Текст книги "Пушки Смуты. Русская артиллерия 1584–1618"

Производство полуторных пищалей в 1580–1590-е гг.

Пищаль Чеглик, в которой весу 25 контарев, стреляет ядро железное весом шесть фунтов, и доведетца литцу платити за медь и за дело по 18 золотых за контарь.

«Воинская книга о всякой стрельбе» 1620 г.

В источниках конца XVI в. и описях городской артиллерии XVII в. отсутствуют данные о производстве после 1580-х гг. «семипядных» и «девятипядных» орудий, известных во времена Ивана Грозного, хотя есть данные о снабжении ими городов и крепостей в 1590–1592 гг.[145]145
  Напр.: Описи Соловецкого монастыря XVI века. Комментированное издание / Составители: З.В. Дмитриева, Е.В. Крушельницкая, М.И. Мильчик. Отв. ред. М.И. Мильчик. СПб., 2003. С. 167–168.


[Закрыть].

Не обнаружено описаний ни одного орудия калибром менее 5 фунтов, отлитого в царствование Федора Ивановича. Между тем в описях XVII в. можно найти несколько свидетельств того, что на Пушечном дворе активно выпускались 6-фунтовые полуторные пищали. Скорее всего, производство более мелких орудий имело эпизодический характер, и к концу XVI в. произошел переход к литью полуторных пищалей, производство которых продолжалось до 1648 г. Окончательно прекращается выпуск «девятипядных» и «семипядных» стволов, а изготовление других типов пищалей («скорострельных», «полковых», «затинных», «волконеек») продолжалось и в первой половине XVII в.[146]146
  Лобин А.Н. Материалы Пушкарского приказа… С. 100.


[Закрыть].

Приведем таблицу, в которой учтены полуторные пищали, отлитые после смерти Ивана Грозного.

Таблица. Полуторные пищали 1586–1594 гг.[147]147
  Таблица составлена на основании следующих источников: РГАДА. Ф. 210 (Разрядный приказ). Книги Белгородского стола. Кн. 152. Л. 293–293 об.; Научный архив СПбИИ РАН. Ф. 175 (И.Х. Гамеля). Оп. 1. Д. 465, Оп.3. Кн. 27. Л. 207; Забелин И.Е. Дополнения к Дворцовым разрядам. М., 1882. Ч. III. С. 140; ДАИ. СПб., 1853. Т. V. С. 296–374; сборник Московского архива Министерства юстиции. М. 1914. Т. VI. С. 231–254; Armémuseum. Ritningssamlingen. AM 5377.


[Закрыть][148]148
  В разрядной росписи неточность, указан: «Андреев ученик Савельева Федор» вместо «Андреев ученик Федор Савельев». (РГАДА. Ф. 210 (Разрядный приказ). Книги Белгородского стола. Кн. 152. Л. 293–293 об).


[Закрыть]

Таким образом, выявлено не менее 15 случаев однотипного производства полуторных пищалей после смерти Ивана Грозного. По-видимому, мастера лили орудия партиями (например, в описи Пскова перечисляются несколько одинаковых орудий мастера Русина Евсеева, отлитых в 1589–1590 гг.). Несмотря на отдельные упоминания полуторных пищалей 1586–1594 гг. в источниках XVII–XVIII вв., можно констатировать, что в этот период продолжали отливаться однотипные орудия (калибр 6 фунтов[149]149
  Обозначенный у пищалей № 14 и 15 калибр в 7 фунтов, возможно, связан с неточностью измерений весового калибра. Например, масса № 13 и № 14 одинаковая, несмотря на то что калибр отличается на 1 фунт.


[Закрыть], длина «полтора десятка пядей», или около 4 аршин, масса ствола 46–52 пуда), различающиеся между собой наличием или отсутствием украшений, пространных надписей и т. д.

Илл. 18. Полуторная пищаль Р. Евсеева. По рисунку Я. Телотта

Благодаря зарисовкам Я.Ф. Теллота мы можем представить, как выглядели некоторые из них, а именно: две пищали Б. Федорова, две пищали, отлитые совместно К. Михайловым и Б. Федоровым, и пищаль Р. Евсеева[150]150
  Armémuseum. Ritningssamlingen. AM 5377. Fol. 4, 10, 15, 31, 33.


[Закрыть]. Так, орудия последнего мастера (с надписями «лета 7098 здела(л) пищаль полуторную литец Русин Евсеев») строги в своем оформлении, какие-либо украшения на них отсутствуют, за исключением фризов, которые делили ствол на дульную, среднюю и казенную части[151]151
  Armémuseum. Ritningssamlingen. AM 5377. Fol. 15. B. 2. Fol. 33.


[Закрыть]. Одну из таких полуторных пищалей захватили шведы в Польше 4 октября 1703 г. А в Польшу она попала, очевидно, во время Смуты или Смоленской войны 1632–1634 гг. Интересны отметки на стволе: под надписью шведами выбиты «№ 24» и ближе к торели римские цифры «VI–VII–XIIII», что, несомненно, свидетельствует о включении орудия в состав арсенала шведской артиллерии. Цифра 24 – это порядковый номер в арсенале, а далее идет маркировка массы ствола: VI скеппспунда (816 кг), VII лиспундов (47,6 кг) и XIIII пундов (4,76 кг) – всего 868,36 кг (54 пуда), что немного больше массы полуторных пищалей.

