяснить с общих позиций закономерности процессов самоорганизации и образования структур ставит перед собой не только синергетика. Важную роль в понимании многих существенных особенностей этих процессов сыграл, например, кибернетический подход, который противопоставляется не только детерминистскому, но и синергетическому, поскольку абстрагируется «от конкретных материальных форм», учитывающих физические основы формирования и развития (саморазвития) структур.

В связи с этим небезынтересно отметить, что создатели кибернетики и современной теории автоматов Винер и Розенблют рассмотрели задачу о радиально несимметричном распределении концентрации в сфере. А. Тьюринг в известной работе предложил одну из основных базовых моделей структурообразования и морфогенеза, породившую масштабную и продуктивную полемику, результаты которой нашли отражение в многочисленной литературе, в которой обосновывались общенаучные основания социального управления.

В русле тех же идей – изучения реакционно-диффузионных систем – мыслил найти решение проблемы самоорганизации и управления сложными системами Дж. фон Нейман. Он предполагал построить непрерывную модель самовоспроизведения, основанную на нелинейных дифференциальных уравнениях в частных производных, описывающих диффузионные процессы.

Необходимо отметить, что кибернетика возникла на стыке многих областей знания: математики, логики, семиотики, биологии и социологии. Явления, которые отображаются в таких фундаментальных ее понятиях, как информация и управление, имеют место в органической природе и общественной жизни. Таким образом, кибернетику можно определить как науку об управлении и связи с живой природой в социальных системах и их порождениях – системах технических и технологических.

Само же управление представляет процесс взаимодействия компонентов системы, который осуществляется избирательно и направлен на получение фокусированного результата. Последний в силу его физического несуществования до момента достижения задается функционально, а процесс его достижения обеспечивается получением переработкой и использованием информации. Предполагается, что результат задан действием какой-либо закономерности, относящейся к соответствующей предметной области. Если результат не изменяется во времени, имеет место частный случай управления – регулирование, а такая система управления называется гомеостатической.

Но понятно, что в социальном мозаичном мире и человеческом «духе» гомеостаз нам только «снится». Поэтому реальные стратегии социального управления ориентированы на взаимодействия с неравновесными системами, динамика которых обусловлена синергетическими эффектами. В силу этого при всем стремлении классической теории управления к строгим постановкам задач, формализации используемых методов и подходов разработка реальных систем социального управления в огромной степени базируется на эвристической основе. По сути эвристическим остается главный выбор разработчика этой системы – между содержательной точностью постановки задачи (сложность описания объекта) и возможностями ее формализации и строгого решения. Дилемма «простое описание – точное решение» или «сложное описание – неформализуемая постановка задачи и приближенное решение» в теории управления всегда была принципиальной, хотя часто и оставалась за рамками дискуссий.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть и то, что социальное управление всегда связано с теми или иными преференциями субъектов власти. Однако в случае с инновациями управленческие действия власти бессмысленны, если отсутствует обратная связь с последствиями их введения. Чтобы иметь представление об этих последствиях, необходимо стратегическое видение, которое является прерогативой не властных субъектов, а экспертного сообщества.

Инновации вносят структурные изменения в социальные системы, меняя тем самым функциональное их содержание и схему управления. Структурные изменения, как правило, ведут к изменению существующих системных эффектов или к появлению новых. Стихийное внедрение инноваций, таким образом, приводит к непредсказуемым результатам. В качестве очевидного примера такого поворота событий предстает разрастающийся глобальный конфликт цивилизации с природой. Цивилизация является структурой системы, называемой биосферой. Бурная неуправляемая инновационная деятельность, развивающаяся благодаря науке, удовлетворяющая стремление ко все возрастающему потреблению, породила в итоге мультипликационный эффект, выраженный в форме глобального конфликта человека с природой, а в рамках самой биосферной системы – деградацию экосистем.

Из сказанного вновь логически вытекает тезис о значимости стратегического управления инновациями. Известный футуролог О. Тоффлер в свое время писал: «Если мы хотим предотвратить шок от столкновения с будущим… мы не можем позволить, чтобы сотрясающие землю решения принимались бездумно, небрежно, беспланово. Пустить все на самотек – значит совершить коллективное самоубийство»38.

Механизм стратегического управления инновациями чрезвычайно сложен, носит эвристический характер, и, строго говоря, его пока еще нет как механизма, управляющего внедрением инноваций в планетарном масштабе. Реально существует локальное стратегическое планирование при создании каких-либо проектов, связанных с различными изменениями социальной среды. Общее определение этого планирования – экспертиза.

