Текст книги "Записки о Русско-японской войне"

Глава пятая. Задачи военного ведомства за последние годы прошлого столетия и первые настоящего. Денежные средства, отпускавшиеся военному ведомству и период 1898–1903 гг. Несоответствие отпуска с нуждами. Какими задачами пришлось ограничиться. Что сделано по усилению нашего положения на Дальнем Востоке

В «Русском Инвалиде» за 1905 г. № 143 появилась заметка Ф. М-ва, составляющая возражение на статью Демчинского «Готовились ли мы к войне», помещенную в 1905 г. № 196 газеты «Слово». В этой статье Демчинский стремился доказать, что Россия тратит на государственную оборону более других стран, что на эту важную надобность у нас дается довольно средств, но что мероприятия по усилению боевой готовности войск у нас, очевидно, превратились в формулу для вымогательства и что бесконтрольное хозяйничанье народными деньгами дает самый широкий простор лжехозяевам употреблять деньги не туда, куда следует.

На основании авторитетных трудов профессора Макшеева, в указанной выше заметке в «Русском Инвалиде» приведены данные о расходах на сухопутные армии Германии и России за период 1888–1900 гг. За эти 13 лет на сухопутную армию израсходовали:

Германия – 3581 миллион рублей.

Россия – 3479 миллионов рублей.

Откуда видно, что Германия за этот период истратила на 100 млн рублей более, чем Россия. Между тем Россия в мирное время содержит армию почти вдвое большую, чем Германия.

Уже из этой основной данной видно, какие усилия требовалось прилагать военному министерству, чтобы удовлетворить самые насущные, самые неотложные нужды нашей армии.

Огромное протяжение границ России и другие причины вызывали необходимость содержать в мирное время армию почти вдвое большую, чем в Германии. Поэтому при том же отпуске средств как на нашу, так и на германскую армию, нам приходилось большую часть средств расходовать на содержание армии (обыкновенные или постоянные расходы) и уделят сравнительно с Германией лишь относительно незначительные суммы на так называемые чрезвычайные расходы по увеличению боевой готовности армии.

Автор заметки в «Русском Инвалиде» по этому важному вопросу приводит следующие высокосправедливые мысли:

«Так как обыкновенные расходы настоятельны и неотложны, то и назначение их не может встретить возражений. Они назначаются в виду неотвратимой силы.

Не так обстоит дело с чрезвычайными расходами. Они не так настоятельны, особенно в глазах лиц, недостаточно ориентированных в военном деле, а потому является соблазн если не совсем отклонить эти расходы, то по крайней мере отложить их или, в лучшем случае, разложить на продолжительный период. Результат сего весьма неблагоприятен для дела государственной обороны, особенно в наше время напряженной подготовки к войне. В роковой час армии может выпасть доля выступить в поход с худшим вооружением, нежели у противника, с недостаточными и несовершенными запасами (современная могущественная техника совершенствует разного рода подвижные запасы, облегчает их), имея плохие сообщения в тылу и пр.

При рассмотрении военных бюджетов германской армии, бросается в глаза громадность единовременных и чрезвычайных расходов в них, чем главным образом и объясняется обстоятельство, что при почти вдвое меньшей численности германской армии, чем наша, военный бюджет ее больше нашего, даже не относительно, а абсолютно».

Наша сравнительно малая боевая готовность, при значительном численном составе армии, представилась в настоящем свете еще в 1871 г., когда германцы в двухнедельный срок выставили огромную армию на границе с Францией и победоносно с чрезвычайной быстротою повели войну. Война 1877–1878 гг. указала слабые стороны в нашей организационной системе мобилизации войск, и на основании опыта этой войны еще при военном министре графе Милютине начались обширные работы организационного характера и работы по увеличению нашей боевой готовности. Новая группировка держав, образование тройственного союза в ответ на образование двойственного, указала на необходимость для России неотложно принять меры к защите своих пределов в случае войны с тройственным союзом. Генералы Ванновский и Обручев, удачно дополняя один другого в течение 16 лет с 1882 по 1898 г., руководствуясь указаниями Верховных Вождей русской армии, вели трудное дело развития нашей армии, увеличение ее боевой готовности для ограждения пределов наших со стороны западных соседей. На западной границе создавалась система укрепленных пунктов, проводились стратегического значения железные дороги, шоссе, создавались необходимые запасы. Ввиду недостаточно развитой сети железных дорог, усиливались войска в западных округах, принимались меры к охране побережий Балтийского и Черного морей.