На пищали С. Дубинина (автограф «Семенка Дубинин»), второго после А. Чохова мастера, отсутствуют какие-либо украшения. На одной полуторной пищали чоховского ученика Б. Федорова мы видим в трех поясах 9-листные цветки и «травы» на дульной, средней и казенной частях, а на другой – цветок из семейства астровых, похожий на василек, с таким же «травяным» орнаментом[152]152
  Armémuseum. Ritningssamlingen. AM 5377. Fol. 31.


[Закрыть]. А совместно отлитая Б. Федоровым и К. Михайловым пищаль не содержит «травяных» украшений[153]153
  Armémuseum. Ritningssamlingen. AM 5377. Fol. 10.


[Закрыть].

Ранее я писал о массовом производстве таких полуторных 6-фунтовых пищалей со времен 1560-х до 1648 г.[154]154
  Лобин А.Н. Полковая артиллерия в царствование Михаила Федоровича (1613–1645) // Исследования по истории средневековой Руси: к 80-летию Юрия Георгиевича Алексеева. М.; СПб., 2006. С. 383–397; Лобин А.Н. Артиллерия Ивана Грозного. М., 2019.


[Закрыть] – почти за 90 лет конструкционные особенности этого типа орудий практически не менялись.

Судя по рисункам Я. Телотта, на полуторных пищалях 1590-х гг. либо вообще отсутствовал орнамент, либо присутствовали только по три декоративных пояска с травами и цветами. Надписи у всех пищалей располагались на казенной части ствола.

Подводя итоги анализу пушечного производства 1584–1598 гг., следует заметить, что, несмотря на практически полное отсутствие документов Пушкарского приказа конца XVI – начала XVII в., всё же можно реконструировать орудийное производство указанного периода, что мы и продемонстрировали в этом разделе. По самым неполным данным, которые удалось найти, в 1540–1584 гг. было отлито крупных пушек и пищалей общей массой более 500 тонн, а в 1585–1592 гг. было отлито крупных пушек и пищалей общей массой более 90 тонн (а с учетом «мелкого наряда» и неизвестных нам фактов этот показатель может превышать отметку в 100 тонн). За весь XVII в. такой уровень орудийного производства крупных орудий так и не был превзойден. Артиллерия, созданная пушечными мастерами до Смуты, активно использовалась в войнах XVII в., а несколько стволов, в том числе тяжелые пищали «Лев» и «Медведь», еще обстреливали в 1700 г. Нарву[155]155
  Великанов В.С., Лобин А.Н. Русская артиллерия в Нарвском походе 1700 г. // Военно-исторический журнал «Старый Цейхгауз». № 48 (4/2012). М., 2012. С. 3–10.


[Закрыть]. Немногие сохранившиеся поныне орудия являются подлинными украшениями старейших музеев страны.

Для чего же понадобилось столь масштабное производство осадных пищалей, «огненных» мортир и полуторных пищалей в 1589/90 гг.? Ответ очевиден – в связи с подготовкой и началом новой русско-шведской войны 1590–1593 гг.

Пушки «блаженного царя» под Ругодивом

 
Так двинем пушки легкие вперед;
Мортиры, фальконеты приготовьте:
Мы сбросим стены в крепостные рвы,
И в брешь войдем, и завладеем всем!
 

Кристофер Марло «Тамерлан Великий», 1590 г.

В результате войны со Швецией 1570–1583 гг. Россия лишилась крепостей на Балтике – Ивангорода, Яма, Копорья. Поводом для новой войны стали набеги шведов на Кандалакшскую, Керетьскую и Кемскую волости летом 1589 г. С лета до осени велись приготовления к войне – именно в этот период московский Пушечный двор заработал на полную мощь.

14 декабря 1589 г. государь Федор Иванович прибыл в Новгород, где была подготовлена артиллерия для «Ругодивского похода на своего непослушника на свийсково короля Ягана в Немецкую землю». Тогда же были назначены воеводы «у наряда» окольничий Иван Иванович Сабуров и воевода Григорий Иванович Мещенинов-Морозов и определены «головы у наряда»: А.Ф. Клобуков, Н.В. Чебчюков, Ф.В. Кобылин, И.А. Жеребцов, В.И. Хлопов, Б.Л. Цыплетев, Ф.Н. Мисюрев-Дроздов, князь П.И. Горчаков, И.А. Писемской. При воеводах получили назначения «дьяки у наряду» Степан Трегубов, Василей Ивашев и Венедикт Тимашев[156]156
  Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. III. Ч. II. М., 1984. С. 150–151; Разрядная книга 1550–1636 гг. Т. II. Вып. 1. М., 1976. С. 63–65.


[Закрыть].

Так называемая «Разрядная книга 1475–1598» добавляет имена «голов у наряду» В.П. Измайлова, Ф.П. Пучко-Молвянинова, Б.В. Ладыгина, князя Д.А. Бельского, Г. Злобина-Нащокина, О.Б. Супунева, В.Г. Колединского[157]157
  Разрядная книга 1475–1598. С. 417.