Из сказанного следует, что директивное управление процессом инновационной деятельности невозможно. В основе любой формы такого управления лежит экстраполяционная схема. Эвристический характер управления инновациями предполагает применение принципов самоорганизации в процессе инновационной деятельности, в частности принципа нелинейности.

В современном естествознании, как, впрочем, и в философии, понятие «нелинейность» начинает использоваться все шире, приобретая мировоззренческий смысл. Идея нелинейности включает многовариантность, альтернативность выбора путей эволюции и ее необратимость. Нелинейные системы испытывают влияние случайных, малых воздействий, порождаемых неравновесностью, нестабильностью, выражающихся в накоплениях флуктуаций, бифуркациях (ветвлениях эволюционных траекторий), фазовых и самопроизвольных переходах. В таких системах возникают и поддерживаются локализованные процессы (структуры), в которых имеют место интеграция, архитектурное объединение структур по некоторым законам построения эволюционного целого. Кроме этого, наблюдается вероятностный (хаотический) распад этих структур на этапе нарастания их сложности. Эти процессы невозможно надежно прогнозировать, так как их развитие совершается через случайность выбора пути в момент бифуркации, а сама случайность не повторяется вновь.

Взгляд на процесс самоорганизации цивилизационных форм из-нутри – как раз ситуация, в которой мы и находимся. В фокусе такого рассмотрения оказывается человеческая деятельность в целом и одна из ее базовых форм – инновационная. Последняя характерна выраженными антропными признаками и представляется в статусе неравновесного процесса, к которому бессмысленно применять традиционные средства регулятивного прессинга. Но управление инновациями возможно в ином формате – оно может быть реализовано через человеческие ценности.

Экспертный взгляд на процесс самоорганизации метаморфозно изменяющейся российской социальности чрезвычайно актуален именно сегодня. Он в первом приближении показывает, что под осцилляторами следует понимать различные формы и порядки не всегда четко структурированных современных социальных практик; под аттракторами – инновационную деятельность. В этой системе детерминированного хаоса аттракторы неизбежно ведут к целям – инновациям39. Спектр последних чрезвычайно разнообразен в силу отсутствия базовой социальной идеологии, что и обусловливает безграничный горизонт целей. Поэтому российская социальность обречена на хаотичные инновационные изменения и в этом смысле неуправляема. Но управление инновациями в данной ситуации возможно в ином формате – оно может быть реализовано через социальные ценности. При этом аксиологические установки будут действовать как модуляторы, «разрешая» те инновации, которые соответствуют наличным социальным приоритетам, и «запрещая» иные. Если, например, базовым ценностным параметром является «потребление», то соответственно будут реализовываться те инновации, которые соответствуют этой социальной преференции.

Все изложенное в этом разделе представляет достаточно сложную драматургию современных инновационных процессов, большинство из которых завязаны на соперничестве и противоборстве партикулярного обмена деятельностью, который без управленческой оснастки невозможен. В действительности «в духе и мире» человечество поляризовано, ценностно разобщено, консолидировано не истиной (В. Соловьев), а выработкой баланса сил в получении выгод. При этом главная задача философской методологии управления инновациями состоит в обобщении и ревизии приемов и навыков навигации в метаморфозно изменяющемся мире, в обозначении противоречий, стимулов и отработке гарантий в достижении оптимумов социальных изменений. Именно поэтому современное общество с очевидностью, не может развиваться без наличия различных систем и уровней управления, поскольку оно состоит из индивидов, каждый из которых обладает своими интересами, потребностями и возможностями, опытом и умением действовать. Проблема состоит в том, чтобы научится жить вместе достойным образом: разрешать возникающие противоречия средствами согласования разнонаправленных интересов людей, поиска консенсуса в процессе инновационного преобразования социального мира. По сути это проблема «индивидуальных действий и пределов их объединения»40. К этому следует добавить, что данное объединение должно быть достаточно устойчивым и одновременно потенциально гибким, что необходимо для развития порядков социальности и упреждающего управления этим процессом на разных уровнях организации современного социального бытия.

В конечном счете происходящее вокруг есть проекция внутренней природы человека как существа способного преобразовывать мир. Инновационная деятельность и инновации становятся орудиями этого преобразования реальности. Надо в то же время ясно понимать, что, изменяя реальность, человек изменяет и себя. И если судьба нам не безразлична, то мы должны прилагать максимум усилий к планированию инноваций и эффективному управлению наличной инновационной деятельностью.

Таковы, на наш взгляд, перспективы инновационного развития форм человеческой деятельности, порождающей не только очередные метаморфозы нашего бытия, но и способы конструктивного управления инновационными процессами, призванные снизить фон неопределенности и конфликтности в глобальных и локальных взаимодействиях на уровнях человек – природа, человек – человек и человек – общество.