С полным основанием главное внимание военного министерства было обращено на западную границу. Для охраны и обороны наших пределов на Кавказе, в Туркестане и в Сибирских военных округах уделялось возможно менее средств. Так, в Сибири, от берегов Тихого океана до Урала, мы содержали всего несколько батальонов и не имели ни одной крепости. В Туркестане мы тоже не имели укрепленных пунктов. Для усиления войск на западной границе мы брали войска с Кавказа. Для некоторых новых формирований, дабы найти необходимые денежные средства, мы уменьшали число рядов в туркестанских войсках. Полагалось, с основанием, что, если мы будем сильны на западной границе, никто не нападет на нас на Кавказе и в Азии. Таким образом в деле расходования отпускавшихся денежных средств, военное министерство, действуя по определенному плану, сосредоточивало свои заботы на главном из вероятных театров военных действий – западной границе, жертвуя при этом военными нуждами наших окраин.

Сравнительно с нашими нуждами, денежные отпуски, несмотря на их значительность, оказывались недостаточными, чтобы с должною быстротою и энергиею поставить нашу боевую готовность во всех отношениях на равную степень не только с Германией, но даже с Австриею. Достигнув огромных результатов по скорости мобилизации, мы не могли сравняться с нашими соседями по скорости сосредоточения, вследствие несравненно более развитой сети железных дорог в Германии и Австрии, чем у нас. Но и в этом отношении проведением нескольких стратегического значения железных дорог мы достигли весьма больших результатов.

Как ни экономно однако расходовало военное министерство свои средства на такие нужды, которые могли быть поставлены на второй план, все же удовлетворение потребностей первостепенной важности, как то: постройка крепостей современного типа, вооруженных современными орудиями, заготовление разных технических сил и средств, полевых железных дорог, телеграфов, воздухоплавательных парков и пр. – хотя и подвигалось вперед, но не с желательною быстротою.

При массе еще неудовлетворенных нужд на западной границе, наши представители военного министерства не могли не быть убежденными противниками активной политики на Дальнем Востоке, Афганистане и Персии.

Так шли дела до 1894 г., до японско-китайской войны.

В 1898 г. ген. Ванновского заменил я, а ген. Обручева – ген. Сахаров. Новые деятели в военном министерстве признавали с полным убеждением необходимость, в деле расходования отпускаемых государством средств, держаться той же системы, которой держались Ванновский и Обручев, т. е. предпочтительно перед всеми другими надобностями на первом плане ставить усиление нашего положения на западной границе. Но мы уже сделали такие шаги на Дальнем Востоке, что ограничиваться, как то было ранее, самыми незначительными ассигнованиями на войска Дальнего Востока уже нельзя было. События на Дальнем Востоке шли быстро и вызывали, в ущерб нашей готовности на западе, расходование сил и средств для усиления нашего положения на Квантуне, в Маньчжурии и в Приамурском крае.

По отпуску и расходованию кредитов, отпускаемых на военное министерство, применяется так называемый «предельный бюджет».

По предварительному соглашению с министром финансов установляется общая смета по военному министерству на пять лет. В основание сметы берутся расходы постоянного характера и делается прибавка на расходы единовременные. Все сметные исчисления на новые крупные расходы постоянного характера, после рассмотрения в военном составе, ранее утверждения их, рассматриваются в особом совещании под представительством Председателя Департамента государственной экономии, при участии министра финансов и государственного контролера. План всех расходов на пятилетие представляется на Высочайшее утверждение.

Выяснение всех потребностей армии составляет весьма важную обязанность военного министерства. Прежде всего все командующие войсками в округах представляют непосредственно Государю Императору в своих всеподданнейших отчетах заявления о нуждах вверенных их командованию войск и нуждах в крепостях, железных дорогах и пр. Начальники главных управлений, особенно Интендантского, Артиллерийского, Инженерного, составляют свои расчеты по новым формированиям, постройкам, по потребностям мобилизационным, учебным и пр.