[Закрыть].

И даже с учетом сопоставления этих разрядов список голов все равно оказывается неполным. Сохранилось местническое дело двух дьяков – И.В. Неелова и Г.И. Клубкова 1600 г. Последний, используя не сохранившийся ныне разряд похода на Нарву, приводит данные о службе своего дяди, Андрея Федоровича Клобукова, который был ответственен за перевоз осадной 23-фунтовой пищали («Раномыжской»). Но родственник И.В. Неелова И.Е. Неелов (в разрядной книге его имя в головах «у наряда» отсутствует) командовал посохой в том же походе при самом тяжелом 60-фунтовом орудии «Троил».

Из местнического дела можно узнать, что «место» в службе могло быть определено как размерами орудия (чем крупнее, тем почетнее), так и родом службы (боевые или вспомогательные расчеты). Благодаря этому источнику, введенному в научный оборот А.П. Павловым и Ю.М. Эскиным, можно частично реконструировать состав осадного наряда в Ругодивском походе[158]158
  Павлов А.П., Эскин Ю.М. Местническое дело дьяков И.В. Неелова и Г.И. Клобукова // Российское самодержавие и бюрократия. Сб. статей в честь Н.Ф. Демидовой. М.; Новосибирск, 2000.


[Закрыть].

Итак, местническое дело упоминает пять осадных орудий. Из них «Раномыжская» в XVII в. оплавилась от псковского пожара и была перелита Яковом Дубининым в 1688 г. в одноименную пищаль, в 1700 г. была захвачена шведами под Нарвой. О «Соколе» и трофее Ливонской войны, «Змее Перновском», сведений в источниках XVII в. не нашлось.

Осадная пищаль «Троил» и «Скоропея», как мы помним, были отлиты А. Чоховым к концу 1589 г. и подготовлены в поход вместе с другими орудиями: «Соловей», «Аспид», «Медведь», «Лев». На всех этих пищалях стоит дата 1589 г., что позволяет предполагать об отливке пищалей перед Ругодивским походом, т. е. в период с сентября по декабрь 1589 г.

Еще две пищали, которые можно включить в состав осадного наряда, – «Барс» и «Лисица» калибром 12 или 16 фунтов[159]159
  Armemuseum. AM 5379. F. 23.


[Закрыть], отлитые в 1577/78 и 1585 гг. Андреем Чоховым и Семейкой Дубининым соответственно[160]160
  См. Лобин А. Артиллерия Ивана Грозного. М., 2019. С. 120, 122–123, 156.


[Закрыть]. После окончания кампании 1590 г. орудия были оставлены в Ивангороде. Они находились там до 1612 г.

Таким образом, ударная сила из «проломных пищалей» состояла как минимум из 11 стволов.

Помимо этих орудий в походе были задействованы мортиры и, возможно, большая пушка «Егуп» калибром в 13 пудов. После похода все перечисленные орудия, кроме «Сокола», были размещены во Пскове и Новгороде.

Количество «голов у наряда» в походе достигало шестнадцати. Назначение на должность «голов у наряда» Ермолы Коробова, Ивана Бороздина и Афанасия Татищева, возможно, произошло уже под Ругодивом. Всего упомянуты имена 19 командиров артиллерийских расчетов и батарей.

Для сравнения: в грандиозном Полоцком походе 1563 г. Ивана Грозного к наряду было приписано 10 голов при трех воеводах, а в Ливонском походе 1577 г. – 6. Таким образом, в Ругодивском походе командиров артиллерийских батарей было столько же, сколько в кампаниях 1563 и 1577 гг., вместе взятых!

В то же время «государев огнестрельный наряд» под Нарву имел свои особенности. В нем не было гигантских бомбард весом 16 и более тонн (как я уже отмечал, они уже отжили свой век), а ударную часть составляли не менее десяти длинноствольных проломных пищалей 20, 23, 25, 36, 40, 60 фунтов калибром и крупнокалиберные (4–13 пудов) мортиры.

Из описей XVII в. известно также, что в том же 1589 г. Р. Евсеевым, С. Дубининым и чоховскими учениками была отлита целая партия однотипных полуторных пищалей. Такой большой заказ (а отлито их, очевидно, было больше чем десять единиц) был также связан с мероприятиями по подготовке к войне со Швецией в сентябре – декабре 1589 г. Полуторные пищали участвовали во всех военных походах русских государей с первой половины XVI в. по XVII в.

К сожалению, сведения о задействованной посохе – саперных частей, занимавшихся доставкой артиллерии – сохранились фрагментарно. Упоминаются «посошные сборы» с новгородской, костромской, вологодской посохи.

Несомненно, что упоминания в источниках о трехсоттысячной рати московитов с 300 пушками – это преувеличение шведского нарратива. В то же время надо отметить, что артиллерия действительно была большая, но общее количество стволов подсчитать невозможно.

По «санному пути» тяжелый стенобитный наряд в январе 1590 г. тронулся в путь. Другая часть артиллерии была выдвинута из Пскова. 12 января с целью захвата Копорья был направлен отряд А. Писемского и Л. Хрущова, который, судя по всему, артиллерии не имел.