Все расходы делятся на расходы постоянного характера и расходы единовременные. Многие из наиболее крупных мероприятий рассматриваются в Военном Совете или особых комиссиях.

Такая сложная работа производилась и в 1897–1898 гг. для определения потребных для военного ведомства кредитов на содержание армии и увеличения ее боевой готовности в период 1899–1903 гг.

Крайне ограниченные ассигнования, производившиеся в течение почти 20 лет перед рассматриваемым периодом, сообразовались не с потребностями армии, а со средствами государственного казначейства, почему означенные потребности, все более нарастая, в 1898 г. указали на необходимость серьезных жертв и усилий.

По распоряжению моего предместника ген. Ванновского, к началу 1898 г. были составлены общие соображения о всех потребностях военного ведомства, причем оказалось, что для их удовлетворения необходимо было бы в течение пяти лет ассигновать в дополнение к предельному бюджету еще 565 млн рублей. В этой сумме заключались, впрочем, два расхода, на которые были положены особые ассигнования независимо от предельного бюджета, а именно: на перевооружение полевой артиллерии скорострельными пушками (90 млн руб.) и на увеличение квартирных окладов (20 млн руб.). За исключением этих двух расходов на остальные мероприятия в течение пяти лет следовало бы добавить к предельному бюджету 455 млн рублей.

Необходимо иметь в виду, что проектированные ген. Ванновским мероприятия вовсе не исчерпывали наших даже главнейших нужд. Принимались в расчет только такие мероприятия, неотложность которых представлялась очевидной, или мероприятия давно уже утвержденные, но за недостатком денежных средств не осуществленные.

В числе важнейших мероприятий, намеченных по плану, составленному при ген. Ванновском, находились:

1) По организации войск и их усиленно, в том числе по значительному усилению войск в Азиатских округах, особенно в Приамурском.

2) По улучшению быта войск, а именно: по увеличению содержания офицеров и квартирных окладов и по введению походных кухонь.

3) По интендантской части, в том числе по увеличению запасов в Приамурском и Туркестанском округах.

4) По артиллерийской части, в том числе по увеличению артиллерии в Сибирском военном округе.

5) По инженерной части, в том числе на сформирование новых инженерных войск и усиление крепостей.

Министр финансов, которому было предъявлено требование об отпуске 455 млн рублей[24]24
  Кроме отпусков на перевооружение нашей армии новыми ружьями и пушками.


[Закрыть] в пятилетие 1899–1903 гг. сверх предельного бюджета, высказался о невозможности по финансовым средствам страны произвести такой отпуск. После долгой борьбы он признал возможным отпустить вместо 455 млн рублей лишь 160 млн рублей, эта сумма и была утверждена.

Таким образом мы приступали к работе по военному ведомству в пятилетие 1899–1903 гг., не получив на наши важные нужды около 300 млн рублей в пять лет или с недочетом по 60 млн рублей ежегодно. Очевидно, что такое решение вопроса о военных нуждах неизбежно должно было иметь последствием еще большую отсталость нашу сравнительно с соседями, ибо мы вынуждены были приостановиться со многими мероприятиями по усилению нашего положения как на западной границе, так и в Азиатских округах.

Независимо настоятельности расходов по увеличению нашей боевой готовности на всех границах, требовались весьма значительные расходы по улучшению содержания армии по мирному ее составу.

Прежде всего для улучшения командного состава требовалось настолько улучшить положение офицерского состава, чтобы наиболее энергичные и способные люди искали военной службы, а не покидали ряды армии для службы по всем ведомствам. Улучшение офицерского состава зависит во многом от воспитания и обучения в военно-учебных заведениях.

Требовалось их улучшение и увеличение числом, дабы возможно большее число офицеров получали общее образование по программам средних учебных заведений.

Наш солдат в мирное время по производимым на него расходам поставлен был в несравненно худшие условия, чем в других армиях, как в отношении денежного довольствия, так и в отношении пищи, одежды, жилища.

Расходы по улучшению быта нижних чинов требовались очень большие. Конский состав в армии был недостаточно хорош, особенно в казачьих полках и обозах.