Согласно донесению Н. Белькиуса и Х. Габриэля, 13 января «моски овладели Тамумом, который стоит в трех милях от Нарвы, и оставили в нем гарнизон» («XXIII Jan. Moscus Tamum, tribus miliaribus a Narua distans, occupant, praesidium incolume dimittit; eosque sponte manent retinet, coeteros sinit abire»)[161]161
  Форстен Г.В. Акты и письма к истории балтийского вопроса. СПб., 1893. Вып. 2. С. 22. № 15.


[Закрыть]. Очевидно, в этой записи есть ошибка – под «Тамумом» подразумевался Ям (Jam), который был взят 26 января, а не 13-го. Хотя не исключено, что речь шла о каком-то укреплении.

Передовые русские части появились под Ямгородом 24 января, через 2 дня крепость капитулировала, и в ней государь оставил «воеводу Левонтья Оксакова да голову Фому Папина да дьяка Неудачю Ховралева»[162]162
  Разрядная книга 1475–1598. С. 420.


[Закрыть].

После захвата Ямгорода Федор Иванович двинулся к Нарве, и 31 января шведы со стен крепости увидели грозную силу русских. Сам государь появился под городом 2 февраля. У Ивангорода, за день до того как подошли главные силы, произошел бой передовых частей М.П. Катырева-Ростовского и Д.И. Хворостинина со шведским отрядом – шведы потерпели поражение и отступили по раковорской дороге на соединение с корпусом Густава Банера.

3 февраля в помощь блокировавшим Копорье отрядам были отправлены воевода Ж.С. Сабуров и И.Г. Милюков[163]163
  Разрядная книга 1475–1598. С. 420.


[Закрыть].

«А как государь пришол под Ыванград и под Ругодев, и велел под Ругодевым наряд поставить в розных местех, а воевод к наряду прибавил окольничева Семена Федоровича Сабурова да князя Ивана Юрьевича Токмакова. В другом месте у наряду велел государь быти окольничему Ондрею Петровичю Клешнину»[164]164
  Разрядная книга 1550–1636 гг. Т. II. Вып. 1. М., 1976. С. 63–65.


[Закрыть]. В Разрядной книге также указано, что «у тово же наряду государь… велел быти воеводе Михаилу Глебову сыну Салтыкову». Начальный состав артиллерии был увеличен, очевидно, в связи с прибытием новых орудий.

Карл Хенрикссон Горн в письме от 14 марта сообщал, что русские с 4 на 5 февраля подтащили большие пушки – 4 двойные картауна, целую и половинную картауны, а также полевые шланги[165]165
  «thom hade 4 dubbel Karthouer, hele och half Karthouer, nod toch Fältt Slanger eedt stordt anthael» (Nya Handlingar rörande Skandinaviens historia. Stockholm, 1857. Т. 38. S. 66).


[Закрыть]. Исходя из шведской классификации картаунов, это могли быть 60-фунтовый «Троил», 45-фунтовый «Аспид», 40-фунтовые «Медведь» и «Лев» (4 двойных картауна), «Скоропея» или «Раномыжская» (картауна), «Змей Перновский» или «Лисица» (половинная картауна).

Напротив Ивангорода «на бугре» была сооружена еще одна батарея («а были у тово наряду головы, от наряду переменяяся»). По артиллерии был отдан приказ «по Ругодиву и по Иванюгороду бити из наряду»[166]166
  Разрядная книга 1475–1598. С. 421.


[Закрыть]. В стены и башни полетели 16– и 12-кг ядра, а на крепости стали падать каменные глыбы весом 60–200 кг, выпущенные из мортир.

По сообщению К. Бьельке и Снарре (от 5 марта 1590 г.), между 4 и 5 февраля русские окопались, а наутро стали стрелять из своего самого крупного орудия (очевидно, речь шла о 60-фунтовом «Троиле») по башне (Pasteyerne). В первый же день была предпринята ответная стрельба по укреплениям русских. После установки батарей русские 17 дней громили стены и башни Нарвы снарядами и забрасывали каменные ядра, частично разрушив участок стены длиною в 24 фампнера (fampner примерно соответствует русской сажени) с лифляндской стороны и в 22,5 фампнера со стороны порта[167]167
  «seden beskuted muren vdi 17 dyng vtan ateruende, sa at than hafuer nederskuted 24 fampner mur, pa den sijdan moth Lifland, och moth Stadzporten 22 ½ fammpner mur» (Nya Handlingar rörande Skandinaviens historia. Stockholm, 1857. Т. 38. S. 61).


[Закрыть].

К 18 февраля был подготовлен приступ. Напротив «Русских ворот» (ворота «Карья», через которые в мирное время прибывали русские купцы, были защищены с двух сторон полукруглыми фланкирующими башнями; их еще называли «Скотопогонными» – через эти ворота выгоняли городской скот на пастбище) для поддержки штурмующих отрядов были подготовлены батареи во главе с окольничим и воеводой И.И. Сабуровым и А.П. Клешниным. Командовали расчетами осадной артиллерии головы И. Жеребцов, Ф. Дроздов, В.П. Измайлов, А.Ф. Клобуков, Н. Чепчугов. По именам голов и «закрепленных» за ними в походе орудий можно предположить, что главная батарея имела в своем составе как минимум 60-фунтовый «Троил» и 23-фунтовую «Раномыжскую».

В пролом на штурм должен был идти Юрий Токмаков с приказами стрельцов В. Толбузина (500 ч.), О. Отяева (500 ч.) и О. Засецкого (500 ч.), сборным отрядом Г. Микулиным (500 ч.), «да черемисы и мордвы и черкас з головою 100 человек». Воевода С.Ф. Сабуров с казаками Ивана Лодыженского (400 ч.), стрельцами Григория Огарева, (350 ч.) и сводным отрядом боевых слуг («боярских людей з головами 2380 ч.») должен был поддерживать атакующие части Токмакова. Таким образом, самые крупные силы в 5230 человек были выделены на главный удар в большой пролом[168]168
  Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. III. Ч. II. М., 1984. С. 160.


[Закрыть].

Второй штурмовой отряд под командованием воеводы князя В. Лобанова и голов И. Судакова-Мяснова и М. Молчанова должен был «к приступу с лесницами идти» со стороны р. Наровы[169]169
  Разрядная книга 1475–1598. С. 421.


[Закрыть].

Между Русскими воротами и Наугольной башней от реки Наровы в месте пролома («пробойное место») с лестницами намеревался идти в атаку отряд князя Г. Ромодановского и головы И. Губина.

В сторону Средней башни со стороны раковорской дороги через вал направлялся отряд князя Ивана Ромодановского.

В сделанный артиллерией пролом со стороны колыванской дороги наступал отряд воеводы М.Г. Салтыкова, поддержанный батареями «голов у наряда» Ермолы Коробова, Федора Кобылина, Бориса Цыплетева и Василия Хлопова. Рядом с большим проломом стену штурмовали служилые люди воеводы Самсона Давыдова. «У наряду за туры» располагалась артиллерия главного калибра под командованием Г. Мещанинова и голов Ивана Бороздина, Федора Пучко-Молвянинова и Афанасия Татищева. Два орудия из пяти[170]170
  «Против Колыванских ворот у наряду… у пятой пищали у Скоропеи – Федор Пучко-Молвянинов» (Павлов А.П., Эскин Ю.М. Местническое дело дьяков И.В. Неелова и Г.И. Клобукова // Российское самодержавие и бюрократия. Сб. статей в честь Н.Ф. Демидовой. М.; Новосибирск, 2000. С. 84).


[Закрыть] артиллерийской батареи идентифицируются по командирам-головам – это 25-фунтовая «Скоропея» и 36-фунтовый «Сокол». Известно, что посохой здесь руководили 10 человек дворян и 14 человек «посошных сборщиков». Посошные люди на батарее занимались обслуживанием орудий, созданием инженерных сооружений – туров, раскатов и т. д.

На наугольную башню у Верхнего города («Вышгорода») должны были лезть служилые люди – воеводы Владимира Бахтеярова.

На штурм Ивангорода был выделен отряд голов Григория Вельяминова и Данилы Исленьева. Общее количество штурмующих было более 7000 человек.

«И февраля в 19 день по той росписи приступ к городу был» – записано в Разрядной книге[171]171
  Разрядная книга 1475–1598. С. 421.


[Закрыть]. «Затем был штурм 19 февраля в течение всего дня…», – написали К. Бьельке и Снарре[172]172
  Nya Handlingar rörande Skandinaviens historia. Stockholm, 1857. Т. 38. S. 61.


[Закрыть]. Горн докладывал о 4 часах непрерывного штурма, в котором участвовало «20,000 man Baijorer och Strelitzer» (20 000 бояр и стрельцов)[173]173
  Nya Handlingar rörande Skandinaviens historia. Stockholm, 1857. Т. 38. S. 68.


[Закрыть].

Штурм был отбит с потерями для обеих сторон. Погиб «на проломе» кн. И.Ю. Токмаков, были ранены М.Г. Салтыков и кн. И.П. и Г.П. Ромодановские.

Интересно в этом случае обвинение едва ли не в измене в адрес Бориса Годунова со страниц псковской летописи: «Ругодива не могли взять, понеже Борис им наровил, из наряду бил по стене, а по башням и по отводным боем бити не давал» «и на приступе князя Ивана Юрьевича Токмакова убиша и иных многих людеи и до 5000-ти»[174]174
  Псковские летописи. Вып 2. М., 1955. С. 264.


[Закрыть]. Даже по шведским, данным русские во время неудачного штурма потеряли 700, а шведы 500 человек[175]175
  Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544–1648). Т. II. СПб., 1894. С. 51.


[Закрыть]. Впрочем, есть и прямые обвинения Годунова в измене: «Тогда же под Ругодивом на приступе убиша немцы государева воеводу князя Ивана Юрьева сына Томакова… А иные глаголют убит Борисовою рукою Годунова изменою, яко он пойде с похвалы град взяти. Борис же своим повеле отступити, и его подати яко же древле Иоав воевода Урию Давида царя веленью. К сему же и лествицы мастером повеле окротити, и тако убиен бысть». Летописец оперирует слухами, что виновным в смерти Токмакова был лично Годунов, который приказал войскам отступить, оставив воеводу у стен, да к тому же велел укоротить длину штурмовых лестниц. Конечно же, такие обвинения беспочвенны – Токмаков погиб в проломе, а не на лестнице.