Здесь перечислены лишь главнейшие из нужд, а их очень много. Вступив в управление военным министерством 1 января 1898 г. я получил таким образом весьма тяжелое наследие: огромные нужды армии вполне ясно определились, средства же к их удовлетворению были совершенно недостаточные. Требовалось особо внимательное рассмотрение всех нужд, чтобы определить, какие из них могли быть удовлетворены, какие приходилось вновь отложить на неопределенное время. Выше я уже высказал свое глубокое убеждение, что самою главною заботой военного министерства следовало признать усиление нашего положения на западной границе. Но для выполнения этой задачи выяснились столь большие потребности, что прибавка к предельному бюджету в 160 млн рублей на пять лет полностью могла быть израсходована только на этот предмет. Между тем в длинном ряду тоже неотложных нужд находились требования об улучшении командного состава армии и требования об усилении нашего положения на Дальнем Востоке.

Крайне неудовлетворительное расквартирование многих воинских частей, затруднявшее обучение их, тоже обязывало принять меры к скорейшему возведению казарм в пунктах расположения войск.

Наконец, надлежало завершить такие мероприятия, которые были начаты в предыдущее пятилетие действия предельного бюджета, в особенности по организации резервных войск.

Государь Император лично входил в рассмотрение степени настоятельности отдельных мер и утвердил план мероприятий на 1899–1903 гг., который и был приведен в исполнение с неуклонною твердостью.

Великодушный почин по вопросу об ограничении вооружений, сделанный нашим Верховным Вождем в 1899 г., получил при составлении этого плана и практическое применение: дальнейшее увеличение наших сил в Европейской России было приостановлено за исключением реорганизации резервных войск. В выработанном плане военному министерству ставились следующие задачи:

1. Прозревая возможность осложнений на Дальнем Востоке, Государь Император приказал продолжать усиливать там наше положение.

2. Представление военного министра о необходимости, в видах улучшения командного состава армии, улучшить прежде всего материальное положение офицеров встретило самое теплое отношение Его Величества, и военный министр получил указания приложить особые заботы об улучшении положения офицеров во всех отношениях.

3. Вместе с сим Государь Император приказал для улучшения быта нижних чинов, независимо от улучшения квартирного их расположения, ввести постепенно во всей армии чайное довольствие.

4. Кроме этих задач весьма неотложною нуждою для нашей армии являлась необходимость перевооружения артиллерии. Его Величеству угодно было признать это дело особо важным и приказать министру финансов изыскать денежные средства для перевооружения, сверх предназначенных к отпуску по предельному бюджету.

По этим главным задачам, возложенным на военное ведомство в период 1899–1903 гг., исполнено следующее:

По первой задаче (усиление нашего положения на Дальнем Востоке):

Приамурский военный округ в настоящих его пределах образован лишь в 1884 г. Все войска этого округа первоначально состояли из 10 батальонов, 10 сотен, 2 казачьих батальонов, 5 батарей, саперной роты и 1 крепостной артиллерии; через 10 лет, в 1894 г., мы располагали в Приамурском округе силами лишь в 20 батальонов пехоты. С 1895 г. мы начали довольно быстро усиливать войска Дальнего Востока.

В течение 1898–1902 гг., за пять лет времени, наши войска на Дальнем Востоке увеличились на 840 офицеров, 37 000 нижних чинов и 2600 лошадей. Всего за пять лет с 1898–1902 гг. наши силы возросли еще на 31 батальон, 15 эскадронов и сотен, 32 орудия, 1 саперный батальон, 3 батальона крепостной артиллерии. Кроме того, в это время сформировано пять железнодорожных батальонов для обслуживания Восточно-Китайской железной дороги, а охранная стража с 8000 чел. доведена до 25 000 чел. Всего общее усиление военной силы в Приамурском военном округе, в Маньчжурии и на Квантуне за период 1898–1902 гг. составило 60 000 чел.

По плану 1899 г. мы должны были в ближайшие годы довести состав войск, выставляемых на Дальнем Востоке из округов Приамурского, Сибирского и Квантуна, до 48 стрелковых, 48 резервных батальонов, 57 эскадронов и сотен, 236 орудий, 33/4 саперных батальонов, сведенных в три корпуса. Сравнительно с несколькими батальонами, которыми мы располагали в Сибири и Приамурском округе еще в самое недавнее время, силы эти представляются весьма большими, и сформирование их на далекой окраине требовало весьма больших жертв и усилий. В зависимости частью от отпущенных средств, а также от местных условий сформирование такой силы требовало нескольких лет. Силы эти, при быстром сборе их, могли составить надежный авангард, под прикрытием которого и должно было производиться сосредоточение подкреплений из Европейской России. От быстроты подвоза этих подкреплений зависела во многом участь первой кампании, а между тем еще в 1900 г. Сибирская дорога была слаба, а Восточно-Китайская еще не закончена постройкою.