Почему провалился штурм, сказать сложно. Может быть, не были подавлены орудия фланкирующих башен (отсюда и пошел слух, что Борис Федорович Годунов якобы помогал шведам) и штурмующие войска не смогли прорваться за проломы. Но сам факт, что на следующий день стал готовиться новый штурм, показывает как непоколебимость в целях русского командования, так и то, что потери не были столь болезненны для войска.

По новой росписи штурмующих Нарву и Ивангород отрядов «у болшова приступа против Руских ворот у наряду окольничеи и воеводы Иван Иванович Сабуров да Ондрей Петрович Клешнин». Для атаки участка от реки Наровы к наугольной башне был сформирован отряд С.М. Лобанова, на участках между Русских ворот и угловой башней в пролом должен быть идти отряд С.Ф. Сабурова, правее наугольной башни стояли бойцы князя Г.О. Засекина. Со стороны раковорской дороги к средней башне выдвигались воины воеводы князя В.Т. Долгорукого. В пролом от колыванской дороги должен был выдвинуться воевода М.С. Туренин. Наугольную башню у Верхнего города и участок стены приготовились штурмовать воины М. Щербатого. Артиллерийские воеводы («у наряду») Г. Мещанинов и И.М. Пушкин с батареями должны были очистить от противника пролом у Ревельских (Колыванских) ворот и обеспечить проход штурмовых отрядов[176]176
  Разрядная книга 1475–1598. С. 422.


[Закрыть].

По наблюдениям шведов, 20 февраля русские пушки в составе 2 двойных картаунов и 4 картаунов стали громить крепость со стороны главных ворот[177]177
  Nya Handlingar rörande Skandinaviens historia. Stockholm, 1857. Т. 38. S. 68.


[Закрыть]. Артиллерия перед штурмом стала осыпать противника ядрами и камнями. Шведы не могли не предвидеть, что в скором времени тяжелая артиллерия русских просто вынесет нарвские стены. Перед развернутыми батареями с 20– и 60-фунтовыми ядрами цитадель не могла выстоять – разрушение укреплений было лишь вопросом времени.

Параллельно с приготовлениями к штурму велись переговоры с гарнизоном. Через пленных шведов Марделя и Отто Донгофа коменданту Карлу Горну предлагали сложить оружие, но тот отказался[178]178
  Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544–1648). Т. II. СПб., 1894. С. 51–52.


[Закрыть]. Однако узнав о том, что русские готовятся к новому штурму, комендант решил начать переговоры. 20 февраля «кликали из Ругодива немцы от проломного места, где стоял с нарядом окольничей и воевода Иван Иванович Сабуров, а просили толмача»[179]179
  Разрядная книга 1475–1598. С. 423.


[Закрыть]. Далее последовало несколько раундов переговоров, каждый из которых заканчивался аккордом из залпов русской артиллерии по крепости. Русские представители требовали уступок Нарвы, Ивангорода, Копорья, Корелы. Карл Горн был готов пожертвовать только Ивангородом и Копорьем. В итоге царь согласился на условие шведов, и 25 февраля 1590 г. было подписано перемирие сроком до 6 января 1591 г. Федор Иванович торжественно въехал с войском в Ивангород.

Но перемирие на таких условиях вызвало гнев шведского короля Юхана III. Карла Горна за самоуправство приговорили к смертной казни, а Густава Баннера, не сумевшего прорваться к Нарве, отправили в отставку.

Илл. 19. Перевозка орудия. Гравюра 1614 г.

Война продолжилась. Правда, крупных наступательных мероприятий с использованием большого количества артиллерии больше не проводили. Война перешла в стадию набеговых операций. Поход Ивана Годунова на Выборг также можно отнести к разряду рейдовой войны – «ходили Иван Годунов ратию под немецкои город под Выбор, и повоевав села и отъидоша», но по словам летописца, не все «из загону не успеша собратися. Немцы же собравшися оставших на мори побиша 5000»[180]180
  Псковская 3-я // Псковская летопись. Вып 2. М., 1955. С. 264.


[Закрыть].

В 1590–1591 гг. государев наряд, сосредоточенный во Пскове, пополнила новая 40-фунтовая пищаль «Свиток», отлитая на Пушечном дворе А. Чоховым.

Тявзинский мир со Швецией был подписан только в мае 1595 г. По договору шведы вернули России крепость Кексгольм (Корелу) с уездом и признали за государем города, взятые в начале войны – Ям, Ивангород, Копорье.

За 1596–1598 гг. не сохранилось никаких сведений о производстве новых орудий. В 1598–1599 гг. по случаю венчания на царство Бориса Годунова «пушечному приказчику Игнатью Трескину и пушечным и колокольным литцом и их учеником и пушкарем и зелейным и ямчюжным мастером и всяким оброчником Пушечного приказу дано государево, царево и великого князя Бориса Федоровича денежное жалованье для ево государева многолетнего здравия и царского венчания по их окладам сполна»[181]181
  АСПбИИ РАН. Ф. 175. Оп. 2. № 1. Л. 1.