Эти обстоятельства обязали меня поместить относительно нашего положения на Дальнем Востоке следующие строки во всеподданнейшем докладе в 1900 г.:

«Для доведения сих войск до указанной силы[25]25
  96 батальонов, 57 эскадронов и сотен и 236 орудий.


[Закрыть] потребуется около 6–7 лет времени. Это обстоятельство, а равно неготовность железной дороги, обязывает нас в ближайшие годы к крайней осторожности в наших внешних сношениях, дабы не быть вовлеченными в войну при обстановке, вполне для нас невыгодной, с силами недостаточными и крайне медленно собираемыми».

К сожалению, этот совет по весьма сложным причинам, частью ввиду образа действий Китая и Японии, не мог быть принять. Необходимой крайней осторожности проявлено не было, и мы ввязались в войну неожиданно и без должной к ней подготовки.

Положение наше было благоприятно еще в 1902 г., и мы, начав приводить в исполнение свои обещания по очищению Маньчжурии, вполне могли рассчитывать на спокойное течение дел на Дальнем Востоке.

Уже с конца 1902 г. появились тревожные признаки возможного разрыва с Японией. Эти признаки были приняты во внимание военным ведомством, и вышеуказанные мероприятия, которые в пределах отпущенных нам денежных средств могли быть выполнены лишь в 1906 и 1907 гг., с отпуском дополнительных средств, были выполнены в течение одного года.

В 1903 г., при сохранении полной надежды на поддержание мира, мы усилили наши войска на Дальнем Востоке еще на 38 батальонов. Кроме того, в том же году приступлено к сформированию в Европейской России 32 батальонов, дабы, придав каждому из Восточно-Сибирских двухбатальонных стрелковых полков по третьему батальону, обратить все девять Восточно-Сибирских стрелковых бригад в девять Восточно-Сибирских стрелковых дивизий 12-батальонного состава. Обеспечение этих дивизий артиллерией и саперами выполнялось по особому плану. Таким образом, 19 батальонов, которыми мы располагали в год японско-китайской войны в Приамурском крае, мы обратили в 1903 г. в 108 стрелковых батальонов и 20 резервных. За ними в резерве в Сибирском округе стояло 40 резервных батальонов. Итого наши сибирские владения в 1903 г. уже должны были получить армию в 168 батальонов пехоты, обеспеченную и другими родами оружия. Слабость железной дороги не позволила с желательною быстротою подать на Дальний Восток части, формировавшиеся для усиления нашего положения на Дальнем Востоке в Европейской России. Эти части, в 32 батальона с артиллериею, могли быть перевезены на Дальний Восток только к весне 1904 г., когда война была уже объявлена.

Таким образом, при тревожной отсталости нашей готовности на западной границе и необходимости огромных денежных средств на усиление нашего там положения, военное ведомство, жертвуя интересами на западе, создало со времени японско-китайской войны в почти беззащитном до того Приамурском крае армию, развернутую из нескольких стрелковых и линейных батальонов в четыре Сибирских корпуса и две дивизии в некорпусной организации. Армия эта и приняла на себя первые удары японских войск. Спешно сформированные в период 1895–1903 гг. войска Дальнего Востока тем не менее, благодаря принятым мерам, дабы вновь формируемые части получили должную устойчивость, удачно подобранному начальственному персоналу и сильному составу в мирное время, во всех боях с японцами составили наши отборные войска, во многих случаях явившие геройские подвиги. В основание всех планов формирования было принято выделение во вновь формируемые части рот в полном составе по жребию. Только в особых случаях допускалась замена офицеров другими (по болезни или исключительному тяжелому положению). Так, например, 32 третьих батальона, сформированные каждый из состава одного из армейских корпусов. В каждом из корпусов одна рота выделялась по жребию из бригады. Командиры этих батальонов выбирались из особо надежных штаб-офицеров.