[Закрыть]. Список служилых людей пушкарского чина показывает работу трех пушечных мастеров, из которых Андрей Чохов, как универсальный специалист по литью орудий и колоколов, получал 30 руб., Семен Дубинин – 20 руб., Русин Евсеев – 15 руб. По окладам видна профессиональная квалификация литейщиков. Семен Дубинин известен за это время только двумя осадными орудиями, а Русин Евсеев известен только небольшими орудиями.

Ниже, после колокольных литцов Ивана Афанасьева (оклад 10 руб.) и Михаила Родивонова (8 руб), перечислены 13 пушечных учеников, из которых больше всех, 7 рублей, получил Богдашка Федоров, по 5 рублей с полтиною получили Юшка Блекачев и Микитка Тупицын, по 5 рублей – Кондрашка Михайлов, Гришка Наумов, Федька Савельев, а Гришка Васильев, Ивашка Алексеев, Юшка Третьяков, Прошка Федоров, Ивашка Семенов Дубинин – по 4 рубля[182]182
  АСПбИИ РАН. Ф. 175. Оп. 2. № 1. Л. 1.


[Закрыть].

Далее по списку шли пушкари, некоторые из них получили по 6–8 рублей, основная же часть (190 чел.) – по 4 рубля. Интересно, что в перечне упоминаются «новокрещены, что были немцы (по 8 руб) и «немцы» (по 6 рублев)». Отдельно шел список умерших («на похороны полтина»)[183]183
  АСПбИИ РАН. Ф. 175. Оп. 2. № 1. Л. 6, 11.


[Закрыть].

Таким образом, можно утверждать, что к концу XVI в. производством тяжелых орудий занималось два мастера (А. Чохов и С. Дубинин), третий мастер (Р. Евсеев) делал средние и мелкие орудия, этим же и занимались 9 пушечных учеников, «полуторные» пищали которых известны из описей. Об орудиях других четырех учеников информации, к сожалению, нет.

Считается, что от времени Годунова не сохранилось ни одного описания хоть какого-либо тяжелого орудия. Однако в альбомах Я.Ф. Телотта мной обнаружен рисунок одной пищали, которая могла быть отлита в царствование Бориса Годунова. Тяжелая пищаль «Рысь» калибром около 145 мм[184]184
  Armemuseum. AM 5379. F.19.


[Закрыть], зарисованная Я. Телоттом в третьем томе, была захвачена войсками Делагарди в 1612 г. в Ивангороде, а в 1730-х гг. пущена на переплавку. На средней части орудия имелась литая надпись: «Повелением г(осу)д(а)ря ц(а)ря пищаль Рысь делал Семенка Дубинин». Между дельфинами элементы растительного орнамента. Запальное отверстие без крышки. На дульной части справа фигурка рыси и надпись «рысь». На дульной части шведская чеканная надпись в щитке: «Ivangarda ex pvgnata anno 1612». На казенной части выбитый герб Вазов под короной, над ним надпись GARS (Gustavus Adolphus Rex Sveciae). На первый взгляд отсутствие полного царского титула и имени царя могло говорить скорее о том, что орудие отлито в период сменяющихся правителей – Федора Борисовича, Лжедмитрия, Василия Шуйского. Ранее я полагал, что орудие было сделано в период Семибоярщины[185]185
  Лобин А.Н. Неизвестные орудия русских мастеров XVI в. С. 141.


[Закрыть]. Но есть интересный момент – дело в том, что, по мнению И.И. Плешановой, на рубеже веков мастер Семенка Дубинин постригся в монахи Псково-Печерского монастыря и принял там имя Сергий[186]186
  Плешанова И. И. Колокола псковских литейщиков XVI – начала XVII в. // Колокола: История и современность. М., 1985. С. 104–119.


[Закрыть]. Но и в монашестве Семен-Сергий Дубинин продолжал заниматься литейным делом, но отливал не орудия убийства и разрушения, а колокола для монастырей. В 1604 г. старца сослали в Верхотурье за распространение антигодуновской информации в период вторжения Лжедмитрия I[187]187
  Ульяновский В. И. Православная церковь и Лжедмитрий I // Архив русской истории. Вып. 3. С. 33; Солодкин Я. Г. О начальном этапе сибирской ссылки (конец XVI – начало XVII в.) // «Мира не узнаешь, не зная края своего». Западная Сибирь: история и современность. Краеведческие записки. Выпуск I. г. Нижневартовск 1998 г. С. 13–28.


[Закрыть]. Следовательно, можно датировать «Рысь» временем Бориса Годунова, т. е. 1598–1600 гг. Кстати, антигодуновская позиция Семенки Дубинина объясняет отсутствие государева имени Бориса Федоровича на пищали «Рысь».