Насколько эти третьи батальоны оказались хорошо сформированными, видно из того, что, например, в Тюренченском бою только что прибывшие к своим полкам третьи батальоны 11-го и 12-го полков дрались молодецки.

Особенно третий батальон 11-го полка нанес тяжкие потери японцам при штыковой контратаке.

Весною 1905 г. полки всех семи Восточно-Сибирских стрелковых дивизий были обращены в 4-батальонный состав. В составе 1-й Маньчжурской армии, которою я имел высокую честь командовать, находились пять Восточно-Сибирских стрелковых дивизий. Эти 90 батальонов, по общему мнению, составляли надежду и украшение всех трех Маньчжурских армий.

Все необходимые запасы вооружения, снаряжения, обмундирования, обозы приходилось доставлять из Европейской России. В Приамурском крае не было достаточного количества обозных лошадей, не было местных повозок. Местные средства не обеспечивали даже продовольствия войск.

Одновременно с новыми формированиями приходилось строить казармы, образовывать склады запасов.

В то время, когда на западном фронте недоставало сил к скорой работе по исправлению карт пограничного пространства, большие чертежные силы были уделены Приамурскому округу и Квантуну (особенно). К началу военных действий прекрасные двухверстные карты всего пространства от Ляояна к югу были закончены, отпечатаны и розданы в войсках. К северу от Ляояна карты были совершенно недостаточные. Благодаря огромной и самоотверженной работе значительной части офицеров Генерального штаба, в период 1900–1903 гг. составлено было обширное военно-статистическое описание Маньчжурии. Труд этот принес весьма большие услуги нашей армии. Чтобы оценить значение его, надо прибавить, что по другим нашим окраинам, Сибирскому, Туркестанскому и Кавказскому военным округам мы не имеем подобных трудов, отвечающих современному положению этих окраин.

Независимо от быстрого увеличения войск на Дальнем Востоке, в период 1896–1903 гг. в то же время образовывались там склады разного рода запасов и спешно укреплялись Владивосток и Порт-Артур.

Из всеподданнейшего отчета о мероприятиях военного министерства, выполненных только в пятилетие 1898–1902 гг., видно, что из суммы, отпущенной за это время на постройки и перестройки всех наших крепостей, четвертая часть была израсходована на Владивосток и Порт-Артур.

Из всех сухопутных и приморских крепостей России только по Кронштадту израсходована за означенный период сумма больше, чем Порт-Артуру[26]26
  План усиления Кронштадта был утвержден ранее моего вступления в управление военным министерством.


[Закрыть]. Большие расходы были произведены и по артиллерийской части. Но при этом были встречены большие трудности. Необходимо было дать во Владивосток и Порт-Артур береговые орудия новых образцов, а изготовление их для военного ведомства производилось крайне медленно ввиду огромных заказов морского ведомства. Пришлось временно ставить орудия старых образцов. В короткое время во Владивосток и Порт-Артур было доставлено, с ослаблением нашего положения в Европейской России, свыше одной тысячи орудий.

1900 г., когда вспыхнуло восстание в Маньчжурии и была разрушена железная дорога, очень тяжело отразился на работах по усилению нашего положения на Дальнем Востоке. Связь с Россиею на некоторое время была потеряна. Крепостные работы в Порт-Артуре были надолго приостановлены распоряжением адмирала Алексеева. Без этой простановки готовность в 1904 г. Порт-Артура к обороне была бы большая. Для оценки того, что нами сделано в короткое время в Порт-Артуре, надо принять в расчет два особо неблагоприятных обстоятельства: 1) наш флот, оказав малое сопротивление японскому, был заперт в Порт-Артуре, и японцы, овладев морем, получили возможность снять береговое вооружение со своих приморских крепостей и направить его для действий против сухопутной линии обороны Порт-Артура. Против этих береговых орудий наши бетонные работы на сухопутном фронте оказались слабы и 2) доставка этих огромных орудий и всех вообще тяжестей для японских осадных работ чрезвычайно облегчилась созданием г. Дальнего.

Доклад С.Ю. Витте об основании г. Дальнего был сделан без сношения с военным министерством и начальником Квантунской области, хотя территория, которою распорядился С.Ю. Витте, находилась в подчинении этим лицам.