Илл. 20. Пищаль «Рысь». По рисунку Я. Телотта

В 1611 г. в руки шведов попала еще одна интересная крупнокалиберная пищаль. Орудие с дельфинами и цапфами не имело надписей. Я.Ф. Телотт подробно зарисовал трофейную пищаль. Растительный орнамент на фризе казенной части дополнен гротеском – антропоморфными фигурами (обнаженный мужской торс в короне). В средней части у дельфинов поясок был выполнен в виде вьюнков. Но наибольший интерес представляют украшения дульной части. Розетки из 12 шестилистников на дульной части позволяют с большой степенью уверенности предположить, что перед нами неизвестное ранее орудие Андрея Чохова или его учеников. Точно такие же шестилистники можно увидеть и на других орудиях прославленного мастера – например, на пищалях «Волк» 1578 г., «Лев» 1589 г., «Царь Ахиллес» 1617 г. С учетом наличия атрибуционных признаков можно отнести данное орудие к русской школе, а точнее – к неизвестным образцам артиллерийского вооружения за авторством Андрея Чохова.

Перейдем к описанию самого орудия. Ствол с дельфинами и цапфами не имел надписей. Якоб Телотт подробно зарисовал трофейную пищаль. Вопрос возникает о размерах ствола. На листе изображена шкала на 24 деления – это, скорее всего, дюймы (по системе 1665 года один дюйм равен 1/12 фута или 2,474 см). Таким образом, длина орудия без винграда могла достигать около 4020 мм, с винградом около 4314 мм, калибр около 197 мм, дульный срез около 430 мм.

Илл. 21. Пищаль с изображением царевича. По рисунку Я. Телотта

На дульной части с правой стороны изображен сидящий на скамье безбородый человек в короне, простирающий левую ладонь в сторону выстрела, а в правой руке держащий посох с Т-образным навершием (размер изображения 10×14 дюймов, или около 247×346 мм). Реконструкция орудия на лафете выполнена художником А.А. Березиным.

Станок реконструирован на основе гравюр из средневековых трактатов XVI – начала XVII в. (Л. Фронспергера 1573 г., Д. Уффано 1613 г. и др.) и сохранившихся в музейных коллекциях двухстанинных дубовых станков.

Коронованных государей изображали в это время уже со скипетром, иногда и с державой, а царевичей – с посохом. Посох – символ великокняжеской власти (это мы видим на миниатюрах «Царственной книги»), а не царской. С посохами изображены царевичи в «титулярниках» XVII в.[188]188
  На этот момент обратил внимание д.и.н. Ю.М. Эскин, которому и приносим благодарность за консультацию.


[Закрыть].

Итак, на стволе был изображен царевич. Пищаль была захвачена шведами в Новгороде в 1611 г., следовательно, если принять во внимание работу «чоховской» школы с 1570-х гг. (с момента самостоятельной работы мастера) до начала XVII в., то на пищали могли быть изображения молодых «безбородых» царевичей – либо Дмитрия Ивановича, либо Федора Борисовича. Однако при пристальном изучении рисунка бронзового барельефа выясняется, что, несмотря на всю условность, изображен достаточно взрослый юноша, а не восьмилетний ребенок. То есть можно предположить, что на стволе прижизненный барельеф царевича Федора Борисовича[189]189
  Лобин А.Н., Березин А.А. Неизвестное изображение царевича Федора Борисовича Годунова на артиллерийском орудии конца XVI – начала XVII в. [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. 2020. Т. XI. С. 267–277. <http://www.milhist.info/2020/11/04/lobin-berezin> (04.11.2020).


[Закрыть].

Датировка в этом случае сужается до 1598–1605 гг. Отсутствие литой надписи на первый взгляд не поддается объяснению. На всех известных крупных орудиях всегда отливались название пищали, государев титул, год отливки, имя мастера. Не исключено, что литая надпись с именами Бориса Федоровича и царевича Федора могла быть по известным причинам срезана и зачищена в 1605–1610-х гг.

Растительный орнамент на фризе казенной части дополнен гротеском в виде антропоморфных фигур (обнаженный мужской торс в короне). В средней части у дельфинов поясок был выполнен в виде вьюнков. Но наибольший интерес представляют украшения дульной части. Розетки из 12 шестилистников на дульной части позволяют с большой степенью уверенности предположить, что перед нами неизвестное ранее орудие Андрея Чохова или его учеников. Точно такие же шестилистники можно увидеть и на других орудиях прославленного мастера – например, на пищалях «Волк» 1578 г., «Царь-пушка» 1586 г., «Лев» 1589 г., «Царь Ахиллес» 1617 г. В некоторых случаях Чохов украшал дульные части орудий пятилистниками («Инрог» 1577 г.). Атрибуционные признаки позволяли отнести данное орудие к русской школе, а точнее, к неизвестным образцам артиллерийского вооружения за авторством Андрея Чохова.

Изображение позволяет реконструировать конструктивные и стилистические особенности артиллерийского ствола рубежа XVI–XVII вв. Перед нами фактически фиксация прижизненного «портрета» Федора Борисовича. Но было бы ошибкой искать в этом изображении какие-то детали портретного сходства молодого царевича – литой барельеф передавал лишь условные черты (символы великокняжеской власти – посох, корона, отсутствие бороды, длиннополая одежда, пелерина). Возможно, некоторые искажения появились при передаче изображения Я. Телоттом – надо учесть, что это все-таки не фотофиксация, а рисунок.