Продовольственные запасы в Порт-Артуре были собраны большие. Даже после преждевременной сдачи Порт-Артура оказалось, что мы еще располагали запасами на 1½ месяца. Кроме того, местное начальство имело кредиты на заготовление еще большого количества запасов, препятствий же к тому не представлялось, так как местные средства в муке, ячмене, рисе, скоте были весьма велики.

Сколько же неосновательных упреков сделано на военное ведомство за недостаточную силу укреплений Порт-Артура. Между тем и по созданию этой крепости военному ведомству пришлось преодолеть огромные трудности и располагать весьма недостаточным временем. Необходимо при оценке сил Порт-Артура принять во внимание, что мы заняли Порт-Артур только в конце 1897 г. и что в 1898 и 1899 гг. мы могли возвести только весьма слабые, временные береговые укрепления. По существующим законоположениям производство новых крепостных работ на большую сумму могло совершаться лишь весьма медленно. Требовалось составление на месте проекта по инженерной части, присылки этого проекта в Петербург, рассмотрение его в инженерном комитете и Высочайшее утверждение. Дабы ускорить этот порядок были даны особые полномочия местному начальству и был командирован на Дальний Восток даровитый и энергичный инженер (военный) ген.-м. Величко, как представитель Главного инженерного управления. Когда проект укреплений Порт-Артура представлялся на Высочайшее утверждение, то, противно существующим порядкам, значительная часть инженерных работ уже находилась в полном ходу.

1900 г. прошел в усмирении восстания в Маньчжурии, и крепостные работы распоряжением начальника Квантунской области адмирала Алексеева были приостановлены.

Таким образом для производства обширных крепостных работ, мы располагали только тремя годами – 1901, 1902 и 1903-м. В этот короткий срок сделано очень много, если принять во внимание, что значительную часть работ приходилось вести в скалистом грунте.

С артиллерийским вооружением дело не могло идти быстрее. По определению табели вооружения надо было заказать орудия, а заказы береговых орудий выполнялись крайне медленно, ибо Обуховский завод работал главным образом для морского ведомства. Поступавшие в распоряжение военного ведомства 10– и 11-дюймовые орудия, орудия системы Канэ, а также сильные мортиры требовались одновременно во все русские приморские крепости, особенно во вновь сооруженную Либаву, Кронштадта и Владивостока Всюду эти орудия были нужны, и в большинстве случаев Порт-Артур и Владивосток получали их в ущерб нашей готовности в морях Балтийском и Черном. В ожидании исполнения заказа новых орудий мы обирали существующие крепости, чтобы создать в Порт-Артуре сильную артиллерию в несколько сот орудий, и создали ее. Надо принять также во внимание, что Порт-Артур, первые годы по его занятии, снабжался всем необходимым только морским путем.

И при всех этих трудностях в четыре года (1899, 1901, 1902 и 1903 гг.) мы создали крепость настолько сильную, что береговое ее вооружение держало весь японский флот на почтительном расстоянии, а сухопутная оборона выдержала сильное боевое испытание, при самых невыгодных условиях: противники был многочислен, имел технические силы и средства для разрушения наших преград. Пользуясь готовою базою в г. Дальнем, он подвез огромные береговые орудия. Флот наш оказал нам главное содействие не на море, а как и в Севастополе, на сухом пути, и при всех этих условиях, выведя из строя противника силы вдвое большие сил гарнизона, Порт-Артур пал только почти через год после открытия военных действий и то преждевременно.

Многое было сделано, чтобы и интересы казны на Дальнем Востоке по нашему ведомству были ограждены в должной мере. В особенности много злоупотреблений могло делаться при спешном накоплении войск, производстве многочисленных построек и заготовлении запасов в ведомствах интендантском и инженерном. Выбором соответствующих начальников интендантской и инженерной частей и их помощников был достигнут большой результат: на войне за чинами интендантского и инженерного ведомств упрочилась вполне добрая репутация.

Для меня несомненно, что будущий историк, приняв во внимание колоссальные расстояния от центра России, с уважением остановится на достигнутых военным ведомством результатах по усилению нашего военного положения на Дальнем Востоке в период 1895–1903 гг. При существовавших денежных отпусках эта работа была произведена в значительной степени в ущерб нашей боевой готовности на других границах нашей родины.